Студийский монастырь почему так называется

СТУДИЙСКИЙ МОНАСТЫРЬ

Студийский монастырь. Константинополь (ХХ в.).

Студийский монастырь. Константинополь (Византийская миниатюра).

Студийский монастырь. Константинополь (XIX в.).

Студийский монастырь во имя пророка Иоанна Предтечи в Константинополе (Μονή του Αγίου Ιωάννη του Προδρόμου εν τοις Στουδίου, Μονή του Στουδίου), известнейшая обитель Константинополя, ныне руины Имрахор Джами («Мечеть Имрахор» [1])

В период иконоборчества, особенно после 765 года, монастырь сильно пострадал, так как его братия являлась защитниками иконопочитания. Обитель пришла в совершенное запустение.

В последующее время обитель стала крупнейшим монастырем в Константинополе и духовным центром всей Восточной Римской империи. На рубеже X-XI веков в обители подвизались преподобные Никита Стифат, Симеон Благоговейный и Симеон Новый Богослов. Монахами монастыря стали три императора (Михаил V Калафат (1015-1042) [3], Михаил VII Дука (1050-1090) и Исаак I Комнин (1155-1196)), трое студитов стали Константинопольскими патриархами (Антоний III Студит (974-980), Алексий Студит (1025-1043), Досифей Иерусалимит (1189-1191)).

Монастырь обустраивался с использованием передовых инженерных технологий, в нём имелся водопровод. В монастыре образовалась богатейшая библиотека религиозных и юридических документов, действовали школы церковного пения, гимнографии, миниатюры и каллиграфии, рукописи монастыря пользовались большим спросом во всем христианском мире. В Студийской мастерской был выработан новый почерк – минускул, в котором буквы связаны между собой, а не стоят раздельно как в унциале, что повысило скорость и снизило площадь письма.

Устав монастыря стал основной для уставов большинства монастырей в Восточной Римской империи, Западоной Европе, и на Руси. Так, Евфимий Студит составил первый типикон для Афонской горы при Иоанне Цимисхие.

После захвата Константинополя крестоносцами в 1204 году монастырь был закрыт, поскольку братия отказалась принимать выставленные латинянами условия служения. Большинство хранившихся в монастыре драгоценных святынь, включая главу Иоанна Крестителя, было или похищено франками и увезено в Западную Европу, или утрачено в период их господства в Константинополе. Среди оставшихся в обители реликвий известен мизинец Иоанна Крестителя. Монастырские владения в этот период стали местом выпаса скота.

После изгнания латинян благодаря помощи Константина Палеолога, брата императора Андроника II, в 1294 году монастырь был восстановлен и действовал вплоть до падения Константинополя в 1453 году.

Статистика

Источник

Монастырь Студиос

Содержание

История [ править ]

В Stoudites дал первое доказательство своей преданности православной веры во время раскола в Акакия (484-519); они также сохранили верность во время бурь иконоборческих споров в восьмом и девятом веках. Они были изгнаны из монастыря и города императором Константином V (годы правления 741–775); однако после его смерти некоторые из них вернулись.

Игумен (игумен) Сабас Студийский ревностно защищал православные доктрины от иконоборцев на II Вселенском соборе в Никее (787 г.). Его преемником был Феодор Студит, которому монастырь обязан большей частью своей славой и который особенно способствовал академическому и духовному обучению. Во время правления святого Феодора монахов также несколько раз преследовали и изгоняли, некоторых из них казнили.

Ученик Феодора, Наукратиос, восстановил дисциплину после того, как иконоборческий спор подошел к концу. Игумен Николай (848-845 и 855-858) отказался признать Патриарха Святого Фотия и был за это заключен в тюрьму в собственном монастыре. Его сменили пять настоятелей, которые признали патриарха. Блестящий период Stoudios подошел к концу.

Современное состояние [ править ]

Единственной частью, которая сохранилась до 20 века, был собор Святого Иоанна Крестителя, вероятно, самая старая сохранившаяся церковь в Стамбуле. Это базилика 5-го века, которая была преобразована конюхом Баязида II в мечеть Имрахор Ками (буквально « Мечеть Конюха» ). Древнее строение серьезно пострадало от пожаров 1782 и 1920 годов; 1894 Стамбул землетрясение также способствовало его гибели.

Источник

Студийский монастырь и его церковно-служебные порядки

Кроме того, в студийском синодальном уставе (№ 330–380) отмечаются следующие произведения Феодора Студита: канон в субботу мясопустную (№ 330 л. 2. Филар. о песнописцах, 232), в неделю мясопустную „канон о втором пришествии глас 6, помощник и покровитель, творение Феодора” (л. 4. Филар. 233). От сырной недели до цветной на стиховнах поются стихиры св. отца (л. 5), на утрене в понедельник 1-й недели Великого поста третий седален из триоди св. отца, а трипеснцы Иосифа и Феодора.

