привет меня зовут наташа фанфик
Привет меня зовут наташа фанфик
Привет! Меня зовут Наташа
Беты (редакторы): Форсайт
Фандом: Хоббит
Основные персонажи: Торин Дубощит
Пэйринг или персонажи: Торин/Наташа
— Торин… Торин, — я тихонько целую мужа в бороду и прижимаюсь покрепче — насколько позволяет живот.
Он глубоко вздыхает, поворачивается и кладет ладонь на выпирающую пяточку малыша.
— Опять шумит? — спрашивает сонно.
— Опять, — счастливо вздыхаю я и снова целую мужа.
Мне так не хватает его ласк, но срок уже большой, и Торин меня не трогает, боясь повредить ребенку.
— Прости, любимый, мне опять не спится.
Он нежно целует меня в висок и чуть сильнее прижимает к себе. Не верится, что прошло всего пять лет — сейчас мне кажется, что мы с Торином были вместе всегда. И в то же время, эти пять лет пролетели, как единый миг, и я по-прежнему трепещу перед мужем, как в первый день.
— Ты помнишь наш первый танец, — шепчу я и слышу, как он тихонько усмехается.
— Такое не забывается.
— А помнишь, что было потом? — пытаюсь заигрывать и слышу его шумный вздох.
— Прекрати, — нарочито строго говорит он, — а то я за себя не ручаюсь.
Но мне именно это и нужно — я-то знаю, что малышу наша любовь не повредит. Совершенно невинно поглаживаю его грудь и спускаюсь на живот. Торин, как всегда, вздрагивает от моих прикосновений, а я спускаюсь еще ниже, и тут он перехватывает мою руку.
— Дразнишь меня? — в его голосе слышится нарастающее желание, и я сладко замираю.
— Конечно, — шепчу в губы, которые уже совсем рядом.
— Но ведь нельзя, — целуя меня, все же сдается он.
— Если осторожно, то можно, — отвечаю я и опускаю руку вниз.
Торин сдавленно стонет — мы уже давно не занимались любовью. Аккуратно поворачивает меня на другой бок, и я прижимаюсь спиной к его животу. Придерживая меня, он осторожно входит — мягко, без толчков, — и так же медленно выходит. И снова погружается. Он словно гладит меня изнутри — нежно, ни на секунду не теряя контроль. А я уже таю, плавлюсь, как масло, и кусаю губы — громко стонать нельзя — в соседней комнате спят наши малышки…
— Если будешь продолжать в том же духе, можешь родить прямо здесь, — отдышавшись, Торин шутливо кусает меня за ухо, и я чувствую, как он доволен. — Прекрати искушать меня.
— Как я могу? — улыбаясь, снова поворачиваюсь к нему и ложусь на плечо. — Я хочу быть с тобой постоянно.
— Я тоже, — улыбается он, а голос уже сонный. — Теперь заснешь?
— Постараюсь. Знаешь, милый.
— Я так счастлива, что попала сюда и нашла тебя — такая невероятная и прекрасная история!
— Правда, — уже совсем сонно кивает он. — Напиши об этом книгу…
Он засыпает почти сразу, а ко мне сон так и не идет. И я снова лежу тихонько и ласково перебираю его волосы. Спи, спи, мое сердце, отдыхай. Как же я люблю тебя!
Дыхание Торина становится ровным, и я осторожно выбираюсь из постели. Написать книгу? Я улыбаюсь, понимая, что он сказал это только, чтобы я отстала от него со своей болтовней. А если подумать, почему бы и нет? Прямо сейчас и начну, все равно не спится.
Зажигаю свечу и иду к столу, но, не удержавшись, захожу в детскую. Вот они, наши крошки, сопят сладко в своих кроватках. Тора — вылитый отец: смоляные кудряшки разметались по подушке, голубые глазки прикрыты и реснички слегка подрагивают во сне. Малышка хмурится, и у меня сжимается сердце — как же она похожа на Торина! И воинственность у нее в крови, хоть ей всего четыре года. Гордый папа уже подарил девочке первый меч — деревянный, легкий, сделанный специально под ее ручку — и начал обучать Тору воинскому искусству.
