мисо суп мураками читать
Мисо суп мураками читать
© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО «Издательство «Пальмира», АО «Т8 Издательские Технологии», 2017
Зовите меня просто Кенжи. Рад познакомиться, меня зовут Кенжи. Я Кенжи. Вообще-то, звать меня Кенжи… В японском существует немало разных способов представиться собеседнику. «Интересно, почему так? – успел подумать я, пока говорил этому американцу: – Майнэйм-из-Кенжи».
– Значит, Кенжи? Прекрасно! – Пухлый турист всем своим видом старательно показывал, что рад нашей встрече.
– Приятно познакомиться. – С этими словами я пожал американцу руку.
Неподалеку от станции «Сэйбу-Синдзюку», в вестибюле одного из тех отелей, которые на Западе относятся к разряду двух- или трехзвездочных, состоялась наша с Фрэнком памятная встреча.
– Алло? Это офис «Кенжи»? Я турист из Америки. Меня зовут Фрэнк.
Он позвонил мне двадцать девятого декабря, между одиннадцатью и двенадцатью утра. Я как раз прочитал в газете заметку об убийстве старшеклассницы, которая промышляла вместе с другими девушками в окрестностях Синдзюку и, похоже, зарабатывала неплохие деньги. Ее часто видели неподалеку от Окубо на улице лав-отелей. Тело девушки, разрезанное на куски – руки, ноги и голова отдельно, – было найдено на помойке в районе Кабуки-тё. Помойка эта, хоть и расположена в вечно кишащем людьми квартале, место довольно безлюдное.
Свидетелей пока не обнаружено, что, разумеется, замедляет расследование дела. Конечно, крайне жаль так бессмысленно погибшую девушку, но старшеклассницы должны понимать, к каким ужасным последствиям может привести то, что сейчас принято называть красивым словосочетанием эндзё косай, то есть «субсидированное знакомство»[2]. Подруги убитой – также школьницы, работавшие вместе с ней, – теперь как одна заявляют, что никогда больше не будут заниматься проституцией… – было написано в газете.
– Привет, Фрэнк. Как дела? – как обычно сказал я в трубку, положив газету на стол.
– Вроде все о’кeй. Я просто хотел узнать, можно ли сегодня воспользоваться вашими услугами… У меня тут в руках журнал, вернее рекламная брошюра для иностранцев, я, собственно, звоню по номеру, который здесь указан.
– Это, что ли, «Токио Пинк Гайд»?
– Ну да. А как вы догадались?
– Да потому что реклама моего офиса есть только в этом журнале.
– Ясно. Тогда я хочу заказать сопровождающего, начиная с сегодняшнего вечера на три дня вперед.
– Фрэнк, ты один или вас много?
– Один. А вы что, только группы обслуживаете?
– Да нет. Просто на одного гораздо дороже получается. За первые три часа – с шести до девяти вечера – десять тысяч йен. За вторые три часа – с девяти до двенадцати – еще двадцать тысяч йен, а после двенадцати за каждый дополнительный час – надбавка десять тысяч. Налога на добавочную стоимость я не беру, но еда и выпивка – если мы в бар пойдем или что-нибудь в этом роде – за счет клиента.
– О’кeй. Нет проблем. Тогда сегодня начнем со второго тайма. То есть с девяти до двенадцати. Нормально? Я могу сделать заказ на три дня вперед?
Три дня – это значит включая ночь тридцать первого. Тут возникала одна проблема. В этом году я пообещал Джун, моей девушке, провести Рождество вместе с ней, но обещания не сдержал. Поэтому я поклялся ей, что по крайней мере в новогоднюю ночь мы обязательно сходим куда-нибудь вдвоем. Эту клятву я дал только вчера. А Джун – как раз из тех старшеклассниц, которые твердо решили не заводить больше «субсидированных знакомств», и когда она выходит из себя, то это просто туши свет. Но деньги были очень нужны… Я работал сопровождающим примерно два года, а мне все никак не удавалось ничего скопить. «Ладно. Тридцать первого вечером навру ему чего-нибудь, закончу пораньше и домой», – подумал я и сказал Фрэнку «о’кeй».
