пошла мука на тобольск откуда взялось
Во все края летячая стрела
370-летию великого сына земли Сибирской посвящается
Бездонными карими глазами смотрел когда-то на нас Ремезов с белёной западной стены Софийского двора. Многие помнят ту мозаику. Не портрет, скорее уж образ. Собирательный образ первых исследователей Сибири, пришедших на смену покорителям. Исследователей и созидателей. Создателей того, чем гордимся мы, их потомки, во дне сегодняшнем, и чем (если повезёт им) будут гордиться дети наши и внуки.
Шукшин сказал: «Три вещи нужно знать о человеке – как он родился, как женился и как умер». И по сию пору историки познают биографию замечательного сибиряка Семёна Ульяновича Ремезова, собирая опять-таки мозаику его жизни.
О датах
Было ведь дело? Даже с «родился-умер» разобраться толком не могли. Долгое время считалось, что родился наш Ульяныч в 1660 году. Но в конце 50-х годов XX века историк А.Н. Копылов, исследуя документы в Центральном государственном архиве древних актов, обратил внимание на послужной список Семёна Ремезова, датированный 1688–1689 гг. В нем была приписка: «А от роду ему, Семёну, 47 лет».
И, стало быть, на свет Семён появился примерно в 1642 году. А это значит, что, скорее всего, детство нашего героя прошло совсем не в Тобольске. Ведь именно в этом году Мосей Ремезов назначен был приказным на Урал – в Нижнюю Ницинскую слободу, где и проживал вместе с семейством, включая и сына Ульяна, до 1646 года.
Бытовало мнение, что жизнь зодчего, картографа и путешественника закончилась в 1715 году. Но затем внимательные исследователи (Л.А. Гольденберг) выяснили, что в переписной книге от 1720 года значится: «Во дворе тоболской дворянин Семён Ульянов сын Ремезов сказал себе от роду семидесят семи лет». Итак, 1642 и 1720. Семьдесят семь или семьдесят восемь лет прожил этот человек на сибирской земле, премного её изукрасив и превелико изучив… Семён Ульянович… Ремезов.
Про фамилию
С фамилией всё, кажется, понятно. Птица ремез отряда воробьинообразных сродни в чём-то простецким нашенским синицам. И фамилия Ремезов вполне сходна с привычными русскому уху Воробьёв или Синицын.
Но вот что пишут в своей статье А.Яншин и Б.Полевой: «При изучении архивных документов XVII века обнаружилось, что дед и отец Семёна Ремезова в окладных книгах Тобольска были вписаны в так называемый «литовский список», то есть в список, в который обычно вносились имена служилых людей – выходцев из Польско-Литовского государства. Поэтому сразу возникла догадка, уж не были ли тобольские Ремезовы потомками тех поляков, которые в пору Смутного времени во множестве попали на Русь… Притом в трудах Ремезова нередко встречаются различные полонизмы, а некоторые слова даже просто написаны по-польски». А теперь, внимание, просьба к антисемитам: отложите в сторону этот материал. И тогда вы не узнаете, что фамилия Ремез довольно широко распространена среди сынов Сиона. Помнится, что даже декларацию независимости Израиля подписал известный Моше Давид Ремез. И, вообще, в иврите есть слово «ремез», имеющее значение «намёк». В частности, Тору можно понять на четырёх уровнях: пшат (прямой смысл), ремез (намёк), драш (интерпретация) и сод (тайный смысл)… Впрочем, мы отвлеклись, и корни фамилии (рода) православных государевых людей Ремезовых не имеют для нашей истории большого значения.
За родителей!
Повелись они в Сибири с 1628 года. Мосей Ремезов прислан был в Тобольск из Москвы. Повёрстан был сыном боярским с достаточным годовым жалованьем – «20 рублей, 20 четей ржи, 20 четей овса и 3 пуда соли». Выполнял он здесь различные поручения, в том числе и дипломатического характера. Умер в 1647 году, и взамен Мосею на службу вступил его сын Ульян.
