мое фирменное блюдо щи хоть
Мои любимые русские щи
Я очень люблю щи,более того, готовлю их сам, поскольку, как говорит жена, они у меня лучше, вкуснее получаются. Навыки варить щи из квашеной капусты я приобрел давно, когда умерла моя первая жена, и я, как бобыль остался один. Готовлю их не по книгам, а по своему рецепту, хотя и придерживаюсь устоявшихся канонов. Давно собирался познакомить читателей со своим рецептом, да как-то не решался. А недавно купил дилогию Мельникова-Печорского «В лесах» и «На горах», чтобы еще раз перечитать этот интересный роман из жизни заволжского старообрядческого купечества, и во второй книге натолкнулся на такие слова:
«А на трапезе…ставлено было четыре яства: капуста с осетриной да с белужиной, да щи с головизной…».
Щи упоминаются в произведениях многих русских писателей и поэтов.
Так, у Гоголя в «Мертвых душах» читаем:
А у Пушкина в «Послании к Юдину», его лицейскому товарищу, есть такие строки:
Но вот уж полдень.— В светлой зале
Весельем круглый стол накрыт;
Хлеб-соль на чистом покрывале,
Дымятся щи, вино в бокале,
И щука в скатерти лежит.
Даже у Маяковского в «Сказке о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий» находим упоминание о щах:
Интересный и восторженный отзыв о щах оставил норвежский писатель Кнут Гамсун, посетивший Россию на рубеже ХIХ и ХХ веков:
«Щи – это мясной суп, не обычный непозволительно скверный мясной суп, а чудесное русское кушанье с наваром из различных сортов мяса, с яйцом, сметаной и зеленью. Собственно говоря, мне кажется, немыслимо есть что-либо после щей».
Не напрасно дедов слово
Затвердил народный ум:
«Что для русского здорово,
То для немца карачун!»
Ведь не на пустом месте была сочинена шутливая песенка о незадачливом английском герцоге Мальборо (или Мальбрук), которого щи довели до летального исхода:
Мальбрук в поход собрался,
Наелся кислых щей,
В походе обо….ся,
И умер в тот же день.
Щи – исконно русская еда, общепризнанное национальное русское блюдо. Владимир Иванович Даль – автор «Толкового словаря живого великорусского языка» называл щи похлёбкой, мясной или постной, из рубленой и квашеной капусты.
История русских щей насчитывает многие века. Считается, что они появились в национальной кухне еще в IX веке, в эпоху крещения Руси, когда капуста была завезена из Византии. Старинные источники называют несколько наименований щей: шти, шти капустны, шти борщовы, шти репяны. С годами разнообразие щей увеличивалось, их рецепты изменялись, совершенствовались, улучшались вкусовые качества, и теперь наименований щей и способов их приготовления стало значительно больше.
«Чудесное русское кушанье», о котором с таким восхищением говорил норвежский писатель, пришло к нам с множеством разновидностей, и не обязательно состоящих из перечисленных выше шести компонентов, вот некоторые из них:
Щи бедные – сваренные только с капустой и луком, а при случае с добавлением растолченного сала;
Щи белые – сваренные из белых капустных листьев;
Щи ленивые (или рахманные) – приготовленные наскоро.
Щи на Руси ели люди разных сословий: цари и императоры, помещики и купцы, крестьяне и просто невольные люди. На щи зазывали гостей, они были знаком гостеприимства, и кто только из знаменитостей не воздавал им хвалу: Михайло Иванович Ломоносов, Денис Иванович Фонвизин, государи российские Петр I, Екатерина II, Александр III, Николай II. Существует историческая байка, что Екатерина II, сама полюбившая русские щи, послала шведскому королю Густаву,своему кузену, но и врагу, рецепты русских щей и кваса. То ли, чтобы он оценил русскую кухню, то ли с подоплёкой, помните у Вяземского:»Что русскому здорово, то для немца карачун». Про то, надо спросить историков.
По тому, какие щи подавались на стол, можно было судить о достатке семьи. «Богатые или полные щи» не всем были доступны. Простой народ на деревне чаще довольствовался «сборными щами», а то и «бедными».
Наши прадеды брали в дальнюю дорогу щи в кадочках. Остановился где-то в пути, вскипятил содержимое кадочки и обед готов. А в зимнюю пору щи морозили и брали с собой в дорогу в виде больших ледяных кругов, а потом рубили топором, укладывали в котел, разогревали и ели. Замороженные, а потом разогретые щи, как отмечал В.И.Даль, вкуснее свежеприготовленных.
