мой брат старше меня на 5 лет
Мой брат.
Как же это мимими! У Вас прекрасный брат, автор!
Никогда не давали меня в обиду никому (кроме себя). Научили драться, чтобы могла защищаться, когда кто-то хотел обидеть.
Мы всегда были Старшой, Маленький и Малая. 🙂
А сейчас мы живем так далеко друг от друга 🙁
Пост напомнил о мечтах, которые уже ныкогда не сбудутся((
Когда мне было почти 4 года, мама была беременна вторым ребенком. Я знал, что у меня должен родится брат или сестра, но мечтал исключительно о сестре. Я даже придумал несколько вариантов имен, но только женских, над мужскими даже не задумывался так как верил что будет сестра. Странно, что родители мне ничего не говорили о предпологаемом поле будущего ребенка, наверняка они знали, но суть не в этом.
Когда брат родился, и мне сказали что у меня брат, я не мог поверить и был очень сильно расстроен. З самого детства отношения с ним не заладились, мы постоянно ругались и дрались, общения нормального у нас не было.
Сейчас мне почти 21, отношения возможно немножко лучше, но не на много. И я досих пор мечтаю о сестре, хотя понимаю, что у меня ее уже не будет(
Почему то вспомнился Дельфин
Это твой щенок, теперь он твой навсегда
И ты не хочешь, но считаешь его дни и года
И с каждым новым днём твоя любовь к нему растёт
Она станет огромной, когда он умрёт.
Тема по спасению близких очень неоднозначна. Мимо пройти нельзя, и в то же время часто твои благие порывы имеют нулевой результат. Нет, не жалко затраченных душевных сил, материальных хлопот и прочего. Жалко человека, что всё равно спасти не можешь. В родне пьющих было несколько человек, насмотрелась.
Пустили к себе на время пожить, пока он «социализировался», бросив многолетнее пьянство. Одели, обули, поселили на кухне на диванчике. Держался три месяца, восстановил документы, устраивался на работу, помирился со своей бывшей подругой (директором ресторана, замечу, милейшая женщина). И на майские праздники сорвался. И всё сначала. Распрощались. Муторно было на душе, всё-таки знали друг друга с детства.
А сколько было выслушано! Сколько переговорено, наобещано, напланировано и намечтано! Казалось, человек воспрял, очнулся, загорелся жить по-новому. Опять же та Наташа была готова с ним сойтись, если бы всё это случилось.
Мораль рассказа такова, что нет ее
Есть у меня одна знакомая, ну как знакомая-бывшая. У нее есть младший брат (младше на 2 года).
Как-то в семье у них принято, что она с братом спокойно могут раздеваться до гола и переодеваться не стесняясь присутствия друг друга. Родители на это спокойно смотрели. Причем такая же ситуация у них с ближайшими родственниками (двоюродные и троюродные братья и сестры). Это у них было нормально.
Сидел однажды у них дома настраивал компьютер. Комната была большая, сидели всей семьёй (родители, они и я) и разговаривали пока я разбирался с компом. Я сидел спиной ко всем. Она решила переодеться. И тут дело доходит до лифчика. Мама увидела, что она уже начала его расстёгивать, как начала кричать, чуть не до истерики. Мы тут вообще-то не одни. Я даже вздрогнул, но поворачиваться не стал.
Благо, что после этого мы не долго встречались. Но такого больше ни где не слышал. Очень странная семейка.
Найти брата
Кто-то неторопливо повернул ключ. Кувырок в замке — и тяжелая дверь открылась, впустив в темноту пустой квартиры свет, звуки и жизнь. Порог переступила маленькая женщина в дорогом кремовом пальто. Вздохнув, она опустила кожаную сумку на пол и стала не спеша раздеваться, иногда в задумчивости задерживая пальцы на гладких пуговицах. Жалобно мяукнула кошка, выбежавшая встречать хозяйку. Кошка порядком одичала за день и принялась приветливо тереться о хозяйскую руку. Женщина что-то ласково шепнула и, наконец управившись с верхней одеждой, поставила на положенное место красивые сапожки без единого пятнышка уличной грязи.
Пожалуй, она была слишком суха для своих лет. В ее годы многие женщины расходятся в ширь и удаль бойкой матроны. Но она оказалась лишена обильной еды, продолжительной вахты у плиты, как и по-домашнему пышных форм женщин, познавших рождение дитя. Сухость и жилистость ее тела говорили об энергичности и многих часах, оставленных на работе за профессорской кафедрой.
Женщина тихо вошла в прекрасно обставленные комнаты, останавливаясь то у окна, то у стола, и разместилась в кресле, наклонившись, чтобы размять нывшую стопу. Позади была насыщенная неделя и научная конференция. В голове еще как будто гудели голоса, проносились мысли и интересные идеи, которые предприимчивый мозг вынес из докладов. Во рту оставалось приятное послевкусие от половины бокала «Shiraz». Привычная тишина квартиры прерывалась мягким шумом от передвижения кошки, с наслаждением приступившей к своему ужину, и тиканьем роскошных винтажных часов. Впереди предстояли тихие и безмолвные выходные.
