меня бьют в живот

Муж ударил меня в живот

Каждые семь секунд где-то убивают женщину

В первый раз меня избил отец в 15 лет. Я растерялась — папа никогда меня раньше не бил. Потом папа избил двоюродную сестру и тётю. Тётю, лежачего инвалида, избил прямо в кровати железной палкой, всего лишь за то, что она не хотела одолжить ему денег. Я уговаривала обратиться в милицию, не оставлять всё так, но родственники жалели папу, бабушка защищала его мужественно, мол, всякий человек может ошибаться, тем более пьющий, а потом, возможно, его спровоцировали, и, если мы обратимся в милицию, она не будет с нами разговаривать всю жизнь. Хорошо, что папа спивался быстрыми темпами и потерял силу, его достаточно было слегка двинуть локтем, чтобы он упал. Один раз я его толкнула, и он сломал рёбра, ползал по полу и стонал от боли, и, может, кто-то его и пожалел бы, но не я, не мама, не брат, которым пришлось достаточно долго делить крышу с пьянью.

Я верю в то, что отношения внутри семьи влияют на развитие и жизнь детей, которые в ней растут. Всю свою жизнь я борюсь с этим наследством — неблагоприятным психологическим климатом в семье.

Я долго скрывала синяки под глазами, ходила к врачу, брала больничный. Ведь муж умолял никому не рассказывать, плакал, говорил, что больше не будет, что любит. И бывал неделю-другую удивительно нежным. Я пошла к психотерапевту, и эта хорошая женщина вывела меня из состояния оцепенения и отупения, в которые обычно впадают жертвы насилия. Ведь в это трудно поверить, что такое происходит со мной…

Получив немного душевной силы на сеансах психотерапии, я решила развестись, а, кроме того, обратилась к участковому с заявлением о регулярных побоях. Участковый отнёсся ко мне очень хорошо, внимательно выслушал, всему поверил, лишь переживал, что могу забрать заявление, но я твёрдо заверила, что если бы хотела забрать заявление, то бы его не писала. Дело выиграла, участковому достаточно было прийти на работу мужа, чтоб тот сразу во всём сознался и раскаялся, но исход дела мне ничего особо не дал: небольшой денежный штраф в фонд государства или 15 суток.

Второй раз я замуж не спешила. Но вот опять шутки подсознания, опять попался человек, который поднимал на меня руку. А с виду такой добрый, порядочный… Кстати, очень часто люди не могут поверить, что люди, которых они привыкли видеть в жизни милыми и добрыми, в семье могут быть жестокими истязателями, и только такие, как я, верят сразу.

В принципе, этот муж был значительно лучше и меня устраивал. И мне хотелось помочь ему. Ведь мужчины гораздо более легко травмируются в результате неблагоприятного психологического климата в семье. Что интересно, и первая, и вторая свекровь — сильные, властные женщины-педагоги, с регулярными приступами истерики и агрессии. Второй ужасно не любит, когда на него начинают давить и чего-то требовать.

Почему я об этом рассказываю? Потому что хочу послужить личным примером. Может, именно сейчас меня прочтёт женщина, которая не решается обо всём рассказать, а после моего рассказа станет смелее, и тем самым сможет повлиять на жизнь в лучшую сторону. Молчание — не всегда золото, часто это трагическая ошибка.

Этикет и красота отношений не должны выходить из обихода, иначе мы, люди, окончательно скатимся в дикость. Место нежности займёт жестокость. Пустоты не бывает.

Источник

Исповедь беременной малолетки: «Он бил меня ногой в живот»

Правозащитницы прячут девочку, сбежавшую от мужа-изверга

Пока пишутся эти строки, 17-летняя героиня этой статьи в роддоме, рожает второго ребенка, а ее старшей дочери всего 9 месяцев. Замужем девушка с 15 лет – и это были годы, которые нормальный человек может увидеть только в страшном сне. Неделю назад эту гражданку одной из стран СНГ – несовершеннолетнюю и беременную – удалось спрятать от мужа-изверга правозащитницам из питерского центра помощи жертвам насилия «Птицы».

О том, как это произошло и какова дальнейшая судьба малолетней беглянки, у которой скоро будет уже два младенца на руках, «МК» рассказали руководитель центра Наталия Никифорова и волонтер Лидия Панова.

