анекдот про анку и яйца
Святые учителя-наставники являют в своих деяниях и притчах образы творения и апокалипсиса, чтобы вести обычных людей к освобождению.
**
1. — Василий Иваныч, ты ведро самогона выпьешь?
— Нет, ведро нет. Но отхлебну много!
(Благородная истина страдания в сансаре. Мы сами его создаем)
Сидят вечерком на бережку реки Урал Чапаев и Петька, бухают. Петька:
— Василий Иванович, ты бы не пил сегодня так много, пойдем спать, что ли.
— Это почему?
— Тебе еще завтра Урал с одной рукой переплывать…
(То же, недвойственность пути в новом мире)
— Василий Иванович! А за что вас списали с подлодки?
— Я спал с открытым окном.
(Объяли меня воды… Прозрение и освобождение.)
Чапаевцы отбили у белых полустанок. При осмотре трофеев Василий Иванович и Петька обнаружили цистерну со спиртом. Чтобы бойцы не перепились, подписали С2Н5(ОН), надеясь, что бойцы химию знают слабо. Наутро все были готовы. Чапаев растормошил одного и спрашивает:
— Как нашли?
— Да просто. Искали мы, искали, вдруг смотрим — что-то на цистерне написано, а в скобочках — «(ОН)». Попробовали — точно он!
(Каббала. Тайное Имя Бога как Духа (Spirit))
Решают Петька и Василий Иванович задачки по алгебре. Василий Иванович:
— Пусть летит N вражеских самолетов… Отставить. N — слишком много, пусть будет K.
(То же, постижение ангельских миров)
Идут соревнования по плаванию со связанными руками и ногами. Все тонут, а Чапаев плывет. Почти доплыл до противоположного берега и начал кругами ходить. Петька подбегает:
— Василий Иванович, что с вами?
— Правое ухо судорога взяла.
(То же, вера от слышания, прямой путь и циклическое время)
— Значит так. Обучать тебя буду, Петька. Вот это что?
— Дерево?!
— Куст! Кустом называется пучок растений, произрастающих из одной точки.
(Начало творения – дерево познания добра и зла)
Чапаев переплывает Урал. Гребет одной рукой. Петька плывет рядом.
— Василий Иванович, брось чемодан!
— Не могу, Петька, там карты штаба дивизии. Аж три колоды!
(Переход к Троице библейских религий – записанной программе нового мира)
Чапай выступает перед бойцами:
— Наша дивизия за освобождение станицы от белых получила премию 10 тыс.руб. Делить будем так: 7 тыс. мне, 3 тыс. Петьке, остальным факт на лицо…
Проходит неделя… Бойцы обращаются к Василию Ивановичу:
— А когда мы свою долю получим?
— Какую долю?
— Ну ты сам, Василий Иванович, сказал: «факт на лицо».
— А что вы хотели, что бы я перед всем строем сказал: «Хрен на рыло?»
(Дерево сефирот 7+3, лики Бога, семь дней творения)
Построил Чапай дивизию и говорит:
— Солдаты! Как вы думаете — птицам деньги нужны?
— Нет!
— Так вот, орлы, я пропил вашу зарплату!
Подбегает Анка:
— И мою, Василь Иваныч?
— И твою, ласточка, тоже.
(Евангельская проповедь о птицах небесных, и о Жене Апокалипсиса)
Уходит Василий Иванович на задание. Оставляет Петьку наедине с Анкой. Ревнует.
— Я за вами наблюдаю! Будете блудить — пущу ракету.
(Апокалиптическая война на небесах, преследование Жены Драконом)
Решил Василий Иванович проверить Петьку на сообразительность. Он его и спрашивает:
— Что ты предпримешь, если на огороде появится крейсер?
— Я его торпедирую!
— А откуда ты возьмешь торпеду?
— Оттуда же, откуда ты возьмешь крейсер!
(То же)
— Василий Иванович. Ну, как там, на войне?
— Представь, Петька, ситуацию: ровное поле — ни ямки, ни кочки, ни колышка. И вдруг из-за угла выезжает танк!
