меня прислали служить в стройбат
Воспоминания рядового стройбата
Воспоминания рядового стройбата.
…Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит все не так уж плохо на сегодняшний день
И билет на самолет с серебристым крылом,
Что, взлетая, оставляет земле лишь тень…
(Виктор Цой)
…А внизу тем временем, недовольные затянувшейся паузой люди начали строить свои версии:
— Их через черный ход выведут и на другом автобусе увезут, меня так в свое время на сборный пункт отправляли – говорил недавно демобилизовавшийся брат одного из призывников.
— Да много ты знаешь. Салага! Вот в наше время такого беспорядка не было, учить вас молодежь всему надо! Вот армия из вас настоящих мужиков делает! Из тебя сделала и из Валерки тоже не хуже мужик получится! – подхватил другой, умудренный опытом представитель мужской половины этой семьи.
— Только бы не покалечили! Там, говорят, сейчас всех молодых бьют – дедовщина называется, я сама в газете читала – попыталась вставить Пелагея Степановна, бабушка призывника Валерия, но под суровым взглядом главы семьи дискуссия быстро прекратилась.
Наиболее ретивые провожающие норовили протиснуться в узкую щель между бортом автобуса и дверью военкомата, но их попытки тут же пресекались дежурным. Все ждали выхода призывников…….
. Мы быстро выходили и садились на свободные места, прилипали к стеклу, кое- кто высовывался из раскрытых окон, прощались и упивались пьяным счастьем этого дня, когда страна призвала на службу в армию. Автобус начал движение но, странно дернувшись, встал – это друзья не отпускали нас. Но все когда-то кончается, кончились и силы держащих, и мы покатили вливаться в ряды доблестных вооруженных сил нашей армии…
…..- Ну что, остались настоящие мужики – сказал капитан; Теперь моя миссия выполнена, я еду за новой партией ваших друзей, а вам шагать по лестнице на второй этаж. Сказав это он пожал каждому из нас руки на прощание, и круто развернувшись, зашагал к выходу, что-то сказал сержанту-узбеку из роты охраны, и тот торопливо направился к нам. Надо сказать, что охрана в те времена состояла поголовно из казахов и узбеков, видимо из соображений безопасности. Они на все вопросы отвечали, мол, моя твоя не понимай, но вот слово деньги и водка и пару крепках русских народных выражений они выучили лучше всех воинских уставов!
Поскольку все охранники были с автоматами (но без патронов, как выяснилось позже) для гражданских их приказы в купе с игрой дулами автоматов были вескими аргументами для выполнения команд. Вот и сержант построил нас и препроводил на второй этаж к дежурному по штабу. А тот дальше по «классам».
«Классами» здесь назывались обычные школьные помещения, только вместо парт в них стояли деревянные топчаны, обитые дерматином с тонким слоем паралона посредине. Здесь и предстояло нам ожидать своей дальнейшей участи…
В душном помещении висели стойкие запахи авантюры, бесшабашности и сивушного перегара. Отовсюду слышалась родная Русская ненормативная лексика. Кто-то разговаривал, некоторые играли втихаря в карты, а кому – то повезло больше всех – их отправили мыть полы и чистить туалеты местного заведения. Мы с Валеркой лежали на соседних топчанах и пытались угадать, что нам судьба готовит……..
Стройбат, моя история
Здравствуйте военные и желающие там быть. Сейчас вы прочтёте мою историю службы в стройбате, а посвящаю я ее моим сослуживцам и тому интересному времени моей жизни.
В армию меня призвали после «технаря» в возрасте 19 лет, имевшим второй разряд по тяжелой атлетике, с развитым телом и наличием ума, уже способным «делать деньги».
Когда мне было поменьше лет, я хотел служить в морфлоте, как мой дядя с наколкой якоря на руке, но повзрослев понял, что служить три года это оч.чень долго и на призывной комиссии попросился в «десантуру».
Уже через час, в вагоне, четвертая часть была пьяна в «усмерть» и жаждала приключений. Самый авторитетный крестьянин Ардатовского района, похожий на миниатюрного прототипа былинных богатырей, проходил по вагону, всматриваясь в лица и кто понравиться выводил в тамбур для беседы.
Другим повезло меньше, из тамбура они выходили помятые, с разбитыми носами и уже уставшими от службы. Офицер с сержантами, тоже изрядно в подпитии, только к ночи угомонили богатыря связав ремнями.
