правила игры бери и помни с курицей
Правила игры бери и помни с курицей
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Бери и помни
Вспомнилась одна игра из детства. Называется «Бери и помни». Мы играли в нее каждый раз, когда готовилась курица и попадалась целая V-образная куриная косточка.
Суть игры в следующем.
Двое участников игры берутся за два кончика ответвления косточки и загадывают то, на что готовы спорить. Желание может быть как одинаковым, так и различным. После этого косточка разламывается на две части. С этого момента начинается самое интересное.
В любой момент времени после разламывания косточки один из спорщиков (у которого осталась большая ее часть) может предложить другому любую вещь, передаваемую из рук в руки. Второй спорщик может взять ее в руки, но при этом он обязательно должен сказать «Беру и помню!», что говорит о том, что он помнит о споре. Если же он этого не сказал, спорщик, который предлагал вещь, должен сказать ему «Бери и помни!» и считается выигравшим спор.
Когда мне было года четыре, один из подобных споров у моих родителей затянулся на несколько дней. То тут, то там можно было слышать это самое «Беру и помню», и этому, казалось, не будет конца. Надо сказать, именно мое участие и определило исход игры. После всех чашек, ложек, книжек, сумок и прочего, мама пошла на хитрость… и после очередного купания передала папе меня! Я была посвящена в гениальный план мамы, и, как сообщник, должна была вести себя спокойно и естественно, чтобы папа ничего не заподозрил! Я справилась со своей ролью на «ура».))) После того, как папа взял меня на руки, он больше думал не о споре, а о том, как бы меня не уронить. И минуту спустя мама произносила свое победное «Бери и помни!» Как же мы все потом смеялись…
Как играли в «Беру и помню»?
Когда-то давным-давно курицы еще росли сразу целиком, а не отдельными окорочками. И мама покупала такую пупурышчатую тушку вместе с остатками перьев, головой и глазами!! И можно было приподнять кожистое веко с какими-то редкими ресничками, и на тебя смотрел круглый черный глаз, как живой.
В этой синеватой целиковой курице где-то в районе груди была специально обученная косточка, которая называлась «бери и помни». Курица, пожалуй, при жизни и не знала, что у нее есть такая косточка, думала: ребра, талия, гузка, всё! А все дети в семье знали! И ждали этой косточки, как мультика «Голубой щенок», которого ждут с одной единственной целью: послушать придурковатую песню рыбы-пилы… Дети готовы были есть куриный суп с макаронами и плавающими полукружиями морковки, только бы добраться до «бери и помни».
Потому что «Бери и помни» — это игра для двоих на неопределенный промежуток времени. Косточка эта напоминала русскую «Л» или буржуазную и недостижимую «Викторию». Каждый из двоих брался за свой кончик косточки и тянул. Это был Ритуал! Когда косточка ломалась, оба прищуривались, пристально смотрели друг на друга и говорили «Беру и помню!». Как клятву! Это значило: игра началась…
Интереснее и сложнее всего играть было с папой, потому что он почти никогда не забывал. И нужно было на время стать взрослым и терпеливым. И выждать хотя бы полчаса, а лучше — продержаться до вечера, потому что только маленькая глупенькая Галка сразу пыталась втюхать тебе что угодно, начиная от мячика и заканчивая конфеткой*, в надежде, что ты уже забыл… А ты с хитринкой берешь все, что она тебе протягивает, но каждый раз говоришь: «Беру и помню», — и она успевает только рот открыть в надежде вставить свое «Бери и…». Потому что если ты взял из ее рук что угодно и не сказал положенное «беру и помню», это значит, что ты забыл! И если она при этом не забыла и произнесла: «Бери и помни», — всё! Ты проиграл!
