меню сталина во время войны
Кухня личности: что ел и чем угощал Сталин
Иосиф Сталин, как гласит легенда, отличался скромностью в быту. Однако соратники вспоминают — он часто устраивал обильные застолья с изысканными яствами.
Нередко политики сталинского типа (диктаторы-харизматики) стараются скрыть личную сторону своей жизни — с одной стороны, в целях безопасности, с другой — по идеологическим соображениям. Неудивительно, что сталинский миф, который жив даже в наше время, содержит компонент якобы присущей вождю скромности. Ещё при его жизни культ личности изображал Сталина почти богом, образ которого не может быть отягощён бытовыми страстями и мелкобуржуазной тягой к вкусненькому обеду. Он мог даровать особые пайки привилегированным категориям граждан, мог одобрять в 1930-е гг. появление новых ресторанов и производств шампанского, коньяка, шоколада и других продуктов, символизирующих изобилие социалистической державы эпохи «большого стиля», но сам — как будто бы вовсе не ел, не пил и не спал. Лишь курил трубку, и пока попыхивал ею, обдумывал очередное мудрое изречение. Даже фотографий «вождя народов» за столом или с бокалом какого-либо напитка насчитывается крайне мало.
Между тем для истории кулинарная скрытность политиков представляет проблему, поскольку поведение в быту, в частности, за столом, может много сказать о человеке. Гастрономические предпочтения могут говорить о политическом стиле и психологических особенностях — скажем, история императорской кухни отражает придворные способы общения, а вегетарианство Гитлера, как считают некоторые его биографы, может подчёркивать его социал-дарвинистские взгляды или психические проблемы.
О повседневности Сталина известно немного. Известные биографы Сталина (историки О. В. Хлевнюк, Н. И. Капченко и др.) вообще почти не касаются бытовой стороны его жизни. Однако, к счастью, многочисленные мемуаристы, бывавшие у Сталина в гостях и не раз на сталинских застольях, многое из увиденного записали. Воспоминания о бытовых сторонах жизни «хозяина» (так его называли) оставили генерал Генштаба С. М. Штеменко, югославский литератор М. Джилас, маршал И.С. Конев, наркомпищепром Анастас Микоян, председатель Совнаркома В.Молотов, Н.С. Хрущёв и другие известные исторические фигуры.
В некоторых отношениях Сталина действительно можно назвать скромным. К примеру, в Кремле он занимал всего лишь трёхкомнатную квартиру с кухней, в которой «по хозяйству» за всем следила всего одна женщина. С другой стороны, генеральный секретарь пользовался множеством других помещений в Кремле и за его пределами. Конечно, с роскошью иных правителей государства российского это не сравнить, но и россказни про «900 рублей на сберкнижке», «пару сапог, двое штанов да шинель», оставшиеся после смерти вождя, а также про щи да кашу — неправда. У Сталина всего было вдоволь и много больше, чем нужно простому советскому товарищу. Автомобили, личный кинозал, многочисленные дачи на сотни квадратных метров и с прекрасной обстановкой, лучшие повара и шикарные обеды с деликатесами, отличные воспитатели для детей. И всё это благополучие в лучших буржуазно-аристократических традициях — за счёт граждан.
Сталинская кухня: от простого — к сложному
Сам Сталин не умел и не любил готовить, да и вообще не желал прикасаться к кухонной работе. Ещё до революции во время ссылки в Туруханский край он оказался в одном доме с товарищами по партии Л. Б. Каменевым и Я.М. Свердловым. Ужиться у них не получилось по той причине, что Сталин категорически отказывался мыть за собой посуду. Из-за этого разыгрывались скандалы со Свердловым, который, вероятно, вышел бы из конфликта победителем, если бы не мягкотелость Каменева, который шёл на поводу Кобы и в дни его дежурства зачем-то выполнял роль посудомойки. Лев Борисович и в политике не отличался сталинской категоричностью, был осторожен, мог идти на компромисс. Но в ту эпоху это кончилось для него плохо.
В то время Сталину приходилось довольствоваться малым — рыба, дичь и простые продукты на несколько казённых рублей в месяц. Но в 1920-е годы рацион изменился к лучшему. К услугам Иосифа Виссарионовича теперь была кремлёвская и «цековская» столовая. Тогда там готовили в основном блюда русской кухни — недорогие, но прекрасного качества и из приличных ингредиентов. Дома же готовила кухарка, тоже без особых изысков. На обед подавали щи, борщ, свекольник, окрошку или иной суп, пресловутую гречневую кашу со сливочным маслом, отварную говядину, рыбу или котлеты, студень, лапшу, хлеб, сырники, на третье — кисель или компот, свежие фрукты и овощи, ягоды (в сезон, конечно). Сталин пил чай с лимоном, ел печенье и пирожки, соленья. В общем, все эти блюда знакомы были почти каждому советскому гражданину. По воспоминаниям А. Микояна, Сталин тогда обедал умеренно — 2−3 блюда (считая компот), изредка — лёгкое грузинское вино.
В 1920-е годы Сталин ещё не был требователен к еде. Его привычки поменялись в середине 1930-х гг и ещё сильнее — во время войны. После смерти жены в 1932 г. (что Сталин тяжело переживал) и с ростом политического могущества, как отмечают мемуаристы, в его быту произошла метаморфоза. Очевидно, она сопровождала и психологические сдвиги. Вождь не любил оставаться на обед один и часто приглашал к столу соратников. За обедом (по сути — продолжение очередного совещания) могло быть и более двадцати человек. Сталин даже сам говорил с иронией, что так собирает нечто вроде политического клуба.
Как писал Микоян, теперь обеды стали более обильными, состоявшими из многих блюд. Сидели за столом по 3−4 часа, а «раньше больше получаса никогда не тратили». Часто «хозяин» принимал своих подчинённых на даче. Стол занимали в основном блюда русской и кавказской кухни, обыкновенно и первое, и второе предлагалось на выбор гостей, то есть в ассортименте — например, харчо, уха и щи. По-прежнему Сталин любил рыбу — дунайскую сельдь, керченскую, сибирскую нельму и налима. Рыбу он ел копчёную, солёную и отварную. Любил и птицу — цесарок, уток и перепёлок, цыплят и куропаток, фазанов. Ел индюшачью печень (птиц откармливали особым образом — по сути, фуа-гра). С удовольствием ел бараньи рёбрышки, зажаренные на вертеле, и шашлык из двухнедельного ягнёнка, бутерброды с рыбой и икрой (красной и черной), кавказские сыры, орехи и зелень. Свежие травы, овощи и фрукты поставляли с юга самолётом, как и минеральные воды. Конечно, на столе всегда было много мяса. «Ел он медленно, запивая вином», — вспоминал Микоян, — и в немалых количествах. То же отмечал М. Джилас: «Сталин поглощал количества еды, огромные даже для более крупного человека. Чаще всего это были мясные блюда — здесь чувствовалось его горское происхождение. Он любил и различные специальные блюда…».
