меня не раз называли
Високосный Год. Лучшая Песня о Любви
Ей было где-то тридцать шесть,
когда он очень тихо помер.
Ей даже не пришлось успеть
в последний раз набрать его несложный номер.
Но в первый раз несла она ему цветы,
две ярко-белых лилии
в знак, что более никто, кроме него,
так не называл ее по имени.
Какая, в сущности, смешная вышла жизнь,
хотя. что может быть красивее,
чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,
друг друга называть по имени?
Эта очень красивая песня родилась в январе 1995 года в тёплой музыкальной атмосфере музыкального коллектива из подмосковного Фрязино. Основал группу в 1990 году Илья Калинников (д.р. 28 мая 1973) — автор песен, звукорежиссер и продюсер. Их дебютный и единственный альбом «Который возвращается» появился яркой звёздочкой на музыкальном небосклоне в 2000 году, украсив проникновенной искренностью, теплотой и лиричностью российский радиоэфир. В состав коллектива «Високосный год» вошли: Илья Калинников (голос, гитара, автор песен), Дмитрий Гугучкин (соло-гитара), Илья Сосницкий (клавишные, аккордеон, бэк-вокал), в 1994 году к группе присоединяется Павел Серяков (бас-гитара, бэк-вокал),а в 2000-м в группу приходит — Дмитрий Кукушкин (баян, гитара). На первых порах в 1996 году наставником в мире шоу-бизнеса и продюсером группы стал Александр Кутиков («Машина времени»). В августе 2000 у «Високосного Года» появляется бессменный опытный концертный менеджер Алексей Кан, и с этого момента начинается концертная деятельность группы.
В октябре 2000 ребята получают приглашение от Аллы Пугачёвой принять участие в «Рождественских встречах». Две прозвучавшие там песни («Лучшая песня о любви» и «Метро») приносят группе всенародный успех.
Март 2001 — песня «Тихий огонёк» становится заглавной песней популярного телесериала «Дальнобойщики». В том же 2001 году «Високосный Год» номинирован на премию «Овация», становится лауреатом «Песни года» и лауреатом премии «Стопудовый хит». В 2002 году Илье Калинникову вручают «Золотую звезду Авторадио».
В 2003 году Илья Калинников приглашает для записи одной из песен Михаила Митина (ударные) и Дмитрия Шумилова (бас-гитара) — музыкантов легендарного «Вежливого отказа». С того момента Михаил Митин становится постоянным барабанщиком группы «Високосный Год».
В 2005 году группа пропадает из поля зрения поклонников и критиков, прекратив выступления в Москве. Илья Калинников отказывается от идеи записи нового альбома. Группа продолжает гастролировать и выступать только на частных мероприятиях.
В июне 2006 группу покидают Павел Серяков и Илья Сосницкий, чтобы организовать собственный проект под названием «Сегодня в мире».
В августе 2006 в группу возвращается Дмитрий Гугучкин (бас-гитара), а место клавишника теперь занимает Илья Муртазин. С октября «Високосный Год» возобновляет концертную деятельность. К группе присоединяются молодые музыканты — Юрий Вантеев (труба) и Ренат Халимдаров (тромбон).
У «Високосного Года» никогда не было продюсера, и в традиционную в шоу-бизнесе «раскрутку» не было вложено ни копейки.
2007, сентябрь — Илье Калинникову вручают второй «Золотой диск» от Национальной федерации производителей фонограмм за альбом «Который возвращается».
2008, февраль — группа выпускает переиздание дебютного альбома. Все песни пересведены, добавлены 4 бонус-трека.
На этом пока история этого яркого коллектива прерывается.
А жаль: ведь «могли бы служить в разведке» или «сниматься в кино».
Меня не раз называли наглым провинциалом
Меня не раз называли наглым эгоистом, который совсем не думает о других.
Мне не раз говорили, как сильно я их раздражаю, когда не могли уже сдерживаться, и еще больше людей так думали про себя. Часто говорили, что у меня совершенно нет никаких моральных ценностей.
Вообще, мне гораздо больше нравится, когда меня любят, чем когда меня не любят. Тем не менее, я с полным экспертным правом могу написать книгу и записать видеокурс «Как раздражать людей».
Помню, когда я начал делать молодежную программу на телевидении еще в Чебоксарах (сколько мне тогда было? Лет 15 – 16), у меня сложились замечательные отношения с директором и депутатом Евгением Слеповым. Он стал для меня своего рода наставником, дал прочитать первые книги по личностному развитию: Огилви по рекламе и Карнеги «Как завести друзей».