С папой же нужно было действовать по-другому. Сразу после того, как сломал косточку, нужно было уходить к себе в комнату, писать на бумажке крупно «Беру и помню!» и уходить из дома. Гулять! А когда вернешься, видеть текст, вспоминать и идти проверять, что делает папа. Лучше всего, если он что-нибудь ремонтировал. Тогда можно было с чистой совестью подать ему отвертку, выждать с замиранием секунду и, не веря своему счастью, честно глядя в глаза, промолвить: «Бери и помни!!»
И тогда папка даже больше тебя радовался, что ты его надул, и пару раз подбрасывал в воздух. И ты понимал: проигрывать — это тоже весело!
Теперь непросто найти целиковую курицу, лениво искать в ней косточку, а чтобы ее разломать, нужно суметь оторвать сына от ноутбука, что — ох — непросто. Вот и растут, не умея терпеть, планировать, выигрывать и проигрывать… Или умея, но как-то совсем, совсем по-другому… И все забывают. А ты — берешь и помнишь…
(* Первое, что мы делали, приходя к бабушке в гости, это начинали открывать все шкафы и серванты, наполненные непонятно зачем собираемой посудой на двенадцать персон… Потому что знали: в одной из сахарниц или в чайничке под крышкой обязательно есть заначка. (Науке неизвестно, прячут бабушки конфеты для себя или для внуков, но азарта внукам это добавляет, несомненно…)
Скорее всего, это была дешевая карамелька «Сливовая», которую раскусываешь пополам, а потом пытаешься языком достать вязкую начинку. Или просто кусочки рафинада. Но могла оказаться и ириска, или даже батончик. И неважно, что на кухне в этот момент могла стоять полная вазочка с карамельками (что, конечно, было редкостью). Только эти «чайнико-сахарницевые» конфеты — были тайной и кладом.
Они были немножко запретны и пахли авантюрой… А значит, были намного вкуснее…
Беру и помню
Наверное многие из нас знают игру «Беру и помню»
состоит в том, что двое играющих разламывают вилочковую кость курицы, говоря друг другу «бери и помни» либо другое условленное выражение. После этого каждый из них пытается дать в руки другому какой-то предмет. При этом берущий должен, перед тем как взять предмет, сказать «беру и помню», если берущий забыл сказать, а дающий после того как предмет попал в руки сказал «Даю и помню», то игра считается оконченной.
Моя бабушка любила эту игру, она была в ней профессионал, но я тоже был не пальцем деланный, начали с ней играть. Час играем, два, никто из нас не сдается, перед тем как что-то взять, четко произносим «Беру и помню». Тут бабушка подходит к окну и начинает задыхаться, жутко кашлять, аж вся покраснела, я подбегаю с выпученными глазами, спрашиваю:
— Бабушка, что с тобой?
Даёт мне в руку полотенце.
— Нааэа, вытри спинуу
От испуга я совсем забыл что мы играем в игру и конечно сразу беру полотенце, тут бабушка
— Хаааа, даю и помню. и тыкает пальцем в меня..
У бабушки было примерно такое лицо)
А у меня вот такое.
Вот уже как 2 года, бабушки нет, но я всегда буду помнить как она меня провела.)
я про игру слышала, но смысла не понимаю
Тоже с папой играл в эту игру, спасибо, что напомнил!
Ооооо, помню-помню эту игру! На сатанинские ухищрения шёл народ ради выигрыша
Фраера какиета. На деле проигравший получает фофана или подсрачник.
Немного не понял. Как поможет вытирание спины полотенцем при приступе нехватки воздуха или кашля?
Я с папой играла, он попросил принести ему отвёртку и я окрылённая будущей победой не заметила, как перед тем как передать ему отвёртку взяла у него детальку из рук 😂
Я в эту игру в детстве с прабабушкой играла, больше почему-то никто про нее и не знал.Лет прошло уж как. 36..