Ремезов-второй отменно выполнял все поручения воевод – управителей сибирских. Известно, что и карты географические вычерчивать умел неплохо. Скорее всего, Ульян Ремезов принимал деятельное участие в туманной истории с поиском легендарных «Ермаковых панцирей» и места захоронения покорителя Сибири. То было время больших прорывов Руси на Север и Восток. Время грандиозных англо-голландских морских сражений. Время Кромвеля, французской Фронды и Богдана Хмельницкого. Время церковной реформы патриарха Никона и тобольской ссылки протопопа Аввакума.
В это время взрастал Ремезов-третий – Семён, сын Ульяна.
Продолжение рода
Ремезов-отец из конца в конец ездил по краям нашим, где на самом деле конца-края не видать было. Есть множество версий того, в отдельных экспедициях сопровождал его и сын Семён. Но официально в государеву службу повёрстан он был много позже.
Помните шукшинское «как женился»? Герой нашего рассказа вступил под венец в 1676 году, а было ему тогда 34 года. Молодая жена, Ефимия Митрофановна, скоро, одного за одним, почитай, родила ему трёх сыновей – Леонтия, Семёна и Ивана. И дочь ещё, что Марией наречена была.
Семён Ульянович обратился по начальству с просьбой о жалованье его в чин, и в 1682 году челобитная его была удовлетворена. Воевода Голицын повелел быть Ремезову в детях боярских с годовым жалованьем: «7 рублей, 7 четей ржи, 7 четей овса, 2 пуда соли». Помнится, деду его раза в три больше оклада положили… Что ж, видимо, и тогда московские специалисты повыше доморощенных ценились.
А меж тем, именно Семён прославил фамилию Ремезов на всю Сибирь, да и по России-матушке.
Колчан путешествий
Одна из фраз Ремезова говорит об образе жизни и характере службы наших земляков в XVII веке. И пусть она растиражирована до неприличности, и пусть применённый в ней этнохороним в современности не прижился, но повторю… С превеликим удовольствием процитирую Семёна Ульяновича: «Во все страны летячая стрела – тоболян езда».
Как всё-таки красиво, как мощно сказано. А, главное, как верно.
И допрежь Ремезовы были неутомимыми путниками государевых дел ради. И Семён, боярский сын, за дело служилое рьяно взялся.
Начал в качестве выдельщика – человека ответственного за учёт крестьян, их недоимок и земельный контроль. Земля та простиралась столь обширно, что и современный-то человек со всей его техникой разъезжать по ней устанет. А вот три века тому назад государевы люди неустанно по командировкам мотались – летали, то есть… Аки стрелы. Во все страны.
И наш Семён Ульянович лётывал – то в Биргаматскую слободу за Тару, то за Туру в Верхотурье. Собирал хлеб и денежные недоимки по Невьянской да Ницинской, по Белослудской да Ирбитской слободам. Не самолично, конечно, – под началом более сотни казачков бывало в самые первые годы службы.
Сгребали так зерно, крупы да муку, а по весне грузили на барки-дощаники и рекою отправляли в столицу сибирскую. И кто знает, не тогда ли появилась присказка-присловье, которую и сейчас ещё люди повторяют. Ну, говорят иногда, пошла мука на Тобольск!
И вниз по Иртышу та стрела летала не раз. Причём не только для контроля над рыбной ловлей и сбора ясака. В 1688 году Ремезов активно занимался розыском по делам незаконного винокурения и набрал штрафами немалую по тем временам сумму – 30 полновесных рублей (напомню про то, что начальное жалованье самого служаки за год было 7 рубликов).
Ремезов здесь, Ремезов там
И это было только начало путешествий. Путешествий и трудов чертёжных. Семён Ульянович и дома пребываючи делом занимался. На начальном году государевой службы составил он свой первый чертёж Тобольска и принял участие в переписи драгун, казаков и тяглового населения города. Чуть позже принялся за список острогов и слобод в составе воеводства.
