мясо сайгаков в ссср

«Тащили сайгаков через весь Академ»: как добывали мясо в Красноярске

Правдивые истории о жизни в СССР

Правдивые истории о жизни в СССР

Где-то в начале восьмидесятых мой сослуживец говорит — сайгака хочешь?

— А это кто, — говорю я.
— Это типа барана.
— Типа барана хочу, — говорю я.

Ещё бы я не хотел — если свинину в Красноярске еще можно было раздобыть иногда, то баранина была запредельным каким-то дефицитом. Да и свинина-то была в основном представлена свиными головами (но, кстати, и их раскупали).

— Тогда давай деньги, — говорит он.

Были эти сайгаки не то по четыре рубля по кило, не то даже и по три. А может, и по пять. Точно дороже госцены, но подъёмно. Занял где-то денег, включили мы в кооперацию весь наш Вычислительный Центр. После обеда подъезжает грузовик, полный этих самых сайгаков. И каждому досталось по туше — их не рубили, только взвешивали.

Мясо по-разбойничьи

Потом, после работы, был цирк с конями. в смысле сайгаками. Весь наш ВЦ идёт по красноярскому Академгородку, и каждый тащит в руках сайгака, завёрнутого в АЦПУшную бумагу (мало кто помнит, но тогда компьютеры печатали не на листках формата А4, а на длиннющих бумажных «простынях» шириной 120 сантиметров, с перфорацией по краям).

Вбиваемся в автобус. Час пик, автобус набит, смешались в кучу кони (в смысле сайгаки), люди. И все люди пытаются от нас отстраниться (ну, мясо всё-таки, и уже оттаявшее), но при этом допытываются: где брали? А мы гордо отвечаем, что там уже нет.

Дома был пир горой. Дети до сих пор помнят «мясо по-разбойничьи» — полная сковородка жареного мяса, с рёбрышками; мы даже гарнир не стали делать. Много ли надо советскому человеку для полного счастья.

Потом, правда, оказалось, что где-то в Казахстане был мор на этих сайгаков, и их в срочном порядке стали забивать — как больных, так и здоровых. Нам, похоже, попался нормальный сайгак, а говорят, были случаи, когда и в больницу увозили.

Намазывайте, товарищи!

Вот, будь моя воля, посадил бы я этих советских учёных в одиночные камеры, и кормил бы их этим маргарином. Намазывайте, товарищи, смело намазывайте! А лет через пятнадцать посмотрел бы на тех, кто выжил.

Ностальгенты говорят: ну ладно, в магазинах мяса по два рубля НЕ БЫЛО, но на рынке-то, по четыре, БЫЛО! Не спорю, на рынке по четыре мясо БЫВАЛО. Сам покупал. Это происходило примерно так. Стоит нервная толпа посреди Центрального рынка Красноярска, там где мясные ряды. Ряды пустые. Может, где-то голова свиная лежит или что-то вроде сала.

В какой-то момент толпе кажется, что вон там сейчас будут рубить мясо (например, там заметили рубщика, пусть даже без топора или продавщица появилась). Вся толпа ломится туда, на ходу образуясь в очередь. Минут через пять, после ругани и иногда даже мордобоя, очередь «устаканивается» и терпеливо стоит.

Но оказывается, что рубщик или продавщица пришли туда по каким-то другим делам. Пришли, да и ушли. Очередь, особенно с хвоста, опять начинает концентрироваться в центре зала.

Чем, однако, кончалось дело. Приносили одну тушу. Если ты был не среди первых счастливчиков, то стоял и видел, как исчезают самые лучшие куски (многие куски вообще до прилавка не доходили, их брали грузчики и другие приближённые лица, что-то продавщица сразу клала под прилавок). А тебе доставалось то, что оставалось.

Бывало, приносили сразу две туши — в разные места. Начиналось страшное — люди неслись туда, неслись сюда, надо было угадать и не прогадать.

Но, кстати, на рынке мясо можно было хотя бы увидеть, пусть даже его не удалось купить. А в магазинах его просто НЕ БЫЛО. В советское время в Красноярске я ни разу не видел, чтобы мясо (свинина, баранина, говядина) продавалось в магазине. Ни разу.