После обеда военный привез нас в роту стройбата, в Бирюлево Западное и сдал в карантин. В карантине на тот момент оказался случайно только один земляк с Мордовии, много было пензяков, молдаван, путавших меня с ними называя «мордован» и остальных народов СССР.
Они массово написали рапорта отправить их в Афганистан, чтобы служить там. Командир части был шокирован и объяснив им всю глупость этой просьбы, уговорил забрать рапорта. Вот это патриотизм, даже мне с Черноземья, такое в голову вряд ли пришло бы.
Бесконечные утренние мойки взлетных полос по часу, выбивали из сил. Добавив сюда еще наряды по кухне, спать приходилось по три часа в сутки и можно было легко уснуть сев на лавочку или спрятавшись где нибудь за казармой только закрыв глаза.
Я карантине я был «особенный красноперый», так как я должен был служить во взводе охраны штаба, ко мне несколько раз приходил особист беседовать, на предмет таковой годности. Расспросив меня, кто сидел, кто живет за границей, поговорив на сторонние темы он решил, что дело сделал.
Уже потом узнал что, во взводе охраны служили только по блату, они могли передвигаться по Москве, беспрепятственно ходили в магазины, универмаги и ТЦ, там кому нибудь, без очереди за 10 ку покупали приезжим нужную вещь и жили всегда в шоколаде и при деньгах, но были пизжены целый год сослуживцами и падали от недосыпа в карауле.
На следующий день получив увольнительную, поехал на трамвае в город, нашёл прокуратуру, подполковника и там в его кабинете, за столом напротив стал писать и так целую неделю.
Тогда я первый раз сходил в кино в армии на черно белый фильм «Золотой телёнок» и так четко все запомнилось что могу рассказать дословно даже сейчас, спустя 35 лет.
Иногда ему присылали зелёный чай 96, выращиваемый в Таджикистане для партийной элиты, мы заваривали его в трехлитровой банке кипятильником из лезвий и пили без сахара, какой аромат и вкус был у него помню как сейчас. Благодарю Касым.
Хозяином моего компрессора и всей городской канализации и водопровода города, был толстенький, маленький Николай Николаич, директор СМУ и он решал большинство вопросов в городе и если сказать просто, то вся наша рота сантехников, работала на него.
Прибежав в часть, встал как ни в чем ни бывало на поверке, а другана повязали в подъезде. Привели в ментовку, допросили, но когда поняли что мы не грабители, а в пакетах пластинки брак, позвонили в часть и отпустили, после этого мы перестали ходить в Апрелевку.
Последним моим происшествием на службе в Голицыно была стычка с киргизами, которая могла оставить меня там на всегда. В 86 году произошла очередная ротация доминирующих наций с азербайджанской на азиатов, в большинстве своем киргизов. Я еще не зная об этом и ввязался в драку за младший призыв не поделивший что-то с ними.
Через пару недель, уже уходя на дембель, я узнал что, его забили до смерти прикладами на губе в Балабаново, куда он попал за неповиновение офицерскому составу, а там отказался делать ласточку. Мир жесток.
Стройбат, моя история
Здравствуйте военные и желающие там быть. Сейчас вы прочтёте мою историю службы в стройбате, а посвящаю я ее моим сослуживцам и тому интересному времени в моей жизни.
В армию меня призвали после «технаря» в возрасте 19 лет, имевшим второй разряд по тяжелой атлетике, с развитым телом и наличием ума, уже способным «делать деньги».
Когда мне было поменьше лет, я хотел служить в «морфлоте», как мой дядя, с наколкой якоря на руке, но повзрослев понял, что служить три года это оч.чень долго и на призывной комиссии попросился в «десантуру».
Уже через час, в вагоне, четвертая часть была пьяна в «усмерть» и жаждала приключений. Самый авторитетный крестьянин Ардатовского района, похожий на миниатюрного прототипа былинных богатырей, проходил по вагону, всматриваясь в лица и кто понравиться выводил в тамбур для беседы.
Другим повезло меньше, из тамбура они выходили помятые, с разбитыми носами и уже уставшими от службы. Офицер с сержантами, тоже изрядно в подпитии, только к ночи угомонили богатыря связав ремнями.
