прости меня мама за все за слова непростые

Стихи Муханкина

Царят в сердцах злоба и мрак.

И в казну лапу запустить.

Невинных головы в ответе.

От вас убийства ждут.

Так убейте теперь меня,

Я ТОЖЕ РОДОМ ИЗ НАРОДА

Да, люди, вы — общество, народ,
И вы — толпа маразма и насилья,
Вы — беспредела развращенный сброд,
Вампиры жертв кровавого бессилья.

Дешевая, продажная толпа,
Бездушная, коварная порода,
Я ненавидел вас всегда,
Хоть я тоже родом из народа.

Таким, как вы, я не был никогда,
От вас не смог я спрятаться и скрыться,
Вы ж начали казнить меня тогда,
Когда я не успел еще родиться.

А я родился, вырос, взрослым стал,
А вы всю жизнь мне жизни не давали.
В своих убийствах я против вас восстал
За то, что душу мою с сердцем разорвали.

Теперь достойные плоды своих трудов
В гробы вы аккуратно уложили,
И до сих пор не нажили мозгов, —
Ну что ж, живите, твари, как и жили.

Нет, вы, гадье, не сможете понять,
Больной души серийного убийцы,
Скорей всего вы сможете отнять
Жизнь у меня и этим насладиться.

И будут убивать вас, как всегда,
Все те же среди вас живущие.
И никогда не скажите вы:
«Да! Не стоит убивать раскаявшихся души».

ОДНАЖДЫ Я МОЛЧАНИЕ НАРУШУ

Убийцей человек не рождается,
Человек рождается хорошим,
Но с грешным всякое случается:
Убил — и остается ужас в прошлом.

Но этот ужас не вычеркивает память,
Она не даст ужасное забыть,
И будет человек страдать и плакать,
И будет мучиться и в страхе жить.

Да, это я убийца, и мне не в радость жизнь,
И что ни день — невроз и раздраженье,
Прохожих взгляд, как горькая полынь,
В душе — борьба, на сердце — отраженье.

К кому прийти, кому все рассказать
О всем ужасном, что уже случилось,
Кто смог бы понять и другим сказать:
«И мы виновны в том, что получилось».

Нет, не боюсь, что могут вышку дать,
Однажды я молчание нарушу.
Страшней всего, что могут не понять
И наплевать в израненную душу.

Как тяжело сейчас понять себя,
Когда весна вокруг вся расцветает,
А на душе так мерзко у меня,
Душа больная смерти ожидает.

НЕТ ЖЕЛАНИЯ В ТЮРЬМУ СЕСТЬ
На что жить, если денег нет?
Что делать, если работы нет?
Где жить, если нет жилья?
Как жить, не знаю я.

Денег нет — я виноват.
Работы нет — я виноват.
Жилья нет — я виноват.
Ничего нет — все равно виноват.

Тебе я не нужен.
Вам я не нужен.
Им я не нужен.
Всем я не нужен.

Специальности есть.
Здоровье есть.
Таланты есть.
Нет желания в тюрьму сесть.

Стихов написано немало.
Я сочиняю для себя.
И пусть звезда моя пропала,
Она найдется для тебя.

Я СЖИГАЮ СВОИ СТИХИ

Я сжигаю свои стихи,
А они, умирая, плачут.
Они плачут, как старики,
Когда жизнь ничего не значит.

Догорает последний лист.
В нем последний стих, истлевая,
Прошептал: «Тебя Бог простит,
Жаль, что я непрочтенным сгораю».

ВИДНО, ДЕЙСТВУЕТ ТОЖЕ ВЕСНА

Молодая красивая девочка,
Дуреха влюбилась в меня.
Малолетка ты, малолеточка,
То весна закружила тебя.

Ты черешня сейчас скороспелая,
Как роса у реки на заре,
Молодая, красивая, смелая
Разгулялась в весенней поре.

И меня закружила нелегкая,
Видно, действует тоже весна.
Песня новая, чистая, звонкая
В эту пору поется одна.

Вся природа бурлит, обновляется,
Птицы в небо друг друга зовут,
За рекой клен в березку влюбляется,
Ветры в поле о том же поют.

Моя сладкая скороспелочка,
Не могу не любить я тебя.
Я пленен тобой, юная девочка,
Пусть пока будет воля твоя.

Не обижу тебя, моя юная,
Не смогу оттолкнуть от себя,
Не сломаю тебя, ветка хрупкая,
Потому что люблю тебя я.

Я ТЕБЯ, РОДНУЮ, БОЛЬШЕ НЕ УВИЖУ

Расцвела невеста
Белоснежным цветом,
Опьяняет запах
Твоего расцвета.
И налюбоваться тобой невозможно.
Отчего ж сегодня
Так в душе тревожно?
Вишня, моя вишня,
Белые цветочки,
Милые, родные
Веточки, листочки.
Ты — моя невеста,
Ты — моя царица,
Я затем приехал,
Чтоб с тобой проститься.
Я тебя, родную,
Больше не услышу.
Совершил я, вишня,
Страшную беду,
И с повинной к людям
Скоро я пойду.
Люди судить будут,
Меня расстреляют
И в сырую землю
Где-то закопают.
Но душа тобою,
Белою невестой,
Будет любоваться
С высоты небесной.
Я дождем весенним
Твой покой нарушу,
В облаках увидишь
Плачущую душу.

ДЛЯ ТЕБЯ СВЯТОЙ, ПИШУ

Мамочка любимая, родная,
Счастлив я, что у меня есть ты,
Для тебя в весенний месяц мая
Я пишу эти стихи-цветы.

Моя мама, мамочка моя,
Знаю я, как любишь ты меня,
Я, цветы в букет рифмуя и слагая,
Дарю тебе, моя родная мамочка святая.

ВСЕХ ДОРОЖЕ — ЭТО МОЯ МАТЬ

Где бы ни был я, не забываю:
Всех дороже — это моя мать.
Мать святая, это с детства знаю,
Моя мать, она — любовь и благодать.

Где б я ни был, я прекрасно знаю,
Как умеет так терпеть и ждать
Моя самая любимая, родная,
Добрая и ласковая мать.

НЕ ПЛАЧЬ ПО МНЕ, МАМА

Не плачь по мне, мама, не плачь,
Я в пятнах невинной крови.
За мной придет скоро палач,
Который не знает любви.

Я прошу тебя, мама, прости –
За все, за слова непростые,
За то, что я сбился с пути
И жил в криминальной России.

ДУМАЮ, ПОЙМЕШЬ МЕНЯ

Амурхан, я не поэт,
Но пишу я с малых лет
То, что видишь, для себя,
Думаю, поймешь меня.

Ищем свидетелей, очевидцев или тех кто знает что-либо о событиях, имевших место в Ульяновске в 1987-1988 годах. Были убиты 2 девочки: Ольга Сазонова (Созонова) и Ольга Иванова. Убийства не были раскрыты, во всём городе началась паника.

Информации по этим делам очень мало, в рунете всего 2 статьи, причём с полярными точками зрения на произошедшее. Это одни из самых известных и страшных преступлений Ульяновска. Если у вас есть информация, вы что-то помните о тех событиях, вы были участником следствия или родственником жертв, следователей, то, пожалуйста, напишите на e-mail info@serial-killers.ru.

Источник

Прости меня мама за все за слова непростые

Стихотворения, опубликованные в СМИ

Нет, я не Пушкин, не Есенин,
Таких вершин я не достиг.
Я просто зэк по кличке Ленин,
Который многое постиг. 1

Отгорела заря золотая,
Россыпь звезд заискрилась в ночи.
Вышла в небо луна молодая,
И заплакали где-то сычи. 2

За несчастную
Не в ответе я
Я давно убит
В живых нет меня 3

«Я давно убит»

Мой дом – это кладбище
Мертвецы в гробах – мои товарищи
А друзья мои – это тьма и мрак
И никто из нас вам, живым, не враг… 4

Человек стать добрым может,
Только кто ему поможет?
Кто научит? Кто подскажет?
Кто пример добра покажет? 5

Как назло, нигде работы нет.
Денег нет, а как мне дальше жить?
Вот опять, опять мне снился мент
Все в тюрьму грозился посадить.
Неужели снова – воровать?
Не хочу так низко я упасть… 6

Только вы всегда стремитесь к миру,
Только вы так терпеливо ждете,
Только вы так любите безмерно,
Только вы рождение даете.

Вы всегда несете в жизни радость,
Больше всех страдаете на свете.
На земле единственное счастье –
Это вы, любимые – и дети! 7

Все прохожие не поймут меня:
Почему, сирень, я обнял тебя.
Почему лицо окунул в цветы –
Знаю только я, знаешь только ты.

Не сломаю твою шапку белую,
Главу гордую, ветку смелую,
Фиолетовых не сломаю я,
Ах, сирень моя, я люблю тебя! 8

Амурхан, я не поэт,
Но пишу я с малых лет.
А о чем пишу, в натуре,
Всем прочти в прокуратуре.

Амурхан, отдел твой важен,
Неподкупен, непродажен,
В жизни ведь не все же гады,
Что чужому горю рады… 9

Совесть съедает остатки души?
Пусть доедает, а ты не шурши.
Если сожрать себя дала душа –
Значит, не стоит она ни шиша. 10

А я родился, вырос, взрослым стал,
А вы всю жизнь мне жизни не давали,
В своих убийствах против вас восстал 12
За то, что душу мою с сердцем разорвали. 13

Мамочка любимая, родная,
Счастлив я, что у меня есть ты,
Для тебя в весенний месяц мая
Я пишу эти стихи-цветы… 14

Я прошу тебя, мама, прости,
За все, за слова непростые,
За то, что я сбился с пути
И жил в криминальной России. 15

Девочка-красавица
Голубые глазки.
Ты мне очень нравишься,
Дай чуть-чуть мне ласки. 16

О чем волнуется она,
Что думает сейчас, не знаю.
Пусть веки хмурятся ее.
Конечно, сразу приласкаю. 17

Стихотворения, предоставленные редакции Владимиром Муханкиным

Чем быть желудка придатком,
Огромным, безмозглым телом,
Жиреть над своим достатком
Трястись над доходным делом, –

Я лучше странником странным,
Бездомным, нагим и голодным,
Пешком побреду по странам,
Безвестным, влюбленным, свободным!

Чем ездить в стальной карете
Откормленным пассажиром,
Забыв все святое на свете,
С мозгами, заплывшими жиром, –

Я лучше своими ногами
Отправлюсь дороги мерить.
Любовь воспою стихами
И буду любить и верить!

Чем в поисках денег и власти,
С лицом, почерневшим от злобы,
Чужому завидуя счастью,
Лишиться духовной свободы, –

Я лучше последним нищим,
В разодранной грязной робе,
Вселюсь где-нибудь на гноище
И спать буду прямо во гробе!

Чем все подвергая сомненью
И веря лишь звону золота,
Стать от человека тенью
С всегдашней в глазах заботой, –

Я лучше, потерь не меря,
Иную найду дорогу;
По ней, спотыкаясь, но веря,
Пойду потихоньку к Богу!

«Прозрение»

Я все понял, дружище: мы сами во всем виноваты –
Не судьба и не дьявол, и ясное дело – не Бог.
Этой ночью, прозрев, я, волненьем душевным объятый,
Не лукавя в словах, подвожу нашей злобы итог.

Это мы виноваты во всем, что творится на свете,
Даже если уснувшая совесть не чует вины.
Это мы виноваты, что гибнут от голода дети.
Это мы виноваты, что рдеют пожары войны.

Все мечтают о счастье; но люди как хищные волки.
Волк, чтоб выжить ему, убивает невинных овец.
Мы за счастьем спешим – и хрустят под ногами осколки
Чьих-то планов, иллюзий, надежд, ожиданий, сердец.

Не считаясь ни с чем, кроме мелочных личных желаний,
В битвах личных амбиций, в сраженьях различных мерил, –
Это мы наполняем бездонное море страданий
Из которого черпает каждый родившийся в мир.

Каждый день мы хитрим, лицемерим, мы лжем и лукавим.
Концентрация зла с каждым днем все сильней и сильней.
Мы мечтаем о детях, но что же мы детям оставим?
Это мы виноваты в грядущих страданьях детей.

Кто ворует и грабит, а кто-то насилует женщин.
Кто-то продал наркотики, кто-то совесть и честь.
Что мы сделали, друг, чтобы зла стало чуточку меньше?
Только лишь возмущались, что зла в нашем мире не счесть.

Мы придумали тысячи глупых пустых отговорок;
Наша совесть нашла аргументы себя оправдать.
«Я бессилен что-либо исправить», – и гибнет ребенок…
«Что могу я поделать?» – не видеть… не слышать… не знать…

У кого ни спроси, на словах каждый хочет лишь блага.
Говорится немало гуманных возвышенных слов.
Каждый день рядом с нами страдает какой-то бедняга.
Мы же лжем лицемерно: «Мир, проклятый Богом, суров».

