меня к себе зовут большие люди чтоб я им пел охоту на волков
Владимир Высоцкий — Прошла пора вступлений и прелюдий: Стих
Прошла пора вступлений и прелюдий,
Всё хорошо — не вру, без дураков:
Меня к себе зовут большие люди,
Чтоб я им пел «Охоту на волков»…
Быть может, запись слышал из окон,
А может быть, с детьми ухи не сваришь —
Как знать, — но приобрел магнитофон
Какой-нибудь ответственный товарищ.
И предаваясь будничной беседе
В кругу семьи, где свет торшера тускл,
Тихонько, чтоб не слышали соседи,
Он взял да и нажал на кнопку «Пуск».
И там, не разобрав последних слов —
Прескверный дубль достали на работе,
Услышал он «Охоту на волков»
И кое-что ещё на обороте.
И всё прослушав до последней ноты,
И разозлясь, что слов последних нет,
Он поднял трубку: «Автора «Охоты…»
Ко мне пришлите завтра в кабинет!»
Я не хлебнул для храбрости винца
И, подавляя частую икоту,
С порога от начала до конца
Я проорал ту самую «Охоту…».
Его просили дети, безусловно,
Чтобы была улыбка на лице,
Но он меня прослушал благосклонно
И даже аплодировал в конце.
И об стакан бутылкою звеня,
Которую извлёк из книжной полки,
Он выпалил: «Да это ж про меня!
Про нас про всех — какие, к чёрту, волки!»
…Ну всё! Теперь, конечно, что-то будет —
Уже три года в день по пять звонков:
Меня к себе зовут большие люди,
Чтоб я им пел «Охоту на волков».
Меня к себе зовут большие люди чтоб я им пел охоту на волков
Владимир Высоцкий родился в Москве в 1938 г.
Его артистическая деятельность известна по спектаклям, кинофильмам, по рецензиям на эти постановки. В настоящее время он ведущий актер театра на таганке. Он является одним из создателей поэтического театра. Его исполнение поэтических произведений, его манера чтения общепризнаны. их отличает современность, гражданственность и глубокое понимание авторского замысла.
Но в данном случае речь пойдет о другой стороне его творческой деятельности — о его песнях. Он сочетает в одном лице и поэта, и композитора, и исполнителя. Редкий и счастливый дар, где все трое в высшей степени профессиональны и как нельзя лучше подходят друг другу.
Началось это давно. вспомним москву 60-тых годов… московские дворики, коммунальные квартиры… амнистии… и парень с гитарой, который может не только петь и играть, но и сочинять песни. И он их пишет, пишет много. Песни подхватываются в компаниях… Сначала наивные, мальчишеские, временами под блатные, но очень самобытные и талантливые. Блатной фольклор… Он опоэтизировал его… Это юность. Но он сделала в этом жанре столько, сколько до него и сделано не было.
Годы идут. Он взрослеет, размышляет. Но он не может не петь… И появляются прекрасные песни на близкую еще военную тему, песни гражданские о жизни. Он уже выходит на эстраду. Но надо еще многое доказывать и бороться за свои песни. Время идет… И вот его уже просят написать песни по заказу для спектаклей, для кинофильмов. Его признали. На его концерты попасть не так просто.
Известность по Союзу его очень велика. Очень разнообразна и аудитория слушателей и по составу и по годам. Его творчест во да и жизнь обрастают даже мифическими наслоениями… «ведь ходят слухи…». Многие песни или отдельные выражения и слова стали приобретать «народный» характер, так как их авторство теряется.
Записи с его песнями крутятся на магнитофонах, слушаются… они вызывают и настоящий непосредственный, искренний смех (у него много комедийных песен) и заставляют задумываться…
А за песнями стоит наш современник, молодой человек, с очень здоровым чувством юмора, присущим нашей эпохе, чело век с убеждениями, размышляющий. он многое понял, ему есть, что сказать и есть силы бороться за свои убеждения.
В пору зрелости художник всегда знает цену своему искус ству. Он вполне обладает уверенностью и равновесием, той си лой над самим собой, которая необходима для создания в твор ческом напряжении произведений большой внутренней сложности и глубины.
«Мужественные, зычные интонации…» — так пишут о нем в прессе (правда, мало и редко). «Крепко поет…» — так говорят о нем. Говорят все и даже младшее поколение поющих ребят, но затихающих, как только они услышат его записи, поколение, которое в наше время избаловано целой волной и гитар, и певцов, и пр…
Принимают его и понимают многие по-разному. Одним, например, больше нравятся сказки… (мол, такие песни никто больше не пишет и не поет — только высоцкий), другим — более серьезные песни (смотрите, как прекрасно, и Высоцкий может… как все).
