меня раздражают приемные дети
Я думала, что уже победила адаптацию. А нет.
Трудный случай. Форум приёмных родителей `В семью!`
Я думала, что уже победила адаптацию. А нет.
Модератор: Анатольевна
Сообщение XanaMontana » 13 май 2015, 10:57
Отправлено спустя 58 секунд:
Какое счастье, что я как-то раз от отчаяния стала набирать в поиске «бесит приемный ребенок». И наткнулась как то на тему «Не могу полюбить приемную дочь». Читала взахлеб. И тогда поняла, что жизнь не кончилась, что у ооочень многих такая адаптация. что должно все пройти. Мне кажется, я тогда прям большой рывок вперед сделала в сторону принятия дочери. Шесть месяцев дома – был пик моей адаптации. Я на нее смотреть не могла. Орала по поводу и без повода. Лупила. Иногда не по делу, а от раздражения. Гордиться нечем…. Я себя съела. На девятом месяце пребывания дома меня стало вроде бы отпускать. Читала, что к году многих отпустило. Года ждала, как спасения. Ну вот. Год настал почти. 5 июня будет год, как девочка дома. А сейчас новый виток адаптации накрыл. Конечно, уже нет былого раздражения, все уже легче. Ну когда же я уже смогу спокойно реагировать на мелочи? Слава Богу, у меня был не самый трудный случай. Меня никогда не бесил ее запах, не было противно обнимать. Я даже сейчас могу уже сказать, что наверное люблю ее. Обнимаемся, целуемся. Но любовь у меня не всепрощающая. Я замечаю все промахи. Редко когда не зацеплюсь.
«Она меня бесит!» Каково это – воспитывать приемную дочь и чувствовать, что ты ее не любишь
«А кто, если не мы?» – интернет-журнал «Имена» поговорил с минчанкой Светланой. Она вместе с мужем несколько лет назад удочерила девочку – и это была худшая идея в жизни. По крайней мере, так женщина думала поначалу, пишет Анна Крючкова.
«Я считала себя извергом»
Светлана и Игорь 17 лет в браке. Она переводчик, он компьютерщик. Живут в Минске в обычном «спальнике». Воспитывают четырех детей: двух мальчишек и двух девчонок. Любе почти восемь лет. Светлана и Игорь усыновили Любу, когда ей было 11 месяцев. Они взяли малышку в свой дом. И скоро испугались собственных чувств.
– У меня уже было два сына. И я очень хотела дочь, – рассказывает Светлана. – Тогда мне казалось, что нет критической разницы между «родить свою» или «усыновить чужую» малышку. Подумала: есть девочки, у которых нет родителей, а у меня есть желание взять. Логично. Хорошо. Правильно.
Младшему сыну был годик, и я так была счастлива в этом материнстве! Во мне было столько сил, что, казалось, могу вырастить пятерых детей одновременно. Муж более реалистично оценивал себя и сразу сказал, что ему будет тяжело с чужим ребенком. Я уговорила. Решающий довод – социальная ответственность. «Кто, если не мы?» В принципе так и есть: мы не можем жить в счастливом вакууме по одну сторону забора, а те дети – по другую, в своем «лепрозории». Если существуют сироты, значит, какая-то вина в этом лежит на всех нас.
Я узнала о Любе от волонтеров, которые посещали один из детских домов. Уточнили информацию у администрации – и поехали знакомиться.
Я увидела пухленькую, кудрявую, глазастенькую симпатичную малышку. Следующие полтора месяца приезжали в детдом, гуляли с Любой, привозили игрушки. Привыкали друг к другу спокойно: с моей стороны не было ни излишней щемящей нежности, ни отторжения.
Но, когда забрали Любу домой, произошло неожиданное – в первый же день мне стало невыносимо тяжело. Появилось сильнейшее отвращение к ребенку. Я лежала ночью и думала: «Боже, что я наделала!»
И так было не одну ночь. Это растянулось на пару лет!