(То же, невидимые измерения высшего бытия)
— Василий Иванович! Сколько тебе потребуется, чтобы научиться летать?
— Точно не знаю Петька, примерно семь-восемь.
— Месяцев?
— Самолетов.
(Духовное восхождение – семь церквей Апокалипсиса)
На уроке:
— Вовочка, кто такой Чапаев?
— Это предводитель негров!
— Каких еще негров?
— Ну вы же сами сказали, что он воевал против белых.
— Чапаев — предводитель красных!
— Что — там и индейцы были замешаны?
(Открытие Книги Мормона – библейской истории Америки)
Запыхавшийся Петька рассказывает о приближающемся противнике. Говорит много и путано. Василий Иванович кричит:
— А теперь закрой рот и скажи, где ты был.
(Учитель дает коан)
— Василий Иванович, а можно телевизор посмотреть?
— Можно, только не включай.
(То же, созерцание без объекта есть медитация)
В бане Петька трет спину Чапаеву:
— Василий Иванович, майка показалась!
(Прозрение тонких тел)
Василий Иванович в грязных-прегрязных сапогах стоит на столе и ввинчивает лампочку.
Петька:
— Ну что Вы, Василий Иванович, на стол в сапогах залезли, не могли газетку подложить?
— Да ладно, Петька, я и так достану.
(Дзенские учителя просветления не опираются на учение сутр)
Петька стоит на карауле у границы. Василий Иванович обходит посты и видит: часовой обрывает колючки с колючей проволоки. Подходит поближе и слышит:
— Любит, не любит, любит, не любит…
(Учителя запредельного знания, просветления и освобождения. Терновый венец как роза Рая)
Василий Иванович:
— Скажите, а что, граница по-прежнему на замке?
Пограничник:
— На замке! А то сам бы давно ушел…
(Херувим держит меч обращающийся)
Бегут Василий Иванович и Петька от белых. Петька:
— Василий Иванович, я залезу на дерево, а вы спрячьтесь в пруд.
— Хорошо. А как белые пробегут, кинь камушек, я вылезу…
Короче, белые пробежали, а Петька на радостях забыл кинуть камушек. Через много лет Петька стал Учителем. Привел он свой класс к пруду этому и говорит:
— Вот, ребята, здесь когда-то погиб мой лучший друг Василий Иванович. Давайте, исполним его последнюю волю — кинем камушек.
Поднял Петька с земли камень и кинул его в воду. Из пруда высовывается голова Василия Ивановича:
— Ну что, Петька, белые пробежали?
(Ночь Брахмы. Из индуистских пуран о природе времени и сотворении богов)
Петька с Василием Ивановичем экспериментируют с верблюдом: оторвали ему одну ногу и говорят:
— Верблюд, иди!
Верблюд пошел.
— Так и запишем, верблюд пошел.
Оторвали вторую ногу.
— Верблюд, иди!
Верблюд пошел.
— Так и запишем, верблюд пошел.
Аналогично с третьей ногой. Наконец оторвали последнюю ногу.
— Верблюд, иди!
Верблюд не идет.
— Так и запишем, верблюд оглох.
(Притча о югах – мировых периодах. Вначале, в сатья-юге, дхарма стоит на четырех ногах, затем знание постепенно теряется… В конце мира верблюд ползет через игольное ушко)
Идут по пустыне Василий Иваныч и Петька. Голодные, как собаки. Вдруг видят — полуобглоданый пряник в песке валяется. Василий Иваныч говорит:
— Слушай, Петька, давай с тобой в базар поиграем, а то просто так сожрем пряник, быстро, и никакого кайфа.
— А как это?
— Просто, Петька. Ты пойди, пошарься по пустыне, камушков пособирай. Потом придешь и скажешь: «Взвесьте мне пряник». Я тебе пряник продам, и мы его вместе зарубаем.
Ну, значит, ушел Петька. Приходит минут через 10, и к Василию Иванычу:
— Василий Иваныч, продай пряник.
