привяжите меня к мачте
Сирены – сладкоголосые убийцы из греческих мифов
Древние греки были знаменитыми мореплавателями, однако они прекрасно знали, то море – не только прекрасная, но и крайне опасная стихия. Образ гибельной красоты нередко воплощался в различных мифических созданиях, самыми известными из которых являются сирены.
Они олицетворяют коварную, изменчивую, но неизменно манящую гладь моря. Один лишь облик сирен вызывает потрясение, но в легендах о них говорится как о вполне реальных созданиях. Кем же были девы-птицы, губящие моряков? Как появились сирены? Чего следовало ожидать от них заблудившимся мореплавателям?
Кто породил сирен?
Одним из первых о сиренах написал Гомер в своей знаменитой “Одиссее”. Там появляется всего двое сирен. Хотя автор и не называет их имён, не возникает сомнений, что они были могущественными и грозными созданиями. Позднее античные поэты “создали” уже трёх сирен.
Каждая из сестёр отличалась своим талантом:: старшая и младшая прекрасно играли на кифаре и флейте, а средняя пела настолько завораживающе, что её слушатели теряли разум, забывая обо всём. Со временем основным качеством сирен стало именно пение, которым они завлекали моряков.
Сирены жили на отдалённом острове в море
Но как же появились эти существа? На этот вопрос нет однозначного ответа. Некоторые мифы называют матерью сирен Гею, другие же и вовсе утверждают, что она из Муз могла быть прямой родственницей этих созданий. На мой взгляд, такое нельзя исключать, учитывая то, что греки наделяли сирен всевозможными талантами.
А вот отцом сиренам приходился Форкий, суровое морское божество. Он олицетворял бурное море, чудеса и ужасы, таящиеся в него глубинах.
Форкий мог по своему настроению использовать чудовищ, порождённых им (а к ним принадлежали не только сирены, но и горгоны, дракон Ладон. геспериды). Нередко моряки становились жертвой грозного божества. и тогда не стоило молить о спасении – монстры Форкия погубили немало кораблей и людей.
Внешний облик сирен
Форкий имел способность к смене облика, что унаследовали и его дочери-сирены. В послегомеровских преданиях они описываются как девы-птицы с человеческими головами и птичьими телами.
Особенное внимание уделяется острым когтям и клювам, которыми сирены разрывали тела своих жертв. Некоторые сказания добавляют в их облик другие звериные элементы, но несомненно одно: отец передал сиренам талант оборотничества, буйный нрав, а мать наделила чарующим голосом. Согласитесь, сочетание таких качеств действительно можно назвать роковым.
Сирены погубили немало мореплавателей
Впрочем, относительно внешности сирен есть и другая версия. В мифе о похищении Персефоны Аидом рассказывается, что изначально они были прекрасными девушками, подругами юной богини.
Когда бог подземного царства вероломно украл Персефону с поверхности земли, её мать, Деметра, возложила вину на сирен. В результате её проклятия красавицы из свиты богини приобрели птичьи крылья и тела.
Такое преображение вызвало в них ярость и отчаяние, из-за чего сирены превратились в жестоких чудовищ, расправляющихся со всеми путниками, что встречались им в море.
По другой версии девушек в полуптиц превратил сам Зевс, ведь Аид похитил невесту с его разрешения. Сирены же слишком упорно искали подругу, чем и прогневили богов. Не исключено, что облик дев-птиц стал проклятием Афродиты, которая разозлилась на сирен за нежелание принять замужество.
Состязание с Музами
В легендах сирены появляются достаточно часто, и практически всегда показаны опасными и злыми существами. Как рассказывают предания, однажды в город Аптер развернулся самый необыкновенный поединок за всю историю Древней Греции.
На нём сирены противостояли Музам. Поразительно, но силы были практически равны. Каким стал бы исход поединка, неизвестно, но в соревнование вмешалась Гера. Её супругу, могущественному Зевсу, понравилась одна из сирен.
С помощью хитрых уловок Гера присудила победу Музам. Ликуя, победительницы выщипали перья у своих соперниц и сделали из них венки. Утешительным призом для сирен стал подарок Зевса – остров Анфемоэсса, где они и стали жить.
Нападения сирен и их гибель
Именно подаренный остров и стал обителью сирен, о которой были наслышаны многие моряки. Многие путешественники старались обходить стороной это место. Сирены очаровывали путников своими голосами, заставляя пристать к берегу.