История о Бабуле
Так сложилось, что у меня нет бабушек и дедушек ни с маминой, ни с папиной стороны. Но у мамы на работе на стройке была коллега, которой было 55 лет и все звали ее Бабулей (когда уже моей маме исполнилось 55, она сказала: «Господи, ну и сволочи мы были! Назови меня сейчас бабулей — я бы так по башке дала!»). Как-то сложилось, что мама и Бабуля начали очень хорошо общаться: нашлись общие друзья, было много тем для разговора и совместных хобби. Через лет эдак 10 родилась я. И Бабуля стала моей неназванной бабушкой: всегда возилась со мной, гуляла, выручала маму, когда надо было куда-то срочно убежать, забирала из школы и, как самая всамделишная бабушка, кормила как на убой.
Я Бабулю обожала: она всегда угощала меня вкусными оладушками (в которые добавляла какие-нибудь кабачки или, прости господи, огурцы, но оладьи от этого становились еще вкуснее), поила меня чаем с домашней листовой мятой и изредка рассказывала истории о военном и послевоенном детстве. Когда я выросла, я узнала, насколько тяжелая на самом деле у Бабули была жизнь: страшно голодные годы, суровый муж, выкидыши, потеря родителей и внук, который отрекся от нее. И мне горько и больно от того, что я не узнала об этом с её слов. А спросить сейчас как-то стесняюсь.
После его смерти было бы очевидно, если бы всё это заглохло: человека нет, умений нет, памяти нет. Но мальчишки помнили. И не только о моделировании.
Бабуля рассказывает с улыбкой, как ей звонит один из учеников сына и вежливо спрашивает: «Валентина Сергеевна, добрый день! Это Лёша. Мы к вам можем зайти через часик? Вы будете дома, мы не помешаем? Вам что-нибудь принести: сладкое, фрукты? Хорошо, принесем и то, и другое». И ведь правда приносят! И окна моют, и шторы стирают, и лампочки меняют, и о самочувствии справляются. Я никогда бы не подумала, что сейчас 12-14-летние мальчишки могут проявлять такое участие к, казалось бы, совершенно чужому человеку. Для меня это маленький подвиг, который помогает Бабуле жить без помощника, а мне — верить в людей.
А «замечательный» Бабулин внук чуть не отжал у неё квартиру как прямой наследник отца. Благо и Бабуле хватило сознательности не подписать дарственную на свою часть. Сейчас живет в своей квартире, но всё равно боится. Живет одна, и защитить ее некому. Бояться на старости лет своего внука! Как же ужасно, что существуют люди, способные обобрать стариков и выставить на мороз. Я, наверное, никогда этого не пойму.
Эти многабукав я пишу потому, что люблю. Чужого человека, заменившего мне всех бабушек и дедушек вместе взятых. Честную, искреннюю, маленькую седую Бабулю, которая подарила мне так много воспоминаний. Это тот человек, у которого всегда всё хорошо. Четыре инфаркта, шесть операций на глаза и постоянное давление. Звонишь ей, спрашиваешь, как дела, ждешь причитания. В ответ: «Всё хорошо, Дашуль, как ты там?». Всё всегда хорошо. Откуда у человека столько сил в таком возрасте — я не знаю. Но это сила феноменальная.
Бабуля жива и здорова, у неё всё хорошо. Я жалею, что мне стыдно и неловко спрашивать её о том, как ей жилось раньше. И я её люблю.
Рыбка моя золотая
Всю жизнь бабушка называла меня «Рыбка моя золотая».
И в ночь перед ее смертью мне приснилась рыбка.
Я набила эта татуировку не для того, чтобы плакать, нет. Она для того, чтобы ба всегда была рядом и память о ней не стиралась. Я хочу видеть ее и помнить о том, что она для нас сделала, какой сильной она была и что отныне она мой ангел-хранитель. Она никуда не ушла, она здесь, рядом, на руке, пусть и в виде маленькой рыбки.
Зачем я все это вам пишу? Потому что мне плохо. Все две недели я жила на снотворном и успокоительных. Не спала ночами, плакала. А сегодня мне стало чуть легче.
И пусть вы не знали мою ба, но помяните ее добрым словом. Она заслуживает, чтобы о ней помнили.
