рассказ научи меня прощать глава 104
Научи меня прощать
У вас появилась возможность начать слушать аудио данной книги. Для прослушивания, воспользуйтесь переключателем между текстом и аудио.
Глава 104.
Игорёк стоял посреди комнаты и осматривал устроенный им же самим «форменный бардак».
Плюшевая красная скатерть со стола, местами вытертая от старости, но всё ещё нарядная, лежала, завернутая до половины раскладного стола, по полированной поверхности которого разбегались во все стороны предательские трещинки.
Однако, сдернув скатерть, Игорёк был озадачен.
Если отойти подальше, то трещинки на столе были совсем незаметны. Полированная темная поверхность блестела, отсвечивала матовым блеском, заботливо натертая «Полиролью». Однако стоило подойти поближе, как картина тут же менялась, что выводило Игорька из равновесия.
Раньше он как-то и внимания не обращал, что в квартире бабушки все вещи уже давно прожили свой век, наполненной честной службой хозяевам. Им давно пора было на покой. Или, на крайний случай, к кому-нибудь на дачу.
Игорёк сложил скатерть и убрал её в такой же старый полированный шкаф. В шкафу стояли коробки – после смерти бабушки он разобрал ещё не все вещи.
Мать приезжала с ним в квартиру после похорон, помогала с уборкой. В шкафу было много постельного белья, каких-то льняных полотенец, сложенных стопками, женских вещей…
Тамара восторженно ахала и охала, выкладывая всё это текстильное богатство на стол и диван, то и дело обращалась к сыну:
— Ты только посмотри, Игорёша, какие чудесные полотенца! Это же настоящий лён, советский, им же сносу не будет. Молодец, бабушка, о внуках подумала. Что получше
– покупала да сохранила в «приданое». Царствие её Небесное, старушке…
Игорёк восторгов матери не разделял, но из вежливости поддакивал.
Мать радовалась так искренне, что ему было совестно огорчать её. В конце концов, девчонка и есть девчонка. Даже такая взрослая, как его мать.
Часть вещей, Тамара забрала с собой, оставив сыну необходимое: три комплекта новехонького постельного белья, два огромных банных полотенца и стопку кухонных.
Наказала ему стирать их чаще. Досадовала:
— Эх, сынок, кипятить да отбеливать-то ты не умеешь. Вот не надумал бы в городе оставаться, так и жил бы у меня под боком. Накормленный, обстиранный да обглаженный.
Игорёк краснел и нервно сопротивлялся, воспринимая речь матери, как уговоры или того хуже, манипуляцию, когда она умела играла на его чувствах и слабых местах:
— Мама, что ты как маленькая? Я взрослый мужчина. Сам могу о себе позаботиться. Работу вон нашёл. Учусь. Жил же я без тебя в общаге? И с бабушкой один жил.
— Сын, это совсем не одно и тоже. Жил-то жил, но ведь либо временно, либо всё равно под присмотром. Сейчас действительно один останешься. Я к тебе не наезжусь. Билеты денег стоят, хозяйство не бросить – с него кормимся. Приезжать будем с отцом, конечно, продукты когда привезем, когда деньгами поможем. Но по всему выходит, что ты теперь – сам за себя.
Она вздыхала и качала головой.
Игорька раздражал этот нудный разговор «без конца и без начала». Он уже попробовал свободной от родительской опеки жизни и назад ему совсем не хотелось.
Он упрямо сжал челюсти, на скулах заходили желваки.
Мать снова покачала головой, но кивнула, смиряясь.
Надо же… Как на деда походит.
Она вспомнила отца. Суровый был человек, дед-то Игорька, ох, суровый.
Если что не по нему – как хватанёт, бывало, кулаком по столу: « Я сказал!»
Когда приехавший отец загрузил сумки в их красную «Ниву», Тамара сделал последнюю попытку.
— Отец, ну хоть ты ему скажи… Ну что ему в городе этом делать одному? Учиться приезжает – ладно, святое дело. Но жизнь-то здесь какая тяжелая! Дома-то легче!
Илья хмыкнул и посмотрел на жену.
— Не буду я, Тома, ему ничего говорить. Вышел он из детского возраста.
Самостоятельный человек, и даже с имуществом.
Он кивнул на пятиэтажку, где собирался жить теперь Игорёк.
— Пусть попробует самостоятельной жизни, если хочет. Раньше он как: пришёл домой
– дома тепло, сытно, удобно. А теперь придёт – даже свет не горит. Поесть захочет, приготовить сперва придётся. Это он сейчас такой бойкий. Пока в одиночку ещё жить не начал. Потом посмотрим, как его эта самая жизнь натренирует. Сбежит или сдюжит. Да, Игорёха?
Он подтолкнул сына локтём.
— Ну что, всё вынесла, или ещё что есть? – спросил он жену, подмигивая.