Время от времени Сталин устраивал шумные застолья в кавказском стиле, для чего приглашал в качестве тамады народного артиста СССР Михаила Чиаурели. Ели: харчо, лобио, сациви, гуриели, чанахи, чахохбили и цыплят табака, сыр сулугуни, прочие грузинские блюда и продукты. Во время войны в рацион добавились и нарочито богатые блюда, которые подавались на дипломатический стол — союзников потчевали жарким из рябчиков и тетеревов, оленины и лосятины, прекрасными паштетами и фрикадельками, рагу и бифштексами, пожарскими котлетами, лососиной, севрюгой, икрой и прочими яствами. Надо признаться, на союзников эта советская «дворянщина» впечатление производила сильное. Сами они предлагали еду поскромнее, в основном французской кухни. Черчилль, наверное, надолго запомнил ялтинские банкеты и московские угощения.
Ещё одна перемена сталинского рациона 1930-х годов, которая бросалась в глаза — обилие и разнообразие спиртного. Перцовка, водка, коньяк, шампанское, грузинские вина в большом количестве — «Цигистави», «Оджалеши», «Цоликаури», «Мукузани», «Киндзмараули», «Хванчкара» и другие; а также армянские и азербайджанские — «Арени», «Арташаг», «Норашен», «Мадрасали», «Акстафа»… Тот же Анастас Микоян вспоминал о приглашениях Сталина на дачу, куда он ехал «с тяжёлым чувством», «ибо знал, что придётся много пить, причём крепкие напитки. Сам «хозяин» предпочитал полусладкие грузинские вина (…), а в последние годы — «Шампанское», которое разбавлял минеральной водой. Пил понемногу и с интересом наблюдал, как ведут себя и о чём говорят изрядно «набравшиеся» гости».
Маршал Конев писал также и о грузинских винах: «На столе обычно бывали перцовка, коньяк и всякие вина грузинские, привезённые оттуда, с наклейками, напечатанными на пишущей машинке. Сталин хорошо разбирался в винах и любил говорить о них со знанием дела: какое вино какими качествами отличается, какое количество его производится, из какой деревни, чем обусловливаются его особенности». Характерная особенность Сталина — бутылку, из которой он собирался испить вина, он всегда открывал сам, и сам же всегда наливал себе.
До самой смерти Сталин имел обычай собирать по три-шесть членов Политбюро на обед или ужин. К началу 1950-х застолья по двадцать человек всё же сошли на нет — старые соратники умирали, а недоверие генсека к своему окружению заметно усилилось. По данным историка В. Похлёбкина, он даже стал делать то, о чём прежде никогда бы даже не подумал — запирался в кабинете и сам иногда готовил себе еду на электроплитке. Похлёбкин полагает, что это ещё один признак «тяжелейшего психологического кризиса», который переживал Сталин в последние годы и который отражался на стране. «Вот почему наступивший 5 марта [1953 года] инсульт имеет естественное объяснение», — резюмирует историк.
Новое в блогах
Питание Сталина во время войны
В военное время Кремль и партия не испытывали проблем с довольствием: обеды были пышные и разнообразные. Особенно это касалось первых лиц – Сталин мог заказать на обед все, что только захочет.
Тогда в Москву часто приезжали представители союзников. Показать скудность перед лицом западной идеологии означало принизить победы социализма.
Поэтому на стол не скупились. Осетра, икра, вина – стол ломился от деликатесов. Поговаривали, что на приемах появлялась даже редчайшая белая икра.
Сам же Сталин предпочитал чаще обедать у себя на московской даче. Повара готовили щедро, но еда была довольно простой. В случае визитов гостей меню расширяли.
Свидетельства говорят, что блюда в основном были из русской кухни. Супы, пельмени, мясо, картошка. Иногда подавали шашлык, который Сталин предпочитал готовить сам.
никита матвиенко # ответил на комментарий Тамара Михайловна 21 мая 2019, 09:29 Продовольственное снабжение руководства РСФСР в Гражданскую воину осущeствлялось по двум направлениям. С одной стороны, через предоставление обедов в «кремлевской» столовой. А с другой — через получение необходимых продуктов через склады Продовольственного отдела ВЦИКа.
Кому-то может показаться, что обед из «кремлевки» эпохи Гражданской войны был тарелкой супа и котлетой, запитыми компотом, — хотя и такая еда в то время была бесценным сокровищем для десятков миллионов русских людей, умиравших с голода. Но в рацион обычного кремлевского обеда включались мясо, дичь, рыба, крупы, макароны и картофель, масло сливочное и растительное, сало и т.п. Для дежурных и лиц, занятых сверхурочно (таковыми были практически все представители руководства), выдавались также дополнительно сливочное масло, мясо, сыр, ветчина, колбаса, икра (таковой считалась лишь зернистая черная), яйца и сардины (РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д. 111, л. 23).
никита матвиенко # ответил на комментарий Тамара Михайловна 21 мая 2019, 09:31 С окончанием Гражданской войны ассортимент и возможности питания для партийной элиты еще более расширились. Г.С. Кравченко, сноха члена Политбюро Льва Каменева, с ностальгией вспоминала о кремлевских обедах: «Пятьсот рублей вносили на месяц за человека, и я ездила за обедами. Обеды были на двоих… но девять человек бывали сыты этими обедами… В «кремлевке» к обедам давалось всегда полкило масла и полкило черной икры. Зернистой. Вместе с обедом или вместо него можно было взять так называемый «сухой паек» — гастрономию, бакалею, спиртное. Вот такие рыбины. Чудные отбивные. Все что хотите. Если нужно больше продуктов, всегда можно было заказать».
Комиссия Муранова констатировала, что в феврале 1921 года в столовой Совнаркома регулярно получали обеды семьи: Крестинского — 2 обеда, Радека — 3 обеда, Калинина — 5 обедов, Троцкого — 5, Томского — 5, Каменева — 5, Рыкова — 5. На их фоне аскетами выглядели семьи Аллилуевой (1 обед) и Ленина (2 обеда). Зато по 7 обедов получали семьи Луначарского, наркома продовольствия Цюрупы (падавшего, согласно легенде, в голодные обмороки), а также его близкого
никита матвиенко # ответил на комментарий Тамара Михайловна 21 мая 2019, 09:32 сотрудника Александра Таратуты, заведовавшего в это время огородным отделом и фермой с оптимистическим названием «Бодрое детство», ибо предназначались продукты с нее именно для детей (РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д.111, л. 15, 15 об.).
Усиленным дополнительным питанием снабжались больные руководители. Это приводило к тому, что некоторые из них предпочитали объявлять о своей болезни чаще, чем это было оправданно. Особенно критиковали за это Каменева.
Наряду с этими обедами партийная элита получала в немалых количествах и продукты со складов ВЦИК. Так, только за ноябрь 1920 года семье Ленина было отпущено 24,5 кг мяса, 60 яиц, 7,2 кг сыра, около 1,5 кг сливочного масла, 2 кг зернистой икры, 4 кг огурцов, более 30 кг муки и круп, 5 кг сахара и 1,2 кг монпансье, килограмм сала и даже 100 папирос (РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д. 111, 8 об.). Александр Дмитриевич Цюрупа, известный тем, что как нарком продовольствия ввел в 1918 года для всей России «продовольственную диктатуру», за которую народ заплатил сотнями тысяч голодных смертей, только за 3-4 ноября 1920 года получил со склада ВЦИК 20 кг хлеба, 8 кг мяса, 5 кг сахара, 1,2 кг кофе, 3,4 кг сыра, 22 банки
И.В. Сталин
Как питался товарищ Сталин
Про то, чем питался вождь, что ел и как, чем болел
В одном из российских сериалов в эпизодах Сталин постоянно что-то ест, предлагает попробовать пищу другим, усмехаясь. Известно, что некоторую еду ему доставляли самолетом из Грузии, личный повар готовил блюда вождю, Иосиф Виссарионович постоянно опасался быть отравленным и заставлял снимать пробу других людей. На столе всегда находились икра, вино и фрукты. Любил отдыхать Сталин и на природе, раскладывая пищу на скатерть, расстилавшуюся прямо на земле. Шашлык с кинзой, икра, бутерброды поглощались на свежем воздухе. Ел Сталин и сырую замороженную рыбу, например, нельму. Не гнушался селедкой копченой и вареной рыбой. Еще Иосифу Виссарионовичу нравилось мясо птицы. Уважал перепелиное. В обед на стол подавалось много блюд, а также спиртных напитков. Недолюбливал Сталин консервированные продукты, ел простые домашние щи, Мясных блюд в обед на столе почти не было.
