меня вчера нашли на минном поле
Меня вчера нашли на минном поле
Меня нашли в четверг на минном поле,
в глазах разбилось небо, как стекло.
И все, чему меня учили в школе,
в соседнюю воронку утекло.
Друзья мои по роте и по взводу
ушли назад, оставив рубежи,
и похоронная команда на подводу
меня забыла в среду положить.
И я лежал и пушек не пугался,
напуганный до смерти всей войной.
И подошел ко мне какой-то гансик
и наклонился тихо надо мной.
И обомлел недавний гитлер-югенд,
узнав в моем лице свое лицо,
и удивленно плакал он, напуган
моей или своей судьбы концом.
О жизни не имея и понятья,
о смерти рассуждая, как старик,
он бормотал молитвы ли, проклятья,
но я не понимал его язык.
И чтоб не видеть глаз моих незрячих,
в земле немецкой мой недавний враг
он закопал меня, немецкий мальчик.
От смерти думал откупиться так.
А через день, когда вернулись наши,
убитый Ганс в обочине лежал.
Мой друг сказал:»Как он похож на Сашку.
Теперь уж не найдешь его. А жаль.»
И я лежу уже десятилетья
в земле чужой, я к этому привык.
И слышу: надо мной играют дети,
но я не понимаю их язык.
1978
Баллада о без вести пропавшем.
Художник Стасис Красаускас. Цикл Вечно живые.
Вступите в группу, и вы сможете просматривать изображения в полном размере
Баллада о без вести пропавшем(на стихи Александра Дольского)
Меня нашли в четверг на минном поле,
в глазах разбилось небо, как стекло.
И все, чему меня учили в школе,
в соседнюю воронку утекло.
Друзья мои по роте и по взводу
ушли назад, оставив рубежи,
и похоронная команда на подводу
меня забыла в среду положить.
И я лежал и пушек не пугался,
напуганный до смерти всей войной.
И подошел ко мне какой-то гансик
и наклонился тихо надо мной.
И обомлел недавний гитлер-югенд,
узнав в моем лице свое лицо,
и удивленно плакал он, напуган
моей или своей судьбы концом.
О жизни не имея и понятья,
о смерти рассуждая, как старик,
он бормотал молитвы ли, проклятья,
но я не понимал его язык.
И чтоб не видеть глаз моих незрячих,
в земле немецкой мой недавний враг
он закопал меня, немецкий мальчик.
От смерти думал откупиться так.
А через день, когда вернулись наши,
битый Ганс в обочине лежал.
Мой друг сказал:»Как он похож на Сашку.
Теперь уж не найдешь его. А жаль.»
И я лежу уже десятилетья
в земле чужой, я к этому привык.
И слышу: надо мной играют дети,
но я не понимаю их язык.
Рейтинг работы: 16
Количество отзывов: 5
Количество сообщений: 9
Количество просмотров: 6500
Добавили MP3 в избранное: 1
© 04.01.2009г. Константин Куклин
Свидетельство о публикации: izba-2009-61358
И картинка прикольная, как это ты мышку зашугал, массаж делать, штука приятная:-))
Всё надорванное уже подшито, чихнуть, мля боимси)))))))))))
Виктор Виноградов 04.01.2009 12:52:00
Отзыв: положительный
Привет, Костя! С Новым Годом!
Стих потрясный, я его раньше не слышал. Исполнение, в присущей тебе манере, на 5 баллов.
Тема щемящая. Вот у меня о чеченской войне такое есть, созвучное:
Вот и снова пришлось окунуться в войну,
Вот и снова землею присыпаны лица,
Вновь ценой своей жизни спасаем страну.
Ты о нас не забудь, дорогая столица.
А до боя по небу неслись облака,
И кавказские горы дышали весною,
Мне мерещился хлеб и стакан молока…,
Но прервало мечты мои краткое: «К бою!»
Припев.
Бой прошёл, я лежу, запорошен землёй…,
И не скоро в мой дом долетит похоронка…,
Я так много желал, и мечтал той весной….
Завещаю вам жизнь, дорогие потомки….
Припев.
. это из моего цикла стихов посвященных подвигу 106 роты псковского десанта.
А еще в этом цикле есть
Я был ранен вблизи Гудермеса,
Когда плавило солнце песок.
Бой увяз впереди и завеса
Дымом гнула к земле колосок.
А рядом со мной на песке
Ящерка греться легла,
И мой израненный сон
Она от войны стерегла.
Колосок, чудом выживший в поле,
Не поддавшись, сумел устоять.
И как он, я усилием воли
Струйку крови старался сдержать.
А рядом со мной на песке
Ящерка греться легла,
И мой израненный сон
Она от войны стерегла.
Без меня наши бой завершили,
Я в душе им как мог, помогал.
И победных сто грамм пригубили,
Только я вот подбитый лежал.
А рядом со мной на песке
Ящерка нянькой была,
И мой израненный сон
Она от войны стерегла.
Подобрали меня на носилки,
И теперь уже всё не беда.
Ну, прощай, колосок, мой спаситель!
О тебе буду помнить всегда.
А ящерка скрылась в щели,
И я не успел ей сказать,
Что где-то в российской дали,
Я буду её вспоминать.
Может попробуешь исполнить? Был бы признателен.
