кажется с кевином что то не так
Дети и родители — виновники или жертвы? (Психологические аспекты фильма «Что-то не так с Кевином»)
Фильм «Что-то не так с Кевином» (2011 г.) реж. Линн Рэмси по одноимённому роману Л. Шрайвер, известному в России как «Цена нелюбви».
Просмотр этого фильма оставляет неоднозначное впечатление. Прозвучавший в последних кадрах вопрос героини: «Почему?», фактически, остаётся без ответа. Попробуем ответить на этот вопрос сами, а также разобраться с тем, кто же они — главные герои: Ева, её сын Кевин и муж Франклин? Ведь каждый из них в определённый момент может показаться нам как жертвой, так и виновником разворачивающейся на экране трагедии.
На первый взгляд, это благополучная семья: любящие друг друга мужчина и женщина, достаток, собственный дом. Но вот ребёнок у них какой-то странный мальчик: будучи младенцем, всё время плачет, поздно начинает говорить, чуть ли не до школы ходит в памперсах — не может освоить, казалось бы, простых и элементарных правил гигиены. У него не складываются отношения с мамой — он упрямится, сопротивляется её усилиям что-то наладить, ведёт себя неадекватно и откровенно враждебно по отношению к ней. Если бы так было в жизни, а не в кино, то, скорее всего, мы могли предположить у ребёнка какой-то врождённый органический дефект или возможность того, что он при рождении получил серьёзную травму.
Но здесь не так всё просто: по законам жанра (психологическая драма) должно быть какое-то другое, более глубокое объяснение происходящему. К тому же, ребёнок не просто интеллектуально сохранён — у него необычная для его возраста компетентность по ряду вопросов. Он вполне изобретателен и самостоятелен, когда дело касается того, чтобы манипулировать мамой или помучить её. И что ещё интересно, в присутствии папы Кевин — хороший парень и «славный мальчишка». У него, определённо, особая избирательность в отношениях с родителями.
Когда в семье появляется второй ребёнок, ситуация усугубляется. В фильме нет непрерывной хронологии семейных событий, и можно только догадываться, что происходит в семье на протяжении десяти, пропущенных по сценарию, лет. И вот, когда мы смотрим на Кевина уже на пороге его 16-летия, он уже предстаёт перед нами сущим «исчадием ада». Шаг за шагом в фильме показано, как он приближается к бездне: агрессивные игры с сестрой, наглость и откровенный цинизм в общении с матерью, демонстрация своей власти над родителями и возможности управлять событиями по собственному желанию (эпизод с диском «ты проиграла!»), гибель свинки — первая, но не последняя пролитая им кровь. И это только вопрос времени: «серьёзное оружие» — профессиональный лук в его руках рано или поздно превратится в орудие преступления. Для нас совершенно очевидно: Кевин — патологическая, точнее, психопатическая личность. Холодный, без совести и чувства вины человек, которому чужды эмоции других, который способен расчётливо строить и хладнокровно воплощать в жизнь кровавые планы. Это бездушное существо, для которого важнее всего ощущение всемогущества и власти над другими людьми (срежиссированная им бойня — своего рода его бенефис, где он как главный герой срывает «аплодисменты» — крики боли, ужаса и негодования).
А что же родители Кевина? Как могло случиться, что у этой милой пары — Евы и Франклина, вырос подобный монстр? Истинные причины поведения Кевина, очевидно, лежат вне сферы медицинской патологии (будь так, ребёнка, уж точно, не оставили бы без профессионального внимания и сопровождения!). Так что же происходило на самом деле в их семье? Что способствовало формированию аномалий в психике и поведении мальчика? Сразу же напрашивается вопрос: а всё ли в порядке с самими родителями? Попробуем разобраться.