В животе с силой толкается малыш, и я ласково поглаживаю его, шепчу нежные слова. Вот оно, настоящее счастье: наши детки. Скоро наступит утро, и обе малышки, едва проснувшись, с визгами вскарабкаются на папины плечи. А он будет притворно сердиться, что не дали поспать, и прятать в усах улыбку. И рассмеется, когда Тора начнет тузить его. А потом подхватит обеих, визжащих от восторга, и понесет в купальню. И когда малышки накупаются, их заберет тетя Дис, а я займу их место и смогу немного побыть с Торином наедине перед началом трудового дня.
— Опять живот круглый, — лукаво прищуривается он, поглаживая расшалившуюся в животе Фрею. — Нарочно мне одних девчонок рожаешь?
Но глаза его светятся счастьем, и я знаю, что на самом деле он очень рад дочерям. «Девчачий папа» — с улыбкой думаю я и обнимаю его.
Тихонько прикрыв дверь, я возвращаюсь к столу. Придвигаю к себе лист бумаги и задумчиво опускаю перо в чернильницу. Мысли путаются — смогу ли я передать то, что чувствовала все это время? Трудно сказать, я никогда раньше не писала. Волнительно. Но я знаю, что, как и в любом деле, здесь нужно просто начать. Вот только с чего? Да, пожалуй, с самого простого. Я снова макаю перо в чернила и вывожу на бумаге первую строчку: «Привет! Меня зовут Наташа»…
Привет меня зовут наташа фанфик
Привет! Меня зовут Наташа
Беты (редакторы): Форсайт
Фандом: Хоббит
Основные персонажи: Торин Дубощит
Пэйринг или персонажи: Торин/Наташа
— Ты позволишь? — Торин отстраняется, выжидающе глядя на меня. Он тяжело дышит, пытаясь совладать с желанием, и тем не менее сдерживается, ожидая моего согласия.
— Да, — шепчу я, всем сердцем желая отдаться его власти.
Еще мгновение он смотрит на меня, касается рукой щеки, проводит по губам и, порывисто вздохнув, прижимает меня к себе. Я обнимаю его, подставляя губы, и он целует меня так, что перехватывает дыхание; шарит руками по спине, пытаясь найти застежки, и не найдя, чертыхается и тянет вырез платья. Ткань, затрещав, лопается; съезжает вниз под нетерпеливыми ладонями, открывая грудь. Снова треск, и платье кучкой падает к моим ногам. Ахнув, слегка робею и пытаюсь прикрыться, но он мягко отводит мои руки и впивается взглядом в грудь, касается рукой, оглаживая, медленно спускается ниже, вызывая в теле трепет.
Блаженно прикрыв глаза, разгораясь от его прикосновений, я все же немного комплексую — вдруг ему не понравится, что я недостаточно стройная. Но мой король развеивает все сомнения, мгновением позже подхватывая меня на руки.
И я прижимаюсь к нему, желая скорее ощутить тепло его тела, прикоснуться. Сама льну к губам, одновременно пытаясь расстегнуть пряжку, удерживающую мантию. Но Торин мягко опускает меня на покрывало, улыбается и спокойно и нарочито медленно начинает избавляться от одежды. Я вижу, как сильно его желание, как тяжело вздымается грудь, но выдержка его еще сильней. Не в силах оторваться от потемневших глаз, я лишь мельком отмечаю, как одна за другой падают на пол его вещи: подбитая мехом мантия, широкий пояс, камзол; шелковая туника, расшитая серебряным узором, открывшая наконец взгляду могучую грудь. Бугристые мышцы перекатываются под кожей, когда он слегка наклоняется, стягивая с бедер штаны, и я едва сдерживаю стон и безотчетно протягиваю к нему руки.
