рассказы черноусова завтрак на траве
Рассказы черноусова завтрак на траве
Экипажи готовить надо
Дважды в год, весной и осенью, тяжелыми, медленными косяками тянулись над деревней казарки, и с неба днем и ночью, иногда по целым неделям, слышались их жалобные крики: «Кли́вли! Кли́вли!». Нигде и никогда потом не видел я таких нескончаемых птичьих караванов. Видимо, как раз над нашими озерами и лесами пролегал один из их вечных маршрутов.
Когда колхоз за перевыполнение плана по молоку один из первых в области в качестве премии получил «Победу», деда моего, во всех его пастушеских доспехах, посадили в машину и торжественно прокатили взад-вперед на глазах у всего села. Шел деду в то время 73-й год.
Первая книжка, которую я прочитал, когда мне было шесть лет, называлась: «На великом морском пути». Написал ее Виталий Бланки. В книжке говорилось о великих перелетах птиц, а «главной героиней» была казарка. Так впервые узнал я, что казарки, пролетал осенью над нашим селом, устремляются, оказывается, в дальние страны, туда, где есть незамерзающие, теплые моря…
Читал я обычно вслух, и дед Антон, подшивая дратвой пимы, время от времени прерывал свое занятие, вздыхал и задумчиво произносил: «Смотри-ка, паря…»
В возрасте 17 лет я первый раз увидел трамвай, первый раз увидел город. И те годы, что провел в стенах Омского политехнического института, были годами познания города, машин, точных наук, годами знакомства с театром, музыкой, живописью, спортом и общественной работой.
Ну, а еще, конечно, путешествия…
Первый рассказ мой был опубликован в 1968 году в журнале «Сибирские огни». Назывался рассказ: «Хобби инженера Забродина».
За три года, что прошли со времени совещания, мои рассказы и повести публиковались в журналах «Смена», «Советская литература», «Сибирские огни», «Уральский следопыт», в альманахе «Тропинка», в коллективном сборнике «Письма идут месяц». В 1971 году в Западно-Сибирском книжном издательстве вышла первая книжка.
Однако я до сих пор не уверен, что сделан «второй шаг». А ведь когда-то надо сделать и третий, и четвертый, и каждый из них гораздо труднее, чем предыдущий…
Педагог третьего отряда Анна Петровна была очень встревожена. Еще утром заметила она отсутствие в отряде четверых пионеров, но все надеялась, что уж к обеду-то голубчики непременно заявятся. Обед, однако, подходил к концу, а четыре места за столом так и остались пустыми. Остыл жирный борщ в тарелках, остыли тефтели с картофельным гарниром, нетронутым стоял компот в стаканах.
Рассказы черноусова завтрак на траве
Анатолий Трофимович Черноусов — сибирский писатель, родился в селе Новокарасук Омской области.
Отец, Трофим Антонович Черноусов, погиб на фронте 2 августa 1943 г. и был захоронен в братской могиле в Ворошиловградской области, после чего Анатолий Черноусов воспитывался матерью Евдокией Ивановной и дедом Антоном Фомичом, заменившим ему отца и научившим, по словам писателя, «упорствовать в любой работе».
Биография писателя характерна для людей его поколения. Его воспоминания о тяжелом послевоенном детстве среди старожильческого населения Юго-Западной Сибири, чалдонов, легли в основу повести «Чалдоны».
Биография
C 1959 г. nосле окончания Омского политехнического института работал инженером-конструктором на Новосибирском заводе «Сиблитмаш». Затем преподавал в Новосибирском институте железнодорожного транспорта. Параллельно с основной работой вел активную общественную деятельность, был пионервожатым, воспитателем в физико-математической школе Сибирского отделения Академии наук СССР. Много путешествовал со своими студентами.
С рюкзаком за плечами, пешком и на лыжах, прошел Карпаты, Полесье, Крым, Кавказ, Горный Алтай, Саяны, Горную Шорию, Прибалтику, Поволжье, Урал и Каспий. На байдарках — по Иртышу, на шлюпках — по Телецкому озеру, по Ангаре, Байкалу и Днепру. Спускался со спелеологами в пещеры, участвовал в экспедиции к месту падения Тунгусского метеорита. В советское время посетил Италию, Грецию, Индию и Цейлон.
В 1974 г. Анатолий Черноусов был принят в Союз писателей СССР. С 1975 г. основную литературную деятельность совмещал с работой в журнале «Сибирские огни». B 1987 г. награжден орденом «Знак Почета».