Шашлычные манипуляции Сталина состояли в том, что выбирался молочный ягненок, забивался, а его мясо охлаждалось сначала, затем приготовлялось для шашлыка, шампуры были мельхиоровые. Этот сплав меди с никелем имеет высокую температуру плавления, не ржавеет (сегодня диетологами доказано, что посуда из мельхиора, особенно посеребренная, очень полезна для организма человека). Проживая в Кунцево, Сталин требовал делать шашлык прямо в камине для себя и гостей. Врачи советовали вождю также включать в рацион питания печенку индейки (в ней много витамина К), что он и делал. Все остальные продукты привозили Сталину со специальной базы, а перед этим тщательно проверяли. Но подозрительный Иосиф Виссарионович в конце жизни перестал доверять всем, предлагая снять пробы соратникам, прежде чем сам начнет есть.
Кремлевские банкеты Сталина: меню генсека во время голода на фронте
Бывший госсекретарь США Хэлл вспоминал, что во время одного из кремлевских приемов Сталин как-то обратился к нему с неожиданным вопросом: «У вас генералы так же пьют?» Американец ответил дипломатично: «У наших меньше таких возможностей».
Когда Красная армия начала одерживать первые существенные победы над немцами, Сталин, чувствуя себя все увереннее, демонстрировал равнодушие к тому, как воспринимается произносимое им иностранными гостями.
На это обратил внимание британский посол С. Криппс:
«На банкете 20 декабря 1941 года Сталин уже явно чувствовал себя освободителем Москвы, хозяином положения, который готов взять немцев «измором» в дальнейшей войне».
Криппс рассказывал, что вождь был в замечательном настроении, спокойно перемещался по залу, произносил короткие тосты в честь своих военачальников, чокался с ними и при этом почти не обращал внимания на присутствующих английских гостей.
В трехтомнике доктора исторических наук Владимира Невежина «Застолья Иосифа Сталина» дипломатические приемы описаны с особой тщательностью.
Первого октября 1941 года в результате проведения немецкой операции «Тайфун» было окружено под Вязьмой и Брянском восемь (!) советских армий и отрыт беспрепятственный путь на Москву. В тот же день завершилась Московская конференция представителей СССР, США и Англии по вопросам взаимных военных поставок. Вашингтон и Лондон обязались по 30 июня 1942 года ежемесячно поставлять в СССР 400 самолетов (100 бомбардировщиков и 300 истребителей), 500 танков, 200 противотанковых ружей, 2 тыс. тонн алюминия, 1 тыс. тонн броневых листов для танков, 7 тыс. тонн свинца, 1500 тонн олова, 300 тонн молибдена, 1250 тонн толуола и, кроме того, в течение девяти месяцев передать Советскому Союзу 152 зенитные пушки и 756 противотанковых орудий. Со своей стороны, Советское правительство гарантировало поставки США и Англии сырья для производства вооружения.
Вечерняя сводка Совинформбюро от 14 августа 1942 года:
«В течение 14 августа наши войска вели бои в районах Клетская, северо-восточнее Котельниково, а также в районах Минеральные Воды, Черкесск, Майкоп и Краснодар.
В районе Клетской на участке Н-ской части противник бросил в атаку значительные силы танков и мотопехоты. Артиллеристы и бронебойщики расстроили боевые порядки гитлеровцев и уничтожили 11 немецких танков. Затем в бой вступили советские танкисты и пехотинцы. Немцы потеряли в этом бою свыше 800 человек убитыми, и отошли на исходные рубежи. Южнее Клетской наши части вели ожесточенные бои против прорвавшейся к реке группировки противника. На одном участке окружено и истреблено до 700 гитлеровцев. Наши летчики совершили налеты на два вражеских аэродрома. На одном аэродроме разрушено и сожжено до 40 бомбардировщиков и истребителей противника. Кроме того, в воздушных боях сбито 11 немецких самолетов…»
В тот же самый день меню «кремлевского обеда» с участием английского премьера включало в себя:
Для сравнения приводятся данные наших союзников, британцев.
При этом в годы войны королевская семья питалась по точно такому же рациону. И богатые, и бедные получали довольствие исключительно по карточкам. Покупка нормированных продуктов осуществлялась по специальным купонам из продуктовых книжек, которые гасились печатью при совершении покупки.
Писатель Ж.-Р. Блок, сопровождавший в 1944-м де Голля во время визита в Москву, вспоминал, что Сталин неоднократно подзывал к себе представителей командования Красной армии и Военно-морского флота и за каждого из них предлагал выпить. Каждый раз заканчивая свой тост, он указывал тому, кому он был посвящен: «Подойди!» Последний «под суровыми и молчаливыми взглядами других русских покидал свое место и спешил чокнуться с маршалом».
Сталин всегда строго следил за тем, чтобы к его столу подавалось качественное вино. Во время застолья уже 17 ноября 1951 года Сталин попросил принести молодое вино. Прислуга принесла его переохлажденным (температурой в 7 градусов), хотя ранее поступило сталинское распоряжение: хранить напиток при температуре не ниже 13–15 градусов. Сталин был возмущен.
Вскоре вся охрана была заменена. Выяснилось также, что деликатесы к столу генсека ею элементарно разворовывались.
ФСБ рассекретила документы о подготовке Японией войны, в том числе бактериологической, против СССР
Умер бывший глава Минздрава СССР Евгений Чазов, но память о нём останется навсегда
За год до «Прохоровки»: масштабное танковое сражение в ходе «неизвестной» Воронежской битвы
Евгений Сатановский: у России хватает всего для уничтожения США, а по мелочам разбирается Мария Захарова
Песков объяснил, почему планов сохранения QR-кодов после пандемии COVID-19 в Кремле нет
Московская битва стала началом краха Гитлеровской армии
Историк Владимир Лавров — об экстремизме в работах Ленина
Кремлевские банкеты Сталина: меню генсека во время голода на фронте
Светлая память Леониду Ильичу Брежневу
Михаил Делягин: о возможном возврате «сталинской» экономики
Avia.pro: армии Украины удалось прорваться вглубь территории ДНР на полтора километра на юге Донецкой области
Издание Avia.pro: под Луганском вспыхнул «ожесточенный бой» между ВСУ и военными ЛНР
Между Молотовым и Сталиным: за что супруга знаменитого наркома была сослана в Казахстанскую степь
Станьте членом КЛАНА и каждый вторник вы будете получать свежий номер «Аргументы Недели», со скидкой более чем 70%, вместе с эксклюзивными материалами, не вошедшими в полосы газеты. Получите премиум доступ к библиотеке интереснейших и популярных книг, а также архиву более чем 700 вышедших номеров БЕСПЛАТНО. В дополнение у вас появится возможность целый год пользоваться бесплатными юридическими консультациями наших экспертов.