– О’кей, – сказал я, – Я буду у отеля без десяти девять.
Фрэнк, потягивая пиво, ждал меня в небольшом баре-ресторане, располагавшемся прямо в гостиничном вестибюле. Он описал себя следующим образом: «Я блондин, склонный к полноте, в профиль немного похож на Эда Харриса. На мне будет галстук с белым лебедем». Впрочем, он был единственным иностранцем в ресторане, так что я его сразу узнал.
– Кенжи, – представился я.
Мы пожали друг другу руки, после чего я внимательно его рассмотрел. Ничего общего с Эдом Харрисом. Ни в профиль, ни анфас.
– Ну что, мы уже выходим?
– Все зависит от тебя, Фрэнк. В журналах токийская ночная жизнь описана не слишком подробно, так что тебе наверняка понадобятся дополнительные объяснения, и в таком случае лучше начать прямо сейчас.
– Токийская Ночная Жизнь! У меня прямо мурашки по коже от возбуждения!
Я подумал, что Фрэнк похож не на военного или там космонавта, которых обычно играет в фильмах Эд Харрис, а скорее на страхового агента. Правда, я никогда в жизни не видел страхового агента вживую. Так что уж не знаю почему, но любой человек в неброской одежде и с незапоминающимся лицом кажется мне похожим на страхового агента.
– Кенжи, сколько тебе лет?
– Я слышал, что японцы выглядят моложе, чем на самом деле, но ты выглядишь как раз на свой возраст. Не на пятнадцать, не на тридцать, а ровно на двадцать.
На работу я обычно надеваю какой-нибудь из двух своих костюмов, купленных по дешевке где-то загородом не помню когда. Зимой поверх костюма ношу пальто и обязательно шарф. Стрижка у меня самая обычная, волосы черные, а не крашеные, как сейчас модно, пирсинга никакого нет. И вообще слишком яркий, экстравагантный стиль, свойственный почти всем работникам злачных мест, мне откровенно неприятен.
– Фрэнк, а тебе сколько?
– Мне тридцать пять, – натянуто улыбнувшись, ответил Фрэнк. И я вдруг заметил, что лицо у него какое-то не такое. Казалось бы, самое обычное, ничем не выдающееся лицо, но при этом абсолютно без возраста. Фрэнк сказал, что ему тридцать пять, но при определенном освещении он мог бы сойти и за двадцатилетнего, и за сорокалетнего. Честно говоря, я бы, наверное, поверил, даже если бы он утверждал, что ему пятьдесят.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Мисо-суп
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Зовите меня просто Кенжи. Рад познакомиться, меня зовут Кенжи. Я Кенжи. Вообще-то, звать меня Кенжи… В японском существует немало разных способов представиться собеседнику. «Интересно, почему так? — успел подумать я, пока говорил этому американцу: — Май-нэйм-из-Кенжи».
— Значит, Кенжи? Прекрасно! — Пухлый турист всем своим видом старательно показывал, что рад нашей встрече.
— Приятно познакомиться. — С этими словами я пожал американцу руку.
Неподалеку от станции «Сэйбу-Синдзюку», в вестибюле одного из тех отелей, которые на Западе относятся к разряду двух- или трехзвездочных, состоялась наша с Фрэнком памятная встреча.
— Алло? Это офис «Кенжи»? Я турист из Америки. Меня зовут Фрэнк.
Он позвонил мне двадцать девятого декабря, между одиннадцатью и двенадцатью утра. Я как раз прочитал в газете заметку об убийстве старшеклассницы, которая промышляла вместе с другими девушками в окрестностях Синдзюку и, похоже, зарабатывала неплохие деньги. Ее часто видели неподалеку от Окубо на улице лав-отелей. Тело девушки, разрезанное на куски — руки, ноги и голова отдельно, — было найдено на помойке в районе Кабуки-тё. Помойка эта, хоть и расположена в вечно кишащем людьми квартале, место довольно безлюдное.