Bо время Перестройки возглавил Новосибирскую областную писательскую организацию. Скончался 24 июня 2000 г. в Новосибирскe.
Личная жизнь
В 1973 году женился на Анне Павловне Павлюкевич, корректоре Новосибирского Книжного Издательства. У них родились две дочери, Юлия (1974) и Ольга (1984).
Творчество
Первая публикация Анатолия Черноусова в печати состоялaсь в 1968 г. — в журнале «Сибирские огни» был опубликован рассказ «Хобби инженера Забродина», который привлек внимание читателей и критиков остротой темы и психологической точностью героев.
Первая книга писателя «Экипажи готовить надо» вышла в 1971 г. в Западно-Сибирском книжном издательстве и заявила о себе устами нового героя: «Нельзя нам, товарищи, так больше жить, нельзя. Надо что-то новое, интересное…» По книге «Экипажи готовить надо» на центральном телевидении был поставлен двухсерийный музыкальный фильм «Завтрак на траве» (1979).
Повести и романы Анатолия Черноусова затрагивали острые социальные проблемы. Известно, что в советское время большой проблемой на производстве была штурмовщина. В уста главного героя Андрея Скворцова («Практикант») автор вкладывает резкие высказывания о причинах и последствиях этого явления.
За время литературной деятельности автором были опубликованы более десятка повестей, роман, множество рассказов и новелл. Его безраздельные симпатии всегда оставались на стороне людей неравнодушных, беспокойных, энергичных, целеустремленных, не на словах, а на деле выступающих против рутины, бюрократизма и безответственности.
B Новосибирском книжном издательстве и в столичных издательствах были изданы тринадцать книг. Рассказы и повести Анатолия Черноусова публиковались в журналах «Сибирские огни», «Смена», «Уральский следопыт», «Советская литература», «Наш современник», в «Роман-газете», «Литературной газете». Некоторые рассказы были изданы в Болгарии, Венгрии, Польше.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Экипажи готовить надо
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Экипажи готовить надо
Село Ново-Карасук, в котором я родился в 1937 году, стояло, помнится, на высокой гриве. Под обрывом плескалось большое синее озеро, неподалеку была речка и другие озера с какими-то звучными и нездешними названиями: Сазыкуль, Ачикуль, Калыкуль, Синьгуль, Сарапуль… До районного центра Крутинки от нас было пятьдесят нелегких километров, до областного города Омска — все триста.
Дважды в год, весной и осенью, тяжелыми, медленными косяками тянулись над деревней казарки, и с неба днем и ночью, иногда по целым неделям, слышались их жалобные крики: «Кли?вли! Кли?вли!». Нигде и никогда потом не видел я таких нескончаемых птичьих караванов. Видимо, как раз над нашими озерами и лесами пролегал один из их вечных маршрутов.
Добрую треть учеников первого класса составляли Черноусовы, одних только Анатолиев с этой фамилией было четверо. Во избежание путаницы учительница каждому из Анатолиев присвоила номер. Когда наступала моя очередь отвечать урок, учительница говорила: «К доске пойдет Черноусов Анатолий Третий». Однако среди моих сверстников эта монархическая нумерация не привилась, и они меня звали Толькой Антоновым. Это означало — тот самый, у которого дед Антон. Не по отцу называли, так как отец мой Трофим Антонович к тому времени уже лежал в далекой донецкой земле, в братской могиле; не по матери называли, так как мать моя, Евдокия Ивановна, после похоронной уехала от нас на станцию к своей одинокой сестре. С собой она меня не взяла, потому что на станции было еще более голодно, чем в деревне.
А кроме того, он учил меня пасти коров, ибо был он колхозным пастухом и свое дело знал хорошо. Мне иногда думается, что он пас коров, сам того не ведая, в соответствии с требованиями современной сельскохозяйственной науки. Просто он знал все окрестные поля, согры, луга, колки, гривы, солонцы и болота настолько, что коровушки у него получали сначала закуску, потом первое блюдо, затем второе и третье, а под конец, как полагается, десерт. Ну и, разумеется, вовремя — водопой и «мертвый час»… Причем, выпасы никогда не вытаптывались и не истощались, дед давал им отдохнуть, чередовал их в строгой последовательности.