Палочки вверх, Пикабу! На одну волшебницу стало меньше.
Прощай, рыбка моя золотая. Я буду скучать.
Хорошо тогда было
Просто несколько картинок на случай, если вам захочется дачного уюта.
Ну знаете, как раньше — у печки вечером, утром — за грибами. Яблоко — сразу с дерева, вода — из колодца. Бабушка лисички пожарит и компот сварит из ревеня. Дед чаю сделает. Ну и сидишь, пьёшь, хорошо.
Бабушки
Мы с Ленкой, в очередной раз встали.
Она стыдливо прикрылась фатой.
Был жаркий вечер июльского дня и воздух был наполнен тяжёлой изнуряющей духотой.
Ленка всех одаривала счастливой улыбкой и выглядела свежей бодрой и весёлой.
Вышел на улицу. Присел на лавочку в соседнем сквере и закурил.
В свете фонаря увидел вышедшую из сумерек старушку в длинном платье и белой панамке. Часто семеня ногами, ссутулившись и крепко прижимая к груди сумочку, она шла боязливо оглядывалась по сторонам.
У меня, как почти у всех детей, были две бабушки. Две разные, как север и юг, как день и ночь, но одинаковые в том, что они нежно и беззаветно любили меня и ревностно боролись за мою любовь к ним. И звали их почти одинаково: первая бабушка – Марина Тимофеевна, вторая – Мария Тимофеевна.
Мария Тимофеевна – папина мама, по мнению мамы: «Ну конечно, три класса ЦПШ», на, что отец всегда говорил: «Не ЦПШ, а семилетка». Она переехала к нам, когда я перешёл в пятый класс.
Когда мне исполнилось шесть лет, первая бабушка заболела. Мама оставила работу и перешла жить к бабушке, чтобы за ней ухаживать, а мы с отцом остались одни в нашей однокомнатной кооперативной квартире, купленной на деньги покойного дедушки профессора.
Вначале мы с папой радовались, потому, что никто не выгонял его курить на лестницу, а мне разрешалось смотреть допоздна телевизор. Но потом заскучали, да и папе надоело готовить, а мне надоели постоянные сардельки на завтрак, и мы переехали временно пожить к бабушке. Переезжали на время, а остались навсегда. На одну зарплату жить было тяжело, и в свою квартиру мы пустили квартирантов.
Пока бабушка болела, я старался вести себя тихо. Огромная квартира была для меня полна тайн в кладовках и высоких шкафах. Даже тяжёлые бархатные гардины могли увлечь меня на долгие часы игры с ними. Я постепенно осваивал и завоевывал пространство, нарушая устоявшийся быт и порядок.
И занялась. Во-первых, я пошёл в первый класс, а во-вторых, бабушка решила обучать меня музыке, считая, что у меня идеальный слух.
Папа остатки моей энергии решил использовать по-своему и отвёл меня в секцию вольной борьбы.
А я жалел себя и думал, что вольной борьбой я тоже не хочу заниматься. Тогда я вообще не знал, чего хочу.
Время шло. Бабушка выздоровела, и мама опять пошла работать, а я «остался на бабушке», как все говорили. Так – «на бабушке» я окончил первый класс и наступили долгожданные каникулы. Родители до хрипоты спорили чем меня занять летом и куда отправить, чтобы дать измученной бабушке отдохнуть.
И после долгих споров, меня отправили в деревню к моей второй бабушке.
Ехать мне было страшно. Меня пугали бабушкина семилетка или ЦПШ над которой смеялась мама и грязная жирная еда, которой стращала первая бабушка. Ещё она боялась, что я «наберусь деревенщины», утону в реке, отравлюсь грибами, потеряюсь в лесу и меня сожрёт медведь.
А деревенским я был необычным и меня, по просьбе бабушки, местная пацанва взяла «на поруки».
Бабушка Мария была полная противоположность бабушке Марине.