Хочется крикнуть: «Иди! Иди же скорей!», но я лишь кусаю губы, не узнавая себя. Впервые в жизни я желаю мужчину — по-настоящему, так, что в глубине естества жарко, и я чувствую свою влагу.
Наконец с глухим стуком падают тяжелые сапоги, и в тот же миг Торин бросается ко мне; впивается в губы, вжимая в постель. Раскрывшись, не в силах больше ждать, я подаюсь ему навстречу, и Торин входит — мощно, резко, заставляя меня вскрикнуть. Я оплетаю ногами его бедра, он обхватывает меня за плечи, еще сильнее прижимая к себе. Толкается раз, другой и сглотнув, останавливается. Мне невероятно хочется продолжения — внутри все горит, тело просто кричит: «Еще!» — но я понимаю, что Торин сдерживается, опасаясь излиться преждевременно.
— Не волнуйся, милый, — шепчу, поймав его прерывистое дыхание, — не сдерживай себя, — и слегка подаюсь навстречу.
Коротко рыкнув, он сжимает меня так, что становится трудно дышать, одной рукой еще сильней прижимает мои бедра, проникая так глубоко, что даже немного больно. Но это лишь усиливает желание.
— Давай же, — шепчу я, и он срывается, словно в бой.
Хриплое дыхание у самого уха, его волосы на моем лице, руки сжимают меня так, что завтра будут синяки, но это совершенно не тревожит. Я слышу собственные бесстыдные стоны, сжимаю ладонями мощные плечи и подаюсь навстречу его твердой плоти, желая слиться с ним воедино.
Несколько мощных толчков, и мой король со стоном приваливается к плечу. Я чувствую, как он пульсирует во мне, как подрагивает слегка, удерживаясь на руках, чтобы не придавить меня всем весом. Чувствую, как ему хорошо, и глажу его плечи, спину, наслаждаясь ощущением его теплой кожи под ладонями.
А когда слегка успокаивается дыхание, нахожу его губы — такие нежные — слегка касаюсь языком, провожу смелее, проникая внутрь, и, встретив теплый мягкий ответ, со вздохом наслаждения зарываюсь в густые волосы.
Он продолжает целовать меня, видимо, даже не думая о том, чтобы отдохнуть. Только сейчас Торин нежен и ласков: утолив первый голод, касается осторожно, словно и не он только что сжимал меня так, что не хватало дыхания.
Как сладко в его объятиях, как тепло и надежно.
Как кружится голова от бесконечных поцелуев и прикосновений.
— Постой, отдохни немного… — шепчу, когда он касается меня внизу.
Но он лишь усмехается и, отстранившись, сгребает меня в охапку вместе с покрывалом и несет в купальню. Я крепче обнимаю его и прижимаюсь лбом к его виску; вдыхаю его запах и провожу рукой по густой бороде — волоски мягкие, и я прижимаюсь губами к заросшей щеке. И понимаю, как сильно я его люблю — моего Торина, моего короля.
Отбросив в сторону прицепившееся покрывало, Торин осторожно спускается по ступеням в горячую воду; отпускает меня у бортика и вновь прижимается к губам.
Я обнимаю его за шею, и он легко вскидывает меня, усаживая себе на бедра. Он еще расслаблен, я чувствую это, но мне хватает и его поцелуев. Меж тем, его руки перестают поддерживать меня и отправляются в путешествие по моему телу; губы касаются шеи, а ладони ложатся на грудь, сначала легко оглаживая, затем сдавливая чуть сильнее, и я чувствую, как сладко ноет внизу живота, нетерпеливо ерзаю, ожидая, когда он коснется меня там.
Но Торин не спешит. Наклоняется и обхватывает губами сосок, прихватывает за талию, потому что я начинаю съезжать, и крепче прижимает к себе. Дразнит сосок языком, а другой теребит пальцами, и я уже не могу сдержать стонов и откидываюсь назад, выгибаюсь, подставляясь его губам и рукам.