Вот такие как мы и придумали злобного Бога.
Он нам нужен затем, чтобы было, кого обвинять.
Мы реальность творим – реальность страшна и жестока…
Мы клянем Небеса, а должны бы себя проклинать.

Это мы, понимаешь, мы сами во всем виноваты.
Как Нарцисс мы убийственно в свой эгоизм влюблены.
Только это и делает мир этот, райский, – проклятым
Я сегодня почувствовал личную тяжесть вины.

Мы все спешим, спешим куда-то;
А жизнь как будто лабиринт.
Мы все мечтаем жить богато –
Роскошный стол, уютный быт.
Мы мечемся как будто птицы;
Проходят годы – не вернуть.
Друзья! Пора остановиться!
Мы выбрали неверный путь.
Мы все идем дорогой ложной
И тщетно мечется душа –
Добиться счастья невозможно,
В другую сторону спеша.
Вселенная – творенье Бога.
Нас приютил предел земной,
Но только наша жизнь – дорога,
Мгновенье на пути домой.
Нас ждет Небесная Обитель,
Прекрасней всех наземных царств!
И если дух наш – небожитель,
К чему желать земных богатств?

Задумайтесь, ученики Христа,
Чтоб позже не сойти за иноверца:
Как вышло, что хвалу поют уста
Создателю, и ненавидит брата сердце?
Не думайте, что праздный мой вопрос:
Ну кто из вас не гневался когда-то?
Как самого себя учил Христос
Любить людей, врага – как будто брата.
А мы в сердца впускаем злость и гнев…
Дух Божий не живет в нечистом храме.
Что Богу твой хвалительный напев,
Когда на ближнего ты поднимаешь камень?
А раздраженье от мелочных обид,
Что пачкает сердца, подобно саже?
В Словах Писания Создатель говорит
Своим служителям: «Мне нужно сердце Ваше!» 18
Пусть Господу хвалу поют уста,
Но Искупившему нас всех своею кровью
Отдайте, в скромный дар, свои сердца,
Наполненные искренней любовью!

На минутку сомкни глаз усталых ресницы.
Мысль на волю пусти как свободную птицу.
Прочитать нашу жизнь не пытайся оттуда.
Хоть не вечна беда как понос и простуда.
Тяжко век коротать одинокой синицей.
Перелетным грачам рядом с ней не сидится.
А обнять журавлей не дают километры,
Лес да степи, да злые суровые ветры.
Только даже любая земная пичуга
Знает небо и солнце горячего юга.
О тепле ей напомнит прелюдия лета.
Сочной зеленью трав в лучшем краешке света.
И когда облака грозовые растают
Птицы радость куют, солнцу гимны слагают.
Сердце просится в их оголтелую стаю
И, простив всем досадам, я им подпеваю.
Ты почувствуй мотив песни сладкой свободы.
Крылья вольных сильны даже в юные годы.
Не мешают им жить прутья мрачной решетки.
Кто сумеет заткнуть их луженые глотки?!
Посмотрев мне в глаза, ты увидел бы много:
Опыт лет, боль разлук, поиск верной дороги.
И упрямую сталь, и веселые нотки,
И иронии дерзкой прямые наводки.
Гроздья белых акаций душистого цвета:
Голубая мечта в их соцветья одета…
Пожелай, чтоб «орлом» выпадала монета
Всем, кто верит в любовь, всем, чья песня не спета.

Собаки дружат с нашим братом
Лишь потому, сдается мне,
Что мы умеем лаять матом,
Как псам не снилось и во сне.

Любимой верною собакой
Стать хочет средний человек.
У благородных псов, однако,
Хоть сладкий, но короткий век.

Своей свирепою натурой
Иной затмит любого пса,
И человеческую шкуру
Зря ему дали Небеса.

На шею каждому собаку
Повесить всякий был бы рад,
Поскольку радость человеку
Дороже славы и наград.

Псы есть породисты, как люди,
Есть и дворняги, стало быть,
Давайте поскорей обсудим,
Как нам в любви и дружбе жить?

Живут собаки без фамилий,
И беспартийные пока…
Не будем, люди, на собаку
Смотреть, как Боги, свысока.

Ты мне принес рябиновые бусы:
Пожалуй, я из них сварю кисель.
У нас с тобой не совпадают вкусы:
Меня зовет труба, тебя – постель.

И не тоскуй собакой на крылечке,
Читать пытаясь мысли по глазам.
Который год живет в моем сердечке
Желанье плыть к далеким берегам.

Там на песке поблескивают сети,
Залив скалистый пестр от вольных птиц.
И затихает непокорный ветер,
Когда увидит катер в море принц.

Его всегда уверенные жесты
Диктуют мир, надежность и покой.
Как жаль, что мне не быть его невестой
И никогда не стать ему женой.

С другою девой он предастся страсти,
Забыв подружку босоногих лет.
Я криком всей крылатой птичьей масти
Пошлю ему удачу и привет.

Дожди, туманы, долгие ненастья
Кристаллизуют грусть, но я молчу.
О, глупый пафос предвкушенья счастья,
Когда любое дело по плечу!

Горит без сожаленья сиротливо
Солома дней, я становлюсь взрослей.
Скупые чувства местного разлива
Старушку-жизнь не сделают добрей.

Глаза готовились к унынью,
До лучших дней простившись с синью.
И сочный южный колорит
Не проникал с тех пор в зенит.

Толпа кочующих прохожих,
На серых грызунов похожих,
Тянулась к норкам, где уют,
Где печи топят и жуют.

Картина дней убого сирых
И мыслей скучных и постылых
Томила чувства бытия
Как неумытая свинья… 22

Шлюпка подгоняема волною,
Вновь причалит до родной земли…
Чтобы управлять одним тобою,
Надо потопить все корабли.

Сколько неги, света и счастья
Надо, чтобы ты не хмурил бровь,
Чтобы обе половинки счастья
Поцелуем склеила любовь?!

После продолжительной болтанки
Почва ускользает из-под ног.
Жизнь моя прошита вся с изнанки
Строчками пропитанных дорог.

Без нужды я не играю в чувства,
Но надежды теплится свеча,
Что любви высокое искусство
С лаской прикоснется до плеча.

Воспевающий дыханье мая,
Расточавший чувственности дар,
Если я от страсти запылаю,
То водой не погасить пожар.

Никогда тебя не приревную
К темнокожим женщинам степей,
Понимая истину простую –
Узы духа крепче и сильней.

Рук твоих пьянящие качели
Многим будут головы кружить,
Потому, что на твоей постели
Им вина не следовало пить.

Знаю я, что каждому мужчине
Важно – не остаться на мели,
Только ведь и слабой половине
Жаль смотреть, как тонут корабли.

Нас, может быть, хоронят без гробов.
А может быть, сжигают как дрова.
Естественно, привычно и без слов
Жить оставляют лишь личные дела.

И это временно, видать, порядок там… такой
Все мы «герои», взятые судьбой…
И не придет на холмик невеста и даже мать –
Им просто негде будет свое горе изливать.

Но может быть, весеннею порой
К могиле случайно с родных лесов, полей,
Неведомой силой неземной,
Прилетит с последней песней соловей.

Я сам не знаю, за кого молиться:
За друга призрачного или за врага?
Мне б наплевать на них, но будет сниться
Над телом занесенная нога.

Проломит спину друг, не молвив слова,
Враги поднимут череп на руках…
И материться бесполезно снова –
Наскучил Богу мат на языках.

Господь-Наставник простит возмущенья,
И лишь тогда и я вас всех прощу,
Душой и сердцем вынесу решенье,
Долги спишу и с миром отпущу.

И потому мы с вами в разных лодках,
Известные и тайные враги,
Что на тяжелых мрачных ваших сходках
Не светит легкий след моей ноги.

Я проповедую свободу
Врагам сегодняшним назло.
Пою в ненастную погоду,
Чтоб людям правильным везло.

Здесь гибнут сбившиеся люди,
И стонут грешники в котле,
Но никогда вреда не будет
Тем, кто удержится в седле.

Смогу ли я всерьез прельститься
Удобством теплого гнезда,
Когда всю жизнь в глазах троится
Любви коварная звезда?!

Путь к спасению укажет Иисус,
Своим светом разгонит тьму.
Только б был не испорчен вкус
С сладкой правдой прийти к Нему.

Знаю, истина многим горька.
И у многих испорчен вкус.
Прав поэт… – на все века
Открыл правду Господь Иисус.

Так приди же к Нему, мой друг.
От врагов Христа удались.
И от адских смертельных мук
Во Иисусе Христе спасись!

Вот он я есть, и вот меня нет.
Попробуй меня средь других помяни.
Ушли миллиарды отсюда в тот свет,
Все бренны, – и я, и вы, и они…

Все смертны, умрем, опустеют глаза,
Упрутся в пустое бездонное небо.
И как я когда-то уже написал –
…«Вот, вроде я жил, и вроде я не жил».

И горсти пустые сжав в кулаки,
В могиле мертвец лежит, усыхает.
О, бренный мир! – мертвячьи деньки!
О, рабость 26 мира – все умирает!

Везде все мертво и вокруг мертвецы.
О, вечная бренность, юдоль печали!
– И счастье, и радость, – все без границ
Искупит страданье мое? – Да едва ли.

И вроде я есть, а вроде и нет.
Вот, я живу, и, вот, уже нет меня.
Жизнь – мгновение. Мгновение лет.
Один миг. Раз, моргнул, и больше нет тебя.

Ведь там не будет пенья птиц,
Не будет радости и смеха,
Не будет и счастливых лиц.
Земная жизнь – вот наша веха.

Я сжигаю свои стихи,
А они, умирая, плачут –
Тихо так, как старики,
Когда жизнь ничего не значит.

Догорает последний лист,
То ли слышу, то ли читаю:
«Ничего, тебя Бог простит,
Жаль, что я непрочтенным сгораю».

От смерти нам не повернуть
И к ней мы держим путь
Исчезнет все, вот это суть –
О Вечности забудь.

– Нет Вечности, а есть Ничто!
– Нет смерти, нет конца…
И края нет, зато есть То…
– Что создает Творца.

И эту истину понять
Не хочет ведь никто,
Как и никто не может знать
О том, что есть Ничто.

Не стоит голову ломать
Над смысловым стихом
Давайте жить, а умирать
Оставим на потом.

Да будем мы, пока есть свет!
Да существует след.
Да будем жить, любить, творить!
Да, – очень много лет!

Вот и все, огонь погас.
Ворошит горстку пепла ветер.
А слезы капают из глаз
На чуть остывший, черный пепел.

Течет неустанно вперед и вперед
Река моей жизни с названием «Время»,
Быть грозной иль тихой Господь ей дает,
И силы дает он нести свое бремя.

Плоть во смирении давно уж молчит.
Что ждет меня? – того я не знаю
Зато жизнь ясно и четко твердит:
«Легкость в пути не обещаю. »

Но я не боюсь земных смутных дней –
Вражьих нападок и тяжесть скорбей,
Бед, испытаний, затмений, невзгод –
Смерть «дорогая» и это сожжет.

Река скоротечно течет и течет,
Время жестоко ведет свой отчет,
Годы былые не возвратить,
Радостям, счастью, вечно не быть.

Смертная ночь мне не страшна.
Главное – это бесплодным не быть,
Остаться пустым – страшит это меня.
Стремлюсь, пока жив, плодотворнее жить!

Все чаще к небу направлен взгляд,
Когда уже за сорок или пятьдесят,
Нестрашно, если пульс сердечный еле слышен,
Есть вера – будет помощь Свыше!

Преодолев земное притяженье,
Ввысь уходя от муки и тревог,
Смиренный дух и сокрушенный
Смерти не даст застать его врасплох.

Долины смертной тень не устрашит,
Навстречу старости идти по жизни смело
Нужно с улыбкой, встречая новый день,
Тому, кто посвящен Всевышнему всецело.

Снег падает пушистый и густой,
Ладонь подставлю – на ней снежинки тают.
Куда ни кину я взор свой,
Зима-царица все белым покрывает.

И поле белое, и белый стоит лес,
И белой лентой речка стала,
А хутор мой будто в сугроб залез –
На крышах всех из снега одеяла.

Снежинки падают и тают на ладони,
Вот так и жизнь растает, испарится,
А годы мчатся, мои годы-кони
Мчат без оглядки, и это мне не снится.

Седеют и виски, и борода,
Не снег, не иней волос белит,
Их белит жизнь, судьба, года,
А жизнь моя всю жизнь не мягко стелит.

Но жизнь прекрасна! Жить хорошо!
Пусть годы неудержно улетают.
Зима пройдет, чтобы прийти еще,
Как жизнь рождается, а после исчезает.

Пушистый снег кружится над землей,
Морозный воздух окрашен синевой –
Во всем Господь, и Он всегда со мной,
За все благодарю тебя, Бог мой!

Но не печаль, а счастье новизны
Рождает снега сахарную сладость,
Как будто от слепящей белизны
Других расцветок в мире не осталось.