На курсах усыновителей нам говорили про период адаптации, но я не ожидала, что он может быть таким долгим. Нам рассказывали про возможные деструктивные реакции ребенка, но меня смущала моя реакция: я просто возненавидела свою удочеренную малышку! Вот она морщит носик, а мне кажется, что ничего противнее я в жизни не видела.
Мне было отвратительно наблюдать, как она ест, пьет. У Любы совершенно не были развиты вкусовые рецепторы – она глотала все подряд. Домашние дети, как правило, придирчивы в еде, подолгу пробуют предложенное блюдо на вкус, воротят нос, если что не так. А Люба могла горчицу съесть и не поморщиться.
У нее была однотипная реакция на всё – в основном крик. Однообразная мимика, часто она будто впадала в ступор: остекленелые глаза, открытый рот. Я не могла ее фотографировать, удаляла снимки, потому что они казались мне ужасными… В общем, я не представляла, что к детям можно испытывать такую агрессию, ненависть и раздражение.
Я чувствовала себя извергом, не способным полюбить бедного ребенка. И это было страшно. Окружающим же не скажешь: «Она меня бесит». Это же сразу подвергнут осуждению: «Усыновила – так люби, какие проблемы? А если ты плохо относишься к сироте – то последний нелюдь». И ты так про себя и думаешь. И еще переживаешь, что хуже всего в этой ситуации приемному малышу».
«Муж сказал: мы совершили ошибку»
– От своих мальчишек я получала эмоциональный заряд в виде улыбашек, благодарности, а от Любы не было никакого заряда, – говорит Светлана. –Только минус. Она только забирала. И это понятно: у брошенных детей действительно эмоциональная дыра. «Голод» такой, что они просто съедают тебя целиком и все равно остаются эмоционально голодными. А родители не бездонные.
Вместо того чтобы принять ситуацию и спокойно заботиться, такие родители начинают стараться сильнее любить, сильнее вкладываться в это обделенное дитя. И в конце концов от них ничего не остается. Это классическое выгорание. У меня оно и случилось.
Я была как тот человек, что катит камень на гору и думает, что вот-вот все будет хорошо, а камень срывается, катится вниз и давит тебя. У меня хорошая память. Но те два года адаптации выпали у меня из головы: я не помню, во что одевалась, как питалась, спала ли с Любой или отдельно. Помню только тяжесть. Мне казалось, будто я в колодце и вижу жалкий клочок неба над головой — такое было суженное, измененное сознание. И эмоциональное истощение. У меня иссякла вся жалость и эмпатия к кому бы то ни было. Наверное, включился режим самосохранения.
В этот сложный период я снова забеременела, что еще больше усложнило эмоциональный фон. Муж в один момент не выдержал и сказал: «Мы совершили ошибку, нужно это исправлять и отдать Любу назад». Наверное, он так не думал, и это было сказано в минуту слабости. Но минута слабости тогда наступила у всех.
Я не знала, что делать. С одной стороны, не представляла, как можно будет спокойно жить дальше, отдав ребенка обратно в детдом. Для меня это сродни аборту. Пригласили человека в свою жизнь и вдруг выдворяем. С другой стороны – не видела выхода из ситуации без поддержки мужа. Тупик.
Как вышли? Только с помощью специалиста. Практически сразу я стала звонить психологу Центра усыновления Ольге Головневой, которая преподавала нам на подготовительных курсах и советовала при любых проблемах обращаться за помощью. Ездили к ней вместе с мужем на консультации, звонили. Она приезжала к нам домой для поддержки.
Потом я стала говорить с другими усыновителями. И выяснила, что моя реакция не уникальна. Семья – единый организм. И поэтому усыновление ребенка можно сравнить с пересадкой органа.
Он может почти сразу замечательно прижиться, а бывает, приживание проходит плохо. И это не значит, что родители ужасные. Такова данность.
Спасло, наверное, и то, что мы с мужем не боялись признаваться в своих «странных» чувствах друг перед другом. Мы вели бесконечные разговоры о том, сколько же можно терпеть эту ситуацию. До этого мы с супругом верили, что в жизни все зависит от нас. Оказалось, что нет. И это нас успокоило. Мы решили: будь как будет, пойдем не по нашему сценарию. Нельзя ожидать от этих деток такого же поведения, как от родных новорожденных. Никто не виноват. Нужно просто принять это.