Первым делом правозащитницы просят не указывать гражданство и настоящее имя девушки из соображений ее безопасности, поэтому назовем ее Лейлой, она уроженка одной из бывших азиатских республик СССР. Вот выдержка из ее обращения к консулу своей страны, которое она составила, как только оказалась в безопасном месте. К письму прилагаются справки из больницы, где зафиксированы многочисленные побои.

«В начале декабря 2018-го года, когда мне было 15 лет, моя мать из-за тяжелого семейного положения заочно выдала меня замуж за соотечественника, который живет и работает в Санкт-Петербурге. За мной приехала мама жениха, моя мама поехала с нами. Так как я была несовершеннолетней, мама жениха пообещала моей маме, что нас обручат с женихом только по достижении мною совершеннолетия. Но как только мы приехали в Санкт-Петербург, между мной и будущим супругом было совершено религиозное бракосочетание «никах».

Через несколько дней моя мама уехала домой. Муж пообещал ей, что не будет прикасаться ко мне, пока я не привыкну к нему. Но не сдержал своего слова и против моей воли сделал свое дело. Я очень боялась и не знала, как вести себя, когда муж приходит ко мне. С каждой близостью мне становилось хуже. Я попросила отвести меня к доктору, но семья мужа, видя мое состояние, приглашала муллу, который читал надо мной молитвы. Они снимали меня на видео и отправляли маме с упреком, что она подсунула им больную дочь.

Семья мужа, включая его мать и сестру, начали попрекать меня и под разными предлогами распускать руки. Меня запирали на замок, перестали кормить, несмотря на то, что я была уже беременна. Продукты от меня прятали, кормили раз в день – звали доесть то, что осталось от их ужина. Я была вынуждена собирать по квартире монеты, чтобы накопить на пачку печенья или сухой лапши. Каждый раз, когда у меня собиралось 40-50 руб, я через окно первого этажа просила соседских мальчиков купить мне что-нибудь из еды. Оказывается, семья мужа знала об этом, они специально оставляли монеты и тайком снимали меня на камеру, когда я их собираю. Эту съемку они отправили моей маме, упрекая ее в непристойном воспитании меня.

Опасаясь развода, моя мама приехала в Санкт-Петербург и устроилась уборщицей. Проработав какое-то время, она собрала сумму в 33 тыс руб и отдала деньги матери моего мужа. Но ничего не изменилось. Мама забрала меня от семьи мужа на съемную квартиру и уговаривала потерпеть, думала, что после родов все изменится.

В октябре 2019-го я родила девочку. Муж, узнав об этом, снял отдельную квартиру и пообещал, что больше не тронет меня. Мы переехали туда, но вскоре он вновь начал меня избивать. Также я узнала, что у нас на родине мой муж состоит в официальном браке, у него есть жена и ребенок. А в России у него есть русская гражданская жена. Я смирилась и с этим, но побои и издевательства продолжались. Он бил меня по голове, по телу, но самыми страшными были удары ногой в живот, ведь я снова была беременна. Я терпела вплоть до 8-го месяца своей второй беременности.

Но вечером 6 июля после очередного избиения я не смогла больше терпеть боль и выпрыгнула из окна квартиры. Побежала к остановке, запрыгнула в первый попавшийся автобус и в 23.00 оказалась в городе Пушкин. Ходила по домам и стучалась в квартиры. В одной из квартир мне открыла русская женщина и, увидев мое состояние, приютила меня до утра, а утром вызвала скорую.

В клинике мне диагностировали ушибы головы, поджелудочной железы и предположили, что моему будущему ребенку причинен вред. Посоветовали сделать УЗИ, но на это у меня не было денег.

Сейчас я нахожусь в однокомнатной квартире вместе с тремя женщинами, но боюсь, что муж найдет меня и мои мучения продолжатся. Я осталась без средств к существованию, на 8-м месяце беременности и с 9-месячным ребенком на руках. Помогите мне, пожалуйста!»

Выяснилось, что Лейла пыталась обращаться в полицию, но заявление у нее не приняли. Участковый лишь позвонил ее мужу и попросил сделать так, чтобы его жена больше его не беспокоила. За что Лейла, разумеется, только получила дополнительные побои.

— В каком состоянии Лейла сейчас?