Мне главную надо решить задачу 27
Среди колючих голубых снегов:
А я на белом свете что-то значу?
Или уже не значу ничего?

Не надо слов, почувствуй сразу
И дивный запах чайных роз,
И ветра голубую вазу,
И садик со скамьею снов.

Ручей с прохладою ленивой,
И мост веревочный надежд,
И вечер, нежностью томимый,
В шелках пленительных одежд.

Хочу тепла твоей душе
Не сна на дне, а пробужденья,
Чтобы в дальнейшем, не спеша,
Она созрела к восхожденью.

Резиной не тянулся час
В стреле стремительного века,
И смог бы ты еще не раз
Прийти на Землю человеком.

Глазами в мире не ищи
Объект мечты и вожделенья,
Прописку в райские кущи
Дают отвага и терпенье.

И просвещая темный дух,
Истерзанного жизнью тела,
Ты обретешь и вкус, и слух,
И зренье для большого дела.

Ты не себе, другим свети,
В тяжелом мраке заточенья
Сумей свободу обрести
В рисунке каждого мгновенья.

И станет воля, как алмаз,
И вера доброю сестрою,
Тебе послужит много раз
Полезной буквой прописною.

Тогда поймешь, что есть везде
Лучик Божественного света,
В любой подкравшейся беде
Не вечно будешь без совета.

И пятна в ломанной судьбе
Христос старательно отбелит,
И сердце запоет в тебе,
Когда душа в Него поверит.

Не брани меня, не гони,
Помяни хоть раз, вспомяни
Среди шума дней, суеты
Каплей нежности, доброты.

По траве пройдись босиком,
Посиди под каждым кустом,
Посмотри: как близко река,
Только я одна далека.

Змейкой вьется на склоне горы
Тропкой юной счастливой поры.
Набегает невольно слеза
На небес голубые глаза.

Хоть судьба не жалеет плетей,
Я привыкла смеяться над ней.
Годы мчатся к финалу, спеша,
Без любви каменеет душа.

Не брани меня, не гони.
Светлых мыслей родные огни
Разве память греющий луч
Не прорвется к тебе из-за туч?!

Много зим, много дней, много лет
Я ищу твой затерянный след,
И пробившись до стаи волков,
Научилась жить без оков.

Были звери вернее людей,
Стали братьями в жизни моей.
Голос крови послушно утих, –
Я не хуже любого из них!

Приходилось добычу делить
И по волчьему думать и выть,
Только сердце все рвется назад
Как магнит – человеческий взгляд.

Тихо я хочу заснуть,
Ни о чем не сожалея,
Не отслеживая путь
Каждой вехи каменелой,
Не скуля и не браня
Силы замкнутого круга:
Не нашлося для меня
Ни любовника, ни друга.

Белых простыней зимы
Все равно на всех не хватит,
По взысканиям вины
Каждый лох сегодня платит.
Обойдутся без меня
Все небесные светила,
Лишь бы злости и огня
Для земных орбит хватило.

Время тащит мыслей воз
По избитым тропам света.
Каждый каверзный вопрос
Остается без ответа.
Делать твердые шаги
Надо заново учиться.
Жизнь, здоровье, береги,
Чтобы лбом о стену биться.

Сидим мы в горнице и мыслим,
И пьем по чарочке малой
Что две звезды на коромысле –
Уже созвездие, пожалуй.

И на душе вьют гнезда птицы,
А за окном – мороз да вьюга,
И, может быть, кому-то снится
Его любимая подруга.

Уходит ночь за левый угол
И продолжения – не светит.
Какой-то черт зарю попутал
Луну за лысину подвесить.

Пойду домой, и ты проводишь,
Целуя руки на прощанье.
Ну почему так сердце греют
Эти душевные свиданья? 30

Не говори мне о любви –
Ее черты давно знакомы,
Безрезультатные мольбы
Имеют признаки оскомы.

Не ожидай желанных встреч
И поцелуев на рассвете,
Не собираюсь я стеречь
Ни одного самца на свете.

Ни рестораны, ни цветы
Не тронут выжженную душу,
Явленья внешней красоты
Лапшу лишь вешают на уши.

Твоя игра не стоит свеч:
Верни с рассветом одеяло –
Скупой судьбы священный меч
Я на него не разменяла.

С улыбкой прогоняю прочь
Сюрприз, обкапанный слюною.
Бог бережет меня как дочь,
Укрыв за каменной стеною.

Стук сердца тише, глуше его звук,
Одолевает старость и усталость,
И куча целая разных дум и мук,
Маразм, склероз – незавидная старость.

Мы умираем тихо, незаметно,
И постепенно чем-то становясь…
А что с того, что здесь омоют тело?
Ведь закопают все равно же в грязь!

Услышь мой голос в час вечерний
И сострадания печаль,
Идущий по тропинке терний
Навстречу ветру в злую даль.

Под хмурым небом бессловесным
Ты одинок, как стебелек,
И не пытается воскреснуть
От горьких дум твоих пророк.

Нет остановок на маршруте,
В движенье каждый миг одет,
И ловит жизнь на перепутье
Благоговения планет.

Стократно возрастает спрос
И на улыбку, и на счастье,
Ручьи невыплаканных слез
Несут за пазухой напасти.

Примет игривых совпаденье,
И утешенья в сердце нет.
Как может восхитить свеченье
Безвестно жертвенных комет?

И жизнь по-рыцарски допишет
Судьбы скрипучее перо.
Жива любовь, и ею дышит
Непобедимое добро.

Знай: сладко быть в плену у лет
Любви всесущей и нетленной.
И пусть ее счастливый свет
Льет радость существам Вселенной.

Поздравляю с рожденьем, Владимир,
С появленьем апрельским на свет.
Дал Господь тебе разум и силы
Для любви, для удач и побед.

Пусть разбудят певучие птицы
Тебя в самом зачатии дня,
Когда солнце выходит лучиться,
Не жалея для жизни огня.

Ты вдохни эту легкую свежесть
Ранних чистых сияющих струй
И почувствуй томящую нежность
И воздушный ее поцелуй.

Не сдавайся превратностям жизни,
Будет время больших перемен,
Пожелай блага бедной Отчизне
И получишь двойное взамен.

В светлых мыслях тебя обнимаю,
И в плену мужских трепетных губ
Я мечтаю, мечтаю, мечтаю,
Чтоб не стал ты циничен и груб.

Чтобы злоба тебя не сушила,
А к добру прилепилось добро,
Береги ум, честь, совесть и силу,
Дабы сладко спалось и везло.

Поплыли б над синеющим Доном
Сокровенных надежд корабли,
И раскрылось цветущим бутоном
Ожиданье заветной любви.

Пусть же щедрую ласку ладоней
Чует сердце и помнит душа,
Чтоб в особом режиме на зоне
Тебе верить никто не мешал.

Я несдержанно лью теплым ливнем
Исцеляющей неги бальзам,
И надеюсь увидеть стабильным
Тебя к зрелым и мудрым годам.

Чувства нить никогда не порвется,
Все сомненья сожги и развей,
Вот и аист на крыше смеется
Над печалью твоей и моей.

Мне посидеть бы у камина,
Да выпить терпкого вина,
Чтоб грустной скрипки вальс старинный
Смог позабыть, что я одна.

Но легкомысленная скука
Заснуть, плутовка, не дает
С любимым долгая разлука
Сковала сердце, словно лед.

А ветер листья рвет и плачет,
Калитку нервно теребя.
Молчит гитара – это значит –
Она тоскует без тебя.

Веселый смех разбудит душу,
Лаская нежною волной,
Мне б целовать тебя и слушать
В счастливый вечер голубой.

Мне б только знать, что где-то рядом
Родной и близкий человек.
Его сражающего взгляда
Хватило б сердцу на весь век.

Но нет старинного камина,
Ни грусти вальсов, ни вина,
И жизни ржавая машина
Везет туда, где тишина.

Я не тебя всю жизнь ждала
И не тебе стихи слагала,
Любви коварная стрела
В мою «десятку» не попала.

Она дрожала у виска,
На языке белела пеной,
Ломалась, стерва, как доска,
Грозя пожизненной изменой.

Совсем забыла обо мне,
Кутя в дешевых ресторанах,
Писала пальцем на стене
О фальши чувств и чьих-то ранах.

Мне дела не было: зачем
И почему она так мило
На шею вешалася всем
И многих дур с ума сводила.

Я б не теряла дней и сил
И не имела интереса,
Если б мне сердце предложил
Зеленый ветреный повеса.

Но голос сердца говорит
Что ты и смел, и романтичен,
Понятно, что не трансвестит…
Но шаг к тебе – так непривычен.

Ты будешь мягким, словно пух,
И нежным, как лазурный берег,
Но и тогда, мой милый друг,
Мы не откроем двух Америк.

Вот влипла! Надо полагать,
Я от смущенья не остыну,
Если придется обнимать
Чужого лысого мужчину.

Имею сердце – значит, и люблю,
Прекрасное в любви я познаю.
А для кого в любовь закрыта дверца,
Тот не имел и не имеет сердца.

О том, что будет «завтра», я не знаю,
Ну а пока «сегодня» не исчезло в тьме,
Я плачу, скорблю и вспоминаю
О тех, кто был когда-то дорог мне…

Клен кудрявый листья золотые
Бросил в воду Дона-старика,
Тучи с неба льют дожди косые
Несет осень в своих волнах река.

Из другого измеренья
Кротко смотрят на меня,
Силой злобного презренья
Плоть не высечет огня.
Опостылевшие годы
Не привяжут до земли,
Раз подобие свободы
Стало не с кем разделить.

Улетевший печальный звук
Пронизал остротою высь.
На запястьях усталых рук
Пульс стучит, чтоб мечты сбылись
На промоинах звездных рек.
Мог шпионить любой шутник,
Догорает свинцовый век –
Душ надколотых проводник.

Если можешь подтянуться
За удачливым глупцом,
Не чихнуть, не покачнуться,
Не ударить в грязь лицом.
Куй железо, будь беспечным,
Пока горячо ему –
Молотком махать кузнечным
Учит каждое говно.

Овчинка выделки не стоит –
Объезд колдобин встречных ям
Путь тех, кто молниею гонит
Свой лимузин – предельно прям.
Одержимые наукой
Предрассудного полета,
Не дырявьте сердце мукой,
Если вас не понял кто-то.

Изнеженный денежной лестью,
Замызганный языком,
Воспитанный псевдочестью,
Удав вырастает глистом.
Второе его рожденье
Сомнению не подлежит,
Чем глубже проникновенье,
Тем больше и чаще тошнит.

Голова отяжелела,
Сладко манит пустота,
Много песенок я спела –
Всякий раз была не та.
Ангел с чувством, хоть и подпит,
Пожелал мне адских сил,
По плечу крылом похлопал,
А до Бога не пустил.

Позабыты чьи-то кости
На крутом златом крыльце,
Посидим на нем как гости,
Наслужившись во дворце.
Каждый сантиметр эфира
Снимает камерою бес,
Чтоб какой-нибудь проныра
В Божьей ризе не исчез.

Иссушит ветер венок
Давно побелевших губ,
Зеленой травы листок
Струей водоносных труб.
Но мысль холодна как сталь,
Держащая неба твердь,
Упрямая света даль
Доступна мне лишь теперь.

Мир этот не грешный, на лжи не основан,
И в царство страданий и тьмы нас не тянет.
А кто обезличен и злым грехом скован,
Дурачит других – и сам сохнет и вянет.

Сладким на вкус соблазн не бывает,
Мечты он навевает… Но не дьявольский дар
Многих людей грешить вынуждает,
И очень многим любовь тут же дал.

Груза не сердце никто не несет,
Никто никогда тот груз не увидит
Зависть людская в болезни уводит,
Тяжесть рождает она – и обиды.

В сердце не впустишь даже Христа,
Быть там не может внутри чистота.
Гордый свой нрав никто не смирил,
В Царство Небесное взгляд не обратил.

Вечная драма повторяться будет:
Любит-не любит, предаст-забудет…
Те, кто вчера клялись в дружбе, любви,
Сегодня кричат: «Ненавидим, уйди!»

Вот, спросим у Бога, прямо сейчас:
«Как же, Господи, любишь ты нас?!»…
– И тишина, – минута и час…
Нету ответа – вот и весь сказ.

Есть вдохновеньице, и так бывает,
Когда не в жилу писать о любви,
Что-то строчишь, и черт его знает,
Нечто экспромта, а не стихи.

В переулке с военным названьем
Гражданин состоятельный жил.
Он двенадцать березок-красавиц
Под окном для души посадил.

И они грациозно взрослели
У прохожих чужих на виду,
И стволы как русалки белели
В ново-русской аллейке-саду.

Я не раз, проходя, удивлялся
Кудреватой зеленой стене,
Как впервые в Россию влюблялся,
Восхищение крепло во мне.