Я до сих пор ему очень благодарен за то, чему он меня научил в плане продаж, взаимоотношений с людьми и вообще.
Так вот, помню, в компании была женщина, которая меня люто ненавидела. Она прямо вскипала, когда я был рядом. Для меня это тогда так было удивительно, ты ничего ведь ей плохого не сделал?
Потом, когда я начал работать в предвыборном штабе ЛДПР, меня стали ненавидеть намного больше людей.
Я был очень наглым, и если мне было, что сказать о дерьмовой работе других участников штаба, я это делал. Лез, куда не зовут, критиковал работу тех, чья работа меня весьма косвенно касалась.
Помню, был один журналист, главный редактор, лет 30 ему было. Он писал очень плохо, нереально плохо, но считал это вершиной творчества. На совещаниях я не упускал возможности снять его статьи, в итоге переписывал сам. Он меня ненавидел. Чаще тихо, но иногда это прорывалось наружу. Он совершенно искренне хотел меня уничтожить, придираясь ко мне в чем только мог.
Но работал я неплохо, поэтому ему, конечно, было тяжелее.
Потом был еще один парень, отвечал за работу агитаторов. Я вмешивался и в его работу, хотя моя основная была подготовка публичных выступлений для депутата в районах и городах, разные массовые акции. Он был круче, хотел занять прочное место фаворита и открыто мне противостоял, попортил мне не мало крови.
Сейчас я это пишу с пониманием, но тогда, помню, приходил домой и не понимал, почему меня так яро ненавидят эти сотрудники. Конечно, это было не при начальстве, так как с начальством у меня все было круто, можно сказать, что я быстро стал правой рукой, и в итоге занимался всем: от курирования дизайна до агитаторов.
Я ездил с ними в машине, имел постоянный доступ к первому лицу, пил с ними, ездил на тусовки, и все в таком духе.
Через полтора месяца я официально стал помощником депутата Госдумы, тогда как люди годами об этом мечтали. В этот момент меня стали ненавидеть чуть больше, но вместе с корочкой мне стало чуть больше все равно.
Так как я получил признание тех, кто был для меня более важен, я стал статуснее, чем они. Теперь я смотрел на них свысока и уже более терпимо.
Через три месяца, когда кампания закончилась, Андрей Юрьевич уволил свою помощницу в Госудме, маму с маленьким ребенком, которая не так шустро как я справлялась со всему поручениями и взял на ее место меня.
Я же встречал поезда в 5 утра, мог вести переговоры с крупными чиновниками, в том числе по скользким темам, схватывал налету, вел дела стремительно и организованно.
С этого момента я работал на Охотном Ряду, в кабинете с видом на Кремль. Да, к слову сказать, ушедшая помощница меня яростно ненавидела, что создало на начальном этапе проблемы, так как никто не мог передать мне дела и научить правилам игры. А своих правил там много.
В последующие годы открыто ненавидящие проявлялись чуть реже, но все же были, и сейчас, наверное, есть такие. Но говорят, что я стал спокойнее.
Интересно были ли у вас люди, которые вас скрыто-открыто ненавидели?
У меня они были. Хотя, если бы я сейчас пересмотрел свое поведение и то, как я вел себя с людьми тогда, то ничего бы не изменил.
До встречи на программах «Цех» и «Миллион за сто».
Меня не раз называли наглым провинциалом, проталкивающим себе путь локтями.
Меня не раз называли наглым эгоистом, который совсем не думает о других.
Мне не раз говорили, как сильно я их раздражаю, когда не могли уже сдерживаться, и еще больше людей так думали про себя. Часто говорили, что у меня совершенно нет никаких моральных ценностей.
Вообще, мне гораздо больше нравится, когда меня любят, чем когда меня не любят. Тем не менее, я с полным экспертным правом могу написать книгу и записать видеокурс «Как раздражать людей».
Помню, когда я начал делать молодежную программу на телевидении еще в Чебоксарах (сколько мне тогда было? Лет 15 – 16), у меня сложились замечательные отношения с директором и депутатом Евгением Слеповым. Он стал для меня своего рода наставником, дал прочитать первые книги по личностному развитию: Огилви по рекламе и Карнеги «Как завести друзей».
Я до сих пор ему очень благодарен за то, чему он меня научил в плане продаж, взаимоотношений с людьми и вообще.
Так вот, помню, в компании была женщина, которая меня люто ненавидела. Она прямо вскипала, когда я был рядом. Для меня это тогда так было удивительно, ты ничего ведь ей плохого не сделал?