Уставшая, она закрыла глаза и, облокотившись тяжелой головой на руку, прислушалась к тишине своего дома. Тишина городской квартиры не была безмолвием в действительном смысле слова. Дом гудел, издавал грудной звук «ту-у-у», напоминающий потуги трубы разыграться в полную мощь, будто уставший музыкант силился выдуть из инструмента застрявший предмет.
Обычно эта тишина не тяготила: на горизонте всегда маячило завтра с его событиями. Но сейчас вдруг появилось ощущение, что никакого завтра нет, а длинные праздники всего лишь продолжительное вынужденное ожидание чего-то большего. Новой недели, рабочих будней, наполненных пчелиным смыслом: работа — результат.
Дома профессор престижного учебного заведения превращалась в маленькую женщину, которой и являлась от природы. Откинувшись в кресле, она стала размышлять о погружении в три безработных, безлюдных, бесшумных дня. С каждым футом морской воды этого погружения в грудной клетке становилось все меньше места, приятное удовлетворение от прошедшей плодотворной недели сменялось холодной тоской, заполняющей легкие. Она спрашивала себя: по кому эта тоска или по чему? Откуда взялась и зачем нужна? Не по большой любви, не по чьему-то ночному храпу в постели, не по юности, которая не была счастливой.
Мысли перетекали одна в другую, обрывались, начинались, таяли, ответа на вопрос не приходило. Но вдруг старое детское воспоминание осветило ее изнутри, от догадки она даже приоткрыла глаза и сосредоточенно вгляделась в зыбкую рябь бликов на потолке. Воспоминание тем временем разгоралось, загоралось, пока не застыло на горизонте алым кругляшком заходящего июльского солнца. Она идет по остывающей пыльной дороге босиком. Ступни не колет трава, и не режут камни — они привыкли. Загорелые ноги сплошь искусаны комарами. В ладошке ручка от авоськи, в авоське банка молока. Из-под крышки от тряски пролилось несколько капель, и девочка превозмогает желание облизать их. Молоко теплое и сладкое, кремовое на вкус. Сейчас такого не существует в природе. За другую ручку авоську несет мальчик, ниже ростом и младше на несколько лет. У обоих детей одинаково до белесы выцвели волосы. Мышцы на руках и на ногах устали от целого дня — до одури — купания в теплом озере с илистым дном. Чтобы не получить наказание, наперегонки бросились за молоком и теперь уж возвращались назад. Калитка, еще крепкая, свежеокрашенная, дом с раскаленной от жаркого дня крышей, ведра с клубникой на варенье. Брат крадет ее оттуда и, смеясь, всю ладошку сыпет в рот.
Несколько безмятежных каникулярных лет девчонкой она проводила в гостях у двоюродного брата на какой-то далекой даче. И там, в отличие от ее тихого по-музейному стерильного дома, можно было все: расшибать колени, катаясь на велосипеде, не чистить зубы на ночь, объедаться вредной едой, бегать и громко разговаривать. А потом в один год мама — аккуратная интеллигентная женщина с холодными серыми глазами — спокойно и твердо сказала, что больше там гостить не следует. Девочке не объяснили почему, но по заговорщицкому шепоту взрослых она поняла, что произошло нечто страшное, не должное касаться их семьи и дома с лакированными сервантами, полными книг, папиным кабинетом, чистыми полами и чистой репутацией. Поначалу она скучала по пруду, велосипеду и совместным играм с братом, но родители объявили, что этим летом они едут в Крым. Больше она того светлого мальчика не видела и не интересовалась его судьбой. Об этих родственниках в домашнем кругу не упоминалось.
Где этот мальчик? Что с ним теперь? Как он носил молоко до дома один? Кем он стал, в конце концов? Эти вопросы возникли сами собой, а смех большого семейного застолья звенел в ушах, когда она проваливалась в тяжелый сон.
Мышечная судорога вернула тело к реальности. Она сидела, откинувшись на кресле, задремав в неудобной позе, отчего шея сильно затекла. В комнате стало душно. Женщина тяжело встала, открыла окно, и с улицы тут же пахнуло влажным осенним воздухом, вдоволь искупавшемся в свете разноцветных фонарей. «Почему бы не найти брата», — подумалось ей.
Это внезапное решение принесло облегчение, граничащее с крайней степенью усталости. Она погасила свет и уснула беспокойным сном, состоящим из обрывков детских воспоминаний с постоянной подменой места — вот они с братом на пруду, но пруд не на даче, а почему-то во дворе многоэтажного дома, и стыдно идти купаться, и хочется одеться и спрятаться от многочисленных окон.
