милка твой нежный шоколадный вкус навек меня пленил
Милка твой нежный шоколадный вкус навек меня пленил
Я блоггер. Хочешь писать? Участвуй! запись закреплена
Мила Васильева
Ludk, a Ludk. Tfu, village! 
Сегодня мой День Рождения! 
За последний месяц ко мне в друзья добавились 100 человек! Думаю, это благодаря марафону #я_блоггер. Приятно, что меня читают 
Давайте познакомимся. Некоторые спрашивают меня: “Мила – это настоящее имя? Наверно, Вы Милана?” Я отвечаю: Людмила.
А ведь когда я родилась и была в роддоме с мамой, то меня звали Юлия. Целую неделю я была Юленька Аксёнова. Узнала я об этом случайно.
Имя Мила я первый раз услышала лет в 5-6, когда познакомилась с девочкой из соседнего подъезда. Ее назвали в честь мамы Людмилой, поэтому родные звали Мила, чтобы не путать. Такое было необычное и нежное имя. Милая Мила. 
Так и жила я с именем, которое мне не нравилось, даже представлялась всегда не Люда, а Людмила, так было мягче и красивее.
На втором курсе университета один однокурсник сказал: “Какая ты Люда? Ты Мила! Ты же такая милая и добрая”. Я улыбнулась. Так и стал звать меня Милой. Постепенно привыкла и стала представляться всем Милой.
Особенно забавно было за границей. В Греции, когда говорила, что меня зовут Мила, греки удивлено спрашивали: “Почему Яблоко”?
Ведь Мило по-гречески – яблоко (μήλα – мила – яблоки; μήλο – мило – яблоко). Поэтому я сразу говорила: “Меня зовут Яблоко и смеялась”.
Все-таки замечательное и красивое у меня имя! 
Спасибо бабушке! Я действительно милая.
Имя имеет много вариантов сокращений: Люда, Людка, Людок, Людаша, Люся, Люська, Люсьен, Мила, Миля, Милка. Уменьшительно-ласкательные имена: Людочка, Людушка, Людонька, Люсенька, Люсечка, Люсик, Люсич, Милочка, Милушка, Милаша.
В деревнях и селах – Люда.
В городах – чаще Люся. В Европе – все Милы.
А еще при знакомстве со мной часто вспоминают рекламу шоколадки Milka или Milky Way. “Милка, твой нежный шоколадный вкус навек меня пленил”. “Почувствуй нежность Милки!”
P.S.
— Чёй-то, Людк? Пыс пыс – то чё?
— Поскриптум. Послесловие.
День рождения совсем не грустный праздник и с каждым годом жизнь более насыщенная и интересная. Свой возраст не променяю на другой, ведь мне всегда 28. Спасибо за теплые поздравления, всех обнимаю и делюсь нежностью Милки.
Смысл слов. Чикагский дневник Лены Родиной
Мой американский приятель, большой поклонник России, как-то записал для своей мамы (соответственно, тоже американской) диск с русской музыкой. Маме диск понравился. Особенно ей легла на сердце песня в исполнении Шнура, в которой тот упоминает самые разнообразные части тела в самой нецензурной форме. Мама, разумеется, русского не понимает; она разъезжает по городу, слушая песню в машине и весело покачивая головой в такт отборному питерскому мату. Надо сказать, мои американские студенты тоже сразу полюбили песни группы «Ленинград», еще не зная значения слов. Наверное, русские ругательства как-то особенно мелодичны для иностранного уха.
История американской мамы не уникальна. Иноязычная музыка обладает такой коварной способностью: ставить тебя в неловкую ситуацию. Я никогда не забуду, как, будучи ученицей пятого класса средней школы, я пригласила своего преподавателя из Англии в гости. Моя семья подготовилась к визиту: мама наготовила национальных блюд, папа купил арбуз, а сестра отвечала за музыкальное сопровождение. В какой-то момент она поставила песню «TheDeathcar» в исполнении IggyPop. Нежная мелодия, очень хорошо подходящий бэкграунд для семейного сборища. По крайней мере, нам так казалось. Мой учитель покраснел, как свекла в мамином винегрете, и что-то пробормотал про, гм, непристойные слова в песне. Историю замяли, англичанина отвлекли винегретом и арбузом, а вместо IggyPopпоставили Баха – к нему не придерешься.
Нелепые ситуации с музыкой почему-то всегда в моей жизни занимали почетное место. Это началось еще в детстве, когда я ходила в музыкальную школу и наш хоровик, Армен Вазгенович, включил в наш репертуар битловскую песню о несчастливой любви «Yesterday», которую мы пели всем нашим многочисленным и разлаженным хором с большим выражением, но со страшнейшим акцентом и с самыми нелепыми грамматическими ляпами. Для распевок же мы использовали песенки из реклам, которые только появились на телевидении: «“Милка”, твой нежный шоколадный вкус навек меня пленил», «“Кнорр” вкусен и скор». Никогда не забуду лица иностранных гостей, которые были приглашены на одну из нашех репетиций: думаю, они все время силились понять, шутим мы или серьезно, и нужно ли вежливо посмеяться или все-таки лучше не надо. Музыкальная школа стала для меня школой жизни, готовя меня к тому, что песня часто шагает по жизни с унижением. Часто чужие ляпы не легче воспринимать, чем свои.