Особенность приготовления русских щей – тепловой режим. Он заключается в том, что щи не столько варят, сколько томят. И словно бы для щей была приспособлена русская печь, где температура во время приготовления еды идет по ниспадающей.
Из далекого детства осталось в памяти, как готовила щи моя бабушка Клаша. Жили мы в бывшем купеческом доме, в котором стояла большая русская печь (где найти теперь таких печников, которые умели так искусно класть русские печи?!). Щи долго томились в печи и были необыкновенно вкусны. С того далекого детства я и полюбил русские щи, и эта любовь от предков пришла ко мне вместе с генами.
А когда мы из ГДР вернулись в СССР, и моя мама в свой первый к нам приезд показала, как надо квасить капусту, щи снова заняли в нашем семейном меню подобающее им место. С тех пор квашеная капуста в нашем доме не переводится, а, значит, всегда есть из чего сварить щи.
Потом я стал вдовцом, а сын с женой и сыном уехал на Курилы, и я остался один. Общепитовские харчи я никогда не любил, и меня выручали щи. Встав утром пораньше, я ставил на плиту кастрюлю с мясом, и, дождавшись, когда вода закипит, снимал пену, а затем закладывал в кастрюлю все необходимые компоненты и помещал её в духовку на маленький огонь, чтобы щи не кипели сильно, а томились. К моему приходу на обед щи уже были готовы. Съев большую тарелку щей и кусок мяса, я был сыт до вечера. Кастрюли щей мне хватало на три дня, они мне не приедались. Так я и жил, перебиваясь то щами, то общепитовскими супами, пока не женился вторично.
Итак, всё, что выше – это прелюдия, а теперь о моем способе приготовления щей из квашеной капусты. Существует много разных рецептов, я же на суд читателей представляю свой, многократно испробованный.
Прежде всего, надо усвоить непреложное правило: с приготовлением щей нельзя спешить – их надо готовить тщательно и обстоятельно. Что же касается точных пропорций всех шести компонентов, то они совсем не обязательны и должны быть представлены исключительно индивидуальной интуиции, а также опыту.
Для щей лучше всего подойдет говяжья грудинка или ребрышки. Можно, конечно, использовать не очень жирную свинину или баранину, но, на мой вкус, баранина, да и свинина больше подходят для щей из свежей капусты.
Для готовки щей надо выбрать кастрюлю повместительнее, поскольку варить их надо с расчетом на два-три дня (я уже отмечал, что на другой день щи становятся еще вкуснее), надо учитывать и то обстоятельство, что часть бульона при готовке выкипит. Когда вода в кастрюле закипит, снять с неё пену и положить целую луковицу и корень петрушки.Не дожидаясь пока мясо окончательно сварится, а варить его надо очень долго, можно закладывать все составные части щей. В первую очередь положить одну-две картофелины, они нужны для крахмализации бульона (некоторые хозяйки кладут картофель, натертый на крупной тёрке, что я никогда не делал, поскольку, как мне кажется, натёртый картофель быстро разваривается, от чего бульон становится непрозрачным, мутным, как бы мучнистым, да и не таким вкусным). Затем положить квашеную капусту, предварительно порубив её, чтобы потом, когда щи будут готовы и вы начнете их есть, капуста не свешивалась с ложки, как лапша с ушей. Класть капусты надо много, не жалея, чтобы не получились «щи – хоть портки полощи». Вместе с капустой надо положить целую луковицу (потом её можно выбросить), корни сельдерея и моркови (если при квашении капусты вы положили в неё много моркови, то в щи её можно и не класть). Дав щам немного покипеть, поставить кастрюлю в предварительно разогретую духовку, отрегулировав её так, чтобы щи в ней почти не кипели, а томились. Через некоторое время надо проверить, как щи томятся, убедиться, что нет бурления, а на поверхности появляются лишь редкие пузырьки.