Тревожные сны оставили ее только на рассвете. Утро попало в ловушку плотных штор, украшенных пухлыми кистями. Мягкий, иллюзорно-призрачный свет поздней осени едва справлялся с обязанностью освещения комнаты. Женщина какое-то время лежала, не шевелясь в утренней слабости. В грудной клетке просыпалась тревога, словно от незавершенного со вчера дела. Она ощущала непонятный покалывающий дискомфорт, как от неприятной занозы в нежной части ступни. Потом вдруг вспомнила все и разом, резко села на кровати, строя догадки, где может пылиться старая записная книжка из других, прошлых времен.
Книжный шкаф был укрыт от глаз и пыли красивой дверцей. В нем притаились научные подборки, собрания сочинений, некогда выкупленные за большие деньги, старые потрепанные и новые — страничка к страничке — уважаемые книги. Пришлось взять табурет и осмотреть верхние давно невостребованные полки. Где-то за Лосским и Фрейдом, которого по воспоминаниям в их семье многозначительно называли Фрёйдом, нашлись старые записные книжки. В одной из них обнаружился заветный номер телефона, аккуратно выведенный черной пастой. Это был домашний номер, и про себя обладательница мучительных воспоминаний лелеяла надежду, что городской телефон квартиры брата не вымер вместе с мамонтами.
Нервничая, набрала номер. Спустя несколько гудков там ответили. Тревожный женский голос терпеливо выслушал внезапный, но краткий монолог. Представился женой брата и немного помялся. Согласился встретиться, предложил приехать на выходных. Может, завтра? Можно и завтра, отчего же нет, у брата, как выяснилось, тоже выходной. Записала адрес. Попрощалась, голос оттуда стал еще тревожнее. Положила трубку и попыталась представить брата и его жену. Они виделись ей веселой супружеской парой из тех, у кого всегда пир горой, сотня-другая рецептов гостевых салатов, шумные дети и непременно пушистый безродный пес — все, как в детстве.
По пути заскочила в хорошую кондитерскую за тортом. Теперь он аппетитной воздушной горкой возвышался на заднем сиденье автомобиля, перевязанный яркой лентой. Из колонок доносился глубокий голос джазовой дивы — осенью она находила в джазе особенную прелесть. Где-то внутри нарастало приятное волнение: сейчас они с братом увидятся и вспомнят былые времена. Ее немного смутило, что по телефону она говорила не с ним. Найти брата оказалось как-то слишком легко. Ну что ж, вряд ли он против ее приезда. Она попыталась прогнать непонятную тревогу.
Плотная городская застройка сменилась невнятным трухлявым пригородом. Дорога петляла туда и сюда, безразличный голос навигатора долгое время путеводил по дворам, пока они не миновали допотопного года чумные деревянные бараки и не остановились у рыжей пятиэтажки. Она огляделась. В детстве все было по-другому. В детстве всегда по-другому.
Пока доставала торт, наступила в грязь у бордюра, пришлось еще какое-то время потратить на приведение обуви в порядок. Темная неподвижная фигура следила из окна за процессом сапожной полироли. Когда она закончила, фигура колыхнулась и погрузилась во тьму квартиры. В подъезде в нос ударил резкий запах кошачьего амбре, и нежданная гостья непроизвольно брезгливо поморщилась. На каждой лестничной клетке бытовали банки, из которых, как поникшие цветы, свисали скрюченные окурки. Наконец рубеж четвертого этажа был преодолен.
Неприятный резкий звонок. Щелчок. Здравствуйте.
Дверь открыла жена брата. При виде вновь обретенной приветливой родственницы она напрягла все мускулы лица для создания гостеприимной улыбки. Уголки рта нервно дернулись. Она много суетилась, помогая гостье раздеться, приговаривая все, что полагается бормотать радушным хозяевам, и негромко покрикивала на любопытную гомонящую детвору. Жена брата была округлая женщина в годах. В окрашенных дешевой краской волосах предательски виднелись тонкие серебристые полоски. Она очень старалась изобразить расположение, и это желание пригибало ее к земле. Хозяйка согнулась и все суетилась: куда помягче посадить, какого чаю принести, подать ли тапочки.
От видавших виды тапочек гостья отказалась, хотя пол был холодный и местами нечистый. Это не ускользнуло от внимания неподвижно сидящего в кресле мужчины, которого близорукая гостья поначалу не заметила. Он смотрел телевизор, наблюдая за вошедшей в дом немного искоса, как бы нехотя. Она поздоровалась, широко улыбнувшись от радости и чуть подавшись вперед, готовая к семейным объятиям. Но он не встал и не пошел к ней навстречу, довольно холодно ответил на приветствие и продолжал равнодушно смотреть на экран, где показывали какое-то воскресное комедийное шоу. Зрители на экране гоготали, но он не улыбнулся ни разу.
Это немного остудило ее пыл, в старой квартире сразу стало неуютно и все показалось ей чужим, засаленным, неприятным. Она мягко попыталась завязать диалог, извиняясь за внезапное вторжение, рассказала о своих воспоминаниях. Брат молча слушал, но ничто не дрогнуло ни на его лице, ни в потаенной невидимой собеседнику глубине, когда она с ностальгией рассказывала о жарком вечере и банке с молоком.
