бог должен просить прощения у меня
Надо ли христианам просить прощение у Бога за свои грехи?
Меня интересует вопрос прощения грехов. Недавно в интернете я увидел такой комментарий: «Почему мы учим, что человек должен продолжать просить прощение у Бога за грехи, которые Он не держит против нас и за которые уже не надо приносить никаких жертв. (2 Коринфянам 5:19, Евреям 10:17-18)»?
Мы несём послание о том, что Бог через Христа примиряет мир с Собой, не держа грехи людей против них, и о том, что Он поручил нам разнести повсюду послание, которое примиряет людей с Ним. (2-е Коринфянам 5:19)
И ещё говорит Он: «Я вложу законы Свои в сердца их и запишу в умах у них, и прощу им проступки их и не буду о них вспоминать.» И после того как все эти грехи прощены, нет больше нужды в приношениях. (К Евреям 10:17,18)
Я понимаю, что мы не должны намеренно оставаться в грехе (Евреям 10:26-27), но почему мы должны продолжать просить прощение за грехи, которые Бог уже простил нам через Христа?
Прощение грехов и милость Бога
На самом деле это очень хороший вопрос! Если коротко, то христианам не надо постоянно просить у Бога прощение за свои грехи. Это как если бы друг согласился дать мне свою машину, а я вновь несколько раз просил бы его дать мне свою машину. Он мог бы тогда сказать: «Слушай, я уже сказал, что дам тебе машину! Хватит меня постоянно спрашивать об этом!» Я надеюсь, что никто не учит тому, что христианам надо вновь и вновь просить прощение у Бога за свои грехи.
Мне очень нравится отрывок из послания Иоанна по этой теме:
И вот какое послание, полученное от Бога, мы передаём вам: «Бог — это свет, и вовсе нет в Нём тьмы». И если мы говорим, что приобщились к Нему, но продолжаем жить во тьме, то лжём и не следуем правде. Если же мы будем постоянно жить во свете, как Он во свете, то приобщимся друг к другу, и кровь Иисуса, Сына Его, очистит нас от всяческих грехов. Если мы говорим, что безгрешны, то обманываем себя, и нет в нас истины. Если мы исповедуемся в грехах наших, то Бог, неизменно и со справедливостью, прощает нам грехи и очищает нас от всей неправедности. Если мы говорим, что безгрешны, то превращаем Бога в лжеца и не принимаем Его послание. (1-е Иоанна 1:5-10)
Здесь говорится, что если мы ходим во свете, то Бог прощает наши грехи. Следовательно, нам не надо просить об этом. Но здесь говорится и о том, что мы должны исповедоваться в своих грехах. Я верю, что в этом отрывке Иоанн говорит об исповеди грехов перед Богом. В этом случае, как я полагаю, нам не так важно исповедоваться в каждом конкретном грехе, как регулярно признаваться перед Богом в том, что мы грешники, постоянно нуждающиеся в прощении.
Я думаю, что вполне нормально продолжать благодарить Бога в молитве за прощение грехов. Но мне кажется христианам не имеет особого смысла молиться Богу о прощении, ведь они уже прощены во Христе.
Уверен, что вы не будете сильно переживать, если христианин будет «неправильно» молиться Богу. Я думаю, что Бог все понимает, но если это будет близкий для вас человек, вы можете поделиться с ним моим ответом. Если у вас будет возможность публично учить об этом, то проясните этот момент вашим слушателям.
(Мы рекомендуем вам две отличные книги, которые посвящены теме греха и борьбе с ним. Первая книга — «Лев никогда не спит. Убивающий изнутри», а вторая — «Долой искушение. Как победить искушение менее чем за 60 секунд». Вы можете заказать их с доставкой на дом, или скачать электронную версию. Прим. Ред.)
Джон Окс
Перевод Петров Игорь
Нашли ошибку в статье? Выделите текст с ошибкой, а затем нажмите клавиши «ctrl» + «enter».