Василий Иваныч (дожевывая):
— Извини, Петька, кончились пряники.
(Путь в пустыне. Получение Моисеем скрижалей Торы на Синае. Остались запретительные заповеди)
Умирает генерал Де Голль. И говорит он:
— Исполните мое последнее желание. Хочу увидеть Фантомаса без маски.
Генерал был не тот человек, которому можно было отказать. Задействованы были вся полиция и армия. Наконец привели Фантомаса, но в маске. Генерал приказал ему:
— Сними маску.
— Пусть все уйдут.
Все ушли и Фантомас снял маску. Посмотрел на него генерал и сказал со слезами
— Да… и постарел же ты Василий Иванович.
— Годы идут — ответил Фантомас — да и ты, Петька, уже не молод.
(Смерть Моисея. И сказал Моисей: покажи мне славу твою. И сказал: Я проведу пред тобою всю славу Мою и провозглашу имя Иеговы пред тобою, и кого помиловать — помилую, кого пожалеть — пожалею. И потом сказал Он: лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых.)
Петьку спрашивают, что ему больше всего нравилось в Чапаеве. Петька слезу пустил и говорит:
— Уж очень он добрый был.. И детей любил.
— А приведите какой-нибудь пример.
— Да вот помню как сейчас — пошли мы с Василием Ивановичем на маевку. Сели, достали самогонки, закусь. И тут подбегает ватага ребятишек: «Дяденька Чапаев, дайте кусочек хлеба!». А Василий Иванович на них хитро так посмотрел и говорит: «Не дам».
— Э-э-э.. А в чем же здесь, простите, его доброта проявляется?
— Дак ведь мог бы и шашкой.
(Милосердие ветхозаветного Бога, запретительные заповеди, причастие)
Идет Петька с помойным ведром. Спотыкается и выливает все на Василия Ивановича. А тот как раз автомат чистил.
— Я-я-я… Не хотел, Василий Иванович.
— Ничего Петька! Я не злопамятный, зло сделаю и забуду!
(То же. Я, Я Сам изглаживаю преступления твои ради Себя Самого и грехов твоих не помяну: припомни Мне.)
Василий Иванович познакомился с девушкой, постельная сцена.
— Вась, это правда, что ты был ранен?
— Да, пуля попала мне в грудь.
— Как же она не угодила в сердце?
— Оно у меня в то время ушло в пятки.
(То же, сакральный брак в тантре)
Комната не большая, одна кровать. Чапаев говорит Петьке:
— Будешь спать на полу, а я на кровати.
Сказано — сделано. Ночью Петька думает: … сброшу-ка я тебя на пол». Час спустя:
— Петька! включи свет, я с кровати слезть не могу.
(Воплощение учителей просветления)
Поймали белые Василия Ивановича и Петьку и заставили плыть по застывшему асфальту. Плывут, плывут, наконец Петька не выдержал и говорит:
— Василий Иванович, я больше не могу!
— Плыви, Петька, плыви, а то и нырять заставят, сволочи.
(Нижние миры слишком плотные, время в аду почти не движется)
Решили Петька с Чапаевым сходить в комнату смеха. Приходят и смотрят рядом комната секса.
— Петька, ты иди в комнату секса, а я пойду в комнату смеха.
Заходит Петька в комнату секса, видит посреди комнаты стоит большой глобус, а наверху глобуса стоит голая баба и надпись: «Кто ко мне заберется, тому я отдамся». Стал Петька карабкаться, шар крутится и Петька все время слетает. Через час Петька выходит, злой, сердитый, а Василий Иванович со смеху умирает.
— Ну, Петька, а теперь давай, ты иди в комнату смеха, а я пойду в комнату секса.
Заходит Петька в комнату смеха. Кругом пусто. Смотрит в стене дырочка. Петька в эту дырочку глядь, а там Василий Иванович на глобус лезет.
(Миры людей и богов. Ангелы и боги смеются, пока не воплотились)
2. — Петька! Знаешь, где самый крепкий спирт находится?