Наконец с кухни вернулась хозяйка с мисками майонезных салатов и стала пенять мужу, что он не пододвинул к гостье старый журнальный столик на колесах. Брат неторопливо встал и направился к столику. В грузном взрослом, пожалуй, слишком взрослом человеке было трудно узнать того веселого мальчишку. Шуршащие домашние спортивные штаны с полоской на боку, просвечивающая от носки синтетическая футболка, обрюзгший живот, крупное красное лицо, каких она боялась в детстве, создавали отталкивающее впечатление.
За столом завязался какой-никакой светский разговор. Его жена все подкладывала еды, приносила и то, и другое, спрашивала о работе, с пониманием кивала. Чем больше гостья рассказывала про свой жизненный путь: университет, диссертация, интересная работа, преподавание, тем больше сходились морщинки на лбу у ее брата, тем легче он наливал себе стопку за стопкой какой-то подозрительной наливки.
Она хотела не смотреть, но ее взгляд все останавливался на его больших потрескавшихся руках, выдававших долгие годы тяжелого физического труда. Ногти на этих руках были небрежно искромсаны, под ними виднелась черная полоска грязи. Супруга брата как раз закончила рассказ об успехах своих троих детей и видно особо гордилась старшим. О том, что мальчик пошел в десятый класс вместо техникума, рассказывала почти с придыханием. Из другой комнаты появился угловатый высокий парень, смотревший исподлобья. Поздоровавшись, он покрылся красными пятнами.
Ей вдруг показалось, что этот мальчик больше похож на ребенка из ее воспоминаний о брате, нежели брат настоящий, выросший и угрюмый. Она приветливо расспросила его о школе и немного рассказала о своей работе. Старшеклассник скоро перестал жаться и с интересом спрашивал ее о темах лекций и преподавании.
Это произошло, когда она предложила мальчику приехать на день открытых дверей в их университет. Брат перебил ее и дрожащей рукой протянул рюмку с наливкой. С вызовом он предложил ей выпить. Все члены семьи молча и как-то тупо уставились на рюмку. Гостья тихо отказалась. В мутных глазах брата зажегся нехороший огонек. Он развел руками в приступе алкогольного благодушия, мол, обижаете, сударыня, выпивайте, раз предлагают. Она снова отказалась, но это лишь раззадорило его пыл, и каждое новое предложение выпить было все тверже и агрессивнее. Стало не по себе. Хозяйка дома, привыкшая к выходкам мужа, стыдилась и просила его перестать.
Брат тяжело перевел взгляд на жену и сказал: «Он никуда не поедет с ней». Сын насупился и смотрел в пол, хозяйка все называла супруга по имени, пытаясь утихомирить бурю. «Я университетов не кончал! И что я — не человек что ли?» — спрашивал брат неизвестно у кого. Гостья пыталась что-то сказать, но он перебил и в своем порывистом монологе все приговаривал: зачем приехала, покрасоваться приехала, как на тлю смотрит. Он бешено блуждал глазами по комнате, изо рта вырывались больные слова, взмах рукой перевернул рюмку, и едкая зловонная жидкость разлилась по клеенчатой скатерти.
Взяла сумку и ушла. Вслед разразилась нецензурная брань, провожать никто не стал. Она услышала упреки хозяйки в сторону буйного мужа, а когда, спешно одевшись, оглянулась — увидела потухший взгляд мальчика, наблюдавшего за ней. В голове пронеслось беззвучное «прости», хотя она не понимала, за что перед ним извиняется.
Погода испортилась. Накрапывал дождь, и осеннее небо прижалось к земле, будто прося немного тепла, спрятанного под листьями, и исходившего из них влажным паром. Бывают дни, когда происходящее кажется чем-то нереальным. Придумка отчаянного постмодерниста, исковеркавшего оригинальный сюжет жизни до неузнаваемости, до абсурда, словно ткань реальности прохудилась, и из-под нее проглядывает сонный полумрак со странными видениями, где ты один во враждебном месте и пытаешься добраться до дома.
Навигатор отправлял из одного двора в другой, и она никак не могла выехать из грязного, брошенного жизнью и прогрессом микрорайона. С ржавых турников капала вода, когда проезжала мимо очередного, похожего на десятки прочих безликого облезлого пятиэтажного дома, редкие прохожие провожали ее машину враждебными взглядами. Чувство запятнанности не оставляло и ощущалось почти физически, она хотела сейчас же принять душ, чтобы отмыться от кислого запаха квартиры брата и его слов, выбросить колготки, к которым налипли крошки, впивающиеся в кожу. Навигатор вдруг умолк. Она заблудилась. В легкой панике женщина остановила машину и опустила тяжелый горячий и пульсирующий лоб на холодные ладони. Что произошло?