Свидетелей пока не обнаружено, что, разумеется, замедляет расследование дела. Конечно, крайне жаль так бессмысленно погибшую девушку, но старшеклассницы должны понимать, к каким ужасным последствиям может привести то, что сейчас принято называть красивым словосочетанием эндзё ко-сай, то есть «субсидированное знакомство»[2]. Подруги убитой — также школьницы, работавшие вместе с ней, — теперь как одна заявляют, что никогда больше не будут заниматься проституцией… — было написано в газете.
— Привет, Фрэнк. Как дела? — как обычно сказал я в трубку, положив газету на стол.
— Вроде все о’кей. Я просто хотел узнать, можно ли сегодня воспользоваться вашими услугами… У меня тут в руках журнал, вернее рекламная брошюра для иностранцев, я, собственно, звоню по номеру, который здесь указан.
— Это, что ли, «Токио Пинк Гайд»?
— Ну да. А как вы догадались?
— Да потому что реклама моего офиса есть только в этом журнале.
— Ясно. Тогда я хочу заказать сопровождающего, начиная с сегодняшнего вечера на три дня вперед.
— Фрэнк, ты один или вас много?
— Один. А вы что, только группы обслуживаете?
— Да нет. Просто на одного гораздо дороже получается. За первые три часа — с шести до девяти вечера — десять тысяч йен. За вторые три часа — с девяти до двенадцати — еще двадцать тысяч йен, а после двенадцати за каждый дополнительный час — надбавка десять тысяч. Налога на добавочную стоимость я не беру, но еда и выпивка — если мы в бар пойдем или что-нибудь в этом роде — за счет клиента.
— О’кей. Нет проблем. Тогда сегодня начнем со второго тайма. То есть с девяти до двенадцати. Нормально? Я могу сделать заказ на три дня вперед?
Три дня — это значит включая ночь тридцать первого. Тут возникала одна проблема. В этом году я пообещал Джун, моей девушке, провести Рождество вместе с ней, но обещания не сдержал. Поэтому я поклялся ей, что по крайней мере в новогоднюю ночь мы обязательно сходим куда-нибудь вдвоем. Эту клятву я дал только вчера. А Джун — как раз из тех старшеклассниц, которые твердо решили не заводить больше «субсидированных знакомств», и когда она выходит из себя, то это просто туши свет. Но деньги были очень нужны… Я работал сопровождающим примерно два года, а мне все никак не удавалось ничего скопить. «Ладно. Тридцать первого вечером навру ему чего-нибудь, закончу пораньше и домой», — подумал я и сказал Фрэнку «о’кей».
— О’кей, — сказал я, — Я буду у отеля без десяти девять.
Фрэнк, потягивая пиво, ждал меня в небольшом баре-ресторане, располагавшемся прямо в гостиничном вестибюле. Он описал себя следующим образом: «Я блондин, склонный к полноте, в профиль немного похож на Эда Харриса. На мне будет галстук с белым лебедем». Впрочем, он был единственным иностранцем в ресторане, так что я его сразу узнал.
— Кенжи, — представился я.
Мы пожали друг другу руки, после чего я внимательно его рассмотрел. Ничего общего с Эдом Харрисом. Ни в профиль, ни анфас.
— Ну что, мы уже выходим?
— Все зависит от тебя, Фрэнк. В журналах токийская ночная жизнь описана не слишком подробно, так что тебе наверняка понадобятся дополнительные объяснения, и в таком случае лучше начать прямо сейчас.
— Токийская Ночная Жизнь! У меня прямо мурашки по коже от возбуждения!
Я подумал, что Фрэнк похож не на военного или там космонавта, которых обычно играет в фильмах Эд Харрис, а скорее на страхового агента. Правда, я никогда в жизни не видел страхового агента вживую. Так что уж не знаю почему, но любой человек в неброской одежде и с незаломинающимся лицом кажется мне похожим на страхового агента.
— Кенжи, сколько тебе лет?
