почему у меня нет брата
Про родственников. нет у меня больше брата. Не, он жив, но для меня его больше нет
Знаете,а я вас поддержу. Пусть он,гондон такой,знает что у него теперь не только сестры нет,но и незнакомого мужика из сибирской глубинки. Под дверь если приползет-не пущу! Охуею сначала конечно(как он меня нашёл то,скотина такая),но не пущу!
Т.е. приехал,всех обругал(и все?),теперь пусть сдохнет?Логично.
Ну. походу «сдохни» это ваше любимое семейное словцо. гадкое такое чувство после прочтения
Вот ни с того ни с сего заявил? Ничем не мотивируя?
До этого всё было нормально, дружная семья, а в этот раз специально приехал гадостей наговорить?
Охуенно познавательно! F5 F5 F5.
Очень эмоционально написано. Интересно.Рекомендую несомненно!
Когда ты вырос, но любимые игрушки от чужих глаз всё же приходится прятать.
Так вышло, что недавно я переехала в свой родной город, в квартиру к родителям. Все чинно спокойно, казалось бы. УАЗ Патрик был под завязку забит тюками с вещами, которые потом были успешно выгружены (ну, если не считать того, что я запуталась в одеяле и упала, когда несла его).
Так вот, привыкла жить одна, не прятать ничего из подобных вещей, а сегодня мне приходит фотография моей корзинки с фиолетовым фаллическим другом от сестры из другого города. Как? У нее свадьба скоро, ищут атрибутику, моя мама увидела корзинку, сфотала, выложила в беседу.200 человек знают, какой размер я предпочитаю. 200 человек и я 201 в приглашенных на эту свадьбу. Убейте меня, а.
И еще немного про брательника
Какое то время, несколько лет, от него регулярно приходили алименты, которых хоть и не хватало ни на что, по большому счёту, но тем не менее формально они были.
Потом почему то и они перестали приходить. Время тогда было голодное, на дворе были 90-е, и денег не хватало конкретно. Через какое то время у брательника повилась девушка, а еще через какое то она залетела, и он. оплатил ей аборт. И с каких это щей, спросит любознательный читатель. Неужто он нашел себе работу, и на эти деньги строил свою жизнь. Аннет, скажу я вам, все было не так. Он просто очень удачно зашел однажды к папеньке в гости. Тот как раз хотел попросить его (или меня, кто зайдет первее) отнести алименты матери: система переводов в союзе почему то перестала работать, и батон решил, что через старшего сына передать деньги будет надежнее всего.
А братан мой решил, что на эти деньги будет очень удобно бухать и развлекать свою девушку. Чем он и занимался, пока в это время у нас дома банально не хватало еды. Я носил его обноски, и вообще, начиная с развода моих родителей свои первые новые вещи, по большому счёту, я купил себе сам, со своих первых заработанных денег.
В общем, в тот период братан неплохо погулял со своей бабой на батоновские алименты, на них он ей аборт ей замутил.
А вскрылось все случайно: отец позвонил матери не в обычный день, когда он отдавал брату деньги (кстати в тот день обычно братан всеми силами, правдами и неправдами добивался того, чтобы я не пошел с ним в гости к отцу, вплоть до физического насилия, ругани, унижений и членовредительства в отношении моей одежды), а не то раньше, не то позже, и попросил ее попросить моего брата придти за деньгами.
короче, на тот момент в моей «прекрасной» жизни не изменилось ничего.
Вот такое вот дерьмо происходило.
берегите близких. не позволяйте им становиться говном.
Что это было, или История одной матери — почти одиночки
— Вы, наверное, меня не помните?
Я вгляделась. Лицо женщины, пожалуй, казалось мне знакомым. Но это ничего не значит — после четверти века практики в районной поликлинике мне кажутся смутно знакомыми половина лиц в окружающих ее кварталах. Ничего более конкретного с данным лицом не связывалось — значит, скорее всего, она когда-то была у меня на приеме, но по содержанию обращения что-то обычное, исключительные случаи я часто по понятным причинам помню много лет.
— Увы, не помню, — признала я по результату размышлений.
— А я у вас много раз была, — сказала женщина. — Вот, у меня записано, — она взглянула в раскрытый блокнот. — Сначала когда Костя на цыпочках ходил и руками размахивал, потом у него же задержка речи, потом когда Сережа в детском саду кусался, потом Костя на уроках напевал и вставал и ходил по классу, потом Сережа в первом классе карандаши грыз, потом они стали очень между собой драться…
— Ага, ага, хорошо, — я попыталась ее остановить, но у меня не получилось, и она пересказала свой список до конца.