Из-за стресса Светлана потеряла свою беременность. Но это не озлобило семью, а сплотило:
– Горе тоже объединяет, – говорит она.
«Усыновленные дети особенные»
До того как Люба попала в семью, она провела несколько месяцев в детдоме. А в детдом ее привезли из больницы, где лечили два месяца. А в больницу она попала от пьяных родителей, которые ее ни разу не навестили.
– Усыновленные дети особенные, – подчеркивает Светлана. – И дело здесь не в неблагополучном наследии, а в глубинной травме, переломе, который происходит в детях, оторванных от биологических родителей. Это сродни лишению права на жизнь, потому что человеческие детеныши не могут жить без опеки взрослых. Эта травма может проявляться на протяжении всей жизни, вызывать сложности в построении отношений с миром. Когда это понимаешь, все «странности» в поведении приемного ребенка становятся объяснимы.
Как моя Люба могла выражать разные эмоции, если она не видела их в первый год своей жизни? Она видела рядом с собой только точно таких же сирот, кричащих или безучастных, и копировала их поведение.
Первые годы она прятала еду, и мы выгребали кучу огрызков, сушек, конфет из-под шкафов и кроватей. Это все та же травма, страх лишиться базовых потребностей.
Говорят, что на один год жизни ребенка в детдоме нужно три года в семье, чтобы выровнять его со сверстниками. Я это сейчас хорошо понимаю.
Но вот общество – не всегда. Даже близкие люди. Бывает, что бабушки с дедушками не принимают приемного ребенка. Говорят, например: «Вы мне на каникулы родных внуков привозите, а этого не нужно». В моей семье такого, к счастью, не было, хотя привыкание родных тоже не было гладким. Как-то я встретила в театре мамину сотрудницу, которая в первый раз увидела Любу. Потом я узнала, что мама на ее вопрос, кто эта девочка, сказала: «Знакомая». Меня, конечно, это очень задело, будто моей дочери стесняются. Но все обошлось без ссор, я просто проговорила и объяснила свои чувства маме.
Я понимаю, насколько сироты неадекватно себя ведут с точки зрения взрослого, который привык к домашним детям. Это реально зрелище не для слабонервных. Когда ребенок, например, размазывает по кровати вокруг себя какашки и орет, мало кто проникнется сочувствием – такого люди в семьях никогда не видели. Поэтому приемным родителям нужно быть готовыми постоянно защищать ребенка и объяснять его поведение окружающим.
Общество мало понимает, каково это – быть усыновителями. Как бы новые родители ни любили приемного, первичная травма может всплыть наружу. Отсюда деструктивное поведение и болезни.
У усыновленных детей есть проблемы с концентрацией внимания, перепадами настроения, они требуют постоянного поощрения, похвалы. Многие из них склонны к травматизму, потому что плохо чувствуют свое тело и ходят в постоянных синяках. А соседи думают, что за ними не смотрят или бьют. У некоторых детей нет чувства самосохранения: они любят рискованные игры, прыгают с крыш, бросаются под машины.
Кто виноват? Для общества – родители! Недавно в прессе описывался случай, когда усыновленный мальчик попал в больницу с черепно-мозговой травмой, упал с качелей. Никакого криминала. Какая-то женщина сфотографировала его в больнице, написала, что к нему никто не приезжает.
А родители действительно нечасто ездили, так как жили где-то в деревне, хозяйство не на кого было оставить. Всплыл как-то факт усыновления. И общество осудило: «им свиньи дороже ребенка», «да лучше мы его усыновим» и прочее. В результате усыновители от ребенка отказались. Я уверена: не потому что не любили, просто их так заклевали, что они решили, будто реально не достойны воспитывать.
Чувство вины может захлестывать. Если проблемы родных детей оцениваешь спокойно, то в отношении усыновленного всегда думаешь: ты что-то недодал, «недореабилитировал». Ожидания от приемных родителей завышенные. Но мы не супергерои.