После обеда военный привез нас в роту стройбата, в Бирюлево-Западное и сдал в карантин. В карантине на тот момент оказался случайно только один земляк с Мордовии, много было пензяков, молдаван, путавших меня с ними называя «мордован» и остальных народов СССР.
Они массово написали рапорта отправить их в Афганистан, чтобы служить там. Командир части был шокирован и объяснив им всю глупость этой просьбы, уговорил забрать рапорта. Вот это патриотизм, даже мне с Черноземья, такое в голову вряд ли пришло бы.
Бесконечные утренние мойки взлетных полос по часу, выбивали из сил. Добавив сюда еще наряды по кухне, спать приходилось по три часа в сутки и можно было легко уснуть сев на лавочку или спрятавшись где нибудь за казармой, только закрыв глаза.
Я карантине я был «особенный красноперый», так как я должен был служить во взводе охраны штаба, ко мне несколько раз приходил особист беседовать, на предмет таковой годности. Расспросив меня, кто сидел, кто живет за границей, поговорив на сторонние темы он решил, что дело сделал.
Уже потом узнал, что во взводе охраны служили только по блату, они могли передвигаться по Москве, беспрепятственно ходили в магазины, универмаги и ТЦ, там кому нибудь, без очереди за 10 ку покупали приезжим нужную вещь и жили всегда в шоколаде и при деньгах, но были «пизжены» целый год сослуживцами и падали от недосыпа в карауле.
На следующий день получив увольнительную, поехал на трамвае в город, нашёл прокуратуру, подполковника и там в его кабинете, за столом напротив стал писать и так целую неделю.
Тогда я первый раз сходил в кино в армии на черно белый фильм «Золотой телёнок» и так четко все запомнилось что могу рассказать дословно даже сейчас, спустя 35 лет.
Истории из жизни
23.6K постов 58.3K подписчиков
Правила сообщества
1. История должна основываться на реальных событиях, но требовать доказательств мы не будем. Вранье категорически не приветствуется.
4. Администрация имеет право решать, насколько текст соответствует пункту 3.
Не прочел, но плюсанул автору за предупреждение размера длиннопоста в 10 минут.
У вас лайтовый стройбат получился, судя по всему. Тут рассказы куда похлеще мелькали.
Стройбат? Туда ж брали тока с не очень хорошими делами.. какая охрана из стройбата.
Не ради критики, а ради развития жанра. Автор, продолжай писать.
Военком спросил: В какие войска вы хотели бы пойти служить? Я, скромно: В стройбат. Он, злобно: В морфлот пойдешь! Призвали в артиллерию, но почему то мой внешний вид внушал всем военным такое отвращение, что по приезду в Николаев, в учебку, от меня отказались. Служил в пехоте, туда всех берут. Призыв 80-82.
Захотите жить хреново, приезжайте в Бирюлёво!
1991 год Североморск г.Окольная рядом с нами стоял стройбат.Все были из студентов.РАзрыв шаблона.
Норм. Все по правде и слова хоошо сложены. Подпишусь.
Собственно о самой специфике стройбата ни слова. Какой коллектив, какие условия, сколько заработал
«Уже потом узнал, что во взводе охраны служили только по блату, они могли передвигаться по Москве, беспрепятственно ходили в магазины, универмаги и ТЦ»
ТЦ? 35 лет назад? в СССР? ну ну.
Полы-то он помыл, выбора там и не было, но злость затаил. И утром, когда нас привезли на работу и мы разошлись по своим вагончикам-бытовкам переодеться, после пары предложений для выяснения позиций стало ясно, что придется драться. Я в юности боксом занимался, а он где-то в ауле рос, но, поглядев на его кулаки, которые были размером чуть меньше моей головы, я понял, что это мне не поможет. Даже Джеки Чан в фильмах всегда убегал от здоровенных шкафов, а не дрался с ними, а я со своими юношескими разрядами был далеко не Джеки Чан. Оставалось только убрать свидетелей моего будущего позора, и мы выгнали всех из вагончика и началась драка.
Минут через пятнадцать он устал таскать меня по всему вагончику и у нас начались переговоры. «Ты зачем меня сдал на полы?» «Я же тебя по человечески попросил, а ты на меня забил. И я тебя предупредил, что на полы отправлю!» «Больше так не делай!» «И ты тоже! Договорились?» «Договорились!»
Тут он я разжал руки и пошел открывать двери.
