почему моей маме плевать на меня
«Ловушки для чувств», или 7 признаков равнодушного родителя
«Меня не любят», «Что делать, если родителям на меня наплевать», «Если я уйду, никто не заметит». Думаете, это мысли какого-нибудь очередного депрессивного подростка? К сожалению, нет. Эти и похожие вопросы задают дети, обращаясь за помощью к экспертам сайта «Я – Родитель» и с периодичностью несколько раз в неделю.
С большой вероятностью посетители сайта для ответственных мам и пап, удивятся, если узнают среди детей, обратившихся с такими вопросами, своего ребенка. Как? Вы же даете ему все самое лучшее! Дарите дорогие подарки, помогаете с учебой.
Откровением для родителя может стать то, что ребенку больше нужны разговоры о том, что чувствует к нему родитель, и о взаимности этих чувств.
Эффект «спрятанных» чувств
К сожалению, во многих семьях не принято выражать эмоции: «Не реви!», «Что ты злишься, это всего лишь кукла», «Не грусти, мы купим тебе новую игрушку», «Не смейся так громко, это неприлично». Если обобщить эти частые и привычные фразы, которые мы говорим, порой и своим взрослым друзьям для выражения сочувствия, получается один и тот же смысл: «Тебе нельзя чувствовать».
Откуда такие реакции? Просто когда-то мы тоже получили «запрет на чувства» от своих родителей, а теперь в той или иной модифицированной форме передаем его своим детям.
Эффект «спрятанных» эмоций возникает тогда, когда мы не даем нашим детям выражать грусть, радость, злость, обиду и даже радость. Если маленькому ребенку говорить «не плачь», когда он упал и слегка ушибся, «не ной», когда он выпрашивает игрушку, «не смейся громко», когда ему весело, то рано или поздно он делает вывод: чувствовать нельзя.
Давайте посмотрим, как это бывает.
7 родительских запретов на чувства
1. Родитель намерено запрещает чувствовать
Родителю кажется, что если ребенку уделять слишком много внимания, то он вырастет капризным и эгоистом. Возможно, в этой модели есть мотив спартанского воспитания. Он обычно применяется для мальчиков и часто в тех семьях, где родители довольно успешны в карьере. Родители действуют по принципу: «Бросим в реку — сам выплывет», я сам добивался всего, мой ребенок тоже справится. Иначе как он потом выживет без меня?
И ребенок, скорее всего, справится. Только потом не стоит удивляться, что ему на вас и ваши проблемы тоже наплевать. Ведь он все сделал сам, как и вы.
2. Родитель интересуется только успехами в школе или в других видах деятельности
Ситуация может быть похожа на предыдущую с той лишь разницей, что здесь мамы и папы не делают это не специально.
Родителям важны только достижения своего ребенка, а его чувства остаются несущественными по сравнению с очередной победой. Обращая внимание исключительно на результат и интересуясь оценками в школе (а не событиями), вы даете ребенку сигнал: «тебя можно любить только тогда, когда ты чего-то достиг». Ребенок начинает зависеть от вашей положительной или отрицательной оценки.
В такой обстановке взращиваются маленькие перфекционисты-трудоголики, готовые положить все на алтарь «похвалите меня, пожалуйста».
3.Родитель не дает ребенку радоваться
Возможно, вам это покажется несколько фантастическим запретом, но он встречается очень часто. В нас словно вшили ген: «радоваться — плохо, за этим обязательно последует расплата». Достаточно вспомнить известную пословицу «нельзя много смеяться, потом плакать будешь».
Представьте: вы сидите на диване перед телевизором после трудного дня на работе, и тут ребенок подбегает к вам с громкими возгласами: «Мама/папа, смотри, я нарисовал облако!». Вы смотрите на него взрослым недоуменным взглядом, не понимая причину радости. Или начнете «спокойно объяснять» ребенку, что вы очень устали и хотите отдохнуть, что тоже не обрадует ребенка.
В этот момент уровень значимости своих положительных эмоций у ребенка стремительно падает. А для того, чтобы перекрыть источник радости, достаточно всего нескольких подобных ситуаций.
4.Родители конкурируют за чувства ребенка
Вспомните эту нелепую ситуацию, когда ребенку задают популярный, но странный вопрос: «Кого ты любишь больше – маму или папу?».
На этот вопрос, как и на многие другие, сравнивающие маму и папу вопросы, нельзя ответить.