В неделю православия на вечерне на стиховнах стихиры св. отца Феодора. На 3 неделе канон кресту глас 1, воскресения день, творения св. отца (cf. Филар. 233. Изд. Patr. t. 99, р. 1757). В тот же день на утрене читается слово св. отца на поклонение честного креста, а второе Иосифа Солунского (первое издано Сирмондом, а второе Гретзером). Во вторник 6 недели на вечерне поют стихиры преп. отца; на вечерне в Великую субботу, на Господи воззвах, шесть стихир и поют стихиры три глас 8, по двоицы святого Феодора. (Это не теперешние стихиры великой субботы, а другие), 25 сентября в день памяти преп. Евфросинию поют стихиру самогласну, 2 гласа, преп. отца: пречистая чистоты твоея. 11 октября в день памяти св. отец 7 вселенского собора „поют стихиры три святым иконам, творение св. Феодора”. 7 декабря в день памяти студийских иноков, погибших в море, читается „оглашение св. отца и о умертвии реченные братия изложено”. Канон им – творение св. отца.

О том, какие богослужебные порядки держались в монастыре, основанном Студием, мы не знаем ничего положительного вплоть до VIII-IX века, т. е. до времени игуменства преподобного Феодора Студита. Известие Феофана, что Студий вызвал в свой монастырь монахов из числа неусыпающих, даёт основание предположить, что вначале псалмопение производилось здесь по их обычаю, но как долго продолжался этот порядок, и когда был принят здесь обще-служебный устав, остаётся неизвестным. Первые положительные известия о составе студийского церковного года и о некоторых литургических обычаях, имевших здесь место, дают сочинения Феодора Студита, а по ним-то мы, прежде всего, познакомимся с тамошними порядками, оговариваясь наперёд, что эти сведения очень невелики, отрывочны и случайны, а потому не могут дать цельного представления о строе тогдашней студийской службы. Для знакомства с нею весьма ценные указания заключаются в кратком начертании, а сочинения Феодора Студита знакомят нас главным образом с составом тогдашнего церковного года и с кругом местно-студийских памятей.

Церковный год, как видно из оглашений, распадался на два отдела: по триоди и месяцеслову. Если судить по их заглавиям, окажется, что с особенной полнотой был развит круг триодный, и в него входила уже бо́льшая часть дней теперешней триоди. Месяцесловный круг представлен гораздо короче. Но для истории монастыря и его особенностей в студийском быту даёт более ценные указания эта последняя часть, где идёт речь о местных святых и о способе их чествования.

1 сентября праздновалось начало нового лета. Это видно из первых слов 24 оглашения (р. 541); fratres patresque, anni jam primus est ingressus. Coдержание этого слова заимствуется из пророчества Исаии о Мессии: Дух Господень на мне и, следовательно, Евангелие читалось теперешнее.

14. – Праздник воздвижения креста (Sermo 24 р. 543).

– Память Фаддея Студийского. Скиф по происхождению и раб, он получил свободу и принял монашество в студийском монастыре, за иконопочитание подвергся преследованию и умер мученическою смертью (S. 29 р. 548. S. 43 р. 568).

В письме к Навкратию преп. Феодор превозносит его до небес, называет агнцем Христовым ( τὸ ἀρνίον τοῦ Χριστοῦ p. 1124), новым мучеником (р. 1182 – это из другого письма), святым и просит молитв за себя и за братию, называет его кровь миром, а останки – орудием освящения для прикасающихся к ним (Ер. ad Navcr. V, p. 1125). В какой день праздновалась его память при Феодоре, не видно, но в уставе патриарха Алексмя она положена 22 ноября.

– В день памяти Антония Великого читалось в студийском монастыре его жизнеописание. Об этой памяти упоминается, между прочим, в оглашении на пятницу мясопустной недели (S. 49, р. 576). Очень может быть, что в день первого произнесения этого слова, память преп. Антония 17 января, приходилась в пятницу недели мясопустной или в ближайший к ней день. Празднование св. Антония ведёт начало из иерусалимской области и впервые вошло в устав палестинский.

– Праздник Благовещения, Феодор Студит называет его τῶν δεσποτικῶν ἑορτῶν ἡ πρ ώ τη (S. 64, p. 592).

– Память Феодора Стратилата (8 июня). Глухо упоминается о ней в 14 слове (р. 528).