Мне в деревне нравилось все. Первое и самое главное – свобода. А второе – вкусная еда. Утром бабушка рано, ещё только начинало светать, приносила кружку парного тёплого молока: «Попей, только надоила и спи дальше».
Я, не открывая глаз, залпом выпивал молоко, которое в городе из синих бутылок и цветных пакетов вызывало у меня приступ тошноты, и, с молочной пеной на губах, замертво падал на подушку досматривать интересные утренние сны.
А утром меня ждала яичница с кусками жареного сала или рассыпчатая пшённая каша, приготовленная в печке с плавающим сверху растопленным сливочным маслом, или драники со сметаной. Постоянные пирожки, хлеб из печи. Всё было просто и необыкновенно вкусно.
А вечерами мы сидели с бабушкой на крыльце и отмахивались веточками от назойливых комаров. Я, затаив дыхание, слушал народные сказки, которые она рассказывала нараспев, и быль про войну. Говорила она смешно и даже не всегда понятно – смесь белорусского и русского языков. Самым страшным для меня оказалось, что в войну она похоронила пять детей, которые умерли от голода и болезней. Я прижимался к ней и говорил, что люблю её сильно-сильно и никогда не брошу.
Лето пролетело незаметно быстро и, расставаясь, бабушка плакала и за что-то просила прощение. Я клялся, что на следующий год обязательно к ней приеду.
Но на следующий год я поехал в пионерский лагерь на две смены сразу.
Бабушка писала письма крупными буквами и с ошибками. Передавала вначале всем приветы от родных и друзей, а затем описывала колхозные будни. Волновалась обо мне – не похудел ли я. И звала в гости.
И я садился писать ответ. Старательно выводил буквы, но ничего у меня не получалось. В такие минуты я злился на маму, папу, на свою первую бабушку и думал: «Вот, мы все вместе, а она сидит вечером одна одинешенька на крылечке и вспоминает своих деток. Смотрит на небо и запевает тихо: «А у поле береза». Слова непонятные, но грустные и хочется плакать…
И вдруг, как гром среди ясного неба – бабушка Мария едет жить к нам!
Там что-то случилось: то ли колхоз развалился, то ли дом, то ли всё сразу, но я от радости кричал: «Ура, у меня теперь будет две баушки!». Почему-то у меня получалось: «Баушка». Все волновались и были напряжены.
Бабушка приехала грустная виноватая и опять просила прощение. Вздыхала и плакала, и мы все её жалели.
Бабушку Марию поселили в мою комнату, чему я был несказанно рад, но не показывал это бабушке Марине, чтобы она не ревновала. Самое удивительное было то, что бабушки подружились.
По крайней мере, они очень старались, особенно бабушка Марина. Ей было легче – она была у себя дома. Но бабушка Марина была «ещё той язвой», как говорил папа, и она частенько бабушку Марию «подковыривала».
И они долго пили чай, размачивая в нём карамельки.
Когда бабушка Мария пекла пирожки, то бабушка Марина недовольно поджимала накрашенные узкие губы и говорила, что это самая, что ни есть, вредная пища. А потом, когда никто не видел, таскала эти пирожки к себе в комнату и втихаря их там поедала. Все это знали и все молчали, посмеиваясь про себя.
Когда, приняв ванную, бабушка Мария расчесывала свои жидкие седые волосы, бабушка Марина кривила губы и говорила, передразнивая её: «Состриги ты эти космы и сними платок, не в деревне, чай».
Бабушка Марина поднимала брови и делала нарочито удивлённое лицо.
Иногда они садились выпить что-нибудь покрепче.
— Чего ж не принять, накапай.
И они из маленьких коньячных рюмочек пили какую-нибудь самодельную настойку или наливку.
Эти «двадцать грамм» делали их разговорчивыми и весёлыми. Такие посиделки обычно заканчивались анекдотами про возраст, которые я помню до сих пор.
Например, разговаривают две подруги. Одна к другой обращается и забывает имя.