То, что двери открыл я, а не мой визави, было большим сюрпризом для ребят, которые столпились возле входа. К этому времени они, скорее всего, уже придумали, куда тело девать. Еще больше они удивились, когда зашли в вагончик, в котором все было перевернуто, а мы оба тяжело дышали, но при этом повреждений не было ни у кого. Вот тогда мой авторитет как командира поднялся на небывалую высоту. А когда через месяц я выступил с вдохновенной речью на общем собрании, где решался вопрос об исключении из комсомола и отдаче под суд этого же бойца за избиение командира отделения из соседнего взвода по какому-то пустяковому поводу, после которой он отделался простым выговором, больше никто в отделении не пытался его оспорить.
А еще чуть позже он стал лучшим штукатуром лучшего отделения в части (это я хвастаюсь) и поэтому на дембель я его вместе с двумя другими солдатами смог забрать досрочно, на месяц раньше остальных.
Моя история апендицита
Как я из армии богачом вернулся:)
По мотивам рассказов друга.
Одни были чисто военными и занимались строительством исключительно военных или стратегических объектов вроде знаменитой посадочной полосы для Бурана. То есть просто солдаты, которые строят.
Я был парень грамотный, студент-строитель, поэтому быстро получил эту самую должность бригадира- командира отделения и воинское звание младший сержант. Вместе с этим получил в подчинение 11 бойцов, большая часть из которых была далека от интеллигентного образа мыслей:)
Кстати, тут у меня был полный интернационал: два армянина из Армении, два азербайджанца из Азейрбайджана, еще один мелкий и хитрый армянин оттуда же (он, кстати шпарил на 4 языках), один осетин, один украинец, один алтаец, двое русских и, куда же без них, один еврей с высшим образованием, которого призвали на полтора года. И всей этой шоблой мне нужно было командовать. Вначале я пытался действовать личным примером и увещеваниями, перемещанными с угрозами, но это помогало слабо.
Но после одного случая, когда из-за ушедшего в самоволку бойца, комбат помимо выговора, отправил меня в «кондейку», предварительно плеснув воды в насыпанную там хлорку, я перешел к более жёстким методам воспитательной работы. Тем более, что имеющийся у меня разряд по боксу делал это достаточно эффективным.
Еврей в Стройбате
На областном призывном участке меня несколько раз перекидывали по разным командам. Я мечтал попасть в авиацию (как дед и отец) и боялся флота (3 года служить). Побрил там голову, отказался на ночь уйти домой, хотя родители уже дали за это взятку. Последние часы детства.
Присягу мы принимали торжественно, но безо всяких гостей: не как в кино, с деревянными автоматами. Потом нас распределили по ротам и отправили в общие казармы (у каждой роты было отдельное задание). Со мной в третью роту попало 5 харьковчан (в том числе Сергей и Жора) и ни одного туркмена. Первой ночью нас пугали постоянно. Так оно и получилось.
—
В полночь раздалась команда «Духи, подъем!». Четверо встали, я отказался. Главный садист сказал: «Сейчас с этой четверкой поработаем, потом этим обнаглевшим займемся»
Разумеется, без мата ни одна фраза в армии не произносится. Большинство фраз состоят только из матов, но я постараюсь переводить.
Моя наглость намного облегчила «прописку» остальным духам: от них быстро отстали. Кровать в казарме были двухэтажные, я лежал на верхней. Кровать перевернули, я успел вскочить на ноги. Предусмотрительно я не стал снимать штаны, что еще больше разозлило дедов: одетому человеку легче издеваться над голым (в трусах). Меня слегка потолкали, сильно давили на психику, но не били по-настоящему. Как потом оказалось, командир части запугал всех страшными карами и приказал командирам рот ночевать в казармах: раньше такие ночи не обходились без трупов или калек Не знаю, был ли в казарме хоть один офицер, но я отделался легким испугом. Самым неприятным последствием стал тот факт, что я нажил себе врага: Сергей не простил мне геройства или не простил себе трусости.
За несколько минут до подъема мою кровать снова перевернули. Я спал, свалился на пол. Надо мной стояли улыбающийся Мага и очень злой Вася с таким же синяком под глазом, как у меня. Меня выволокли на проход и стали бить ногами: Вася молча, а Мага с шутками. Встать на ноги мне не дали, залезть под кровать тоже. Я заметил, что сильно бьет только Вася и старался кататься по полу так, чтобы Мага оказывался между нами. Это еще больше рассмешило чеченца и он прекратил экзекуцию. Потом был подъем, завтрак и нас повели на завод.