В 1686 году литературный герой Робинзон Крузо покидает свой остров в устье реки Ориноко, а герой реальный, Ремезов*, создаёт ещё один план Тобольска и задумывается над новым чертежом всей Сибири. 18 июня 1687 года он завершает работу, зафиксировавшую более 600 географических названий.
Три года спустя, поднаторев в экспедициях местного значения, Семён Ульянович отъезжает на Москву. Жизнь там начинает кипеть, ведь на троне 18-летний царь Пётр I. Тоболяки в столице, как и всегда, по делу – они сдают по начальству окладные книги и прочую отчётность. Ремезов, надо думать, не без интереса разглядывает московский Кремль.
Вернувшись из Златоглавой, опять же – стрелой, летит Ремезов в направлении Казачьей Орды (Казахстана)… И много ещё куда затем летит.
Изограф и воин
В это же время, в начале 90-х XVII века, Ремезов проявляет себя как художник. В 1694 году он со товарищи расписывает часовенку «золотом с красками». Потом шьёт и расписывает знамёна для конных и пеших полков в количестве семи штук.
И уже на закате жизни в возрасте за 70 лет Ремезов при содействии сыновей и сторонних помощников выполняет заказ губернатора Гагарина и украшает его резиденцию 18 живописными работами.
А что до полковых знамён, так человеку, их изготовившему, пришлось под ними же и сражаться. Семён Ремезов в составе отряда тобольского дворянина Кляпикова выступал к южным рубежам воеводства, где близ Воскресенского городка состоялся бой с неприятелем.
Надо сказать, что в конце XVII века южные границы Сибири никак не были спокойной территорией. Запомнился набег 1691 года, когда отряд мурзы Килдея выжег множество дворов, уничтожил многих русских поселенцев и ещё немало людей взял в полон. До самого Ялуторовска добрались тогда набежчики, где разбили наголову отряд тобольского дворянина Шульгина (бились 300 человек на 3000 и погибли наши, почитай, все).
Конечно, вышли тогда из Тобольска бравы ребятушки и свершили адекватный ответ, захватив при том в плен самого Килдея.
Казачья Орда и другое
В поисках разумного компромисса Москва приказала направить к особо свирепствующему на рубежах Тевкихану посольство. И Тобольск слал одно и другое, да всё без особого толка. Так, послы Фёдор Скибин и Матвей Трошин, намыкавшись по многим ханствам Азии более двух лет, вернулись в сибирскую столицу.
А в столице первопрестольной, в Сибирском приказе порешили, чтобы горемычные послы не просто описали на словах свой путь, но и составили бы подробный чертёж оного. Послы в картографии смыслили мало, а потому главный сибирский чертёжник Ремезов, порасспросив как следует Скибина и ещё многих знающих, карту-описание Казачьей Орды составил и направил оную 20 марта 1697 года в Москву.
Итак, чертил Семён Ульянович карту Орды, задумывался о большом сибирском чертеже, да и час зодчества его был уж недалёк…
Об этом мы ещё побеседуем – в следующую пятницу на страницах «Тобольской правды».
Дмитрий КАРАСИЕР
* Они встретятся – два этих героя. Сегодня памятник Робинзону стоит в скверике на улице Ремезова.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать
Нередко можно встретить миф, будто нецензурные ругательства «по матушке» были заимствованы русскими у монголо-татар. Это утверждение – из разряда, что во всём плохом у нас до сих пор виновато-де пресловутое «иго».
Миф о «татарском» происхождении русского мата легко опровергается двумя фактами.
Первый – слов русского мата, да и вообще ругательств в смысле обсценной русской лексики, не существует и никогда не существовало в исконном тюркском словаре. У современных тюркских народов России все эти слова являются исключительно заимствованиями из русского языка!
2. У современных тюркских народов России все матершинные слова являются исключительно заимствованиями из русского языка!