Он на виду. Идут вокруг разговоры и слухи о его личной жизни. но это ведь разговоры… а попробуйте написать около 250 песен. ему некогда, ему надо работать, ему еще многое надо сделать:
Он уже их раздвинул в своих песнях и своими песнями. Но никог да не надо забывать, что за ними стоит не песенная машина, а только чувствующий поэт. И к нему с полным правом можно отнести слова его старшего современника:
Вот уж восемь лет исполнилось нашему театру, в котором я работаю со дня его основания. Организовался он на месте старого театра, который назывался «Театр драмы и комедии», а сейчас он называется просто — «Театр на Таганке». Но за этим «просто» стоят многие годы нашей работы. В старое помещение пришла группа молодых актеров во главе с Юрием Петровичем Любимовым. Он бывший актер вахтанговского театра, известный актер. Он преподавал в Щукинском училище и на выпускном курсе этого училища сделал спектакль «Добрый человек из Сезуана». По тому времени, девять лет назад, это произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Этот спектакль был без декораций, сделан в условной манере, очень интересный по пластике, там, например, очень много музыки, которую написали актеры с этого курса, там было много и так называемых «зонгов».
Первая линия и очень большая в театре — это поэтическая. Дело в том, что поэтический репертуар после 20-ых годов, когда была «Синяя блуза», «Кривое зеркало» и т. д., был забыт. И вот мы стали пионерами, чтобы возобновить этот прекрасный жанр по этического театра.
Началось это с пьесы, или лучше сказать, с поэтического пред ставления по произведениям Андрея Вознесенского. Называется это произведение «Антимиры». Мы играли его уже около 500 раз. Сдела ли мы эту работу очень быстро, за три недели. Половину спектакля играли мы, а потом сам Вознесенский, если он не был в отъезде (он все время уезжает, больше всего на периферию — в Америку, в Италию…). Но когда он возвращается оттуда, бывают такие спектакли, когда он принимает участие в наших представлениях, в основном юбилейных (100, 200, 300, 400…). Он пишет новые стихи, читает их так что, кому повезет, могут застать поэта в нашем театре.
Вообще дружба с поэтами у нас большая.
И вторым поэтическим спектаклем был спектакль «Павшие и живые» о поэтах и писателях, которые участвовали в Великой Отечественной войне. Некоторые из них погибли, другие остались живы, но взяты именно те произведения, где отразилась военная тематика.
Потом был спектакль «Послушайте Маяковского» по произведениям Маяковского. Пьесу эту написал уже актер нашего театра Веня Смехов.
После этого драматическая поэма Есенина «Пугачев», которую пытались ставить многие из режиссеров, включая Мейерхольда, но как-то не получалось при живом авторе. Это было сложно. Автор не разре шал переделывать ни одного слова. Есенин был человек скандальный в смысле своего творчества. Он никогда не допускал переделывать даже… на секунду, он ничего не разрешал. И они не поставили… ну, вот, у нас этот спектакль идет уже несколько лет подряд.
Сейчас мы приступили к репетициям над пьесой по поэме Евтушенко «Послушай, Статуя Свободы». Начинаем также работу над пьесой о Пушкине, написанной нашим главным режиссером Ю. П. Любимовым в содружестве с собственной супругой Людмилой Васильевной Целиковской.
Вот видите, мы варимся в собственном соку, и когда спрашивают — уйду ли я из театра на эстраду или в кино, я могу абсолютно серьезно сказать — «нет». Этого никогда не произойдет, потому что работа в театре очень интересна и по собственному желанию из нашего театра никто никогда не уходил. Ну, если попросят, то ухо дят, но неохотно. И вторая линия, начавшаяся со спектакля Брехта, это — гражданст венная тематика. В очень яркой форме она развивалась в спектакле «10 дней, которые потрясли мир», который стал нашей классикой. Большинство знает этот спектакль, он очень известен в Москве. Начинается он еще на улице — это знамена висят на театре, выходят актеры театра в одежде революционных матросов и солдат, и перед театром многие из них с гармошками, с балалайками поют песни. У нас здесь рядом станция метро, поэтому много народа, люди останавливаются, интересуются в чем дело и, когда узнают, то создается такая атмосфера тепла, юмора и веселья около театра. Отчего это? Ленин сказал, что «революция — праздник угнетенных и эксплуатируемых», и все это представление «10 дней, которые потрясли мир» по книге Джона Рида сделаны как праздник.
Высоцкий, Дворец и ООН
Высоцкий, Дворец и ООН.
Два приложения в виде эпилога.