— Послушай, как тебя зовут? Запамятовала я.
Ты долго думает и спрашивает:
— А тебе срочно надо?
И заливались весёлым смехом, и я вместе с ними.
Они действительно всё забывали и часто были заняты тем, что искали свои очки, гребешки, ключи, записные книжки.
Смешили, когда одна у другой спрашивала:
— Тимофевна, ты не помнишь, зачем это я на кухню пришла?
Мне было смешно и весело и любил их я больше всех на свете.
Так, под бдительным оком сразу двух бабушек, я закончил школу. Откормленный здоровый лоб с аттестатом ещё и об окончании музыкальной школы, и хорошими разрядами в спортивной, я сразу поступил в институт.
А затем начались проблемы. Девчонки в меня влюблялись с первого взгляда. Моя молодая кровь бурлила, и энергия здорового тела требовала выход.
Помню, зная, что бабушки надолго ушли, привёл домой сокурсницу, которая была не прочь провести со мной время. И только мы удобно расположились, как вздыхая и охая, бабушки неожиданно вошли в комнату.
Они замерли, покраснели и, не сговариваясь, бежали на кухню.
Девушка ретировалась вслед за бабушками, а мне до сих пор смешно вспоминать, какими глазами сокурсница смотрела на двух смешных старушек, которые совсем внезапно предстали перед нами в самое неподходящее время.
Они начинали меня стыдить, пугать детьми, которых современные девицы навяжут мне. Осуждали свободные нравы девушек и были уверены, что все они готовы испортить мне жизнь. Им нравилась только одна девушка и при каждом удобном случае её хвалили и сватали за меня.
Каждый раз разговор заканчивался словами второй бабушки: «Что ж ты, Сокол мой, ищешь далёко, а под носом не видишь? Ленка из первого подъезда – золото, а не девка».
— Она, что лошадь, чтобы породу показывать? Её видно, что баба здоровая.
И, уже не обращая внимания на меня, они спорили о Ленке из соседнего подъезда, которая училась со мной в одной школе и сходились во мнение, что только она годиться мне в жёны.
А весной внезапно умерла бабушка Мария. Умерла тихо. Вдруг ойкнула и сползла по стенке. Скорая, белые халаты, занавешенные зеркала в квартире. Беготня по инстанциям за справками и магазинам за продуктами для поминок.
Вечером вышел во двор. Вдруг из темноты выходит Ленка с мусорным ведром, увидев меня останавливается:
— У тебя бабушка умерла?
— Ты приходи завтра на поминки.
Вспомнив, как бабушки постоянно мне сватали Ленку, взглянул на неё, стоящую в свете фонаря, внимательно, а она, увидев, как я её бессовестно рассматриваю, покраснела.
Вернулся в квартиру. Мать с отцом, ворочаясь и вздыхая, пытаются уснуть. В большой комнате на табуретках стоит гроб, обшитый чёрной тканью. В свете уличных фонарей и горящих свечей, вижу бабушку Марину. Она гладит рукой кружевную накидку и тихо-тихо говорит:
— Я, Мария, скоро к тебе приду, ты там не скучай, держи мне местечко рядом. Вместе будет за своими сверху присматривать.
Я обнял оставшуюся бабушку и заревел, как пацан.
Они – пожилые, почти прожившие жизнь и умудрённые опытом, учились друг у друга до конца своих дней.
А бабушка Мария все-таки обстригла свой «мышиный хвостик» и даже мыла седые волосы оттеночным шампунем, отчего выглядела заметно моложе.
Это была моя первая и горькая потеря. И я плакал, утирая слёзы ладонью, и вспоминал лето в деревне: крыльцо, звёздное небо, и голос родной, тёплый:
Бабушка Марина выполнила свое обещание и вскоре ушла к своей сватье-подружке.
Квартира осиротела. Ни отдельные комнаты для каждого, ни красивый ремонт не вернули квартире былое тепло и уют, что создавали бабушки.