— Да не всё, конечно. Шутки у тебя, Илюша, иногда просто ужасные! По твоим словам, я вроде как сына родного обираю. Просто, сам посуди, куда ему столько белья? Им всю квартиру устелить можно вместе с балконом, ещё и на соседей останется. Опять же, вещи женские…
Он смахнул с щеки выкатившуюся слезу.
— Ладно, Тома, поехали! Добро тебе оставаться, сын. Хозяйствуй! Помощь нужна какая будет – говори. Чай, не чужие люди. Всегда поможем.
Поднявшись в квартиру после отъезда родителей он долго сидел на диване, смотрел на фотографии в потёртом альбоме, вспоминал бабушку Стешу.
Как она кормила его, совсем ещё мелкого, клубникой со сливками, читала ему книжки… Любила безропотно, ничего не требуя взамен.
Потом взялся за тяжелый полированный стол. Его надлежало поставить поближе к дивану.
Научи меня прощать. Глава 106
Услышав звонок, Игорёк инстинктивно вздрогнул и мельком глянул на часы.
Ого! Минута в минуту. Интересно, кто это у нас такой точный?
Он распахнул дверь и увидел Алексея с Верой.
— Вы вдвоём? – Игорёк не смог скрыть нотку ревности в голосе.
Вера удивлённо на него посмотрела.
— Мы встретились возле твоего подъезда, подошли оба в одно время. Это запрещено?
— Нет, конечно, что ты! – Игорёк смутился. – Это я от волнения. Раздевайтесь, проходите! Будем ждать остальных.
— Скоро все подойдут. Ты же знаешь студентов? Опаздывать – это в крови!
Алексей улыбнулся и потёр руки.
— Ну, показывай свои хоромы!
Игорёк важно приосанился.
— Особо нечего показывать. Комната справа, одна, зато большая, слева – санузел и ванная комната, прямо – кухня. Располагайтесь.
Он с удовольствием наблюдал, как гости ходят по квартире.
Любопытная Вера действительно заглянула во все углы.
Ей было интересно, как живёт в одиночку парень.
Девушке привычнее поддерживать порядок и вести хозяйство, ведь девчонок обычно с детских лет этому учат. Раньше в школах даже урок такой специальный был: «Домоводство». Мама рассказывала. Потом его переименовали в «труд», потом в «технологию», но сути это не меняло. Всех девочек учили готовить и шить.
— А у тебя очень чисто! – вынесла, наконец, вердикт Вера, посетив ванную. – Не ожидала. И порядок везде… Хотя мебели маловато, вещей у тебя тоже немного, чтобы беспорядок устраивать.
Она с удовольствием вымыла руки «земляничным» мылом, взяла полотенце, предусмотрительно поданное ей порозовевшим от удовольствия Игорьком.
— Слушай, Игорь, у меня просьба.
Вера неожиданно понизила голос.
— Понимаешь, вечеринка запланирована до девяти, но мне нужно будет уйти пораньше, ты же меня извинишь?
— Мне у тебя понравилось. Просто дома знают, что я приду к десяти вечера. А мне очень нужно встретиться с одним человеком.
Игорёк заметно погрустнел.
— Ты откуда знаешь? – Вера удивилась.
— Я же видел вас недавно, когда он тебя до корпуса провожал.
— Точно… Верно! – Вера кивнула. – Тем более! Тебе-то какая разница, если я уйду с твоей вечеринки немного раньше? Остальные же останутся. Тут и без меня будет полно народа.
Игорёк хотел сказать, что остальные как раз его совсем не волнуют, а волнует она, Вера… Но не успел.
В прихожей снова раздался звонок.
— Так договорились? Не обидишься? – Вера поймала Игорька за рукав рубашки, когда он устремился к двери.
Парень обречённо кивнул.
В прихожую ввалилась небольшая толпа.
Девушки оживленно галдели, парни улыбались. Гостей было много, пришли почти все.
Вместе с хозяином квартиры получилось двенадцать человек.
Хозяйственная Света, едва повесив на крючок пальто, тут же побежала на кухню:
— Девчата, все за мной!
Вера, смеясь, преградила ей дорогу.
— Светка! Кухня же крошечная! Куда – все? Там и троим трудно будет развернуться.
— И правда! Тогда за мной втроём! Будем по очереди сумки разбирать. Парни, расставляйте посуду! – бойко командовала она.
— Вот! – Света торжественно подняла вверх указательный палец,- а я говорила, что
у него посуды на всех не хватит. Правильно мы Максиму сказали походную посуду взять. Он у нас известный турист. Макс, ты всё принёс? Тащи сюда!
— Есть! – Макс принес свою сумку и выудил из неё два походных набора: с пластиковыми стаканчиками и такими же тарелками, которые собирались одна в другую
– по принципу матрешки.
Парни одобрительно зашумели, стали расставлять посуду на столе.
На кухне девушки вытаскивали из сумок и пакетов заранее приготовленные салаты, вскрывали консервы, мастерили бутерброды.