Но оставим все тленные чувства.
Фантазер, несомненно, поэт:
Белоногих красавиц искусство
Перенес в наш замызганный свет.

Не один птицеед после спуска
Ковылял почерпнуть у них сил.
Там, где дух возрождается русский,
Орлом выглядит даже дебил.

Воздух здесь и свежее, и слаще,
А дорога видней и ровней.
Нету родины лучше и краше,
Когда ты связан узами с ней.

Этот крепкий морской мертвый узел
Ход дает сердцу только вперед
Если ты никого не контузил,
Тебя тоже никто не убьет.

И березовой гнущейся веткой
Жизнь ударит не в глаз, только в бровь.
Лицо вытереть можно салфеткой,
Душу вылечит… только любовь.

Отплясало солнце на ветвях,
Окна занавесили дожди,
Не ищи просвета в небесах
И погоды ласковой не жди.

Будто на гитаре в проводах
Ветер может биться и звенеть.
Конвоир, как ангел в облаках,
Призван до рассвета леденеть.

Напишу я матери письмо,
Что скучаю, помню и люблю.
Как я не разгуливал давно,
Словно капитан по кораблю.

Мой корабль поставлен на ремонт,
Заржавели компас и штурвал,
Лагерный режим – особый фронт –
Цепью мое сердце приковал.

Хочется спокойно покурить,
Посидеть у жаркого костра,
У луны со звездами спросить:
«Сколько лет осталось до утра?»

Мужики на воле пиво пьют,
Девушек катают на авто.
Снова по Ростову там и тут
Кружат в кашемировых пальто.

Если бы любимая ждала,
Я бы здесь сегодня не сидел,
Смог бы оскоблиться до бела,
Чтоб остаться с тою, с кем хотел.

Только вышло все наоборот.
Жизнь моя – дешевая игра.
Пусть судьбу толкнет на эшафот
Росчерк прокурорского пера.

В привычных буднях обычно живу,
Безразличье да холод душевный:
Взгляды режут и жгут как в аду,
Свет сквозит лишь от ламп тюремных.

Один страстно мечтает о встрече,
Возлежать у родного плеча,
Где судьба возжигает свечи,
И заздравные речи звучат.

А другого прошило столетье,
На ухабы толкнув бытия.
В переплете стальных лихолетий
Он стал гибок и мудр как змея.

Не сужу, если третий верит
В силу денег, ума и рук,
Исключив вероятность истерик
И бессмысленность вечных мук.

Большинству я чужой до предела.
Жизнь загнала в пещерный мирок.
Добродетель фальшиво допела
Все, что вспомнил искусный порок.

Вырываясь из душного круга,
В ясный день ухожу из себя.
И надеюсь: узнают друг друга
Облетевшие в ночь тополя.

Кругом последствия греха,
Куда ни глянь – зло и пороки.
Паук глотает паука,
Пьют паразиты кровь и соки.

Ничуть не лучше человек.
По сути, в ад ему дорога.
Утерян рай, урезан век,
Но все же под контролем Бога.

Путь к жизни, да, конечно, есть,
И благодать помочь готова.
С небес пришла Благая Весть:
Христос – спасения основа.

Зов Божий и Его Любовь
Обращены ко всем народам.
Голгофский крест, Иисуса кровь
Снимает грех и все невзгоды.

Придет Господень день и час –
Не станет хищников в природе.
А человеку Бог дал шанс:
Принять Христа и жить в свободе.

Ветер в проводах гудит.
Как душа моя болит…!
Засыпает тропы снег,
Чтобы сгинул человек.

В краю пасмурном безбрежном
Стынут воздух и надежды.
Не растают глыбы снега
Для простого человека.

Не спеши, желая много
Там, где нет пока дороги,
Злой характер непогоды
Строит ледяные своды.

Надо было же случиться:
Довелось зимой родиться,
Без прогноза и без теста
Бог оставил в жизни место.

Снова радуются дети:
Все белым бело на свете.
По условиям погодным
Можно стать на день свободным.

Даже дикие зверушки
Все попрятались в избушки –
В норки, дупла и берлоги –
Сохранить живот и ноги.

Как печально, пусто, грустно,
Одиноко и безвкусно.
Зима за ночь поседела.
Ну, а мне какое дело?

Рассмотреть не помешает
Всех, кто разума лишает,
Искажает строчки прошвы,
Отрывает нам подошвы.

…Подумай, что восходит солнце,
В мир зазаборный льется свет,
И теплым золотом червонцев
Передает тебе привет.

Представь: в углу мешок с дровами,
А посреди пылает печь.
И эти строчки – между нами –
Ты сможешь вычеркнуть и сжечь.

Сквозь призму дней и цвет, и формы блеклы,
Искажены, расплывчаты, мелки.
Не вставил Бог в зеницы суперстекла,
Чтоб с острия ума мысли добра текли.

Препятствий много. Маяки фальшивы.
Ошибки горьки. Панацеи нет.
И ветер вздыбит дикой степи гриву,
Непредсказуемо врезаясь в белый свет.

На бритве чувств играет солнца луч.
Учиться будем долго и упорно.
Печати сделок ставить на сургуч,
Спустив штаны в общественной уборной.

Ну, что сломалось в мире без утех?
Иль, что воздвигнул в память день вчерашний?
Время бежит, работая на тех,
Кто вовремя взрыхлив, засеял пашню.

Кузнечик, певший песенку в траве,
Поглаживает брюшко под листочком.
А в умной до безумья голове
Вселенная рождается из точки.

Все новое дается нелегко
Даже сегодня, в двадцать первом веке,
Есть место искре Божьей в дураке
И паразитам – в мудром человек.

И суть не в том, что ты высот достиг,
Не в созерцаньи с колокольни «эго».
Шаг к совершенству – жизнь, по сути – миг
В Млечном Пути спирального забега.

Не вечно все: и зрение, и слух,
Талант и слава, радость и тревога.
Не вечно тело, вечен только Дух –
Он на Земле как сирота без Бога.

Взрастаем мы – подобие Его,
Музыку сфер не соизволив слушать.
Стихия наша – воздух и огнь,
А колыбель – вода и суша.

Мой друг, живем мы столь давно,
И нам ли спать под блажьи трели?
И не от голода мухи едят говно,
Не размышляя о душе и теле.

От всех привычных оторвись помех
Людей возвышенно-бескрылых
Жить для себя – беспечный грех,
Жаждущим дай, что в твоих силах.

Не осуждай слепых и не ропщи
На тяжкий крест несправедливой доли.
Прочтя на малом языке свечи
Доступный текст нечеловечьей доли.

Душевный свет – открытое окно –
Притянет сердцем роковые страсти.
И станет жизнь искриться как вино,
И назовется поземному счастьем.

Я покоюсь на сильном плече.
Твои руки тюльпанами пахнут.
Тает сердце подобно свече…
Не успела Вселенная ахнуть.

Взгляд у Ангела кроток и свят,
И в смятеньи одежды нетленной
Славный воин, учитель и брат
Преклонил пред любовью колено.

Ты не видел, как Он уходил,
Улыбнувшись счастливо и строго.
Раз меня до восхода будил,
Пусть в Раю поскучает немного.

Усыплял по бессонным ночам,
Успевая со скоростью света,
Каждый шаг мой читать по лучам
И давать кучу дельных советов.

Я наполню тебя как бокал
Лунным светом и тихою лаской.
Кто когда мягко так целовал
Грудь и губки, и светлые глазки?!

Как скорлупку волна унесет
Нашу лодку, качая в ладонях…
Правый берег огнями мигнет,
Отпустив надышаться в Задонье 38 …

Ты совсем ни о чем не просил,
Только крепче рука обнимала.
Целовал, и ласкал, и шутил –
Сердцу было и этого мало.

Месяц в лодке весло пригубил
И горел как над бездною факел.
Не осталось ни мыслей, ни сил…
Мне простит отлучившийся Ангел.

Усталый вечер опускается на город,
Объятья улиц зажигают фонари.
Я забываю, что уже не молод,
Мчусь в ресторан как парусник зари.

Губ перламутр сжимает сигарету
Ты далека как восьмизначный чек.
Где б отыскать заветную планету,
Продлив на ней любви короткий век.

К ногам ложится ласковое море,
И сонных парков лунные цветы.
Но станет лучше, если я поспорю
С судьбой, чтоб рядом появилась ты.

Я желаю тебе доброты,
Научиться прощать и любить…
Своих розовых чаек мечты
Не забудь на заре накормить.

Если бы он мог, он крикнул «Мама!
Почему?… Раз Бог мне жизнь дает…»
Сердце ужасающая драма –
Жизни обрывающий аборт.

«Врачу»

К ужасной операции готовясь,
Прислушайся к себе, остановись!
Ты слышишь тихий голос? Это совесть –
Глас Бога, защищающего жизнь.

Я буду по ночам вам сниться,
Живым! Услышьте мой плач,
Вы, матери-детоубийцы,
И ты – душегубитель-врач.

«Я не родился»

Я тебя не увижу, мама,
Не узнаю тебя никогда.
Не взойдет на высоком небе
Моя памятная звезда.

Мне тепло твое было миром,
Полным самых счастливых грез,
Я в уютной живой «квартире»
Развивался и быстро рос.

И душа теперь горько плачет,
Невесомая на весах.
Мама, милая, это значит –
Меня нет по земным часам!

Я не стану твоей частицей,
Не запомнюсь тебе родным,
И с тоской выбираю – сниться
Взрослым радостным и живым.

Все равно я в рожденье выйду!
Наломаю немало дров…
За навязанную обиду,
За отвергнутую любовь.

Стать счастливой, если не везло,
На бегу сгорая от забот,
Всем своим сомнениям назло
Зря старалась заново – и вот.

Дождь осенний, мой печальный друг,
Смоет тихо ласковой рекой
Карусели многолетней круг,
Подарив свидание с тобой.

Между нами – оконное стекло,
Между нами – глаз немой ответ,
Между нами – радость и тепло,
Между нами – нежный свет.

Ты и я – как Солнце и Луна,
По судьбе начертанной идем,
Как твоя душа моя одна,
И, хотя не будем мы вдвоем…

Между нами – вечное стекло,
Между нами – глаз немой ответ,
Между нами – радость и тепло,
Между нами – нежный свет.

Так вот случается: «мечты» сбываются,
И вновь темнеется на полосе.
Не надо маяться – жизнь продолжается,
Все перемелется в твоем досье.

Вспомни обо мне, если станет грустно,
Стоя в автобусе перед окном,
Если льет дождь и на сердце пусто.
Вспомни, как я наполняю огнем.

Если не ладится снова работа,
Если назойливо пилит жена,
Вспомни, что близко есть «сдвинутый кто-то»,
Кто выпивает все боли до дна.

Кто легким словом и искренним светом,
Всею душою для дружбы живя,
Светлою мыслью как верное эхо
В мышцы войдет, воскрешая тебя.

И, не прося никакого участья,
Вечно с людьми, а по сути – одна,
Я получаю безмерное счастье –
Луч, не скупяся, дать брату сполна.

Вспомни, как хлещет пронзительный ветер,
Ветки ломая деревьев больших.
Знаю, что может единственный вечер
Мир изменить представлений твоих.

Вспомни, что в жизни есть солнце и небо,
Чувства, желанья и повод поспать.
Всем нам хватает и соли, и хлеба,
Надо ль скучать и на Бога роптать?

Совесть взойдет на ступень пьедестала,
Хрупкие связи не ставя в упрек.
Снова чтоб серыми будни не стали,
Помни меня, как вчерашний урок.

Вспомни доступный звонок телефона,
Вспомни мою деревянную дверь,
Все, что дается без денег и стона,
Вспомни, откликнись и выбери цель.

Заслоняют полоску света
И безверье, и боль, и скука.
Зачем ждешь от судьбы ответа
Как стрелы из тугого лука?

Долго ветру вгрызаться в крыши
И качать голубые дали,
Чтоб устало пространство слушать
Рев дымящейся магистрали.

Не спеша отмеряет шагами
Путь не длинный и не короткий
К полю, занятому врагами,
Презирая их ложь и шмотки.

Хватит каждому солнца в небе,
Взмаха крыльев свободной птицы.
С незаботившимся о хлебе
Не должно ничего случиться.

Не копи серебра и злата:
Чиста совесть – спокойны нервы.
Раз ума и идей – палата,
Протяни руку брату первым.

Рассужденья о благах жизни
Есть сосанье кости от сливы.
Послужи по любви Отчизне,
Чтоб в летах отойти счастливым.

Ты не один единственный на свете,
Имеющий секреты от жены.
За то, что ночью заблудился где-то,
Тебя не расстреляют у стены.

В постель, возможно, к миловидной даме
Отрадно прыгнуть взмыленным конем.
Но я скажу решительно и прямо,
Что алкоголь здесь вовсе не при чем.

Когда зачахнут искренние чувства
И захиреет уголек тепла,
Не хнычь, что стало безнадежно грустно:
Встряхнут от юбок важные дела.

