актеры фильма впусти меня

Фильм Впусти меня. Сага

Американский ремейк выдающейся шведской вампирской сказки

Актеры

Рецензия «Афиши» на фильм «Впусти меня. Сага»

Зима, 1983 год, по радио Рейган бубнит про империю зла. Плешивый, но наблюдательный провинциальный полицейский (Котеас) навещает в больнице подозреваемого в серии ритуальных убийств — пожилого дядьку без паспорта и лица (Дженкинс); тот выпрыгивает в окно, оставив записку «Прости, Эбби» с грамматической ошибкой в слове «прости». Двумя неделями раньше 12-летний школьный изгой Оуэн (Смит-МакФи, мальчик из «Дороги») присматривается из окна пятиэтажки к новой соседке — той самой Эбби (Морец, девочка из «Kick-Ass»). Та ходит босиком по снегу, плохо пахнет, иногда у нее странно урчит в животе.

Американская копия гремевшей два года назад шведской сказки про дружбу мальчика с вампиром — как раз тот ремейк, каких вечно требуют, но никогда не получают пуристы. Без сглаженных углов, без попыток отредактировать хорошую вещь, чтоб понравилось и домохозяйкам, и футболистам (в Америке фильм провалился — несмотря на отличную прессу и продолжающийся вампирский бум), сделанный с таким тактом и уважением к оригиналу, что местами не помешало бы и немного хамства. Постановщик Ривз («Монстро»), кажется, разучил наизусть не только фильм Альфредсона, но и весь пласт породивших его историй про шведское детство — от Бергмана с Роем Андерссоном до Мудиссона. Разучил и, что называется, воспроизвел в лучшем виде: с длиннотами, с нежно запотевающим по кромке кадром, с камерой, ходящей за героями будто на цыпочках.

80-е — везде 80-е, одну окраину не отличишь от другой, американские дети Морец и Смит-МакФи так же прекрасны, как дети из шведского фильма. Другое дело, что, аккуратно копируя оригинал, Ривз не может удержаться, чтоб не подкрутить разболтавшийся винтик или не выпрямить кривой шов, — тут сделать чуть пострашней (все-таки хоррор), тут подтянуть драматургию. И эта тонкая настройка из лучших побуждений оказывается фатальной для нежного организма. Шведский «Впусти» смотрел на все глазами ребенка, ужасное и патологичное в нем (а это, на минутку, кино, где тринадцатилетка отрывает руки и головы десятку сверстников) нивелировалось невинностью взгляда — расфокусированного, хаотичного, совершенно адекватного возрасту, когда добро и зло — просто слова и куда важней, есть ли тебе с кем прогуливать школу. Американский вариант проговаривает все то же самое, но для экскурсии в детство сделан в конечном счете слишком крепко и ловко — как будто лицо с мутного поляроида пересняли на цифру при студийном свете. Оригинал мог позволить себе сколько угодно оторванных голов, поскольку в самые дикие моменты сохранял эту инфантильную поляроидную мечтательность. Здесь же взрослые лезут с камерой к измазанным кровью детям — ситуация довольно порнографическая.

Лучшие отзывы о фильме «Впусти меня. Сага»

Фильм мне очень понравился тем, что он кардинально не похож на сагу «Сумерки», где убогие гламурные вампиры пили кровь животных и не сгорали на солнечном свете, а лишь. светились в нем! Видимо, солнце щадило этих тварей, настолько они были жалкими!

В тихом омуте черти водятся.
В Эбби, воистину прелестном создании, заключено зло неимоверной силы, что весьма символично!
На протяжении всего фильма наглядно демонстрируется, как невинность и наивность сочетаются с бесовщиной и хладнокровием в прямом смысле этого слова.

