бог создал тебя для меня
Старинная индусская легенда
В дни хаоса, в начале всех начал,
По древнему индусскому сказанью,
Бог Магадева миру пожелал:
Явить венец прекрасного созданья.
Бог создал Женщину! В садах стройней
Зелёных пальм, пожалуй, не бывало,
Ее лицо румяных зорь ясней,
А нежный рот казался розой алой.
Она жила без горя, без забот
Среди цветов в божественных чертогах,
Она не знала, что в Раю сам Бог,
Следил за ней настойчиво и строго.
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И Женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
Здесь всё вокруг ликует и цветёт,
Мечтают все об этом светлом рае,
Чего же здесь тебе недостаёт?
О, Женщина, чего же не хватает?»
«Мне скучно здесь, о, мой великий Бог,
И я прошу, прошу тебя так мало:
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы развлекало!»
Могучий Бог едва сдержал свой смех,
Так Женщины желанье было странно,
Но обещал, и скоро для утех
Он создал ей смешную обезьяну.
И над журчащим, светлым ручейком,
Весь Рай весёлым смехом оглашая,
Она играла с маленьким зверьком,
Ужимкам обезьянки подражая.
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И Женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
«Мне грустно здесь, о, мой великий Бог,
И я прошу, прошу тебя так мало:
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы приласкало!»
И Магадева создал ей змею.
Змея, ласкаясь, шею обвивала,
И Женщину, владычицу свою,
В прекрасный рот лукаво целовала.
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И Женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
Она пришла, как прежде, во дворец,
Но Магадева хмурился сурово:
«О, Женщина, скажи же наконец
С какой мольбой ко мне явилась снова?»
«Мне страшно здесь, о, мой великий Бог,
И я прошу, прошу тебя так мало,
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы охраняло!»
Лишь отзвучали Женщины слова,
Как Магадева кликнул свою свиту,
И создал ей громаднейшего льва –
Надежную для Женщины защиту.
Могучий зверь лежал у стройных ног,
Как верный пёс искал руки и взгляда,
А Женщина шептала: «О, мой Бог,
Теперь мне больше ничего не надо…»
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
А на четвертый, вставши утром рано,
Шепнув капризно гневные слова,
Ударила змею и обезьяну,
Разодрала ногтями морду льва.
Все звери разбежались с диким рёвом,
Осталась Женщина одна в Раю,
Она царапаться была готова,
И плакала, кляня судьбу свою.
Проплакала она до самой ночи,
Уж солнце скрылось в пурпуре зари,
Как Магадева крикнул: «Что ты хочешь?
О, Женщина, скорее говори!»
«О, Магадева, мой великий Бог!
Я об одном тебя молить хотела,
О, если б существо создать ты мог,
Которое от Женщин все терпело!
Смех Магадевы прозвучал во мгле:
Бог понял женских горестей причину.
И вот тогда, впервые на земле,
Бог Магадева сотворил Мужчину.
Женщина
Легенда
В дни Хаоса, в начале всех Начал
По древнему идусскому сказанию
Бог Магадева миру пожелал
Явить венец прекрасного создания.
Прошло в забавах много дней,
Но стало как-то скучно ей.
Бог видит, Женщина скучает
И громогласно ей вещает:
Взмолилась Женщина:
«О, Магадева, мой великий Бог.
Тебя прошу совсем так мало.
О, если-б существо создать Ты смог,
Которое меня бы развлекало?»
Наутро Бог, с небес встав спозаранку,
Создал для Женщины смешную Обезьянку.
В Раю настали смех, веселье
И Женщина уж больше не грустит.
Проходят дни, и как похмелье,
Вновь Магадеве в страхе говорит:
«О, Магадева, мой великий Бог.
В твоём Раю мне страшно стало.
О, если-б существо создать Ты мог,
Которое меня бы охраняло?»
Прослушав просьбу Женщины едва,
Бог создал ей огромнейшего Льва.
Лев, словно пёс, вилял хвостом
И мух лишь отгонял.
Лежа у женских стройных ног
От страха охранял.
Лев был ленив и много ел
И вскоре он ей надоел.
Всё видит с неба Бог, взирая.
Вновь Женщина в Раю грустит.
Он для неё, вот так играя,
Любую Тварь шутя взрастит.
«О, Женщина! В моём Раю
Любая Тварь пожить мечтает.
Исполню просьбу я твою.
Чего ещё тебе там нехватает?»
Опять к ногам упала: «Боже!»
И вновь просить с мольбою стала.
«А существо создать Ты сможешь,
Которое меня всегда-б ласкало?»
Любовь к созданью своему имея,
Наутро создал ласкового Змея.
Змей извивался и ласкал
То грудь, то шею, то промежность ног,
То в губы нежно целовал,
То спину гладил он как мог.
По телу расплывалося блаженство
И трепетала Женщина, всё в ней.
Но тут опять восстало женство
И надоел ей с ласками и Змей.
Со злостью утром, встав едва,
Ногтями разодрала морду Льва
И злобу дикую имея,
Ногами затоптала Змея.
Надменную приняв осанку,
Избила маленькую Обезьянку.
«О, Женщина! Что в имени твоём?
Ты для Земли так много значишь.
Ну, что не так в Раю моём?
Скажи мне, отчего ты плачешь?»