Ребенок любит обоих родителей, но может быть ближе к одному из них. В какой-то момент он начинает свои чувства прятать, чтобы никого не обидеть.
5.Родители уделяют другому ребенку больше времени
В семьях с несколькими детьми невнимание родителей может ощущаться особенно сильно: кажется, что кому-то уделяют больше внимания, кому-то – меньше. Дети умеют на ранних этапах считывать все эмоции: и их вряд ли получится обмануть.
Родители могут неосознанно интересоваться только одним из детей, если у того проблемы, и забывать про тех, у кого «все хорошо».
В результате ребенок-«все-хорошо» начинает в лучшем случае агрессивно проявлять чувства по отношению к другому, родителям, в худшем – замыкается в себе и прекращает с родителями какой-либо контакт.
6. Родители делают ребенка ответственным за свои эмоции
Бывает, что родители еще сами не стали взрослыми и не пережили свои детские страхи, травматичные ситуации. Таким родителям нужен взрослый, который взял бы на себя роль мамы или папы и выслушал их. Но к психологу готов обращаться далеко не каждый.
Что происходит? Инфантильные родители начинают «доверяться» своему ребенку. Они жалуются на сложную жизнь, как правило, часто болеют и любят об этом порассуждать, – и ребенку не остается ничего другого, как взять ответственность за все происходящее на себя.
Психологи называют такую ситуацию «парентификация»: ребенок становится на место родителя и не позволяет себе проявлять негативные эмоции в его сторону: ведь мама или папа и так сильно страдают.
7. Родители «откупаются» от негативных детских эмоций
К сожалению, так делают почти все родители. Ведь очень легко успокоить плачущего малыша, который хочет игрушку, просто купив ее?
Откупаясь от детей играми и развлечениями, мы также запрещаем им проявлять эмоции. Как это воспринимает ребенок? Вы учите его, что любую негативную эмоцию можно «заесть», «заиграть» – заменить материальными благами. Если родители часто так поступают, то из детей потом вырастают потребители, игроманы, толстушки-сладкоежки – в зависимости от того, чем от них откупались.
Как не попасть в ловушку запретных чувств?
Во всех перечисленных выше случаях родителям придется изменить свое поведение, если они хотят снова установить с ребенком правильный эмоциональный контакт. Как это сделать?
Для начала разрешите себе испытывать разные эмоции. Вы не сможете помочь ребенку, если сами не будете осознавать, что чувствуете. Для этого можно пройти психологические тесты или завести дневник своих эмоций. Важно помнить, что осознание эмоций требует пребывания в одиночестве, так что найдите для этого время.
Как только вы станете лучше понимать себя, начните настраиваться на «волну» эмоций ребенка: слушать и спрашивать его о том, что он испытывает. Это может получиться не сразу, ведь дети выражают эмоции по-другому, часто через игру. Понаблюдайте за ребенком. Через какое-то время вы поймете, когда он грустит, когда – злится.
Помогите ребенку присвоить этому чувству имя: «ты сейчас злишься», «возможно, тебе страшно», «ты ревнуешь». Это позволяет детям придать чему-то незнакомому, неприятному и страшному определенные формы и границы. Когда ребенок знает, что чувствует, он уже не боится: эмоции становятся нормальными человеческими проявлениями.
Самое главное: дайте ребенку прожить эмоцию, не отвергая ее. Пусть он поплачет, посмеется, погрустит, позлится. Если нужно, введите ограничения: например, «ломать игрушки не нужно», «цивилизованные люди не обзываются». Прожить страх помогают сказки и рисунки.
Определив, что именно взволновало ребенка, вы можете предложить ему помощь в решении проблемы. В то же время, ищите баланс между тем, что ребенок делает сам, и тем, что делаете для него вы. Ведь сыну или дочери нужно учиться самостоятельно выходить из конфликтов.
«Почему мама меня не любит?» и еще 5 вопросов о травматичных отношениях с матерью
В издательстве «Альпина нон-фикшн» готовится к выходу книга писательницы Пег Стрип «Нелюбимая дочь. Вопросы и ответы» — это продолжение ее бестселлера «Нелюбимая дочь. Как оставить в прошлом травматичные отношения с матерью и начать новую жизнь». В нем Пег собрала «проклятые» вопросы, мучающие людей, которым не повезло вырасти с жестокими и холодными матерями. «Нож» публикует подборку негативных сценариев мышления, отказ от которых станет первым шагом на пути к избавлению от токсичного детства.