На что мы в целом распыляем силы?
Живым в дар – клятвы, мертвецам – цветы.
И по-кошачьи радостно и мило
Тремся о ноги вечной суеты.

Привычно нам лизать чужие блюда
И опыт горький как клеймо носить.
Шаг влево не расценивай как чудо,
Способное из пепла воскресить.

Подруга дней моих суровых,
След светлой памяти храня,
С тобой я сравниваю многих:
Нет в них ни мысли, ни огня.

Когда луна плыла по своду
Иль ветер бил в решетку рам,
В тоскливый час и в непогоду
Ты лила на душу бальзам.

Теперь мы врозь сидим за чаем,
И каждый думкою томим,
Но я-то чувствую и знаю,
Что веры Дух непобедим.

Сказать о том, как я скучаю –
Знать деготь в бочку с медом лить.
Здорова будь, преуспевая,
В любви и мире с Богом жить.

Покоя – в настоящем – счастья,
Унынья не изведать плен.
В наших руках корыто власти
И вентилятор перемен!

В поисках совершенного жеста,
Шарахаясь продажных женщин и мужчин,
Коплю в душе агрессию протеста,
В сердцах плюя в блестящий лимузин.

Умчит он прочь шальных головорезов,
А мне стоять одной у трех дорог.
Вот, прямо – ночь и белизна протезов,
Утехи – слева, справа – грустный Бог.

И вспомню свет в окне и шелест вишен,
Дыханье раскаленное земли.
И разве я на дне, что голос мой не слышен?
А может, прозябаю на мели?

Хочу привстать над признаками «счастья»,
Подставив ветру руки и лицо,
Чтоб по-советски бодро молвить: здрасьте,
Товарищ из отеческих певцов.

О чем поете вы, взъерошив перья,
Прицелив в глаз кассира хищный клюв?
Умом не верю в чудо исцеленья
И в суеверья тоже не люблю.

О, не устали вы от брачных танцев?
Внимания тупых народных масс?
Мне не оставив никаких нюансов,
Чтоб вновь идти учиться в первый класс.

Мы все сегодня – жалкие бродяги
С рублями деревянными в руке.
Раз не хватает по стране бумаги –
Вернуть долги крещеным в кабаке.

За забором железобетонным
Тяжелеет со временем грусть.
Улетают с вокзала вагоны,
Их уже никогда не вернуть.

Вольный ветер врывается в щели
И студеным накалом знобит.
Можно плюнуть на дальние цели,
Если сердце сегодня болит.

Поворот – в мечтах – силуэты,
Пристань тихая, дом и уют…
Что мне в душу вложили поэты,
Зеленеет и помнится тут.

До конца отыграя программу,
Я хочу раствориться как соль.
Сбросив в озеро до миллиграмма
Многолетнюю жгучую боль.

Не утрируя степень погоды,
Расстелиться ковром по земле.
Все игрушки желанной свободы
Обменять бы на место в седле.

Не бросаясь из крайности в крайность,
За туманом сиреневым плыть,
Встретить утром нежданную радость
И с тобою ее разделить.

Тихим сапом из трупа душа
Отошла и исчезла во тьме,
Где-то бродит она не спеша,
Ухмыляясь самой себе.

И лежит тело бренное, тленное,
Червями киша, разлагается.
А душа его, обалденная,
Неизвестно чем занимается.

Дань земля получила сполна,
И получит еще с лихвой.
Учит жизнь, что во все времена
Удел тленных – не мир иной.

Вот и все. Ничего вечного нет,
И душа живой не может быть.
Знаю я, через немного лет
Мне в сырой земле придется сгнить.

Один лишь взгляд, он так немного значит
В миру интриг, обмана и тоски.
По мне никто конкретно не заплачет
До самой крайней – гробовой – доски.

Вы для меня – чужой цветок с балкона:
Полит, ухожен, зелен и пахуч.
И что вам даст изящного поклона
При всем избытке искренности чувств?

Кляну мотив случайной нашей встречи,
Похожей на трагический обвал,
С надеждой ставлю в церкви богу свечи,
Чтобы оковы сердца расковал.

Я просветленья в будущем не вижу:
Вас ждут театр, концерт и друзья.
И мы не станем ни насколько ближе.
Жизнь ставить с ног на голову – нельзя.

Мне его не учить,
Мы – из разных миров.
Быть весь век иль не быть
С кучей ломаных дров?
Не взглянуть, не сказать,
Не жалеть, не просить,
Даже – руку пожать,
Даже – рядом побыть.

Только тонкая нить –
Неподкупная связь –
Не дает мне забыть
Глубину его глаз.

Мы проходим урок
В разных точках земли:
Тянем долгий срок,
Я – экзамен любви.

За ступенью ступень –
Вверх и только вперед.
Так живет каждый день
Наш бессмертный народ.

Греет солнце лучом,
Поднимаясь в зенит.
Кто припомнит: о чем
Степь донская звенит?

Ветер топчет песок
На речном берегу.
Мне б черкнуть пару строк,
Поумнев на берегу.
Свет разит желтизной,
Обнимая как мать.
Мало жизни одной,
Чтобы много понять.

Земля украшена весной,
От сна природа оживает,
Деревья шепчутся листвой,
И пенье птиц не умолкает.

Земля, Земля, ведь ты – не рай,
Но хороша под солнцем ярким.
Нет, не забыл я Донской край,
Луга зеленые и парки.

Опять черемуха в цвету,
Оделась в платье кружевное.
Я берегу мою мечту
Как сердцу близкое, родное.

Весенний день как песня
Нас радует до слез,
В такой же день чудесный
Воскрес для нас Христос.

Воскрес Христос навеки,
В сердцах теперь живет,
Любовию горячей
Он плавит сердца лед.

Пусть каждый в мире знает:
Христос – наш лучший Друг!
Он сердце открывает,
Он ко спасенью Путь.

Я слышу гомон птичий,
И это неспроста:
Пусть каждый возвеличит
Спасителя Христа.

Был создан мир. Возникли сразу
Вершины дивной красоты.
Увы, горам не придан разум.
Ты мыслишь – значит, выше ты.

Ширь океана первозданно
Валы вздымает как хребты.
Бездумны волны океана.
Ты мыслишь – значит, шире ты.

Родник из глубины струится,
Земные одолев пласты.
Раздумий лишена криница.
Ты мыслишь – значит, глубже ты.

Мой корабль в далеком плаванье,
Плещут волны, злится норд.
Я плыву к заветной гавани,
В безопасный тихий порт.

Горизонт завешан тучами –
Налегаю на штурвал.
Взволновалась бездна кручами,
И грозит девятый вал.

Не смолкая в лютой ярости,
Буря стонет над судном,
Но идет оно под парусом
В направлении одном.

Пусть теперь в тумане скрытая
Неизвестная земля,
Буду верить я с молитвою
Капитану корабля.

Скоро стихнет море бурное,
Мой окончится вояж.
Там, где тишь и высь лазурная,
Выйду я на райский пляж.

Я так хочу тебя обнять,
Закрыть глаза, поцеловать,
Хочу услышать голос твой,
Но что мечтать – я не с тобой.
Забыть меня! Но с кем я буду?
Пусть лучше все меня забудут,
Чем я решусь забыть тебя,
Любовь, любимая моя!

Мне мама приносит
Игрушки, конфеты,
Но маму люблю я
Совсем не за это.

Веселые песни
Она напевает,
Нам скучно вдвоем
Никогда не бывает.

Я ей открываю
Свои все секреты,
Но маму люблю я
Не только за это.

Люблю свою маму,
Скажу я вам прямо,
Ну просто за то,
Что она моя мама!

Я тебя никому не отдам,
Даже самому Господу Богу.
Я устрою такую войну,
Что к тебе позабудут дорогу.
И не сможет нас разлучить
Даже сильная сила закона.
Не могу я тебя разлюбить
Даже там, где закрытая зона!

Маму я свою люблю.
Ей подарок подарю.
Я подарок сделал сам
Из бумаги с красками,
Маме я его отдам,
Обнимая ласково.

Нас качая в колыбели,
Мамы песенки нам пели,
А теперь пора и нам
Песню спеть для наших мам.

Дети все на свете
Называют мамою
Милую, хорошую,
Дорогую самую!

Ночью звезды за окошком
Рассыпаются горошком,
Мама наш покой хранит,
Мы заснем – она не спит.

Подрастем и будем сами
Мы заботиться о маме,
А пока доставим ей
Радость этими стихами.

Я! Остальные все – пигмеи.
Пойду по головам, не грех.
Я лучше всех! Я всех умнее!
Достойней всех! Красивей всех!

Я – пуп земли! Все мне под ноги!
Я поверну движенье рек!
Природа? Что ж, смотрите, боги,
На что способен человек!

Я сам творец! И Бог не нужен!
Все для меня, все мне служи!…
А дальше будет только хуже,
Ведь гордость – это рак души.

Давайте каждый без лукавства
Себе заглянем в глубь души.
Что там? Желание богатства,
Земного счастья миражи.

Рассмотрим в свете Божьих истин
Земных забот ненужный хлам.
Храм Божий содержите чистым!
Ведь наше сердце – Божий храм.

Я видел, как умирает ива:
Безжалобно, бесслезно, очень смело.
Она ветвями бьет неосторожно
Свое прекрасное, еще живое тело.
Вдыхает листьями своими
Последний воздуха глоток,
Ее же рубят, рубят, рубят
И ждут
Когда ж она умрет.
– Конечно, молода еще.
Но что поделать, надо, надо!
– Руби, руби, руби еще…
– Скорей, нам на обед ведь надо!
А ива всю любовь свою
Тихонько в корень заложила,
И, умирая, говорила одно
Лишь слово: «Я люблю!»
Но посмотри, из корня вновь
На свет рождается Любовь!
Любовь на свет произвела
Вновь чудо! Ива то была.
То дочка смелости и счастья.
И этот плод уж не умрет,
Он будет жить, он вновь живет!…

Почему слезы льют наши дети?
Почему их страдает душа?
Что случилось на нашей планете?
Ведь была она так хороша…
Кто разрушил все наши надежды?
Кто топтался по нашим мечтам?
Отчего запятнались одежды,
Что не хочется верить глазам?
Кто за боль и несчастья в ответе?
Кто оплатит младенца слезу?
Есть ли место для веры на свете?
Кто поможет нам в эту грозу?
Была плата, и было спасенье!
Друг пришел к нам, пришел, чтоб помочь.
Всем порокам нанес пораженье,
Помогает тоску превозмочь.
Только люди не помнят Голгофы,
Молотком продолжают стучать…
Чтоб напомнить о ней – эти строфы.
Невозможно об этом молчать…

Настанет мир в стенах твоих,
Враги не будут ополчаться,
И будут зэки и цари
Тебе как Богу поклоняться.

Три друга было у меня
Я образ их храню в груди.
Ведь до сегодняшнего дня
Не дожил ни один – увы!

Мой первый друг был пацифист,
Не приносил он людям боль.
Был беден, но душою чист…
Сгубил парнишку алкоголь.

Философ был мой друг второй,
Другая у него судьба.
Расстался он со всей родней
И в бочке жил из-под вина.

Друг мог дать правильный совет,
Но сам он как придется жил.
И умер он в расцвете лет…
Он слишком много водки пил.

А третий… Он – не то, что те…
Он не бродил, как те, во мгле.
Но тоже предан был земле…
Решил, что истина в вине!

Сейчас со мной мой новый друг.
Жизнь без друзей меня гнетет,
Но мысль меня пронзает вдруг:
И этот слишком много пьет!

В этой жизни вот в чем соль:
Правит демон Алкоголь.
Не всесилен этот парень,
Просто очень популярен.

Когда тебя выбросят,
Скажут – не нужен,
И дом твой родной
Тебе нары заменят,
Пусть вальс сытной жизни
Кого-то там кружит,
А ты поднимись
И встань на колени.
Привыкший командовать
В лагерных драках,
Как мало ты знаешь,
Насколько ты дорог
Не здесь, на земле,
Не в тюремных бараках,
А там, где тебя
Ждет заоблачный город.
Как мало ты знаешь
О Боге Всевышнем,
О том, что Он рядом
Незримою тенью.
Он помнит и видит,
Он знает и слышит.
Пред Божьей любовью
Склонись на коленях!
Когда тебе больно,
Когда тебе страшно,
Когда одинока душа
И смятенна,
Попробуй прощенья
За путь свой вчерашний
Просить у Того,
Кто владеет Вселенной.
Как тяжек твой путь,
Как ты скор на паденья,
Он знает. Он – Тот,
Кто к кресту пригвожден был.
Он принял твой грех,
Став твоим искупленьем,
Свободу Небес
Он приносит прощенным.