После этого девы-птицы нападали на людей, разрывая их тела и пожирая плоть. Экипажу корабля “Арго”, под предводительством Ясона, удалось избежать гибели, ведь с ними был Орфей. Музыкант, одарённый богами, сумел заглушить мелодией своей кифары пение сирен, что спасло жизни его товарищам.
Не менее находчиво поступил и Одиссей. Гомер рассказывает, что остров сирен находился между землёй волшебницы Кирки и жутким чудовищем Сциллой. Благодаря смекалке Одиссея, предупреждённого колдуньей, экипажу удалось спастись от сирен.
Одиссей и сирены
Люди залепили уши воском, чтобы не услышать губительного пения. Сам же капитан решил познать тайну сирен. Он приказал крепко привязать его к мачте, чтобы никакая сила не помогла ему вырваться.
Корабль Одиссея стал гибелью сирен. Согласно предсказанию, они должны были погибнуть в тот день, когда судно пройдёт мимо их острова без жертв. Когда это произошло, многие сирены обезумели от ярости, а некоторые в отчаянии бросились в море, разбившись о волны.
Сирены – легендарные мифические существа, чья появление в преданиях связано с опасностью и красотой одновременно. Они олицетворяют гибельную силу моря, что всё равно остаётся притягательным для человека.
Перевод песни Quarantièmes rugissants (Pascal Rinaldi)
Quarantièmes rugissants
Ревущие сороковые 1
Je vois passer les sirènes,
Si souvent, si près qu’elles me touchent,
J’ai sur mes lèvres leur haleine,
Bouche à oreille et bouche à bouche,
Je cède aux charmes des naïades,
Dans une danse dévoyée,
Pour me sauver de la noyade,
Attachez-moi à mon voilier,
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
Ou je me jette à l’eau,
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
J’veux pas couler le bateau,
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
Y’a danger en passant,
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
Les quarantièmes rugissants.
A suivre les étoiles filantes,
Regarder passer les comètes,
Seul au milieu de la tourmente,
Perdu le Nord, perdu la tête,
Mais où est passée la boussole,
Je vais de Charybde en Scylla,
Tout embué dans mes alcools,
A mon voilier attachez-moi
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
Ou je me jette à l’eau,
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
J’veux pas couler le bateau,
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
Y’a danger en passant,
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
Les quarantièmes rugissants.
Ce désir des Iles désertes,
Comme une escale à l’Odyssée,
Je sens que je cours à ma perte,
Attachez-moi à mon voilier,
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
Ou je me jette à l’eau,
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
J’veux pas couler le bateau,
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
Y’a danger en passant,
Attachez-moi au mât, au moins attachez-moué
Les quarantièmes rugissants.
Вижу, как мимо проплывают русалки,
Их так много, они так близко, что задевают меня,
Я чувствую на губах их дыхание,
Они что-то шепчут мне на ухо, тянутся к губам.
Я поддаюсь очарованию этих наяд
В их соблазнительном танце,
Чтобы я не бросился в воду и не утонул
Свяжите меня на моём фрегате.
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
Или я кинусь в воду,
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
Я не хочу утопить судно,
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
На нашем пути опасность,
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
Впереди Ревущие сороковые.
Наблюдаю за падением звёзд
Слежу, как пролетают кометы,
Один в центре урагана
Я потерял ориентиры, потерял голову,
Но куда же указывает мой компас?
Я плыву прямо к Харибде и Сцилле 2
В моих алкогольных парах
На моей бригантине, свяжите же меня!
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
Или я кинусь в воду,
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
Я не хочу утопить судно,
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
На нашем пути опасность,
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
Впереди Ревущие сороковые.
Это желание пустынных островов,
Как гавань Одиссеи.
Я чувствую, что приближаюсь к своей гибели,
Свяжите же меня на моей каравелле!
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
Или я кинусь в воду,
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
Я не хочу утопить судно,
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
На нашем пути опасность,
Привяжите меня к мачте, привяжите, хоть как-нибудь,
Впереди Ревущие сороковые.