Хек, минтай и их подруга мойва

Магазины, кстати, назывались обычно «Мясо-рыба». Но была там только рыба, строго двух видов — минтай и хек. Кстати говоря, не самая плохая рыба. Если только не есть её каждый день. Ещё БЫВАЛА скумбрия холодного копчения, но о том, как вкусна на самом деле эта рыба, я узнал только, когда попробовал её в Одессе. А так мы её не то, чтобы ели — мы ей закусывали пиво, за неимением лучшего. Ещё БЫВАЛА мойва, из которой умелицы делали шпроты, почти как настоящие (настоящие шпроты были запредельным дефицитом и подавались по большим праздникам).

Кета и горбуша считалась деликатесом, их можно было раздобыть разве что к праздникам (1 мая, 7 ноября), что же до сёмги, кижуча, лосося и им подобных — мы знали только их названия. Особенно удивительно, что, живя на берегу самой большой реки континента, мы не видели в магазинах рыбы, которая в ней водилась — сига, чира или даже хариуса.

Изредка БЫВАЛИ всякие экзотические рыбы — камбала, палтус, нототения, рыба со странным название «ледяная» и даже красивый огненный морской окунь. Их привозили большими замороженными блоками, которые тут же у прилавка разбивали, бросая эти блоки на постеленный на полу картон.

Получившиеся обломки завешивали и продавали, допустим до двух килограммов в руки. Но, бывало, выдача не лимитировалась — и я купил как-то целый блок морского окуня, килограммов на десять или даже больше. Как я его вёз в автобусе? Да так же, как сайгака. Что мы с ним сделали? Да слопали с большим аппетитом. Не сразу, конечно — то, что сразу не съели, сложили в холодильник, благо он был практически пустой. Однако, морозилка в «Бирюсе» была небольшой, а окунь в значительной части состоял из головы.

Чтобы как-то впихнуть всего окуня в морозилку, пришлось его разделать, прямо в мороженом виде — отрезать голову и острые плавники. Жена до сих пор вспоминает об этой операции с содроганием. Зато, говорит, окуня вкуснее этого она никогда не ела.

Если у вас есть свои истории о жизни в СССР — хорошие или плохие, радостные или не очень — пожалуйста, оставляйте их в комментариях! Давайте вспоминать вместе!

Источник

История о сайгаках

Где-то в начале восьмидесятых мой сослуживец говорит – сайгака хочешь?

А это кто, говорю я.

Типа барана хочу, говорю я.

Ещё бы я не хотел – если свинину еще можно было раздобыть иногда, то баранина была запредельным каким-то дефицитом. Да и свинина-то была в основном представлена свиными головами (но, кстати, и их раскупали).

Тогда давай деньги, говорит он.

Были эти сайгаки не то по четыре рубля по кило, не то даже и по три. А может, и по пять. Точно дороже госцены, но подъёмно.

Занял где-то денег, включили мы в кооперацию весь наш Вычислительный Центр. Где-то после обеда подъезжает грузовик, полный этих самых сайгаков. И каждому досталось по туше – их не рубили, только взвешивали.

Потом, после работы, был цирк с конями… в смысле сайгаками. Весь наш ВЦ идёт по Академгородку, и каждый тащит в руках сайгака, завёрнутого в АЦПУшную бумагу (мало кто помнит, но тогда компьютеры печатали не на листках формата А4, а на длиннющих бумажных «простынях» шириной 120 сантиметров, с перфорацией по краям. У меня коробка такой бумаги до сих пор стоит). Вбиваемся в автобус. Час пик, автобус набит, смешались в кучу кони (в смысле сайгаки), люди. И все люди пытаются от нас отстраниться (ну, мясо всё-таки, и уже оттаявшее), но при этом допытываются: где брали? А мы гордо отвечаем, что там уже нет.