Что ел Иосиф Сталин
Что ел Иосиф Сталин
Люди, близко знавшие Сталина, отмечают одну его характерную черту. В отличие от многих мужчин-кавказцев он не любил, не умел и активно не желал готовить и вообще входить во все дела, связанные с питанием и кухней. Думается, что он считал это сугубо женским делом, недостойным того, кто способен диктовать свою волю.
В ссылке, в Туруханском крае, оказавшись в одной избе с Л. Б. Каменевым и Я. М. Свердловым, Сталин показал себя плохим товарищем в быту. Трое политиков, виднейших партийных деятелей, договорились, что будут исполнять все неприятные, но необходимые хозяйственные и бытовые обязанности по очереди на совершенно равных основаниях. Сталин охотно ловил рыбу, бил дичь, доставлял на кухню продукты питания, но категорически, в резкой форме, отказывался или, что еще хуже, просто увиливал от приготовления еды, а тем более мытья посуды. Он не хотел мыть даже собственные тарелки и просто убегал из дома сразу после обеда, что приводило к ужасным скандалам, к обострению отношений между Сталиным и его товарищами по ссылке. Особенно возмущался Свердлов, установивший четкое расписание дежурств по кухне и равную ответственность каждого за качество работы. Но Сталин резко отказывался подчиняться общим правилам. Посудомойщиком в дни его дежурств становился обычно Каменев, довольно безропотно исполнявший эту роль, видимо поэтому Сталин одно время (1918—1922 гг.) благоволил к Каменеву, «забыв» о том, что на VI съезде партии в августе 1917 г. клеймил его как предателя революции.
В ссылке Свердлов открыто выражал свое возмущение поведением Сталина и после революции не забывал об этом и даже, как говорили, сообщил об этой отрицательной черте Сталина — В. И. Ленину.
Вот как описывает бытовые условия Сталина Анри Барбюс, посетивший его вскоре после смерти Аллилуевой:
«Поднимаемся по лестнице. На окнах — белые полотняные занавески. Это три окна квартиры Сталина. Крохотная передняя. Три комнаты и столовая. Обставлены просто, как в приличной, но скромной гостинице.
Столовая имеет овальную форму. Сюда подается обед из кремлевской кухни или домашний, приготовленный кухаркой. В капиталистической стране ни такой квартирой, ни таким меню не удовлетворился бы средний служащий».
«Квартира не очень удобная. Около кухни — раздевалка. В прихожей — кадка с солеными огурцами».
Еда действительно была очень простая, незатейливая. Меню большинства советских столовых, только качество провизии было выше.
На первое зимой обязательно подавали мясные щи из квашеной капусты, летом — щи ленивые из свежей капусты. На второе — гречневая каша со сливочным маслом и добрый ломоть отварной, хорошо упитанной говядины — грудинка или кострец, варившийся в щах. Черный и белый хлеб — как в столовых. На третье — клюквенный кисель или компот из сухофруктов, летом — свежие фрукты, ягоды. После обеда чай с лимоном, печенье, сдобная булочка — все, как в заурядном советском доме отдыха, но зато в течение всего года.
Словом, типичные блюда советских столовых, но, правда, из продуктов отличного качества. Но ничегошеньки кавказского, экзотического, восточного или южного в кулинарном исполнении. И так — годами.
Однообразие меню (бывали иногда котлеты, сырники, лапша и судак по-польски) летом скрашивалось ягодами и фруктами — клубникой, земляникой, малиной, вишнями, а позднее — яблоками, грушами и сливами, которые подавались на стол строго по сезону, а не в течение всего лета или всего года. Летом также варили холодный свекольник, окрошку, молочную лапшу, а осенью и зимой — наваристый борщ и студень с хреном. Спасало то, что щи, если они хорошо приготовлены, никогда не приедаются, даже если они повторяются в неделю три раза.
Только во время войны, примерно с того периода, когда произошел решающий перелом под Сталинградом, в рутинном питании Сталина стали происходить заметные перемены. Дети, а их было пятеро — трое своих и двое приемных: сын Фрунзе, Тимур, и сын погибшего в железнодорожной катастрофе Ф. А. Сергеева Артем, — покинули дом, и Сталин остался совсем один. Это обстоятельство изменило и место, и характер застолий. Сталин все чаще обедал (или точнее — ужинал) в кругу тех, с кем работал круглые сутки — с членами ГКО, Ставки, Политбюро. И застолья эти происходили уже не в крохотной квартире в Кремле, а на так называемой Ближней даче, то есть в бывшем цековском доме отдыха в Волынском, под Москвой. В 1923—1934 гг. здесь был дом отдыха, в основном субботне-воскресный, для членов ЦК и отчасти для всех работников аппарата ЦК. На первом этаже удобного, сухого, деревянного, просторного двухэтажного дома размещались столовая и другие общие помещения, а на втором — располагались одно- и двухместные комнаты. После 1935—1936 гг. дом отдыха превратился в своеобразную «загородную резиденцию» Сталина, которую стали именовать «Ближняя дача», так как она находилась всего в 15—17 минутах езды на машине от Кремля.
Я хорошо помню этот стол, именно за ним, а не за маленькими столиками на 4 человека, в цековском доме отдыха завтракали, обедали и ужинали. Это был табльдот, доживший в Волынском до 30-х годов XX в., — классический стол постоялых дворов XVIII в., стол больших дворянских помещичьих усадеб, за которым хлебосольные хозяева всегда могли усадить даже случайно явившихся, сверх приглашенных, «лишних» гостей. Именно за таким столом сидели гости у Лариных в пушкинском «Евгении Онегине» — тесно, но дружно.
Последний раз я видел этот стол в 1932 г. Он был точной копией стола из усадьбы Льва Толстого, „родной брат“ яснополянского стола-исполина — широкий, в полтора-два метра, и длинный — метров на пять, с толстыми, массивными круглыми резными ножками-тумбами по 35—40 см в диаметре. Ножек этих было у него восемь. За таким столом свободно помещались человек 15—20. Но можно было усадить и 25—26. Когда ждали обед, сидели на расставленных вдоль двух стен диванах. Торцы стола были обращены соответственно к широким двустворчатым дверям и к еще более широкому, почти во всю стену, окну. Зал был светлый, радостный, всегда наполненный солнцем и во время ранних завтраков, и в обеденное время, так как окно выходило на юго-восток.
Прислуга приносила суп в больших фарфоровых супницах с половниками, а второе — в глубоких, закрытых блюдах, и удалялась. Разливали суп, брали закуски, куски второго и гарнир сами, без официантов, по-домашнему — кто сколько хотел и что хотел, вторые блюда порой выставляли двух видов — рыбное и мясное. Минеральная вода — боржоми и нарзан, а с середины 30-х годов — и алкогольные напитки. Водки, коньяки, вина, как правило сухие, белые и красные — кахетинские и карабахские, постоянно стояли на столе среди прочих блюд, обычно в середине и на обоих концах стола, непременно в запечатанных бутылках.