Потом, когда я начал работать в предвыборном штабе ЛДПР, меня стали ненавидеть намного больше людей.
Я был очень наглым, и если мне было, что сказать о дерьмовой работе других участников штаба, я это делал. Лез, куда не зовут, критиковал работу тех, чья работа меня весьма косвенно касалась.
Помню, был один журналист, главный редактор, лет 30 ему было. Он писал очень плохо, нереально плохо, но считал это вершиной творчества. На совещаниях я не упускал возможности снять его статьи, в итоге переписывал сам. Он меня ненавидел. Чаще тихо, но иногда это прорывалось наружу. Он совершенно искренне хотел меня уничтожить, придираясь ко мне в чем только мог.
Но работал я неплохо, поэтому ему, конечно, было тяжелее.
Потом был еще один парень, отвечал за работу агитаторов. Я вмешивался и в его работу, хотя моя основная была подготовка публичных выступлений для депутата в районах и городах, разные массовые акции. Он был круче, хотел занять прочное место фаворита и открыто мне противостоял, попортил мне не мало крови.
Сейчас я это пишу с пониманием, но тогда, помню, приходил домой и не понимал, почему меня так яро ненавидят эти сотрудники. Конечно, это было не при начальстве, так как с начальством у меня все было круто, можно сказать, что я быстро стал правой рукой, и в итоге занимался всем: от курирования дизайна до агитаторов.
Я ездил с ними в машине, имел постоянный доступ к первому лицу, пил с ними, ездил на тусовки, и все в таком духе.
Через полтора месяца я официально стал помощником депутата Госдумы, тогда как люди годами об этом мечтали. В этот момент меня стали ненавидеть чуть больше, но вместе с корочкой мне стало чуть больше все равно.
Так как я получил признание тех, кто был для меня более важен, я стал статуснее, чем они. Теперь я смотрел на них свысока и уже более терпимо.
Через три месяца, когда кампания закончилась, Андрей Юрьевич уволил свою помощницу в Госудме, маму с маленьким ребенком, которая не так шустро как я справлялась со всему поручениями и взял на ее место меня.
Я же встречал поезда в 5 утра, мог вести переговоры с крупными чиновниками, в том числе по скользким темам, схватывал налету, вел дела стремительно и организованно.
С этого момента я работал на Охотном Ряду, в кабинете с видом на Кремль. Да, к слову сказать, ушедшая помощница меня яростно ненавидела, что создало на начальном этапе проблемы, так как никто не мог передать мне дела и научить правилам игры. А своих правил там много.
В последующие годы открыто ненавидящие проявлялись чуть реже, но все же были, и сейчас, наверное, есть такие. Но говорят, что я стал спокойнее.
Интересно были ли у вас люди, которые вас скрыто-открыто ненавидели?
У меня они были. Хотя, если бы я сейчас пересмотрел свое поведение и то, как я вел себя с людьми тогда, то ничего бы не изменил.
До встречи на программах «Цех» и «Миллион за сто».
Не, ни, не, ни.
Не или ни? Ни или не? Кто только ни задавался этим вопросом, кто (да что уж там, сознаемся!) ни проклинал все на свете, пытаясь вспомнить правило из школьной программы: что же, что именно здесь надо написать, не или ни.
А поскольку ошибки все-таки встречаются, причем и в рекламе, и в журнальных текстах, не говоря уж об Интернете, можно сделать вывод, что вспомнить удается далеко не всегда. Тогда в силу вступает правило, известное всем как «русский авось». Вот исходя из этого правила обычно и выбирают: не или ни.
Итак, ни. Существуют случаи, которые смело можно назвать простыми.
Мы пишем ни, и только ни в устойчивых выражениях (таких, как ни свет ни заря, ни днем ни ночью, ни жив ни мертв, ни рыба ни мясо). Ни с места! Ни шагу назад! Ни один человек не пришел на акцию (то есть никто). Он ни разу мне не позвонил (то есть нисколько). Это запомнить просто.
Но есть и непростые ситуации, куда же без них!
О, это «ни для усиления отрицания». Со школьных времен мы думаем о тебе с содроганием. А напрасно, между прочим. И это можно попробовать запомнить. Итак, в предложениях, где ни используется для усиления отрицания, обычно уже имеется отрицание (нет или не): Нет ни копейки денег. Он не дал мне ни рубля. Иногда отрицание только подразумевается: Ни копеечки (не было) в кармане.