Дома был пир горой. Дети до сих пор помнят «мясо по-разбойничьи» – полная сковородка жареного мяса, с рёбрышками; мы даже гарнир не стали делать. Много ли надо советскому человеку для полного счастья…

Потом, правда, оказалось, что где-то в Казахстане был мор на этих сайгаков, и их в срочном порядке стали забивать – как больных, так и здоровых. Нам, похоже, попался нормальный сайгак, а говорят, были случаи, когда и в больницу увозили…

Была еще похожая, но более скучная, история, когда мой шурин договорился в деревне купить свинью (аж прямо какой-то гражданской войной пахнуло, когда городские люди ездили в деревню менять вещи на продукты), но свиньи ему было много, а полсвиньи почему-то не продавали. И он приволок нам полсвиньи, и мы рубили эту тушу прямо на пороге (а на чём еще рубить – не на улицу же вытаскивать?).

Ностальгенты говорят: ну ладно, в магазинах мяса по два рубля НЕ БЫЛО, но на рынке-то, по четыре, БЫЛО! Не спорю, на рынке по четыре мясо БЫВАЛО. Сам покупал. Это происходило примерно так. Стоит нервная толпа посреди Центрального рынка, там где мясные ряды. Ряды пустые. Может, где-то голова свиная лежит или что-то вроде сала. В какой-то момент толпе кажется, что вон там сейчас будут рубить мясо (например, там заметили рубщика, пусть даже без топора или продавщица появилась). Вся толпа ломится туда, на ходу образуясь в очередь. Минут через пять, после ругани и иногда даже мордобоя, очередь «устаканивается» и терпеливо стоит. Но оказывается, что рубщик или продавщица пришли туда по каким-то другим делам. Пришли, да и ушли. Очередь, особенно с хвоста, опять начинает концентрироваться в центре зала.

Чем, однако, кончалось дело. Приносили одну тушу. Если ты был не среди первых счастливчиков, то стоял и видел, как исчезают самые лучшие куски (многие куски вообще до прилавка не доходили, их брали грузчики и другие приближённые лица, что-то продавщица сразу клала под прилавок). А тебе доставалось то, что оставалось.

Бывало, приносили сразу две туши – в разные места. Начиналось страшное – люди неслись туда, неслись сюда, надо было угадать и не прогадать.

Я, бывало, зло шутил над очередью – встану у какого-то пустого прилавка и стою. Люди нервничали – не просто так он там стоит, что-то явно знает. Кто-то не выдерживал и вставал за мной – на всякий случай. Двое – это уже серьёзно, тут же вставал третий и четвёртый и сразу же образовывалась длинная очередь. А я отходил и наблюдал за этой очередью со стороны. Однажды дошутился – именно к этому прилавку привезли говяжью тушу, но меня, конечно, обратно в очередь не пустили.

Но, кстати, на рынке мясо можно было хотя бы увидеть, пусть даже его не удалось купить. А в магазинах его просто НЕ БЫЛО. В советское время в Красноярске я ни разу не видел, чтобы мясо (свинина, баранина, говядина) продавалось в магазине. Ни разу.

Магазины, кстати, назывались обычно «Мясо – рыба». Но была там только рыба, строго двух видов – минтай и хек. Кстати говоря, не самая плохая рыба. Если только не есть её каждый день. Ещё БЫВАЛА скумбрия холодного копчения, но о том, как вкусна на самом деле эта рыба, я узнал только, когда попробовал её в Одессе. А так мы её не то, чтобы ели – мы ей закусывали пиво, за неимением лучшего. Ещё БЫВАЛА мойва, из которой умелицы делали шпроты, почти как настоящие (настоящие шпроты были запредельным дефицитом и подавались по большим праздникам). Кета и горбуша считалась деликатесом, их можно было раздобыть разве что к праздникам (первое мая, седьмое ноября), что же до сёмги, кижуча, лосося и т. п. – мы знали только их названия. Особенно удивительно, что, живя на берегу самой большой реки континента, мы не видели в магазинах и рыбы, которая в ней водилась – сига, чира или даже хариуса.