—
Зайдя в цех я увидел картину из фильма «КинДзаДза»: совершенно ржавая уродливая техника, в том числе роботы с цифровым программным управлением, обслуживается оборванцами. Представляю, каково было ребятам, которые поезд впервые увидели месяц назад!
В бригаде было 9 русских и один молдаванин. Начальник цеха строго-настрого запретил брать «чурбанов» на теплое местечко. На самом деле, ничего «теплого» в этой работе не было. Ремонтируешь станок, а вокруг тебя стоит несколько человек с железными палками и подгоняют. До меня довольно быстро дошло, что крутых бандитов среди рабочих цеха нет. Один армянин, Далакян, меня особо достал: я ремонтировал его установку точечной сварки, а он каждую минуту тыкал в меня палкой. Я уже к тому времени наловчился за пару секунд раскалять этой сваркой арматурину добела, но раньше всем удавалось от меня увернуться. Далакян оказался не достаточно ловким и чуть было не лишился руки. Как всегда, все списали на несчастный случай, но больше мне работать никогда не мешали, да и другим слесарям стало полегче.
—
Меня стали постоянно гонять в наряды: решили чморить по уставу. Однажды попал в наряд по столовой вместе с Бабаем, которого перевели в нашу роту: командиры первой роты с ним не справились. Нас было четверо солдат и сержант: двое мыли пол, двое должны были двигать столы и стулья. Грязная работа досталась другим, я стал поднимать стулья, Бабай сидел и ничего не делал. Я на него наехал: «Раз не смог отмазаться от наряда, давай, помогай.» Бабай меня просто послал. Я сказал грубее, он предложил выйти.
Я занимался карате много лет, за время службы дрался почти каждый день, но такого еще не было. Бабай был профессиональным борцом: не обращая внимания на мои попытки его ударить, он поднимал меня и кидал на землю, каждый раз спрашивая с улыбкой: «Ну что, дошло?» Никакой злобы, как на тренировке. После третьего раза я сказал: «Дошло» и вернулся в столовую. Сержант Бойняшин, по кличке Маша, был из учебки, строевой: в отличии от заслуженных бригадиров они особым авторитетом не пользовались. Я схватил сержанта за шиворот и сказал: «Или заставляй Бабая мне помогать, или сам помогай». Я физически не мог двигать столы в одиночку, а занимать этим тех солдат, что мыли пол, было не по-понятиям. Бабай зашел в столовую и тоже сказал сержанту: «А ну живо помогай!» Тот не стал спорить.
Учения госпиталя несколько раз откладывали: дали моей ноге зажить. Примерно 15 октября всех больных выписали, оставили только команду выздоравливающий. «Внезапно» поступил приказ развернуть госпиталь на запасной позиции посреди леса. Я со всеми таскал тяжести, ставил палатки. Потом вызвался первым на ночное дежурство: охранять и топить печку-буржуйку. Сидел возле огня и занимался графоманством: писал девушкам письма.
Я попал в четвертую роту, в бригаду крановщиков. В казарме царствовал старшина Андрющенко: он там и жил. Никаких драк, никакого беспредела. Дедовщина была, но в рамках устава: в наряды ходили только духи и молодые. Все разборки велись на заводе. Командир роты, капитан по кличке Малыш, авторитетом не обладал никаким. Для сравнения, командир третьей роты, капитан Шмелев, мог построить любых обнаглевших дембелей, но делал это крайне редко: он боролся за место директора завода и дела роты переложил на Магу, Васю и других сержантов. Старшину третьей роты я вообще не запомнил. В первой роте порядок на своих кулаках держали лейтенанты: замполит и техник. Во второй роте был полный бардак, все держалось на землячествах.
Следующее увольнение было в конце сентября, я поехал из сан.части. Настроения никакого не было, сил тоже, да и порода была плохая. Провалялся сутки перед телевизором. В октябре я был в госпитале, оттуда не выпускали. В ноябре не получилось у родителей.