Игорёк торжественно принес из холодильника запотевшую бутылку водки и графин со своим «коктейлем».
Студентки по очереди принялись рассматривать графин, открывая пробку и изучая аромат содержимого.
— Водкой пахнет! – Инна, красивая, черноглазая девушка с короткой стрижкой «каре» подозрительно посмотрела на Игорька. – Признавайся, чем подкрашивал?
Игорёк слегка покраснел, но признался, что вишнёвым соком.
Студенты весело рассмеялись, а Алексей одобрительно хлопнул его по плечу.
— Ну ты молодец! Если бы не Инка, девчонки не догадались бы, что это за «коктейль». Уж очень выглядит красиво.
— Догадались бы! – Света не осталась в долгу. – Но ты сделал правильно, Игорёк. Где сейчас, да ещё после новогодних праздников, вино достанешь? Все свои запасы основательно подчистили. А ликёры заморские нам не по карману… Выпьем по чуть-чуть, для настроения. Да, девчата?
Все девушки согласно кивнули.
— Тогда все за стол! Рассаживаемся!
Игорёк мысленно похвалил себя. Как раз утром он наведался к соседям, предупредив, что у него новоселье, и прихватил у них «взаймы» четыре кухонные табуретки. С учетом дивана и хозяйских стульев мест всем хватило. Одна табуретка осталась свободной, и Игорёк отнёс её на кухню.
Возвратившись, он зацепил рукой вилку, лежавшую на краю стола и та, звякнув о посуду, свалилась на пол.
— Не поваляешь, не поешь! – тут же воскликнула Света. – Женщина должна прийти. Признавайся, Игорёк, кого ещё ждёшь в гости?
— Да вроде все уже пришли! – Игорёк удивился. – Кого звал – все на месте…
— Тогда давайте отмечать! – Алексей встал. – Как староста группы предлагаю поднять первый тост за человека, который не побоялся (он многозначительно кашлянул), повторяю – не побоялся пригласить нас, обормотов, к себе, в святая святых. То есть – домой!
— Дорогой Игорёк! – Алексей повернулся к парню, насколько ему позволяло тесное пространство между столом и диваном. – Поздравляем тебя с новосельем и дарим тебе от мужской части группы скромный подарок!
Он извлёк откуда-то из-за спины небольшую картонную коробку, протянув её Игорьку.
Тот с любопытством взял подарок, оказавшийся довольно тяжелым. Открыв коробку, он с удивлением обнаружил там металлическую сувенирную подкову.
Игорёк польщено улыбнулся и положил подкову на этажерку с книгами, которая слегка при этом скрипнула.
Гости дружно чокнулись, выпили.
Игорёк заметил, что Вера только слегка пригубила свою рюмку, поморщилась и поставила её обратно на стол, принялась аккуратно накладывать себе на тарелку винегрет.
Молодец какая… Игорёк был приятно удивлён. Не пьёт. Все девчонки свои рюмки выпили, даже Инна, которая всегда казалась Игорьку чрезмерно строгой и старомодной.
В прихожей раздался звонок.
— Это кто? – удивился Игорёк.
— Может быть, соседи? – предположила Света. – Вдруг им срочно табуретки понадобились?
Игорёк поспешно пошёл к двери, все с любопытством смотрели ему вслед.
Открыв дверь, он даже негромко охнул.
На пороге стояла Татьяна.
Сказать, что Игорёк был удивлён – ничего не сказать. Он был ошарашен.
Спрашивается, зачем она притащилась?! Он ведь её не звал! Вечеринка затевалась только для одногруппников. Что Танька тут забыла?
В замешательстве, не зная, что сказать, он топтался у двери.
В дверном проёме показалась физиономия Максима.
Татьяна довольно покраснела.
— Ты не рад меня видеть? – глаза Татьяны распахнулись и она невинно заморгала.
— Да нет, что ты… Конечно, я рад! – Игорёк кисло улыбнулся, всем своим видом демонстрируя радушие, которого в данный момент не испытывал.
Максим тем временем уже успел выскочить в коридор и галантно подал Татьяне руку, переводя её через порог.
— Игорёк, невежливо разговаривать с гостями в дверях. Тем более с такими приятными! Девушка, проходите! Позвольте представиться, я – Макс. А как Вас зовут?
Татьяна снова заулыбалась, её круглое лицо, по-русски красивое, с правильными чертами, порозовело, на щеках появились ямочки, что сделало её ещё привлекательнее.
— Приятно познакомиться, Татьяна. И можно на «ты»! – добавила она поспешно.
— Прекрасно! – Максим вился вокруг девушки, как пчела вокруг цветка, помогая ей снять пальто. – Пойдём в комнату, будем знакомиться со всеми.
Он предложил Татьяне руку.
Та, бросив быстрый и вызывающий взгляд на Игорька, ясно говоривший: «Вот видишь! Я пользуюсь популярностью и могу произвести впечатление!», позволила Максиму себя увести.