1) Ревущие сороковые (англ. Roaring Forties) — название, данное моряками океаническим пространствам между 40° и 50° широты в Южном полушарии Земли, где дуют сильные и устойчивые западные ветры, вызывающие частые штормы
2) Сци́лла и Хари́бда — морские чудища из древнегреческой мифологии, олицетворённое представление всепоглощающей морской пучины. Если мореходы благополучно миновали одно из них, то они не могли считать себя спасшимися — их тут же ждала встреча со вторым чудовищем. Поэтому перед ними стояла задача избежать сразу двух зол при проходе между Сциллой и Харибдой.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Одиссея
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Одиссея (пер. с древнегреческого В. Вересаева)
ГОМЕР (Homeros) БИОГРАФИЯ
ГОМЕР (Homeros), греческий поэт, согласно древней традиции, автор Илиады (Ilias) и Одиссеи (Odysseia), двух больших эпопей, открывающих историю европейской литературы. О жизни Гомера у нас нет никаких сведений, а сохранившиеся жизнеописания и «биографические» заметки являются более поздними по происхождению и часто переплетены с легендой (традиционные истерии о слепоте Гомера, о споре семи городов за право быть его родиной). С XVIII в. в науке идет дискуссия как относительно авторства, так и относительно истории создания Илиады и Одиссеи, так называемый «гомеровский вопрос», за начало которого повсюду принимается (хотя были и более ранние упоминания) опубликование в 1795 г. произведения Ф. А. Вольфа под заглавием Введение в Гомера (Prolegomena ad Homerum). Многие ученые, названные плюралистами, доказывали, что Илиада и Одиссея в настоящем виде не являются творениями Гомера (многие даже полагали, что Гомера вообще не существовало), а созданы в VI в. до н. э., вероятно, в Афинах, когда были собраны воедино и записаны передаваемые из поколения в поколение песни разных авторов. А так называемые унитарии отстаивали композиционное единство поэмы, а тем самым и единственность ее автора. Новые сведения об античном мире, сравнительные исследования южнославянских народных эпосов и детальный анализ метрики и стиля предоставили достаточно аргументов против первоначальной версии плюралистов, но усложнили и взгляд унитариев. Историко- географический и языковой анализ Илиады и Одиссеи позволил датировать их примерно VIII в. до н. э., хотя есть попытки отнести их к IX или к VII в. до н.э. Они, по-видимому, были сложены на малоазийском побережье Греции, заселенном ионийскими племенами, или на одном из прилегающих островов.
В настоящее время не подлежит сомнению, что Илиада и Одиссея явились результатом долгих веков развития греческой эпической поэзии, а вовсе не ее началом. Разные ученые по-разному оценивают, насколько велика была роль творческой индивидуальности в окончательном оформлении этих поэм, но превалирует мнение, что Гомер ни в коем случае не является лишь пустым (или собирательным) именем. Неразрешенным остается вопрос, создал ли Илиаду и Одиссею один поэт или это произведения двух разных авторов (чем, по мнению многих ученых, объясняются различия в видении мира, поэтической технике и языке обеих поэм). Этот поэт (или поэты) был, вероятно, одним из аэдов, которые, по меньшей мере, с микенской эпохи (XV-XII вв. до н.э.) передавали из поколения в поколение память о мифическом и героическом прошлом. Существовали, однако, не пра-Илиада или пра-Одиссея, но некий набор устоявшихся сюжетов и техника сложения и исполнения песен. Именно эти песни стали материалом для автора (или авторов) обеих эпопей. Новым в творчестве Гомера была свободная обработка многих эпических традиций и формирование из них единого целого с тщательно продуманной композицией. Многие современные ученые придерживаются мнения, что это целое могло быть создано лишь в письменном виде. Ярко выражено стремление поэта придать этим объемным произведениям определенную связность (через организацию фабулы вокруг одного основного стержня, сходного построения первой и последней песен, благодаря параллелям, связывающим отдельные песни, воссозданию предшествующих событий и предсказанию будущих). Но более всего о единстве плана эпопеи свидетельствуют логичное, последовательное развитие действия и цельные образы главных героев. Представляется правдоподобным, что Гомер пользовался уже алфавитным письмом, с которым, как мы сейчас знаем, греки познакомились не позднее VIII в. до н.э. Реликтом традиционной манеры создания подобных песен было ипользование дже в этом новом эпосе техники, свойственной устной поэзии. Здесь часто встречаются повторы и так называемый формульный эпический стиль. Стиль этот требует употребления сложных эпитетов («быстроногий», «розовоперстая»), которые в меньшей степени определяются свойствами описываемой особы или предмета, а в значительно большей – метрическими свойствами самого эпитета. Мы находим здесь устоявшиеся выражения, составляющие метрическое целое (некогда целый стих), представляющие типические ситуации в описании битв, пиров, собраний и т.д. Эти фрмулы повсеместно были в употреблении у аэдов и первых творцов письменной поэзии (такие же формулы-стихи выступают, например у Гесиода). Язык эпосов также является плодом долгого развития догомеровской эпической поэзии. Он не соответствует ни одному региональному диалекту или какому-либо этапу развития греческого языка. По фонетическому облику ближе всего стоящий к ионийскому диалекту язык Гомера демонстрирует множество архаических форм, напоминающих о греческом языке микенской эпохи (который стал нам известен благодаря табличкам с линеарным письмом В). Часто мы встречаем рядом флективные формы, которые никогда не употреблялись одновременно в живом языке. Много также элементов, свойственных эолийскому диалекту, происхождение которых до сих пор не выяснено. Формульность и архаичность языка сочетаются с традиционным размером героической поэзии, которым был гекзаметр.