Существует, правда, двойное отрицание с не (ты не мог меня не заметить). Но это двойное отрицание придает предложению смысл утверждения, а вовсе не отрицания! Что такое не мог не заметить? Это значит «заметил». Как сказали бы математики, «минус на минус дает плюс».
Однако вернемся к ни.
Если же речь идет о независимом восклицательном или вопросительном предложении, то пишется не: Кто не восхищался ею! Что он только не передумал!
Ни, и только ни мы напишем в так называемых уступительных придаточных, чтобы усилить утверждение.
Тут будет уместно вспомнить шлягер Аллы Пугачевой: «Я отправлюсь за тобой, что бы путь мне ни пророчил». Да, знаю, сама она поет не пророчил. Но это ошибка, увы. Ни пророчил, и только ни!
Анекдот
P.S. Да, это боянистый анекдот, но я все чаще удостоверяюсь об его правдивости на Пикабу.
Подумалось тут.
Японская практичность в действии
Добрый КиШ
Ответ на пост «Не прокатило»
у всех есть такие родственники.
есть у меня замечательный дядя, которого я видел последний раз лет в 10. Спустя 20 лет он приехал в гости. По дороге его уставший от жизни жигуль тройка немного рыгнул трамблером. Приехал к нему с подкатом, жигуля погрузили и поехали на место семейной сходки.
по приезду дядя очень нахваливал мою машину, а потом, уже за столом, выдал что дарит мне свой жигуль: мол хоть и ломается, но это уже почти ретро и скоро я её смогу продать за все деньги мира. Ну пьяные базары, обычное дело.
потому радуйтесь что проебали отношения с таким замечательнейшим родственником 🙂
Мотивации пост
. а в пустыне она вообще бесценна.
Толерантность и терпимость
Рамзан Кадыров замечен в сепаратизме?
Как все уже знают, Кадыров пригрозил силой отнять у ингушей их земли.
Как это: часть страны решила отобрать территорию у другой части этой же страны?
Интересно, почему на него не заводят дело за призывы к силовому захвату или отчуждение территории?
А ведь это сепаратизм. Развал СССР тоже начался с взаимных претензий его республик. Если какой-то регион России, собирается силой захватить другой регион, то это уже не субьект Российской Федерации. Это самостоятельная государственная единица.
Как вы считаете, можно ли расценивать действия Рамзана Кадырова как прямой отказ подчиняться действущему законодательству России и проявлением сепаратизма?
В свете последних событий.
ХедХантер и кладмены
Галя! У нас отмена!
Форсаж в России
В поселке Харагун Читинской области русские жители, доведенные до отчаяния беспределом кавказских бандитов и бездействием местных властей, разгромили местную азербайджанскую мафию. Вместо благодарности прокуратура обвинила их в «организации массовых беспорядков».
События, происшедшие недавно в Харагуне, были фактически проигнорированы абсолютным большинством СМИ. Не считая нескольких ссылок на интернет-страницах, разгром азербайджанцев Харагуне, в котором участвовала почти вся деревня, и последовавшие репрессии против русского населения остаются неизвестными даже патриотической общественности.
Между тем, именно сегодня все русские патриоты должны знать о случившемся, ибо от нашего участия и поддержки сейчас зависит судьба двух десятков деревенских парней, защитивших от азербайджанских бандитов своих родных и близких и за это брошенных властью в застенки читинского СИЗО.
Харагунская история вызревала довольно долго. Все было — по нынешним российским меркам — вполне тривиально. В Харагуне давно уже вдрызг разорены все учреждения социального сектора, работы официально никакой нет, и большинство жителей по документам числятся безработными. На этом фоне в 2004-м году в поселок началось массовое нашествие азербайджанцев. В кратчайшие сроки в Харагуне оказалось около пятидесяти азербайджанских семей. Причем слово «семья» следует понимать весьма широко — это все близкие и дальние родственники какого-либо кавказца. Большинство из них живет в России без всякой регистрации.
Что же привлекло кавказцев в читинской глубинке? Лес! Русский лес — это деньги, это очень большие деньги. Азербайджанцы занялись массовой незаконной вырубкой местного леса.
Лесозаготовки в Забайкалье, и это ни для кого не секрет, редко проходят с соблюдением всех юридических норм. Лес воруют, и воруют в огромных масштабах. Однако большинство русских жителей Харагуна имеют официально выделенные им деляны. Из всех азербайджанцев официально зарегистрированный участок был лишь у одного — остальные же воровали лес, прикрываясь его документами.