Недовольный Игорёк поплёлся за ними, подозревая, что Татьяна явилась без приглашения не просто так.
— Внимание! – Максим сиял, как начищенный пятак. – Новая гостья! Знакомьтесь, это Танечка. Прошу любить и жаловать!
— Игорёк, ну-ка, метнись быстренько за табуреткой! – скомандовал он.
Игорёк разозлился внутренне, но за табуреткой пошёл. В самом деле, не стоять же Таньке за столом. Это будет выглядеть странно. Все уже считали его радушным хозяином.
Однако вслух он, разумеется, ничего не сказал.
Тем временем за столом уже говорили новый тост.
Однокурсницы, во главе с хозяйственной Светой, преподнесли новосёлу скатерть.
Девушки были очень довольны своим подарком, особенно Света, поскольку именно она заметила, что стол у Игорька застелен обычным куском материи.
Вскоре молодежь включила магнитофон, кто-то сидел за столом, кто-то начал танцевать.
Вера не танцевала, хотя её приглашали.
Игорёк внимательно наблюдал за девушкой.
Дважды к нему подходила Татьяна, быстро освоившаяся среди незнакомых молодых людей, и уже почувствовавшая себя среди них «своей».
Она, кокетливо поводя красивыми глазами, зала его танцевать, однако Игорёк упорно отказывался. Татьяна недовольно хмурилась, но не настаивала.
Она танцевала с Максимом.
Макс, словно волк из сказки про трёх поросят, только что не облизывался, заглядываясь на новую знакомую, не сводя глаз с ямочек на её круглых щёчках.
Наконец, Игорёк решился.
Дождавшись, когда очередная быстрая песня сменилась медленной мелодией, он подошёл к Вере, разговаривавшей с Алексеем.
— Вера, можно тебя пригласить?
Девушка замялась. Было видно, что идти танцевать ей не хочется.
— Верочка, поможешь убрать тарелки? Ребята чая просят. Нужно заварить.
Вера тут же воспользовалась просьбой:
— Извини, Игорёк, сейчас только помогу Светлане. Хорошо?
— Да, конечно. – Игорёк зло зыркнул глазами в сторону ни в чем не повинной, старательной Светки, не замечая, что Татьяна внимательно наблюдает за происходящим. – Так я тебя жду!
— Разумеется! – Вера улыбнулась, посмотрела на часы, потом подхватила со стола стопку грязных тарелок.
Зайдя на кухню за Светой, она выгрузила тарелки в раковину и с облегчением выдохнула.
— Чего вздыхаешь? – тут поинтересовалась одногруппница.
Увидев вытянувшееся недовольное Светкино лицо, она рассмеялась.
— Да не из-за вас! Просто у меня свидание.
— Да ну?! Правда? – Света покачала головой. – Ай-ай-ай, и не с Игорьком, конечно…
— Конечно! – Вера принялась мыть тарелки. – Именно, что не с Игорьком.
Света задумалась.
— Вера… А он тебе совсем-совсем не нравится? Игорёк? Он же хороший парень.
— Хороший! _ Вера утвердительно кивнула. – Он мне нравится как человек. Как друг. Но не как мужчина, понимаешь?
Света налила в заварочный чайник кипятка.
— Я пока пойду к ребятам, ты меня позови, как тарелки домоешь, хорошо? Вместе накроем стол для чая.
Вера принялась старательно мыть тарелки, улыбаясь каким-то своим мыслям, известным ей одной.
За спиной послышались шаги.
Голос её звучал ядовито, а злая гримаска, исказившая лицо, не предвещала ничего хорошего.
— Татьяна, ты о чём? – не поняла Вера.
— Не притворяйся святошей, тебе не идёт. – Татьяна подошла поближе.
— Слушай, жертва вечной диеты, чтобы я тебя рядом с моим Игорем больше не видела, поняла?!
— Что?! – Вера выронила намыленную тарелку и та, крякнув, раскололась пополам.
— Ещё и криворукая! – довольно констатировала Татьяна, смотря на девушку с высокомерной ухмылкой. – Ты такому парню, как Игорёк, в подмётки не годишься. Ясно?!
Поначалу ошарашенная Вера развеселилась.
— Ясно! Я больше не буду! – серьёзно ответила она, делая испуганное выражение на физиономии, судорожно борясь с желанием не рассмеяться Татьяне в лицо.
Та напоминала моську, лающую на слона.
Плотно сбитой фигурой с короткими ногами она напоминала кубышку, в сравнение с высокой и худенькой Верой.
— Честное слово, не буду больше! – повторила Вера, которой всё-таки удалось не расхохотаться.
– Вы давно встречаетесь? Ничего личного, просто интересно! – полюбопытствовала Вера. – Всё-таки видно, что у вас с Игорьком серьёзные отношения.