— Где, Василь Иваныч?
— В корабельном компасе! Там так и написано — 360 градусов.
(Дух (spirit) дышит где хочет. Не наполняю ли Я небо и землю?)
Ушлые людишки показали Петьке как вводить спирт внутривенно. Дешево и сердито. И догоняет. и запаха нет. Петька поделился секретом с Чапаем. Чапай по достоинству оценил этот метод и как только Петька вышел, достал ветеринарный шприц и баклажку, и подготовился к впрыскивать…
Вдруг Петька слышит нечеловеческие крики своего боевого командира.
— А-а-а-а. Зараза-а-а-а-а-а-а-а-а.
Он выхватывает маузер и забегает в штаб к Чапаю…
Чапай:
— Огурец-то, огурец как туго захо-о-о-о-о-одит.
(Входите путями узкими – дороги Духа)
— Василий Иванович, а что это за фигня?
— Это, Петька, железная дорога!
— А длинные, железные, это что?
— Это, Петька, рельсы!
— А деревянные, поперек?
— Это, Петька, шпалы!
— А на фига они?
— А это, Петька, чтоб рельсы на колеса не наматывались!
(Путь спасения. Колесница Иезекииля)
Приходит Василий Иванович весь оборванный, в грязи, в крови. Петька с удивлением:
— Что с тобой, откуда ты?
— Из анекдотов, Петька, из анекдотов…
(То же. Сын Человеческий идет, как писано о Нем
Ну что толкуют обо мне на свете.
— Сто тысяч анекдотов!
Повесили тебя комедианты!
— И мальчики уж винегрет готовят
Из мозга твоего и из костей.
— Ты стал божественным, чего ж еще?
— По площадям и улицам поют,
А на театрах про тебя танцуют.)
Тихая ночь. Во дворе тачанка, под ней спит Петька. Вдруг шум, гам, распахивается дверь, выскакивает Василий Иванович и кричит:
— Петька! Седлай коня! Гони к фельдшеру! Фурманов штопор проглотил!
Петька вскакивает, быстро выводит коня, запрыгивает в седло. Тут из избы снова выбегает Василий Иванович:
— Ладно, Петька, ложись обратно. Мы запасной нашли.
(То же, циклическое время в мире как теле Бога – и Апокалипсису приходит конец)
Входит Петька:
— Василь Иванович, из штаба бумагу прислали: требуют аппарат сократить.
— Ты, Петька, знаешь как сделай: аппарат-то слегка сократи, а змеевик оставь.
(То же, учение офитов – Змей как творец, Рептилиев комплекс Тела)
Петька возвращается в полк. Чапаев — ему:
— Петька, ты чего это такой понурый?
— Да вот в военную Академию поступал, и на экзамене провалился.
— Как? Почему это?
— Да вот, спросили меня, кто такой Цезарь, а я возьми и ответь, что это конь из пятого эскадрона.
— Это моя вина, Петька. Пока тебя не было, я же Цезаря в седьмой эскадрон перевел.
(Сакральная история повторяется в следующих мирах, но с некоторыми вариациями)
— Василий Иванович, а ты на рояле сыграть можешь?
— Могу, Петька.
— А на баяне можешь?
— Могу Петька.
— А на трубе?
— Нет, Петька не могу, с нее карты падают.
(Программа Большой Игры – построения будущего мира – записана в Торе, или, что эквивалентно, в колоде карт Таро. Трубы Иерихонские годятся только для гибели мира – «ибо вострубит»)
Василий Иванович и Петька на речке. Смотрят — плывет баржа с драгоценностями. Доплыли, набрали, сколько смогли, плывут обратно.
— Василий Иванович, не могу больше плыть!
— Брось мешок с золотом.
Бросил.
— Василий Иванович, тону!
— Отстегни мешочек с брюликами.
Отстегнул. Немного до берега осталось…
— Василий Иванович! Тону, нет сил совсем!
— Сними шлем золотой!
— Ага, может тебе еще и баржу от ноги отвязать.