Когда беда ворвется вихрем
В привычной жизни колею –
Приди в молитве к Богу тихо,
Излив пред Ним всю Боль свою.
Лишь Он один утешить может,
Все зло ко благу обратив,
И понесет всю тяжесть ноши
С тобою до конца пути.
Страданья усмиряют гордость,
Полезна плоти теснота:
Через назначенные скорби
Душа касается Христа…

Не слышно птиц,
Асфальт и пекло.
Улыбки лиц
Сияют блекло

Простую мысль
Сбивает с курса
Жара, и пыль,
И ноль ресурсов.

Стану чистой водой,
утоляющей жажду.
Стану воздухом гор,
мною б только дышал.
Стану в небе звездой –
пусть не гаснут надежды,
Чтобы ими согретый
о свободе мечтал.
Не заменят тебя
васильки и ромашки,
И Донская вода –
понимающих глаз.
Дурман скошенных трав –
запах свежей рубашки,
Озорной ветерок –
прелесть вольных проказ.
Я спешила не раз
в светлых мыслях навстречу
Обвить ласково шею
узелком легких рук.
И меня берегли
твои сильные плечи
От забот и тревог,
и от ревности мук.
Я хочу целовать
твои губы под небом
И лежать на груди
как сирени букет,
Накормить тебя досыта
медом и хлебом
И вдвоем сочинить
что-нибудь на десерт.
Нежных слов о любви
ты всерьез не дождешься.
И упреков, и слез
от досадных разлук.
Если я тебя жду,
значит, точно вернешься,
Чтоб заполнить собой
все пространство вокруг.
А покуда в судьбе
лишь подушка и нары,
Я касаюсь тебя
мирным их веществом.
Кто сказал, что Господь
не создал тебе пары?
Ведь не вечно блудить
одичалым котом.
Будет радость и смех,
и горячее лето.
Накипь грусти слизнет
голубая волна.
И гитара вздохнет
в сизой дымке рассвета,
Что в миноре навек
остается одна.

Ни до, ни после я не знала
Таких немеркнущих очей,
В которых музыка играла
Как звонкий озорной ручей.

Таких пленительных и страстных,
Хранящих искренность и ум,
Всегда загадочных, прекрасных,
Манящих тайной гордых дум.

В них сочетался бархат ласки
С лукавым светом смеха искр.
И мчался рокот дикой пляски
Как туча темн, как ветер быстр.

А нежность томною рукою
Кропила влагой чуткость дна,
Горела горькою строкою
Их роковая глубина.

И глядя как в глухую бездну,
Стыдливо потупляя взор,
Я выпивала безвозмездно
Их чудный трепетный костер.

В глазах твоих огонь любви,
Есть в теле сила и здоровье.
Брось все, жизнь заново начни
И стань моей рекой – любовью.

Тогда не будет в небе туч,
Житейских бурь исчезнет муть.
Все солнце, а не просто луч,
Осветит, озарит нам путь.

Пусть сбудутся твои мечты,
А в этот день такой прекрасный
Поют пусть птицы и цветы!

Не думала считать тебя поклонником,
Тоскою беспросветною томить.
Звенела ночь цикадами и донником,
И сердцу надо было ярче жить.

Пройдут года. И многое забудется.
Сгорит печаль на сковородке дней.
Но дерзкая мечта моя не сбудется,
Ты не узнаешь никогда о ней.

Прости за бестолковую действительность.
Потемки душ – не лучшая из тайн.
Судьба приговорила осмотрительность
И усадила жопою в капкан.

И, распустясь совсем до неприличия,
Слюною будешь брызгаться в глаза.
Хоть не страдаю манией величия,
Мне пофигу словесная гроза.

Научишься, намаешься, сломаешься,
На ВАЗе не доехав до высот,
Когда в эфире жизни повстречаешься
С химерой актуальных позолот.

А мне – шагать тропинкою проселочной,
Насвистывая песню лунных нот.
А жаль, что не достать гранат осколочных
И положить с улыбкой под капот.

Зачем топтать и портить отношения?
Катись, мой принц, за тридевять земель.
И надоесть тебе до омерзения
Не даст моя немытая постель.

Как временем заброшенная мельница,
Как мерный стук летящих поездов…
Лишь потому, что в будущее верится,
Уйду совсем. Сбегу без лишних слов.

Не счесть летящих лет,
А круглых дат немного,
Еще один бокал осушим за полста.
Пусть будет белым свет
И длинною дорога,
И скатерть-самобранка извечно не пуста.

Желаю Вам удач,
И счастия – лавиной.
Были б усилья рук затрачены не зря.
Подушку и калач делите с Половиной,
Блистающей для Вас как алая заря.

Покой Вам не грозит
На печке теплой русской,
Не одолеет Вас зеленая тоска,
Жизнь за бортом кипит:
Друзья, вино, закуски –
Как на Дону лещей, водицы и песка.

Гитары перезвон,
Ликующее пенье
Наполнят души тех, кто рядом был и есть.
Нижайший Вам поклон
За чувство и уменье,
За шутку и прикол, за скромность и за честь.

Пей из моего колодца…
Я сама подам воды.
Жаром зацелует солнце
Ран и горьких слез следы.

Утолит водица жажду,
Влагой освежит лицо…
Я хочу, чтобы однажды
Ты поднялся на крыльцо.

И поведал мне: откуда
И куда свой держишь путь,
Не случилося ли худа,
Не стрела ль пронзила грудь?!

Ох уж эти вертихвостки!
Круть да верть – и принца нет.
«Театральные подмостки
Засосали на тот свет».

Почему твой взгляд не весел,
На устах улыбки нет?
Хватит всем хороших песен,
Был бы нужный инструмент.

Дай же руку, потанцуем
У заката на виду,
Хрупким счастьем не рискуя,
От судьбы не уведу.

Не спою волшебным зельем,
И, хотя по-бабьи жаль,
Я пуховою постелью
Не куплю души печаль.

Лишь глазами обогрею,
Да пожатием руки,
И в дорогу, не краснея,
Простирну твои портки.

Пачка длинных приветственных писем
Остается пока без ответа.
Был бы ты как мечта независим,
Позвала бы тебя на край света.

А в том краю воет пурга
Мне ее песня дорога.
Там ты не будешь на мели –
Там нет ни неба, ни земли.
Там только ночь, снега и льды,
Зверья пушистого следы,
Никто не может там мешать
Любить и ждать.

Хоть сто лет будь упрямым и гордым.
Перегаром вчерашнее дышит,
А сегодня наглючие морды
Предлагают надежные «крыши».

А в том краю воет пурга,
Крутых не видно нифига.
Там ты не будешь на мели –
Там нет ни неба, ни земли.
Там только ночь, снега и льды,
Зверья пушистого следы,
Никто не может там мешать
Любить и ждать.

А в том краю воет пурга,
Там не носить тебе рога.
Там ты не будешь на мели –
Там нет ни неба, ни земли.
Там только ночь, снега и льды,
Зверья пушистого следы,
Никто не может там мешать
Любить и ждать.

Месяц в небе желтеет рогатый,
Ему рожки пришила звезда.
Полюбился девчонке женатый –
Не пустяк, а большая беда.

И не ест, и не пьет, только сохнет
Ночи все по нему одному.
Вот глупышка, когда-нибудь сдохнет,
Не доставшись совсем никому.

На катке городские ребята 46
Рассекают серебряный лед –
В норме ум, и жилье, и зарплата,
На любовь падки словно на мед.

Она бросила бальные танцы
И фигуру совсем не блюдет,
Под гитару, больная, романсы
До утра как волчица поет.

Не любите женатых, девчата,
Они сердце, шутя, разобьют.
Женихами Россия богата,
Да они лишь на деньги клюют.

Месяц с неба скатился рогатый,
И теперь там сияет луна.
Если мне попадется женатый,
Я останусь навеки одна.

Мне здесь, наверное, придется умереть
От холода, болезни и тоски.
А над могилой будет песни петь
Жестокий ветер про мои грехи.

Я тем горжусь, что правду говорил
И смуту сеял в этом скользком мире.
А если что-то злое натворил –
Господь простит, Он сделать это в силе.

И рад тому, что я своих очей
Не прятал никогда при виде злобы,
И лжи, и подлости каких-то сволочей,
Ведь все тогда иначе быть могло бы…

Да, принял я тягостную участь.
Господь давно простил мои грехи.
И я, скорбя, ликуя в духе, мучась,
Пишу, дай Бог, путевые стихи.

Поздравляю с рожденьем, Владимир!
И желаю дожить до времен,
Когда станешь объят вдохновеньем
И в кого-нибудь будешь влюблен.

Когда снова к цветам прикоснешься,
Встав на землю босою ногой,
И, свободный, счастливый, сольешься
С самой тихой и чистой рекой.

Оставь место мечтам и надеждам –
Все исполнится. Выбери срок.
Но старательно выучи прежде
Всех условностей важный урок.

Будь здоровым, упорным, красивым,
Не грусти о минувшем былом.
Береги нервы, парус и силы,
А удачи причалят потом.

Я счастлива надолго и всерьез
Владеть твоими мыслями и телом.
На мужиков всегда имелся спрос,
Покуда их держали под прицелом.

В боях, в плену косили и в тюрьме,
Топили в черных ямах океана,
И после упражнялись в тишине
Лечить слюной печатного романа.

Жалея самых лучших сыновей,
В которых обаяние и сила,
Во избежанье зависти людей,
Земля пораньше в небо отпустила.

А ты остался. Излученьем глаз
Сменить программу лет, что столь уныла.
Сад сочных роз льет аромат для нас,
И гладь реки за лето не остыла.

В твоей руке лежит моя рука,
И свежестью вчерашней дышит берег.
Мы под луной – два белых мотылька,
Летящих к свету, чтобы жить и верить.

Ты в прошлых похождениях не свят,
Играя полным арсеналом чувства,
Бывал не прочь старательно помять
Продажных женщин древнего искусства.

Но трусом не был, и друзей берег,
И не унизил лающей собаки,
Хоть избежать практически не мог
Ни одной важной мало-мальски драки.

Не плачешь и не сохнешь от тоски
И зимы выбираешь чаще весен,
Врагов по сроку давности простил
И ближнего у пропасти не бросил.

Хоть на виски пробилась седина,
Молчишь и улыбаешься устало.
Твою любовь я б выпила до дна,
Поскольку коньяков подобных мало.

Пристрастье это не сочти за грех,
И за цинизм – оттаявшую смелость.
Цвету на белом свете не для всех,
А для того лишь, для кого хотелось.

Судьба предлагает экзамен снова
В борьбе непосильной, наживши мигрень,
Послал эту злючку в два ласковых слова
И пнул под сидельник липучую лень.

В рыдания мысли никто не поверит,
Рискует свихнуться больная душа.
Что толку скулить о минувших потерях,
Где светлого здравого нет ни шиша?

Однако, топчусь, убеляя одежды.
Здесь можно забвенно размазанно жить.
И быть невидимкой для мира Надежды,
Где кто-то пытается что-то любить.

Что ждать и искать на маячащей воле?
Что просит душа от сияющих сфер?
Я – мяч на зеленом раскинутом поле,
Где два вратаря – Иисус, Люцифер.

Пусть время рассудит игру поколений.
В ошибках потертых ходить не весь век.
Владимир Муханкин сегодня – не гений,
А завтра – Достойнейший Человек!

Пусть зубы не скалят шуты и прохвосты,
В местах отдаленных совсем не шучу.
Задачи порою решаются просто,
Когда проходимцы не ссут на свечу.

Милорд, не будут нары пухом,
Не унывай и крепни духом –
Наступит твой заветный час
Прелестных бюстов и колбас.

Желаю легкого мышленья,
Чистейших чувств и вдохновенья,
Упрямства в стенах бытия,
Где не застукает статья.

Решай задачи смело, здраво,
Имея голову и право.
Желаю силы (без прикрас)
На много лет и много раз.

Твоим соратникам по хате –
Принадлежать к смотрящей знати,
И мирных человечьих чувств
В диком лесу редких искусств.

Желаний, радости, удач,
Свиданий, писем, передач,
Духовного благого хлеба –
Всем, дотянувшимся до неба.

И пусть достойнейшая братия
Вникая глубже в смысл понятия,
Блюдет телесный хрупкий храм
Для будущих прекрасных дам.

Просвета, веры и надежды
И лучших дней, чем были прежде,
Здоровья, счастья и побед –
Во искупленье тяжких лет!

Любить весь мир – не хватит сил,
Одну лишь женщину пустил
В душу свою и дал приют,
Где не ограбят, не убьют.

Я сохраню ей честь, покой
И матом слух не оскверню,
Я слабую не пну ногой,
Не подложу под бок свинью.

Любовь парит пусть в облаках –
С крыла перо не отстрелю
И две ноги на каблуках
Гвоздями к полу не прибью.

Не упрекну за давний грех,
Даруя ласку и тепло,
Под впечатлением утех
Себя отдать – не в западло.

Мужское звание неся
Быть может, в рай, а может, в ад,
Без боли воплощаю я
В реальность ее робкий взгляд.