– Память Михаила Синадского († 818, 23 мая). По словам Феодора Студита, он заболел в понедельник Духова дня, а через три дня скончался. (Lib. II Ер. 200, р. 1613). Кроме того, о нём упоминается в 21 оглашении, и он называется, sanctissimus, cujus vita et laudata et illustris sermo est, eamque credimus inter coeteros patres ac confessores ad Deum opitulatorera habere in confessione praesenti” (p. 537).

– Предпразднство Преображения. В 20 оглашении (р. 535) упоминается profestus (dies) transfigurationis divinae. Если слово profestus (dies) составляет перевод греческого „ προεόρτιος ἡμὲρα ”, то речь идёт о предпразднстве, но за отсутствием подлинника решение это оставляем под сомнением. Вообще надобно заметить, что в студийском монастыре было немало своих местных памятей, но, к сожалению, студийский синодик до нас не сохранился, а служебные синаксари при уставах и церковных книгах удержали из этих памятей лишь очень немногие. Так что главным источником для этой местной стороны студийского культа остаются для нас сочинения преп. Феодора, который чутко отзывался на нравственные доблести своих собратий, извлекая отсюда уроки назидания. Эти лица по смерти записывались в монастырский синодик и удостаивались ежегодного поминовения в день смерти не как заурядная братия, но как подвижники и исповедники. Эти памяти, вращаясь в тесном кругу местных почитателей, редко выходили за пределы студийской практики и, за исключением немногих, не удержались даже в студийских синаксарях. Не получив общецерковной санкции, они не могли приобрести и прочного положения в составе церковного года. В Мселийском монастыре умер на пути из студийского монах Дионисий. Превознося похвалами его жизнь и деятельность, Феодор Студит замечает, что его мощи составляют великое сокровище для монастыря, и что его память чтится вместе с другими равночинными ему святыми. В 38 оглашении, говоря о необходимости подражания святым, чему научают нас и жития их, он указывает и на живые примеры православного совершенства в деятельности некоторых студийских отцов, причём отзывается о них в следующих выражениях: „Подражайте не древним только святым, но и (подвижникам) из нашего общества. Подражай блаженному Домитиану в его пламенной вере, блаженному Зосиме, беззаветно послушному, блаженному Марку, который пребыл твёрдым в своём подвиге, несмотря на укоризну и бесславие, – блаженному Терентию, который, в продолжении многих лет служа на кухне больным, не предавался унынию. подражай прочим, весьма многим братиям, прославившимся послушанием, и которых имена написаны в книге жизни” (р. 560, cf. р. 1125). Переводя последнее выражение на обыденный язык того времени, мне представляется весьма удобным под книгой жизни разуметь не что иное, как монастырские диптихи или синодики, куда вписывались имена умерших братий, и откуда более известные и почтенные имена переходили в синодики святых (которые читались в неделю православия), а отсюда на страницы синаксарей, под теми числами, когда праздновалась их память.

В 60 оглашении говорится о чтении паремии о потопе, и приводятся по этому случаю слова из Евангелия Матфея о том же предмете ( Мф. 24:27 ). Судя по тому, что паремия о потопе положена на вечерне в четверток третьей недели Великого поста, то можно и самое оглашение относить к этому дню. Sane historiam legis audivimus diluvii atque hanc in Evangeliis dominicam sententiam (S. 50 p. 588. Оглашение надписывается: tertiae hebdomadis qbiarta).

Одно из оглашений в списке у Фабриция (36-е) надписывается; о воздержании и целомудрии. В субботу акафиста; но так как это поучение не издано и в славянском сборнике не записано, то мы и не можем сказать, насколько это заглавие соответствует его содержанию и подтверждает ли существование известного с этим именем последования. Основываться же на одном надписании нельзя, так как оно сделано впоследствии, применительно к течению церковного года.

В перечне Фабриция приводится заглавие поучения (38-е) в среду шестой недели перед открытием монастырских ворот ( πρὸ τῆς ἀνοίξεως τῦ μοναστηρί ȣ), но за неимением этого слова в подлиннике, мы должны повторить замечание, сделанное нами по поводу субботы акафиста. В студийском монастыре на весь Великий пост главные ворота затворялись, и выходить за монастырь никому не дозволялось до окончания поста. В уставе патриарха Алексия ворота положено отворять в пятницу на 6-й неделе.

Лазарева суббота, неделя ваий и страстная неделя упоминаются вообще без указания на подробности службы.