Второй факт – вся наша нецензурщина, дословно и в привычном нам виде, встречается ещё в новгородских берестяных грамотах XI-XII веков, где отражена обыденная простонародная русская речь. Есть такие слова и в памятниках древней письменности у других славянских народов.
3. Берестяная грамота, матерное слово видно на второй строчке снизу в левом углу.
Мат – языческая молитва.
Самая достоверная гипотеза о происхождении русского мата – вся его, с позволения сказать, терминология, имела когда-то сакральный смысл. Она возникла в связи с первобытной магией плодородия, в которой детородным органам придавалось культовое значение, а половой акт возводился в ранг священнодействия. В языческие времена наша «матершина» использовалась наподобие молитв, то есть – добрых заговоров на зачатие и рождение здорового потомства.
4. В языческие времена наша «матершина» использовалась наподобие молитв.
Так они постепенно переходили в разряд неупотребительных в хорошем обществе. Одновременно, говорить с использованием матерных слов, становилось признаком своего рода оппозиционных настроений, когда хотелось показать неуважение к духовной и светской власти, к её установлениям.
5. Сакральные слова и выражения, относящиеся к половой жизни, получили в глазах церкви «греховное значение».
Ай да Пушкин, ай да с…н сын!
Процесс этот был длительным. Известное непечатное слово, обозначающее женщину лёгкого поведения, широко использовалось в церковной лексике XVII века. Разумеется, с соответствующим значением. То есть в качестве обличения, как «сильные выражения», мат применялся и церковниками.
Пётр Великий, создавая свой потешный «Всешутейший, всепьянейший и всесумасброднейший Собор», наделял самыми похабными кличками самого себя и своих соратников. Из-за этого все исторические свидетельства об этом петровом детище до сих пор не могут быть опубликованы в полном виде.
Собор представлял пародию на католическую церковную иерархию, однако по мере совершенствования он превратился в пародию также и на православную церковь; кроме того, участниками Собора пародировались государственные символы России и Западной Европы, в том числе и собственно царская власть.
Современник Петра Первого француз Вильбуа, увидев во время Всешутейшего собора намерение Петра опорочить не только католическую церковь, но и собственную, православную церковную иерархию, писал:
«Это вытекало из стремления этого умного и смелого государя п одорвать влияние старого русского духовенства, уменьшить это влияние до разумных пределов и самому встать во главе русской церкви, а затем устранить многие прежние обычаи, которые он заменил новыми, более соответствующими его политике».
6. В. Суриков. Всешутейший собор.
«Предтечи» Всешутейшего собора.
Издревле, во многих странах мира, в Вавилоне, Древней Греции и архаических восточных цивилизациях, существовал культ половых органов, как символов плодородия и потомства.
Византийский император Михаила III устраивал шумные празднества при своём дворе. Это было, с одной стороны, непристойное шутовство, с другой – нецелесообразный способ осмеять лицемерие и ханжество некоторых членов общества. Двенадцать из сотоварищей Михаила, сотоварищей по кутежам, носили титулы митрополитов, а сам он называл себя архиепископом Колонийским. Кощунники облекались в священные одежды, пели бесчинные песни, сообразуясь с напевом церковных песней, и даже будто бы позволяли себе совершать комедийное действие причащения, причём вместо хлеба и вина употреблялись уксус и горчица. Эта толпа сотоварищей позволяла себе посмеяние над религией…».
Можно перечислить ряд европейских организаций, также пародировавших государственную и церковную иерархию и действа – Geckengesellschaft, la Mère folle, Societas Cornadorum, Rzeczpospolita Babinska, Le Regiment de la calotte, The Sublime Society of Beefsteaks.
Учёные подчёркивают: «пародирование церкви, её обрядности и иерархии, характерное для „всешутейшего собора“ и многих празднеств, связанных с ним, отнюдь не было изобретением Петра I и его приближенных; оно, как можно видеть, было укоренено в традиции, как русской, так и западноевропейской, причем традиция не только санкционировала это, но и предлагала определённые модели, на основе которых пародия создавалась (к числу таких моделей мы можем отнести, например, устойчивую оппозицию пьянства и церковной службы…)».