Любимыми, то есть присутствующими при каждом застолье, были грузинские киндзмараули, хванчкара, мукузани, напареули, цинандали, саперави, армянские — «Арени», «Арташат», «Норашен», «Гарни», азербайджанские — «Мадрасали», «Акстафа», шемахинские кагоры. После войны стали появляться молдавские и венгерские вина, но предпочтение, разумеется, отдавалось кахетинским.
Сталин всегда сам, лично, открывал свою бутылку, наливал себе в рюмку или бокал и пил только из своей бутылки. Впрочем, сам он старался пить крайне мало (по свидетельству И. М. Орлова, зам. коменданта «Ближней дачи», Сталин пил сухое вино только во время обеда и ему хватало одной бутылки на неделю). Это подтверждают также Горький и Барбюс, присутствовавшие на сталинских обедах.
Но зато Сталин настойчиво поощрял, побуждал к питью всех присутствующих, в частности, при помощи тостов, содержание которых почти всегда было таково, что не выпить после них — означало бы выказать пренебрежение или даже оскорбление в отношении присутствующих. На это, разумеется, никто не отваживался. Именно эта сторона сталинских застолий была наиболее неприятной. До войны подобных «проверочных», «испытательных» попоек не устраивалось. Они стали проходить таким образом лишь в самом конце войны. Одна из причин такой перемены заключалась в изменении состава участников «обедов» и прежде всего в появлении в числе обедающих военных и людей из ведомства Берии. Они как бы «естественно» создавали более особый фон, предполагающий грубые нравы.
Кулинарная сторона обедов также сильно изменялась с годами, в зависимости от состава участников застолья и в немалой степени — от повода для застолья. Еще до войны, в 1940—1941 гг., Сталин во время наездов в Сочи на свою тамошнюю дачу после долгого перерыва постепенно вновь стал приобщаться к закавказской кухне. Объяснялось это чисто техническими причинами, то есть тем, что местные повара, часто из соседней Абхазии, были в первую очередь знакомы с местной кухней — грузинской (мингрельской, имеретинской, гурийской), турецкой или северокавказской, а не с русской или украинской.
Конечно, большое значение имело желание Сталина, так сказать, вернуться «в лоно родной национальной пищи». А оно, это желание, формировалось с изменением реального и формального положения Сталина в стране.
Возвращение к закавказской, грузинской национальной кухне было, по большому счету, не просто кулинарным желанием всесильного человека, не каким-то гастрономическим капризом, а вполне объективным отражением реального укрепления власти Сталина в начале 1940 г. в обстановке полной победы над оппозицией (XVIII съезд ВКП(б) — «Съезд победителей» в 1939 г.), а затем уже более явно, определеннее и шире — в 1942—1943 гг. после победы в Сталинградской битве. Не случайно почти все мемуаристы отмечают, что с 1943 г., после поездки в Тегеран, Сталин определенно стал отдавать предпочтение «восточной» кухне.
В годы войны для Сталина стали готовить профессиональные повара-мужчины, проходившие службу в армии. Как курьез можно отметить такой факт — старой домашней кухарке семьи Сталина в годы войны было присвоено звание старшего сержанта госбезопасности, поскольку в служебном окружении Верховного Главнокомандующего не должны были находиться гражданские лица.
Повара-профессионалы, разумеется, более качественно, то есть вкуснее, могли приготовить любой обед, а то, что они готовили грузинские блюда, еще более повышало чисто вкусовую притягательность такого меню на фоне армейской пищи военной поры. Правда, Сталин пользовался грузинской кухней либо в особые и праздничные дни, либо во время краткого отдыха, так сказать, разумно «сохраняя пропорции». При этом возвращение к грузинской кухне органически сопровождалось у Сталина восстановлением всего грузинского застольного ритуала, во всем его первозданном этнографическом и культурно-историческом блеске. Это означало, что во время застолий действовал тамада, произносились длинные, «увесистые» тосты, обрели «право голоса» застольные шутки и розыгрыши, звучали иронические или глубокомысленные сентенции.
Роль главного, непревзойденного, постоянного тамады за сталинским грузинским столом начинает играть с конца 1942 — начала 1943 г. профессионал высшей категории — народный артист СССР, известный кинорежиссер Михаил Эдишерович Чиаурели. Вот как вспоминала об этом времени его дочь Софико Чиаурели в 1997 г.:
«Сталин начал дружить с отцом после „Георгия Саакадзе“. Ему очень понравился фильм, каждая серия удостаивалась Сталинской премии. Сталин приблизил отца к себе, пригласил на дачу. Это была такая честь. Папа был необыкновенно остроумен, великолепно пел, играл на гитаре, к тому же златоуст — другого такого тамады больше не было. С того дня уже ни одного застолья у Сталина без отца не обходилось».
Конечно, меню за таким подчеркнуто грузинским столом было также ярко выраженным грузинским: харчо, сациви, лобио, гуриели, чанахи, чихиртма, чахохбили, мцвади, цыплята табака, сацибели, сулугуни, мхали.
С 1943 г., а особенно в 1944—1945 гг., не меньшее значение в кулинарном репертуаре Сталина стала играть общеевропейская дипломатическая кухня, усиленная русскими великолепными закусками — красной и черной икрой, соленой и копченой рыбой. Роскошные дипломатические приемы на Тегеранской, а затем и на Крымской конференциях задали высочайший и поистине имперский тон советским дипломатическим застольям, вновь прославили русскую кухню холодного (закусочного) стола на весь мир.
До войны Сталин, как партийный деятель, был далек от дипломатического этикета и быта. В период интенсивных внешнеполитических контактов с руководителями правительств и командования союзников первыми проявлениями приобщения советского руководства к европейским дипломатическим канонам стали как раз дипломатические приемы — завтраки (ланчи) и обеды, даваемые в Кремле или за границей (Тегеран, Берлин) в честь иностранных гостей (руководителей).
Помимо уникальных русских закусок, жаркое из дичи — рябчиков, куропаток, тетеревов, оленины, лосятины, домашней птицы — стало советской кулинарной «сенсацией». Оно успешно соперничало своим натуральным вкусом с изысками и гастрономическими фантазиями и комбинациями европейской (в основном французской) кухни, которую демонстрировала нам союзная сторона, порой без особого успеха.
Конечно, Сталин как потребитель весьма мало участвовал в этом «соревновании», а точнее, в косвенном противопоставлении достижений «социализма» — капиталистической изощренности. Он крайне мало ел во время таких приемов, которые были для него отнюдь не кулинарными, а серьезными внешнеполитическими мероприятиями. Но как главный режиссер он играл решающую роль и в этих чисто гастрономических сферах, ибо внимательно следил за тем, чтобы организовать стол именно так, что он мог бы поразить, удивить, ошеломить другую сторону ассортиментом, качеством, невиданным содержанием советского меню и в конце концов «подавить противника» кулинарными средствами, внушив ему через его же собственный желудок уважение, почтение и восхищение огромными возможностями Советской страны.
Ярким примером активного участия Сталина в организации стола была Ялтинская (Крымская) конференция. Никогда еще Советский Союз не добивался стольких уступок от Запада, как в Ялте в 1945 г. Организация Ялтинской конференции союзников в дотла разоренном гитлеровцами Крыму особенно впечатляет и потрясает, когда знаешь из архивных документов, в какие сроки, в каких условиях и в каких масштабах была проделана работа по практическому обеспечению приема иностранных делегаций.