Простить и испросить прощения
В преддверии прощенного воскресенья
Как часто – практически во всех неприятностях с ближними – нам почему-то кажется, что сами мы ни при чем и нисколечко не виноваты. Уже в библейском описании грехопадения первых людей мы читаем, как Адам оправдывался перед Богом: нет, это не я виноват, а жена, которую Ты мне дал. В свою очередь жена говорит: это не я, а змей (см.: Быт. 3: 11–13). А змею, выходит, и деться некуда, хотя он, как тварь Божия, тут ни при чем. По объяснению святых отцов, змеем воспользовался падший денница, чтобы соблазнить людей. Но его соблазн не томил сладкой истомой первых людей, еще чистых, не изведавших на собственном опыте греха. Они сами распахнули двери своего сердца навстречу загадочному искушению, проявив откровенное недоверие Богу. Так вот, их самооправдание сделало невозможным покаяние: они не захотели сказать: «Господи! Мы согрешили, прости!» – а значит, их исправление в тот момент было уже невозможно.
Удивительно, мы можем понаблюдать за собой: всегда, когда мы всячески оправдываем себя, в душе нет покоя и мира, а какое-то мутное чувство самодостаточности своего «я», возвышающегося, словно надменный истукан, над всем окрестным миром, над миром, по нашему мнению, несовершенных друзей, коллег и знакомых.
Самооправдание проявляется во мнении, что наши проступки вовсе не проступки: так сложились обстоятельства, что мы вынуждены были поступить именно так, нам неправильно представили ситуацию и т. д. и т. п. Самооправдание заверяет, что сами по себе мы святы и только внешние обстоятельства не дают нам раскрыть себя во всей полноте. Такая позиция вносит в душу мрак, лишает ум ясности, а сердце – чистоты и покоя. Один брат спросил авву Пимена: «Что мне делать? Меня давит какая-то тяжесть». Старец ответил: «Когда пловцы большого судна увидят, что наступает мрак, они пристают к берегу и вбивают кол, чтобы судно не ушло. Этот кол есть самоосуждение». Признавая вину свою, а не ближнего, мы сможем удержать душу у пристани спасения.
Поразительно, но люди интуитивно чувствуют, что перед лицом вечности нельзя таить друг на друга зла. Когда два человека навсегда расстаются, они говорят друг другу «прощай», то есть «мы уже не увидимся, и потому не будем держать друг на друга обид». Когда умирает человек, он также просит у родных и близких прощения. Потому что вечность – это встреча с Богом, а перед Богом не оправдается душа, обремененная грузом злых мыслей. Но Бог видит нас и в повседневной жизни, видит, как мы ведем себя с окружающими, поэтому чем чаще человек очищает свою совесть этим удивительным словом «прости», тем все более он становится счастлив.
Нам стыдно признаться в своих ошибках перед людьми. Но если мы будем признавать их хотя бы перед самими собой, то это уже достижение.
Обыкновенно нам стыдно признаться в своих ошибках перед людьми. Но если мы будем признавать их хотя бы перед самими собой, то это уже достижение. Не задвигать собственные оплошности на задворки памяти, как бы прятать их от самих себя, а заострить внимание, в чем я был неправ перед ближними, внимательно для себя разобрать, как мне следовало поступить и что я могу исправить. Не зря святые отцы рекомендуют каждый вечер испытывать свою совесть, вспоминать все совершенные за день грехи, каяться в них и стремиться не повторять. Если мы приобретем этот навык, наши отношения с другими людьми станут заметно лучше. Ведь только тот, кто видит свои ошибки, способен исправить их.
Тем не менее, мало просить прощения у обиженных нами людей. Ведь может случиться так, что кто-то причинил нам неприятность, сам не просит прощения, тогда мы должны решиться на важный для нас шаг – самим простить другого.
А приходилось ли вам замечать, что, когда вы прощаете обидчика, внутри как будто развязывается тугой узелок? Словно с души снимается тяжелый груз – и становится легче. Мы призваны прощать, чтобы в глубинах души не был стянут железным узлом грех злопамятства.
«Прощайте, и прощены будете» (Лк. 6: 37), – говорит Спаситель.