— Сегодня утром ее увезли в роддом, так что сейчас мы в ожидании пополнения. А вообще она очень хорошая, очень беспокоится о своей 9-месячной дочке и о будущем ребенке, с любовью говорит о детях. Лейла мечтает растить их спокойно, поэтому и хочет привлечь к ответственности своего мужа, который так долго над ней издевался. Сейчас мы пытаемся помочь ей, и у нас получается. Нам помогают друзья, чиновники и просто неравнодушные люди.

— А что вы будете делать с Лейлой дальше? Вернете на родину?

Источник

«Теперь не могу обнять маму»: люди, которых били в детстве, рассказали, почему они до сих пор не простили родителей

Бить детей нельзя. Ни шлепком, ни подзатыльником, ни ремнем или кулаками — они этого не забудут и всю жизнь будут хранить на взрослых обиду. Очередное тому подтверждение — дискуссия в «Твиттере», в которой десятки россиян рассказали о «воспитательных мерах» своих родителей и о том, как всё это навсегда испортило их отношения.

Вот что говорят те, кто помнит, как их обижали в детстве, и не находит этому никакого оправдания (стилистику мы не меняли, кое-где поставили недостающие запятые):

Меня била мама, и вещами, когда я не убиралась в комнате, и пяльцем в голову кидала из-за того, что у меня не получалась вышивать крестиком. И много чего, что я уже не особо помню. Ее тоже били ее родители ремнем, да и сама она была подполковник, очень вспыльчивая.

В детстве лет до десяти меня били родители, в особенности отец. Сейчас они подобрели, но я не могу их спокойно обнять, сказать, что люблю, и даже боюсь папиных прикосновений. Запомнился случай, когда я не понимала математику и папа, пытаясь объяснить ее, сорвался на меня. В итоге я убегала от папы по квартире и зажалась в маминой комнате на кровати. Когда он полез за мной и уже замахнулся на меня рукой, я вся в слезах тогда просто не могла дышать, благо мама подоспела до того, как он меня ударил.

О да, спасибо вам большое за шрамы от ремня. Спасибо за то, что чувство вины теперь всегда со мной. Спасибо за закомплексованность. Спасибо за то, что вы, уважая мое личное пространство, читаете мои переписки.

Мои родители развелись в моем детстве. Жила то с папой, то с мамой. Мать *** за любой неугодный ей поступок. И *** очень жестоко, пинала ногами, бляшкой от ремня попадала на лицо до крови и т.п. Папа вообще не бил. Всё детство умоляла папу меня забрать у мамы навсегда.

С самого начала всё было словесно, но один раз, я помню ярко, мама избила меня дневником по лицу за двойку. Отец держал ремень, когда я не могла решить задачу. В 18 лет я кричала на них, чтобы они оставили меня в покое — они смеялись и снимали мои слезы и гнев на камеру. Сейчас мне 21, живу отдельно, с ними не общаюсь, а они негодуют: как так-то? На мои замечания, что в любом диалоге меня унижали, не слушали и обсерали мое мнение, они говорят: «Да ты шуток не понимаешь и ты обижаешься ни на что!»

Мать орала по любому поводу, закатывала истерики, манипулировать пыталась. Била редко, но когда уж реально в ярость впадала. Один раз прилетело кочергой. Я не терпела, а убегала и пыталась отбиваться. Потом уже когда «внезапно» стала выше нее, она мне ничего не могла сделать. Я на автомате ставила «блок», и максимум она била по сгибу руки. Ей же больнее. От этого еще больше психовала и орала, но бить меня было уже бесполезно. Хотя она и пыталась начать выдавать мне почаще «воспитательные меры», когда я выросла.

Дед бил меня, мою маму. Общаюсь сквозь зубы, заставляю себя буквально. Он стал старый и немощный, одинокий. Но я всё помню. Не могу забыть, как он мне нос разбил. Как закрывала голову мамы руками от него. Как он пытался ударить меня головой о стену, называя ***. Все помню.

В детстве, когда меня *** мать всеми подручными материалами (однажды это зеркальный фотоаппарат), говорила, что заслужил. Заслуги были разные — то плохие отметки, то поздно пришел домой, то испачкал одежду на улице.

Сначала отец ***, когда они с матерью развелись, я пошла в спорт, там тренера *** продолжили. Никогда не испытывала особых чувств по этому поводу, кроме смирения и принятия. Никто никогда не давал мне понять, что если меня бьют, проблема не во мне. Не рассказывал, что это не норма.