Что произошло с детьми, когда дачный домик был покинут навсегда? На какой прием она рассчитывала в чужой семье, что ожидала увидеть: ожившие картинки из детства, бабушку с блинами, крынку молока, мальчика, который знал все ее детские секреты? Осознание собственной чуждости и покинутости сдавило прессом грудную клетку так, что трудно было дышать. Она выпрямилась и глубоко, но неровно вдохнула, чтобы прогнать внезапно обуявшую тяжесть. Конечно, сама виновата. Глупая была идея: найти брата. Нет у нее никакого брата…
Какое-то время она смотрела, как мелкие капли неприятного осеннего дождя разбиваются о лобовое стекло и холодными струйками стекают вниз. Ее внимание привлекла табличка дома, стоявшего неподалеку. Название улицы показалось ей знакомым, она проезжала здесь. Улица нашлась на карте навигатора, и вскоре удалось выехать на шоссе. Всю дорогу голову теснили тревожные мысли, вспоминались обрывки грубых фраз и провожавший ее потухший взгляд мальчика. Лишь дома она немного успокоилась, смыла горячим душем налипшую грязь и предложила себе, словно в детстве: «А давай, этого как будто бы не было».
Ее манера держаться была в меру приветливой, в меру строгой. В холле университета было шумно: группа за группой приезжали старшеклассники, которых встречали и вели на экскурсию. Она руководила. Мимо шла очередная группка, как вдруг кто-то подошел к ней. Профессор подняла голову, чтобы сказать дежурное приветствие. Оборвалась на полуслове — перед ней стоял брат, за спиной которого краснел неловкий старшеклассник.
— Здравствуйте. Пришли вот… — сказал брат, переминаясь с ноги на ногу в попытках остановить свой взгляд на собеседнице.
— Я… Хорошо, что пришли, это хорошо… Пойдем, как раз начинается экскурсия для группы, ты можешь присоединиться, — она ласково улыбнулась своему племяннику и отвела его в сторону, где собралась кучка старшеклассников.
Женщина обернулась. Брат, словно зверь, опасающийся преследования, неуверенно оглядывался по сторонам, втянув голову в плечи. То теребил рекламки на стенде, то хотел достать сигарету, но вдруг вспоминал, что находится в помещении. Она подошла к нему и, стараясь говорить как можно мягче, произнесла:
— Я правда рада, что вы решили приехать.
— Выпил я тогда, извиняюсь, не прав, — ответил брат, откашливаясь через слово, будто боясь сказать лишнее.
— Послушай, мне, наверное, действительно не стоило приезжать, хотя я не понимаю, чем могла обидеть. Но если обидела, я тоже прошу прощения, — ответила она и наконец их неловко блуждающие взгляды встретились. Она смотрела с сочувствием, сжав брови, он — стыдясь, исподлобья.
— Да глупо как-то получилось, — брат снова нащупал в кармане пачку сигарет, не в силах унять тревогу в руках. — Меня зло взяло. Ты рассказывала про бабку. А сама, сама потом не приехала ни разу ее навестить, — в этих словах она расслышала горький упрек того, другого маленького брата из детства. — Ты… Ты хоть помнишь ее?
— Да, — ответила она, и сердце глухо ухнуло. — Конечно, я помню. Ее и тебя, и нашего пса, я все помню. Но… Но я не помню, почему родители мне запретили к вам приезжать. Честно, я хотела приехать тогда, я просила их отпустить меня, — с надеждой взглянула на брата, но он молчал, угрюмо изучая узор на полу. — Что произошло? Они поссорились?
— Поссорились? — с усмешкой переспросил брат. — Да у наших родителей-то дружбы особой не было. Это ты в своем дворце жила, ничего не видела, а я все знал, я все видел, — брат пододвинулся чуть ближе, и его громкий шепот наполнился обидой и тоской. — Да они нас презирали всегда, кто мы для них были? Простые работяги, да никто, тьфу! Плюнуть и растереть. А тебя к бабке сдавали, потому что уезжали на свои симпозиумы.
— Но мне нравилось у вас, — ей очень хотелось изменить мнение брата, но он ее перебил.
— А потом… Ну выпили как-то. Ну с кем не бывает-то? Бабка и мать тогда дома были, когда твои заявились. Устроили концерт на всю деревню, мол, пьянчуги, да вас родительских прав лишить… И уехали… С тобой. Мать потом два дня плакала, — договорив, он отошел и наконец достал сигарету из пачки. Она молчала, растерявшись.
— Я тебя ждал тогда, — тихо сказал брат спустя какое-то время. — Каждое лето ждал, как дурак, — взглянул на нее, и в помутневших от тяжелой жизни и пьянства глазах брата она разглядела мальчишескую синь.
— Прости меня, Коля, — дрогнула она и сделала порывистый шаг, но обнять не смогла. Положила руку на плечо. — Прости меня. Я не знала ничего.
Он неловко отстранился.