Изредка БЫВАЛИ всякие экзотические рыбы – камбала, палтус, нототения, рыба со странным название «ледяная» и даже красивый огненный морской окунь. Их привозили большими замороженными блоками, которые тут же у прилавка разбивали, бросая эти блоки на постеленный на полу картон. Получившиеся обломки завешивали и продавали, допустим до двух килограммов в руки. Но, бывало, выдача не лимитировалась – и я купил как-то целый блок морского окуня, килограммов на десять или даже больше. Как я его вёз в автобусе? Да так же, как сайгака. Что мы с ним сделали? Да слопали с большим аппетитом. Не сразу, конечно – то, что сразу не съели, сложили в холодильник, благо он был практически пустой. Однако, морозилка в «Бирюсе» была небольшой, а окунь в значительной части состоял из головы. Чтобы как-то впихнуть всего окуня в морозилку, пришлось его разделать, прямо в мороженом виде – отрезать голову и острые плавники. Жена до сих пор вспоминает об этой операции с содроганием. Зато, говорит, окуня вкуснее этого она никогда не ела.

К слову, о холодильниках. Они были очень популярны в советских семьях. Я видел в некоторых квартирах три и даже больше холодильников (были ещё популярны морозильные камеры). Понятное дело, в маленьких кухнях они не все помещались, поэтому они стоили и в прихожих, и в залах, и в спальнях. Потому что, во-первых, случись удачная покупка (сайгак или окунь), есть куда положить. Во-вторых, летом и осенью советский человек много чего заготавливал на зиму и это много чего надо было где-то хранить. В третьих, любой продукт закупался по максимуму. Дают в руки палку колбасы – берёшь палку. Дают в руки полкило масла – берёшь полкило (а сможешь зайти два раза – вот тебе и кило). Это сейчас можно себе позволить купить грамм двести сыра в супермаркете, да сразу и съесть. А тогда увидел сыр – берёшь сыр по норме отпуска в руки, он ждёт своего торжественного часа в холодильнике. А, кстати, если есть возможность купить холодильник (очередь подошла и т. п.) – берешь холодильник. Даже если у тебя их уже два. Мало ли – старый сломается, или что. Или продать можно. Холодильник вещь ликвидная.

Но, всё-таки, о мясе. БЫВАЛО в продаже диетическое мясо. Например, кролики в кооперативных магазинах и на рынке. Дорого, но почти без очереди. Потому что мяса в этом кролике – чуть. Но к праздника и кроликов сметали. Забавная деталь – правая задняя лапа кролика никогда не обдиралась – чтобы придирчивый покупатель убедился, что это тушка кролика, а не кошки (однако, неспроста появилось это правило!).

БЫВАЛА в магазинах и супердиетическая курица. В ней настолько не было холестерина, что начитанный народ назвал её «синей птицей». Зато у неё были лапы с когтями и голова с клювом (для дополнительного веса по той же цене), а также остаточные перья, так что её приходилось ощипывать уже после покупки. Заботливые работники прилавка, в борьбе с холестерином, даже из непотрошеных кур умудрялись вынимать сердца, печень и желудки (почему-то они ценились даже больше, чем собственно куриное мясо, хотя сейчас мы этим сбоем кормим кота).

Об этом диетическом продукте даже песни слагали:

“Когда-нибудь это случится
и встретится мне на пути
пугливая синяя птица,
которую трудно найти“

Но, увы, надежды не оправдывались:

«синей птицы простыл и след»

Заметно даже по песням, что отличительная особенность этого продукта – неуловимость.

Настоящей сенсацией были импортные куры и индюки (не помню, чтобы их продавали в Красноярске, но я привозил их из командировок в Москву или Киев). Они были упитанные, ощипанные как следует, без голов и лап, а внутри сбой лежал в полиэтиленовом пакетике. Да и сама курица была упакована в специальный фирменный пакет с надписями по-венгерски, что ли.

Впрочем, что мы всё о мясе да о мясе. С хлебопродуктами-то проблем не было?

Источник

Из истории промысла сайгаков

Сайгаки, ровесники мамонта, пережившие ледниковый период, в течение многих столетий являвшиеся объектами охоты во многих странах, сегодня требуют особой охраны со стороны человека.

В 20-х годах прошлого столетия сайгаки были почти все истреблены.

Однако вовремя принятые меры по их охране и воспроизводству (в частности в Северо-Западном Прикаспии) привели к тому, что к концу 50-х годов их численность была увеличена до 675 тысяч голов.

Созданным в те годы Астраханским государственным промысловым хозяйством Главохоты РСФСР в промысловый сезон 1957–1958 гг. было заготовлено 155 тыс. сайгаков, в сезон 1959–1960 гг. – 80 тыс. голов и в 1961–1962 г.г. – 240 тыс. голов.