Томиться щи должны не менее полутора-двух часов. Минут за десять до конца готовки в щи надо заложить мелко порезанный лук, зелень петрушки, сельдерея, эстрагона и укропа, добавить лаврового листа, молотого перца и соли (поскольку в квашеной капусте тоже содержится соль, прежде, чем добавлять соль, попробовать бульон на вкус). По желанию в щи вместе с зеленью можно положить порезанный сладкий болгарский перец, томатную пасту или свежий помидор, предварительно очистив его от шкурки и мелко порезав, а также чайную ложку размолотого кориандра. Если лук вы немного пассируете вместе с томат-пастой или с помидором и болгарским перцем, то ничего страшного не случиться, возможно, щи будут даже вкуснее. Я всегда пассирую.
Таким образом, лук и коренья вносятся в щи дважды. Первый раз их кладут при варке бульона, затем из бульона вынимают. Второй раз – уже в конце готовки щей, при этом лук закладывают в измельченном виде, а зелень – в нашинкованном. Такая технология обеспечивает сохранение в щах ароматических веществ.
А когда щи будут готовы, а духовка выключена, надо положить в щи толченый чеснок и подержать еще некоторое время в духовке под крышкой, чтобы они, настаиваясь, постепенно остывали.
Кто-то ест щи со сметаной, я предпочитаю без неё, мне кажется, что сметана отбивает вкус щей. К щам идет в основном черный ржаной хлеб, хорошо подойдет и бородинский.
Возможно, мой рецепт не оригинален и я никого не удивил и никакого секрета не раскрыл, но тешу себя надеждой, что мой рецепт всё же кому-то пригодиться.
А в заключение представляю читателям шутливую песенку про щи, исполнявшуюся рок-группой «Сектор Газа»:
Мать, иди сюда – чего скажу, в армию я, мама, ухожу,
Мне повестка только что пришла, ну, вот, опять ты плакать начала,
Хорошо служить я буду, мать, буду все приказы выполнять,
Ну, а если не дадут мне щей, убягу из армии ваще.
Возьми мясо и хрящи, навари крутые щи,
Ты чугун прополощи и вари в чугуне щи,
Кидай больше овощей – не могу я жить без щей,
Чтоб я толстый был ваще, навари мне русских щей!
«Доширак» неплохо завариваю»: псковские випы – о готовке дома
Спикеры медиацентра Псковского агентства информации рассказали корреспондентам о том, чьё место на кухне, любимых домашних блюдах и навыках по завариванию «дошираков».
Главный врач Псковской областной инфекционной больницы Анастасия Повторейко:
– Самая лучшая готовка – семейная. Недавно состоялся мой единственный за месяц выходной, и всю семью в этот день объединила лепка пельменей. У всех было задание – от мала до велика: кто тесто месит, кто фарш готовит. Такие вещи объединяют и создают то самое единство семьи, поэтому, думаю, это очень важно. И я, конечно, очень люблю, когда готовит муж. Особенно хорошо у него получаются блюда в казане и на мангале.
Я люблю рыбу и морепродукты, поэтому активно внедряю именно эти ингредиенты, супруг, наоборот, предпочитает мясо, поэтому, например, во время семейных праздников мы дополняем друг друга.
Но сейчас я готовлю только в редкие свободные часы, поэтому безмерно благодарна мужу.
Главврач Псковского перинатального центра Николай Красиков:
– В нашей семье готовит жена, но в связи с тем, что я пока переехал в Псков один, голодал две недели, на третью неделю сварил пельмени из магазина – оказалось очень вкусно. Это был мой дебют на кухне. Теперь моё фирменное блюдо – жареные пельмени с кетчупом и с майонезом. Ещё «Доширак» неплохо завариваю. А так ходил по кафе. Я очень старомодный и до сих пор не освоил все эти гаджеты по заказу еды.
Главный внештатный акушер-гинеколог Псковской области Оксана Павлюк:
– У нас в семье готовлю либо я, либо мама, потому что ребёнок у меня ещё маленький. А вообще готовить, наверное, должен тот, кому это занятие нравится. То есть я думаю, что должен выбрать по душе каждый член семьи: если нравится мужчине – значит, мужчина, а если женщине – значит, женщина.
Я, как и коллега, тоже люблю пельмени, но только собственноручно сделанные.
А вообще-то на готовку каждый день времени не хватает, поэтому питаюсь тем, что приготовят домашние, или по принципу Николая Валерьевича (Красикова), или доставку заказываю.
Руководитель Северо-Западного межрегионального управления Россельхознадзора Олег Емцев:
– Дома должны готовить и муж, и жена. У меня благодаря студенческим годам такие навыки есть, да и детям время от времени приходится готовить полезные супы, борщи.