Наряду с сюжетом о гневе Ахилла, Гомер описал четыре сражения под Троей, посвящая свое внимание действиям отдельных героев. Гомер представил также обзор ахейских и троянских войск
Привяжите меня к мачте
– Это тот самый корабль, Чарльз? – Эйлин Дэвенпорт указала на судно, стоящее в одном из доков Темзы, расположенном в нескольких милях от Лондонского моста. Ветер, доносивший отвратительный запах нечистот и гниющего дерева, растрепал ее прическу. Рукой, затянутой в перчатку, женщина раздраженно убрала выбившиеся непослушные локоны, затем поднесла надушенный платок из бельгийских кружев к носу, поэтому голос казался приглушенным:
– Я не вижу среди его пассажиров темноволосого ребенка.
Дэвид Чарльз Эдвард Шеридан, четвертый герцог Тремейнский и наследник судостроительных верфей, нахмурился. Корабль слишком уж осторожно продвигался вперед на якорную стоянку у широкого каменного причала. Да еще этот острый резкий кислый запах отбросов и рыбы раздражал холеный нос аристократа. Река была усеяна мачтами: огромные суда Ост-Индской компании, галлиоты, китобойные вельботы и клиперы, перевозящие чай. Охрипшие морские птицы, отчаянно галдя, кружили над причалом.
Чарльз пожал плечами:
– Я тоже его не вижу. Признаться честно, я так давно не видел мальчишку, что, боюсь, теперь не узнаю. Все-таки десять лет – не шутка. Думаю, он уже не маленький ребенок, как на тех миниатюрах, что я показывал тебе. Кристиану сейчас… о, да ему почти семнадцать, – Чарльз покачал головой. – Время летит так быстро. Короче говоря, нам надо смотреть не на маленьких мальчиков, а искать юношу.
Эйлин вновь взглянула в сторону доков. Крепко сжав локоть мужчины, она презрительно пробормотала:
– Здесь собираются одни отбросы. Было бы гораздо лучше подождать дома, пока Филберт не приведет его, впрочем, я уже пыталась это тебе доказать…
Чарльз бросил хмурый взгляд на женщину:
– Мне не терпится увидеть его. Он исчез так давно, к тому же побывал в компании пиратов, и поэтому, во имя Бога, я хочу убедиться, что с Кристианом все в порядке.
– Да, именно так ты мне и ответил, – Эйлин наконец отпустила локоть мужчины и начала поправлять складки безупречной парчовой юбки. – Ну, я думаю, что после того, как мы поженились, я тоже получила право помочь тебе в исправлении характера Кристиана. Четверо людей сэра Рамси уже пытались уговорить его уйти с этого корабля, пиратского, разумеется. Боже мой, и он жил с ними с тех пор, как…
Женщина остановилась, поймав на себе измученный, напряженный взгляд Чарльза, в котором читалась боль. Он все еще не мог примириться со смертью жены и исчезновением маленького сына.
Теперь, когда Кристиан, живое напоминание тех болезненных переживаний и горьких дум, возвращался, следовало быть осторожнее – его возвращение станет довольно серьезной проблемой. Эйлин прильнула к герцогу.
Чарльз старался держать себя в руках:
– Тебя тоже должно беспокоить и печалить, что пришлось пережить бедному Кристиану. Находиться у пиратов, скитаться по морям и океанам – не такое уж приятное занятие. Невозможно представить, через какие испытания прошел несчастный мальчик. В письме сэр Рамси говорит, что Кристиан стал угрюмым, подозрительным и недоверчивым.