Наконец он оказывается внизу, и я замираю в предвкушении более сокровенных ласк. Легко находит чувствительное местечко, о котором, мне казалось, знаю только я, и слегка сжимает, потирает пальцами. Боже! Я никогда и представить не могла, что с мужчиной может быть так хорошо. А он движется ниже и наконец проникает внутрь, мучительно медленно, и от переполняющего наслаждения хочется плакать. Двигайся, прошу, двигайся! И уже не в силах ждать, сжимаюсь, охватывая проникший в меня палец.
— Посмотри на меня, — вдруг просит он, и я открываю глаза и ловлю его взгляд. Он смотрит пристально, словно изучает, почти бесстрастно, а в глубине — огонь. — Покажи мне, что ты чувствуешь, — и вводит еще один палец. Снова двигается медленно, проникает в самую глубину и выходит почти до конца. И опять погружается…
Я даже не могу стонать, прикованная к его взгляду, лишь выдыхаю коротко каждый раз, когда он проникает внутрь. Невыносимо хочется закрыть глаза и отдаться сладостным ощущениям и так же невыносимо даже подумать о том, чтобы оторваться от его пленяющего взгляда.
— Хочешь, чтобы я двигался быстрее? — спрашивает низким бархатом, и я киваю. Но он продолжает меня мучить. — Тогда попроси, — и в глазах загорается диковатый огонь. Он и правда хищник — большой кот, играющий со своей добычей. Но он уже мой зверь, и я совсем не против этой игры.
— Прошу, любимый… — судорожный выдох, — быстрее… — и на миг прикрываю глаза.
— Смотри на меня, — снова шепчет он и ускоряется.
Невероятное ощущение нереальности, я словно на границе двух миров. Все очертания размыты, я почти не понимаю, где нахожусь. Даже лицо Торина словно подернуто дымкой, лишь его глаза — яркие, синие — не отпускают, затягивают в омут сладострастия. И я уже не могу без них — стоит, забывшись, сомкнуть ресницы, и кажется, что вокруг пустота. А здесь, в этой синеве — все то, что мне нужно, вся моя жизнь.
— Торин… — тихо срывается с губ на выдохе. — Торин…
Он двигается все быстрее, и я чувствую, как в теле нарастает горячая волна. Еще немного… И что-то меняется в его глазах, появляется какой-то внутренний свет. Он любит! Он торжествует! — поняла я в последний миг и дальше уже не видела ничего, ослепленная яркой вспышкой взорвавшегося внутри острого чувства наслаждения.
Когда прихожу в себя, оказывается, что я вновь у него на руках.
— Торин… — шепчу снова и прижимаюсь к его плечу, еще ощущая подрагивания в глубине тела.
— Тише… — он находит мои губы, и я блаженно прикрываю глаза, — я все знаю, милая.
Мы возвращаемся в спальню, и он бережно укладывает меня на кровать и ложится рядом. Подминает под себя и вновь осыпает поцелуями. Но я хочу сделать что-то и для него и упираюсь ему в грудь.
Он отстраняется и смотрит с удивлением, возможно даже, с легким недовольством — наверное, думает, что я больше его не желаю.
Но ты ошибаешься, мой король. И я улыбаюсь и заглядываю ему в глаза.
— Позволь, я тоже хочу сделать тебе приятно, — и, потянувшись, легонько касаюсь его губ. — Перевернись.
Он тянется к губам, пытаясь проигнорировать мою просьбу, но в этот раз я проявляю настойчивость и упираюсь сильнее. И вижу, как вновь загораются его глаза — ему нравится мое сопротивление. Но в эту игру мы поиграем потом.
— Ну пожалуйста, любимый, — прошу я, и он наконец сдается и со вздохом откидывается на спину.