— Да что теперь уж… Давно было, — какое-то время стояли в напряженном молчании, пока он не сказал. — Пойду я. Лёнька сам доедет. На метро. Пока.
— До свидания, — попрощалась потухшим голосом и добавила, когда он уже был в дверях. — Может, увидимся еще!
Брат обернулся и едва заметно кивнул. Она улыбнулась. Внутри было больно и тепло. Больно за то, что не приехала тогда. Тепло, что брат вернулся, и как ей показалось, простил.
Сочинение на тему описание внешности брата 7 класс
Как вы уже догадались, у меня есть старший брат и его зовут Антон. С ним у меня совсем небольшая разница, всего лишь 4 года. Но он почему-то думает, что это просто огромная разница и он очень взрослый. Но я на это не обижаюсь, наверное, так думают все старшие братья и сёстры.
Для меня мой брат – это друг, пусть я не всё могу ему доверить, но я точно знаю, что он мне всегда поможет и выручит. У нас с ним разные компании, друзья и интересы, но всё равно у нас много общего. Например, у нас есть шутки и фразы, которые понимаем только мы и никто больше. Мне кажется, такое может быть только у близких людей.
Дружим ли мы? Даже не знаю, у нас часто происходят перепалки и ссоры. Тяжело признаться, но я знаю, что ему часто достаётся от родителей из-за меня. У него больше ответственности и обязанностей по дому, ведь он старше. Старший брат многому научил меня, например, кататься на велосипеде, делать рогатки, плавать, а в следующий раз обещал взять меня на рыбалку. У него много интересов и он всегда делится со мной своими планами и достижениями.
Я никогда не говорил Антону, что он для меня авторитет, что я горжусь, что у меня такой брат, но думаю, что он это понимает. Когда мы вырастим, мы останемся лучшими друзьями!
Про старшего брата
Другие сочинения: ← Младший брат↑ СемьяСемейная реликвия →
Мой старший брат
У меня есть брат. Он старше меня на пять лет, и его зовут Антон. Мы очень похожи внешне, правда, брат порядком выше меня. Его волосы русого цвета, а глаза светло-голубые. Он любит заниматься спортом и почти каждый день ходит играть в футбол.
Антон сейчас учится в одиннадцатом классе, и уже скоро ему предстоит выбрать ВУЗ и определиться с профессией. Мне кажется, что он может стать отличным врачом. Ведь он спокойный, сосредоточенный и серьезный. Антон очень заботливый. Две недели назад я болела. У меня была высокая температура, болело горло и из носа текло ручьем. Он приносил мне в кровать теплые напитки, фрукты и следил, чтобы я вовремя принимала лекарства. Родители были спокойны за меня, ведь знали, что я в надежных руках.
С первого класса мы вместе ходим в школу. Иногда после уроков мы заходим в магазин и втайне от родителей покупаем пломбир. Он носит мне портфель и помогает делать домашнее задание. Особенно я не люблю математику, а он, как орешки, щелкает эти тяжелые задачи и примеры. Однажды зимой по дороге в школе я очень замерзла. Оказалось, что я забыла шарф дома. Брат пожалел меня и поделился своим. Помню, как мы на санках спускались с горок, лепили снежных баб и учились вдвоем кататься на коньках. Именно Антон научил меня кататься на самокате, велосипеде и играть в футбол. Мне очень нравилось находиться с братом и его друзьями, поэтому я разделяла все его увлечения. Однажды я даже стояла на воротах и защищала их от противников.
Со временем наша дружба стала только крепче, конечно, мы часто с ним ругаемся. Но мы не умеем долго дуться друг на друга. Как правило, после ссоры я подхожу к нему со вкусняшками и предлагаю отпраздновать примирение.
Антон с папой часто ездят на рыбалку, это их мужская традиция. Меня они с собой не берут, обосновывая это тем, что мне будет скучно. Но поскольку я очень хотела поехать с ними, то я несколько дней уговаривала Антона и папу, и наконец-то, они сдались. Мы приехали к реке, подготовили все к рыбалке. Они ловили рыбу, а я сидела читала книжку. Когда я увидела маленького карпа в ведре, мне показалось, что ему плохо, и я выпустила его в воду. Папа с Антоном только посмеялись надо мной и сказали, что так делать не нужно. Ведь целью рыбалки как раз и есть привезти рыбок домой.
Я очень рада, что у меня есть такой замечательный брат. Он всегда мне помогает и поддерживает меня. Антон даже защищал меня от местных мальчишек. Я горжусь своим братом и надеюсь, что он выберет ВУЗ в нашем городе. Я еще не готова к его переезду.