В оглашении на Пасху 56 приводится известное с именем Златоуста поучение на Пасху, начинающееся словами: „Аще кто благочестив”. Феодор Студит приводит его как произведение Иоанна Златоустого, и тем самым подтверждает подлинность этого слова, признаваемого Монфоконом за подложное. Из этого указания открывается, что слово „Аще кто благочестив” принималось за произведение Златоуста в VIII- ΙΧ веке и стало употребляться на пасхальной службе, хотя и разделяло эту честь с некоторыми другими чтениями, как увидим далее. Включив это слово в свою пасхальную речь, Студийский проповедник присоединил к нему и своё обширное слово, от чего слово Златоуста является как бы в оправе.

Преполовение пятидесятницы – μεσοπεντεκοστὴ – упоминается в 6 оглашении, и о нём проповедник выражается таким образом: sanctam mesepentecosten, qvae in faribus est agentes (p. 516).

Как известно, Начертание открывается службой пасхального дня. Особенностей её показано немного, и, несмотря на теперешнее представление об этой службе, как особенной, в главных чертах она держалась на основе общей праздничной утрени, с некоторыми дополнениями и сокращениями применительно к пасхальному дню. Братия поднималась к утрене в начале седьмого часа ночи (приблизительно в 1-м часу по теперешнему счёту. В уставе Афанасия и прочих – в 3-ю стражу, т. е. между 12 и 3-м часом утра), по зову будильника собиралась на паперти и здесь ожидала, когда священник, обкадив храм, взойдёт в притвор. После каждения в притворе, они входили за ним в церковь, и здесь начиналась утреня. Начального возгласа священника не показано, и служба описывается с того времени, как священник, вышедши из алтаря и став пред очистилищем, произносит известные пасхальные стихи, т. е. пред церковными дверьми, обратившись лицом к престолу а не к народу т. е. на восток. В полных уставах начало утрени пред жертвенником. В отличие от обыкновенной утрени пасхальная не имела шестопсалмия и начиналась троекратным пением тропаря „Христос воскресе”, произнесением некоторых стихов 117 псалма с припевом на каждый „Христос воскресе”, а это соответствует той части утрени, которая следует за шестопсалмием и состоит из пения тропаря праздничного со стихами на Бог Господь (известный приём антифонного исполнения). Кафизм также не было, а потому за антифонами непосредственно следовал канон с двумя чтениями, – вероятно на 3-й и 6-й песни. Это видно из замечания; после второго чтения псалом 50. В Начертании Афанасия Афонского прямо говорится, что 50 псалом читался после кондака на 6-й песни. Затем служба шла в обыкновенном порядке вплоть до окончания, на котором происходило целование, завершавшееся отпуском. Синайский канонарь дополняет эти указания некоторыми подробностями в начале и конце утрени. Здесь упоминаются начало, ектенья, молитва священника в притворе, затем вход в церковь. на конце утрени – великое славословие и вход. Прокимен и евангелие, два тропаря во время целования, с аллилуйей и отпуск. В пасхальную неделю не читали шестопсалмия и кафизм, а во всё продолжение 50-цы не полагалось часов и поклонов (§ 2, 7). Повечерие в пасхальную неделю было очень краткое, и только в субботу светлой недели оно начиналось от „с нами Бог” (§ 2). С Фомина воскресения начиналось шестопсалмие, но кафизм не полагалось; за шестопсалмием – обычное Бог Господь, затем степенны, прокимен, всякое дыхание и евангелие „ καὶ τὸ ἐν τ ᾶ ις νοξί ” (что разуметь под этим, не знаем), 50-й псалом и канон с двумя чтениями.

На вечерне полагается 1-я кафизма. Служба понедельника Фоминой недели отличается праздничным характером, как будто бы справлялось попразднство. На утрене поётся Бог Господь, читается одна кафизма и канон воскресный с 3 чтениями (§ 1, 3). Афанасиев устав прибавляет к этому 1-ое воскресное евангелие и упоминает только о двух чтениях на каноне, с замечанием: „этот понедельник мы празднуем точь в точь как воскресение”. С этих пор повечерия справляются полные за исключением субботы вечера и праздников, в которые она начинается от „с нами Бог”. По Афанасьеву уставу полагаются после повечерий ещё панихиды т. е заупокойные последования, на которых, в продолжение 50-цы, полагался канон (вероятно заупокойный) и непорочны, а с недели всех святых прибавлялись чтения псалтири, разделённой на три статьи или стояния – в числе 6-ти и 12-ти псалмов.

С Фоминой недели до 50-цы поются на вечерне прокимны дневные (§ 3) (а не особые праздничные, как в неделю Пасхи). До вознесения воскресные стихиры на кафизмах предшествуют умилительным и апостольским (§ 5).