Понравилось раскрытие концепции вампиризма.
Находясь долгое время без человеческой крови, которая, к слову, нужна Эбби ежедневно, её тело начинает источать ужасный специфический запах, так же начинает изменяться её внешность, превращая миловидную девчонку в подобие тусклого покойника.
Пораженная этим страшным проклятием, Эбби все время ощущает постоянную жажду крови, которая затмевает её разум и, почувствовав однажды неимоверно сладостный вкус удовлетворения, которое наступает при вонзании своих острых клыков в плоть жертвы, она уже никогда не сможет быть прежней и никогда не сможет себя контролировать.

Кровь животного при таком раскладе просто не может заменить человеческую, ибо людям при переливании нужна плазма себе подобного, а значит аналога просто нет и быть не может. Это все равно, что предлагать героинщику во время ломки выпить безалкогольного пивка, чтобы снять напряжение!

Вампиризм в фильме представлен как разновидность наркомании, но это не только неизлечимая болезнь, которая подменяет собой личину человека, опустошает его душу, а так же это еще и самое страшное наказание и изощренная мука, похлеще всех кругов ада вместе взятых!

Ибо человек с таким проклятием вынужден постоянно «питаться», а значит скрываться от властей, из-за чего у него нет и не может быть друзей, семьи, детей, ничего из того, что подразумевает под собой нормальная жизнь. Каждый день, просыпаясь после заката, вампир ощущает потребность в очередной дозе крови! Выходя на улицу, он скитается по злачным местам, чтобы, наконец, удовлетворить свою жуткую потребность.

Различие наркомана и вампира заключается в том, что первый может умереть в любой момент при принятии очередной дозы: сегодня, завтра, послезавтра, через неделю, месяц или год и это неизбежно! Второй же, напротив, не может умереть. И это воистину настоящий ад!

Понравилась и компьютерная графика, которая была умело использована при вскарабкивании Эбби на здание или дерево в порыве одержимости своей жаждой крови. Эта способность просыпается и проявляется в ней во время голода и помогает удовлетворению своей основной потребности.

В «Сумерках» этот момент в плане техники выглядел очень забавно: человека поднимали на тросе, а он в это время беспомощно размахивал своими конечностями. Оборжаться можно было. В фильме «Впусти меня» девочка-вампир постоянно ходила босая, вследствие чего могла спокойно карабкаться куда угодно, ибо в такие моменты у нее были полностью атрофированы чувства и ощущения боли, дискомфорта, которых и так по сути нет.

Именно так, в обличии маленькой милой девочки темные силы заполучают в свои объятия очередную невинную и доверчивую детскую душу.
Браво!

О матери Оуэна известно мало, кроме того, что она постоянно плачет и выпивает, а вот отец Эбби очень интересен для рассмотрения.

Потому что по сути, это типичный пример заботливого родителя, который в своей дочке души не чает настолько сильно, что готов убивать ради нее!
Готов скитаться по маленьким городкам, прятаться от властей и все же продолжать и продолжать нести свой тяжкий крест. Не каждому дана такая сила воли. Однако такой тандем обреченно больного ребенка и любящего родителя вновь является классическим, ибо известно огромное количество примеров, когда именно родитель является основным «спонсором» и поддержкой смертельных привычек своего чада: от курения до тяжелых наркотиков.

Кстати, в фильме рядом со всей серьезностью граничит небольшая толика юмора, который скорее всего не был запланирован создателями. Каждый раз, когда отец Эбби идет на убийство, чтобы принести в дом свежую человеческую кровь, он одевает на голову полиэтиленовый пакет, который скрывал бы его лицо, а в паре дырок сияют сумасшедшие, одержимые и уставшие глаза глубоко страдающего, переживающего и мучащегося человека. За это в зале он сразу получил кличку «Человек-пакет», ибо в такие моменты он был чем-то похож на Джейсона Вурхиза из фильма «Пятница 13-ое».
Просто у маньяка обязательно должна быть своя кличка, которая охарактеризовала бы его индивидуальный стиль, тогда его потом можно приравнивать к другим маньякам и убийцам, чтобы сравнить кровожадность и изощренность.