Я тут же усаживаюсь сверху, и Торин обхватывает ладонями мои бедра. Наклоняюсь к губам и сразу же оказываюсь прижатой к могучему торсу. Но мягко высвобождаюсь и касаюсь губами шеи. Спускаюсь ниже, целуя и поглаживая его грудь, игриво закручивая волоски; двигаюсь дальше, и рельефный живот вздрагивает от моих поцелуев, а я улыбаюсь — могучий подгорный король боится щекотки. Он снова готов — твердый, горячий, и я провожу рукой снизу вверх, слегка сжимаю и обхватываю его губами. И чувствую, как Торин мгновенно напрягся. И тут же отстраняюсь, а в голове мысль: «О, боже, вдруг я поторопилась? Вдруг Торин сочтет меня распущенной?» Но король молчит и только дышит шумно.
— Торин, прости, я не подумала… Тебе, быть может, неприятно? Ты против подобных ласк?
— Нет, — коротко отвечает он, — продолжай.
И я, воодушевленная, продолжаю. Осторожно вбираю его в себя и слышу протяжный выдох, выпускаю обратно и снова опускаюсь вниз — и вижу, как руки Торина сжимают простыню.
Он невероятно приятный, и мне нравится ласкать его так, ощущать его вкус и видеть, что это нравится и ему. Я сжимаю его чуть крепче, и начинаю двигаться быстрее, и Торин коротко стонет и слегка подается вверх. Убираю руки и стараюсь опускаться ниже, вбирать его глубже, и он снова стонет. Но неожиданно хватает меня за плечи и с силой притягивает к себе. Я падаю ему на грудь и он резко переворачивается, подминая меня под себя.
— Теперь я, — выдыхает мне в губы, и, прежде, чем я успеваю понять, рывком опускается вниз.
Прижимается губами к самому сокровенному месту, гладит, проникает в меня языком; сжимает ладонями бедра, притягивает к себе. А я глажу его руки, дотягиваюсь до широких запястий, зарываюсь в волосы.
Он отстраняется слегка, и я чувствую, как холодит меня его слюна. Снова в ход идут ловкие пальцы, и я выгибаюсь, когда он проникает в самую глубину. Но мне уже хочется иного, и я тяну его к себе и прижимаюсь, обвивая руками шею. Торин приподнимает мои бедра и входит медленно. Но уже не ждет — двигается размеренно, мощно. Я с радостью принимаю его, притягиваю к себе, вцепившись в плечи, и сама подаюсь навстречу. Мне хочется слиться с ним еще теснее, соединиться каждой клеточкой, раствориться, стать его частью. И Торин, словно чувствуя это, обнимает меня, крепче прижимая к себе; прижимается к губам — и мне снова нечем дышать. Я задыхаюсь в его объятиях, но не отстраняюсь ни на миллиметр, напротив, еще сильнее обхватываю его и руками и ногами. Мне нравится быть в его власти, подчиняться его воле — полностью, безраздельно, и это осознание ошеломляет.
Он вновь замедляется и размыкает объятия; переворачивает меня на живот и вновь погружается, надавив рукой и заставляя меня прогнуться. Так еще приятнее, и я кусаю губы, чтобы не кричать. И Торин, слыша мои сдавленные стоны, уже не миндальничает — сжав плечо, врубается с силой, так мощно, что стоны все же сменяются криками, и я только очень надеюсь, что толстая дверь не выпускает звуки наружу. Правда, самого хозяина покоев это ничуть не смущает, он, напротив, только наращивает темп.
Потом вдруг наваливается всем весом, вжимая меня в постель; подхватывает под живот, чуть приподнимая бедра, а другой рукой спускается ниже, нащупывая чувствительный бугорок. И я снова плавлюсь под ним, слышу совсем рядом частое дыхание и чувствую скорое приближение разрядки. Его пальцы становятся настойчивее и быстрее. Пара движений — и я снова улетаю. Слышу хриплый стон — я против воли сильно сжимаю его в себе, и чувствую, что Торин тоже близок. Толчок, другой, еще один… И, вжавшись до предела, он извергается и наваливается, распластывая меня окончательно.