В субботу накануне пятидесятницы совершается поминовение умерших. Оно состояло в том, что на утрене, после экзапостилария, при пении стихиры „память скончавшихся, Господи”, отправлялись на братское кладбище и там пели стихиры дня и оканчивали утреню. По Афанасьеву – пели и другие заупокойные стихиры. Таким же порядком справлялось поминовение в субботу мясопустную (§ 8). Заупокойные службы не правились на Пасхе, но начинались с Фоминой недели, обыкновенно же их правили по субботам и пели вместо экзапостилария: „в память вечную будет праведник” (§ 12, 2). В праздник 50-цы на вечерне, после предначинательного псалма пели Господи возвах (т. е. кафизмы не полагались), так как понедельник считался днём праздничным, и в первый раз после Пасхи – полагалось три коленопреклонения. На другой день, в понедельник Св. Духа, утреня без кафизм, и всю эту неделю часов не полагается (§ 9).

В праздник Успения Богородицы, на вечерне в этот день, не полагается кафизмы, а на утрене следующего дня, после шестопсалмия, „Бог Господь” и канон; следовательно, без кафизм. Это служба праздничная – ради попразднства. Попразднство полагается ещё в Рождество Богородицы. Рождество Христово, Богоявление и Сретение; в другие же праздники, кроме этих, праздновать два дня не до́лжно. Итак, в студийском монастыре с попразднством (в один день) правились пять великих праздников. Возникает недоумение только относительно Рождества Христова и Богоявления: неужели они имели попразднство только однодневное, как можно было бы заключить на основании прямого смысла выражения: „ διπλῶς ἑορτάζειν ” (§ 13)?

О числе кафизм на круглый год. В Пасху и большие праздники кафизм вовсе не бывает. От недели Фоминой до Воздвижения полагается одна кафизма – на утрене и одна на вечерне, кроме праздников, именно: „ко Господу внегда скорбех”. От Воздвижения до Великого поста, – две с тропарями и с двумя чтениями на каждой. В субботы к кафизмам прибавляются ещё непорочны. В Великую четыредесятницу четыре кафизмы.

Служба Великой 40-цы. На утрене поётся триодь, минея и служба святым дня оставляется. Между утреней и 1-м часом полагается небольшой промежуток для отдыха братии. 1-й час справляется перед рассветом с кафизмой без чтения, на 3, 6 и 9 часе полагаются и чтения. На каждой славе кафизмы читается священником или дьяконом молитва. По окончанию утрени в среду, пятницу и воскресение на каждой неделе читаются оглашения Феодора Студита, а потом игумен и от себя наставляет братию, затем после Отче наш и обращения священника к братии благословение и отпуск. По уставу Афанасия, если в понедельник первой недели случится праздник, полагается только одна кафизма с двумя чтениями и кроме трипеснца – канон; но первый час правится с кафизмой, хотя бы и канон пели, т. е. справлялась служба празднику. По студийской записи в страстную неделю часы правятся, как и в предшествующие недели поста, кроме Великой субботы. Из службы этого дня упоминается утреннее трисвятое, которое поётся после стихир стиховных, а за ним прокимен, апостол, пророчество и евангелие (- известный придаток к велико-субботней утрене). Устав Афанасия отличается от Начертания в этом пункте: по нему в Великий четверг и пятницу часы поются просто (без кафизм), но с присоединением тропарей святых страстей.

О числе поклонов. Поклоны продолжаются весь Великий пост, до великого славословья в Великую субботу, в следующем количестве: на часах и на вечерне – 30 на повечернице – 100, на утрене – 80. По Афанасьеву уставу поклоны прекращаются с Великой середы.

О повечернице. Повечерия не бывает: в навечерье Рождества Христова и Богоявления, в Великий четверг и субботу, но только трисвятое в трапезной, по окончании стола. На повечериях в Великий пост игумен или кто-либо из старших братий, искусных в слове, произносит поучение к братии. После повечерницы совершается обряд взаимного целования рук, крестообразно сложенных, в знак примирения между собой после дневных огорчений.

О времени начатия некоторых служб. В постные дни, когда трапеза полагается в 9 часов, литургия начинается в 6 часов; если же едим в 6 часов, то в 3-м. То же бывает и в те дни, когда по уставу не бывает часов, но от работы братья не освобождается. По окончании литургии, три раза ударяют в било, собираются все братья вместе (предполагается и те, которые были на работе) и, после пения изобразительных и принятия антидора, отправляются в столовую (§ 27). Разъяснением этого правила может служить § 33, где говорится, что в те дни, когда не бывает часов, но полагаются работы, работающие отправляются на своё дело утром, и продолжают занятия до обеда, а потом отдыхают до 8 часов. Следовательно, обед был раньше восьми часов. Этот порядок удерживается для рабочих и в те дни, когда поются часы, и трапеза для прочих монахов полагается в 9 часов. Рабочие иногда обедают в 6 часов.