Мужчина должен готовить обязательно. Есть даже мнение, что лучшие повара – мужчины, я это, в принципе, поддерживаю, потому что я так думаю: жена готовит, чтобы быстрее всех накормить и все, грубо говоря, отстали от неё. Для женщин это поток. А когда мужчина готовит, он всё-таки вкладывает душу в процесс.
Я становлюсь к плите два-три раза в неделю. Выбираю несложные блюда. Люблю мясо, ну и салаты на скорую руку – крабовый или оливье. Ничего особенно изысканного: какие-нибудь стейки, гуляши… Причём не пользуюсь ни интернетом, ни книгами, экспериментирую, исходя из опыта и того, что есть в холодильнике. Получается вкусно, во всяком случае домашние едят с удовольствием.
Теперь старшая дочь пошла в школу, поэтому завтрак на мне: яичница, омлет, иногда каша. Делаем вместе с дочкой, готовим, едим – и вперёд в новый рабочий день!
И. о. председателя комитета по транспорту и дорожному хозяйству Псковской области Станислав Стармолотов:
– В моей семье готовит супруга, потому что я занят на службе. Но готовить люблю, и моё коронное блюдо – щи из квашеной капусты. Но сейчас готовит только жена, мне совсем некогда. А когда супруга училась в другом городе и я жил один, конечно, сам всё себе готовил, поэтому считаю себя настоящим экспертом по щам из квашеной капусты.
Кандидат в мастера спорта по фигурному катанию, воспитанница спортивной школы «Олимп» Лера Зайцева:
– Я часто готовлю, особенно когда мама уезжает куда-нибудь, тогда прямо каждый день. А иногда раз в месяц. Когда как, в общем. Могу суп сварить, но больше люблю готовить всякие вкусняшки. Самое любимое – эклеры с заварным кремом. Это совсем несложно, как по мне. Мама вообще удивилась, когда она пришла домой, а я двадцать эклеров испекла, она была в шоке, как это всё получилось.
Когда готовим десерты дома, используем только полезные продукты и вместо сахара кладём сахарозаменитель. К тому же мама всегда настаивает на том, чтобы мы использовали не обычную муку, а, например, рисовую. Сладости от этого получаются не менее вкусными.
Вместе готовим тирамису, чизкейки, яблочные пироги, обожаем десерты с семенами чиа на кокосовом молоке с манго – это очень вкусно.
Сладостей я ем немного, но стараюсь позволять себе всё. Если я нормально не поем, самочувствие кошмарное. Есть такое понятие «боевой вес», в котором ты хорошо прыгаешь, хорошо себя чувствуешь. Если худеешь, ты уже себя не контролируешь. Хотя, конечно, придерживаться одного веса трудно, потому что нагрузки сумасшедшие.
Президент региональной Федерации фигурного катания на коньках Псковской области Юлия Зайцева:
– В нашей семье готовлю всегда я и готовить люблю, поэтому муж и дети предпочитают домашнюю кухню ресторанной еде.
У нас трое детей, и у каждого свои предпочтения, поэтому завтраки как в ресторане, каждому своё – на заказ. Всегда несколько вторых горячих. Вообще мы приверженцы правильного питания и используем продукты с минимальным количеством сахара, без вредных добавок, домашнюю, фермерскую продукцию.
Муж и сын не готовят совсем. Сначала муж был так воспитан, что жена должна готовить и дома должно пахнуть вкусной едой, выпечкой. Ну и сын растёт такой же, потому что привык, что всегда есть сестры и мама, которые всегда что-то вкусненькое сделают, поэтому у нас кухня – это чисто женское занятие.
Инструктор-методист спортивной школы «Олимп» Татьяна Семилетова:
– Я считаю, что готовкой должна заниматься женщина, но в нашей семье немножко другая обстановка. У нас папа очень любит готовить, то бишь мой муж. Он не признаётся, но он обожает, когда мы его хвалим за удавшееся блюдо.
Когда муж занят на работе, готовлю я, но как только у него появляется свободная минута… Причём он может одновременно делать несколько блюд, и всё получается на ура. Он мастерски управляется на кухне. Честно сказать, я удивляюсь всегда его возможностям, и меня это, конечно, приятно радует.