— Я слышал, что японцы выглядят моложе, чем на самом деле, но ты выглядишь как раз на свой
Мисо суп мураками читать
© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО «Издательство «Пальмира», АО «Т8 Издательские Технологии», 2017
Зовите меня просто Кенжи. Рад познакомиться, меня зовут Кенжи. Я Кенжи. Вообще-то, звать меня Кенжи… В японском существует немало разных способов представиться собеседнику. «Интересно, почему так? – успел подумать я, пока говорил этому американцу: – Майнэйм-из-Кенжи».
– Значит, Кенжи? Прекрасно! – Пухлый турист всем своим видом старательно показывал, что рад нашей встрече.
– Приятно познакомиться. – С этими словами я пожал американцу руку.
Неподалеку от станции «Сэйбу-Синдзюку», в вестибюле одного из тех отелей, которые на Западе относятся к разряду двух- или трехзвездочных, состоялась наша с Фрэнком памятная встреча.
– Алло? Это офис «Кенжи»? Я турист из Америки. Меня зовут Фрэнк.
Он позвонил мне двадцать девятого декабря, между одиннадцатью и двенадцатью утра. Я как раз прочитал в газете заметку об убийстве старшеклассницы, которая промышляла вместе с другими девушками в окрестностях Синдзюку и, похоже, зарабатывала неплохие деньги. Ее часто видели неподалеку от Окубо на улице лав-отелей. Тело девушки, разрезанное на куски – руки, ноги и голова отдельно, – было найдено на помойке в районе Кабуки-тё. Помойка эта, хоть и расположена в вечно кишащем людьми квартале, место довольно безлюдное.
Свидетелей пока не обнаружено, что, разумеется, замедляет расследование дела. Конечно, крайне жаль так бессмысленно погибшую девушку, но старшеклассницы должны понимать, к каким ужасным последствиям может привести то, что сейчас принято называть красивым словосочетанием эндзё косай, то есть «субсидированное знакомство»[2]. Подруги убитой – также школьницы, работавшие вместе с ней, – теперь как одна заявляют, что никогда больше не будут заниматься проституцией… – было написано в газете.
– Привет, Фрэнк. Как дела? – как обычно сказал я в трубку, положив газету на стол.
– Вроде все о’кeй. Я просто хотел узнать, можно ли сегодня воспользоваться вашими услугами… У меня тут в руках журнал, вернее рекламная брошюра для иностранцев, я, собственно, звоню по номеру, который здесь указан.
– Это, что ли, «Токио Пинк Гайд»?
– Ну да. А как вы догадались?
– Да потому что реклама моего офиса есть только в этом журнале.
– Ясно. Тогда я хочу заказать сопровождающего, начиная с сегодняшнего вечера на три дня вперед.
– Фрэнк, ты один или вас много?
– Один. А вы что, только группы обслуживаете?
– Да нет. Просто на одного гораздо дороже получается. За первые три часа – с шести до девяти вечера – десять тысяч йен. За вторые три часа – с девяти до двенадцати – еще двадцать тысяч йен, а после двенадцати за каждый дополнительный час – надбавка десять тысяч. Налога на добавочную стоимость я не беру, но еда и выпивка – если мы в бар пойдем или что-нибудь в этом роде – за счет клиента.
– О’кeй. Нет проблем. Тогда сегодня начнем со второго тайма. То есть с девяти до двенадцати. Нормально? Я могу сделать заказ на три дня вперед?
Три дня – это значит включая ночь тридцать первого. Тут возникала одна проблема. В этом году я пообещал Джун, моей девушке, провести Рождество вместе с ней, но обещания не сдержал. Поэтому я поклялся ей, что по крайней мере в новогоднюю ночь мы обязательно сходим куда-нибудь вдвоем. Эту клятву я дал только вчера. А Джун – как раз из тех старшеклассниц, которые твердо решили не заводить больше «субсидированных знакомств», и когда она выходит из себя, то это просто туши свет. Но деньги были очень нужны… Я работал сопровождающим примерно два года, а мне все никак не удавалось ничего скопить. «Ладно. Тридцать первого вечером навру ему чего-нибудь, закончу пораньше и домой», – подумал я и сказал Фрэнку «о’кeй».
– О’кей, – сказал я, – Я буду у отеля без десяти девять.