– Это ужасно… – Эйлин раздраженно убрала непослушную прядь белокурых волос с лица и едва заметно улыбнулась. – Все же я думаю, мальчика придется держать в ежовых рукавицах, чтобы изгладить из его памяти и характера годы, проведенные среди ужасных флибустьеров. Это займет, полагаю, довольно много времени. У тебя будет много работы. К счастью, мой папа посоветовал отдать его в отличную школу. В ней собран весь цвет преподавательского состава, к тому же она славится строгостью дисциплины. Я уверена, что это пойдет непослушному Кристиану только на пользу, потому что все эти годы ему не хватало именно дисциплины.
– Непослушному? – Чарльз покачал головой. – Почему? Кристиан всегда был робок, несмел, боялся собственной тени. Поэтому я даже не могу себе представить, как он смог столько лет прожить среди пиратов.
– Не можешь? Я думала… Мужчина напрягся…
– Смотри, корабль спускает трап. Ответ Эйлин потонул в людском гомоне, а Чарльз с той минуты смотрел только на пассажиров, ринувшихся на причал, пытаясь первым увидеть сына. По каменной мостовой загрохотали повозки. За причалом виднелись длинные ряды кирпичных складов, тюки товаров, ждущих погрузки, выстроились около них, как многочисленные здания. Чарльз приподнялся на носки, устремив взгляд поверх головы жены на спущенный трап, и нахмурился:
– Где, черт возьми, он может быть? Мне казалось, что Филберт должен находиться рядом с ним. Ему прекрасно известно, сколько лет я мечтал об этом дне.
Эйлин потянула мужа за рукав пальто и проговорила с осуждающей ноткой в голосе:
– Не притворяйся таким любящим отцом, с трудом переносящим разлуку. Это неприлично, особенно на людях.
Мужчина повернулся, недоуменно подняв брови:
– Неприлично? Хотеть увидеть сына после стольких лет его отсутствия? Ты переходишь все границы Эйлин.
Его упрек возымел должный эффект – женщина опустила глаза, и зеленые, цвета моря, очи скрылись под густыми ресницами. Мягкая нижняя губа, на которую столько мужчин смотрело с вожделением, начала слегка подрагивать.
– Я ценю твое стремление действовать согласно этикету, но не могу припомнить случая, когда после стольких лет разлуки человеку возвращают сына, находившегося на борту пиратского корабля, избороздившего все Карибское море. Полагаю, на этот счет в правилах приличия нет никаких рекомендаций и советов.
Голос жены прозвучал холодно и отчужденно;
– Думаю, ты прав, но еще больше я склонна считать, что, несмотря на всю нестандартность ситуации, мы все-таки должны придерживаться рамок приличия.
– Ради Бога, Эйлин… – раздраженно начал было Чарльз, но его пылкую тираду прервал шум на палубе корабля.
Супруги повернулись и увидели моряка в форме, упавшего за борт, в узкое пространство между судном и пристанью. Громкий всплеск сопровождался фонтаном брызг, но он не мог заглушить страшные, непристойные ругательства, последовавшие за падением человека.
Однако не уста несчастного извергали их, они сплошным потоком лились из горла юноши, которого держали не менее пяти дюжих мужчин. Застыв в ужасе, Чарльз и Эйлин наблюдали эту картину. Клубок из переплетенных рук и тел придвинулся ближе к краю трапа.
Пассажиры и встречающие затаили дыхание. Сражающиеся могли повторить судьбу незадачливого моряка. Среди стонов и проклятий можно было различить пронзительный голос:
– Стукни его, коли его! Вперед, друзья! Клади руль направо: 0-ох!
Ярко-красная молния пролетела над головами участников потасовки, хлопанье крыльев привело в движение их шевелюры. Чарльз и Эйлин обменялись взглядами, в которых застыл леденящий душу ужас. Они, не сговариваясь, двинулись вперед к трапу, и как раз вовремя – клубок тел скатился на пристань.
Лиц невозможно было различить, они казались неясным смутным пятном, затем раздался новый всплеск ругательств и проклятий, а из кучи сплетенных тел вырвался и приземлился на четвереньки на каменную мостовую темноволосый юноша. Яростно рыча, словно бенгальский тигр, с трудом дышавший юнец гневно потряс коричневым кулачком:
– Проклятые уроды! Эх, была б у меня моя сабля, я б порубил вас на мелкие кусочки и скормил бы акулам…
Ярко-красная молния вспыхнула снова, завертелась в круговороте ярких крыльев, затем уселась юноше на плечо, раздался крик:
– Проклятые уроды! – и птица наклонила голову, будто ожидая подтверждения своим словам. Коричневая рука погладила перья, юнец круто повернулся на каблуках и устремил на Чарльза и Эйлин взгляд голубых глаз;
– Кристиан, – едва выдавил из себя мужчина, – ты Кристиан Шеридан?