К ПОСЛЕСЛОВИЮ – 3, «Код шифра Высоцкого».
Первое приложение, опубликовано под названием «Высоцкий, Устав и ООН».
Второе, под названием «Высоцкий, Дворец и ООН».
Странные сказки Высоцкого.
Странные «Песни западных славян» Пушкина, а ещё есть странные сказки Пушкина.
Исследователи склоняются к варианту, у обоих – действительность их времени в образах сказочных героев, существ, духов.
Высоцкий учился у гения Пушкина.
Разгадать действительный смысл той или иной сложной сказки у гения не удалось никому!
Всё известное на сегодняшний день, приблизительные варианты разных авторов, у каждого свой. Для школ – рекомендованный «академминобразованием» один из нескольких.
Во всех сказках, русских особенно, всегда есть смысл, наука, поучение. У Пушкина есть тексты сказок для дошколят, есть для ребят, взрослых и есть СТРАННЫЕ…
У Высоцкого пример странной сказки,
«Сказка О Несчастных Сказочных Персонажах».
И Кащей Бессмертный грубое животное
Это здание поставил охранять,
Но по-своему несчастное и кроткое,
Может, было то животное, как знать!
Сам Кащей (он мог бы раньше врукопашную!)
От любви к царице высох и увял,
И стал по-своему несчастным старикашкою,
Ну, а зверь его к царице не пускал.
Пропусти меня, чего там,
Я ж от страсти трепещу!
— Хоть снимай меня с работы,
Ни за что не пропущу!
То ли выпь захохотала,
То ли филин заикал,-
На душе тоскливо стало
У Ивана-дурака.
Но, однако же, приблизился, дремотное
Состоянье превозмог свое Иван.
В уголке лежало бедное животное,
Все главы свои склонившее в фонтан.
Тут Иван к нему сигает,
Рубит головы, спеша,
И к Кащею подступает,
Кладенцом своим маша.
Но Иван себя не помнит:
— Ах ты, гнусный фабрикант!
Вон настроил сколько комнат,
Девку спрятал, интригант!
А Иван, от гнева красный,
Пнул Кащея, плюнул в пол
И к по-своему несчастной
Бедной узнице зашел». 1967 год.
Владимир Семёнович нередко хулиганил, исполняя песни, читая свои стихи, в разных по составу социальных группах слушателей.
Чуть позже, в этом же году пишет «антисказку» под названием «Лукоморья больше нет».
Фрагмент.
Известно, из длинных песен пел укороченные варианты. Стихи декламировал, допускал разную редакцию, до вставления в текст непечатных фраз. Приёмы, вольности бардов, исполнителей своих песен.
Например, выступления перед военнослужащими и он соблюдал параметры дозволенных строф для этой категории. В узком кругу друзей лихо пел блатные песни. Выступал в «закрытых» клубах перед ответственными товарищами и требования другие. Пел армейским высоким начальникам песни в другой интонации и становился текст с изменённым смыслом. «Советские» диссиденты ему устраивали овации за песню «Охота на волков», а на другой день его с нетерпением ждали на дачах руководители страны.
«Прошла пора вступлений и прелюдий.
Все хорошо, не вру, без дураков.
Меня к себе зовут большие люди,
Чтоб я им пел «Охоту на волков».
Первый куплет песни, четверостишие Высоцкого в «Сказке О Несчастных Сказочных Персонажах» было в самиздате в таком варианте – машинописный текст.
«На краю края земли, где небо ясное
Как бы вроде даже сходит за кордон,
На горе стояло здание СТРАННОЕ, (слово странное, выделено мной)
Издаля напоминавшее Дворец».
Этот вариант четверостишия созвучен всему тексту, сказочный Дворец и всё происходит в нём. Фраза, «здание странное» к месту. В сказках странности, норма, там странный мир, но с намёком и со смыслом.
Странные песни, сказки гения Пушкина,
Высоцкий учился у него… странностям литературного мирозданья. Подтекст, шифр… Глубокий смысл и тексты ни о чём, было, нередко великие баловались.
В Интернете есть эта песня «Сказка О Несчастных Сказочных Персонажах». Исполняет её Высоцкий, вернее, слышен голос Высоцкого. Как известно его подделывали мастерски музыкальные «бандюганы», исключить такой вариант нельзя.
Если подделывая, могли испортить песню, зачем?
Придать другой смысл…?
И так далее…
А если сам исполнял? Про ООН вставил слова намеренно…
Уважаемые читатели литературных сайтов,
во – первых:
— внимательно прочитайте текст сказки, прослушайте в инете,
во – вторых:
— ответьте и себе,
зачем в прекрасном тексте СТРАННОЙ сказки Высоцкого, двустишие с вариантом,
«На горе стояло здание ужасное
Издаля напоминавшее ООН».