Не избежал «плодородных форм» даже японский синтоизм, причем в современную эпоху тема фаллоса, в отличии от Европы, лишена какой-либо пошлости и воспринимается японцами как естественная вещь.
7. Шествие на современном японском празднике плодородия.
Но Россия, как всегда, пошла своим путем, и родила «русский мат».
Хотя, с таким же успехом можно тогда говорить и о древнегреческом, византийском, западноевропейском и даже японском, китайском и т. д. мате.
Или у них все это цензурно, а у нас нет?…
В XVIII веке, с распространением светской литературы в России, началось целенаправленное изгнание мата из письменной речи. Тогда матершина и стала окончательно «непечатной», «нецензурной». Одновременно её продолжали использовать многие писатели и поэты (особенно А.С. Пушкин) в своих непубликуемых стихотворениях, прежде всего – в колких эпиграммах, направленных против конкретных людей. Именно тогда, с начала XIX века, с лёгкой руки «нашего всего», за матом окончательно закрепляется его современная семантическая функция – оскорбление достоинства чьей-то личности!
Таким образом, отвечая на вопрос, кто научил русских материться, можно сказать, что все понемногу, поэтапно: языческие колдуны, православная церковь, благочестивая государственная полиция нравов и наш величайший национальный русский поэт. Первые сформировали язык мата, а все остальные – придали ему негативную окраску.
И, несмотря на «ожесточенную» борьбу с русским матом, в современной России он не исчез, а продолжает развиваться не только в «обиходной» речи, но и вполне вольготно чувствует себя в интернете:
10 исторических ошибок в фильме «Тобол»
Унижен герой Тобольска, поход за золотом выдумали. А вы послушайте, что говорит Петр I!
Фильм «Тобол» Игоря Зайцева попал в скандал еще до выхода на экраны. Автор одноименного романа Алексей Иванов потребовал убрать свое имя из титров, назвав кино «исторической залипухой». Если роман «Тобол» тоже не назовешь исторически достоверным на все сто, то фильм больше похож на студенческий капустник, считает писатель, заведующий кафедрой РГСУ Михаил Гундарин, посмотревший кино. Специально для «URA.RU» эксперт составил топ исторических курьезов картины «Тобол».
ВНИМАНИЕ, В ТЕКСТЕ МОГУТ БЫТЬ СПОЙЛЕРЫ! Если вы собираетесь посмотреть «Тобол», но еще не добрались до кинотеатров — рекомендуем сохранить этот текст в закладки, отложив его прочтение. А пока — познакомиться с местами фильма и книги в Тобольске — увлекательный фоторепортаж по ссылке.
История с китайскими послами и якобы посланными князю Матвею Гагарину тайными знаками является абсолютной выдумкой. Джунгары напали на русскую экспедицию просто за то, что та продвинулась в их владения. И, по их мнению, покушалась на соляные запасы (осажденная крепость стояла на соленом озере). На счету джунгар множество нападений на русские города в борьбе за господство над Южной Сибирью. Никакого дополнительного повода им не требовалось!
В экспедицию, согласно фильму, отправилось несколько десятков человек на дюжине лодок. На самом деле поход на разведку золота насчитывал почти 3000 человек, в том числе конницу численностью в полторы тысячи.
Во время зимней осады в Ямышевской крепости погибло более 2 тысяч членов экспедиции. Она закончилась полным поражением войска Ивана Бухгольца (а не внезапным отступлением степняков). Причем, уходя, русские по договору с джунгарами полностью уничтожили остатки крепости. Кстати, на обратном пути Бухгольц основал город Омск.
Существуют мемуары «иностранной подданной», которой удалось вырваться в Европу. Так вот, никакого насилия над ней не было. Ровно наоборот: глава джунгарского войска предотвратил покушение на нее со стороны своих воинов. Эпизод придуман явно для обострения сюжета. Познакомилась эта дама со своим сердечным другом только в плену (а не задолго до него, как в «Тоболе»). Иногда правда удивительнее вымысла (почему бы ей тогда не следовать?).