Раздался хриплый смех, и губы юноши скривились в презрительной усмешке:
Дэниэл Гольдштейн: Битва между Я-настоящим и Я-будущим
Каждый день мы принимаем решения, которые приводят нас к хорошим или плохим последствиям (например, «А что, если я не почищу зубы всего один раз?»). Дэниэл Гольдштейн придумал программы, которые дают нам возможность представить себя в будущем и сделать правильный выбор, влияющий на наше дальнейшее благополучие
Дэниэл Гольдштейн БудущееСаморазвитие
Помните ли вы историю про Одиссея и Сирен, которую проходили в старшей или средней школе? Был такой герой Одиссей, который возвращался домой после Троянской войны. И вот он стоит на палубе своего корабля, разговаривает со своим первым помощником и говорит ему: «Завтра мы будем плыть через те скалы. Там живут красивые женщины, которых зовут Сиренами. Они поют чарующую песню, такую соблазнительную, что все моряки, которые слышат ее, разбиваются о скалы и погибают». Итак, можно ожидать, что они выберут путь, по которому могли бы обойти Сирен, но вместо этого Одиссей говорит: «Я хочу услышать эту песню. И поэтому я сейчас залью воск в уши тебе и остальным членам команды. Останься со мной, ты не услышишь песню. Еще я хочу, чтобы ты привязал меня к мачте, тогда я смогу услышать песню, и мы все сможем проплыть без вреда». То есть капитан подвергает риску жизнь всей своей команды, только для того, чтобы услышать песню.
Давайте подумаем, что бы было, если бы они захотели это прорепетировать? Одиссей тогда бы сказал: «Хорошо, теперь давайте потренируемся. Ты привяжешь меня к мачте, а я буду умолять тебя отпустить меня. И что бы я ни говорил, не отвязывай меня от мачты! Отлично, теперь привяжи меня к мачте». Помощник берет веревку и привязывает Одиссея к мачте хорошим узлом. Одиссей показывает все свои актерские способности. Он просит: «Развяжи меня. Развяжи меня. Я хочу услышать эту песню. Развяжи меня». Помощник, конечно же, сопротивляется и не развязывает Одиссея. А затем Одиссей говорит: «Я вижу, ты все понял. Ладно, теперь развяжи меня и пошли ужинать». Помощник колеблется: «Это все еще репетиция или мне правда нужно развязать его?» Он думает: «Должна же эта репетиция когда-нибудь закончиться». Он развязывает Одиссея, и Одиссей выходит из себя: «Ты идиот! Ты болван! Если ты сделаешь так завтра, я умру, ты умрешь, мы все умрем! Сейчас просто не развязывай меня, несмотря ни на что». Он кидает своего помощника на землю. Это повторяется всю ночь — репетиция, привязывание к мачте, обманные попытки выбраться, жестокое битье бедного помощника. Веселье в результате.
Привязывание себя к мачте — это, возможно, старейший письменный пример того, что психологи называют методом самоограничения. Метод самоограничения — это решение, которое вы принимаете с холодной головой, чтобы ограничить себя и не делать в разгоряченном состоянии то, о чем потом пришлось бы пожалеть. Потому что человек может быть разным. У него есть две точки зрения на мир. Ученые давно используют метафору двух разных Я, когда говорят о соблазнах. В начале появляется Я-настоящее. Оно похоже на Одиссея, желающего услышать песню, Оно хочет всеми командовать. Оно думает о настоящем моменте и сиюминутном наслаждении. Но потом появляется другое Я, Я-будущее. Это Одиссей-старик, который хочет спокойно отдыхать на залитой солнцем вилле со своей женой Пенелопой за пределами Итаки.
Итак, зачем нам нужен метод самоограничения? Противостоять соблазну очень тяжело. Как сказал английский экономист XIX века Нассау Уильям Сениор: «Воздержание от наслаждения, которое в нашей власти, или стремление к далекому вместо моментальных результатов — это одни из наиболее напряженных усилий человеческой воли». Если вы обычный человек, и у вас есть цели, вы, вероятно, осознаете, что дело не в том, что ваши цели физически невозможны, и это мешает вам их достичь, а в том, что у вас не хватает самодисциплины следовать им. Физически возможно сбросить вес. Физически возможно больше упражняться. Но противостоять соблазну тяжело.