Давайте задумаемся. Когда мы становимся на молитву, то, конечно, хотим, чтобы Бог простил нам наши грехи. Но если при этом мы сами не прощаем других, то как просить себе прощения у Бога? Евангельские истины очень просты: Господь прощает нам тогда, когда мы прощаем другим, Он отпускает нам наши долги, когда и мы отпускаем должникам нашим.
«Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз» (Мф. 18: 21–22). Чтобы более наглядно понимать, о чем идет речь, Христос рассказывает притчу про раба, задолжавшего царю огромную сумму. Раб упросил царя простить ему долг, но как только встретил своего должника, крайне немилосердно отнесся к нему: посадил в темницу, пока не будет возвращен весь долг. Когда весть об этом дошла до государя, тот, разгневавшись, предал немилосердного раба истязателям. А Христос заключает притчу словами: «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (Мф. 18: 35).
Преподобный Марк Подвижник говорит: «Кто сам за себя мстит, тот как бы осуждает Бога в недостатке правосудия». Неужели мы думаем, что Бог не знает, кому и как воздать? Христианин же призван воевать не с людьми, а с грехами. Поэтому и целью ставится не отомстить кому-то, а еще раз победить плохое, что подступает к душе.
Прощение причиненных обид в духовном смысле имеет величайшую цену, поскольку уподобляет человека милосердому Богу. «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5: 43–48).
«Я никогда не прощу свою мать за то, что она делает: пьет и не думает исправляться».
Впрочем, достичь совершенства трудно. В одной телевизионной передаче, в которой автор этих строк принимал участие, молодой человек, Богдан, сказал: «Я никогда не прощу свою мать за то, что она делает: пьет и не думает исправляться». Как непросто было найти слова, которые помогли бы ему совершенно по-новому взглянуть на эту проблему: мама губит себя, это ее болезнь и великая беда; если мы любим маму, нужно помочь ей освободиться, но никак не замыкаться на себе и думать, что я чего-то не получил от мамы из-за этой ее трагедии.
Но все же – и пусть не судит меня строго читатель – этот молодой человек, Богдан, в какой-то мере прав (стало быть, и его мы не должны осуждать). В детстве он не испытывал тех материнских тепла и заботы, какие имели другие дети. Ведь, по сути, мама бросила его с сестрой, они жили у тети. Так что сама его фраза: «Я не прощу маму за то, что она пьет и не хочет исправиться» – лишь выражает протест против сложившегося положения вещей.
Только вот всякий раз, когда мы не прощаем своего обидчика, мы завязываем в душе невидимый узелок. Множество непрощенных обид – это множество узелков, удушающих нас. Напротив, всякий раз, когда мы прощаем кого-либо, на душе сразу становится легче. Поэтому прощение есть свобода сердца, радость обретения. И это прощение нужно прежде всего для нас самих.
Каково же было мое удивление, когда через год, при новой встрече с Богданом в телепередаче, посвященной прощению, он изменил свое отношение к маме. Оказалось, за полгода до этого Богдан сам пошел к ней, сам сказал: «Мама, у тебя есть мы – твои дети. Я готов заботиться о тебе, помогать. Но и ты постарайся исправиться». Ему трудно было сделать первый шаг, но, как только он его сделал, на душе стало легче. А мама в слезах пошла в храм, исповедалась, причастилась. Она старается жить по-новому, а у Богдана появилась отдушина.
Прощение способно преобразить тех, кого мы прощаем. Святой архидиакон Стефан, этот первый христианский мученик, молился об убивавших его: «Господи! не вмени им греха сего» (Деян. 7: 60). И впоследствии Савл, одобрявший убиение первомученика, чудесным образом был обращен ко Христу, стал апостолом Павлом. Известны люди, в свое время крайне критически относившиеся к Церкви, вере и христианским святыням, категорично спорившие о религии, но потом непостижимым, только Богу известным образом пришедшие ко Христу. Кто знает, может, этому обращению способствовали молитвы о них, молитвы о том, чтобы Господь привел их к Себе и «не вменил им греха сего». Прощая другого, мы свидетельствуем, что в человеке еще есть святое и доброе и что в нас самих не умерла вера в Бога, способного претворить холодное сердце в живое и любящее.