Мой муж и моя семья любят, когда я готовлю селедку под шубой. В любой праздник у нас обязательно должно быть это блюдо. Муж мой не воспринимает праздник, если на столе нет селёдки. А он, например, делает блинчики с яблоками, моментально, с лёгкостью. Получается – пальчики оближешь!
Мое фирменное блюдо щи хоть
Небольшое предисловие, или
Как не поймать мишленовскую звезду
Обманется тот, кто будет искать в этой книге систему. Скажем, такую – закуски, первые блюда, вторые, десерты, компот и отдельной линией – напитки, как спиртные, так и безалкогольные. То есть порядка появления блюд на столе. Или какую-нибудь другую. Собственно, системы читатель не увидит и в данном предисловии. Авторы этой книги, именно авторы, а не соавторы, с недоверием относятся к системам вообще, гастрономическим и кулинарным – в частности. Фаина Османова и Дмитрий Стахов (это они скрываются за часто встречающимися в главках этой книги словосочетанием «автор этих строк») решили собрать под одной обложкой свои заметки о еде, руководствуясь опытом, почерпнутым в процессе приготовления того или иного кушанья, чтения хороших книг, написанных очень хорошими писателями, путешествий, как своих собственных, так и рассказов о путешествиях. Опираясь на опыт детский, армейский, взрослой жизни, других людей, но главное – используя опыт сугубо личный, который включает в себя труднообъяснимое образование «генетический опыт». Так что эта книга не кулинарная, и включенные в нее рецепты лишь иллюстрация к излагаемому, а не самостоятельная единица.
Следует признать, что помимо часто встречающегося в книге словосочетания «автор этих строк» читатель не раз и не два натолкнется и на другое словосочетание: «не повредит рюмка водки» или схожее с ним. Это, как и в первом случае, не просмотр, а сознательная позиция авторов. Авторы считают, что мы живем в какое-то искусственное, натужное время. Простые человеческие радости подвергаются повсеместному цензурированию. Какие-то, неизвестно откуда взявшиеся «знатоки» учат налево и направо, что полезно, что вредно. Помимо указаний – что, когда и как есть, чтобы вести так называемый «здоровый образ жизни», – эти «знатоки» ополчились на алкогольные напитки. У них, несомненно, тут что-то личное. Или они, все как один, – бросившие пить алкоголики, или скучные, серые личности, избегать которых советовал еще мэтр Франсуа Рабле. Авторы же не пропагандируют пьянство, а всего лишь советуют соединить некоторые, только – некоторые блюда с небольшим количеством спиртного, дабы подчеркнуть, оттенить, усилить те вкусовые ноты, что содержатся в этих блюдах. А еще потому, что застолье со спиртным, употребляемым в меру и к месту, помимо гастрономической составляющей имеет и составляющую социальную. Как совместное, коллективное приготовление многих блюд, как поедание блюд некоторых руками, так коллективные «возлияния» способствуют сплочению, единению, дружескому общению, то есть тому, без чего простая еда, истории которой авторы рады рассказать, многое, очень многое теряет.
Кроме того, часто упоминается имя-фамилия Вильям Похлебкин. Это просто дань таланту выдающегося человека, написавшего много прекрасных книг о еде, которые авторами были прочитаны с большим удовольствием, и на труды которого – без указаний конкретных работ Похлебкина и точных ссылок на страницы в этих работах – авторы сочли своим долгом сослаться. Кто-то, возможно, найдет в книге параллели и с работами других «гастрономических писателей». Вот тут авторы могут только сослаться на авторитет выдающегося немецкого писателя, эстетика и публициста Иоганна Пауля Рихтера, более известного под «офранцуженным» именем Жан Поль, который писал, что упрекать кого-либо в добросовестном заимствовании в «наше время» (более двухсот лет тому назад), когда «письменный стол вплотную придвинут к книжному шкафу», несправедливо и глупо.
Авторы могли бы, конечно, расширить объем книги. Могли бы что-то убрать из включенного в книгу. Но в какой-то момент, собрав отдельные истории, перечитав их несколько раз, некоторые – отвергнув (скажем – про шампанское, ну сколько можно, а?), отредактировав принятые, они почувствовали – в этой книге историй о простой еде уже что-то есть. В такой несистемной.