Уточнение: книга обращена в первую очередь к дочерям, но мы считаем, что перечисленные проблемы знакомы всем людям, безуспешно пытавшимся или пытающимся добиться расположения своих родителей.
1. Почему моя мать меня не любит?
Этот вопрос — как сорняк с длинными и цепкими корнями. Он особенно опасен, потому что вы верите: если удастся найти однозначный ответ, получится изменить и то, что не позволяет вас любить, что бы это ни было.
Скорее всего, вы, как и я, и любая другая маленькая девочка в этом мире, верили в миф о матери, согласно которому все мамы любят своих детей. Поэтому, просто задаваясь этим вопросом, вы испытываете страх и стыд.
Вот бы найти ответ! Тогда, возможно, все изменится, и мать превратится в одну из тех мамочек, которые в порыве нежности взлохмачивают своим дочкам волосы, всегда улыбаются им и заглядывают в глаза. Об этом мечтают все заброшенные, лишенные внимания девочки.
Проблема в том, что любой ответ, который вы можете найти, всегда содержит лишь крупицу правды. Начать с того, что вы, скорее всего, думаете: все дело в том, что вы совсем не похожи на свою старшую сестру, которую мама, очевидно, любит, но, как бы вы ни старались быть такой же, как она, вы остаетесь собой и ничего не меняется.
В другой момент вас озаряет, что все изменят ваши успехи и популярность, и вот вы уже учитесь на одни пятерки и играете главную роль в школьной театральной постановке, но и это не помогает. Или, напротив, пускаетесь во все тяжкие с мыслью, что любое внимание лучше игнорирования и пренебрежения.
Наконец, став взрослой, вы по-новому оцениваете эмоциональную историю своей матери и приходите к выводу, что лучше всего будет отнестись к ней с эмпатией и состраданием, но потом обнаруживаете, что стали еще более уязвимы, потому что утратили осторожность, и понимаете, что боль, вызванная отторжением и ее постоянными нападками на вас, мучительна, как и прежде, а ваша эмпатия не удерживает ее от попыток втоптать вас в грязь.
Возможных объяснений сколько угодно, и ни одно из них не имеет значения. Истина заключается в том, что все дело в ней, а не в вас. И всегда было только в ней.
Ребенком я часто спрашивала мать, любит ли она меня. Она давала уклончивый и, как я уже тогда понимала, лживый ответ: «Каждая мать любит своего ребенка». Однако она ни разу не ответила тремя простыми словами, которых я так ждала. (Если быть точной, я ждала четырех слов, поскольку мать всегда говорила со мной по-голландски, но суть не в этом.)
Я всегда считала, что мать избегает этого вопроса, чтобы защитить меня и не уничтожить искренним ответом. Лишь написав книгу «Скверные матери», я осознала, что она делала это, чтобы защитить саму себя от стыда после честного ответа.
Это глубокий стыд, возможно глубочайший, за исключением стыда за убийство матери, отца или ребенка, — признать, что не любишь существо, которое выносила и родила или, в случае усыновления, поклялась любить и оберегать, как родное дитя. Дополнительный источник стыда — признать, что твой ребенок тебе даже не нравится, — а я своей матери не нравилась.
Продолжая задаваться этим вопросом, вы остаетесь привязанной к карусели и вынуждаете себя искать все менее реалистичные ответы и причины. Это управляет вашими отношениями с матерью (и другими членами семьи), заставляет продолжать танец отрицания, укрепляет основной конфликт, питает в вас ложные надежды и, самое главное, подрывает все попытки исцелиться.
Как ни странно, когда вы перестанете задавать себе этот вопрос, поначалу вам станет грустно. Почему? Потому что, закрыв его для себя, вы откажетесь от надежды, что однажды случится чудо и по мановению волшебной палочки все дурное исчезнет.
Вы надеялись, что это чудо произойдет благодаря правильному ответу, и отказ от его поисков мучителен, но эту эмоциональную боль необходимо пережить. Обратитесь за профессиональной помощью и поддержкой, если вам слишком трудно выдержать ее самостоятельно.
Пока же вы продолжаете задавать себе этот вопрос, вы сами остаетесь главным препятствием на пути к исцелению. Такова жестокая правда.
2. Что я должна в себе изменить, чтобы заставить ее полюбить меня?
Этот вопрос кажется частью предыдущего, но в действительности он самостоятелен и на него есть ответ: ничего.