— Вот именно! – Татьяна гордо кивнула. – Мы летом познакомились. Игорёк мне предложил вместе спортом заниматься. Так что мы уже больше полугода встречаемся!
— Тебе? Спортом?
Татьяна тут же расслышала в её голосе нотки сомнения и яростно бросилась в атаку:
— Да, мне! А что, спорт только для таких, как ты, существует? Для родных сестёр дяди Стёпы?
Татьяна недоверчиво посмотрела на девушку.
Татьяна взяла стопку тарелок и подошла поближе.
— Что здесь происходит?! – раздался у неё над ухом удивлённый голос Максима.
Он зашёл на кухню как раз в тот момент, когда Татьяна договаривала последние слова.
— Ничего особенного, Макс, не обращай внимания! – Татьяна обернулась к нему, сияя улыбкой и ямочками. – Представляешь, оказывается, Вера тоже сериал смотрела! «Богатые тоже плачут»*! Мы как раз сцену вспоминали, когда Эстер — племянница доньи Елены и дона Альберто…
— Стоооооп! – Макс заткнул уши. – Всё! Умоляю! На этом про «доньев» разных закончили!
Татьяна, тараторившая про сериал, застыла.
— Девочки! – Макс страдальчески закатил глаза. – Меня почти целый год мама с бабушкой доставали этим вашим сериалом.
— Между прочим, это ты ещё моего печенья не пробовал! – с вызовом бросила она Максиму. – Спорим?
— Спорим! – тут же согласился Макс. – Только мне нужно твоё печенье попробовать для начала, верно? Сравнить, и всё такое… Можно ждать приглашения на чай?
— Это посмотрим. – Татьяна важно понесла в комнату стопку чистых тарелок, Макс тут же последовал за ней, как верный оруженосец.
Дверь на кухню закрылась, и Вера вздохнула с облегчением.
Вот это девица! Откуда только её Игорёк выкопал?!
Палец в рот не клади, отгрызёт всю руку по самый локоть. Молодая, да ранняя.
Татьяна показалась Вере наглой и хамоватой. Ещё, пожалуй, смелой и дерзкой.
Однако хамоватость перевешивала.
Делиться своими мыслями с остальными она не стала.
Возможно позже, она узнает у Игорька, как он ухитрился познакомиться с девицей, которая по гостям не стесняется без приглашения ходить.
Уже одевшись, она заглянула в комнату, где продолжала веселиться молодежь.
— Всем пока! – громко сказала она, стараясь перекричать музыку. – Сильно не шумите, будьте паиньками!
— А ты куда?! – одновременно воскликнули Алексей с Игорьком.
Лицо Татьяны снова перекосило от неудовольствия, но это заметила только Вера.
— Мне уже пора! Обещала вернуться домой пораньше. Времена нынче неспокойные, а ехать далеко. – пояснила Вера и помахала рукой.
— Счастливо, Верунь! – откликнулась Света. – Хорошо добраться!
За Верой захлопнулась входная дверь.
— Ну что, теперь пойдём танцевать? – Татьяна снова возникла перед Игорьком.
Под «Mea Culpa» группы «Enigma»** они присоединились к танцующим…
___________
*«Богатые тоже плачут» (исп. Los ricos tambi;n lloran) — мексиканский телесериал 1979 года, имевший большой успех на советском и впоследствии на российском телевидении. Стал вторым латиноамериканским сериалом, показанным в СССР, после теленовеллы «Рабыня Изаура» (Бразилия). Состоит из 244 серий по 23 минуты каждая. Премьера на советском центральном телевидении состоялась вечером в понедельник, 18 ноября 1991 года, и в течение четырёх дней шёл пробный показ 8 первых серий — по будням, утром и вечером. После этого показ прервали, так как руководство канала считало, что сериал не возымеет зрительского успеха, однако от зрителей последовали массовые просьбы вернуть сериал, и показ возобновили 21 декабря — изначально днём по субботам и воскресеньям, затем с июня 1992 — вечерами со вторника по четверг с утренним повтором на следующий день (транслировались по 2 серии). Закончился сериал 26 ноября 1992 г
Научи меня прощать. Глава 100
Дмитрий смотрел в окно вагона, за которым мелькали деревья, какие-то маленькие полустанки, и снова деревья…
В своих многочисленных переездах и скитаниях по стране ранее он даже находил некую романтическую прелесть. Его нигде ничто не держало, он был свободен, и эта свобода опьяняла и дарила чувство полёта.
Но в этот раз всё было как-то не так.
Пиво, которое он купил с собой, чтобы скоротать дорогу – было тёплым и горчило сверх меры, вобла казалась пересушенной. Даже чай, крепкий, густого кирпичного цвета, который принесла ему в купе проводница, не радовал глаз, не бодрил, а одиноко и забыто стоял теперь на столике в красивом никелевом подстаканнике.
Народа в вагоне почти не было.
Все, кто мог – покупали билеты в плацкартные вагоны.