Для сравнения: в целом в СССР в эти годы добывалось ежегодно 350–400 тыс. голов сайгаков. Позже, с 1971 по 1976 гг. Астраханским и Калмыцким государственными промысловыми хозяйствами почти такое же количество сайгаков (331600 гол.) было добыто в течение шести промысловых сезонов (Р. Горбушин, 1978).

За весь период охоты на сайгаков в СССР, по официальным данным заготовок, было добыто около 8 миллионов этих животных.

Промысловая добыча диких копытных животных приносила немалую выгоду государству из-за низкой себестоимости заготовок, которая зависела в основном от способов добычи диких животных, затрат на их охрану, транспортных расходов, доведения добытых животных до товарной кондиции, хранения.

Основным направлением государственных заготовок диких копытных животных являлась максимальная добыча этих животных при минимальных материальных затратах, периода промысла, сохранения при этом наиболее продуктивных животных для дальнейшего воспроизводства с целью поддержания их оптимальной численности и для дальнейшего рационального использования в народном хозяйстве. На основании этого разрабатывались различные методы и орудия добычи этих животных.

В начале промысловой добычи сайгаков было предложено применить (А. Слудский, 1955) два основных способа добычи животных: отстрел из винтовок и загон крупных стад животных в специальные системы загородок.

Позже отстрел сайгаков производился методом так называемого «замкнутого кольца» (Т. Солдатов, 1964). Последние два способа в последующие годы были несколько усовершенствованы и применены для добычи сайгаков в Астраханском и Калмыцком государственных промысловых хозяйствах.

Первый метод добычи состоял в следующем: охотники выезжали для отстрела сайгаков на специально оборудованном для отстрела животных автомобиле ЗИЛ-157 и сопровождаемом Уаз-452, в котором находились два мотоциклиста-мотоболиста на 2-х спортивных мотоциклах чешского производства.

Обнаружив стадо сайгаков, мотоциклисты начинали преследовать животных, стараясь с двух сторон взять их как бы в «клещи» и выгнать на так называемую «сагу», где их поджидал автомобиль с охотниками. Гонных по кругу животных из находящегося посередине этого круга автомобиля, охотники-промысловики отстреливали мелкой картечью.

Второй метод добычи основан на знании путей миграции сайгаков. Загон состоял из двух направляющих и уловителя, сделанных из крупноячеистой сети высотой 2,5–3 метра. При приближении стада сайгаков мотоциклисты так же, как и в предыдущем случае, «брали» его с двух сторон и загоняли в уловитель.

Сайгаки попадались в сети кораля. Охотники-промысловики, отобрав по полу и возрасту, доставляли уже обескровленных и выпотрошенных животных на стационарный пункт для дальнейшей обработки и хранения. Одной бригадой таким методом в течение дня добывались сотни голов этих животных.

Несколько десятков отловленных сайгаков содержались в период промысла в специальном загоне. За это время они доказали свою экологическую пластичность к изменениям условий существования в неволе как перспективных животных для одомашнивания.

На пункте обработки сайгаков постоянно находились охотинспектора службы охраны сайгаков, которые следили за нормой добычи и половозрастным составом добытых животных, согласно выделенным лимитам.

При внедрении сетевого способа план добычи животных не снижался. По сравнению с предыдущими годами сроки промысла и количество бригад были сокращены, что в результате существенно повысило экономическую эффективность добычи сайгаков для госпромхоза. При этом заготовленные туши и шкуры были качественнее, чем при добыче другими методами.

В тушах и шкурах уже не наблюдалась свинцовая картечь, что позволяло перерабатывать мясо на колбасу и тушенку, а из шкур после выделки в фабричных условиях получать качественную замшу (лайку). Рога шли в основном на сувениры, и только позже они нашли применение в медицине.

Массовая добыча сайгаков в то время была оправдана тем, что их популяция сильно разрослась в количественном и пространственном отношении и требовала регулирования численности.

Иначе могли начать действовать природные механизмы саморегуляции, при которых неизбежны гибель сайгаков и непроизводительные потери животных, что часто наблюдалось в результате непродуманной политики чрезмерной охраны животных.