Это была поистине гигантская и просто фантастическая по быстроте и четкому осуществлению работа. Подготовлено было не только дворцовое жилье на 340—350 человек, но и два аэродрома — Саки и Сарабуз — для приема тяжелых транспортных и военных самолетов, поставлены две автономные электростанции, создана электросеть, водопровод, канализация, налажено отопление, построены прачечная, кухни, а также обеспечена устойчивая связь Ялты с Москвой.
Двести двенадцать комнат общей площадью 5810 кв. м были заново отремонтированы, окрашены, оклеены обоями, снабжены мебелью, постельными принадлежностями. Между тремя дворцами (Ливадийским, Юсуповским и Воронцовским), где должны были жить делегации, была оборудована шоссейная дорога общей протяженностью 24 км, а территория парков, окружающих дворцы, приведена в образцовый порядок. Все это (и еще многое другое) было сделано всего-навсего за 18 суток.
8 января 1945 г. Берия подписал секретный приказ № 0028 «О специальных мероприятиях в Крыму», а 27 января уже докладывал Сталину о полной готовности объектов к приему и размещению советской и иностранных делегаций и обеспечению всех участников охраной (от бомбоубежища в 250 кв. м с железобетонным накатом толщиной в 5 м до индивидуальных телохранителей почти на каждых двух человек и с совершеннейшей системой прослушивания).
Грандиозность этого мероприятия и темпы его подготовки производят еще большее впечатление, если учесть, что все это делалось во время напряженнейших сражений в Польше, Прибалтике, Югославии, Венгрии и в полуразоренный войной стране, в которой 35 млн мужчин было мобилизовано в армию, потерявшую к этому времени уже свыше 10—12 млн человек.
Некоторые подробности кулинарно-гастрономического, продовольственного и кухонного обеспечения конференции, о котором в приказе № 0028 упоминается лишь в двух строках, потрясают любого, даже отвыкшего удивляться человека. Вот какова была страна, вот какими были люди, сумевшие в это тяжелейшее время продемонстрировать то, от чего, казалось, всех уже война отучила, — блеск, комфорт, роскошь, вкус, изысканность, элегантность.
В приказе № 0028 обо всем этом было сказано кратко и сухо, сугубо практически:
«Обеспечение хозяйственного обслуживания объектов — их сервировку, создание необходимых запасов продовольствия на месте, их лабораторное исследование, организацию на объектах столовых, буфетов и кухонь, снабжение их необходимым инвентарем и обслуживающим персоналом возложить на тов. Егнаташвили, в распоряжение которого выделить потребное количество продовольственных товаров и обслуживающего персонала.
Товарищу Егнаташвили немедленно выехать на место и приступить к выполнению возложенных на него обязанностей».
Результаты работы А. Я. Егнаташвили, а это был зам. начальника 6-го управления НКВД, комиссар государственной безопасности 3-го ранга, помощник зам. наркома Круглова по хозяйственным вопросам, спустя 18 суток были, выражаясь скупым бюрократическим языком докладных записок, следующими:
«На месте созданы запасы живности, дичи, гастрономических, бакалейных, фруктовых, кондитерских изделий и напитков; организована местная ловля свежей рыбы.
Кроме того, из ближайших районов организована доставка различной живности, дичи, свежей рыбы, вин, фруктов и других продуктов.
Оборудована специальная хлебопекарня с квалифицированными работниками хлебопечения; созданы три автономные кухни, оснащены холодильными установками в местах расположения трех делегаций (в Ливадийском, Юсуповском и Воронцовском дворцах); для пекарен и кухонь привезено из России 3250 кубометров сухих дров»[59].
Помимо всего этого интендантская служба Красной Армии выделяла для питания рабочих-ремонтников и строителей, для оперативных сотрудников НКВД и Наркомсвязи, для обслуживающего гостиничного персонала — 2000 пайков на 1 месяц (подготовка велась 19 дней, и сама конференция проходила 8 дней).
В этом скупом на эмоции перечне результатов работы хозяйственников все ясно, за исключением одного слова «живность», требующего пояснения.
Под ним А. Я. Егнаташвили подразумевал ягнят, телят, поросят, упитанных бычков, индеек, гусей, кур, уток, а также кроликов, предназначенных для квалифицированной кулинарной обработки, то есть для превращения их в рагу, бефстроганов, жаркое, бифштексы, клопсы, отбивные, котлеты, паштеты и фрикадельки, и для удовлетворения аппетита и создания хорошего настроения у участников конференции.
За кулисами этого мероприятия прошла и напряженная, требующая огромной деликатности работа, обозначенная в приказе № 0028 одним лишь словом — сервировка.
За этим словом подразумевались 3000 ножей, 3000 ложек и 3000 вилок — серебряные, мельхиоровые и стальные, сотни кастрюль, сковородок, сотейников, терок, салатников и масленок, а также 10 000 тарелок разных размеров, 4000 блюдец и чашек и далеко не в последнюю очередь 6000 стопок, бокалов и рюмок. Все это надо было тщательно упаковать, перевезти, распаковать, протереть и расставить, не говоря уже о том, что все это надо было достать в стране, в которой уже пять лет не выпускалось ни одного столового прибора, ни одной тарелки, ни одного стакана, причем за все эти годы миллионы таких бьющихся, хрупких предметов были уничтожены в военной и эвакуационной суматохе.
Когда в банкетном зале Большого Ливадийского дворца были накрыты столы, когда на них заискрились серебро приборов и глянец фарфоровых сервизов и когда столовая посуда, наполненная всевозможными яствами, была подана вместе с разнообразными отличнейшими первоклассными напитками, то лучше всех символичность этой картины понял самый опытный, самый «тертый» политик — сэр Уинстон Черчилль. Он понял то, что уже знал, так сказать, теоретически, — Советский Союз непобедим и из войны выходит еще сильнее, чем начинал ее, когда его ресурсы не были еще растрачены!
Сталин добился того, чего хотел и на что рассчитывал: политический успех Ялтинской конференции вполне стоил этого грандиозного кулинарного мероприятия.
Гастрономически-кулинарную эпопею Ялты в феврале 1945 г. можно по праву поставить выше грандиозного банкета президента Франции Лубэ в Париже в преддверии XX в. В Ялте все было удивительнее, необычнее, чем когда-либо и где бы то ни было в другом месте. Ялтинские банкеты заставили крепко призадуматься все политическое руководство капиталистического мира — как-то дальше будет развиваться социалистическая держава в мирное время, если к исходу кровопролитной войны, вся израненная и растерзанная, она способна на организацию такой кулинарной гармонии, роскоши, порядка и вкуса?
Героические усилия и самоотверженный труд людей были изрядно вознаграждены Советским правительством: к орденам и медалям были представлены 1021 человек — практически каждый второй из строительно-ремотно-обслуживающего персонала по хозобеспечению Ялтинской конференции. Непосредственно поварскому, официантскому и иному обслуживающему персоналу достались 294 награды, то есть почти треть[60].