В целом, несмотря на мой изначальный скептицизм, американская экранизация «Впусти меня» получилась очень крепкой и зрелищной. Посмотреть стоит однозначно, ибо через призму мистики и фантастики создатели раскрывают множество злободневных проблем. А открытый социальный контекст поможет разобраться в себе и даже лучше понять своих детей, которые порой попадают под дурное влияние и путаются в себе.

Источник

Рецензия на фильм «Впусти меня»

Вампирский хоррор «Впусти меня», получивший награду как «лучший европейский фантастический фильм года», оказался вовсе не хоррором, а поэмой о вечности.

Трейлер

Кадр из фильма «Впусти меня»

На фамильном древе вампирского рода место под «Впусти меня» /Lat den ratte komma in/ (2008) едва ли размечено. Этот фильм про отношения мальчика Оскара и вампирши Эли своего рода внебрачный ребенок, унаследовавший от прародителей клыки и кое-какие занимательные навыки, но уже накрепко избавившийся от эксцентричной потребности спать в гробах. Он давно сбежал из родной Трансильвании и, помотавшись по свету, оказался в холодной Швеции, посреди унылых бетонных коробок, удушливого быта и вкрадчивой тишины.

С другой стороны, если вспоминать «Сумерки» /Twilight/ (2008), «True Blood» и прочих представителей «новой волны» кино про кровопийц, вписавших вампиров в повседневную реальность и подтесавших им зубы (в ряды которых скоро вольется «Жажда» /Thirst/ (2009) создателя «Олдбоя» /Oldboy/ (2003) Пак Чхан-ука), – то и с ними рядом «Впусти меня» смотрится диковатым и загадочным. Отчужденность эту можно понять: кровопийце уже довольно давно и, что самое неприятное, навсегда, двенадцать.

Кадр из фильма «Впусти меня»

Возвращаясь, к жанровым определениям, «Впусти меня» – не хоррор, это поэма, где черная кровь и белый снег складываются в слово «вечность». И как новоявленные «экзистенциальные хорроры» ищут ответа на вопрос о том, на что пойдет человек ради того чтобы выжить, фильм Томаса Альфредсона пытается понять, на что пойдет человек, чтобы спастись от одиночества, которое кажется особенно бездонным, когда тебе двенадцать лет.

Кадр из фильма «Впусти меня»

Конфликт между Оскаром и его неприятелями разрешится ровно так, как этого можно было ждать, уже только изучив синопсис – эта медленная, тягучая лента вообще кажется чрезвычайно простой и немногословной. Однако на самом деле составлена из недосказанностей и полунамеков. Не читавшим роман Джона Айвиде Линдквиста, по которому поставлен фильм, остается только гадать: кем приходится героине ее компаньон, откуда эти шрамы и, главное, спасает Эли Оскара или губит его на самом деле?

В сущности, «Впусти меня» дает лишь один наглядный ответ: на вопрос о том, что же случается с вампиром, если он входит в дом без спроса.

Источник

Звонят, откройте дверь

«Впусти меня. Сага» – это американская адаптация современной классики, шведского фильма «Впусти меня» о вампирах, детях и романтических отношениях. Мы побывали на съемочной площадке, в монтажной и поговорили с актерами – и убедились, что это не просто очередной голливудский ремейк.

Съемочный павильон в Альбукерке, Нью-Мексико. Режиссер Мэтт Ривз занят – действительно, просто по уши занят – съемками ключевой сцены из «Впусти меня», ремейка леденящего хоррора про вампиров, покорившего в 2008 году сердца ценителей независимого кино. Сказать, что на площадке царит напряжение, – значит ничего не сказать.