Ева и её муж — два очень разных и непохожих человека, волею случая (в фильме чётко прослеживается мотив — их сексуально-эротическое притяжение) становятся мужем и женой. До встречи с Франклином Ева — успешная писательница и путешественница, она ведёт свободный, полубогемный образ жизни с экстатическими переживаниями, любовными приключениями, с вином и баловством наркотиками. Но после замужества её жизнь совершенно меняется. Ева не дополучила в родительской семье любви и тепла (что находит подтверждение в характере её общения с собственной матерью). Поэтому она очень дорожит близкими отношениями с мужем и вынуждена отказаться от привычного для себя образа жизни: поездок, впечатлений, а в дальнейшем и городского места жительства. Фактически, за любовь Франклина — простоватого и добропорядочного парня, она платит очень высокую цену. Можно сказать, в семейной жизни с этим человеком она теряет саму себя, свою идентичность, свои жизненные ресурсы (интересна символика в фильме: потеря ресурсов — «потеря длинных волос» героини). К новому этапу семейной жизни — беременности и рождению ребёнка, Ева подходит уже «обесточенной». Это не позволяет ей сформировать адекватное отношение своему меняющемуся телу, полностью освоиться со своей новой материнской ролью. Во время родов, сопротивляясь появлению ребёнка, она не просто кричит от физической боли, такое впечатление, что мы слышим её вой по «потерянной самой себе».
Но вот теперь она — мать. Но какая! Холодная, отстранённая от ребёнка. С первых минут его жизни, не принимающая его и не понимающая ни его потребностей, ни самых элементарных его желаний — материнского тепла, ласки, нежности (эпизоды с качанием ребёнка на руках, прогулка с коляской). Отчаянный плач младенца — призыв о помощи, но Ева не слышит его. Она не чувствует своего ребёнка, она тяготится им. В какой-то момент, измученная плачем и капризами, доведённая до предела Ева в сердцах кидает сыну: «Мама была счастлива без тебя!» Казалось бы, слова адресованы ребёнку, но глубоко в подтексте слышится упрёк собственному мужу (показательна ситуация, когда супруги ссорятся между собой, но достаётся при этом не мужу, а сыну). Она, словно, переносит на ребёнка все то, что предназначается мужу — обиду, усталость, неудовлетворённость от жизни.
Ева ищет, но не находит помощи. И врачи, у которых она консультируется, и Франклин, — все в один голос говорят: «Всё с Кевином в порядке». Значит, что-то не в порядке с ней самой, значит, это её вина? Тем более, что в этом её постоянно убеждает собственный муж. У него-то, как ему кажется, отношения с сыном складываются просто отлично! Тема вины проходит для Евы на протяжении всего фильма. С одной стороны, «вина» это средство манипуляции ею — для мужа (попытки привязать жену и утвердиться самому) и для сына (приобрести власть над матерью). С другой стороны, это то, что она отчаянно пытается искупить перед пострадавшими людьми, в безнадёжном ритуальном акте оттирая краску цвета крови со своих рук и стен дома. А есть ли, действительно, её вина в том, что Ева — недолюбленная девочка, ищет того, кто бы любил её «по-настоящему», и поэтому выбирает для жизни, возможно, не того человека? Виновата ли она, что она сама, уже будучи матерью (как бы это ни было ужасно!), не способна подарить любовь ребёнку? Тут уж если кого и винить, так, скорее, людей, воспитавших Еву. Ведь, хорошо известно, что именно глубокие внутренние конфликты с своими матерями — конфликты «родом из детства», мешают возникновению у женщин привязанности к собственным детям. Ева — измученная, запутавшаяся в обстоятельствах, остаётся один-на-один со своими переживаниями, внутренними противоречиями и…полным непониманием того, что же ей делать с сыном.
А ведь рядом с ней всегда находился тот человек, на которого Ева, как жена и мать, казалось бы, могла положиться. И этот человек — её супруг. «Хороший парень» Франклин — примерный муж и образцово-показательный отец, убаюкивающий младенца, танцующий с дочкой, играющий с сыном и всегда разряжающий конфликтную ситуацию предложением поесть. Его позиция: что ещё надо ребёнку — «одет, обут, накормлен»,-и этим его участие в процессе воспитания детей, собственно говоря, и ограничивается. На протяжении всего фильма Франклин демонстрирует «уклоняющееся поведение». Он не хочет слышать Еву. Как мать не слышит ребёнка, так муж не хочет (или не может?) слышать жену. Когда Ева бьёт тревогу, самое большее, на что он способен — это произнести общие ободряющие фразы. Франклин не признаёт наличие проблем, ведь, признав их, последует необходимость что-то с ними делать. Ему легче пустить ситуацию на самотёк («продержимся как-нибудь… нечего решать…всё уже случилось»). Его роль в этой семье, скорее всего, напоминает роль ребёнка, но никак не «мужа и отца» — мужчину, способного поддержать женщину в трудный момент и полностью взять ответственность на себя.