Когда колхоз за перевыполнение плана по молоку один из первых в области в качестве премии получил «Победу», деда моего, во всех его пастушеских доспехах, посадили в машину и торжественно прокатили взад-вперед на глазах у всего села. Шел деду в то время 73-й год.
У каждого, наверное, был в детстве человек, о котором можно сказать — он ввел меня в мир. Так вот, в мир озер, лесов и полей, в мир простого и неустанного труда ввел меня дед Антон. Именно он научил меня упорствовать в любой работе. «Глаза, брат, страшатся, — говаривал он, — а руки делают…»
Расширили же мир, открытый дедом, книги. Конечно, и школа, и учителя, но главное — книги.
Первая книжка, которую я прочитал, когда мне было шесть лет, называлась: «На великом морском пути». Написал ее Виталий Бланки. В книжке говорилось о великих перелетах птиц, а «главной героиней» была казарка. Так впервые узнал я, что казарки, пролетал осенью над нашим селом, устремляются, оказывается, в дальние страны, туда, где есть незамерзающие, теплые моря…
Читал я обычно вслух, и дед Антон, подшивая дратвой пимы, время от времени прерывал свое занятие, вздыхал и задумчиво произносил: «Смотри-ка, паря…»
В возрасте 17 лет я первый раз увидел трамвай, первый раз увидел город. И те годы, что провел в стенах Омского политехнического института, были годами познания города, машин, точных наук, годами знакомства с театром, музыкой, живописью, спортом и общественной работой.
Учась на третьем курсе, написал первую свою небольшую корреспонденцию для областной молодежной газеты «Молодой сибиряк». Когда корреспонденцию напечатали, то моего в ней осталось всего одна фраза и подпись. Читал и с ужасом убеждался, что все перепутал, переврал — имена, фамилии, события, названия, а опытный редактор, перепроверив факты, сам заново написал корреспонденцию, оставив нетронутой в моей писанине одну-единственную фразу.
В 1959 году по распределению приехал в Новосибирск. Завод, работа слесарем-сборщиком, инженером-конструктором, постижение сути своей специальности; а кроме того — общественная работа в качестве пионервожатого, секретаря комсомольского бюро.
Потом три года преподавал в техникуме, шесть лет в Новосибирском институте инженеров железнодорожного транспорта. Считал и считаю, что преподавательская, воспитательская, вообще педагогическая деятельность — одно из самых увлекательных и интересных занятий на земле.
Ну, а еще, конечно, путешествия…
Пешком путешествовал по Уралу, по Горному Алтаю, в Полесье, в Карпатах, в Крыму, на Кавказе. На байдарках — по Иртышу. На шлюпках — по Телецкому озеру. На поезде — по Прибалтике и Средней Азии. На теплоходе — по Ангаре, Байкалу, Днепру и Черному морю. На лыжах — по Новосибирской области, по Горной Шории, в Саянах и в Карпатах. В 1963 году участвовал в археологической экспедиции. Бывал со спелеологами в пещерах. А лето 1970 года провел в экспедиции к месту падения Тунгусского метеорита.
Со школьных лет веду дневник. Теперь это уже стопка из восемнадцати общих тетрадей, густо исписанных то ручкой, то карандашом. На некоторых страницах пятна — писал, значит, под дождем; одна тетрадь побывала в воде — затопляло лодку; есть и прожженные страницы — сигаретой ли, искоркой ли от костра; встречаются записи, разобрать которые почти невозможно, потому что делались они на морозе, где-нибудь в лыжном походе в горах. В тетрадях — «зарисовки с натуры», раздумья о себе и об окружающем, стихи и цитаты из прочитанных книг.
Первый рассказ мой был опубликован в 1968 году в журнале «Сибирские огни». Назывался рассказ: «Хобби инженера Забродина».
А в следующем, 1969 году в Москве состоялось V Всесоюзное совещание молодых писателей, участником которого мне посчастливилось быть. Дни совещания — незабываемые дни. Семинаром, к которому я был причислен, руководили такие замечательные писатели, как Георгий Марков и Ефим Пермитин. Чувство окрыления — так, пожалуй, точнее всего будет назвать то состояние, в котором все мы тогда находились. Никогда не забуду напутственных слов, которыми покойный Ефим Николаевич Пермитин сопроводил публикацию моего рассказа «Поединок» в «Литературной газете»:
«…Сделан первый шаг. Впереди основной семинар — жизнь. Большого труда и доброго пути, мой молодой земляк!»