Пожми мне ласково руку,
Грусть, тоску от меня отведи,
Отгони прочь болотную скуку
И в себя далеко уведи,
В степь свою, туда, где нет края,
Мою руку покрепче сожми,
К той бескрайней реке, дорогая,
Нашей чистой и доброй любви.

Видно, сладко жить с тобой,
Твоим сердцем быть согретым!
Стань же ты моей женой –
Я хочу! И все на этом!

Подарила б ты мне
Свою лучшую часть,
Я бы смог испытать
К ней серьезную страсть.

Я бы сердцем ожил
И возвысил свой Дух,
Много лет бы грешил,
Пока свет не потух!

Я плюс ты – на века!
И сомнения нет,
Что такая строка –
В рай счастливый билет.

Утихли ветры. Снег еще не тает,
Еще не звякнет по двору капель,
Еще совсем никто-никто не знает,
Зачем стучится в дверь мою апрель.

Я и сама не верю в это чудо,
Цвета смешались – желтый с голубым,
Теперь зеленым зажигаться будет
Заря Востока по часам земным.

Мажорных звуков тонкое искусство
Струится, льется, ласково поет,
И будоражит дремлющие чувства,
Играя им торжественный «подъем».

И ново все: и образы, и лица,
Животные, деревья и дома.
А может быть, мне это просто снится –
Цветов и звуков свето-кутерьма?

А может, я под впечатленьем встречи,
Созвездий новых и судьбы чужой?
Сегодня, если будет добрым вечер,
То завтра грянет скучный и пустой…

Непостоянство манит и тревожит,
Слова плетутся словно кружева,
Знакомый голос я услышу, может,
А может быть, напрасно буду ждать.

И снова вечер веки опускает,
А на душе тоскливая метель,
Кто руку даст и тихо помечтает,
Благословя на легкую постель?

Майское утро – свежее, чистое,
Солнце лучистое, пение пташек,
Ты не грусти – утро мая вещает,
Радуйся жизни – оно повторяет.

Яркий луч солнца твердит неустанно:
Жизнь коротка, нелегка, но прекрасна!
Не говори, что скорбишь постоянно.
Что? Нет спасенья? – врешь ты напрасно.

Ласково мне прошептал ветерок:
Если есть скорбь, знать, ближе Бог,
Звезды тем ярче и веселей,
Если ночь сажи черней.

И на душе хорошо и легко,
Благословляю друзей этих малых.
Да, жизнь прекрасна! Конец далеко –
Светлый мой май, начну жизнь сначала.

Надоело терять без оглядки
Светлых дней золотое перо.
Было вроде со мной все в порядке,
Пока сердцу шальному везло.

Как теперь отыскать ему нежность
На раздолбанных кольцах дорог,
Если будет одна неизбежность
В рваный парус забот и тревог?!

Ему прежде заснуть не давало
Притяженье манящей земли,
Я не знал, что топтать век сначала
Доведется от моря вдали.

Ветра неуловимая внешность
Прикоснулась щекой моих рук,
Чтоб побед суетливых поспешность
Я не счел за спасительный круг.

Сколь вращаться мне в пресной среде,
Чтоб иметь корку черствого хлеба,
Не держаться дерьмом на воде,
Дотянуться до синего неба?!

Не гнездись в моей памяти, грусть,
Я без влаги соленой не сдохну.
Солнце белое высушит пусть
Боль вчерашних грехов – не засохну.

Пусть открыта душа только для
Удивленного теплого взгляда,
Как знакомый причал корабля,
Где от шторма спасаться не надо.

Где все так же сиренью цветет
Куст в саду не разбитого счастья,
И избранница милая пьет
Сладкий мед восхищенья и страсти…

Я могу еще тысячу раз
Успокоить всех тех, кому плохо,
Пока жизнь свой суровый приказ
Не отдаст для последнего вздоха.

Боящемуся унижений
Дарую сей великий «труд»…
В надежде, что плоды учений
Гордыню сердца перетрут.

Плоть – в страдании годами
Венец духовных степеней
Добудет потом и слезами
В победе над ярмом страстей.

И вот Он умер. Положен в пещере.
Священники думали, сделано дело.
Но дальше – можно лишь только верить –
Отвален камень… Исчезло тело!
По всей Иудее, ширясь и силясь,
Лавина слухов ползет упорных:
«Обетования Божьи сбылись!
Иисус – Мессия! Воскрес из мертвых!
А те, кто, оставив Его, бежали,
Бросив Иисуса.
Духовно сделались словно из стали,
Творят чудеса, как и Он когда-то!
Они призывают смирить гордыню,
Креститься в Иисуса. И, видно, Создатель
Благ безгранично, излил отныне
И на язычников от благодати!»
Одни от злобы лицом желтели;
Другие, смеясь, не хотели слушать.
Но тайные всходы уже созрели,
Что Сеятель сеял в людские души!

Минуло время. Все так же, как прежде,
Звучит благовестие век за веком;
Безумство для мудрых, соблазн для невежды,
Иисус был Богом! И человеком!

Господи, что б с нами ни случилось,
На Твою мы уповаем милость.
Не оставь нас, разумом болящих.
Посети всех бедных и скорбящих.
Исцели болезней наших муки,
Наших тел и наших душ недуги.
Помоги нуждающимся, Боже,
Всем голодным и скитальцам тоже.
Облегчи путь странникам далече,
Тяжкий труд работников облегчи.
И смири сердца Тебе противных –
Гордых, злых, надменных и строптивых.
Убери все распри и все ссоры,
Прекрати меж нами злые споры.
Чтоб единым хором наших уст
Славился Господь Христос Иисус!

За все, что Ты дал мне, мой щедрый Даритель;
За все, что пошлешь Ты мне в жизни моей:
За детство и юность, за нежных родителей,
За труд и терпение учителей…

Ты дал мне так много, что все не исчислить –
За то, что утратить Твой дар невозможно,
За сны и надежды, за чувства и мысли,
За то, что Ты даришь так щедро, по-божьи.

За всю мою жизнь из чудес и открытий,
За созданный мир, что так дивно хорош –
За все, что Ты дал мне, мой щедрый Даритель,
Я так благодарен, что слов не найдешь!

Ты говоришь, что ты христианин,
Спасения и Вечной жизни ищешь.
А знаешь, сколько женщин и мужчин
Сейчас страдают без насущной пищи?
Обед. Ты сыт. «Еще один кусок:
Я не Христос», – и не остановиться.
Не лицемерь, тебя не просит Бог
Все отдавать. Он лишь велел делиться.
Ты ходишь в Церковь, заповеди чтишь,
Усердно молишься – примерный сын у Бога.
Смотри, на улице оборванный малыш.
Ты не богат? Ему не надо много.
Ну, откажи себе хоть в чем-нибудь пока:
В стакане сока, в книжечке на полке…
Ах, как тесны небесные врата!
Спаситель их сравнил с ушком иголки…

Я Богу песнь хвалы пою –
Звени, ликующий мотив –
За то, что дал мне жизнь мою,
Свободной волей наделив!

Любви Божественной блага
Рождают внутренний восторг;
Для Бога – жизнь не дорога!
Тут ни к чему расчет и торг.

Свободной воли выбор прост,
Любовь сомненья сокрушит:
Вся жизнь моя, Иисус Христос,
Теперь тебе принадлежит!

Жизнь наша – это путешествие,
В котором множество дорог,
Зигзаги, драмы, происшествия
И радость, что ты выжить смог.

Не налегке – с поклажей тяжкою
Порой приходится идти,
Жизнь мерим то битой чашкою,
То яркой звездочкой в пути.

Прекрасны же лишь те мгновения,
Когда мечта зовет вперед…
Душа ликует в упоении,
К вершинам новым нас ведет!

Весны вдыхая аромат,
Я красотою очарован.
И первый лист, и нежный взгляд,
Весенний цвет, и птичий гомон.
И яркий, солнечный закат,
Дождем умыты стекла окон.
И неба синь, и облака,
И поутру звенящий воздух.
Весны вдыхая аромат,
Любите жизнь, пока не поздно!

Свободно я былое отпускаю,
И прошлые печали забываю.
Все новое манит меня,
И радостно на мир взираю я.

Сегодня я свободу обретаю,
Свободу быть самим собой,
Я верю в жизнь и точно знаю:
Удача следует за мной.

Возможно все: хочу – летаю!
Люблю себя и одобряю!
Пою о радости любви!
И сердце миру открываю!

Пусть музыка любви звучит
Прекрасным, радостным мотивом,
И будет в жизни каждый день
Удачным, добрым и счастливым.

Пусть судьба раскидала далеко
Наши любящие сердца,
Ты же знаешь – и мне нелегко…
Я душою с тобой навсегда.

Сегодня вся жизнь на ладони лежит,
А в прошлом страданья меня вдохновляли,
Из жизни во тьме я выбрал свет,
Хочу, чтобы мысли меня поддержали!

Я счастлив этим сияющим днем,
Пусть дождик идет и сгущаются тучи,
Я знаю, что солнышко скоро взойдет,
Я сделаю жизнь красивее и лучше!

Зима, хочу скорей с тобой проститься –
Ты честно «отработала» свой зимний срок:
Когда метет пурга и ветер злится,
Сугробы белые ложатся на порог.

Зима, ты долго царствовала властно –
Дала свое могущество нам испытать…
Так уступи ж весне, не злись напрасно,
А после осени вернешься к нам опять.

Зима, сегодня в полночь истекает
Твоей студеной жизни календарный срок.
Земля уж новую весну встречает.
Приди, весна, скорей на мой порог.

Мечта есть движущая сила,
Мечта – предшественница цели,
Мечта дорогу мне осветит,
Чтоб дни все радостно летели.

А чтоб достичь желанной цели,
Одной мечты, конечно, мало,
Вот здесь придет черед для действий…
Мечта же для всего – начало!

Я мало видел и знаю немного,
Мой тесный мирок не особо красив,
Пряма и ухабиста жизни дорога,
Но бог мой прекрасен и справедлив.

А мир гениален и бесконечен,
В нем хватит добра для любого из нас,
И пусть он, как все во Вселенной не вечен,
Мне важно одно только слово: сейчас.

Иду я по жизни своею дорогой,
И правду свою на откосах ищу,
Мечтами дышу и прекрасной свободой,
Которую в сердце на век сберегу.

Жаркая осень, пылающий зной,
Нежно с листвою играет покой.
Берег прозрачной и чистой реки
Мирно скрывает наше море любви.

Нежные губы шепчут «нельзя»,
Тихою сказкой плывут облака,
Солнечным светом небо блестит,
Сладкое время к нам прилетит.

Желтые листья, осенний наш сад,
Ветви березы нежно шумят,
Ветви березы листья метут,
Ветви березы разлуки не ждут. 53

Тихо качели по ветру летят,
В них мы сидели минуту назад,
Счастливы были с тобой мы вдвоем,
Ну а теперь мы в разлуке живем.

Сладкое время отыщет покой,
В нашем саду, где мы были с тобой,
Поцелуи дарили в ночи любви,
Счастливы были, а теперь далеки.

Жаркая осень, пылающий зной,
Нежно с листвою играет покой.
Пенясь и струйками сильно журча,
Нашу любовь уносит река.

Ветви березы ее заметут,
Сладкою сказкой ко мне принесут,
Все это было, иначе нельзя,
Ну а теперь мы просто друзья.

Привет, мой желанный, единственный друг!
Что в жизни твоей происходит сейчас?
Во сне мне привиделся образ твой вдруг…
Надеюсь, еще не забыта 54 про нас.
Мне море приснилось, где солнце…
Песок… И ты под лучами, желанна, нежна…
И с берега вдаль уходящий мосток,
В который врезалась морская волна…
И воздух приснился морской… Ты и я,
Мы за руки взявшись по пляжу идем,
Ты рядом со мной, обнимаю тебя,
И нам удивительно сладко вдвоем.
Потом на песке мы сидели с тобой,
На звезды смотря, под дыхание волн,
Над нами парил безмятежный покой,
Для нас в тот момент был важней только он.
Любили мы страстно друг друга тогда,
Сплетение тел и дыхания жар…
Объятий твоих не забыть никогда!
По истине ты для меня чудный дар!
А волны, одна за другой, вновь и вновь…
Сменяли друг друга как тысячу лет.
На ушко шептал я тебе про любовь,
Ты нежно мурлыкала что-то в ответ…
Проснуться пришлось по команде «Подъем!»
Примирение найти как с реальностью мне?!
Остается тот сон, он в сознании моем
Не забыть мне его, даже сидя в тюрьме.

Упиваясь собственным мнением,
И слушая только себя,
Потешаясь над суеверием,
Но твердо веру храня.

Сохраняя лишь только ненужное,
А нужное выбросив прочь,
Шагая в теплый денек,
Попадаю в холодную ночь.

С трудом обретя безумие,
Обрадованный, сожалею,
И сломанную любовь
Черной злобой клею.