Он так и уснул, сжимая меня в объятиях, а я лежала без сна, уткнувшись ему в шею, слушая, как бьется могучее сердце. Тихонько, боясь потревожить, перебирала волосы, гладила густую бороду; и наслаждалась переполняющим меня счастьем, все еще до конца не веря, что рядом со мной тот, кого я искала всю свою жизнь — мой Торин, мой король.
Привет меня зовут наташа фанфик
Привет! Меня зовут Наташа
Беты (редакторы): Форсайт
Фандом: Хоббит
Основные персонажи: Торин Дубощит
Пэйринг или персонажи: Торин/Наташа
Даже не успев открыть глаза, я поняла, что Торина рядом нет, и сразу почувствовала невыносимое одиночество. Как быстро он стал частью меня, как сразу занял главное место в моей жизни. Мне так хотелось проснуться в его объятиях, поцеловать еще спящие глаза, но он проснулся первым, лишив меня этой радости.
В комнате было тихо — куда же он мог уйти? Сегодня второй день праздника, и делами никто не занимается, но ведь Торин не все — он король, и у него все по-другому. Пора к этому привыкать.
Тяжело вздохнув, я со стоном выбралась из постели — в теле болела каждая мышца, и я невольно улыбнулась. От воспоминаний о минувшей ночи по телу то и дело пробегали жаркие волны, и сладко ныло внизу живота.
Боже, это что-то невероятное! Принадлежать любимому мужчине — это такая радость, такое счастье! Как я теперь смогу находиться вдали от него? Как буду жить целый день, когда он вернется к делам? И как вообще мы сейчас будем жить?
Поговорить о том, что дальше, возможности у нас совершенно не было, и мне вдруг стало немного неловко — а вдруг все пока останется, как было? Что же мне делать, ждать его здесь или вернуться к Дис? Пожалуй, лучше все-таки вернуться — вдруг Торина не будет весь день, не могу же я сидеть здесь голышом.
Взяв полотенце, я пошла в купальню. Возле купели, свесив один конец в воду, лежало покрывало, и я подняла его и вновь улыбнулась своим мыслям. Спустилась в воду и, почти физически ощутив прикосновения Торина, невольно застонала: ну почему он ушел, почему не разбудил, чтобы я могла хотя бы поцеловать его на прощание? Воспоминания жгли, заставляя тело трепетать а щеки краснеть — совершенно бесстыдная и невероятно прекрасная ночь, после которой я наконец-то почувствовала себя настоящей женщиной — желанной, привлекательной и любимой.
Чудесное серебристое платье, словно насмехаясь надо мной, кучкой бесполезного шелка лежало на полу — в чем же я пойду? Шарить в вещах Торина было очень неудобно, но ничего другого не оставалось. К счастью, с самого края висел плотный дорожный плащ, и я схватила его и набросила на плечи. До покоев принцессы было недалеко, и народу в этой части замка почти никогда не бывало — добегу. И, поплотнее укутавшись в пахнущий моим мужчиной плащ, поспешила к лестнице, ведущей наверх.
В комнате Дис было тихо, а постель даже не была разобрана — принцесса тоже ночевала не у себя, и я улыбнулась, вспомнив ее притворный ужас перед темпераментом возлюбленного. Наверняка в эту ночь любви ей досталось не меньше моего.
Надев платье и расчесав волосы, я аккуратно сложила плащ Торина, любовно поглаживая грубую ткань — каждое мгновение я думала о нем и с нетерпением ждала, когда же вновь увижу его, смогу заглянуть в его глаза, коснуться волос, губ…
В соседней комнате стукнула дверь, и я радостно поднялась — Дис пришла, и сегодня нам будет, о чем поговорить. Но выйти из комнаты не успела — на пороге, резко распахнув створку, стоял Торин, и я сразу поняла, что король очень рассержен.