Раскатывать в купе сейчас было очень дорого. Дмитрий, любивший комфорт, обычно покупал две нижние полки, чтобы сократить возможность желающих заказать места в его купе. Верхние полки сейчас практически не брали, поэтому он рассчитывал доехать до пункта назначения в полном одиночестве.
Перестук колёс опять пробудил непонятную, щемящую душу тоску, которую он всё гнал и гнал от себя.
От Георгия он ушёл чудом.
Когда он пришёл к нему с иконой, «старик» ничего не заподозрил.
Он осмотрел икону очень внимательно. Недорогой оклад, потемневшую от времени роспись, перевернул образ и очень внимательно осмотрел с обратной стороны.
Пока этот небольшой кусок доски находился в его руках, сердце Дмитрия колотилось так отчаянно, что он боялся, что эти громкие, гулкие удары разнесутся по квартире, и вот-вот, Георгий чутким ухом уловит этот колокольный звук, и тогда ему, Дмитрию, придёт конец.
Прямо на том самом месте, где он стоит.
Однако Георгий, довольно прищурился, улыбнулся и похлопал Дмитрия по плечу.
— Молодец! Вот, я же говорил – у каждой женщины имеется тонкая душевная струна, на которой можно сыграть. Как говорил Урри из «Приключений электроника»: «Главное, узнать, где у него кнопка!»
Георгий рассмеялся, но неожиданно замолчал и добавил задумчиво:
— Кнопка есть у всех женщин! Кроме одной…
— Вы о ком? – Дмитрий едва дышал, но старался из всех сил дышать спокойно и изображать равнодушие.
Георгий Вячеславович махнул рукой на знакомое кресло.
— Садись, выпьем. За успех, за удачу и за тебя! Я не ошибся, сделав когда-то такое удачное «приобретение»!
Дмитрий в кресло буквально рухнул. У него подкашивались ноги, он едва стоял. Однако со стороны казалось, что красивый, хорошо одетый молодой человек вальяжно развалился в кресле.
Играл виртуозно, как всегда. Но сейчас он понимал, что от этой игры напрямую зависит его жизнь.
«Старик» достал из бара бутылку, два бокала, привычным жестом подвинул ближе к Дмитрию пепельницу и протянул старинный серебряный портсигар.
Едкий, но вкусный табачный дым крепкого табака поплыл по комнате, как только Дмитрий закурил.
Голова приятно закружилась после первой глубокой затяжки, но в голове быстро прояснилось, словно мозг, распробовав табачный дым, заработал настолько ожесточенно, что нужные мысли стали возникать мгновенно. Как будто внутри кто-то включил волшебное табло с бегущей строкой.
— Молодец! – снова повторил Георгий, наполняя бокалы с кусочками льда импортным виски.
Бокалы сразу запотели. Крепкий напиток красиво поблескивал сквозь запотевшие стенки, лёд казался огромными, не огранёнными алмазными кусками.
Дмитрий опять похолодел и внутренне собрался.
Вот оно! Ему нужен был именно этот один единственный момент.
Как бы он не относился к Георгию, но он – человек слова. Если пообещает, можно быть уверенным, что обещание он сдержит. Если только просьба не будет противоречить его личным интересам.
— Давайте сначала выпьем, Георгий Вячеславович! – Дмитрий снова с удовольствием затянулся сигаретой. – Нужно отметить удачно законченное предприятие.
Они слегка «чокнулись» бокалами. Те отозвались глухо. Толстое стекло не звенело, поэтому звук получился таким, словно на половинки развалился обычный глиняный кувшин.
Георгий Вячеславович подмигнул.
— За нас! – подхватил Дмитрий.
Вот сейчас! Он должен просить сейчас! Иначе «старик» передумает. Куй железо, пока оно горячо.
Дмитрий закинул ногу на ногу и постарался расслабиться по-настоящему.
Алкоголь на этот раз не помогал. Не было знакомого, приятного чувства «моря по колено». Скорее наоборот, все его инстинкты обострились, словно он охотник в саванне, охотящийся на львов, который никогда не знает, с какой стороны ему ждать нападения.
Георгий слегка напрягся, это не ускользнуло от взгляда проницательного Виконта.
— Ну? Что замолчал? – мужчина усмехнулся. – Боишься?
— Почему боюсь? – Дмитрий улыбнулся одной из самых своих очаровательных улыбок. – Я хочу попросить свободу.
— Чтоооооо?! – Георгий Вячеславович расхохотался. – Свободу?! Виконт, зачем тебе
– свобода? Ты же не умеешь жить свободным человеком. У тебя всегда будет хозяин, ты просто не можешь иначе.
Про себя Дмитрий испуганно вздохнул, но на лице его блуждала всё та же беспечная улыбка.
— Вы меня не так поняли.
Он сделал большой глоток из своего бокала. Алкоголь снова обжег горло, помогая мозгу выстраивать мысли в нужном порядке.