(Атрибуты царской власти, деньги для творения и карма будущего мира в Ковчеге)
— Господа! До вас дошла очередь?
В ответ — тишина…
— Господа! Я спрашиваю: до вас дошла моя очередь?
А в ответ — тишина.
— Ну, раз молчите, значит, дошла. То-то же…
И пулеметчица Анка, погладив еще дымящееся дуло пулемета, гордо поправила красную косынку на голове.
(Кали-юга – торжество женского начала, богини Кали)
Решили Василий Иванович, Петька и Анка семью создать. Петька подумал и говорит:
— Нехорошо как-то получается, Василий Иванович! Обычно в семье двое человек, а нас — трое.
— Да, нехорошо, — соглашается Василий Иванович. — Ну что ж, тогда Анку вычеркиваем.
(Тринитарные споры)
Звонок по телефону. Петька берет трубку:
— Командующий танковым корпусом Петька слушает!
Чапаев:
— Ты что, офигел? Я же тебе только один танк дал!
— Так мотор-то сперли, один корпус и остался!
(Бог в Ковчеге как Петька-Пустота (еще Пелевин это отметил))
Чапаев попал в плен. Три дня его пытали, но так ничего от него не добились. Бросили в камеру, а сами поглядывают в глазок. Видят — Чапаев головой о стенку бьется.
— Проклятый склероз.
(Бог Брахма после пралайи – окончания трех мировых периодов)
Поймали белого офицера и, чтобы узнать у него военные тайны, напоили. Офицер все равно не колется и Петька предлагает Чапаю применить пытку: не дать ему наутро опохмелиться.
— Ну и изверг ты, Петька!
(То же)
Чапаев и Фурманов попали в плен к белым. Их бросили в камеру. Сначала пришли за Чапаевым. Потребовали открыть военную тайну. Били-били, даже устали, но Чапай молчал. Его притащили в камеру. Фурманов, увидев его, ужаснулся. Василий Иваныч говорит:
— Я же просил: давай запишем. А ты все свое: «запомним, запомним».
(То же, Писание и Предание)
В часть был назначен командиром Петька. Он обнаружил целый архив бумаг, который накопил его предшественник. Он запросил разрешение у вышестоящего командования сжечь эти бумаги. Ответ от Василия Ивановича пришел быстро: «Бумаги сжечь, но предварительно снять копии».
(Переход в новое творение – через мировой пожар, но Тора как программа копируется)
Петька учится прыгать с парашютом.
— Василий Иванович, а если этот … парашют не раскроется?
Василий Иванович уверенно:
— Принесешь мне — заменю.
(Перевоплощения мессии в нижнем мире)
Окружили белые Василия Ивановича с Петькой в лесу. Петька помоложе был да пошустрее, на дерево забрался, а Василий Иванович не смог, за дерево спрятался. Поймали его белые, бить стали. Били, били, устали, сели отдохнуть, самогона выпить. Жалко Петьке Чапаева, слез с дерева.
— Василий Иванович, лезь на дерево, а я на твое место лягу, пусть меня бьют.
Подсадил того на дерево, сам лег на его место. Вскоре подошли белые.
— Ну что, говорит старший, — хватит этого бить, давайте того, который на дереве сидит.
(Мессия земной и небесный, Антихрист и Христос)
— Петька, ты, почему осенью без головного убора ходишь? Нужно надевать фуражку, а не то заболеешь менингитом. Это такая страшная болезнь: всего два исхода. Или помер, или дурак. Так вот мы с братом болели. Брат помер!
(Два мессии из колен Иуды и Иосифа, царская корона)
— Василий Иванович, наши ребята поймали вражеского лазутчика. Давайте его повесим!
— Ни в коем случае! С виселицы он может разглядеть расположение нашей дивизии!
(Распятие)
Запись в дневнике Чапаева: «Был бой, мы выбили белых из леса. На следующий день был очень сильный бой, белые выбили нас из леса. На третий день пришел лесник и выгнал всех нас из леса.»