Сляпанный противоречиями,
Противоречия собой воплощая,
Всматриваюсь в сатанизм
И вижу ключи от Рая.

Мне искоркой твои глаза блеснут,
И на лице улыбка воссияет.
Душа и сердце чувствами не лгут,
Любовь, ликуя, просто восклицает.

Вулкан из чувств, в уме землетрясенье,
Ночами Землю крутишь невзначай,
А для меня ты просто наважденье.
Острей ножа – ненужное «прощай».

Огонь неугомонный, время,
Остановись, мгновение, на век,
Ведь ты одна необходима мне,
Люблю тебя, любимая моя.

Метель, метель сугробы наметает –
Осточертела мне уже зима.
Когда придет весна – хоть кто-то знает?!
От долгих дней зимы сойду с ума.

Да что же за напасть такая:
Уж сколько месяцев лишь снег вокруг.
Я каждый день, о теплых днях мечтая,
Проснуться средь весны мечтаю вдруг.

Уму понятно, что зимы не сдвинуть,
С весной сражаться будет до конца,
До срока не захочет «пост» покинуть
И снежного не отвернет лица.

Все ж верю, не напрасны ожиданья:
Ручьи опять задорно зажурчат…
С весной, теплом я очень жду свиданья,
Весны приходу каждый будет рад.

Не хвались ты чрезмерным моленьем
И огнем фанатичным в глазах.
Но яви себя в Божьем смирении
И в любви бескорыстной делах.

Положи свою душу на паперти,
Поддержи околдованных тьмой,
Покажи выход к свету незапертый
Заплутавшимся за сатаной.

Расскажи, как прекрасно и радостно
Быть по вере достойным Христа,
И какой удивительно сладостный
Мир, начатый с иного листа.

И скажи пока робкому ближнему:
«Брат, в Иисусе я рядом с тобой!»
И поступок, чудесный и искренний,
Станет к Господу лучшей мольбой.

Жизнь летит как ветер над полями,
Подминая под себя года,
Лишь тебя я часто вспоминаю,
Бережно в душе своей храня.

Я играю, а гитара плачет,
О любимой, милой, дорогой,
О которой часто вспоминаю,
С ней нашел я бы души покой.

Пусть простит меня родная Таня
За седые волосы свои.
Вот иду я трудною дорогой,
И назад мне, видно, нет пути.

Ты играй и пой моя гитара,
Заметай мои следы пурга,
Не видать от Тани мне прощения,
Заблудилась молодость моя.

Слышишь, Таня, как гитара плачет?
Плачет с нею и моя душа.
Пусть года так быстро пролетают,
Только в памяти твоей меня храня.

Глас вопиющего в пустыне –
К любви и миру призывать.
В былые времена и ныне:
«Чудак», «блажной» – одна печать.

Ругаем всех, мол, жить все хуже…
Ответа требуем с других.
Но для разумной жизни нужен
Всего лишь стерженек внутри.

За жизнь свою лишь ты в ответе:
Что каждый сеет, то и жнет.
Никто на блюдечке с салфеткой
Тебе ее не принесет.

Чем больше мы любви посеем,
Тем больше мира прорастет –
Кто в этой истине уверен,
Тот знает, что не зря живет.

Мне есть, кого любить на этом свете,
Мне есть, кого жалеть и опекать:
Здесь, в городе моем, родного брата дети,
Мой отчим и родная мать.

Сестреночек немалые семейства,
Зятья и снохи со своей родней…
Как здорово, что всем хватает места:
Мне рядом с ними или – им со мной.

Родные тополя, родные ивы,
Реки великой и родной простор –
Мой край родной, нет для меня красивей,
Чем Донской ленты сказочный узор.

Как в детском сне лечу, раскинув руки,
Видны мне сверху дальние края.
Здесь все любимо: и цвета, и звуки –
Вся в сердце, ты, родная Русь моя!

[Стихотворения, не вошедшие в издание]
(предоставлены Владимиром Муханкиным после издания сборника)

* * *
И если я когда-нибудь тебя узнаю,
До последней мной разгаданной строки.
И если ты меня когда-нибудь до края,
Объяснить иначе, чем смогли.

Те, кто вычитал за будни судеб,
Оборвав до хрипа мое соло.
Только проза праздников не любит.
Шел ветром подло коварный холод.

Если ты с меня сорвешь вуаль печали,
И осколки соберешь в ковер мозаик.
Если светом я ворвусь в твое отчаянье,
И молчанье растворю в полете чаек.

Расцветут узоры рук в сентябрьском шлейфе,
Отпечатав все душевные изгибы.
Если хочешь, убежим с тобой к крылатым эльфам,
Чтоб сердцами отраженье душ увидеть.

Там расскажешь, сколько лет ты грела безутешность,
Окружив еловой гордостью свой порыв.
Как безумно отпускала ты на волю свою нежность,
Запивая вином стон ночных поборов.

Ты не бойся, я не требую, лишь чувствуй.
Я касаюсь светом раненого сердца.
Обними меня собою, пей, безумствуй,
Покорив канатом нежности из перца.

Повествуй, мой поцелуй словно заклятьем.
Продолжай, я внемлю вкрадчивым словам.
Мне бы роскошь твоих губ из маков Рая.
Пробуждающей константой по утрам.

Безутешность в колыбель твоих этюдов
Икебаной зрелых чувств заворожи.
Повествуй, желай, я вымолю минуты,
Ради нас они размножатся в часы.

Словно плавится реальность между нами,
Заряжая магнетически мой вдох
В блеске глаз, тобой алеющее пламя
Жизнью я готов оплачивать ожог.

Я хочу тебя почувствовать всецело,
От улыбки до тональности души,
От возможности талантливого тела,
До безумного падения с вершин.

Мой фальцет изысками увенчан,
Алый парус натяни на гамму чувств.
К берегам твоим в надежде встречи,
Если хочешь, я немедленно явлюсь.

Наши души поздней осени предъявим,
В них созвучие всем блюзовым дождям.
И не надо больше слов, давай предъявим
Счастье двум нашедшим истину сердцам.

Ты просто не понял сути, —
Не в мертвых обрядах БОГ.
Мешают молиться люди?
Просят, чтоб ты им помог?
Не фарисействуй, святоша.
Вот для спасения шанс.
И вряд ли душе поможет
Долгий молитвенный час.

То там, то сям Судьбу благодарю
За то, что испытаний в ней так много.
Спасибо! — улыбаясь, говорю,
За то, что не в коврах моя дорога.

Иллюзий счастья видеть не хочу,
Мои победы — мишура успеха.
Плачу за то, что мне не по плечу,
Особенно когда мне не до смеха.

Но для судьбы улыбка есть основа:
От сердца улыбнусь — по поводу и без,
Благодарю ее я добрым словом —
За это чертыхает меня бес.

Живая добродетель — роскошь века,
Сестра родная совести людской,
Ко мне приходит словно к человеку,
Которому вот-вот на упокой.

Я не прощаюсь с жизнью и с тобой,
Мне просто зло давно поднадоело,
Похожий на часы давал я сбой,
И что-то струны сердца мне задело.

Я представляю кров и стол врагу,
И ненависть, и месть впитаю,
Врага спасти от смерти я смогу,
Достоинство обоих не теряя.

Благодарю Судьбу, не не ерничая в этом.
Я много осознал. Да здравствует Она!
Для каждого Судьба неведомым заветом
Достойно достается, как жена.

Пусть будет так, как хочешь ты,
Пусть ожиданья не обманут,
И все прекрасные мечты
Пускай действительностью станут.

Сегодня День рожденья ваш,
И дай Вам Бог здоровья,
Пусть дом Ваш обретет покой,
Согретый счастьем и любовью.
Не знать забот и жить счастливо,
Чтоб говорили все всегда:
Как эта женщина красива,
Как бесконечно молода!

Как много зла рождает узник
В порочно страстненькой душе.
С ним не сравнится даже блудник
В своей порочной наготе.

Порок их в сущности разнится,
Хоть и обои во грехе:
Ведь блудник может отрезвиться
И в покаятельной слезе

От мерзкой похоти отмыться,
Открыв все Богу сам в себе.
А узник в злобе лишь сквернится,
Хоть при иконе и кресте.

В них, фарисействуя, стремится
К Небесной в злобе чистоте,
И днями в ней спешит молиться,
Как будто свят уже в душе!

Так дай же, Боже, отрезвиться
Высокомерным, злым в уме,
Чтобы сумели убедиться,
Что нет в них чистого вообще.

Заставь их, Господи, склониться
не в лжесмиреньи при кресте,
А в сокрушенном духе биться
Из сердца в искренней мольбе.

Чтоб псы познали свои лица,
Чтоб свинство видели в себе
И, в языках устав двоиться,
Умом распялись на кресте.

За них молюсь, так как не спится
От рыка злобного в тюрьме,
И, может быть, смогу смириться
Сегодня ночью при Луне.

И вместо яда пить водицу
В любой беседе в простоте,
И вместо рыл смотреть на лица
Сквозь маски злые в доброте.

Не верил я писателям, поэтам
И тем, кто мрачно рисовал тюрьму.
Кто сочинял дешевые куплеты
И жутко распевал про Колыму.

Все эти лжестрадальцы смотрят в Лету,
Их очи прозревают суету,
И пишут они злобные сонеты,
Так как в глазах имеют по бревну!

А я в тюрьме увидел Божье лето,
И зла в ней не нашел, а доброту.
И знаю: не по истине воспето
Все злобное уродство про тюрьму.

Видать, гордыня музы сей задета,
Иль демон нашептал куплет шуту,
Иль просто это пошлая вендетта
От тех, кто прогибался под братву.

Сидели и под нарами роптали,
Копили злобу, чтоб отдать перу,
А после на свободе сочиняли
О всем, что им привиделось в гробу.

Ну, а под нарой, видимо, видали
Среди себе подобных суету
И, ненавидя, сами предавали
Да обвиняли в гадостях братву.

Ну, а братва обиженных прощает,
Дает покукарекать петуху,
А в целом-то совсем не обращает
Вниманье на обиженных в плену.

Ведь мир преступный — мир не осуждает,
Он сам подвержен ихнему суду,
А слабых за безвольность не карает,
За злой язык, за ложь и клевету.

Любой бродяга жизнь тонко знает
И мудростью питает всю братву,
И лишь своим он подлость не прощает,
Безжалостно гвоздит их ко кресту.

А слабакам бродяга помогает
И сушит у обиженных слезу,
Да молодость до зрелых поднимает,
Ведет до повзросленья всю братву!

Дай Бог слепцам глаза вернуть,
И спины выпрямить горбатым,
Дай Бог быть Богом хоть чуть-чуть,
Но быть нельзя чуть-чуть распятым.

Дай Бог не вляпаться во власть
И не геройствовать подложно,
И быть богатым, но не красть —
Конечно, если так возможно.

Дай Бог быть тертым калачом,
Не «съеденным» ничьею шайкой,
Ни жертвой быть, ни палачом,
Ни барином, ни попрошайкой.

Дай Бог поменьше рваных ран,
Когда идет большая драка.
Дай Бог побольше разных стран,
Не потеряв своей, однако.

Дай Бог, чтобы твоя страна
Тебя не пнула сапожищем,
Дай Бог, чтобы твоя жена
Тебя любила даже нищим.

Дай Бог лжецам заткнуть уста,
Глас Божий слыша в детском крике,
Дай Бог живым узреть Христа,
Пусть не в мужском, так в женском лике.

Не крест — бескрестье мы несем,
А как сгибается убого,
Чтоб не извериться во всем,
Дай Бог ну хоть немного Бога!

Дай Бог всего, всего, всего,
И сразу всем — чтоб не обидно,
Дай Бог всего, но лишь того,
За что потом не станет стыдно.

Я сегодня бессонницу встретил,
До утра не сомкну больше глаз.
Сны мои унесет свежий ветер —
Так бывало со мною не раз.

Вспоминаю я нежные руки,
Эти ямочки на щеках —
Мы с тобою сегодня в разлуке
И встречаемся только во снах.

Почему ты мне долго не снишься?
Как же это ты все объяснишь?
Знаю я, ты потом извинишься
И вернешься ко мне, мой малыш.

У тебя там семья и работа,
Все повисло на хрупких плечах,
Но ты не ищешь другого кого-то,
Ты приходишь ко мне в моих снах.

Там мы снова встречаем рассветы
И вдвоем провожаем закат.
В наших снах не кончается лето,
Каждой ночью опять звездопад.

Пусть над нами судьба посмеялась,
И не знаем, что сможет помочь.
Наши сны, это все, что осталось,
Нам их дарит волшебная ночь.

. А жизнь сурова, как всегда,
Не балует лучами.
И сантиментов нет следа
Холодными ночами.

Но я огнем души богат,
И по глазам читаю.
Пусть будет все, чему я рад,
Что сердцем принимаю.

. Что сказать? Нить давно оборвалась,
Даже пуля прошла стороной.
Только рана на сердце осталась
От того, что условно живой.

Источник