Девять месяцев назад у Светланы родилась еще одна дочь. Теперь в семье четверо детей. И это счастливая семья. Семья без тайн. Друзья знают, что Люба не родной ребенок. Сама Люба знает:
– Мы это не скрываем. Я объясняла дочери, что она родилась не в моем животе, что попала в больницу и детдом, где мы ее разыскали. Если она со временем захочет найти своих биологических родителей, я дам ей всю информацию.
Нас так настраивали на курсах: тайна усыновления может быть для окружающих, но сам ребенок должен знать про себя все. Это созвучно и моим убеждениям. У нас есть видео, как мы забираем Любу из детдома. И это одно из любимых видео всех моих детей.
Вот тут вы можете помочь семьям-усыновителям
Что еще можно почитать на «Именах»
Фото: Виктория Герасимова, «Имена».
Меня раздражают приемные дети
Re: Я не люблю приемного ребенка.
Сообщение Омела » 17 авг 2012, 23:08
Получается,что Вы ее УДОЧЕРИЛИ?Почему же не взяли под опеку?В приемную семью?
Добавлено спустя 3 минуты 18 секунд:
Re: Я не люблю приемного ребенка.
Сообщение Цветочница Анюта » 17 авг 2012, 23:15
Добавлено спустя 1 минуту 16 секунд:
Вы знаете, перечитала еще раз ваш пост, такое впечатление, что вам котенка определенного окраса захотелось и вы его взяли все-таки. Глупая прихоть.
Re: Я не люблю приемного ребенка.
Сообщение Королева мать » 17 авг 2012, 23:17
Re: Я не люблю приемного ребенка.
Сообщение СофиЛорен » 18 авг 2012, 12:35
Re: Я не люблю приемного ребенка.
Сообщение Катюня » 18 авг 2012, 13:28
СофиЛорен, общаться с другими приемными мамочками не пробовала? может, чей-то опыт окажется полезным.
Re: Я не люблю приемного ребенка.
Сообщение Цветочница Анюта » 18 авг 2012, 14:04
Re: Я не люблю приемного ребенка.
Сообщение СофиЛорен » 18 авг 2012, 14:27
Re: Я не люблю приемного ребенка.
Сообщение ЕкатеринаДем » 18 авг 2012, 14:41
Сообщение Milan » 18 авг 2012, 14:53
Re: Я не люблю приемного ребенка.
Сообщение Катюня » 18 авг 2012, 14:59
Re: Я не люблю приемного ребенка.
Сообщение Янот » 18 авг 2012, 15:08
«Я не могу полюбить приемного ребенка». 12 советов маминому сердцу
Читайте также
Истинное принятие
Можно ли полюбить как родного?
«У дочки — половинка сердечка, младший сын — ураган!» Прямой эфир с Верой Некрасовой
Любовь приходит не сразу
Научить любить?
«Дети просят взять в семью ребенка из детского дома»
Блог Ирины Коршуновой. Как мы узнаем, что это наш ребенок?
Как общаться в карантине: «послушай сказку», «я тебя понимаю» и «премия от Собянина»
Первая встреча с ребенком: «Какая же я тетя? Я твоя мама!»
Одна из самых распространенных причин обращения к психологу — чувства замещающих родителей к приемному ребенку. Часто речь идет о том, что нет любви. Является ли она обязательным атрибутом отношений, или можно как-то обойтись без нее?
Это письмо мне прислала одна приемная мама. Она попросила выложить его в моем аккаунте в соцсети, так как у меня в подписчиках много тематических специалистов и опытных приемных родителей. Вот это письмо:
«Добрый день. У нас есть приемная девочка, Лера, ей сейчас 15 лет. Есть еще кровные дети: сыну 16, а дочке – 14. Погодки все получились.
Леру мы взяли 7 лет назад. Она дочка моей покойной подруги Гали. Лера меня всегда раздражала, даже когда была жива Галя. Галя умерла от онкологии. Перед смертью она попросила меня забрать Леру, и я не смогла отказать.