Меня мама хватала за волосы, любила толкать и бить в спину, если я пыталась уйти от конфликта. Выходила из себя по любому поводу и без повода совершенно непредсказуемо. Но больше всего пользовалась вербальной агрессией, обвинения, угрозы, насмешки, ор были нормой общения.

Меня мама била всем, что под руку попадет. Особенно понравились гладильная доска и суп-пюре из шампиньонов, вылитый на голову за то, что не поела. Я потом вся склеилась, потому что это клейстер. Дала слово никогда не бить сына. Сдержала. Он мой лучший друг.

И меня били, я не могу нормально маму обнять.

Мужа били. Лет до 10. Потом пошел на боевое самбо и в 12 в первый раз папашу отмудохал. В итоге ПТСР [посттравматическое стрессовое расстройство], неумение сдерживать эмоции, привычка всё решать кулаками и, как следствие, условка. Больше 10 лет назад свалил от родителей и только в этом году стойкое улучшение психики. Страшно.

Абсолютно нормальная, среднестатистическая полная семья. Отец бил ремнем за то, что я, второклашка, не могла решить задачу, где едет грузовик из точки А в точку В, за то, что задержалась в гостях у одноклассницы. Позже за то, что впервые ушла на без спроса на дискотеку с подругами. В этот раз прошелся очень сильно, несколько дней всё болело. Впервые я, тихая домашняя девочка, решилась тогда уйти из дома, помешал опять же страх. Мать никогда не вмешивалась.

Сравниваете твердое с квадратным. Умышленно подгоняете под свою теорию или правда не понимаете разницы. Меня отшлепали всего дважды за все детство. Это — избили? Ну, наверное, мне виднее, что нет. При этом мои родители самые лучшие и добрые. Я представляю, как тяжело им это далось.

Единственный раз батя выпорол так нормально, потому что я просто ***. Я ему благодарен. Ни до, ни после этой экзекуции пальцем не трогал. Наверное, потому что медик.

«Бьют» по-разному, кто-то «поджопник» дает в воспитательных целях, а кто-то ремнем выписывает ежедневно, формально — бьют оба, но здесь есть принципиальная разница. И да, не надо падать в крайности, приводя в пример откровенно больных «родителей», место которым — в дурке.

Источник

Меня бьют в живот

Задержание Дарьи Сосновской, 10 августа 2019 года. Давид Френкель / Медиазона

​За сутки, прошедшие после разгона протестующих в районе Китай-города, десятки далеких от политики знаменитостей обратили внимание на видео, где полицейский бьет в живот задержанную девушку. За информацию о силовике объявили награду правозащитники, в своих соцсетях об инциденте написали певцы Егор Крид и Сергей Лазарев, их посты перепостили или прокомментировали Лолита Милявская, Оскар Кучера, Екатерина Варнава, Сати Казанова, Яна Рудковская, модель Виктория Одинцова и дизайнер Игорь Гуляев. «Медиазона» поговорила с той самой девушкой с видео — 26-летней Дарьей Сосновской.

Конечно, я была на митинге 10 августа, стояла где-то в середине, а потом пошла гулять по центру города. Я была одна и зашла в гастроном — купить попить; бросаю курить, но решила купить себе пачку сигарет, потому что это было невыносимо.

Видела задержание инвалида, сделала замечание, чтобы отпустили. И на Китай-городе у церкви на меня начали бежать сотрудники полиции, милиции… Не знаю, кто они. Начали меня хватать. Они были все в закрытых масках, в форме, в полном обмундировании с костяшками — то есть не просто перчатки, а именно пластик там был.

Получается, когда они меня хватали, я согнулась, и у меня упали очки. Почему я начала… Я не собиралась ни сопротивляться, ничего, я понимаю, что если я окажу сопротивление — это хуже мне. Но у меня упали очки, и меня это как-то зацепило, я начала кричать, чтобы они взяли мои очки: «Очки, очки, возьмите мои очки». Пока они меня вели, очень сильно заламывали мне руку, я попросила, чтобы были немножечко понежнее.

Они не представились, ничего, они просто подбежали, схватили и начали заламывать. Я просила, чтобы мне не делали больно, они, мол: «Ты брыкаешься». Я говорю: «Вы мне делаете больно, ну, как я не буду сопротивляться этому?». «Мне больно!» — говорила я.