Вы ничего не могли бы в себе изменить, чтобы заставить свою мать по-другому к вам относиться, потому что ее реакция на вас никак не зависит от вас и целиком и полностью связана с ней.
Следует отделить эту ситуацию от пусть не простых, но все-таки наполненных заботой отношений матери и ребенка.
Призываю вас помнить, что всегда именно мать, а не ребенок имеет возможность изменить характер отношений.
Такое положение сохраняется, даже когда ребенок вырастает, потому что отношения матери и дочери никогда не становятся партнерскими, и дочь чего-то ждет от матери, а не наоборот. Давайте начнем с того, что специалисты называют «качеством соответствия», — понятия, сфокусированного на личностях ребенка и его матери.
Рассмотрим случай относительно интровертной матери, которая очень нуждается во времени для себя и ценит тишину. У нее двое детей: один — спокойный, независимый и редко ведущий себя реактивно, другой — эмоционально требовательный, подвижный и активный. С кем из двоих такой матери будет проще?
Ответ очевиден: с ребенком, потребности которого более близки к ее собственным. И именно в данном случае речь будет идти о высоком «качестве соответствия». Однако детско-родительские отношения — это не отношения равных, и обязанность матери — осознать трудности, сопутствующие воспитанию того из детей, кто не похож на нее, и найти способы справиться с ними.
Решение заключается не в том, чтобы упрекать, избегать или игнорировать ребенка, ожидающего от матери удовлетворения своих эмоциональных потребностей, что позволило бы ему благополучно расти и развиваться.
Читайте также
Если вы выросли в атмосфере насмешек над вашей «излишней чувствительностью», если над вами издевались, когда вы плакали после слов, что вы вечно раздуваете из мухи слона, что вы невыносимы, — подумайте, хорошо или плохо ваша мать делала свою материнскую работу в отношении вас, и не имеет значения, насколько вы отличались от ее идеала.
Быть хорошей матерью — значит справляться с тяжелым трудом принятия своего ребенка даже в ситуации взаимного несоответствия.
Поэтому ничто и никогда не зависело от вас или от вашей неспособности удовлетворить требованиям матери. Ответственность и обязанности лежат на взрослом человеке, на родителе.
Бывает, родители относятся к своим детям по-разному. Эта распространенная и хорошо изученная схема обозначается аббревиатурой РРО — Разное Родительское Отношение (англ. — Parental Differential Treatment, PDT) — и встречается даже в любящих семьях. Конечно, что бы ни утверждала наука, культурные мифы настаивают на том, что материнская любовь достается всем детям поровну.
Любая мать скорее откусит себе язык, чем признается, что любит своих детей неодинаково.
Однако это явление не только распространено, но и очень губительно. Исследования показывают, что РРО продолжает влиять даже на выросших детей, а также на отношения между взрослыми братьями и сестрами.
По данным исследований, эмоциональная боль ребенка, видящего, что с сестрой или братом обращаются лучше, чем с ним, воздействует на него больше, чем любовь, которую он получает от этого родителя. Что же делать матери, если она просто любит Элли больше, чем Джеки?
Осознанная и заботливая мать упорно добивается от себя одинакового обращения с детьми, потому что знает, что это будет справедливо. Хорошая мать видит, что она делает, и меняет свое поведение, насколько это возможно. Если же мать не любит ребенка, то принимает фаворитизм и травлю как некую данность, что в корне меняет ситуацию.
Итак, вернемся к вопросу о том, что вы могли бы изменить в себе, чтобы завоевать любовь матери. Повторю ответ — ничего, поскольку это никогда от вас не зависело. Отказ от этого вопроса сначала заставит вас почувствовать бессилие и разочарование, поскольку вам нравилась иллюзия контроля, которую он давал.
Пока у вас был этот вариант — измениться, была и возможность, по крайней мере в вашем представлении, что все можно исправить, и она подпитывала ваше нежелание признать реальное положение дел. Это еще один способ оставаться в замкнутом круге, иногда десятилетиями.
Трудно отказаться от надежды и иллюзии контроля, но порой это необходимо. Ваш случай — как раз такой. Терпите!
3. Виновата ли я в том, что она не любит меня?
Винить себя — естественно для ребенка, и это понятно. В конце концов, наши родители старше, выше, они больше знают и являются бесспорными авторитетами в маленьком мире нашего детства. Следовательно, должно быть что-то, что мы сделали не так, из-за чего нас не любят.