Опять в слезах с мольбою к Богу,
Где чудо Бог всегда творит,
Придя к небесному порогу,
Склонив колени, говорит:
«О, Магадева, мой великий Бог,
Я об одном Тебя просить хотела,
О, если-б существо создать ты смог,
Которое от Женщин всё терпело?»
Тут, наконец, творя во мгле,
Бог понял женских горестей причину.
И вот тогда впервые на Земле
Бог Магадева сотворил Мужчину.
Её создал Бог для духовных дел
Он нашёл меня,
оглядел,
раздел,
поломал,
Но правильно не срослось.
И её хранили от всех кручин,
От меня, конечно же, в том числе.
Но я грел весомых пятьсот причин
Не терять её мимолётный след.
Я следил, как ветер её ласкал,
Я был воздухом между её ресниц,
Замирал, когда зверь, обнажив оскал,
Возле ног её радостно падал ниц.
И она ждала моих первых слов,
Как замёрзший лес ожидал тепла.
Да, я помню каждый, до мелочей
День, что мы провели вдвоём.
Как она, смеясь на моём плече,
Молчала громко
и обо всём.
Но не знаю, что на меня нашло,
Но не знаю, как я теперь зовусь.
И никто уже не наложит шов
На большую рану острейших чувств.
Я запомнил луч на её щеке,
Осветивший пыль пережитых бед.
Вдруг случайным образом я узрел,
Что она сама излучала свет.
Ей хватало смелости, веры, сил,
Ну а мне хватало её одной.
Этот голос сорванной нотой «си»
Вдруг взлетел и камнем упал на дно.
Её смех остался в моих ушах,
Превращась в страшное «всё пройдёт».
На заре в прохладу она ушла,
И под нею трескался талый лёд.
И она сняла с меня всю вину,
Обнулила память, ошибки, жизнь.
[В тот момент я высчитал глубину
Беспощадно-острой и глупой лжи.]
Я не мог себе ничего простить,
А она прощала. И без труда.
И она с тех пор, как бы ни хотел,
Выжигает боль голубым огнём.
Ты очень красивая. знаешь.
Ты очень красивая. знаешь.
Тебя сотворил славный Бог.
А он, как сама понимаешь.
Слепить лишь прекрасное мог.
Он Женщину сделал. такую.
И кто-то сказал, из ребра.
Придумал же мысль он шальную.
Глупец, ведь не знал он тогда,
Что ты. всех прекрасней на свете.
Ты Ангел земной. во плоти.
Что могут глаза твои. эти.
С ума, днём и ночью, свести.
Ты очень красивая. людям
Ты нежность и счастье дари.
А мы, все завидовать будем.
От чистой и светлой Души.
© Copyright: Галина Воленберг, 2012
Мы друг на друга не похожи.
У каждого своя судьба.
Но в чем-то интересы наши схожи,
Cвязала интернета нас тропа.
Кто молод,кто чуть-чуть постарше,
А кто любитель пошутить,
Кто смотрит в глубь, а кто подальше,
Но всем нам есть о чем поговорить.
Как жаль что виртуален этот мир,
Бокал вина поднимем друг за друга.
И за связавший нас невидимый эфир,
В пучине дней и жизненного круга…
Мой милый, милый друг,
Если грустно станет вдруг
Возьми ты в руки строчки эти
И улыбнись ты всей планете.
Сквозь километры расстояния,
Сквозь боль и горечь расставания,
Сквозь все преграды и невзгоды,
В душе минуты непогоды,
Когда всё валится из рук,
Когда всё тише сердца стук
Когда сквозь слёзы шепчешь ты » Зачем? »
Когда всё в жизни без проблем,
В минуты счастия или мгновения печали
Они лишь были вместе. и молчали.
И им не нужно лишних слов.
Ведь и без них им всё понятно.
Они друг другу рассказали вновь
Как жизнь прекрасна и занятна!
И если грустно станет вдруг
Мой милый, милый друг,
Возьми ты в руки строчки эти
И улыбнись всему на свете!!
Ведь где-то далеко есть я..
Неважно кто мы! Не клянись!
Друзья, любовь или семья.
Просто. душой и сердцем улыбнись.
Этот мир сотворен для тебя и меня /стихи Анатолия Болгова /
= = = = = = = = =
«Этот мир сотворен для тебя и меня…»
Стихи Анатолия Болгова
Музыка Микаэла Таривердиева «Ноктюрн для двух скрипок»
Мелодекламация Виктора Астраханцева
На призывы любви перелётных грачей,
На журчанье ручьёв из проталин
Откликается встреча и губ, и очей,
Отзываются светлые дали.
В городской суете у сведённых мостов,
Преклоняю в порыве колени
Перед женщиной света в судьбе непростой
Перед той, что для жизни явленье.
По кругам и разводам от вёсельных слёз
Мы плывём, понимая друг друга,
Будет март и апрель за любым февралём,
И тому наше счастье порукой.
Ты и дочка, и мама, и звуки ключей
На замке, в роднике и прибое.
Если грянет волна, то на Ноев ковчег
Я пойду только рядом с тобою.
= = = = =
Простите, кому не ответил на его отзыв.
Часто эмоциональность слов, вызванных прекрасными стихами
столь высока, что к ним трудно найти соответствующие слова в прозе.
А свое отношение к стихам я выразил в своем прочтении. Спасибо!