Преображающая сила прощения подробно и ярко описана в романе Виктора Гюго «Отверженные». Проведший многие годы на каторге Жан Вальжан, получив свободу и не найдя себе нигде приюта, попросился переночевать у епископа. Владыка принял его радушно, накормил и уложил спать в уютной комнате. Ночью бывший каторжник проснулся и, не справившись со своей порочной натурой, украл всю серебряную посуду, которой пользовался епископ и другие проживавшие в его доме люди, и скрылся. Утром епископ спокойно объяснил происшедшее: «Я был неправ, пользуясь, и так долго, этим серебром. Оно принадлежало бедным. А кто такой этот человек? Несомненно, бедняк». Но вот жандармы привели трепещущего Жана к епископу, показывая украденное серебро. Епископ невозмутимо обратился к нему: «Очень рад вас видеть. Но послушайте, ведь я вам отдал и подсвечники. Почему же вы не захватили их вместе с вашими приборами?» Оказывается, он все это подарил и никакой кражи не было! Жандармы отпустили вконец растерявшегося вора. Такое прощение и нежданная любовь произвели в его душе переворот, заставили переосмыслить прожитую жизнь, а затем привели к покаянию и нравственному воскресению.
Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Если ты не прощаешь врага, то не ему наносишь вред, а самому себе: ему ты часто можешь вредить в настоящей жизни, а себя самого делаешь безответным в будущий день. Ибо ничего так не отвращается Бог, как человека злопамятного, как сердца надменного и души раздражительной».
Если бы мы окинули внутренним взором всю свою жизнь и подумали о том, что нас ждет в жизни будущей, представили Суд, который неминуемо последует, то поспешили бы прощать других, чтобы и мы были прощенными. «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» (Мф. 6: 12), – просим мы в молитве Господней, но подчас произносим эти слова механически, без сердечного чувства, без веры в прощение. Нам трудно прощать других, поскольку мы не понимаем великой ценности прощения. Ущерб от обиды кажется слишком существенным. И только Евангелие способно открыть нам глаза: чем больше прощаешь других, тем больше и тебе самому отпустится.
Постараемся же вспомнить свою неправоту, от всего сердца испросить у наших ближних прощения, а заодно простить все обиды, которые таятся в глубинах нашей души, и таким образом сделать шаг к той внутренней свободе и радости, которые Господь подает сердцу милостивому и незлобивому.
Всю вину за ссоры мы должны брать на себя
Как следует просить прощения? Надо ли прощать обидчика, даже если он сам не просил у нас прощения? Об этом мы беседуем с архимандритом Иовом (Гумеровым).
Притча о двух должниках Фото: Православие.Ru
– Отец Иов, должен ли человек, который меня обидел, обязательно предварительно попросить у меня прощения, чтобы я мог его простить, или нет?
– Нет. Прощать всех, кто нанес нам обиду и не просит при этом прощения, заповедано нам Спасителем. Господь в Нагорной проповеди призвал нас: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас, и молитесь за обижающих и гонящих вас. Да будете сынами Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 44). Речь идет о людях, причиняющих нам зло, которые проклинают, ненавидят, обижают и гонят. Заповедь не только предписывает нам прощать их, но даже благотворить и молиться за них.
Если человек не простил ближнему, то он не имеет права произносить эту молитву, потому что говорит неправду
Христианин всегда должен помнить и исполнять этот духовный закон, установленный Богом. Мы только тогда в покаянии получаем прощение грехов, когда сами простили всех, кто вольно или невольно причинил нам зло. Каждый день неоднократно мы произносим молитву Господню «Отче наш». Если человек не простил ближнему, то он не имеет права произносить эту молитву, потому что говорит неправду. В «Прологе» имеется рассказ:
«Был в Александрии вельможа, который, несмотря на все увещания святителя Иоанна Милостивого, не хотел и слышать о примирении со своим врагом. Святитель пригласил его в свою домовую церковь на Божественную литургию. В церкви никого не было из богомольцев; служил сам Патриарх, а на клиросе был только один певец, которому вельможа и стал помогать в пении. Когда они начали петь молитву Господню ‟Отче наш”, запел ее и святитель; но на словах ‟хлеб наш насущный даждь нам днесь” он вдруг замолчал сам и остановил певца, так что вельможа один пропел слова молитвы: ‟и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим”. Тут святитель сказал ему: ‟Смотри, сын мой, в какой страшный час и что говоришь ты Богу: остави мне, как и я оставляю! Правду ли ты говоришь? Оставляешь ли?” Эти слова так поразили вельможу, что он, весь в слезах, бросился к ногам Архипастыря и воскликнул: ‟Все, что ни повелишь, владыко, все исполнит раб твой». И в тот же день помирился со своим врагом и от всего сердца простил ему все обиды» (протоиерей Виктор Гурьев. Пролог в поучениях на каждый день года. Апрель. 2-й день).