Право на ревность
Когда в семье есть малыш и ожидается еще прибавление, родители заранее готовятся к ревности, к тому, что старший будет бороться за внимание мамы. Но когда разница в возрасте значительная, родители частенько расслабляются, полагая, что для ревности причин нет, ведь ребенок уже вполне разумный и «всё понимает сам». Но разум и чувства — вещи разные.В Интернете ходит забавный ролик про то, какие эмоции испытывает старший ребенок, когда в его жизни появляется конкурент. Ролик снят на примере супружеских отношений. Представьте, как жена, приведя в дом молодого кавалера, начинает объяснять мужу его новые обстоятельства жизни. Мягким, участливым голосом она сообщает мужу о том, что отныне они будут жить все вместе, втроем. Заботливая жена не хочет, чтобы муж печалился и думал, что она его разлюбила, просто в ее сердце очень много любви, которой хватит на двоих. Жена не забывает, с любовью и нежностью глядя на молодого мужчину, спросить у мужа: «Не правда ли, он очень милый и хорошенький?». Ну и апофеозом служит просьба к мужу поделиться с ее новым кавалером своими гаджетами, отдать ставшую тесной пижаму и уступить место в кровати, потому что жена точно знает, что ее муж очень добрый и совсем не жадный человек.
Ребенок, встречаясь со своим новым родственником, испытывает похожую гамму чувств: отныне он должен делиться тем, что раньше принадлежало по праву ему одному! Родительское внимание и родительская забота приобретают новую ценность и значимость. С появлением младенца меняется жизнь всей семьи, такого, как раньше, уже не будет. Все родительские ресурсы делятся уже не на одного, а на двоих, или не на двоих, а на троих, и так далее.
Представьте, как жена, приведя в дом молодого кавалера, начинает объяснять мужу, что отныне они будут жить втроем. И муж должен поделиться с новым членом семьи своими гаджетами, потому что он очень добрый и совсем не жадный. Похожую гамму чувств испытывает и ребенок, впервые встречаясь с братиком или сестренкой
Каждый старший ребенок с появлением малыша невольно понимает: родителям его одного недостаточно, они хотят другого ребенка, на которого готовы тратить и время, и силы, и деньги. Старший ребенок, какого бы возраста он ни был, начинает сомневаться в собственной значимости и уникальности, это и является причиной появления ревности.
В моей практике был пример, когда за консультацией обратилась беременная женщина, обеспокоенная поведением четырнадцатилетнего сына. Сын принял в штыки известие о прибавлении в семье, при этом он был любимцем всей семьи, хорошо учился, занимался спортом. По мере приближения даты родов он начинал выдвигать всё больше условий: чтобы ребенок никогда не заходил в его комнату, чтобы он никогда не слышал его плача по ночам, чтобы его никогда не просили приглядеть за ним и т. д. А потом подросток начал ползать по квартире на четвереньках, говорить «сюсюкающим» детским голосом, стал просить кормить его из ложки — в общем, всем своим видом сообщал родителям, что идея с младшим братом ему не по душе.
Родители поняли, что культивировали эгоистические черты у сына, поэтому теперь ему очень сложно принять тот факт, что всё хорошее достается не ему одному. Родителям хватило мудрости перестроить свое поведение, и со временем у братьев выстроились достаточно хорошие отношения, с заботой со стороны старшего и обожанием со стороны младшего. На это ушло чуть больше двух лет.
Важно:
Описание семьи
Когда перед школьником стоит задача не просто написать сочинение про определенного родственника, а рассказать о своей семье в целом, то требуется составить описание каждого человека. Необходимо сделать краткую характеристику его внешности, возраста, любимого занятия и т. д. Представлять родственников в сочинении можно в такой очередности:
Очередность можно и поменять. Все зависит от того, с кем из родных ребенок больше проводит времени, кого лучше знает. Не у всех есть братья или сестры, а дяди или тети могут жить ближе, чем бабушка с дедушкой. Соответственно, ученик может рассказать о них больше в сочинении. Описание сестры в таком случае подается очень кратко.
Есть большое количество вариантов написания сочинения на такую тематику. Можно рассказать о двоюродной родственнице, если нет родной, или попросить учителя заменить героиню рассказа на брата.
Позиция младшего «ты мой кумир»
У братьев Данила и Кирилла разница в возрасте 15 лет. Данил всегда поглядывал на младшего брата свысока и особых нежностей не разводил. В какой‑то момент родители заметили, что для малыша нет большего кумира, чем старший брат. Он никогда не хотел быть «как папа», зато всегда «как Данил». Маме приходилось покупать одинаковые кроссовки 25‑го и 41‑го размера, иначе Кирилл просто надевал огромную обувь брата и пытался уйти в ней. В пять лет он слушал тяжелый рок, ходил на ту же спортивную секцию, что и брат, употреблял молодежный сленг и так далее. Складывалось впечатление, что Кирилл не мог быть собой, ему всеми способами необходимо было присоединиться к большому и сильному старшему брату. Он заправлял его кровать, мыл за него посуду, а старший брат доброжелательно и снисходительно благодарил его за это и называл «своим клоном».