Во-первых, съемки проходят в маленькой, душной больничной палате, куда набилась съемочная группа и техники. Во-вторых, Ривз снимает один дубль за другим; гримеры колдуют, склонившись над койкой Саши Барреси – актриса хоть и держится молодцом, но видно, что она устала. Сцена тяжелая. Ее героиня, недавно обращенная в вампира, пытается есть мясо с собственной руки, с зубов падают куски плоти и крови, но тут медсестра отдергивает шторы, и вампирша издает душераздирающий – а также явно горлораздирающий – вопль, когда поток света попадает на ее кожу. В-третьих, теперь женщину собираются поджечь. Вид горящего человека на экране стал настолько привычным, что легко недооценить опасность съемок такой сцены: сколько для нее нужно приготовлений и как сохранить всех целыми и невредимыми.

Целый день, пока Ривз снимает и переснимает дубли, каскадер Дана Рид готовится заменять Барреси, тщательно проверяя свой огнеупорный костюм, ведра с антипирином и банки с печным топливом, с помощью которого ее подожгут. Выслушав от ассистента режиссера инструктаж по технике безопасности, Баресси издает последний крик – настолько громкий, что помощник раздает всем бируши, – и ее место на койке занимает Рид. Напряжение нарастает: сестра открывает шторы, комнату заливает свет, и напарник Рид (он же ее муж) Дэн поджигает фитиль. Она превращается в мечущийся огненный шар, в воздух на два метра взлетают языки пламени. Это потрясающее, почти сюрреалистическое зрелище – человек, охваченный огнем, перед толпой людей с огнетушителями.

«Над этим еще нужно поработать, – полгода спустя говорит Ривз в своей монтажной, где он устроил EMPIRE эксклюзивный предпоказ этой сцены и еще доброго получаса отснятого материала. – Когда мы закончим, все будет выглядеть гораздо лучше».

В таком случае, нас ожидает нечто потрясающее. Как на площадке он любит делать все сам, так и здесь ни одна сцена, особенно такая зажигательная, как эта, не ускользает от его придирчивого внимания. Хотя на наш довольно искушенный взгляд, с ней все отлично. «Впусти меня» – важная картина для Ривза по нескольким причинам. После впечатляющего дебюта – вышедший в 2008 году «Монстро» собрал 170 млн долларов – на второй фильм возлагают большие надежды. Снять ремейк одного из самых выдающихся хорроров последних лет, рискуя навлечь гнев как поклонников «Монстро», так и противников голливудских «профанаций», может показаться странным решением. Ривз вполне это осознает.

Тем не менее, «Впусти меня» – это фильм, о котором он страстно мечтал. «После “Монстро”, – объясняет он, – я пытался решить, что мне делать дальше. Я написал сценарий к очень личному фильму под названием “Невидимая женщина” – это хичкоковская драма о женщине, которая фактически невидима для всех окружающих. Но как только я собрался его снимать, индустрия независимых фильмов вошла в крутое пике. Те компании, которые могли бы взяться за прокат такого фильма, вдруг исчезли». Сценарий в итоге оказался на студии Overture Films, которая была не прочь поработать с Ривзом, однако полагала, что для «Невидимой женщины» время еще не пришло. Вместо этого они предложили присмотреться к европейской картине, права на которую они приобретали.

«Это было еще до того, как “Впусти меня” вышел в прокат в Штатах, – говорит Ривз. – Но я взял его домой и был просто поражен; это был прекрасный фильм».

Он тут же позвонил в Overture, продюсировавшую съемки вместе с Hammer Films, и сказал им две вещи. «Я сказал, что не уверен, стоит ли им вообще делать его ремейк, – говорит он. – И затем я сказал, что если они все-таки будут его делать, то я отчаянно хочу написать сценарий и поставить его». Оригинальный «Впусти меня» – действительно прекрасный фильм. Артхаусное полотно на тему агонии и экстаза первой любви, детской боли и любопытства, маскирующееся под историю о школьниках и вампирах, – это как если бы Ингмар Бергман снял «Сумерки».