Каждый, кто не прощает своему обидчику, уподобляется тому рабу, которому господин простил десять тысяч талантов, а он не простил совсем небольшую сумму своему должнику – сто динариев (Мф. 18, 23–35). Необходимо заметить, раб не просил простить ему долг, а только хотел отсрочки («потерпи на мне, и все тебе заплачу» – Мф. 18, 26). Господин в ответ на эту просьбу явил великую милость – простил весь долг.
Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Насколько отстоит сто динариев от десяти тысяч талантов, настолько же велико различие между нашими грехами перед Богом и проступками ближних по отношению к нам».
Господь Спаситель не только дал нам заповедь прощать тем, кто причинил нам зло, но и Сам явил высочайший пример абсолютного незлобия: Он, умирая на кресте, просил Бога Отца о прощении распинавших Его: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят» (Лк. 23, 34). Известно, что распинавшие Его не просили прощения.
Господь Спаситель явил высочайший пример абсолютного незлобия
– Люди часто говорят, что если мы будем всё прощать, то это подтолкнет обидчиков к вседозволенности. Грубый и злой человек вообще распояшется от своей безнаказанности.
– Здесь мы должны применять не человеческую логику, а верить в действие духовного закона: если мы прощаем причинившего нам зло обидчика, который даже и не думает просить у нас прощения, то Господь, видя наше смирение, подаёт всесильную помощь. «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать» (Иак. 4, 6).
Приведу пример. Святитель Тихон Задонский призывал всех мириться и сам старался всех мирить. Узнав, что двое монахов из братии не хотят мириться, он оставлял все свои труды и шёл к ним. И пока он их не примирял, не уходил. Однажды он приехал к знакомому помещику. У того был в гостях дворянин-вольнодумец. Возник спор о вере. Гость вышел из себя и ударил святителя Тихона. Тот тут же пал на колени и стал просить прощения: «Простите меня, Бога ради, что я ввел вас в такое исступление». Это была не просто кротость святого, но подвиг смирения. Совершилось чудо. Споривший гость сам упал на колени, умоляя со слезами простить его. Благодать коснулась его сердца. Он изменил свою жизнь и стал верующим человеком.
В искушениях мы должны видеть две стороны. Одна порождена нашим падшим естеством. Все мы наследники адамова падения. Наше естество повреждено. Отсюда постоянно рождаются нестроения между людьми, скорби, столкновения, ссоры. А другая сторона состоит в том, что Господь, попуская эти нестроения, задает нам духовные уроки, чтобы мы учились добродетелям. Бог может нас от всего избавить, но тогда мы никогда не победим наши страсти и не научимся ни одной добродетели.
– Но тут опять-таки могут возразить, что объективно в ссоре всегда у кого-то вина больше, а у кого-то меньше. Почему же кто-то один должен брать всю вину на себя?
– Мы потому в молитве о примирении должны всю вину брать на себя: «Господи, прости меня, я виноват. Проявил нечуткость, неуступчивость, неразумие». И когда Господь увидит, что мы говорим это искренне и от всей души, тогда Божественная благодать будет действовать на душу этого человека и примирит его с нами.
Архимандрит Иов (Гумеров)
– Но что значит «взять всю вину на себя»? Ведь он тоже виноват, как минимум в том, что не сдержался. Я могу признать, что и он согрешил, или вообще не должен этого признавать?