(Апокалипсису предшествует Армагеддон)
Как то раз пошли Петька и Василий Иванович на рыбалку. Ловят, ловят, и тут у них заканчиваются червяки. Пошел Василий Иванович копать, через 5 минут возвращается с полным ведром червяков. Ловят дальше, ловят-ловят, опять заканчиваются червяки. Послал Василий Иванович Петьку и говорит:
— Вставь шнур 220W в землю — они сами повылазят.
Через час возвращается Петька весь побитый… Василий Иванович спрашивает:
— Что с тобой, Петька?
А он ему отвечает:
— Пришел я на свалку, вставил шнур, как вы и говорили, — ничего, вставил шнур 320W — ничего, вставил шнур 550W — повылазили шахтеры, по морде надавали…
(Апокалипсис, воскресение мертвых)
Петька смотрит на развалины небоскребов:
— Василий Иванович, а может зря они у нас 10 тонн магнитов с доставкой на 80 этаж заказали?
— Да ну их Петька, нам еще в Пентагон 15 тонн доставлять…
(Вознесение Иерусалима)
Пошел Петька в разведку. Возвращается. Вся одежда в клочья, тело в синяках. Его спрашивают, можно ли начать наступление:
— Там, у моста, пройдут только танки, только танки…
— Почему?
— Там такие злые собаки, такие злые собаки…
(Переход в будущий мир. На обеих сторонах моста Сират будут подвешены крюки, которые хватают, кого им прикажут. Некоторые спасутся, лишь поцарапавшись, а некоторых сбросят в кучи в огонь.)
Петька нашел популярный журнал по летному делу. Решили с Василием Ивановичем полетать на трофейном самолете. Сели в кабину, Петька читает, Василий Иванович делает.
— Завести мотор — ключ по часовой стрелке направо.
— Сделано!
— Газ до упора.
— Сделано!
— Руль на себя.
— Сделано, взлетаем!
— Мертвая петля — руль до конца на себя, должны лететь вверх.
— Сделано!
— Теперь руль от себя — должны лететь вертикально вниз.
— Сделано, Петька, быстро-то как летим!
— Василий Иванович, пишут, что «Продолжение в следующем номере».
(То же, недельное чтение Торы)
Переплывают Петька и Василий Иванович через реку, а вслед им белые стреляют. Петька говорит:
— Василий Иванович, брось ты свой чемодан, пропадем ведь!
— Не могу, Петька, в нем план захвата Парижа.
Плывут дальше. Петька опять говорит:
— Василий Иванович, да брось же ты свой чемодан!
— Не могу, Петька, в нем план захвата Парижа.
Наконец, они реку переплыли. Чапаев открывает чемодан, полный картошки. Берет одну в руку и говорит:
— Вот допустим, это Эйфелева башня.
(В ковчеге через Потоп перевозятся семена будущего мира, план строительства Нового Иерусалима)
Петька встречает Чапаева в Иерусалиме:
— Ба! Василий Иванович! И ты здесь!
— А что, Петька, мы академий не кончали, мы без выкупа! А вот Фурманов до сих пор мучается там!
(Избранные переходят в следующий мир, избыв свою карму)
Чапаев построив дивизию, скомандовал:
— Кто вчера пил — шаг вперед!
Никто не вышел.
— Еще раз спрашиваю — кто вчера пил?
Из строя вышли Петька и еще один нерадивый красноармеец.
— Значит больше никто не пил?
Строй молчит.
— Тогда так: мы трое едем в село опохмеляться, а остальным товарищ Фурманов прочтет лекцию о вреде алкоголизма.
(То же. Для рождения в небесном мире необходимы тантрические практики)
Едет бабка со стороны белых в сторону красных на телеге. Белые глянули, поморщились — пропустили. Телега прибывает в расположение красных и подъезжает к штабу. Навстречу выходит Фурманов. Крестьянка снимает косынку.
— Петька! — восхищенно кричит Фурманов. — Ай да замаскировался!
— Да что я — вы Василь Иваныча распрягите!