К этому выводу ребенка подталкивает то, что он слышит о себе от матери: что он трудный или непослушный, тупой или ленивый, да просто недостаточно хороший.
Самообвинения могут преследовать нас и после того, как детство останется позади, особенно когда есть сестры или братья, которых мать, очевидно, любит.
Самообвинения поддерживают внутреннее приятие жестокого обращения: мы считаем, что это просто-напросто норма жизни в нашей семье и, скорее всего, в большинстве других семей, — пока не обнаруживаем, что это не так, — и отрицаем, что оно оскорбительно или травматично.
Кроме того, самообвинения подпитываются еще и сидящим глубоко внутри стыдом: мы стыдимся своих недостатков и, разумеется, того, что нелюбимы в мире, где каждая мать любит свое дитя.
Судя по данным некоторых исследований, обвинять во всем себя, как и отрицать жестокое обращение, представляется многим лучшей альтернативой. Парадоксально, но факт! Ряд исследований выявили существенную разницу между оценкой жертвами действий как жестоких и научным определением жестокого обращения.
Например, в ходе проведенного в 1994 г. крупного опроса, в котором участвовали 11 600 студентов колледжей, только 26% респондентов, имевших опыт серьезных физических наказаний или дурного обращения (некоторым даже понадобилась медицинская помощь!), были склонны считать это проявлением жестокости. Но как это возможно, чтобы человек страдал от жестокого обращения, тем более со стороны родителя, и не желал открыто называть вещи своими именами?
На этот вопрос взялись ответить Рэйчел Голдсмит и Дженнифер Фрейд. Их исследование призвано было выяснить, испытывают ли люди, подвергшиеся физическому, сексуальному или эмоциональному насилию, проблемы с распознаванием своих чувств.
Ответ, что не удивительно, оказался положительным. Выяснилось также, что жертвы эмоционального насилия, в определении исследовательниц, редко называют обращение с ними жестоким. Чем это можно объяснить?
Ученые указывают на тот факт, что, поскольку дети, в сущности, прикованы к родному дому, они находят способы приспособиться к враждебному окружению.
Их стратегии включают отрицание и диссоциацию : если не пускать угрожающую информацию в сознание, легче выдерживать каждодневный стресс, однако впоследствии это мешает осознанию случившегося.
Может быть интересно
Должны ли мы простить родителей и обязаны ли их любить 
Очевидно, это открытие касается и вас, во многом объясняя, почему вы отрицаете и не спешите признать жестокое обращение со стороны матери или другого лица. Однако еще более ценны выводы ученых относительно того, почему дети склонны объяснять жестокое обращение тем, что они «плохие».
Самообвинения, пишут исследовательницы, «блокируют мысль, что попечителю-взрослому нельзя доверять, и дают иллюзию самоконтроля». Опять-таки что может быть страшнее, чем понимание, что тебе небезопасно находиться рядом с тем самым человеком, которому доверена забота о тебе? Это объясняет, почему жертвы жестокого обращения предпочитают винить во всем себя — так менее страшно и есть надежда, что вы сможете все исправить.
4. Кем я могла бы стать, если бы имела любящую мать?
Этот вопрос — дорога в никуда, и обычно он возникает, когда дочь начинает осознавать причиненный ей вред и испытывает огромную злость и обиду из-за того, что была лишена самого необходимого. Отчасти эта злость может быть направлена на саму себя — потому что ей так долго не удавалось увидеть мать в истинном свете, потому что она отрицала вред и пыталась умилостивить мать, вместо того чтобы действовать, и тому подобное.
В определенный момент такой вопрос даже может казаться эмоционально плодотворным, но вот суровая правда: это все равно что гадать, какой была бы ваша жизнь, если бы вы родились принцессой или фантастически богатой и высокопоставленной особой, обладали талантом мирового уровня или любым другим качеством, которое предопределило бы ваш жизненный путь.
Этот вопрос еще и отвлекает от работы над собой, которая помогает исцелиться и стать лучшей версией самой себя — а не кого-то другого. А хорошая новость заключается в том, что исцеление возможно. Так что выкиньте этот вопрос из головы и идите вперед налегке.
Хорошо и то, что отказ от этого вопроса не причиняет боли. Если начнете над ним размышлять, скажите себе «нет» и задайтесь любым из множества продуктивных вопросов, предлагаемых в этой книге.
5. Если меня не любила собственная мать, то кто же тогда полюбит?