Я тем временем думала: судя по всему, у нее два сына с небольшой разницей в возрасте, Костя и Сережа. У Кости некоторые, но не особо сильные, неврологические проблемы, Сережа вроде как совершенно здоров. Нормальная, обычная, хорошая даже жизнь. Но тогда почему она принесла с собой многолетний список посещения психолога в детской поликлинике по совершенно обычным поводам? Может быть, она просто по своему психологическому статусу ужасная зануда?
— Сколько сейчас лет мальчикам?
— Косте двадцать три, Сереже двадцать.
Н-да. Мальчики, что бы с ними сейчас ни случилось, явно за пределами компетенции детской поликлиники, в которую их когда-то регулярно водили. Но зачем же она пришла ко мне?
— Что они делают по жизни?
— По жизни Костя закончил колледж и работает установщиком и наладчиком каких-то систем, связанных с интернет-сетями, а Сережа отслужил в армии и сейчас вернулся в институт, учится на веб-дизайнера.
Так все вроде нормально, подумала я и мысленно пожала плечами. Парни благополучно выросли, специальности востребованные, и, кажется, у них вовсе нет тревожной современной тенденции сидеть на материнской шее в поисках себя до тридцати лет, а то и дальше… В чем дело-то?
— Так в чем дело-то? — спросила я вслух.
— Я пришла не про сыновей спросить, а про себя.
— Это я уже поняла, — кивнула я. — Рассказывайте.
— Я закончила институт по интересной мне специальности, работала, неплохо зарабатывала, у меня был круг друзей, всякие увлечения, была пара не очень серьезных, но приятных в нынешних воспоминаниях романов, но не было семьи. И все вокруг говорили, и я сама с ними соглашалась — это все как-то не по-настоящему, как будто подготовка к жизни, а настоящее — это все-таки семья и дети. И хотя я жила хорошо, наполненно и интересно, но вот именно это как-то не складывалось, и я даже уже начала немного тревожится. А потом в нашу компанию как-то по случаю попал наш же бывший однокурсник, который обычно с нами не тусовался, мы с ним разговорились, и оказалось, что он чувствует ну вот ровно то же самое, что и я. Что вот надо уже как-то двигаться куда-то дальше, но что-то не складывается никак.
Мы с ним стали встречаться, а потом как-то неожиданно для всех (и кажется, даже для нас самих) поженились и родили Костю. У меня была от родителей квартира, которую я с доплатой поменяла на двухкомнатную, а у него однокомнатная квартира, которую он сам купил. Я сказала: давай сделаем большую общую, чтобы у сына была комната. Он сказал: давай подождем, он еще маленький. Мы жили у меня, и все было ничего. Потом он сказал: наверное, Косте одному будет скучно расти (у него самого есть старший брат, с которым они очень дружны). Мне не очень хотелось еще раз во все это с беременностью и кормлением впрягаться, потому что я только-только еще отошла от первого раза, и голова начала работать нормально, но я признала, что он прав: я сама росла одна и всегда очень жалела, что у меня нет брата или сестры. Так чего же тянуть? Я согласилась, надеясь на девочку для разнообразия. Но родился Сережа.
И вот однажды мой муж сказал: ты знаешь, как-то это все очень утомительно. Я устал и больше не могу, у меня не получается эффективно работать. А ведь от моей работы сейчас полностью зависит благосостояние нашей семьи — ты-то с детьми сидишь и не зарабатываешь ничего. Поэтому я пойду жить в свою однокомнатную квартиру, а с детьми буду приходить гулять и играть, и деньги, конечно, буду тебе приносить два раза в месяц. Собрал свои вещи и ушел. А я осталась.
Деньги он действительно приносил, а потом переводил всегда, все годы, по-честному, не особо много, но сколько мог. На Сережу и сейчас переводит, был только год перерыв, когда Сережа в армии служил, он сказал: нет смысла, парень на полном государственном обеспечении.
А вот насчет гулять-играть… Сначала этого было довольно много — два-три, даже четыре раза в неделю, потом реже, и в конце концов если они один раз в месяц виделись, то и хорошо. Еще он с ними по телефону или по скайпу разговаривал, особенно с Сережей, Костя его всегда слегка сторонился, он как бы был на моей стороне.
— А вы с мужем общались?
— Почти нет. Он утверждал, что я так центрирована на детях, что со мной ни о чем интересном и не поговоришь.
В общем, дальше я их растила одна, немного моя мама помогала, но она работала тогда и не особо мальчиками интересовалась. Говорила, что вот если бы внучка была, она бы хоть знала, как с ней… Я тоже не особо знала, но делала все, что нужно.