По совету психолога родители решили вмешаться в устоявшиеся отношения братьев и стали поддерживать самостоятельные решения Кирилла и ограничивать во власти Данила. Братья стали чаще ссориться, но у младшего стали появляться свои увлечения, даже те, которых не одобрял старший. Таким образом, каждый из братьев получил возможность быть собой, видеть не только свою общность, но и отличия.
Важно
Родная кровь
Как‑то у одной многодетной матери спросили, как ей удалось вырастить таких дружных детей, которые, несмотря на разницу в возрасте и расстояния в города и страны, дружат между собой? Она сказала, что в ответ на их многочисленные ссоры, драки и разборки, всегда говорила детям следующее: «Я вижу, как вы любите друг друга в глубине души, и точно знаю, что будете дружить всю жизнь». По секрету она сообщила, что иногда она отчаивалась от их бесконечных ссор, но очень, очень хотела, чтобы ее дети были хоть когда‑нибудь дружны. Иногда родителям нужно уметь подождать, не теряя надежды.
Позиция старшего ребенка «как родитель»
Когда Марине было шестнадцать лет, у неё родилась младшая сестра Катя. С Катиным папой мама рассталась, пришлось быстро выйти на работу и зарабатывать деньги. Все хозяйственные заботы легли на Марину. Иногда мама спрашивала совета у старшей дочери, как малышку лучше купать или как одевать без слез. Марина со своей скромной стипендии покупала платья сестре, ортопедические сандалии, бывала на всех утренниках и знала график прививок. Сестры росли, Марина вышла замуж и уехала в другой город, но «родительские» отношения с сестрой продолжались. В отпуск к морю она ездила уже с двумя детьми — с сестрой и дочкой, решала по телефону проблемы с Катиной школой, здоровьем, подругами. Очень часто ей звонила мама с вопросом: «Марина, что нам делать, у Кати проблемы…». У Марины были противоречивые чувства по этому поводу, порой ей казалось, что у нее три дочери: собственная дочь, сестра и мама, что на нее возлагают излишнюю ответственность за собственное благополучие.
Когда Марина на сознательном уровне решила в большей степени заниматься делами своей новой семьи, нежели родительской, то получила обвинение от мамы и сестры в жестокости и эгоизме. Их отношения до сих пор не стали равноправными, именно от Марины сестра и мама ожидают помощи и поддержки, хотя Катя уже сама стала мамой.
Порой сама разница в возрасте подталкивает старшего ребенка к родительским чувствам, потому что конкурировать за внимание родителей с малышом на равных зачастую просто не реально. Старший начинает втягиваться в роль наставника, помощника, защитника, старшего товарища. Старший брат или сестра бывают гораздо большими авторитетами в глазах ребенка, нежели родители: их слушаются, любят, а порой просто обожают. Но старший ребенок и сам остается ребенком своих родителей, он тоже нуждается в их ресурсах, пусть и не так тотально, как малыш.
Часто заботливые старшие просто стесняются и стыдятся признаться, что завидуют малышу, которому уделяется столько сил, времени, чувств, делают вид, что прекрасно без этого обходятся, потому что «взрослая роль» не позволяет этого сделать. Когда младший ребенок подрастает, родителям очень важно перейти из позиции «маленький ребенок» и «взрослый ребенок» к позиции «два взрослых ребенка». Это дает возможность выросшим детям общаться на равных, что развивает самостоятельность младшего и дает безусловную родительскую любовь старшему.
К сожалению, мама Кати и Марины настолько поддерживала родительскую позицию старшей дочери, что отчасти переложила на нее многие родительские функции, это повлияло как на отношения сестер, так и на ее отношения с дочерями.
Важно:
Позиция младшего «я маленький,мне можно»
У Лизы и Никиты была внушительная разница в возрасте. Если Лиза была нежданным «студенческим ребенком», то Никита родился, когда уже вся семья была готова к малышу. Никита очень быстро понял, что он «малыш», и научился извлекать из своего возраста всевозможные выгоды. «Младшим надо уступать», — говорил Никита и требовал от сестры желаемое. Лиза тепло относилась к брату, но порой недоумевала, почему раньше к ней десятилетней были совсем другие требования, нежели сейчас к десятилетнему Никите? Для родителей она в десять лет была «большая», а Никита — «маленький». Когда у Лизы появились дети, родители лишь формально радовались внукам, всё их внимание по‑прежнему было сосредоточено на сыне, который доставлял массу забот то своим здоровьем, то проблемами. Лиза с Никитой до сих пор живут будто в параллельных мирах, практически без точек пересечения.
Часто позиция ребенка «я маленький» является отражением отношения к нему родителей. Когда младшему за возраст дают бонусы и скидки, дети быстро учатся этим манипулировать и пользоваться. Старшие воспринимают эту ситуацию как несправедливую, но, по сути, находятся в более выигрышном положении: они становятся самостоятельными, умеют отвечать за свои поступки и пользуются свободой. Младший, напротив, имея внешние преимущества, растет инфантильным и зависимым, что отражается на его взрослой жизни.