За три года, что прошли со времени совещания, мои рассказы и повести публиковались в журналах «Смена», «Советская литература», «Сибирские огни», «Уральский следопыт», в альманахе «Тропинка», в коллективном сборнике «Письма идут месяц». В 1971 году в Западно-Сибирском книжном издательстве вышла первая книжка.
Однако я до сих пор не уверен, что сделан «второй шаг». А ведь когда-то надо сделать и третий, и четвертый, и каждый из них гораздо труднее, чем предыдущий…
Помогают друзья: говорят — не отчаивайся; помогают письма читателей: вселяют уверенность;
«Завтрак на траве»: вспоминаем фильм с романтикой пионерского лагеря
В этой статье расскажем о самом популярном в советские времена кино о летнем лагере. Двухсерийный музыкальный фильм «Завтрак на траве» захватил дух ребятишек не одного поколения. Так давайте и мы узнаем, в чем особенность этого шедевра.
Основа всего
Премьера солнечной киноленты режиссера Николая Александровича состоялась в 1979 г. В основе веселого творения лежат рассказы Анатолия Черноусова, а название являет собой отсылку к одноименной картине импрессиониста Клода Моне.
Фото – кадр из фильма “Завтрак на траве”
В центре истории оказывается школьник Иван Ковалев, готовящийся поступать в университет. Его друг Сергей уговаривает его поехать на лето в лагерь, где можно будет и поучиться, и отдохнуть. Однако спустя несколько дней работы юноша понимает, что был обманут — за пионерами нужен глаз да глаз: они и курят, и убегают в лес, и не соблюдают расписание.
Но у главного героя есть строгая и ответственная помощница — Анна Петровна. Вместе ребята смогут завоевать авторитет малышни и получить удовольствие от последнего детского лета.
Легендарные персоны
Главного героя сыграл Сергей Проханов, в образе воспитательницы Анны выступила Валентина Талызина. Кроме того, следует отметить превосходную работу Татьяны Лебедьковой, Людмилы Гравес, Александра Демьяненко и др.
Фоновое сопровождение
В музыкальном фильме большое значение играют песни. Их в полнометражке достаточно. Причем все они очень душевные и легко запоминающиеся. Композитором всех треков является величайший советский музыкант Владимир Шаинский.
Многие из композиций быстро перешли в народ — и некоторые даже могут не знать, откуда ведут свою жизнь строки из хитов: «Рыбка золотая», «Жара», «Картошка», «Между нами, дикарями», «Где живешь ты на свете», «Пожалуйста, не жалуйся» и т. д.
Поэтому рекомендуем посмотреть фильм «Завтрак на траве» — ваш выходной превратиться в настоящую позитивную и красочную феерию.
«Завтрак на траве» Моне, или как художник взял название картины Мане
Кроме того, что Эдуард Мане и Клод Моне были импрессионистами и поэтому их частенько путают между собой, каждый из художников написал картину с названием «Завтрак на траве».
Давайте разбираться, зачем хитрые мастера решили запутать нас и тут.
Клод Моне – «Завтрак на траве», 1866. Эскиз:
Но Моне разглядел все раньше других, поэтому одно название случилось не просто так. Клод был тролль впечатлен зарядом работы Эдуарда, и таким образом выразил свой респект.
Эдуард Мане – «Завтрак на траве», 1863
Моне не собирался писать голых женщин, а хотел написать яркие солнечные пятна и контрастные тени на лицах, покрывалах и траве. В общем, как он любит.
Размер выбрал мегаломанский – страшно сказать, 4 на 6 метров. Фигуры на полотне должны были превышать обычный человеческий рост в два раза!
Это порождало некоторые неудобства. Дело в том, что рост Моне был 165 см, поэтому доставать до некоторых (больше половины) участков полотна было сложновато. Но он решил проблему гениально (нет, не галилео) – нашел ров, куда ставил картину и как раз мог писать верхнюю часть.
Почему же первым изображением в посте идет эскиз? Дело в том, что Моне был вечно в долгах, и однажды в качестве залога отдал гостинице эту работу. Умные лбы решили убрать ее на чердак, где она успешно подгнивала. Когда уже разбогатевший художник вернулся ее выкупить, многие части картины испортились.
Клод Моне – «Завтрак на траве», 1866. Неповторимый и нарезанный оригинал:
Пришлось нашинковать полотно, и что получилось теперь висит в Париже. А вот на тот клевый эскиз можно посмотреть в Пушкинском музее в Москве.