Им самим она показалась интересной. И они – быть может, горько заблуждаясь – понадеялись, что эта книга будет интересна и читателям. Читатели ведь тоже едят, тоже готовят. Тоже любят истории о простой еде. Не все же читатели ходят по ресторанам, осененным мишленовскими звездами. Не то чтобы авторы с иронией относятся к таким ресторанами. Вовсе нет – скорее с трепетом и почтением. Они даже знакомы с некоторыми звездными поварами. И гордятся этим. Но все-таки мишленовские звезды звездами, а история о приготовленной по фамильным рецептам осетрине греет душу не менее, чем тщеславное ощущение собственной значимости, возникающее при взгляде на счет из ресторана. Да и история про чебуреки. Или про драники из картофельной кожуры. Или…
А еще авторы хотели бы…
Нет, они чувствуют, что пора предисловие заканчивать. И хотели бы закончить следующим. Великий гастроном Жан Антельм Брийа-Саварен завещал нам принципы трансцендентной кулинарии. Один из них звучит так: «Раз мы осуждены на то, чтобы есть, будем есть хорошо». А хорошая еда неотделима от хороших историй. Авторы надеются, что их истории о еде читателям понравятся. И авторы хотели бы пожелать читателям – перефразируя еще одного великого знатока, гастронома, мэтра Франсуа Рабле – «Ешьте вкусно, пейте вино и не думайте о смерти!»
Хлеб был желтый, тоже с горохом – во всей деревне наступило гороховое царство с гороховой музыкой: колхоз недавно расщедрился и выдал его на работников почти десять центнеров, так что гороховую кашу теперь заедали гороховым хлебом и прикусывали круглым горохом.
…Владимир Войнович в автобиографической книге «Автопортрет» вспоминает вкус блинчиков из картофельных очисток. В самом начале войны, в эвакуации, не было для него ничего прекраснее. Но прошло совсем немного времени, и в начале 1944 года, когда с продуктами стало ненамного лучше, будущий автор Чонкина попросил свою маму приготовить такие блинчики: «Я взял блинчик, откусил – и выплюнул. Отвратительнее этого я ничего никогда не пробовал. Кроме разве вареного сала».
Люди, испытавшие настоящий голод, так же отличаются от никогда всерьез не голодавших, как воевавшие на фронте от проведших войну в тылу. Или вообще не испытавшие на себе что такое – война. Голод меняет человека. Иногда – полностью, принципиально. В том числе – внешне: например, пережившие ленинградскую блокаду времен Великой Отечественной войны, особенно те, кто в эти годы был ребенком или подростком, навсегда сохранили голодный рисунок скул, особенные, только блокадникам присущие складки у губ.
К тому же у человека времен фаст-фуда, Интернета и тому подобное отсутствует память на голод. Генетическая, социальная. Ведь те, кто попал в голодные годы Великой Отечественной войны во взрослом возрасте, не понаслышке знали, что такое голод начала двадцатых, начала тридцатых, что такое карточная система, отмененная в СССР в 1935-м. Голод для них был, если так можно выразиться, рядом.
И действительно – чтобы увидеть его следы, достаточно вглядеться в фотографии тех лет. Худые в большинстве своем лица. Пережившие голод в массе своей так и не смогли «набрать вес», остались субтильными. Или же сохранили в своем облике какую-то черту, сближающую их с блокадниками и свидетельствующую о пережитом – голод не проходит бесследно! – голоде. Например, тонкую шею при в общем-то крепкой, спортивной фигуре. Да и обидное словечко «жиртрест» – из тех же времен: «жиртрестов» было мало, раскормленных среди них и того меньше. Это сейчас посмотришь на толпу, в особенности – сзади, и понимаешь – какое это страшное зрелище…
…Но еще стоит отметить другое, крайне важное, методологически определяющее обстоятельство. История не существует вне своих носителей. Конкретных людей. Документы, данные из архивов, статистика, факты оживают, лишь будучи пропущены через человеческие эмоции, знания, установки. История подлинная может быть только субъективной, а популярные ныне призывы к «объективному» пониманию истории или по-детски наивны, или исходят в основном от тех, кому по большому счету хотелось бы, так сказать, положить историю под сукно. История еды военного времени, «малая история», неотделима от самой «большой» истории с ее датами и именами. И эта «малая история», история того, что ели люди во время войны, какими были самые вкусные блюда военной поры, в значительной степени дает нам представление об истории «большой». Но чтобы хотя бы приблизительно попытаться представить себе тот подлинный вкус «малой истории», следует обратиться к личному, неповторимому опыту. В полной мере не транслируемому…