В первые годы после окончания войны, особенно в 1945—1947 гг., в меню Сталина, как уже упоминалось выше, произошли некоторые изменения — в них стали появляться блюда дипломатической кухни, то есть те блюда, которые, согласно дипломатическому этикету, подавались во время государственных приемов глав иностранных государств и правительств и которые были заимствованы главным образом из французской кухни, «отредактированной» и дополненной с учетом деликатесных закусок русского рыбного стола и общепринятых блюд западноевропейской кухни.
Сталин старался как можно реже посещать подобные мероприятия, но иногда ему приходилось это делать. В таких случаях он ел крайне мало, ограничиваясь знакомой закуской — кусочком лососины или севрюги, ломтиком ростбифа, кусочком хлеба с икрой. Протертые супы-пюре и бульоны с пирожками он не жаловал. Ко второму, если это были куриные пожарские котлеты, куриная ножка или фазанье бедро или грудка с килевой костью, — даже не притрагивался. У себя, на «Ближней даче», он привык есть домашнюю птицу и дичь руками, что во время дипломатического приема немыслимо, и потому он избегал предаваться собственно застольному основному занятию — еде.
Все это, вместе взятое, привело к тому, что Сталин стал смотреть на «дипломатическую» кухню, то есть на западноевропейскую, чрезвычайно скептически, она его не привлекала и не интересовала. Неудобным было для него и время дипломатических ланчей — 13:00.
Сталин всегда был полуночником, «совой» и ложился спать, особенно во время войны, в 4:30 утра. Просыпался он примерно в 12—12:30, а обедал, то есть практически ужинал, не в строго определенное время, а по желанию. Самыми «обычными» для него часами приема пищи были 17:00 или 20:00, а также 22:00—23:00. Последний срок стал обычным, почти стандартным в конце 40-х — начале 50-х годов, ибо в это время заканчивались заседания Политбюро.
Этот нездоровый режим питания, не оказывавший, как ни странно, отрицательного воздействия на Сталина на протяжении четверти века, начал сказываться, когда Сталин стал стареть. Во-первых, из меню Сталина практически исчезли супы, поскольку обеды фактически превратились в ужины. Во-вторых, резкое смещение основного приема пищи к полуночи (22:00—23:00) оказалось серьезной нагрузкой как для пищеварительной, так и для сердечно-сосудистой и нервной системы. И эта нагрузка ничем не компенсировалась, поскольку Сталин уже не мог изменить этот ужасный режим.
Просыпаясь в полдень, он не хотел и не мог есть по крайней мере в течение двух-трех часов, после чего следовала лишь легкая закуска, настоящий аппетит так и не появлялся. Лишь в 17:00 ему обычно приносили чай с бутербродом, и «настоящий обед» автоматически передвигался на 20:00 или на 22:00—23:00. Такой режим становился опасным, так как ускорял процесс старения. Все это было бы еще не столь трагично, если бы у Сталина сократилась в связи с наступлением старости его рабочая нагрузка. Но он продолжал интенсивно заниматься всеми государственными делами. В последние годы нагрузка даже возросла в связи со сложной международной обстановкой. К тому же Сталин не прекращал работать и в области теории. Его работы по проблемам социалистической экономики относятся именно к этому периоду.
В отличие от Ленина, в честь которого созданы музеи, научно-исследовательские институты, а также изданы собрания сочинений, о Сталине, как это ни парадоксально при всем том «культе личности», который существовал при его жизни, современники знали гораздо меньше. Что же касается «сохранения памяти», то здесь история зло подшутила над Сталиным — более варварского уничтожения подлинных документальных материалов, касающихся его личности, не знал ни один другой государственный деятель его ранга. Ныне Стенфордский университет в США располагает более представительным собранием сталинских материалов, чем наша страна, где он жил, работал и которой руководил 30 лет.
Бытовая сторона жизни Сталина вообще не зафиксирована. В результате кулинарно-гастрономический обзор ленинского быта оказался более полным, более репрезентативным, чем то, что удалось собрать достоверного из этой области о Сталине.
Еще в 1965 г. К. И. Чуковский отмечал в своем дневнике, что описания быта Сталина в романах Солженицына весьма далеки от исторической правды. Александр Исаевич, вполне естественно, совершенно не знал этого быта и писал то, что хотел, и более того — то, что надо было ему из тенденциозных соображений. Но какая же это история?
В 30—40-х годах вообще бытовая сторона жизни как всего народа, так и отдельных государственных деятелей, разумеется, с точки зрения тогдашней официальной советской исторической науки, не имела никакого права на упоминание в истории. И это было чудовищным заблуждением.
В 50-х годах в обществе стал проявляться как раз бытовой интерес, даже тяга к общему обустройству быта, особенно к его пищевому, кулинарно-гастрономическому аспекту. Это было естественной реакцией после голодных военных и первых послевоенных лет. Тот же К. И. Чуковский, всю жизнь имевший широчайший круг знакомых среди советских и иностранных деятелей культуры, записывает в своем дневнике такие, например, события.
«24 февраля 1947 г. На обеде по случаю годовщины со дня смерти Алексея Николаевича Толстого. Огромный стол ломится от яств. Гости — академик Майский, генерал Игнатьев, художник Кончаловский, скульптор Меркулов, писатели Федин, Шкловский и др.
Март 1950 г. Пирушка по случаю присуждения Сталинской премии С. А. Макашину. Гости — „столпы литературоведения“. (О меню — ни слова, видимо, больше пили, не закусывая.)
30 июня 1951 г. В гостях у Е. В. Тарле. Великолепный обед с закусками, с пятью или шестью сладкими.
1 апреля 1952 г. Подарки на день рождения (70-летие К. И. Чуковского): ларец сладостей, коробка конфет, бутылка вина.
29 января 1954 г. Праздник у Збарских. Пирожки, пирожные („вот твое любимое с кремом“)».
Из этих скупых записей отчетливо видно, что в первые послевоенные годы люди, принадлежавшие к интеллектуальной элите советского общества, — писатели, ученые, артисты, — в отличие от первой половины 30-х годов, стали придавать серьезное значение действительно их занимавшим и интересовавшим жизненным удовольствиям, которые прежде считались невозможными и которые было даже неприлично афишировать.
Показательно также, что в дневнике К. И. Чуковского более позднего времени, то есть за 1956—1959 гг., уже не встречается ни одной записи гастрономического порядка — ни упоминания какого-либо обеда, ужина, праздничного застолья, ни фиксации названия какого-либо блюда, пищевого изделия, хотя в прошлые годы дневник пестрел такими пометками, как, например: «У Всеволода Иванова, блины» или «в санатории „Сосна“ испортил желудок при помощи дурацкого меню» (хотя содержание этого меню, к сожалению, не указано).
Во второй половине 50-х годов еда уже перестала быть темой, достойной упоминания, ибо не только стабилизировалось продовольственное положение, не только пропало ощущение новизны и важности сытой жизни, но главное заключалось в том, что 1956—1959 гг. — это годы интенсивного обновления общественно-политической и культурной жизни страны, и поэтому все внимание людей, в том числе и в сугубо личных записях для себя, было поглощено общественными, политическими событиями и вопросами, в число которых быт и особенно питание уже не входили!