— Почему ты ушла? — прогремел он и шагнул в комнату, а я даже немного попятилась.
— Торин, прости, — залепетала я под его грозным взглядом, — я просто подумала, что мне лучше вернуться. Ведь мы еще не говорили…
— О чем? — он шагнул ближе и немного прищурился. Я видела, что он старается сдерживать себя, но, судя по тяжелому дыханию, это ему удавалось с трудом.
— Ну… о том, как мы… будем дальше, — смутилась я. Не хотелось, чтобы он подумал, что я напрашиваюсь на свадьбу — уж такое предложение точно должен делать мужчина.
— А разве это непонятно? — рявкнул он. — Ты — моя жена! И должна ждать меня в наших покоях. А ты отправилась прогуляться, стоило мне только выйти за дверь!
— Жена? — из всего сказанного я услышала только это, и мои губы против воли растянулись в улыбке.
— Да, жена, — стиснув мои плечи, вкрадчиво произнес он. Голос его был тих и почти нежен, но в глазах горел такой огонь, что я поняла: сегодня мне не поздоровится. — Или ты думаешь, что для этого обязательно необходим обряд? Все это только церемонии, а суть в том, что ты отдала себя мне, согласившись стать моей. И именно с этого момента стала моей женой.
Боже, как же приятно было слышать эти слова! Я его жена, жена! И он так считал с того самого момента, когда привлек меня к себе в нашем первом танце. А я, глупая, опять не уразумела.
— Милый, прости, прости меня, — я обняла его за шею и легонько коснулась губ. Он уже оттаял и потянулся было навстречу, прижимая меня к себе, но я немного отстранилась. — Я многого не знаю о ваших обычаях, объясни, как я должна себя вести.
— Торин, перестань, — попыталась возразить я, когда он повалил меня на постель, — Дис может вернуться в любую минуту.
— Даже если вернется, она не станет нам мешать, — он уже распустил шнуровку корсажа и потянул платье с плеч. Ткань снова затрещала, и я со вздохом подумала, что если так пойдет и дальше, у меня просто не останется нормальной одежды. Видимо, и Торину этот треск напомнил о моем вчерашнем платье, потому, что он вдруг резко отстранился и спросил: — А в чем ты пришла сюда? То платье, оно ведь так и лежит на полу.
Он так напрягся — должно быть, представил, как я иду по коридору совершенно голая, — что я поспешила его успокоить:
— Я взяла твой плащ, — и кивнула в подтверждение на лежащую на постели одежду. — Прости, что без разрешения. Но я собиралась его вернуть, — оправдалась шутливо. И как Торин не старался казаться грозным, в глазах его заплясали веселые искорки.
— Все мое — твое, запомни это, — твердо сказал он, уже без смеха глядя мне в глаза.
— Мне столько не нужно, — прошептала я, не отрывая взгляда, — главное, что у меня есть ты…
Когда мы вернулись в покои — «домой», как выразился Торин, и от его слов снова что-то сладко запело внутри, — он усадил меня на стул и попросил подождать. Ушел в смежную комнату, но через минуту вернулся, держа в руках драгоценный ларец. Медленно открыл его и протянул мне небольшой клинок в толстых кожаных ножнах.
— Спасибо, — прошептала непослушными губами и заставила себя посмотреть Торину в глаза — подступили счастливые слезы, и я боялась разрыдаться.
— Открой его, — попросил Торин, и я неловко отстегнула небольшой крючок, удерживающий клинок в ножнах.
Рукоять легла в ладонь, словно влитая, и, придержав ножны, я вытянула клинок наружу. Отсветы факелов заплясали на отполированной до зеркального блеска стали, и я восхищенно ахнула и прикоснулась к гладкому лезвию.