Другая причина, по которой сложно противостоять соблазну — это неравная борьба между Я-настоящим и Я-будущим. Давайте посмотрим правде в глаза: Я-настоящее находится в настоящем. Оно контролирует. Оно у власти сейчас. У него такие сильные, мощные руки, которые могут положить пончики в ваш рот. А Я-будущего даже нет рядом. Оно в будущем. Оно слабое. У него даже нет адвоката в настоящем. Нет никого, кто мог бы заступиться за Я-будущее. И поэтому, Я-настоящее может уничтожить все его мечты. Эти два разных Я борются между собой, и нам нужен метод самоограничения для того, чтобы дать им равные шансы на победу.
Но, несмотря на мою любовь к ним, есть две мучительных проблемы, с которыми я всегда сталкивался, применяя методы самоограничения, и с которыми сталкивается любой человек, использующий их. Первая проблема: когда один из этих механизмов действует, например, этот уговор писать каждый день или платить, он служит постоянным напоминанием того, что вы неспособны контролировать себя. Вы внушаете себе: «Без метода самоограничения я ничтожество, у меня нет самодисциплины». И когда вы попадете в ситуацию, для которой у вас нет метода самоограничения, — например, если вам предлагают пончик, а вы не знаете, как от него отказаться, то вы просто съедите его. Мне не нравится то, что эти механизмы лишают нас уверенности в своих силах. Самодисциплина похожа на мышцы. Чем больше вы тренируетесь, тем сильнее она становится.
Вторая проблема с методами самоограничения в том, что от них всегда можно увильнуть. «Ну, конечно, я не могу писать сегодня, потому что я читаю лекцию на TED и у меня 5 интервью со СМИ, а затем я собираюсь пойти на вечеринку с коктейлями и после этого буду пьян. Так что я никак не смогу выполнить эту работу». Вы становитесь похожи на Одиссея и его первого помощника в одном лице. Вы ставите себе цель, связываете себя ограничением, потом находите способ увильнуть от него, а затем бьете себя чувством вины.
Я уже около 10 лет пытаюсь найти другие способы изменить отношение людей к Я-будущему без использования методов самоограничения. Особенно меня интересует отношение к финансовому Я-будущему. И это актуальный вопрос. Я сейчас говорю о теме экономии денег. Сейчас экономия — это классическая проблема двух Я. Я-настоящее совсем не хочет экономить. Оно хочет тратить. Тогда как Я-будущее хочет, чтобы Я-настоящее экономило. Поэтому эта проблема актуальна. Если посмотреть на процент сбережений, можно увидеть, что с начала 50-х годов он сократился. А индекс пенсионных рисков, то есть вероятность получения маленькой пенсии, увеличился. Прогнозы Всемирного института МакКинзи говорят нам о том, что 2/3 людей, рожденных в эпоху демографического взрыва, не смогут удовлетворить свои прежние потребности после ухода на пенсию.
Что же нам с этим делать? Есть такой философ Дерек Парфит, который сказал фразу, вдохновившую меня и моих коллег. Он сказал: «Мы можем пренебрегать своим Я-будущим из-за недостатка веры или воображения». Иными словами, мы почему-то не можем поверить в то, что однажды постареем, или, возможно, мы не можем представить себя старыми. С одной стороны, это звучит нелепо. Конечно же мы знаем, что постареем. Но разве не существует вещей, в которые мы верим и не верим одновременно?
Мы с коллегами использовали компьютеры, величайший инструмент нашего времени, чтобы помочь воображению людей представить, какой может быть жизнь в будущем. Сейчас я покажу вам некоторые из этих программ. Первая называется «Построитель распределения». Она показывает людям, каким может быть их будущее, демонстрируя им сто равновозможных результатов.
Каждый результат изображается одним из этих маркеров, и они помещаются в ряд, который отображает уровень благосостояния на пенсии. Нахождение наверху означает, что вы можете ни в чем себе не отказывать. Нахождение внизу, у основания, означает, что вы мучаетесь, сводя концы с концами. Когда вы делаете вложение, вы говорите себе: «Я понимаю, что возможен любой из этих 100 результатов, и от него зависит мое благосостояние».