Одной из отрицательных черт послевоенного советского времени Чуковский называет такое явление, как «изменившиеся люди», то есть люди, переменившие свои политические взгляды, свое мировоззрение с целью приспособиться к новым общественным условиям. Чуковский несколько мягок в своих формулировках и оценках: «Сурков весь изменился на 180°. Удивляют меня эти люди — „изменившиеся“». Но подмечено верно. Можно было бы назвать это резче. Ведь после войны последовало несколько таких «изменений»: в 1956 г. сталинисты «превратились» в либералов, в 1964 г. верные последователи Хрущева — в брежневистов, в 1985 г. — не менее резкий переход брежневских клевретов в лагерь убежденных сторонников Горбачева, и в 1991 г. — тотальное отречение от горбачевской политики «нового мышления».
Оборотной стороной этой идейной неразборчивости и политического хамелеонства стали в 60—70-е годы гастрономическая всеядность, а также сведение всех основных жизненных интересов к примитивно понимаемым кулинарным интересам, интересам желудка, что Чуковский демонстрирует следующим примером.
«31 марта 1969 г. Показываю одной из здешних интеллигенток (в правительственной больнице) репродукции картин Пиросманашвили.
— Ах как я люблю шашлык, — сказала она, и здесь была вся ее реакция на творчество грузинского художника».
Чуковский с болью в душе обнаруживает, что даже хорошие, неглупые, талантливые люди далеки от общечеловеческой культуры.
«За нашей больничной трапезой, — пишет Чуковский летом 1969 г. за несколько месяцев до смерти, — женщины говорят мелко-бабье: полезен ли кефир, как лучше изжарить карпа, кому идет голубое — ни одной общей мысли, ни одного человеческого слова.
Ежедневно читают газеты, а интересуются главным образом прогнозами погоды и телепрограммой».
Умирающий, но продолжающий активно мыслить и следить за общественной и культурной жизнью страны писатель давал как бы набросок безрадостной характеристики новой эпохи, которая особенно «расцвела» в 1969—1980 гг., после его смерти, и получила впоследствии название «эпоха застоя».
Центральным персонажем и творцом этой эпохи был Леонид Ильич Брежнев, пришедший к власти в 1965 г. и скончавшийся в 1983 г. Вот почему интересно проследить, каковы были его кулинарные пристрастия, уровень его пищевой культуры, его представления о значении этой сферы в общественной и частной жизни.
Но прежде чем приступить к «истории еды» Брежнева, следует ответить на закономерный для каждого читателя вопрос: почему пропущена такая фигура, как Хрущев, несомненно, более значительная и колоритная в политическом отношении, чем Брежнев. Дело в том, что в кулинарном отношении Хрущев не представляет исторически ничего нового и, следовательно, своеобразного и интересного. Грубо говоря, в кулинарном отношении Хрущев — простой мужик. Его личные кулинарные вкусы были крайне примитивны: кулеш, соленые огурцы, сало, водка. Ничего нового, что отличало бы его отношение к еде, что создавало бы связанную с его именем кулинарную эпоху. Во времена Сталина Хрущев как «статист» разделял сталинский стол, не проявлял к нему никакого индивидуального отношения. Возможно, из осторожности. Но когда он занял самостоятельное положение, то так же автоматически и послушно стал пользоваться как должным предоставляемым в его распоряжение, согласно его рангу, государственным столом.
После отстранения от всех государственных должностей он спокойно вернулся к домашнему столу среднего служащего, который ему обеспечивали жена или его родные. Он не переживал о том, что был свергнут с кулинарного Олимпа. Он целиком был потрясен свержением с Олимпа политического и переживал это крайне болезненно. Еда, хотя он ее и любил, и ценил, была для него, тем не менее, явлением побочным, производным.
Что же касается Брежнева, то будучи еще большим «мужиком» в вопросах кулинарии, чем Хрущев, Леонид Ильич, тем не менее, явно ценил эту сферу едва ли не больше, чем свои политические позиции. Он стал не только символом, но и невольным творцом новой эпохи, для которой кулинарный имидж был более значительным, чем политический. И это заставляет — проанализировать данный феномен.
Читайте также
4. Иосиф Виссарионович Сталин
4. Иосиф Виссарионович Сталин План «мировой закулисы» в отношении России был выполнен. Она лежала в руинах, потеряла огромные территории. Первоклассные до революции промышленность и транспорт были разрушены. За годы гражданской войны в боях, от эпидемий, голода, террора
Генералиссимус Иосиф Сталин, «Отец народов»
Генералиссимус Иосиф Сталин, «Отец народов» Так много камней брошено в меня, Что ни один из них уже не страшен. Анна Ахматова «Уединение» Настоящее имя — Иосиф Виссарионович ДжугашвилиХарактер — твердый, злопамятныйТемперамент — сангвиническийРелигия —
Что ел Иосиф Сталин
Что ел Иосиф Сталин Люди, близко знавшие Сталина, отмечают одну его характерную черту. В отличие от многих мужчин-кавказцев он не любил, не умел и активно не желал готовить и вообще входить во все дела, связанные с питанием и кухней. Думается, что он считал это сугубо
Иосиф Сталин: у последней черты
Иосиф Сталин: у последней черты Иосиф Сталин — четвертый руководитель Советского правительства и первый генеральный секретарь ЦК КПСС. По роли в истории Российского государства и влиянию на ход человеческого развития исследователи ставят его в один ряд с Иваном
Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович
Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович (21.12.1879—05.03.1953) – советский партийный и военный деятель, Генералиссимус Советского Союза (1945)Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили) родился 21 декабря 1879 года (по другим данным годом рождения Сталина является 1878, а возможно и
ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ ДЖУГАШВИЛИ-СТАЛИН
ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ ДЖУГАШВИЛИ-СТАЛИН Дирекция Большого театра оказала мне торжественный прием. Я думаю, что это была обычная дань вокальным способностям.Наконец-то мои самые сокровенные мечты сбылись: я стала солисткой главной оперы страны, буду петь на сцене, на
ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН. Этот повар умеет готовить только острые блюда, или Товарищ Сталин любил пошутить
ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН. Этот повар умеет готовить только острые блюда, или Товарищ Сталин любил пошутить Из полицейских документов: «Сталин производит впечатление обыкновенного человека».* * *Рассказывают, что еще в первые недели революции Сталин любил появляться на
Иосиф Виссарионович Сталин
Иосиф Виссарионович Сталин Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили) родился 9 (21) декабря 1879 г. в городе Гори Тифлисской губернии (ныне Грузинская Республика). Отец его – Виссарион Иванович Джугашвили, по национальности грузин, по профессии сапожник. Мать –
6.1.2. Иосиф Сталин: великий или страшный?
6.1.2. Иосиф Сталин: великий или страшный? Ключевой фигурой для понимания советского периода истории является Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили). Пожалуй, нет другого человека в истории XX в., вокруг которого кипели бы такие жаркие споры. Многие до сих пор считают, что Coco
Иосиф Виссарионович Сталин
Иосиф Виссарионович Сталин Иосиф Сталин По поводу даты рождения Иосифа Виссарионовича Сталина (настоящая фамилия Джугашвили) до сих пор нет единого мнения. Некоторые биографы называют 9 декабря 1879 года, другие – 6 декабря 1878 года. Достоверно известно, что Иосиф Сталин
Иосиф Сталин – социалистический диктатор
Иосиф Сталин – социалистический диктатор Иосиф Виссарионович Джугашвили родился 9 (21) декабря 1879 года в небольшом грузинском городке Гори в семье сапожника, хотя, согласно одной из легенд, он был сыном очень красивой крестьянки и грузинского князя. Воспитывался,