Помимо этого, в стране ощущалась нехватка мясной продукции, и мясо сайги в некоторых регионах было серьезным подспорьем в реализации продовольственной программы, принятой Правительством в то время.

Сравнительно дешевое диетическое мясо сайгака (в два раза дешевле баранины и другой продукции животноводства) поступало на прилавки магазинов Волгоградской и Астраханской областей, в Ставропольский и Краснодарский края, в другие регионы, при этом значительная доля мясной продукции реализовывалась в Калмыцкой республике и пользовалась большим спросом среди местного населения.

Кроме этих способов добычи сайгаков, использовались охота на животных из-под лампы-фары, когда животные нагонялись автомобилем на цепь стрелков, подкарауливание у водопоев, с собаками, и т.д.

При этих методах отстрела (в основном при так называемой спортивно-любительской охоте) уходило большое количество раненых животных, многие из которых впоследствии погибали.

Кстати, слишком долгий гон (более 5–7 минут) мог послужить причиной гибели сайгаков, поэтому во время государственной промысловой добычи животных существовали ограничения по времени, в течение которого разрешалась их гнать.

Помимо этого, необходимо отметить: мясо загнанного сайгака обладало низкими вкусовыми качествами, что было немаловажно при его реализации потребителю.

Что касается сокращения численности сайгаков (в 2008 году численность сайгаков по данным ФГУ «Центрохотконтроль» МСХ РФ составила 14–15 тыс. голов) и прекращения охоты на них с 1999 года, то многие охотоведы и ученые до сих выдвигают много версий по сложившейся на сегодняшний день ситуации. Это и падение численности животных, связанное с цикличностью, наблюдающейся среди многих животных по годам при достижении оптимальной (пика) численности.

Это и неблагоприятные климатические условия, которые в холодный весенний период во время отела приводили к гибели новорожденных сайгачат от пневмонии. Зимой взрослые животные и молодняк гибли из-за труднодоступности кормов и от хищников.

Сказалось и отрицательное влияние на их жизнедеятельность антропогенных факторов, сокращение площади обитания популяции и непринятие своевременных мер по ее охране (особенно после развала Союза).

Контролируемая государственная промысловая добыча сайгаков не могла резко повлиять на снижение численности этих животных. Добыча производилась под строгим контролем службы охраны сайгаков, при исследовании и наблюдении многих научных организаций, ЦНИЛ Главохоты РСФСР за их воспроизводством в течение года, анализа данных предпромысловых учетов этих животных, собранных сотрудниками Главохоты РСФСР и другими ведомствами.

Примером может служить Таймырская популяция тундровых диких северных оленей, промысловая нагрузка на которую всегда была не меньше, чем на сайгаков из-за сохраняющейся в течение многих лет ее высокой численности. В последние годы по данным учетов поголовье диких северных оленей этой популяции не уменьшается, а ежегодно увеличивается.

Хочется надеяться, что пришедших к нам из глубины веков сайгаков не постигнет участь многих диких животных, не доживших до сегодняшнего дня.

Источник

Размеры заготовок и продукция сайгачьего промысла

На правобережье р. Волги в Северо-Западном Прикаспии регулярный промысел был открыт в 1951 году, когда областные общества охотников провели первый в России промысловый отстрел сайгаков в количестве 10 тыс.

Заготовки сайгаков в Северо-Западном Прикаспии

Наиболее высокий уровень добычи приходился на период 1956-60 гг.

Таблица 28 Заготовки сайгаков в Казахстане в 1979-1993 гг., тыс. особей

Всего

В Казахстане, где размещается большая часть видового ареала и поголовья сайгаков, организованный промысел был открыт с 1954 года.

Освоение ресурсов сайгака в Калмыкии также было высоко рентабельно. В 70-е годы Астраханский и Калмыцкий госпромхозы ежегодно от эксплуатации ресурсов сайгака в среднем реализовывали продукцию на 1,2-1,3 млн. руб. (Близнюк, 1982). Экономические расчеты показывают, что сайгачий промысел является более рентабельным по сравнению с традиционным животноводством в Калмыкии.

Ценным видом продукции являются рога сайгаков, которые высоко ценятся как лекарственное сырье в восточной (китайской) медицине.