У меня еще был этот зонт, было дико неудобно, потому что он был на сотрудника вот так [направлен]. И получается такой момент: мы идем-идем-идем, он то ли спотыкается, то ли еще что-то, у него падает то ли дубинка из рук, и потом, соответственно, он меня [бьет]… Я не понимаю, в какой момент. По видео видно, что он сначала падает.

Я за ребра испугалась, в автозаке ребята сказали, надо встать и наклониться, чтобы проверить, что с ребрами все в порядке. Там два инвалида были в автозаке, у одного случился приступ эпилепсии, его трясло, но ни пены, ничего такого не было. Мы начали кричать, чтобы парню скорую вызвали, потом его вроде более или менее отпустило, подошел какой-то полкан, сказал инвалидов отпустить.

Очень сильно болела голова, прямо дико болела голова. Нас повезли в ОВД «Таганское», причем по кругу возили. Я спросила: «А мы че, по кругу катаемся? Я видела вот это место» — а они такие типа: «Там проехать нельзя».

Не знаю, тянули ли они время [нарочно], но когда привезли, отвели всех в большой кабинет и забрали документы, и вот мы там просто сидели, а нам ничего не говорили. Я в таком состоянии шока находилась. Там были два милиционера, они нас сопровождали от автозака до ОВД, я возмущалась и возникала: типа, вы там обалдели, девушку бить и прочее? Нотации им читала, но не грубила — зачем? Чтобы еще раз получить по печени? А они никак не реагировали, нам даже воды не дали — воду дала адвокат, которого мы вызвали из «ОВД-Инфо». Задержанные уже знают про них, и что можно боту в телеграме написать. Адвоката несколько часов к нам не пускали, а потом меня отпустили с протоколом. Задержана была больше трех часов, дома уже оказалась во втором часу ночи.

Я — специалист в отделе статистической отчетности. Это мое первое задержание. Было дико страшно — это мое первое задержание в жизни, я законопослушный гражданин и прочее. На самом деле, мне страшно. У меня огромная шишка на голове — гематома или как это называется. Врач сказала, что подозрение на сотрясение мозга, у меня кружится голова уже второй день, тошнило меня сегодня утром, и я не сплю. Мне нехорошо. Не люблю жаловаться на состояние здоровья.

Дарья Сосновская и ее адвокат Татьяна Молоканова, сотрудничающая с правозащитной организацией «Зона права», обратились в Следственный комитет с заявлением о преступлении. Медики диагностировали у девушки ушиб правой части грудной клетки. После акции ее отпустили из ОВД с протоколом по части 5 статьи 20.2 КоАП (нарушение участником массового мероприятия порядка его проведения), в документе уверяется, что Сосновская скандировала лозунги. Адвокат Молоканова говорит, что пока неизвестно, как зовут силовика, который ударил девушку в печень; возможно, он упомянут в административном материале. Издание Baza располагает сведениями, что это Сергей Цыплаков из 5-го батальона 2-го оперполка при ГУ МВД по Москве.

Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!

Источник

Почему в единоборствах проще мужчинам и как заставить девушек бить по чужому животу

На контрольных спаррингах, по итогам которых сформировался состав сборной России по боксу на Чемпионате мира, «МК в Бурятии» встретился с тренером из Севастополя Русланом Давиденко.

Тренеры Руслан Давиденко (справа), Бато-Мунко Ванкеев (слева) и Елена Гапешина. Фото: russianstock.ru

Руслан приехал вместе с подопечной Еленой Гапешиной, у которой были огромные шансы на попадание в финальный список. Но на спарринге Лена не совладала с нервами и уступила сопернице.

Давиденко поделился с нами своими мыслями о женском боксе и про место в нем мужчины-тренера. Получился интересный и эмоциональный монолог, который мы публикуем. Если в двух словах — с мужиками проще.

Тренер Сухраб Манапов — из интервью газете «Молодежь Дагестана»

Подопечная Сухраба — боксана Земфира Магомедалиева

«Девушка зайдет в зал с улыбкой, но пока дойдет до ринга, у нее три раза настроение поменяться успеет. На пацана можно накричать, если он не выполняет задание, халтурит. Он уже через секунду забудет, что ты на него голос повысил. Но попробуй только сделать замечание девушке: всю тренировку без настроения будет ходить. Но знаете что я заметил? Вот, например, занимаются боксом десять девочек. Угадайте, сколько среди них лидеров? Девять. И каждая стремится стать лучше остальных. У них соперничество ох как развито. А среди десяти пацанов будет от силы пара лидеров».

Источник