Пожилой мужчина понимающе прищурился.
— Оооооо… В Виконте проснулся искатель приключений. Что же… Понимаю. Даже согласен, что подобный «отпуск» ты заслужил. Однако…
При этом «однако…» Дмитрий вновь похолодел.
— К морю поеду! – не моргнув глазом, соврал Дмитрий.
Георгий снова понимающе кивнул и даже погрозил пальцем.
— Ах, шалун! – воскликнул он театрально, – будешь, значит, за черноморскими девчонками гоняться? Что же… Вполне резонно.
Дмитрий выдохнул. Неужели «прокатило»? Ничего не заподозрил? Принял всё за чистую монету?
В конце концов, он даже не обманул. В прямом смысле этого слова.
Он ведь правду сказал: «Поеду к морю!». Не его вина, что «старику» не пришло в голову спросить, к какому именно.
Для Георгия существует только одно море. То, где можно отдыхать. Черное, разумеется. Ещё Средиземное.
Ну, а что? Поедет на родину Ломоносова. Вот крепкий был мужик… Гений!
Но о Ломоносове Дмитрий предусмотрительно промолчал, продолжая вальяжно покачивать ногой.
— Значит, договорились? – Он довольно улыбнулся и поставил бокал на журнальный столик. – Георгий Вячеславович, где мои щедрые «отпускные»?
Пожилой мужчина на секунду застыл, а потом снова принялся хохотать. Отсмеявшись и вытерев выступившие слёзы, он принялся выгружать из старинного бюро увесистые денежные пачки.
— Чемодан дать? – хохотнул он. – Нынче цены такие, что тебе для денег теперь не кошелёк, тебе чемодан нужен. Хотя ты умный, Виконт, сообразишь, что к чему.
Подкину тебе ещё вместо этой бумаги золотишко. С ним точно не пропадешь.
И он положил поверх денег длинные прямоугольные бруски, которые глухо звякнули.
Дмитрий довольно оглядел свои «отпускные».
— Не то слово, Георгий Вячеславович! В расчёте! Буду у Вас ровно через четыре месяца.
Глаза «старика» хищно блеснули.
— У меня хорошая память. Особенно на должников.
Дмитрий почувствовал, как покрылся «гусиной кожей» под рубашкой.
Он не торопясь допил виски, встал, вышел в коридор и вернулся с… черным кожаным мужским портфелем.
Дмитрий под острым взглядом Георгия невозмутимо и аккуратно уложил пачки в портфель. Золотые бруски, предварительно взвесив их на ладони, он опустил во внутренний карман пиджака.
— Что передать Тамарочке? – Голос Георгия звучал довольно ехидно.
Дмитрий поморщился, вспомнив о своей крашенной «подруге», с которой его познакомил Георгий.
— Передайте, что, мол, укатил Дмитрий в неведомые края. Как пилигрим. Передавал пламенный привет и наилучшие пожелания. Хотя я ей это сам передам. Прощальным письмом.
Георгий Вячеславович опять разразился хохотом.
— Вот что мне в тебе нравится, Виконт – ты умеешь меня забавлять. Мне будет тебя не хватать всё это время. А, может, не поедешь? Ну его, это побережье?
Душа Дмитрия за секунду ушла в пятки. Неужели что-то заподозрил?!
Однако было похоже, что Георгий просто искренне веселился, подшучивая над ним.
— Да езжай уже, езжай! Разрешаю.
Только попав на улицу, Дмитрий стал дышать спокойно.
Отойдя от дома на достаточное расстояние, он устало привалился к металлической ограде небольшого сквера.
Получилось! Неужели у него получилось?! Теперь главное – не останавливаться. Делать нужно всё быстро и максимально точно.
Он уже рассчитался с хозяином квартиры, которую снимал, у него в запасе оставался ещё один день. Вещей набралось много. Два чемодана. Только основное – одежда, документы, ценности.
Свой обширный гардероб он спешно распродавал последние дни. Навести на подозрение это не могло. Приятели по легкой жизни уже привыкли, что он часто продавал свои «шмотки», когда хотел купить новые.
В этот раз вещей для продажи было в разы больше, но вряд ли на это обратят внимание. Золотые вещи (в основном это были подарки от женщин) он тщательно зашил в специальный пояс, а также за подкладку пиджака.
Не совсем удобно, зато надежнее, чем везти это в портфеле. Даже если всюду таскать портфель с собой.
Портфель и пиджак он всегда предусмотрительно укладывал вниз, в багажное отделение под нижней полкой, прежде чем улечься спать.
Сейчас он ехал один, но кто его знает…
Дверь купе открылась и женщина-проводник, миловидная пухленькая блондинка, заглянула внутрь.
— Ой, что же Вы не выпили чай? – она расстроено покосилась на стакан в подстаканнике. – Я так старалась, сделала Вам покрепче…
Она кокетливо поправила прическу.