(То же, образы Бога в возникающих языческих религиях нового творения)
Петька и Василий Иванович рассматривают архиабстрактную картину.
— Давай улепетывать отсюда, — шепчет Петька Василию Ивановичу, — а то еще подумают, что это мы ее разрисовали.
(То же)
Сидят Петька и Василий Иванович на берегу реки. Вдруг гром, топот копыт. По степи едет большая армия.
— Василий Иванович! Это кто? Белые или красные?
— Вот нас, Петька, раскрасят, тогда и узнаем.
(Ангелы – всадники апокалипсиса)
— Василий Иваныч! Тут ваш взвод на конях проехал, все сено в колхозе сожрали!
— Неужто все?
— Нет, ну это гипербола…
— А, Гипербола! Она это может…
(То же, деяния Жены и Змея)
Летят Петька с Василием Иванычем в самолете:
— Петька, прибор?!
— Тридцать!
— Что «тридцать»?
— А что «прибор»?
(30 эонов плеромы – строение мира)
Чапаев решил помочь сражающемуся Вьетнаму.
— Петька, достань самолет!
Петька достал только мотор. Приделали мотор к забору, полетели. Вдруг — «фантомы»! Один, другой, третий…
— Василий Иваныч, да рубани ты его шашкой, надоело ворота открывать!
(Так говорит Святой, Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отворяет — и никто не затворит, затворяет — и никто не отворит: знаю твои дела; вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое.)
Гражданская война. Белые захватывают деревню. Чапаев не успевает смыться и прячется в глубокий колодец. Через какое-то время над колодцем склоняется белогвардеец.
— Есть кто-нибудь?
Эхо-Чапаев:
— Есть кто-нибудь… кто-нибудь… кто-нибудь…
Подходит другой белогвардеец.
— Наверно нет никого.
Эхо-Чапаев:
— Нет никого… нет никого… нет никого.
Первый белогвардеец:
— А может гранату бросить?
Эхо-Чапаев:
— Так ведь нет никого… нет никого… нет никого..
(Хтоническая тьма и бездна творения из ничего, пустотность Бога)
Петька с Василь Иванычем решили открыть магазин, в котором «все есть». Сделали вывеску с похожим названием и стали торговать. Приходят покупатели:
— Мне четыре килограмма крокодильего хвоста.
— Пожалуйста. Бери, заворачивай.
— А мне десяток яиц утконоса.
— Пожалуйста. Бери.
— А мне три килограмма ничего.
Бежит Петька к Василь Иванычу:
— Там ко мне покупатель пришел и просит три килограмма…
— А давай его мне. Петька приводит этого покупателя. Василь Иваныч спускает его в подвал и выключает свет:
— Ну, что видишь?
— Ничего.
— Ну вот, бери три килограмма и уматывай.
(То же, намек на непознаваемую Троицу)
Подходит Василий Иванович к Анке и говорит:
— Ну что, Анка, пойдем искупаемся? До того берега сплаваем.
— Ты что, Чапай, охренел, с кем я обратно-то потом поплыву?
(Бодхисаттва перевозит на другой берег, однако София стремится к новым воплощениям в сансаре)
Приходит Василий Иванович вечером домой и говорит Анке:
— Есть давай!
— Подожди, Василий Иванович, я так устала, за день ни разу не присела.
Он пожалел Анку, и заставил ее присесть триста раз.
(То же)
Умер русский. Попал в рай, смотрит — ну все, как один, сидят за столиками и в шахматы играют. Походил, посмотрел, глядь — сидят Чебурашка с Геной и тоже в шахматы играют. Вдруг смотрит — они вместе со столом круг обернулись и дальше играют. Интересно стало, подошел:
— Слушайте, мужики, что это у вас за механизм тут такой в столе спрятан?
— А это не механизм, это сейчас про нас на земле анекдот рассказали. Садись с нами.
— Да нет, лучше пойду у того вентилятора посижу.
— А это не вентилятор. Это Петька с Василием Ивановичем.
(Небесные энергии, взаимодействие миров, святые покровители)