Как только количество азербайджанских «колонистов» увеличилось, поведение их стало более чем вызывающим. Все чаще стали звучать угрозы поджечь деревню, местным жителям говорили, что жить здесь азербайджанцы будут до тех пор, пока «не срубят последнее дерево». Одновременно с появлением кавказской диаспоры в Харагуне стали распространяться наркотики и развернулась торговля спиртом, хотя раньше об этой беде харагунцы и не знали.
Наемные рабочие, которых кавказцы привозили из соседних сел, оказывались на положении рабов: у них отбирали документы (чтобы не могли убежать), работать заставляли силой, а единственным вознаграждением была водка. Неудивительно, что в такой атмосфере столкновения между русскими и азербайджанцами случались очень часто.
Харагунцы всячески пытались решить проблему законными, мирными средствами. В самые разные учреждения и самым разным лицам отправлялись обращения, публиковались открытые письма и т. д. В одном из них, напечатанном в газете «Забайкальский рабочий» 15 сентября 2005 г. говорилось:
«В настоящее время рядом с нами их (азербайджанцев) проживает человек 150-200, и каждый месяц еще появляется человек десять… Мы боимся за жизнь своих детей и внуков… Мы обращались и к местной власти, и в милицию, но там нам сказали, что выселить их может лишь миграционная служба. Но, наверное, пока не грянет гром, как у нас обычно бывает, ничего не произойдет… Просим принять срочные меры к гражданам Азербайджана, которые проживают у нас в селе, пока не случилась трагедия. Они угрожают нашим жизням и жизням наших детей и внуков».
Под этим обращением было 108 подписей. Милицейское начальство в ответ заявило, что оно «держит ситуацию в Харагуне на особом контроле» и не стало ничего предпринимать. Прошло девять месяцев, и плоды этого липового «контроля» проявились во всей красе…
На таком фоне особенно цинично и чудовищно выглядит следующий вопиющий факт: пока азербайджанцы воровали в Харагуне лес, совращали русских девчонок и избивали русских парней, говоря при этом, что они намерены всех Русских превратить в своих рабов, в областном центре шла усиленная борьба с… «русским фашизмом»!
При этом реальные — вполне фашистские (в смысле установления господства одной нации над другой) — действия азербайджанцев в Харагуне никого не взволновали. Главным гнездом фашизма был провозглашён Союз Русского Народа, местный отдел которого был открыт в Чите 10 декабря 2005 года. О нем писали статьи — одна другой лживей и подлей, им пугали местных евреев, голося о «реальной угрозе» погромов. А вот перманентный погром Русских в Харагуне почему-то не замечали…
15 мая 2006 г. в харагунском зале игровых автоматов, кроме азербайджанцев, находился один русский парень — В. С. Малютин. Через какое-то время находившийся там кавказец начал нецензурно оскорблять работавшую в заведении женщину. Виктор Малютин сделал ему замечание. Тут же гордые азербайджанцы (их было четверо) предложили ему «выйти поговорить». И всё бы прошло у них хорошо и гладко, да вот только на горе кавказцам рядом оказалось несколько друзей Малютина.
Произошла стычка, в результате которой кавказцы убежали, пообещав вскоре приехать разбираться с обидчиками вместе со своей «крышей».
На следующий день жители села обратились к азербайджанским старейшинам с предложением обсудить случившееся. Примечательно, что кавказцы признали вину своих молодых собратьев. Для того, чтобы выяснить все недоразумения, на 18 часов 17 мая кавказцами была назначена «стрелка». В качестве арбитров должны были выступать «крышевавшие» азербайджанцев читинские бандиты.
Очевидно, кавказцы надеялись, что напуганные появлением читинских уголовников харагунцы на встречу не придут. Однако случилось иначе. К 18 часам на «стрелку» явилось около пятидесяти русских мужиков, настроенных достаточно решительно. Кавказцы же на «забитую» ими «стрелку» так и не пришли.
После бесплодного ожидания раздражённые харагунцы подожгли два грузовика ЗИЛ, использовавшиеся азербайджанцами для перевозок ворованного леса. После этого азербайджанцы вновь появились, и один из них предложил собраться снова, уже вечером, в 23 часа. Другой к этому присовокупил обещание, что из города приедет бандитская «крыша» кавказцев, вооруженная автоматами, и перестреляет всех русских.
Угрозы возымели действие прямо противоположное тому, на которое рассчитывали азербайджанцы: к 23 часам почти все мужское население деревни, начиная с 14 лет и до пятидесяти, было вооружено охотничьими ружьями и твердо настроено на серьезный мужской разговор. Кавказцы же на «стрелку» не пришли вновь, а наиболее умные из них успели к этому времени уже уехать из поселка.