Фрэнк, потягивая пиво, ждал меня в небольшом баре-ресторане, располагавшемся прямо в гостиничном вестибюле. Он описал себя следующим образом: «Я блондин, склонный к полноте, в профиль немного похож на Эда Харриса. На мне будет галстук с белым лебедем». Впрочем, он был единственным иностранцем в ресторане, так что я его сразу узнал.
– Кенжи, – представился я.
Мы пожали друг другу руки, после чего я внимательно его рассмотрел. Ничего общего с Эдом Харрисом. Ни в профиль, ни анфас.
– Ну что, мы уже выходим?
– Все зависит от тебя, Фрэнк. В журналах токийская ночная жизнь описана не слишком подробно, так что тебе наверняка понадобятся дополнительные объяснения, и в таком случае лучше начать прямо сейчас.
– Токийская Ночная Жизнь! У меня прямо мурашки по коже от возбуждения!
Я подумал, что Фрэнк похож не на военного или там космонавта, которых обычно играет в фильмах Эд Харрис, а скорее на страхового агента. Правда, я никогда в жизни не видел страхового агента вживую. Так что уж не знаю почему, но любой человек в неброской одежде и с незапоминающимся лицом кажется мне похожим на страхового агента.
– Кенжи, сколько тебе лет?
– Я слышал, что японцы выглядят моложе, чем на самом деле, но ты выглядишь как раз на свой возраст. Не на пятнадцать, не на тридцать, а ровно на двадцать.
На работу я обычно надеваю какой-нибудь из двух своих костюмов, купленных по дешевке где-то загородом не помню когда. Зимой поверх костюма ношу пальто и обязательно шарф. Стрижка у меня самая обычная, волосы черные, а не крашеные, как сейчас модно, пирсинга никакого нет. И вообще слишком яркий, экстравагантный стиль, свойственный почти всем работникам злачных мест, мне откровенно неприятен.
– Фрэнк, а тебе сколько?
– Мне тридцать пять, – натянуто улыбнувшись, ответил Фрэнк. И я вдруг заметил, что лицо у него какое-то не такое. Казалось бы, самое обычное, ничем не выдающееся лицо, но при этом абсолютно без возраста. Фрэнк сказал, что ему тридцать пять, но при определенном освещении он мог бы сойти и за двадцатилетнего, и за сорокалетнего. Честно говоря, я бы, наверное, поверил, даже если бы он утверждал, что ему пятьдесят.
Мисо суп мураками читать
© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО «Издательство «Пальмира», АО «Т8 Издательские Технологии», 2017
Зовите меня просто Кенжи. Рад познакомиться, меня зовут Кенжи. Я Кенжи. Вообще-то, звать меня Кенжи… В японском существует немало разных способов представиться собеседнику. «Интересно, почему так? – успел подумать я, пока говорил этому американцу: – Майнэйм-из-Кенжи».
– Значит, Кенжи? Прекрасно! – Пухлый турист всем своим видом старательно показывал, что рад нашей встрече.
– Приятно познакомиться. – С этими словами я пожал американцу руку.
Неподалеку от станции «Сэйбу-Синдзюку», в вестибюле одного из тех отелей, которые на Западе относятся к разряду двух- или трехзвездочных, состоялась наша с Фрэнком памятная встреча.
– Алло? Это офис «Кенжи»? Я турист из Америки. Меня зовут Фрэнк.
Он позвонил мне двадцать девятого декабря, между одиннадцатью и двенадцатью утра. Я как раз прочитал в газете заметку об убийстве старшеклассницы, которая промышляла вместе с другими девушками в окрестностях Синдзюку и, похоже, зарабатывала неплохие деньги. Ее часто видели неподалеку от Окубо на улице лав-отелей. Тело девушки, разрезанное на куски – руки, ноги и голова отдельно, – было найдено на помойке в районе Кабуки-тё. Помойка эта, хоть и расположена в вечно кишащем людьми квартале, место довольно безлюдное.