Потом, когда они подросли и у Кости все более-менее стабилизировалось, я, конечно, вернулась на работу, и даже с друзьями снова начала общаться. Но это все было по остаточному принципу. Главное — успеть забрать того из садика, этого из школы, из кружка, отвезти ко врачу, проверить, сварить, не забыть, позвонить, записаться… Муж к тому времени увлекся охотой, купил себе очень красивую породистую собаку, сеттера, познакомил мальчиков с ней…
— У него не возникло другой семьи?
— Нет-нет, он сказал: да ни боже мой! Одной попытки более чем достаточно! Он и сейчас живет вдвоем с собакой. Мальчики тогда очень просили собаку, но я отказала. Мне собаки нравятся, и я тогда даже бы и хотела, наверное, но понимала, что не потяну еще и ее.
Весь наш общий круг осуждал (весьма, впрочем, вяло) моего мужа и хвалил за стойкость меня. «Теперь Татьяна все одна тянет» — так это называлось. И так я это ощущала. И тянула. Мальчики росли. В нашем кругу происходили всякие вещи. Например, одна из подруг увела мужчину из семьи, где был девятимесячный ребенок. Ее осудили: как же так можно?! Другая познакомилась по интернету с немцем и, не любя его и хохоча над его наивностью, уехала в Германию вместе с близнецами от первого брака. «По крайней мере у меня и у девочек будет нормальное европейское гражданство!» Ее тоже осуждали. Меня никто ни за что не осудил ни разу. Просто не за что было. Я была образцом матери и человека — делала все, что должно, и ни разу не вышла за рамки.
Когда мальчики подросли, муж взял их с собой на охоту. Костя приехал бледный как полотно и тошнился в ванной: мама, они их убивают просто так! Для развлечения! Там везде кровь!
Сережа пришел в бешеный восторг от общества «настоящих мужиков» и самого процесса и пытался мне рассказывать о своих успехах и успехах отца. Когда понял, что я сдерживаю желание протошниться вслед за Костей, обиделся тяжело и надолго.
И вот сыновья выросли. Теперь они как будто во мне не особо и нуждаются. И я в них. Нам с ними в общем-то не о чем говорить. У них наверняка есть интересы. Но я их не понимаю. Моя лучшая подруга говорит: ты должна испытывать по крайней мере глубокое удовлетворение — ты сделала это! Практически в одиночку. При минимуме ресурсов. И парни получились нормальные. Я соглашаюсь: должна. Но почему-то не испытываю. Другая подруга говорит: вот они женятся, будут внуки, тогда увидишь. Но вот тут я знаю точно: никаких еще детей, даже в виде внуков, я не хочу. Опять волноваться за их здоровье, наблюдать, волнуясь, за их развитием: все ли идет как надо? Нет, не хочу.
Мне пятьдесят один год. Свою жизнь я ощущаю как прожитую. Впереди старость. От современных идей о том, что после пятидесяти и климакса жизнь только начинается, и это самое время, чтобы заняться безопасным сексом и поступить в институт, чтобы приобрести новую профессию, мне смешно и даже почему-то брезгливо. Видимо, я все-таки традиционалист. Кроме того, у меня и сил-то и желаний на все это не осталось.
— А с каким вопросом вы пришли ко мне?
— Видимо, с таким: а что все это вообще было? — усмехнулась женщина. — Но на самом деле, конечно, просто выговориться. Место-то привычное. Вы всегда выслушивали и давали какие-то советы. Я их всегда выполняла. Иногда оно помогало. Но я понимаю, на такое — кто ж ответит? И кто даст совет? Спасибо, что выслушали.
Я сидела в кресле, смотрела ей вслед и понимала, что вот этот, несомненно последний, ее визит я, в отличие от множества предыдущих, запомню надолго.
А что вы думаете об этом?
Обсудить тему и поспорить с автором теперь можно в комментариях к материалу
Больше текстов о психологии, отношениях, детях и образовании — в нашем телеграм-канале «Проект «Сноб” — Личное». Присоединяйтесь
Откровение сестры
Около полугода читаю Пикабу, но зарегистрироваться решила только сегодня. И не просто так, а для того, чтобы рассказать о своих чувствах, узнать мнение других людей по теме и, возможно, получить какие-либо советы. Я никому не рассказывала того, чем сейчас хочу поделиться с вами (даже самой близкой подруге) и надеюсь спрятаться за анонимностью, ибо и без того понимаю, что тема, затрагиваемая в моем рассказе, очень сильно осуждается обществом. Простите за сумбур, но мне хотелось рассказать практически всё, не оставляя без внимания даже самые малейшие детали.
Дело в том, что я испытываю вполне явное сексуальное влечение к старшему брату. Это началось, я думаю, лет с 12-13, но из-за юного возраста я просто ничего не осознавала, но уже тогда моё отношение к брату начало меняться.