Особенности службы в некоторые праздники. В Благовещение вечерня начинается в 6 часу (12 по нашему счислению) в присутствии немногих, а прочие в это время отправляются с литией или крестным ходом вокруг монастыря; по возвращению процессии бывает вход ( εισοδος ) и совершается полная литургия (§ 31) В среднюю неделю Великого поста поклонение Кресту бывает после 9-й песни канона (§ 32). В навечерие Богоявления после литургии полагается освящение воды, для чего все выходят в паперть к купели ( εἰς τον λ ȣ τῆρα ). Чин водоосвящения отличается от нынешнего. Он начинается пением тропаря во Иордане, затем произносится ектенья диаконом; по окончании её священник читает молитву освящения воды; после освящения и окропления братия – тропарь: „Глас Господень на водах” троекратно со стихами, и второй тропарь „одеяйся светом божественным”, также трижды. Заключается последование молитвой священника, после которой идут на трапезу. В Великий четверг после литургии совершается умовение ног, а после него – идут за трапезу (§ 37).

На вечерне накануне недели ваий, при пении Господи воззвах, переменяются местами хоры: правый переходит на левую сторону, а левый на правую (§ 31). Это замечание буквально повторяется и в уставе патриарха Алексия, в службе на этот день.

Кроме того, в студийском монастыре существовал обычай, по которому игумен на утрене выходил со своего места, при начале 4-й песни канона, садился и принимал исповедь от братии (§ 22). А во время чтений, на утрене, обходил братий будильник и будил заснувших (§ 18).

После каждого чтения на утрене присутствующие вставали, произносили 12 раз „Господи помилуй”, и затем служба шла в своём порядке. (§ 11).

Делаем эти замечания в видах ближайшего ознакомления с подробностями церковной службы по этому памятнику и для разъяснения технических выражений тогдашнего богослужебного языка. Следуем порядку изложения в записи и помещаем под одним сносным знаком объяснения, относящиеся к целому параграфу Начертания.

Время, для начатия пасхальной утрени определяется – Τοῦ ὑδρολογί ȣ τὸ σύσσιμον – знаком водяных часов. См. примечание к уставу Афанасия Афонского арх. Антонина. Будильник – αφυπνίςης – ходит по спальням – Κοιτῶν – μετὰ φανοῦ – с фонарём и будит братий.

Ἐξελθ ὼ ν (священник) ἴςαται κατὰ πρ ό σωπον τοῦ ἱλαστηρί ȣ „вышедши (из алтаря, священник) становится пред лицом очистилища”. В полных студийских уставах это слово заменяется „ θυσιαστήριον ” т. е. престол. Весьма любопытно соображение г. Голубинского, который под ἱλαστήριον разумеет космит или брус с иконами над святыми дверями.

§ 3. Κυριακὴ τῆς λαμπροφόρ ȣ (подразумевается ἑβδομάδος ) воскресение недели светлоносной, по-теперешнему – Фомино воскресение. Название „ χυριακὴ λαμπροφ ό ρος ” ведёт своё начало от обычая, по которому в древности неофиты, получив крещение, в день Пасхи носили белые крещальные одежды всю эту неделю, а потом снимали их; на западе это воскресение называется dominica in albis и на том же самом основании.

Начиная с понедельника Фоминой недели, поётся „ καὶ ἕ ν κάθισμα ψαλμοῦ ” и одна кафизма псалма, т. е. начинается на утрене чтение кафизм. В Афанасиевом уставе, судя по переводу арх. Антонина, читается: одну кафизму псалмов ( τῶν ψαλμῶν ), что гораздо понятнее. Прибавление ψαλμοῦ или ψαλμῶν сделано, вероятно, для того, чтобы отличить чтения псалтири в этой части утрени от присоединённых к ним стихир и песней, которые также назывались „ κάθισμα ” и во время которых сидели. Т ὰ ἀποδείπνια ὁλ ό κληρα – повечерия полные. Были три рода повечерий: краткие, средние и большие. О составе и особенностях каждого из них говорится в полных студийских уставах.

С Фоминой недели до 50-цы назначается на вечерне петь „ προκέιμενα ἑκάςης ἡμέρας ”, прокимны ежедневные, а не особые праздничные как в неделю Пасхи. Так и в уставе Афанасия. В латинском переводе это выражение передано неверно словами: „quotidie” т. е. ежедневно, каждый день.