А к Ленке я присмотрелся. Бабушки-то, они мудрые, увидели красоту, там, где она не выпячивалась.
Я посмотрел вверх на чистое звёздное небо, а звёзды, подмигивая, глядели на нас, и я улыбнулся им, всем сердцем чувствуя и веря, что мои «Баушки» сейчас смотрят на нас с небес, счастливо улыбаются и весело подмигивают нам вместе со звёздами.
Автор Людмила Колбасова
Бабушка
Моя бабушка родилась в 1928 году, в сибирской деревне. Жизнь в те времена у простого люда была тяжёлая. Баба рассказывала как в родительской семье бедно жили, что не всегда была одежда-обувь у каждого из 7 детей в ее семье. Она не раз говорила как счастлива спать на своей кровати с чистым постельным бельем, чего не было в ее детстве. Работать она начала рано, была война и нужны были рабочие руки. Девчонкой она работала в колхозе на рыбалке. Это сейчас невод из воды тянет мотор, люди стоят только складывают сеть чтоб не перепуталась. Тогда они вручную тянули невод, стоя по пояс в ледяной воде. Я просто представить не могу, с нынешним уровнем комфорта, насколько это тяжело.
Баба родила троих детей, при этом приняв дочку мужа от предыдущего брака. Работа, дети, огород и скот, куда же в деревне без него. Всю жизнь держала корову, куриц, свиней. По началу, как и все, воду носила из колодца. Это потом в деревне провели водопровод, стало полегче. Последние годы жизни свекры, родители мужа, доживали у бабы на руках. Уход за лежачими немощными стариками, насколько это тяжело и морально и физически. Став сама старенькой, баба повторяла раз за разом, только бы не быть никому обузой, лучше уйти в дом старцев, это она так дом престарелых называла. Я не знаю как она все это тянула. Дед, ее муж, любил выпить, помощи от него толком не было. Я уже не помню точно как это случилось, по пьяни деда парализовало. Одна рука и одна нога у него не функционировали. Из мало-мальского помощника, ещё один груз на шею.
Несмотря на все тяготы, баба была оптимисткой, любила петь народные песни, выступала с хором, любила пошутить и посмеяться. Каждое лето куча внуков от 4 детей приезжали в гости. Родители оставляли детей, самим надо было работать. Внуки большая радость, но и большие заботы. Пару раз внуки попадали в больницу, прибавив бабушке седых волос.
Баба с сестрами, стоит по середине.
На первом плане средний сын и соседка, сзади баба и деда.
Мне хотелось найти самую лучшую фотографию, где у бабы лучики морщинки от улыбки на ее добром лице. Не нашла, такое фото останется только в памяти.
Бабушка умерла в 2016, не дожив пару недель до 88 лет. На ее похоронах мы, трое ее взрослых внуков, не плакали, а смеялись. По моему, хорошую жизнь прожил человек, если вспоминая его, хочется смеяться.
Война в памяти моей бабушки
Моя бабушке не было 12 лет, когда началась война. Она часто рассказывала мне о том военном детстве. Сегодня она протянула мне тетрадь и спросила, могу ли я поделиться её воспоминаниями в интернете. Думаю, в преддверии 9 мая (да и в нелегкий для всех период пандемии) это будет особенно актуально. Я также буду благодарен всем, кто поделиться этими заметками с другими людьми. Ниже привожу оригинальный текст, написанный моей бабушкой, без каких-либо правок и комментариев.
Не помню в каком году, но в Бузулуке во время войны формировался чешский батальон “СвОбода”. Правда, это уже другая история, о которой написано много, а Чехия об этом “благополучно” стала забывать. Сейчас там громят памятники тех, кто принес свободу. В Бузулуке мы жили, кажется, на улице Кирова, на той же улице батальон как раз и формировался.
В те времена канализация была убогая и имелась не везде, но кругом были колонки. Одна стояла недалеко от нашего дома и, конечно, мы ходили за водой туда. Всегда там было много людей.