Свидетелей пока не обнаружено, что, разумеется, замедляет расследование дела. Конечно, крайне жаль так бессмысленно погибшую девушку, но старшеклассницы должны понимать, к каким ужасным последствиям может привести то, что сейчас принято называть красивым словосочетанием эндзё косай, то есть «субсидированное знакомство»[2]. Подруги убитой – также школьницы, работавшие вместе с ней, – теперь как одна заявляют, что никогда больше не будут заниматься проституцией… – было написано в газете.
– Привет, Фрэнк. Как дела? – как обычно сказал я в трубку, положив газету на стол.
– Вроде все о’кeй. Я просто хотел узнать, можно ли сегодня воспользоваться вашими услугами… У меня тут в руках журнал, вернее рекламная брошюра для иностранцев, я, собственно, звоню по номеру, который здесь указан.
– Это, что ли, «Токио Пинк Гайд»?
– Ну да. А как вы догадались?
– Да потому что реклама моего офиса есть только в этом журнале.
– Ясно. Тогда я хочу заказать сопровождающего, начиная с сегодняшнего вечера на три дня вперед.
– Фрэнк, ты один или вас много?
– Один. А вы что, только группы обслуживаете?
– Да нет. Просто на одного гораздо дороже получается. За первые три часа – с шести до девяти вечера – десять тысяч йен. За вторые три часа – с девяти до двенадцати – еще двадцать тысяч йен, а после двенадцати за каждый дополнительный час – надбавка десять тысяч. Налога на добавочную стоимость я не беру, но еда и выпивка – если мы в бар пойдем или что-нибудь в этом роде – за счет клиента.
– О’кeй. Нет проблем. Тогда сегодня начнем со второго тайма. То есть с девяти до двенадцати. Нормально? Я могу сделать заказ на три дня вперед?
Три дня – это значит включая ночь тридцать первого. Тут возникала одна проблема. В этом году я пообещал Джун, моей девушке, провести Рождество вместе с ней, но обещания не сдержал. Поэтому я поклялся ей, что по крайней мере в новогоднюю ночь мы обязательно сходим куда-нибудь вдвоем. Эту клятву я дал только вчера. А Джун – как раз из тех старшеклассниц, которые твердо решили не заводить больше «субсидированных знакомств», и когда она выходит из себя, то это просто туши свет. Но деньги были очень нужны… Я работал сопровождающим примерно два года, а мне все никак не удавалось ничего скопить. «Ладно. Тридцать первого вечером навру ему чего-нибудь, закончу пораньше и домой», – подумал я и сказал Фрэнку «о’кeй».
– О’кей, – сказал я, – Я буду у отеля без десяти девять.
Фрэнк, потягивая пиво, ждал меня в небольшом баре-ресторане, располагавшемся прямо в гостиничном вестибюле. Он описал себя следующим образом: «Я блондин, склонный к полноте, в профиль немного похож на Эда Харриса. На мне будет галстук с белым лебедем». Впрочем, он был единственным иностранцем в ресторане, так что я его сразу узнал.
– Кенжи, – представился я.
Мы пожали друг другу руки, после чего я внимательно его рассмотрел. Ничего общего с Эдом Харрисом. Ни в профиль, ни анфас.
– Ну что, мы уже выходим?
– Все зависит от тебя, Фрэнк. В журналах токийская ночная жизнь описана не слишком подробно, так что тебе наверняка понадобятся дополнительные объяснения, и в таком случае лучше начать прямо сейчас.
– Токийская Ночная Жизнь! У меня прямо мурашки по коже от возбуждения!
Я подумал, что Фрэнк похож не на военного или там космонавта, которых обычно играет в фильмах Эд Харрис, а скорее на страхового агента. Правда, я никогда в жизни не видел страхового агента вживую. Так что уж не знаю почему, но любой человек в неброской одежде и с незапоминающимся лицом кажется мне похожим на страхового агента.
– Кенжи, сколько тебе лет?
– Я слышал, что японцы выглядят моложе, чем на самом деле, но ты выглядишь как раз на свой возраст. Не на пятнадцать, не на тридцать, а ровно на двадцать.