В итоге один азербайджанец от побоев все-таки скончался. Однако, можно с уверенностью сказать, что если бы русские мужики не сдерживались, в Харагуне кавказцев убили бы не меньше, чем в свое время евреев в Кишиневе. Примечательно и то, что били не всех подряд. Тех азербайджанцев, кто был известен своей порядочностью, вовсе не трогали. Например, азербайджанец — владелец местного магазина и сам не пострадал, и магазин его никто не тронул.
В итоге были сожжены несколько грузовиков, принадлежавших азербайджанцам, и подожжены несколько их домов. После этого все кавказцы, за исключением одного (женатого на русской) поселок покинули.
Местные СМИ, вместо того, чтобы непредвзято осветить случившееся, стали активно распространять лживую версию о «пьяной драке» и «грабежах». Действительно, дома некоторых азербайджанцев были разграблены, однако сделано это было уже после погрома — и сделано теми, кто решил нажиться по случаю. А харагунские мужики, которые громили кавказцев, делали это, как говорят сейчас в деревне, «за идею».
Вскоре после этого в село были переброшены подразделения ОМОНа. Однако рядовые омоновцы отнюдь не были склонны защищать кавказцев, прекрасно понимая, что те сами во всём виноваты. Тогда же состоялось несколько сельских сходов, потребовавших оградить русских жителей от беспредела кавказских бандитов. Никакой реакции на эти требования от местных властей не последовало, лишь дало им повод обвинить харагунцев наряду с «массовыми беспорядками» еще и в «несанкционированных митингах».
Однако местных жителей запугать было уже не легко. 20 мая 2006 года очередной сход принял резолюцию с такими требованиями к властям:
«1) задержать истинных зачинщиков — азербайджанцев и криминальных представителей;
2) все судебные заседания проводить в селе (выездные) в присутствии жителей села Харагун с обязательным информированием о них;
3) найти и вывести из леса азербайджанцев;
4) пока не будут выселены все азербайджанцы — ОМОН не выводить из села;
5) закрыть спиртные точки и игровые автоматы;
6) усилить охрану школ, детсада и больницы;
7) запретить отпуск винно-водочных изделий несовершеннолетним…»
Резолюцию подписали 77 человек, однако этот глас народа власти тоже не заинтересовал. Зато среди русского населения вскоре начались массовые аресты. В короткий срок было арестовано около 25 человек. В. С. Малютин, названный главным зачинщиком «массовых беспорядков», был объявлен в федеральный розыск и через некоторое время сдался сам.
Ныне дело это находится в областной прокуратуре, и ведет его следователь по особо важным делам. Арестованным вменяются в вину «хулиганские действия», «массовые беспорядки», «грабежи» и т. п. Так что сроки заключения могут оказаться двузначные.
Между тем, харагунцы всего лишь попытались защитить свой дом. Два года борьбы с кавказским бандитским гнездом в рамках нынешнего закона не дали никаких результатов. Когда же Русские мужики похватали свои гладкостволки и выкинули надоевших им оккупантов из деревни, их объявили в «грабителями» и «террористами».
Сегодня все Русские патриоты должны дать отпор кавказцам и продажным антинародным властям на этом маленьком и далеком, но значительном участке фронта Русского Национального Сопротивления.
Мы должны показать наше единство, свою готовность бороться везде и всегда за каждого Русского человека, должны сделать все, чтобы отстоять харагунских парней, которым грозит длительное тюремное заключение. Харагун далеко, но это — Русский поселок, на Русской земле и населенный Русскими людьми. И эти Русские люди нуждаются в помощи.
А закончилось всё это вот чем:
30 мая 2008 года в помещении Центрального районного суда г. Читы состоялось объявление приговора по делу о массовых беспорядках в с. Харагун Хилокского района Читинской области.
Подсудимыми были 33 жителя Харагуна, которые 17 мая 2006 года, когда кончилось терпение коренных харагунцев хамства, уничтожения леса, продажи спирта и наркотиков приезжими гражданами Азербайджана, просто взяли и выгнали их из села. Конечно, не обошлось без рукоприкладства, но азербайджанская сторона фактически спровоцировала стихийное выступление местных жителей, начав драку с вступившимися за женщину молодыми русскими парнями.
В результате драки, зачинщиков и многих участников которой следствие так и не выявило, незваные гости поселка, уже почувствовавшие было себя хозяевами, понесли некоторый имущественный ущерб и были вынуждены покинуть поселок.