Это тайный страх, который маленькая нелюбимая девочка прячет глубоко внутри. Он подкрепляется самообвинениями и сопровождает ее во взрослой жизни, то скрываясь в тени, то выходя на поверхность.
За страхом стоит мощный культурный миф — о том, что все матери любят своих детей безусловной любовью, — и та огромная власть, которую мать имеет над детьми. Этот страх заставляет дочь чувствовать себя изгоем, который никогда и ни с кем не испытывает душевного комфорта и всегда готов быть отвергнутым.
Конечно, такой вопрос не мог возникнуть без уверенности в том, что солнце, вокруг которого вращается нелюбимая дочь, не только единственный источник любви, но и кладезь мудрости и проницательности. Это вопрос испуганного и одинокого ребенка, и, хотя он преследует свою жертву снова и снова, от него необходимо отказаться.
Если вытащить этот вопрос на свет взрослого понимания, сразу виден его источник, особенно если позволить себе вспомнить обо всех тех людях, которые не верили лживым обвинениям вашей матери, когда вы были маленькой.
Специалисты называют отношения с такими людьми «островами безопасности», и эти отношения могут стать источником приобретенной надежной привязанности. Отказавшись от «проклятого» вопроса, вы сможете переключить внимание на всех тех людей, которые проявляли к вам любовь и доброту, поддерживали вас в прошлом и настоящем. И речь идет не только о глубоких и близких отношениях.
Я, например, до сих пор вспоминаю добрый взгляд и ласковые жесты моей учительницы в первом классе и то, как благодаря ей мне было хорошо больше 60 лет назад.
Итак, вместо того чтобы спрашивать: «Если собственная мать не любила меня, то кто полюбит?» — спросите себя: «Кто являлся и является для меня путеводным маяком, землей обетованной, где мне по-настоящему хорошо?»
Вот, друзья мои, вопрос, которым стоит задаваться.
6. Может быть, я должна была больше стараться все исправить?
Этот вопрос проистекает из глубокой устремленности и надежды — истерзанной, поруганной, кровоточащей, но все еще живой и подпитываемой представлениями, будто все матери являются любящими, а значит, если что-то идет не так, то дело исключительно в промахах или недостатках дочери.
Он сопровождается огромным чувством вины, поскольку никто не задумывается о действительно важных обязанностях матери: она должна не только любить своего ребенка, но и добиться настроенности на него, помогать ему справляться со своими эмоциями и учиться восстанавливать душевное равновесие, воспитать его достаточно уверенным в себе, чтобы он был готов к риску и возможным неудачам, а также видел и воспринимал себя целостно, со всеми достоинствами и недостатками.
Вместо этого общество внушает: «она твоя мать», «она подарила тебе жизнь», «она кормила, одевала и содержала тебя», наконец, «ты ей обязана». Как я часто говорю, в глазах общественного мнения обвиняемая — всегда дочь.
Этот вопрос также питается неготовностью признать, что вы были не в состоянии изменить отношения, потому что это было за пределами ваших возможностей. Будучи взрослой, больно сознавать, что любая власть, которой ты, казалось бы, обладала, была всего лишь иллюзией.
Трудно осмыслить тот факт, что вы не могли сделать ничего — буквально ничего, — кроме как поддерживать существовавшее положение вещей и терпеть боль и унижение, которые оно предполагало.
Как быть с чувством вины и с мыслью, что вы в долгу перед матерью, поскольку она кормила, одевала и содержала вас?
Для начала поместите их в правильный контекст. Вообще-то, по закону родители обязаны предоставлять детям одежду, пищу и кров и могут быть наказаны, если не делают этого. Если это и означает быть родителем, тогда детский дом можно назвать местом, где дети получают родительскую заботу.
Осознайте, насколько рефлекторно ваше чувство вины, и проследите его вплоть до истоков. Спросите себя, в какой мере ваше чувство вины сформировано ни на чем не основанными мнениями других людей, которые даже не удосужились выслушать вас и понять вашу точку зрения. И насколько его усиливает культурный миф о матери…
Также у вас могут быть и личные убеждения, в том числе религиозные, важные для вас, которые подталкивают к тому, чтобы задаваться этим вопросом. В этом случае обратитесь за профессиональной помощью, чтобы узнать, как достичь некоего баланса, когда ваши взгляды не будут препятствовать восстановлению и личностному росту. Обсуждение таких вопросов может принести огромное облегчение.