На работу я обычно надеваю какой-нибудь из двух своих костюмов, купленных по дешевке где-то загородом не помню когда. Зимой поверх костюма ношу пальто и обязательно шарф. Стрижка у меня самая обычная, волосы черные, а не крашеные, как сейчас модно, пирсинга никакого нет. И вообще слишком яркий, экстравагантный стиль, свойственный почти всем работникам злачных мест, мне откровенно неприятен.
– Фрэнк, а тебе сколько?
– Мне тридцать пять, – натянуто улыбнувшись, ответил Фрэнк. И я вдруг заметил, что лицо у него какое-то не такое. Казалось бы, самое обычное, ничем не выдающееся лицо, но при этом абсолютно без возраста. Фрэнк сказал, что ему тридцать пять, но при определенном освещении он мог бы сойти и за двадцатилетнего, и за сорокалетнего. Честно говоря, я бы, наверное, поверил, даже если бы он утверждал, что ему пятьдесят.
Рецензии на книгу «Мисо-суп» Рю Мураками
У Рю мне понравились две книги – Паразиты (своим реализмом и обрабаткой социальной проблемы) и Дети из камеры хранения (опять же социалкой и фантастикой в придачу).
Мисо-суп откровенно странный. На мой вкус налет мистики и невозможности в нем лишний, это лишает чувства ужаса о реальности происходящего. Первая глава самая спокойная, мы знакомимся с Кенжи, примиряемся с миром нелегального разврата, с усмешкой глядим на американского туриста. А вот со второй главы в читателя проникает чувство тревожности и опасности, догадки Кенжи мне показались надуманными, но когда пазл сложился, и правда открылась, страх оказался обоснованным. Помимо внешнего сюжета, где мы наблюдаем грязь и ужасы, мы слышим голос автора из уст Кенжи и Фрэнка, которые не понимают, зачем люди вообще так живут, зачем люди заменяют чувства брендами, молятся на деньги, продают себя ради сумочки. Вновь (как и в Паразитах) поднимается тема, что маньяк не воспринимает себя так, как его видят со стороны. Что из своего внутреннего мира он поступает правильно, он живет полной жизнью. Роман многогранен, увлекателен, силен, только из прихоти своей мне бы хотелось кое-что убрать и кое-что добавить. И я затрудняюсь сказать, отнести книгу к психологическому триллеру, реализму или философии в прозе?
А теперь я сам, как маленький овощной обрезок, плаваю в гигантской тарелке с мисо-супом
Я не знаю, почему у этой книги такой низкий рейтинг, но она захватила меня с первых страниц и не отпускала до самого конца!
Думаю, Мураками создал поистине вдумчивый и тревожный роман. Он создал такую потрясающую картину, в которой каждая сцена вибрирует с жуткой странностью, а человеческие отношения принимают самые неожиданные повороты. И прежде чем вы это осознаете, произойдут вещи, которые шокируют вас, вещи, которые трудно будет стереть из памяти.
И это странно. Очень странно. Впрочем, как и многое другое, что приходит из Японии.
Готовим мисо-суп вместе с Рю Мураками
Этот рецепт несколько отличается от традиционных, но, поверьте, Рю – отличный повар, и вы обязательно согласитесь с этим, когда попробуете «Мисо-суп», сваренный по его фирменному рецепту.
Ингредиенты:
— 1 столица Японии – Токио;
— 1 средненький неяпонец-иностранец (американец вполне подойдет);
— большое количество развлекательных заведений;
— 1 гид по развратно-увеселительным местам Токио;
— 1 милая японская школьница;
— 3 предновогодних дня и 3 ночи;
— 1 неполноценный мозг;
— 1 извращенная психика;
— несколько кровавых трупов;
— воспоминания, откровения, шокирующие сцены, факты и подробности по вкусу.
Тщательно смешиваем иностранца, извращенную психику и неполноценный мозг. Растираем до получения однородной массы, так, чтобы с виду иностранец казался и вполне обыкновенным, и очень странным и даже подозрительным одновременно.
Тем временем на медленном огне подогреваем Токио и развлекательные заведения до тех пор, пока они не станут составлять довольно живописную массу, искрящуюся и слегка вибрирующую и зовущую окунуть туда что-нибудь немедленно.