Под новый 1989 год поехал в увольнение вместе с Бойняшиным (Маня), который ненавидел меня всей душой, но еще сильнее боялся. Я его никогда не бил, это был тот случай, когда чужое уважение вызывает страх у того, кто не понимает, за что уважают человека. Бойняшин был из тех краев, где уважают и боятся шаманов. К нему приехали двое: отец и председатель колхоза. Деньги на поездку собирали всем миром, председатель (самый непьющий из всех мужиков) должен был проследить за отцом Мани, доставить письмо командиру части, выступить перед солдатами и привезти благодарность командования. В часть «ходоков» не пустили, встреча проходила в гостинице в Радомышле. Погода была ужасная, оставалось только пить. Водки было очень много.
Советские войска вывели из Афганистана 15 февраля 1989 года, но до Киева эти войска дошли только через год: 9 марта 1990 года. Не все войска, разумеется, а только 5 человек: капитан Ерофеев и четыре сержанта. Сержантов напоить так и не удалось, капитан тоже ничего о своем прошлом не рассказывал. Ерофеева сделали командиром моей третьей роты, обещали через год, если выдержит, сделать командиром части. Очевидно, его предупредили, что власть в роте держится на сержантах, поэтому он привез своих дембелей: на переходный период. Ерофеев был идейным коммунистом и в первый же день захотел познакомиться с комсоргом роты. Пару дней меня дружно прикрывали и солдаты, и офицеры, но потом сдали. Духа, который должен был принести мне форму, перехватили, меня посадили в задержку при КПП части. Я потом расскажу про Фрица, который это КПП охранял, вы мне напомните, пожалуйста!
Новый командир роты сам принес мне форму и банку бензина: заставил сжечь гражданку, сволочь. Я классные штаны у друга одолжил, было очень стыдно. Капитан Ерофеев долго со мной беседовал: сделал попытки запугать меня, но никаких угроз кроме «пойдешь на дембель последним» у него не было. За самоволку менее трех суток в дисбат не отправляли, больше я ничего не боялся. На пятницу у меня был официальный документ, остались непокрытые двое суток. Ерофеев и его сержанты легко могли меня избить, но это было не по-понятиям, так что пришлось ему искать другие пути. Через три дня, перед строем роты, капитан объявил мне пять суток ареста (гауптвахты). Сам он не имел право выносить столь суровый приговор, сделал это от имени командира части. Оказалось, что вечно находящийся в запое командир батальона подполковник Гроб тоже служил в Афгане и заранее дал Ерофееву полную власть. На объявление ареста я ответил по уставу «Есть пять суток» и вместе с половиной роты захохотал.
—
Капитан Ерофеев сдался: пять суток ареста я отсидел в задержке при части, получив от этого массу удовольствия. Весь срок мы с Фрицем говорили за жизнь и строили наивные планы на будущее.
Охранник КПП Фриц был из поволжских немцев: степенный серьезный мужчина 18 лет. Его родственники как-то вышли на майора Бубенцова и договорились: Фрицу привезли огромную немецкую овчарку и поселили на КПП. Кавказцы и азиаты боялись той собаки страшно, только несколько человек с разрешения Фрица могли ее погладить.
Фриц убеждал меня в том, что ни в коем случае не уедет в Германию. Я говорил, что не уеду ни в Израиль, ни в США. Мы оба знали, что подобными беседами очень интересуется приставленный к части особист. И оба по должности должны были писать ему докладные записки. Хотели было написать совместный доклад о беседе, но решили не нарываться.
Если вы помните, фактическим командиром третьей роты был чеченец Аслан. На его должность поставили одного из сержантов-афганцев, трое других стали зам.ком.взводами. Аслан разработал комбинацию для нейтрализации сержантов, которые не поддались ни на угрозы, ни на посулы.
Ерофееву доложили, что Аслан ушел в самоволку, стукач вызвался показать точное место куда. Капитан послал всех своих сержантов на задержание. Проводник честно привел их туда, где был Аслан: в общежитие техникума мясо-молочной промышленности. На следующий день Ерофеев забил тревогу: Аслан был на месте, «стукач» уехал в отпуск, а сержанты исчезли. В ответ он услышал только смех. Нет, он не обратился ко мне за помощью, он пошел сдаваться майору Бубенцову, который приказал Аслану найти и привести сержантов. Сержанты отсидели по трое суток в нашей задержке. Никто на них зла не держал, дослужили они без проблем пару недель и пошли на дембель в первой команде.
—