Зачем
Неразгаданные загадки Высоцкого… НАМ.
Отступления в рассуждения из моих публикаций.
О цикле Высоцкого, его 37 песен в двойной альбом – гигант, грампластинок, выпущенный фирмой «Мелодия» в 1976 году под названием «Алиса в Стране чудес». Первые выпуски ушли за границу, всё – таки английская сказка, с огромными допечатками тиражей.
Полярникам, советским организациям за границей, морякам загранплавания, торгпредствам.
В Союзе нарасхват, каждый год шёл дополнительный тираж.
«Позднее и сейчас «историки» сообщают нам о якобы запретах на сказку, мол, страна чудес, подтекст – СССР.
Были споры и правки текстов, была ругань творческих людей. Всё – таки детская сказка, произведение для детей. Правда, оговаривают, поиски антисоветского, заведут и приведут к народной сказке, например «Репка». Мышка вытягивает дедку с репкой, то есть экономику, а дедка – этот… тот самый… «Неконтролируемый подтекст», (договорились «аналитики»), в самом Кэрролле, в древней Англии, в тексте сказки».
Владимир Высоцкий — Прошла пора вступлений и прелюдий
Слушать Владимир Высоцкий — Прошла пора вступлений и прелюдий
Текст Владимир Высоцкий — Прошла пора вступлений и прелюдий
Прошла пора вступлений и прелюдий.
Все хорошо, не вру, без дураков.
Меня к себе зовут большие люди,
Чтоб я им пел «Охоту на волков».
Быть может, запись слышал из окон,
А может быть, с детьми ухи не сваришь.
Как знать? Но приобрел магнитофон
Какой-нибудь ответственный товарищ.
И, предаваясь будничной беседе
В кругу семьи, где свет торшера тускл,
Тихонько, чтоб не слышали соседи,
Он взял, да и нажал на кнопку «пуск».
И там, не разобрав последних слов
(Прескверный дубль достали на работе),
Услышал он «Охоту на волков»
И кое-что еще на обороте.
И, все прослушав до последней ноты,
И, разозлясь, что слов последних нет,
Он поднял трубку: «Автора «Охоты»
Ко мне пришлите завтра в кабинет».
Я не хлебнул для храбрости винца
И, подавляя частую икоту,
С порога от начала до конца
Я проорал ту самую «Охоту».
Его просили дети, безусловно,
Чтобы была улыбка на лице.
Но он меня прослушал благосклонно
И даже аплодировал в конце.
И об стакан бутылкою звеня,
Которую извлек из книжной полки,
Он выпалил: «Да это ж про меня!
Про нас про всех, какие к черту волки?!»
Ну все — теперь, конечно, что-то будет.
Уже три года — в день по пять звонков.
Меня к себе зовут большие люди,
Чтоб я им пел «Охоту на волков».
Владимир Высоцкий — Прошла пора вступлений и прелюдий
Слушать Владимир Высоцкий — Прошла пора вступлений и прелюдий
Текст Владимир Высоцкий — Прошла пора вступлений и прелюдий
Прошла пора вступлений и прелюдий.
Все хорошо, не вру, без дураков.
Меня к себе зовут большие люди,
Чтоб я им пел «Охоту на волков».
Быть может, запись слышал из окон,
А может быть, с детьми ухи не сваришь.
Как знать? Но приобрел магнитофон
Какой-нибудь ответственный товарищ.
И, предаваясь будничной беседе
В кругу семьи, где свет торшера тускл,
Тихонько, чтоб не слышали соседи,
Он взял, да и нажал на кнопку «пуск».
И там, не разобрав последних слов
(Прескверный дубль достали на работе),
Услышал он «Охоту на волков»
И кое-что еще на обороте.
И, все прослушав до последней ноты,
И, разозлясь, что слов последних нет,
Он поднял трубку: «Автора «Охоты»
Ко мне пришлите завтра в кабинет».
Я не хлебнул для храбрости винца
И, подавляя частую икоту,
С порога от начала до конца
Я проорал ту самую «Охоту».
Его просили дети, безусловно,
Чтобы была улыбка на лице.
Но он меня прослушал благосклонно
И даже аплодировал в конце.
И об стакан бутылкою звеня,
Которую извлек из книжной полки,
Он выпалил: «Да это ж про меня!
Про нас про всех, какие к черту волки?!»
Ну все — теперь, конечно, что-то будет.
Уже три года — в день по пять звонков.
Меня к себе зовут большие люди,
Чтоб я им пел «Охоту на волков».