Использование рогов сайгака в китайской медицине. В настоящее время предполагается, что сайгак вымер или почти вымер в Китае, тем не менее использование рогов сайгака в традиционной китайской медицине остается повсеместным в Китае и во всех иных местностях в Азии, где проживают китайцы.

Рис. 79. Рога сайгака, складированные в Калмыцком Госпромхозе, Яшкуль.

Фото Б. И. Петрищева

В традиционной китайской медицине рога сайгака стоят в одном ряду с рогом носорога и классифицируются как обладающие жаропонижающими и очищающими организм свойствами и используются при лечении лихорадок, «внутреннего метеоризма», а также многих заболеваний печени. В случаях комы и сильных судорог, случающихся вследствие лихорадки, рога сайгака и носорога используются вместе. В сочетании с другими медикаментами рога сайгака используются для лечения головной боли, головокружения и других заболеваний. Каждая доза составляет 1-3 г. мелкого порошка рога, выпаренного или осажденного в воде.

Основными составляющими частями являются кератин, фосфат кальция и витамин А. Микроэлементы включают в себя алюминий, хром, медь, железо, марганец и цинк; последний является наиболее важным элементом, так как считается, что он помогает замедлять старение. Отчеты лабораторных испытаний показали, что спиртовой экстракт рога сайгака ослаблял судороги у жаб и мышей, вызванные кофеином, и повышал выносливость к анаэробным состояниям и облегчает боль (Chan. S.Maksimuk Zhirnov L., 1995).

Экспортные поставки рогов в 1965-1992 гг. из Казахстана составляли от 1 до 42 т, в среднем 17,5 т, а всего вывезено 489 т рогов. Из Калмыкии вывозилось до 10 т ежегодно. Только в 1991-93 гг. из Казахстана было продано на внешний рынок около 50 т рогов по цене 50 американских долларов за 1 кг. Из Калмыкии за эти же годы было экспортировано около 25 т. Поставки рогов из Калмыкии и частично из Казахстана производились за счет старых запасов, а также от погибших в природе самцов. Экспортной торговлей рогами в последние годы занимались не только госпромхозы, а и многочисленные кооперативы и отдельные «предприниматели», которые часто приобретали рога нелегальным путем, скупая их у местного населения или даже занимаясь браконьерской охотой.

О размахе браконьерской охоты и нелегальных заготовок свидетельствуют крупные партии рогов, вывезенных в последние годы в страны Юго- Восточной Азии (Сингапур, Гонконг, Китай, Корея и др.), а также конфискация рогов таможенниками на границах России и других стран бывшего СССР. Незаконный крупномасштабный экспорт осуществляется многочисленными кооперативами и деловыми людьми, совершающими шоп-туры за границу, а покупка рогов сайгака, добытых браконьерским способом, широко распространена среди граждан Китая, посещающих Россию и Казахстан. В середине 1994 года рога сайгака покупались у местного населения за 30$ США за килограмм; это высокая цена, стимулирующая дальнейшее браконьерство. Так, по сведениям таможенной службы, в Гонконг только в 1992 году из бывшего СССР было завезено 44 447 кг рогов на 6 млн. 473 тысяч американских долларов по цене 146 долларов за 1 кг. В 1990 году в Китай было завезено і 1 476 кг рогов на 1 млн. 290 тысяч американских долларов. Сайгачьи рога поступали также в Японию и Корею. Имеются сведения, что в Гонконге розничные цены на рога достигали 2 тысячи американских долларов за 1 кг (Mik-ton, 1992).

С целью изучения состояния рынка рогов сайгака в рамках программы TRAFFIC было проинспектировано 14 городов и областей в Юго-Восточной Азии за период август-сентябрь 1994 г. с целью установления наличия рогов сайгака. Среди этих городов и областей были: Гонконг, Макао, Гуанджоу, Харбин, Хейхе и Ченджу в Китае; Сеул в Южной Корее; Тайпей и Каошунг на Тайване; Токио и Осака в Японии; Пенанг, Ипо и Куала-Лумпур в Малайзии. Эти города были выбраны потому, что они известны своими традиционными китайскими рынками или магазинами медикаментов. Хейхе был выбран как важный торговый порт, связанный с Россией.