Теперь можно попробовать перемещать свои результаты, можно попытаться управлять своей судьбой, как делает этот человек, но это будет стоить вам определенных усилий. Это значит, что сегодня вам придется сэкономить больше. Когда вы найдете оптимальное для себя вложение средств, нажмите кнопку «Готово», и маркеры постепенно начнут исчезать. Эта программа дает наглядный пример вложений и показывает, как они могут быть выгодны. В результате останется только один маркер, и он определит примерный размер нашей пенсии.
Размер пенсии этого человека составил 150% от суммы его зарплаты. Таким образом, пенсия некоторых людей может быть больше их зарплаты. Если вы — обычный человек, то осознание этого факта приведет вас в восторг: «Ух ты! Моя пенсия на 50% больше, чем зарплата! Однако, если бы вы оказались в самом низу, у вас появилось бы легкое чувство ужаса и отвращения к самому себе при мысли о той мизерной пенсии, на которую вы сами себя обрекли. При повторном использовании этой программы и получении все новых и новых результатов, люди могут понять, что их вложения и сбережения, которые они делают сегодня, влияют на их благополучие в будущем.
И последняя программа на сегодня — современная поведенческая машина времени. Я создал ее вместе с Хэлом Хершфилдом, с которым меня познакомил мой соавтор по предыдущему проекту, Билл Шарп. Эта программа создает виртуальную реальность. Нужно взять фотографии людей, в данном случае фотографии студентов, состарить их с помощью специальной программы и показать студентам, как они будут выглядеть, когда им будет 60, 70, 80 лет. Мы хотим проверить, можно ли помочь вашему воображению взглянуть в лицо Я-будущему и изменить ваше обращение с финансами.
Вот один из наших экспериментов. Слева мы видим лицо молодого человека. В программе есть бегунок, который позволит ему управлять размерами своих сбережений. Если он понижает размеры своих сбережений и доводит бегунок до левого края, значит у него совсем нет сбережений. Мы видим его текущий годовой доход — это та часть зарплаты, которую он получает на руки. Она достаточно высокая — 91%, но его пенсия будет низкой и составит всего 44% от суммы зарплаты. Чем больше он сбережет сейчас, тем выше будет его пенсия, но он будет несчастен, потому что у него останется меньше денег на насущные нужды. Вторая часть программы показывает людям их будущее. И с точки зрения Я-будущего, все наоборот. Если у вас мало сбережений, Я-будущее ждет тяжелая жизнь, на 44% от зарплаты. Если же Я-настоящее делает большие сбережения, Я-будущее радуется, потому что пенсия почти равна зарплате.
Чтобы донести эту идею до широкой аудитории, я работал с Хэлом и его командой. В итоге у нас получилась «Поведенческая машина времени», которая даст вам возможность увидеть в будущем не только себя, но и вашу возможную эмоциональную реакцию на разные размеры вашей пенсии. Вот посмотрите, мы двигаем бегунок, и от направления движения меняется выражение лиц. Молодое лицо становится все счастливее, не делая сбережений, а старое лицо страдает. Постепенно мы выходим на средний уровень сбережений, а затем делаем уровень сбережений высоким. Молодое лицо грустнеет, а старое лицо наше решение очень даже радует. Мы хотим проверить, повлияет ли это на действия людей. Эта программа хороша тем, что она не принуждает людей поступать так или иначе. Потому что когда одно лицо улыбается, а другое хмурится, оно не говорит вам, куда подвинуть бегунок. Оно просто напоминает вам, что вы неразрывно связаны с Я-будущим.
Ваши сегодняшние решения влияют на вашу дальнейшую жизнь. Мы часто забываем об этом. Подобные программы полезны не только для того, чтобы посмотреть на себя в старости. Некоторые из них позволят вам увидеть, как вы будете выглядеть, если начнете курить, посещать солярий, наберете вес и т.д. Несомненный плюс, отличающий эти программы от наших экспериментов, состоит в том, что вам не нужно делать их самим, чтобы спрогнозировать ваше будущее. Есть недорогие предложения для смартфонов, которые делают то же самое. Это фотография моего соавтора Хэла, вы уже видели его на предыдущих примерах. Просто для прикола мы прогнали его фотографию через программу лысения, старения и набора веса, чтобы увидеть, как он мог бы выглядеть. Хэл сегодня здесь, и я думаю, что и он, и мы должны позаботиться о том, чтобы последнее изображение не стало нашей реальностью.