Что разуметь здесь под ςίχων τῆς ἑορτῆς – стихиры ли (как переведено у арх. Антонина), или избранные стихи из псалмов, приноровлённые к празднику – положительно не решаем.

§ 5. Упоминаются стихиры, воскресные ( ἀναςάσιμα ) умилительные ( κατανυκτικὰ ) и апостольские ( ἀποστολικὰ ), в § 6 μαρτυρικὰ (или мученические).

§ 7. μνημόσυνον – поминовение, служба по умершим. Преимущественно в годовщину смерти.

В § 8 упоминается об экзапостиларие.

§ 9. Προσίμιον – начало службы, в частности предначинательный псалом на вечерне.

§ 10. Τεσσαρακοςὴ τῶν ἁ γὶων ἀποςόλων – четыредесятница св. Апостолов, – Петров Пост. В древнем уставе меньшие посты (Рождественский и Апостолов) назывались по аналогии с Великим постом четыредесятницами, хотя по числу дней и не оправдывали такого названия.

§ 13. Т ὸ λυχνικὸν τὸ μεθεορτον – вечерня попразднственная, т. е. относящаяся ко дню, следующему за праздником и называемому попразднством. Таким попразднством называется здесь день, следующий за праздником Успения и ещё четырьмя праздниками. Справлять праздник и попразднство называется „ διπλῶς ἑορτάξειν ”, т. е. праздновать вдвойне. Τὰ τροπάρια τῶν καθισμάτων διπλοῦνται λεγομέν ȣ μεσοστίχ ȣ. – При произнесении промежуточного стиха тропари кафизм удваиваются, т. е. произносятся дважды. Под промежуточным стихом разумеется, вероятно, произнесение славы по окончании отделений кафизмы, а под тропарями – следующие за ними песни.

§ 15. Τὸ ἑωθινὸν τρισάγιον ὅ περ λέγεται μετὰ τὸ ςιχηρὸν τοῦ ςίχ ȣ. – Утреннее трисвятое, которое произносится после стихиры на стих (стиховной). Под утренним трисвятым разумеется то, которое следует теперь за великим славословием. О пении этого последнего в данном месте не говорится, и, по-видимому, его не было, потому что о трисвятом говорится, что оно следовало за стихирой стиховной. Но что оно имело место, это подтверждается Синайским канонарем и позднее полными списками студийского устава. В первом говорится: на отпуске утрени (Великой субботы) после „слава в вышних”. В синодальном и типографском уставе XII-XIII в. после хвалитных стихир „слава в вышних Богу певческа”, ςιχηρὸν τοῦ ςιχοῦ (впоследствии ’ πὸ ςιχοῦ ) – это самое раннее из известных нам указаний на стихиры стиховны, которых самое название показывает, что они присоединялись в стихам из псалтири, избранным применительно к празднику (см. мою статью), им предшествовали стихиры хвалитны, на водно из §§ 17, 36 и экзапостиларий.

§ 19. В чём состояло „ διὰ χειρῶν σταυροειδὴς ἀσπασμὸς ”, подробно объяснено в нашем сочинении Митрополит Киприан и объяснены относящиеся сюда документы (стр. 95–96, прил. V, стр. XIV-XXI).

§ 34. Παραμονὴ τῆς ( κυριακῆς ) βαίοφ ό ρ ȣ. Так называется суббота Лазарева как канун недели ваий. Дело идёт в этом параграфе о вечерне.

Дальнейшие перемены, которым подвергся первоначальный список, состоят в следующем. С устава Алексиева были сделаны списки для других монастырей; от применения к местным условиям правила его так или иначе изменялись, а личные отношения составителя сглаживались. В таком виде изложен типографский устав № 1236. Так как устав Алексия был ктиторским и состоял из нескольких отделов, записанных каждый особо, то при употреблении его в других монастырях и церквах уставник с дополнительной частью оставляли и обходились одной службой. Полных списков студ. устава мы имеем только два, и оба из синодальной библиотеки: № 330–380 и 905–382. Старший типографский – заключает одну триодную часть, с кондакарем, младший – синаксарную и триодную; такого же состава и синодальный второй, а от Софийского сохранилась лишь незначительная часть. В позднейших списках местностудийские памяти исключаются и вводятся новые, частью славянские, частью греческие, из других синаксарей. – Эти дополнения замечаются во всех списках, но особенно богат ими синодальный список № 905. В нём, между прочим, читается замечательная статья о посте в Великую субботу, составленная под влиянием афонских, иерусалимских и студийских обычаев, причём, выразилось и участие славянского переводчика в убеждении соблюдать этот пост „славянского ради нашего нового просвещения”. Из этого прибавления видно, что оно произошло в очень давнее время, когда Славяне ещё могли называть себя новопросвещёнными 79 и первоначально читалось в каком-нибудь раннем списке, от которого перешло и в именуемый нами синодальный.