А теперь, возвращаясь к вопросу «Почему могло случиться то, что случилось?», переформулируем его так: «Почему Кевин стал тем, кем он стал?».
Точка зрения психолога:
Какие же рекомендации родителям могли быть даны в случае их своевременного обращения за психологической помощью?
В качестве же ответа на вопрос о «виновных» и «жертвах», хочется сказать, что дети — всегда заложники детско-родительских отношений. В свою очередь, личностные проблемы родителей (в данном случае, Евы и Франклина) также уходят корнями в их собственное детство. Значит, они тоже жертвы? Ответить «да» мне не позволяет одно очень важное обстоятельство. «Альфа и Омега» семейной психологии: ребёнок в семье является зеркалом, отражающим все семейные проблемы. Понимать и оценивать ситуацию, предпринимать реальные шаги для её исправления-это прерогатива родителей. И это не только исключительное право, но ещё и их родительский долг, уклоняясь от которого, они из «бывших жертв» бесповоротно превращаются в «настоящих виновных». И, наоборот, осознанная работа над собой, своими отношениями с супругом и детьми, способна в корне изменить и «переписать набело» даже самый неблагоприятный жизненный сценарий.
arbodhy
arbodhyarbodhy
Рецензия на фильм Линн Рэмси «Что-то не так с Кевином» (2011)
Инфернально красивый мальчик Кевин (Эзра Миллер) натягивает тетиву лука и выпускает стрелу прямо в центр мишени, отражающейся у него в глазах. Его мать (Тильда Суинтон) с содроганием наблюдает за ним в окно. Кому, как ни ей знать, что она выносила в себе самого настоящего дьявола, приближающегося к точке невозврата, за которой детская жестокость превратится в жуткое преступление.
Шотландский режиссер Линн Рэмси обращается к теме неудачного мистического материнства, на поле которого поработал и Роман Полански, и Джон Мур, но ее история о женщине с проклятым плодом — это скорее о предательстве материнского инстинкта и его искуплении в сугубо социальном срезе. Ева приводит в мир Каина и между ними вырастает пугающая стена и парадоксальная связь. Ребенок кричит день напролет, отталкивая мать, но лишь ей одной он открывает свою истинную природу, и когда-нибудь она упрекнет его в жестокости, а он покачает головой и заметит, что пошел весь в нее.
В фильме мы лишь мельком видим, что Ева недовольна своей беременностью, в то время как в первоисточнике («We Need to Talk about Kevin» Лаонела Шрайвера) достаточно прямо утверждается, что причина моральной дегенерации Кевина кроется в нелюбви к нему матери. Собственно, русские переводчики так и озаглавили британский бестселлер, за экранизацию которого взялась Рэмси — «Цена нелюбви». Режиссер же не столь категорична в объяснении природы Кевина и выдерживает интригу.
Анализируя «Что-то не так с Кевином», многие критики упускают из виду одну старую, но очень занимательную книгу Дорис Лессинг «Пятый ребенок», зеркально отражающую историю Евы и Кевина. Нобелевский лауреат и классик британской литературы также рассказывает о странном малыше по имени Бен, которому чужды любые социальные нормы, и о его любящей матери Гэрриет. Бена от Кевина отличает лишь уровень развития интеллекта: врачи прямо называют его парадоксальным атавизмом, прорвавшимся из глубин времен. Зло здесь действительно беспричинно и служит лишь мерилом нашего сочувствия и восприятия Чуждого. Гэрриет до самого конца борется за своего чудовищного ребенка, потому что «это-сидит-в-ней», как бы сказала любая женщина. Ева, в отличие от нее, движется к любви постепенно, и может быть даже слишком медленно, так как Каин уже готов бросить вызов Богу.
При просмотре и вовсе может сложиться впечатление, что фильм либо о беспричинном зле, либо о зле, причины которого кроются в нашем обществе, поскольку Рэмси стилистически близка к британскому социальному кино, но она так тщательно конспирирует свою ленту, что однозначного ответа не находится. Что-то не так с Кевином? «С Кевином все не так».
Насколько близка агрессия нашей природе, и может ли быть так, что чувство сострадания — это искусственный конструкт, к которому принуждает нас общество для своей же безопасности? Откуда берутся преступники, и почему их прощают матери? Хочется отметить, что весь следующий день после просмотра я ощущал источник агрессии в себе, и в случае чего легко бы освоил модель мышления Кевина, отрицающего любую форму взаимоподдержки. Так же понятно и его утверждение, которое лучше поставить в форму вопроса: почему мы с удовольствием смотрим свидетельства очевидцев преступления, их горе и слезы по телевизору, но отказываемся лицезреть настоящее убийство воочию? Линн Рэмси через Кевина задает множество вопросов, обрамленных во всевозможные заменители крови от томата до краски, но, как водится, ответа на них не дает.