— Может быть, Вам горяченького принести? Этот уже остыл!
Болтовня проводницы раздражала, но Дмитрий ослепительно улыбнулся.
— Спасибо, пока не нужно. Но вот через часик, пожалуй, я не откажусь. Договорились?
Женщина призывно заулыбалась, стрельнув в него глазами с ловко нарисованными длинными стрелками.
— Вот и договорились!
Когда за ней закрылась дверь, Дмитрий облегченно вздохнул.
Ему всё казалось, что его всё-таки остановят, что Георгий, этот хитрый паук, распознает подвох.
А подвох был. И нешуточный.
Он обошёлся Дмитрию в круглую сумму и поездку в соседний город. Именно там обитал «Репин».
Звучная фамилия «Репин» было просто прозвищем. Поскольку художник, растерявший немалый талант из-за «сорокоградусной», действительно звался Ильёй, то своё прозвище он получил по понятным причинам.
«Репин» был настоящим «самородком». Весьма известным в определенных кругах.
Однако с тех пор, как он начал прикладываться к бутылке, заказов у него резко поубавилось.
Именно к нему и пришел Дмитрий.
Илья открыл дверь своего дома и удивился. Гости теперь к нему захаживали нечасто.
— Какие люди! Виконт! Давно не виделись. Чем обязан столь позднему визиту?
Дмитрий поставил портфель на стол. Открыл его, аккуратно достал икону.
— Сможешь повторить? Особенно меня интересует знак на обратной стороне.
Художник взял икону в руки осторожно и бережно, словно дорогое дитя. Бегло осмотрел.
— Тебя это не касается. Обратную сторону осмотри.
Илья перевернул икону.
— Минимальные сроки и плачу вдвойне. Если сам не отличу подделку – ещё накину. Договорились? Всё равно работы у тебя никакой сейчас нет.
Глаза Илья радостно блеснули.
«Репин» не подвёл. Георгий не отличил подделку.
Впрочем, он ведь и не подозревал, какой сюрприз ему приготовил Дмитрий.
А всё из Лерки, из-за королевы.
Запала в душу, бередила сердце.
Дмитрий вздохнул. Почему она не простила его?
Поезд остановился на очередном маленьком полустанке, где стоянка от силы минуты две.
Он закрыл глаза. Представил Валерию рядом.
Вот она, сидит напротив него, такая же красивая, какой он её запомнил в новогоднюю ночь.
Густые волосы свободно падают на плечи, она то и дело проводит рукой по непокорным волосам, убирая за ухо очередную мешающую прядь.
Она смешно ела бутерброд с икрой, одна икринка прилипла над верхней губой, она пыталась её слизнуть, но только подгоняла её языком ещё выше.
В конце концов, он не выдержал, отобрал у неё бутерброд, слизнул с пухлых губ икринку сам. И уже не смог от них оторваться. Он целовал и целовал солоноватого вкуса губы, смеющееся лицо, вдыхая опьяняющий аромат её духов.
Теперь он тоже почувствовал этот запах. Наваждение было настолько сильным, что он отказывался открывать глаза. Может быть, это правда? Валерия вдруг, вот так просто, окажется рядом с ним? В этом самом купе…
Они поедут вдвоём в новый мир. Мир только для них двоих… В новую жизнь!
В купе негромко кашлянули.
Дмитрий тут же открыл глаза.
Напротив него сидел мужчина.
Средних лет, с густой, черной, аккуратно подстриженной окладистой бородой, в которой кое-где серебрились серебряные нити.
— Простите, я Вам помешал?
Голос неожиданного попутчика был низкий, какой-то «рокочущий» и неприятный.
Неприятный потому, что так не вовремя и нагловато ворвался в его мысли.
Но Дмитрий не подал виду, насколько он взбешен этим бессовестным вторжением.
— Нет, отчего же, Вы вовсе не помешали.
Мужчина улыбнулся по-доброму, широко.
— Будем знакомы! Меня зовут Владимиром.
В голосе Дмитрия теперь откровенно сквозило неприкрытое раздражение.
Он так надеялся на поездку в полном одиночестве! Купил два места, настроился на размышления.
Что теперь? Сейчас этот Владимир займет, естественно, нижнюю, выкупленную им, Дмитрием, полку. И начнется – расспросы, «за знакомство» и так далее.
Дмитрий мысленно выругался.
Лицо Владимира вдруг помрачнело, словно он услышал эту мысленную ругань, но тотчас снова потеплело.
— Не переживайте, я Вам не помешаю. Сейчас только выпью чаю и залезу на свою верхнюю полку.
Он кивнул на полку над Дмитрием.
— Вы даже видеть меня не будете.
Дмитрий обреченно вздохнул.
Ну что же… Не будет, так не будет.
Колеса все также мерно стучали, отбивая особенный, удивительно успокаивающий такт.
Ту-ту, ту-ту… Ту-ту, ту-ту… Дробно и гулко.