Сценарий к нему написал Йон Айвиде Линдквист по собственному роману, режиссером выступил Томас Альфредсон. Сюжет рассказывает об Оскаре (в версии Ривза его зовут Оуэн) – странном маленьком мальчике, жизнь которому отравляют хулиганы из школы и голова которого забита мыслями о жестокой мести. Жизнь Оскара меняется, когда в соседнюю квартиру въезжает двенадцатилетняя девочка Эли (у Ривза – Эбби) – странная и одинокая как Оскар, и кажется, родственная душа.

Проблема в том, что Эли – вампир и питается свежей кровью, которую ее «отец» собирает с невезучих местных жителей, перерезая им горло и подвешивая их вниз головой, как телят. Тем не менее, между Оскаром и Эли возникает опасная, но крепкая дружба. Сюжет фильма разворачивается в антураже заснеженных пригородов Стокгольма 80-х годов. История оставляет сильное впечатление, но для Ривза она оказалась особенно близка.

«На студии сказали, что если я захочу снимать фильм, – говорит он, – то детей следует сделать постарше. Я ответил: “Не знаю, я буду его снимать или кто-то другой, но героев нельзя делать старше – это убьет фильм”. В этом вся его суть – как в маленьких детях соседствует невинность и растущие чувства, которые они не до конца понимают. Вот, что меня зацепило, – потому что у самого у меня детство было похожее на детство Оуэна. В школе меня часто принимали за девочку – я использовал это в фильме. Я играл на флейте, чего, пожалуй, не стоило делать; мальчишки меня дразнили, преследовали до дома и всячески пытали. Кроме того, в то время мои родители развелись. Все это было больно и сложно понять».

Сюжет «Впусти меня», ко всему прочему, мистическим образом оказался похож на сценарий «Невидимой женщины», который Ривз изначально принес на студию Overture. Тоже начало 80-х годов, и зритель смотрит на события глазами 11-летнего мальчика, живущего в квартирном комплексе в ЛосАнджелесе. Во дворе он иногда встречает странную девочку из квартиры по соседству. Любой, кто видел «Впусти меня», – или читал книгу Линдквиста – сразу уловит параллели. Здесь, конечно, нет снега и вампиров, но совпадения настораживают – похоже, снимать «Впусти меня» Ривзу было предначертано судьбой.

«Меня поразила идея использовать вампиризм как метафору детской боли и тревоги, как способ исследовать эти чувства под маской отличной жанровой истории. Тем же для меня был “Монстро” – жанровым фильмом, в который я попытался протащить важные для себя вещи».

Но даже после всего этого он не был уверен, что должен браться за ремейк и что ремейк вообще должен существовать.

«В итоге, – рассказывает он, – я написал Линдквисту и объяснил, что меня мучают противоречия. Он ответил: “Мне очень понравился “Монстро”, и потому меня заинтриговал ваш интерес к экранизации “Впусти меня”. Но что меня интригует еще больше, так это ваша личная связь с этой историей – потому что это история моего детства”. Я подумал: “Ну конечно. Разве могло быть иначе?” Тогда-то я и принял решение».

Судя по материалу, который мы посмотрели в монтажной (не говоря уже о пиротехнике на съемочной площадке), ремейку достался куда больший бюджет, чем оригиналу Альфредсона. С такими затратами на производство стоимость отдельных экшн-сцен легко бы покрыла чистую прибыль от проката оригинала. В одной из таких сцен, например, Ричард Дженкинс (отличный выбор на роль Отца) заперт в машине, несущейся под откос. Съемка идет изнутри машины: в кадре все переворачивается, разбиваются стекла – от такого зрелища скручивает живот и возникает чувство клаустрофобии. Эта сцена блестяще снята и исполнена. И все же Ривз с ней еще не закончил.