Бухгольц во время несчастной экспедиции был не полковником, а подполковником — ошибка, не мотивированная даже «обострением сюжета». Потом Бухгольц, не без труда реабилитировав себя, дослужился до генерала.
Фигура первого сибирского губернатора князя Гагарина — серьезное прегрешение против исторической действительности. В фильме он выглядит как мелкий взяточник, жуликоватый пройдоха. На самом деле это был человек титанического ума и честолюбия, вельможа и государственный деятель с огромным опытом (на момент действия ему за 60), мыслящий гигантскими масштабами. И в плане управления территориями — от Урала до Камчатки, многие из которых де-факто вошли в состав России благодаря ему. И в плане приписываемых ему злоупотреблений, увы, тоже. За них один из богатейших людей России и был казнен (возможно, пал жертвой интриг других петровских приближенных).
Еще больше не повезло Семену Ремезову. В фильме он выглядит забубенным чудаком, годным лишь на амплуа ворчливого папаши. На самом деле Ремезова называли сибирским Да Винчи. Человек огромной учености и огромного трудолюбия, он строил крепости, писал книги (в том числе первую сибирскую летопись, остающуюся и сегодня ценнейшим документом). А главное — стал одним из первых русских картографов. В момент действия «Тобола» ему было уже за 70, и в экспедицию он, конечно, отправиться не мог.
На самом деле происходящее в фильме было одним из множества походов, благодаря которым Россия «приросла» Сибирью. И золото здесь ни при чем. В конце концов, вскоре после Бухгольца пошедший почти по его следам майор Иван Лихарев основал русский город Усть-Каменогорск. И с джунгарами сумел поладить. То есть экспедиция Бухгольца просто выброшена из исторического времени, а потому подана совершенно превратно.
И, наконец, многочисленные прегрешения не только против исторической, но и против здравого смысла: мундиры героев после тяжелого похода выглядят чистыми и отутюженными, на всех лицах, в том числе джунгарских, белоснежные улыбки в 32 зуба (чего быть в то время не могло) джунгары без акцента говорят по-русски и так далее.
О речи персонажей: царь Петр вполне современным языком излагает совершенные благоглупости с интонацией поручика Ржевского, а речь прочих героев периодически сбивается на офисный сленг. Например, русский офицер ехидно спрашивает пленного шведа: «Что-то пошло не так?». Для серьезного проекта, авторы которого думают о достоверности — то есть уважают зрителя — все эти мелочи просто неприличны. Говорят, фильм превратится в восьмисерийный сериал. Боюсь, счет курьезам и несообразностям там пойдет уже на десятки.
Ордена на груди Тобольска: откуда взялась Сибирь
После сиберов на их землях жили и ненцы, и селькупы, и ханты, и манси, и башкиры.
На груди древней столицы Сибири — десятки, сотни «орденов». Это люди, прославившие Тобольск на весь мир. Осветила яркой звездой древнюю столицу Сибири и первая газета за Уралом «Тобольская правда», основанная в 1857 году. За прошедшие годы на ее страницах рассказывалось обо всем и обо всех. Наше дело — напомнить о людях и событиях, отметивших Тобольск и Сибирь в мировой истории, в нашем проекте «Ордена на груди Тобольска ».
Ученые споры — нелегкое дело
Б.И. Галязимов в том же 1987 году отмечает: «Сегодня уже нет никаких сомнений в том, что немалую территорию Зауралья еще в эпоху неолита населяло племя сибиров, так как упоминание об исчезнувшем народе можно встретить у совершенно разных этносов – современных жителей Зауралья».
Современные нам татары первожителей Зауралья называют «сибирами», ханты – «себерами», манси – «супра», а вот ненцы гораздо более странно – «сихиртя». Что же это за древний народ – сиберы? Заплутавший во времени народ. Судя по Томской писанице и прочим наблюдениям, народ, попавший за наш Большой камень из древнего Египта или с отрогов величественных Гималаев.