Ну и, естественно, я с самого детства ужасно, просто до скрежета зубов, ревную М ко всем остальным девочкам. Когда мои собственные подруги признаются мне, что им нравится мой брат, я специально всячески стараюсь его огородить, говоря, что ему нравится другая девочка или даже рассказывая про него всякие совсем не романтичные гадости (например, что он громко и бесстыже пердит при всех или вытирает козявки об диван).
Не смотря на то, что я отталкивала мысли об М, как о парне, я всё же не могла окончательно побороть в себе желания быть к нему несколько ближе, чем сестра. Конечно, это были всё такие же невинные прикосновения/обнимашки или быстрые пробегания мимо в одной футболке и трусах с демонстрацией ног, но факт моего неправильного отношения к брату оставался фактом, как бы сильно я этого не стыдилась (наверное монашки примерно с такими же мыслями рукоблудствуют, а потом ползают в покаянии у икон). Я надевала его поношеные футболки, мотивируя это тем, что мне нравится в них спать больше, чем в пижамах и что мне идет такой «пацанский» стиль, но при этом вещи из мужского отдела себе я покупать не собираюсь, раз могу экономить, таская одежду брата. Наверное вы уже догадались, что причина еще и в фетише на запах и общем удовольствии от ношения одежды М.
Сам же М, я думаю, ничего не подозревает. По крайней мере его поведение никогда не говорило о том, что он «напрягался» из-за каких-либо моих действий. Видимо, он привык, что я очень бурно выражаю свою любовь к нему и теперь даже не замечает, как мои развратные ужимки стали более настойчивыми. Признаюсь, меня даже начало задевать, что он не видит во мне девушку, хотя я даже перед ним обнажалась (как бы случайно, конечно). Когда в гостиной шел ремонт я настояла, чтобы компьютер перенесли в мою комнату, якобы потому что у меня больше места и что я всегда буду разрешать брату сидеть за ним хоть весь день и всю ночь. Тогда я специально обставила компьютерный стол некоторыми своими девичьими вещами среди которых было довольно большое зеркало на подставке. Я специально заранее выбрала его положение так, чтобы в отражении было видно почти всю комнату из-за плеча сидящего перед компьютером, и чтобы оно не мешало (соответственно, чтобы брат его не передвинул). Дожидаясь, когда М сядет за комп, я выдерживала какое-то время (обычно шла в душ), после чего включала более яркий свет и начинала как можно громче рыться в шкафу, доставая вещи для сна, чтобы привлечь его внимание. Для пущего эффекта я попросила его не поворачиваться, и уведомляла, что переодеваюсь, если он не сидел в наушниках. Проделывала я такое несколько раз. Не знаю смотрел ли он в зеркало в те моменты или нет, но я думаю, что только слепой бы не заметил возможности подглядеть. Я специально переодевалась полубоком, не смотря в его сторону, медленно обнажаясь полностью, тщательно обтираясь от оставшихся капель воды полотенцем. В любом случае это доставляло мне некоторое удовлетворение, хоть и я не замечала никаких признаков возбуждения с его стороны. Хотя брат все же никогда не двигал зеркало и сидел ровно на таком месте, чтобы можно было идеально всё видеть… Порой мне действительно кажется, что и он кайфует от всего этого, хоть и не подает виду (а может мне просто хочется так думать). Он ничего не говорит, когда я прижимаюсь к нему грудью (17 лет, уже растет) во время объятий и вообще никогда не отталкивает и не злится на мою приставучесть с телячьими нежностями (хоть я и пытаюсь соблюдать меру), мы делаем друг другу массаж и мне порой кажется, что я чувствую его легкий стояк своим копчиком. Также как-то раз, еще когда комп стоял у меня, я в полудреме заметила, что М дважды сфотографировал спящую меня на телефон (были звук и вспышка). Не знаю зачем он это сделал. Может я смешно лежала и он хотел мне это показать потом, но передумал (хотя это маловероятно, ибо я старалась засыпать в его присутствии «красиво»). Может у кого-то есть еще доводы?
Я полностью осознаю, что моя любовь к брату неправильна, но вот ничего сделать не могу. Пока я не задумываюсь о будущем, о том, что может случиться, если я вдруг с ним пересплю, но у меня есть надежда, что это всё пройдет, если я его таки «добьюсь» и потеряю азарт, возникший из-за чувства недосягаемости объекта вожделения. Я почти уверенна, что так оно и будет. Сейчас я подумываю споить брата, когда мы семьей поедем в загородный домик справлять НГ и под предлогом пьяного угара заняться с ним сексом (я при этом буду на деле трезвой, чтобы всё контролировать и тупо не спалиться). Дом достаточно большой, трехэтажный, поэтому места много, да и родители будут на праздничном расслабоне (уже заготавливаются выпивкой), так что план практически идеальный.