Впрочем, ненадолго. Пока русские парни были под следствием и судом, многие из южан вернулись и снова продолжают заниматься варварской вырубкой леса. По-прежнему без гражданства, прописки и медицинских полисов, по-прежнему плюя на местные законы и местное население.
Текст приговора зачитывался целый день с перерывом на 30 минут. С каждой минутой нарастало ощущение, что это какой-то спектакль, настолько нелогичным, натянутым и предвзятым оказалось услышанное.
Интересно, что больше шести часов говоря о «преступлениях», якобы совершенных харагунцами, судья ни разу не пытался рассмотреть мотивы этих «преступлений». По крайней мере в том виде, как можно было ожидать, например: «С целью такой-то подсудимый совершил то-то…» А, как известно, нет мотива — нет и преступления, а есть всего лишь происшествие.
В ходе многомесячного судебного заседания все подсудимые отказались от прежних показаний, данных во время предварительного расследования, т. к. давали их под давлением следствия. Никто не признал свою вину. Но суд счел все обвинения доказанными на основании показаний, данных на предварительном следствии. Без затруднений проигнорированы доказательства алиби многих подсудимых. Возникают естественные вопросы: а зачем тогда вообще нужны судебные заседания, если показания, данные в суде, судьей проигнорированы?
И зачем тогда нужны адвокаты? Получается, что для вынесения приговора «правосудию» достаточно только следствия? Показания, «выбитые» следователем, достовернее, чем данные в суде под присягой? Кажется, раньше было наоборот.
Причем показания так называемых «пострадавших» — азербайджанцев — под сомнения не ставились в принципе. Получается, что прокуратура и суд с легкостью готовы верить показаниям тех, кто, не имея гражданства РФ и прописки, проживал незаконно, спаивал местное население китайским спиртом, продавал наркотики, варварски вырубал лес, хамил местным жителям, неоднократно насильничал и тому подобное, а подсудимым (которые все как один характеризуются исключительно положительно и по месту жительства, и по месту работы или учебы) и их родственникам и друзьям поверить не захотели. Почему? Как это объяснить? Это называется объективностью и беспристрастностью?
По показаниям азербайджанцев, их всех избивали русские, каждого группой по 10-30 человек, нанося десятки ударов руками и ногами, штакетинами, деревянными и металлическими палками, железными прутьями, металлическими трубами, ружейными прикладами, били ногами лежачих, топтались и прыгали на спине.
А по рассмотренным в суде медицинским справкам и результатам медэкспертиз только один получил тяжелые травмы в виде переломов ребер и сотрясения мозга, еще несколько имели только синяки и ссадины. Какие крепкие джигиты, просто деревянные какие-то! Как в кино. Его лупили прикладами и железными прутьями, а на нем только ссадины. О чем это говорит?
Более того, следствие и суд полностью приняли версию избиений, несмотря на то, что орудия «преступления» (металлические трубы, прутья, обрезки арматуры) не найдены. Ни одного. Опять та же схема: «преступление» есть, а орудия преступления нет. Да и откуда таким орудиям взяться? В селах уже давно весь металл сдали на лом, гвоздя ржавого не найдешь.
Любопытно, что пара азербайджанцев утверждали, что нападавшие харагунцы кричали: «Россия только для русских!» А между тем в деревне проживают и буряты, и китайцы, но к ним с такими лозунгами не бросаются, а по показаниям некоторых азербайджанцев, в нападениях принимали участие человек пять или шесть бурят.
Это уж ни в какие ворота! В деревне люди таких лозунгов не употребляют и не знают, у них вообще другие проблемы и заботы, а азербайджанцев явно кто-то подучил.
Но подучил плоховато, или отрепетировать не успели. Сложилось впечатление, что азербайджанцы приписывали харагунцам действия, которые, на взгляд азербайджанцев, погромщики в таких случаях обычно совершают:
— нападение толпой на одного;
— входя в дома, сразу требование денег;
— мародерство, рытье в сумках и домашних вещах;
— безсмысленное уничтожение домашнего имущества;
— убийство домашних животных;
Вот еще любопытная деталь: по многим показаниям азербайджанцев, они, увидев на улице толпу людей, бросались бежать. Это, интересно знать, почему же? Это так и должно быть — увидев толпу односельчан, пускаться наутек? Или это потому, что «знает кошка, чье мясо съела»? А ведь во всех показаниях, данных азербайджанцами, сказано, что конфликтов с местным населением у них прежде, якобы, никогда не было.