Рецензия на фильм «Что-то не так с Кевином»
Триумф Рэмси, подкрепленный потрясающей игрой актеров. Однако смотреть этот фильм очень тяжело. Мы гарантируем, что он надолго лишит вас покоя и, вполне вероятно, заставит пересмотреть свои взгляды на то, какими должны быть родители
Трейлер
Ева (Суинтон), мать тинэйджера (Миллер), который на глазах съезжает с катушек, пытается совладать с последствиями его разрушительных поступков, являющихся следствием детских психологических травм и распада ее отношений с сыном и отсутствующим мужем (Райли).
Кадр из фильма «Что-то не так с Кевином»
Вышедший в свет в 2003 году роман Лайонела Шрайвера «Что-то не так с Кевином» ожидал мгновенный успех. Модный интеллектуальный бестселлер, широко обсуждавшийся в различных ток-шоу и на радио, быстро стал фаворитом книжных клубов. Беспристрастное полемическое исследование причин, по которым ребенок может «сбиться с пути», захватывало и заставляло задуматься.
Кадр из фильма «Что-то не так с Кевином»
В общем, идеальный материал для столь же содержательного фильма, если бы не одно «но»: роман не поддавался экранизации, поскольку был написан в форме писем матери подростка своему отдельно живущему мужу, в которых она пытается найти причины произошедшего. Однако действуя в духе более ранних фильмов по «не поддающимся экранизации» романам (см. «На игле», «Американский психопат»), режиссер и сценарист (последнее – в соавторстве со своим мужем Рори Кинниром) Линн Рэмси преображает литературные изыски Шрайвера в нечто более кинематографичное. Языковая точность романиста находит свое зеркальное отражение в тщательно выстроенных кадрах, столь же добросовестном монтаже и безупречной ритмике фильма.
Кадр из фильма «Что-то не так с Кевином»
Заменив письма флэшбэками, Рэмси рассказывает нам действительно ужасающую историю, действие которой происходит в обыденном мире сухих завтраков, рождественских подарков под елочкой и семейных обедов в местном ресторанчике. Мир настоящего кажется столь же усталым и серым, как и сама опустошенная Ева (Тильда Суинтон); мир прошлого подернут красноватой дымкой, очертания людей и предметов в нем смазаны, словно скрывая грядущий ужас и недоумение. Фильм поразительно красив (низкий поклон оператору Шеймасу МакГарви!) и в то же самое время полон отвратительных моментов, вопросов, подробностей.
Кадр из фильма «Что-то не так с Кевином»
Это фильм Тильды Суинтон. Ева – его разум и сердце, его неоднозначная главная героиня, мать и монстр, женщина и ведьма, героически сражающаяся с трудностями героиня и, в глазах тех невезучих соседей, которые еще не уехали, несомненная соучастница злодеяний сына. Сам Кевин, главный антигерой, почти что превращается во второстепенного персонажа, в тайного и неотступного мучителя ненавистной ему матери. В исполнении завораживающего Эзры Миллера этот персонаж очень убедителен – юный ангелочек, эффектный, но отталкивающий, проницательно-холодный в духе Дамьена Торна из «Омена». Однако его темную сторону видят только мать и отец (Джон Си Райли), которого все больше разочаровывают ее неприкрытые усилия полюбить собственного сына. Суинтон и Миллер в совершенстве показывают эти сложные, многогранные отношения. Странные, тревожащие чувства, которые они испытывают по отношению друг к другу, в конце концов приобретают характер катастрофы, благодаря чему фильм безупречно балансирует на грани между бытовой драмой и чистой воды хоррором.
Рэмси («Моверн Каллар», «Крысолов») никогда не закрывала глаза на неприглядные стороны жизни, но для нее «Кевин…», заслуженно получивший в этом году номинацию на «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах, – это совершенно новый, куда более тревожащий уровень. Мать и сын словно кружатся в макабрическом танце взаимопонимания и взаимонепонимания, танце, который пугает и зачаровывает вплоть до самого конца.