В американском университете, где учился один мой знакомый, работала преподавательница из России. С докторской степенью, умная и, что самое главное, очень приличная и даже религиозная. Она ни разу не ругалась матом, всегда излучала добро. Как-то во время театральной репетиции, которую она вела (в университете был маленький русский театр), она решила немного раскрепостить студентов-актеров. Для этого у нее были свои приемы: почитать стихотворения, позаниматься гимнастикой, поиграть во всякие игры. На этот раз она хотела, чтобы студенты танцевали под музыку. Разумеется, музыку она поставила свою, и, чтобы показать пример, начала танцевать сама, с энтузиазмом размахивая руками и подпрыгивая на месте. Американские же студенты оцепенели, услышав слова песни (которые, как мне потом рассказал друг, было и правда сложновато разобрать, если английский не твой родной язык): певец только и делал, что повторял одну строчку – «Shutthef…kupanddance». Никто из студентов не нашел смелости перевести слова профессору, и в результате все провели мучительные пять минут, краснея и подергиваясь под нецензурную лирику. Может быть, правильно сделали.
Мои американские студенты сразу полюбили песни группы «Ленинград», еще не зная значения слов. Наверное, русские ругательства как-то особенно мелодичны для иностранного уха
Для меня тексты англоязычных песен, которые я стала понимать, стали большим откровением и даже потрясением. Это случилось после пары лет жизни в Америке, неожиданно, как будто кто-то вошел в мою голову, положил шапку на полку и включил свет. Если раньше я слышала лишь музыку и загадочные иноязычные коды, то теперь я начала различать слова. Слушая старые, знакомые до боли мелодии, я открываю их заново. Ощущение такое, как если бы я внезапно начала понимать язык животных и добрый домашний пес Бобик начал делиться со мной своими сокровенными мыслями. Изо всех радио, магнитофонов, музыкальных усилителей в магазинах, телевизоров и прочих звукопроизводящих механизмов на меня хлынули потоки смыслов.
В своем далеком российском детстве я слушала группу Sade. Вернее, слушала моя старшая сестра, а я с ней заодно. И вот недавно, записывая для сестры «диск ностальгии» с песнями из девяностых, я раскопала песню «SmoothOperator». В припеве слова «smoothoperator» повторяются с завидным упорством, и всю свою сознательную жизнь я воспринимала фразу на слух как полную, неразборчивую белиберду, что-то вроде «музо перэйтор». Песня ассоциировалась в моем сознании с чем-то тропическим, загадочным, вроде традиционных заклинаний какого-нибудь забытого племени. И вдруг я поняла, о чем именно поет Шаде Аду: о мужчине, который умеет очаровывать женщин и разбивает их сердца направо и налево. В английском языке для такого типа мужчин есть термин – «smoothoperator».
Теперь музыкально-смысловые откровения преследуют меня каждый день. Я узнала, что одна из самых популярных песен Queen(начинающаяся словами «Aaaaareyougonnatakemehometonight?») посвящена девушкам с толстыми попами. Фредди Меркьюри так и поет: «Девушки с толстой задницей заставляют крутиться этот мир». Я переслушала любимую когда-то песню Белинды Карлайл «Калифорния» и наконец-то поняла смысл начальных строчек песни: «Я была в салоне для загара, когда услышала, что умер Ривер Феникс». Даже смысл так популярной в девяностых слезливой песни Тони Брэкстон дошел до меня только теперь: она просит разбившего ей сердце мужчину вернуть сердце в прежнее состояние, используя заковыристое слово «unbreak», вроде как «сломайте его обратно».
Не так давно я случайно услышала еще одну знакомую песню. Она была частью альбома, который мы давным-давно слушали с моим бывшим парнем. И в парня, и, соответственно, в альбом я была тогда страшно влюблена. Но именно эта песня мне нравилась всем – мелодией, исполнением. Вот только слов я не разбирала. Помню, как я напевала (точнее, мычала) эту песню незадолго до того, как мы расстались, и мой друг (у которого английский язык был родным) сделал замечание вроде того, что «удивительно, что ты именно сейчас поешь эту песню». Тогда я не обратила на это внимания. А теперь я поняла, что он имел в виду. Та песня – о несчастной, невозможной любви. И пока я весело ее мычала себе под нос, мой друг уже коварно планировал расставание.
Может быть, оно и к лучшему – не понимать слова. Знание не всегда делает нас счастливее. А что до нелепых ситуаций, в них тоже есть толк: по меньшей мере, на них смешно смотреть. Хоть и смешнее смотреть на них все-таки со стороны.