Гида и школьницу обжариваем на сковороде, но не слишком сильно. Нужно только чтоб они пропитались ароматами друг друга и установили некоторую связь между собой, а не зажаривались до корочки.
Далее в котел с живописной массой бросаем уже подготовленного иностранца с гидом и школьницей, доводим до кипения, бросаем горсточку трупов и предновогодние ночи и дни. Варим всё это до появления характерного запаха – интереса, напряжения и легкого отвращения к некоторым ингредиентам. Готово!
Подается горячим. Перед подачей на стол обильно присыпаем суп шокирующими сценами, фактами и подробностями, украшаем откровениями и воспоминаниями.
Особенно понравится любителям остренького. Приятного. аппетита! =)
Философия маньяка в одном томе
Американский психопат на гастролях в Японии
Рю Мураками успел мне полюбиться, но вот известнейший «Мисо-суп»… Не то чтобы мне совсем не понравилось, просто основная эмоция во время и после прочтения – недоумение.
Многообещающе было в том плане, что раз экскурсия по веселенькому местечку – значит, будет много чернухи. Не так уж мне эти описания сдались, но, во-первых, этого Мураками довольно часто тыкают насчет подобного, поэтому ожидалось нечто шокирующее; во-вторых, в одном сборнике у него действительно такие описания были… Скажем так: кошмар, но читать интересно. Тут ничего такого нет. Пошли за развлечениями, и в результате практически ничего и не сделали, мало куда зашли, изнанку веселенького японского мира мы не увидели, так, кровушки посмотрели немного.
Клиент Кенджи оказался редкостным фриком, попутно приподнимающим покров над унылой человеческой жизнью – обосновал философски, почему мы поступаем так или иначе, промотивировал Кенжи и самого поразмышлять. И вот добрую часть романа мы ходим и думаем, где правда, где ложь, в чем вообще смысл и можно ли избежать неизбежного.
Мне замысел романа показался мутным, а чтение выдалось тягучим аки расплавленный сыр. Где тут яркость, прогнозируемая в аннотации, я не знаю, но вот то, что стиль местами раздражает – правда. Иногда хотелось взвыть: ну же, Рю, когда уже что-то будет, как долго мы еще будем канителиться?
Ну не знаю. Если Паланик в своих мерзостях и гадостях, коими любитель грешить, весьма матер и инициативен, то Рю, будто маленький мальчик. Которого незнакомец крепко схватив на ручонку, уводит далеко-далеко. Он бы и рад позвать на помощь, вырваться и дать деру, да только поблизости никого нет и силы слишком не равны.
Главный герой подкреплял мои ассоциации.
Молодой, покладистый японец, зарабатывает на жизнь сопровождением иностранца по злачным местам. И вроде бы последнему логично чувствовать себя в незнакомой стране, с сильным колоритом, но происходит все наоборот.
Он подавляет героя полностью, размерами (что совсем неудивительно, редкий мужчина, чуть выше среднего не будет смотреться с таким же средним азиатом, великаном), мифической силой и такой же кожей, желанием поглотить и переварить, мельтешащих мимо миниатюрных людей.
Почему то запомнилось не количество жести (может ее было не так много или стерлась из памяти), а безнадежными стенаниями, мол вот оно тлетворное влияние запада, варят из нас бедных, беззащитных супец. Затем финал в духе американских экшенов, как примирение с судьбой.
К счастью, аннотацию к книге я не прочитала, так что всё происходящее для меня было сюрпризом, как и для главного героя, так что и в рецензии я никоим образом не буду упоминать о развитии сюжета. Скажу лишь, что сложно кому-то симпатизировать, особенно если нарисовать в воображении портреты героев. Каждый представляет собой гербарий из недостатков и относится к разряду людей, с которыми вы бы не захотели отужинать за приятным разговором. Так что всё внимание направлено не на переживание об их судьбе, а на психологическую работу над проблемами человеческой природы. Природы, которая подчас задумывает людей как монстров.
Да, это история о монстре внутри человека. И человек ничего не может поделать. А может и не хочет.