Еще раз с Новым Годом!
Удачи, неиссякаемого вдохновения, новых песен!
Ваш поклонник
ВВ
Меня вчера нашли на минном поле
Ольга Гоголева запись закреплена
Баллада о без вести пропавшем
Меня нашли в четверг на минном поле,
в глазах разбилось небо, как стекло.
И всё, чему меня учили в школе,
в соседнюю воронку утекло.
Друзья мои по роте и по взводу
ушли назад, оставив рубежи,
и похоронная команда на подводу
меня забыла в среду положить.
И я лежал и пушек не пугался,
напуганный до смерти всей войной.
И подошёл ко мне какой-то гансик
и наклонился тихо надо мной.
И обомлел недавний гитлер-югенд,
узнав в моём лице своё лицо,
и удивлённо плакал он, напуган
моей или своей судьбы концом.
О жизни не имея и понятья,
о смерти рассуждая, как старик,
он бормотал молитвы ли, проклятья,
но я не понимал его язык.
И чтоб не видеть глаз моих незрячих,
в земле немецкой мой недавний враг,
он закопал меня, немецкий мальчик.
От смерти думал откупиться так.
А через день, когда вернулись наши,
убитый Ганс в обочине лежал.
Мой друг сказал: «Как он похож на Сашку.
Теперь уж не найдёшь его. А жаль».
И я лежу уже десятилетья
в земле чужой, я к этому привык.
И слышу: надо мной играют дети,
но я не понимаю их язык.
—————————————-
Александр Дольский
Меня вчера нашли на минном поле
Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Показать полностью.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,—
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я — где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я — где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я — где крик петушиный
На заре по росе;
Я — где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;
Где травинку к травинке
Речка травы прядет, —
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.
Летом горького года
Я убит. Для меня —
Ни известий, ни сводок
После этого дня.
Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону.
Этот месяц был страшен,
Было все на кону.
Неужели до осени
Был за ним уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался он?
Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому — как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она — спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас.
Мы — что кочка, что камень,
Даже глуше, темней.
Наша вечная память —
Кто завидует ей?
Нашим прахом по праву
Овладел чернозем.
Наша вечная слава —
Невеселый резон.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам — все это, живые.
Нам — отрада одна:
Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос, —
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье —
Эта кара страшна.
Это грозное право
Нам навеки дано, —
И за нами оно —
Это горькое право.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
И не тревожит ни враг, ни побудка,
Побудка, побудка,
И не тревожит ни враг, ни побудка
Померзших ребят.
Только однажды мы слышим, как будто,
Как будто, как будто,
Только однажды мы слышим, как будто
Вновь трубы трубят.
Где полегла в сорок третьем пехота,
Пехота, пехота,
Где полегла в сорок третьем пехота
Без толку, зазря,
Там по пороше гуляет охота,
Охота, охота,
Там по пороше гуляет охота,
Трубят егеря!
Меня вчера нашли на минном поле
ПОИСК «НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ» запись закреплена
Таня Михайлова
БАЛЛАДА О БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШЕМ
Меня нашли в четверг на минном поле,
В глазах разбилось небо, как стекло.
И всё, чему меня учили в школе,
В соседнюю воронку утекло.
Друзья мои по роте и по взводу
Ушли назад, оставив рубежи,
И похоронная команда на подводу
Меня забыла в среду положить.
И я лежал и пушек не пугался,
Напуганный до смерти всей войной.
И подошел ко мне какой-то Гансик,
И наклонился тихо надо мной.
И обомлел недавний гитлер-югенд,
Узнав в моём лице своё лицо,
И удивленно плакал он, напуган
Моей или своей судьбы концом.
О жизни не имея и понятья,
О смерти рассуждая, как старик,
Он бормотал молитвы ли, проклятья,
Но я не понимал его язык.
И чтоб не видеть глаз моих незрячих,
В земле немецкой мой недавний враг
Он закопал меня, немецкий мальчик.
От смерти думал откупиться так.
А через день, когда вернулись наши,
Убитый Ганс в обочине лежал.
Мой друг сказал:»Как он похож на Сашку.
Теперь уж не найдешь его. А жаль.»
И я лежу уже десятилетья
В земле чужой, я к этому привык.
И слышу: надо мной играют дети,
Но я не понимаю их язык.
Александр Дольский.
Друзья мои по роте и по взводу
Ушли назад, оставив рубежи,
И похоронная команда на подводу
Меня забыла в среду положить.
И я лежал и пушек не пугался,
Напуганный до смерти всей войной.
И подошел ко мне какой-то Гансик,
И наклонился тихо надо мной.
И обомлел недавний гитлер-югенд,
Узнав в моём лице своё лицо,
И удивленно плакал он, напуган
Моей или своей судьбы концом.
О жизни не имея и понятья,
О смерти рассуждая, как старик,
Он бормотал молитвы ли, проклятья,
Но я не понимал его язык.
И чтоб не видеть глаз моих незрячих,
В земле немецкой мой недавний враг
Он закопал меня, немецкий мальчик.
От смерти думал откупиться так.
А через день, когда вернулись наши,
Убитый Ганс в обочине лежал.
Мой друг сказал:»Как он похож на Сашку.
Теперь уж не найдешь его. А жаль.»