Вслед за Флоринским С. Паткалов в 1892 году выводит слово «Сибирь» от названия народа «сывыр» или «сыбыр», который, по преданиям, обитал по Среднему Иртышу. Он же пишет: «Местность, в которой прежних жителей называли «сыбырами» или «сывырами», почти совпадает с областью «Сибирь», описанной Рашид-Эддином : сюда принадлежит большая часть южной половины Тобольского округа (именно местности, раскинувшейся по нижнему течению Тобола и Вагая и по среднему течению Иртыша приблизительно на 250 верст, считая по 150 верст к северу и до 100 верст к югу от города Тобольска ). Сюда же следует включить и обширную болотистую местность, орошаемую реками Алымкой, Ноской и другими, Заболотье и часть бассейна Конды. Но северные ее границы не простирались дальше низовий Иртыша».
Это описание ученых дальних веков воистину охватывает все места проживания у нас сиберов. Впрочем, не обойтись здесь и без мнений более современных историков и этнографов.
Профессор В.И. Васильев в 1970 году, изучая потомков сиберов, ушедших на Север и названных там ненцами «сихиртя», говорит о «феномене вкрапления палеоазиатского языкового мира в финно-угорский языковой мир Севера». Он отождествляет сиберов, ушедших на Север как родственников юкагиров или пралопарей.
Древний уникальный народ прожил здесь как минимум на три тысячи лет дольше своих собратьев по Сибирскому континенту, на целую языковую эпоху, оказавшись в ином языковом мире.
Они долго жили на этой земле, получившей их имя, поэтому пережили так много названий, которые давали им разные народы: сабир, себер, сувар, сывыры, сыбыры, супра, сихиртя.
Потому что после сиберов на их землях жили и ненцы, и селькупы, и ханты, и манси, и башкиры. Но никто из этих народов в той или иной степени не отказался не только от названия территории – Сибирь, но некоторые и сами себя называли сибиры. И получалось, что народ сибиров жив и будто бы несет в себе этот термин. Однако народы не смогли сохранить это самоназвание, как ни старались.
Собственное имя «Сибирь» было взято из глубин первобытных натурофилософских космогонических представлений древних людей (зафиксированных в сибирских писаницах) с наслоениями учений «допирамидного» Египта и натурфилософии Тибета. Уже в Сибири в центре всего этого стоял медведь. Вот тогда из различных идентификационных созвучий и было рождено имя народа – сибир (или сибер).
Придя на нашу землю (нижнее течение Тобола и среднее течение Иртыша) примерно в 1300 году до н. э., они так слились с ней, что продолжали жить своей жизнью даже в окружении чужого культурно-языкового мира.
Вот где-то в это время территория под Тобольском и получила имя собственное – Сибирь. То есть сначала произошла «переплавка» имени от мифологии и мистики в имя народа, ими владеющего. А потом вплавилось в землю (территорию), этим народом освоенную. И земля, в которую вселены были сиберы, – смысл, мистика и судьба древних натурфилософских мировоззрений и мироощущений – стала неотделимой частью макро- и микрокосма сибиров, именем собственным.
Таким образом, даже после того, как народ сиберов – первый носитель имени собственного, ушел с этой территории (Сибирь) и даже сменил имя – на Севере он стал называться сихиртя, продолжал нести в себе мистику. Территория, как это ни парадоксально, тоже сохранила имя собственное, и до того была самодостаточна, что даже другие народы, приходя сюда жить, называли себя сибирами (савирами, супра, сыбыры, сывыры и т.д., последними были, видимо, уже селькупы), и жили они по законам этой земли.
Такая ситуация сложилась всего за 200 лет до прихода Ермака. Великий Н.М. Карамзин пишет: «Заметим, что полки московские в 1483 году, воюя на берегах Иртыша, еще не видали татар в сих местах, где уже существовала крепость Сибирь и властвовал там князь Лятик, без сомнения, югорский или остяцкий (хантыйский или мансийский). Следовательно, татары не основали, а взяли городок Сибирь, названный ими Искером».