Рога сайгака можно идентифицировать по их кремово-желтому цвету, слегка изогнутой форме, окаймленной гребнем и черным кончиком. Самой отличительной чертой является длинный невральный канал, проходящий по всей длине рога и видимый при просмотре на яркий свет. Рога сайгака продаются целиком при длине 25-40 см и весе 150-200 г; в виде рогов без сердцевины, составляющих обычно от половины до двух третей нормальной длины, весом около 50 г; в виде белых полосок, соскобленных с кости; в виде ломтиков с сердцевиной или без нее; в виде кусочков разного размера. Сердцевина может продаваться отдельно от рога.

В Хейхе, который расположен вдоль реки Амур и известен своими изделиями из диких животных, общение с владельцами палаток в основной торговой зоне показало, что там имеется в наличии до 6000 рогов, а еще тысячи можно получить из Благовещенска, второго крупнейшего города России на Дальнем Востоке. За один день может продаваться от нескольких дюжен до нескольких сотен рогов.

В Ченджу, самом большом традиционном рынке в юго-западном Китае, было обнаружено около 650 рогов. Около 180 из них были от молодых сайгаков, рога молодых особей были обнаружены только еще один раз во время инспектирования в Гонконге. Для продажи предлагались также рога других антилоп.

Несмотря на то, что традиционная медицина в Корее и Японии испытывает сильное влияние китайской медицины, только шесть из 110 осмотренных магазинов в Осаке и Токио имели рога сайгака, и ни одного рога не было обнаружено в 31 магазине традиционных медикаментов в Сеуле. Вероятно, это связано с тем, что использование рогов сайгака никогда не было очень популярным в этих двух странах, поскольку ни один из опрошенных фармацевтов не знал хорошо этот продукт (Chan S., Maksimuk A., Zhirnov L., 1995).

Столь высокие цены на сайгачьи рога представляют большую опасность для популяций сайгаков, поскольку объективно стимулируют нелегальную охоту на этих животных. Такое положение со всей очевидностью диктует необходимость принятия экстренных мер по наведению порядка в международной торговле сайгачьими рогами.

Для оценки сайгачьих рогов как трофеев разработаны специальные правила измерения и критерии оценки в баллах.

На российских национальных, международных и всемирных выставках трофеев применяют следующие критерии оценки рогов сайгака:

рога, получившие от 75 до 77,99 балла, награждаются бронзовой медалью;

рога, получившие от 78 до 80,99 балла, награждаются серебряной медалью;

рога, получившие от 81 балла и выше, награждаются золотой медалью; рога, получившие от 85 баллов и выше, награждаются Гран-при.

Примерная форма трофейного листа

В 1967 году на Первой Всесоюзной выставке охотничьих трофеев в Москве состоялся первый показ рогов сайгака, и в этом же году впервые экспонированы рога на Международную выставку в Югославии в г. Нови-Сад. С тех пор рога сайгака можно было видеть на всех Всероссийских, Всесоюзных, Международных и Всемирных охотничьих выставках. Всюду они вызывали большой интерес зоологов, специалистов охотничьего хозяйства и других посетителей выставок как рога зверя, еще три десятилетия назад находившегося у черты истребления, но возрожденного к жизни, благодаря усилиям зоологов и природоохранительной системы СССР.

Самый большой успех сопутствовал рогам сайгака на Всемирной охотничьей выставке в г. Будапеште в 1971 году. В павильоне СССР среди 534 трофеев 36-ти видов и подвидов зверей была выставлена 21 пара рогов сайгака. Они стали подлинным украшением экспозиции, и по результатам измерений все выставленные рога получили золотые медали. Рекордсменом мира и чемпионом

выставки были признаны рога, оцененные в 91,77 балла. Этот рекорд не пре- I взойден до сих пор. ‘

Таким образом, большие объемы заготовок и разнообразие получаемой продукции показывает, что ресурсы сайгаков играют важную роль в повышении продуктивности аридных территорий Евразии, и поэтому проблема охраны и устойчивого использования популяций заслуживает самого пристального внимания со стороны охотничьих и природоохранных национальных и международных организаций.

Источник