Что касается греческих списков студийского типика, то, сколько мы знаем о них по исследованию Тоскани, они составляют особую редакцию, отличную от славянских списков и, вероятно, ведут своё начало от той записи, которая образовалась в самом студийском монастыре, до переработки её патриархом Алексием. Как эта последняя нашла себе употребление в славянском мире, так первая была принята и держалась в южно-италийских областях, среди тамошних православных Греков.

Имел ли влияние на обработку студийского типика устав иерусалимский? Ставя этот вопрос, мы не имеем ввиду говорить об общих тому и других основах и объяснять процесс их развития в первый период истории устава. Наша задача в данном случае несколько иная и касается изменений, которые испытал уже сложившийся, записанный, студийский устав со стороны палестинской отрасли. Уже из одного того обстоятельства, что до нас дошли студийские списки от XV-XVI века, – от такой поры, когда на востоке вошёл в полную силу устав иерусалимский, – само собой, возникает предположение в пользу этого влияния, и наоборот становится невероятным, чтобы, при широком развитии иерусалимских порядков службы, студийская осталась вне всякого к ним отношения.

Когда и при каких условиях произошла замена студийского устава иерусалимским, – это один из самых трудных вопросов в истории типика и не поддаётся положительному решению. На основании тех данных, которые были в нашем распоряжении, такая категорическая постановка вопроса представляется невозможной для решения и составляет, по нашему мнению, результат априорного отношения к делу, не допускаемого положительными источниками. В такой общей форме к этому вопросу подойти нельзя, потому что само по себе оно уже заключает недоразумение и отзывается поспешностью. Когда речь идёт о замене студийского типика иерусалимским и о принятии последнего на место первого, необходимо выяснить наперёд, как понимать слово: принят, заменён. Несомненно, что при близком сходстве того и другого устава в студийской части, совместное существование их в практике не представляло выдающегося явления и не било в глаза. Оно было тем возможнее, что монастыри не обязаны были следовать известному типу устава (за исключением тех случаев, когда монастырь был ктиторским), и церковная власть в эти порядки не вмешивалась. Отсутствие официальных распоряжений в этом смысле и широкие права, какими пользовались ктиторы в устройстве своих монастырей, показывает, что в одной и той же области, в одно и то же время, могли иметь место разные уставы, и существовать разные порядки службы. А раз это так, – вопрос о замене одного типика другим должен быть поставлен частнее и сводиться к другому, более частному „о первых следах появления иерусалимских порядков в той или другой местности”. Присутствие этих следов ещё нисколько не говорит о господстве известной практики, о вытеснении ею других уставов и способов службы. Оставаясь последовательными, в виду подобных фактов, мы можем только сказать, что здесь или там начинают появляться известные порядки; но не больше. Существование их не предполагает даже принятия известного типика как записанного кодекса в полном составе и в известном изложении.

Далее – как скоро заходит речь о принятии студийского или иерусалимского типика, необходимо ограничить вопрос указанием местности. В одно и то же время иначе происходило дело в Константинополе, иначе в Антиохийском патриархате, на Афоне, в южно-италийских областях и в землях славянских. Так, например, Архимандрит Сергий, говоря о замене в XII в. студийского типика иерусалимским, совершенно справедливо ограничивает свои соображения пределами Константинопольского патриархата, но едва ли научно прав, утверждая, что этот устав был принят здесь „в окончательной редакции” (Агиол. I, 131).

Подходя к вопросу с этими оговорками, мы вправе прийти к следующим заключениям.

Но если где всего раньше встречаемся мы с иерусалимским уставом, так это в антиохийском патриархате, в областях, пограничных с Палестиной и Сирией. В Лаодикии устав этот был известен до Никона. Он нашёл в библиотеке Спасо-Лаодикийского монастыря древний иерусалимский типик, присланный сюда из Саввиной Лавры с настоятелем Никодимом по просьбе Лаодикийского митрополита. Этот экземпляр, как авторитетный список, хранился в Лаодикийском монастыре, а списки с него обращались в тамошней области. Никон перенёс этот экземпляр на Чёрную гору и рекомендует его для списывания (Такт. сл. 1, л. 62).

По словам Феофана, Студий прибыл в шестой год царствования Льва – в 463 г. Cf. Vit. Theod. Stud. per Michael scripta. Pair. c. compl. T. 99 p. 145.

Источник