«Ее нужно доработать», – говорит он, пристально глядя на экран. Вероятно, у пуристов, прочитавших это описание, уже подскочило давление. Сказать по правде, тот материал, который мы видели – автомобильная авария или первая сцена фильма, где карета «скорой помощи» мчится по ночному городу с пациентом, лицо которого уничтожено кислотой, – выглядит полной противоположностью тягучему и спокойному повествованию оригинала. Но даже по этим отрывкам видно, что фильм Ривза – это не та лоснящаяся голливудская переделка, которой все боялись. В нем сохранилась атмосфера заснеженного города 80-х годов. Здесь прекрасное освещение и отличные съемки оператора Грейга Фрейзера. И чувствуется рука режиссера с устоявшимся художественным видением, чутко относящегося к материалу.

«Фильм Томаса Альфредсона весь построен на недосказанности, – говорит Ривз. – Этим он и запоминается… все эти длинные общие планы, они так элегантно сняты. Мне нравятся такие фильмы, и я хотел сохранить этот элемент. Но цель моя в том, чтобы создать осязаемое чувство ужаса, как в “Сиянии”, – чтобы пугали не сами страшные сцены, а их ожидание».

Был еще один важный момент для Ривза, который признавался нам в своей схожести с главным героем, – рассказать историю с точки зрения Оуэна.

«Я хочу, чтобы зрители воспринимали события так, как их видит он, – говорит режиссер. – Именно поэтому я включил в фильм сцену а-ля “Окно во двор”, снятую в квартирном комплексе: чтобы рассказать зрителю о внутреннем мире Оуэна. Я хотел, чтобы вы задумались: “Каково это – быть 12-летним мальчиком, быть одиноким и смотреть на мир взрослых, чувствовать его притяжение, бояться и не понимать его?” Чтобы зритель прочувствовал это во всей полноте».

Эту полноту дают прочувствовать исполнители главных ролей: Коди Смит-Макфи из «Дороги» в роли Оуэна, в роли Эбби – Убивашка собственной персоной, Хлоя Морец. Вне всяких сомнений, это два самых одаренных молодых актера в киноиндустрии на сегодняшний день. Но несмотря на это, найти двух главных героев – учитывая их возраст и жанровую принадлежность фильма – было непростым делом.

«Мы просмотрели множество ребят, – говорит Ривз. – Это было очень тяжело. Тяжело до того момента, когда в дверь вошли Хлоя и Коди. Мы сразу поняли – вот они. Это было первым, что мы сделали, завершив сценарий, – начали искать Оуэна и Эбби. Вот где мы столкнулись с реальной проблемой. Тебе нужно снять фильм для взрослых людей, в центре сюжета которого – двое двенадцатилетних детей. Ты просишь их взвалить на себя весь эмоциональный груз и многоплановость истории. Для такой работы нужны необычные актеры, и Хлоя с Коди оказались именно такими».

Если верить Ривзу, «Впусти меня. Сага», строго говоря, не является ремейком (или, Боже упаси, переосмыслением) шведского «Впусти меня». Это, признается он, «странная смесь» оригинального фильма, романа Линдквиста (в фильме Ривза действительно есть моменты из книги, отсутствующие у Альфредсона), его собственных детских впечатлений и американского места действия. Естественно, кто-то встретит это заявление презрительным «Ну конечно, все так говорят!» Но когда он углубляется в рассказ об этом фильме, видно, с какой страстью он к нему относится. И несмотря на большой бюджет и всевозможные спецэффектные красивости, «Впусти меня» вполне может оказаться даже более личным фильмом, чем вариант Альфредсона.

«Как зрители примут его, так и примут, – говорит Ривз. – Я всегда стремился быть предельно честным и преданным оригинальной истории настолько, насколько это возможно. И как бы там ни было, фильм Томаса остается выдающимся кинематографическим достижением. Кто знает, может, кто-то впервые познакомится с ним после нашего фильма. Я был бы этому очень рад».

Источник