При чтении приговора постоянно упоминались автомашины, грузовые и легковые, принадлежавшие и принадлежащие азербайджанцам. Часть из них была сожжена, часть перевернута, у некоторых разбиты стекла. Но примечательно, что из длинного списка перечисленных машин только у четырех легковушек указан государственный регистрационный номер. Т. е. непрошенные гости с юга, приехавшие рубить забайкальский лес, не удосужились даже зарегистрировать свою технику. А может, она просто ворованная?
С машинами вообще все забавно выглядит. Все машины во дворах азербайджанцев стояли прямо в огороде, где часть из них и была сожжена. Хозяйством, получается, формально нигде не работавшие азербайджанцы не занимались. А чем же они тогда занимались? Понятно: либо лесозаготовкой (незаконной), либо торговлей (спиртом и наркотиками). Для следователя Хавкина и суда надежнее свидетелей и быть не могло.
Типичный пример «надежных» показаний: многие заявляли, что к ним в дом врывались одновременно по 30 человек русских харагунцев (вот какие хоромы здаются для временного проживания в забайкальских селах!), после чего человек 15-20 избивали бедного кроткого хозяина. Даже представить себе трудно, какова должна быть площадь комнат в деревенском доме, чтобы так развернуться. У них там спортзалы, что ли?
Все свидетельские показания об имеющихся алиби подсудимых были судом отвергнуты только на основании показаний азербайджанцев. Непонятно вообще, какие свидетельские показания могли бы перевесить показания воров, насильников и спекулянтов? Более того, алиби некоторых подсудимых могли подтвердить и азербайджанцы, но, несмотря на просьбу подсудимого и его адвоката допросить их, этого сделано не было.
Оцените: «Показания свидетелей защиты признаны несостоятельными, поскольку судом установлено участие» такого-то лица в описываемых действиях. Наш проницательный суд научился устанавливать факты без свидетельских показаний и вещественных доказательств. Это прорыв. Новое слово в юридической науке и практике. А фактически суд из множества свидетельских показаний просты выбрал только те, что подходят для решения задачи — во что бы то ни стало осудить и посадить тех, кто помешал «лесному бизнесу», покрываемому из областного (теперь краевого) центра. Всех свидетелей защиты, т. е. жителей Харагуна, суд фактически признал обманщиками и лжесвидетелями, а все доводы приезжих бандитов — безусловно состоятельными.
В приговоре есть строки, вообще удивительные с точки зрения логики и здравого смысла, вполне достойные, чтобы их зачитывал Жванецкий или Задорнов: «Доводы подсудимых о том, что на предварительном следствии их вынудили подписать чистые листы протоколов допроса, суд счел несостоятельными, потому что из содержания протоколов следует, что протокол ими прочитан, о чем они сами на каждом листе написали: Мной прочитано, с моих слов записано верно». Тут даже комментировать нечего.
При объявлении приговора судья мотивировал суровость наказания и необходимость изоляции особой опасностью подсудимых, представляющих большую угрозу обществу. Для какого общества они представляют опасность, судья не уточнил, но очевидно, что не для населения Харагуна, которое в подавляющем своем большинстве было и остается на стороне осужденных. Тогда для кого? Для тех, кто продает наркотики и рубит лес? Для тех, кто пришел на русскую землю, чтобы украсть все, что удастся, а остальное загадить? Для тех, кто оскорбляет русских стариков и насилует русских девчонок? Или для тех, кто наживается на уничтожении русской среды обитания, поджигая и вырубая лес для продажи в Китай?
Для тех, кто дорвался до власти в России и Забайкалье, и кому русское население, сердцем болеющее за родную землю, стоит поперек «бизнеса», основанного на разворовывании всего, что имеет цену за рубежом?
Приговор поверг в шок не только родственников осужденных, но и присутствовавших читинских журналистов:
Малютин — 6 лет строгого режима.
Кривоносенко, Бородкин, Роот, Тимофеев, Белов, Непомнящих, Коптев, Гаевский — по 5 лет и 6 месяцев строгого режима.
Шальгин — 3 года 6 месяцев строгого режима.
Филипушко и Трофимов — 3 года 6 месяцев и 3 года 3 месяца общего режима.
Шубин, Афанасьев, Болотнев, Фадеев, Машков, Мишин, Дубинин, Чугуевский, два брата Дудниковы, Горянов, Жамсаранов, Самойлов, Гайков, Носков, Щербаков, Шишкин, Кучин, Макаренко и Екатерина Писаренко осуждены условно.