Татар здесь не было потому, что они на Левобережье Иртыша из осколков Золотой Орды пытаются создать грандиозное государство – Тюменское ханство, куда хотят перенести ордынские богатства. Забыли они про наше правобережье Иртыша. Еще бы, ведь там коннице негде и шагу ступить. А битвы в Средней Азии и лесостепях тюменских татары вели колоссальные. Им было не до шестнадцати километров лесного массива и какого-то там мыска…
Всерьез татары обратили внимание на наши места, когда (так и хочется выдвинуть идею) прятали здесь вместе с хантами малолетнего хана Махмета, естественно, от сабель казанских татар. Это потом он, впитав в себя прелесть и мистику этих мест, перенесет столицу Тюменского ханства из Тюмени ( Чимги-Тура ) на мыс Сибирь и переименует Тюменское ханство в Сибирское (мне кажется, детский страх все же долго жил в его душе, перемешанный с покоем укрывших его мест, как и у Петра I, например).
И вот тут происходят две потери – исчезает имя «Сибирская земля» и имя мыса «Сибирь», который Махмет переименовал в Искер. И произошло это в 1495 году. Два сильнейших удара нанесли татары имени собственному «Сибирь», перебравшись жить в правобережье Иртыша.
Сравним: «Сибирская земля» и «Сибирское ханство» – это два разных определения и разные смысловые субстанции.
Допустим, «Сибирская земля» – имя собственное, как земля, в которую вселена мистика сиберов и душа, если хотите. Вспомним, как она «управлялась» с другими народами, жившими на ней после сибиров.
Ну а что это за имя – «Сибирское ханство», мы, пожалуй, прочитаем у академика А.П. Окладникова : «Около 1495 года правитель Тюменского ханства Ибак был убит… Махметом, который объединил татарские улусы по Тоболу и левобережью Иртыша и сделал своей ставкой мыс Сибирь. По имени главной ставки политический союз татарских улусов стал называться «Сибирским ханством».
И почему-то сразу Махмет переименовал мыс в Кашлык, Искер и т. д., уничтожив «Сибирь», от которой уже де-юре могло пойти имя собственное всего зауральского континента – «Сибирь».
Однако речку Сибирку – еще одного и последнего носителя собственного имени сиберов – татары не переименовали. Почему? Да по одной простой причине. И.Е. Фишер писал: «Татары многим таким малым протокам, которые на две только или три версты простираются, не дают никакого имени». Вот она! Речка Сибирка, текущая по оврагу рядом с мысом Сибирь – Искер и поившая своей водой еще далекое племя сиберов, сохранила свое собственное имя.
Русские не нашли в Сибири никаких инородцев, называвших свою родину словом «Сибирь». И как только Ермак пришел в Сибирь, Сибирского ханства не стало. Оставалась только эта живописнейшая речушка. Одна во всей Вселенной.
И до того она стала русским привычной, что они и селькупское окончание на «ка» – река, применили к Сибирке на свой лад. Ибо у русских людей такое окончание означает «маленькое», «ласкательное» (речушка, избушка, полянка и т. д.). И речка действительно была маленькой, но носила название «Сибир»-«ка», что в переводе с селькупского означало – «Река рода (народа) сибир». Почти так же, как «Земля рода сибир», не правда ли? Ведь без селькупского окончания эта речушка называется «Сибир(ь)». Ермаковцы, конечно, пили воду из этой речки, и слушали легенды об этих местах древних ханты и манси, тобольских татар, тут же поклонившихся Ермаку (видимо, обижал их узбек Кучум).
Обмозговав все это, казаки поклонились Ивану Грозному именно «Сибирью». И как в точку попали. Все с нуля, с чистого листа. А уж в грамоте царской что написано пером, то – навсегда!