— Осторожно, — тихо сказал Торин и опустился на колени рядом со мной, — он очень острый.
— Спасибо, милый, спасибо, — шептала, целуя Торина в губы. — Я всегда так восхищалась девами-воительницами, но я не такая. Я даже не знаю, как с ним обращаться.
— Неужели? — вдруг усмехнулся Торин. — А по-моему, рыбе однажды не поздоровилось от похожего ножа.
Он засмеялся, увидев мое удивленное лицо, а я тут же вспыхнула.
— Это Двалин тебе рассказал? — вот уж не думала, что он такой предатель.
— Угу, — подтвердил Торин. — Мы тогда много о тебе говорили.
— Как почему? — искренне изумился Торин. — Ты же как с неба свалилась.
— Правда, — согласилась я. — И ты мне не доверял.
— Не доверял, — посерьезнел он и притянул меня к себе. — Прости.
— Пусть пока здесь полежит, — улыбнулся он, вложив клинок обратно в ножны. — Я хочу еще немного пожить.
— Прости, — смутилась я. — Мне все это пока непривычно.
— Знаю, — он коснулся моей щеки и мягко поцеловал. — Я научу тебя с ним обращаться, — еще один поцелуй. — Немного позже, — и опрокинул меня на ковер.
И вновь я забыла обо всем — то, что происходило за пределами этой комнаты, казалось совершенно несущественным. Весь мой мир сконцентрировался в одном единственном мужчине, и в этом мире было настолько хорошо, что не хотелось даже думать о том, чтобы вернуться. Как можно разомкнуть эти объятия, остаться без тепла его разгоряченного тела? Как можно оторваться от его губ? Но в глубине сознания тихий голосок все же шептал: «Так будет не всегда». И, зная это, я старалась насладиться каждым моментом, запомнить каждое мгновение, насытиться его любовью до предела и бережно хранить ее в сердце для тех дней, когда придется ждать…
— Торин? — шепнула я тихонько, с наслаждением потираясь о его бороду.
— А что было бы с клинком, если бы… ну, в том случае, если бы мы не… — я подбирала слова, боясь нечаянно его обидеть, но Торин все понял.
— Если бы ты не подарила мне свою любовь?
Я только молча кивнула. Мне было неловко спрашивать, но я догадывалась, что этот чудесный подарок он приготовил заранее, еще не зная, открою ли я ему свои чувства.
— Тогда он так и остался бы ничьим.
Больше Торин ничего не сказал, но и этих слов было достаточно — другой женщины он не желал. И, засыпая, я счастливо вздохнула.
— Готова? — слегка склонившись ко мне, спрашивает Двалин, и я киваю и опираюсь на предложенную руку. Сердце выскакивает из груди, и я глубоко вздыхаю, пытаясь хоть немного успокоиться. — Идем.
Тяжелые створки раскрываются, и мы вступаем в ослепительно сияющий тронный зал. Сразу смолкает гул голосов, и я вижу, как поднимается с трона мой король. Двалин ведет меня через зал, и хоть мой взгляд прикован к тому, кто ждет меня в самом конце, я вижу, как гости склоняют головы. Зал кажется бесконечным, и я все больше волнуюсь, приближаясь к постаменту, на котором теперь стоит еще один трон — поменьше, по левую руку от королевского.
Сердце стучит прямо в ушах, оглушая, забивая все другие звуки. Краем глаза замечаю, как Двалин едва заметно кому-то кивает, и в воздух маленькой райской птичкой взлетает тонкий напев свирели. И я вспоминаю тот вечер, тот танец, которым мы с Торином впервые признались друг другу — тогда тоже пела свирель. И волнение потихоньку уходит. Я вижу, как Торин смотрит на меня. Как берет из рук Дис небольшую золотую корону.
И я подхожу все ближе. К тому, кто совсем скоро назовет меня своей королевой. К тому, кому мое сердце уже давно сказало «Да!»