– Наша цель ведь не в протокольном определении степени вины каждого. Это делают в судах, когда приводят обвиняемого и начинают разбирать дело. В духовной жизни не так. Наша цель – достигнуть мира и этим исполнить важнейшую новозаветную заповедь. Вновь приведу пример. В монастыре, где игуменом был преподобный Кирилл Белозерский, был насельник монастыря по имени Феодор. Плененный демонами, он так возненавидел своего настоятеля, что не мог даже смотреть на него. Феодор решил уйти из обители. Перед уходом пришел в келлию настоятеля. Преподобный сказал ему: «Не скорби, брат мой, все ошибаются во мне, ты один знаешь правду и все мое недостоинство; я действительно непотребный грешник». Любовь и смирение святого освободили несчастного от бесовского плена. Былая ненависть ушла. Он остался в монастыре и жил спокойно.
Примирение дает человеку особую радость, потому что всякая обида, неприязнь, потеря мира вызывает у человека горечь. И ради этой радости человеку нетрудно взять всю вину на себя.
– То есть мы не должны как бы стремиться установить в человеческих отношениях истину (плоско на самом деле понимаемую)? Как бы выяснить ситуацию и рассчитать, кто больше виноват, а кто меньше?
– Мы прощаем всех, потому что Господь простил нам несравнимо больше. Вспомним еще раз притчу о немилосердном должнике. Он должен был господину десять тысяч талантов, а его знакомый, которого он отказался простить, – всего сто динариев.
Мы должны всех прощать, потому что сами мы великие должники перед Богом
Мы должны всех прощать, потому что сами мы великие должники перед Богом. И Бог нас прощает. Его великодушие бесконечно превосходит человеческие понятия и представления. Мы грешим постоянно. Даже на Исповеди мы чаще всего называем лишь малую часть грехов. Это – верхушка айсберга. Приведу рассказ из «Древнего патерика»:
«Однажды было собрание в скиту. Братия говорили о грехопадении брата. Но авва Пиор молчал. Потом, встав, он вышел и, взяв мешок, наполнил его песком и нес за спиною. Насыпав также немного песку в корзину, нес ее перед собою. Отцы спрашивали его: что бы это значило? Он отвечал: этот мешок, в котором много песку, означает мои грехи, их много, но я оставил их позади себя, потому что я не раскаиваюсь в них; а вот это – немногие грехи брата моего; они пред глазами моими, и я смущаюсь ими, осуждая брата. Но не следовало бы так делать! А лучше бы мне свои грехи носить перед собою, скорбеть о них и умолять Бога о помиловании себя. Отцы, выслушав сие, сказали: поистине – это есть путь спасения!»
– Если позволите, еще один каверзный вопрос. Даже Господь говорил: «Отче! Прости им, ибо не ведают, что творят» (Лк. 23, 34). А если ведают, что творят? Как же прощать сознательно делаемое зло, сознательное причинение горя?
– Нет, они и правда не ведают, что творят, потому что духовно ослеплены. Да, они знают, что, например, в результате их действий прольётся кровь, но не понимают, что совершают великое зло. Человек ссорится, оскорбляет – и при этом не ведает, что творит. Не ведает, как он травмирует свою душу, особенно если он совершает смертные грехи, например, прелюбодеяние. Он не понимает при этом, что семья – это пожизненный союз, который можно было сделать счастливым: наполнить радостями, воспитать детей и вместе идти к спасению.
Так и вольнодумец, перед которым упал на колени Тихон Задонский, был в плену неверия. Он не понимал, что распространяет духовную отраву и больше всего вредит себе. В зависимости от того, как мы ведём себя, таков будет и результат. Когда у человека добродушный настрой, и он ко всему и ко всем относится благодушно, то ему везде сопутствует мир. Когда этого нет, то происходят столкновение споры, обиды и ссоры
Даже если семья не сохранилась, простить боль и обиду необходимо
«Ничто так не уподобляет нас Богу, как то, когда мы прощаем людей злых, которые обижают нас» (святитель Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Матфея. Беседа 19.7).