Я до сих пор не могу полюбить Леру. Я радуюсь своим детям, мне хочется проводить с ними время. Я понимаю, что дело не в Лере, она обычный подросток. Не простая, но и не «ужас ужасный». Проблема во мне, я это понимаю. В девочке меня все раздражает, даже то, что я с легкостью прощаю своим детям. Могу сорваться, накричать, упрекаю ее.
Мне кажется, что Лера это понимает, ей сложно жить с нами, ощущать себя лишней, ненужной. И меня это гложет, но выбраться из этого состояния я не могу. Я постоянно виню себя, ругаю, что изначально согласилась ее взять: она могла бы попасть в другую, нормальную семью, где ее полюбят. Ведь не зря говорят, что сердцу не прикажешь.
Мой муж хорошо к ней относится, а меня бесит и выводит ее присутствие. Что мне делать? Может быть, среди вас были такие люди, кто справился с этим и нашел силы полюбить ребенка?»
Надо отметить, что эта семья живет в деревне, возможности получить очную помощь опытного психолога или психотерапевта у приемной мамы нет.
Итак, что делать, если нет любви? Как помочь себе самостоятельно в таких условиях? Мы получили много комментариев, в том числе от известного и всеми любимого психолога Людмилы Петрановской, которая написала:
«Я бы посоветовала отказаться от задачи «полюбить». Сердцу не прикажешь. Она не дочь, у нее была своя мама, может ей этой любви и не надо. Вместо этого работать над тем, чтобы были уважение, справедливость и забота. Не на чувства опираться, а на ценности. Спрашивать у девочки, как ей живется, без чувства вины, просто для понимания положения дел. Принять тот факт, что это — ребенок под опекой, воспитанница. А если будут возникать теплые моменты близости и взаимной симпатии, считать их бонусом».
Мы поделимся и другими советами — интересными цитатами специалистов и опытных приемных родителей о том, как выстроить отношения в приемной семье.
Эльвира Халиуллина: «Иногда кажется странным любить чужого ребенка, позволять ему обнимать тебя, слюнявить, называть мамой. Кажется, что он нарушает твои границы. В этом сложно себе признаться, но в этом нет ничего ужасного. Его манеры, особенности кажутся непонятными, чуждыми (в отличие от родных детей, которые вам близки на интуитивном уровне), их сложно принять, они раздражают.
В первую очередь, не нужно себя корить и заставлять любить, это невозможно, но дать себе право не любить, позволять себя не обнимать, если не хочется, иначе это еще больше отталкивает, ощущение, что тебя используют помимо твоего желания»
Яна Смирная: «Любить — разве это обязательно? Можно уважать, симпатизировать, заботиться, общаться. А любить — это невстроенная опция. Когда мама поймет, что любить не обязана, станет легче».
«Нужно попробовать отстраниться от ребенка и посмотреть на него со стороны как на личность. Попробовать отнестись с уважением и признанием как к отдельной личности, с которой не обязаны сложиться «родственные мимими-отношения», но вполне могут быть уважительные, с личными границами, честные, дружественные и поддерживающие.
Можно быть как наставник, как это сейчас принято в детских домах. Девочка большая уже, она оценит. Это уберет, в первую очередь, раздражение, конфликты. А за этим со временем потянутся и теплые отношения, и ощущение «как же ты мне дорога, как я тебя люблю!»
Наталья Ефремова: «Лучше все бы сказать Лере: «Знаешь, я часто ругаюсь на тебя, сержусь, потому что думаю, что плохая замена тебе твоей мамы, я огорчаюсь из-за этого, а злость выливается на тебя.
У тебя была такая чудесная мама, и я никогда не смогу заменить тебе ее. Прости меня, пожалуйста».
Тут бы и поплакали вместе, и ребенку был бы сигнал, что да, вроде как отношения не блеск, но его вины нет, кровная мама была хорошая, приемная мать «подкачала», но она осознает это и просит прощения».
Сергей Нидолов: «Думаю, в рабочих коллективах все сталкивались с ситуацией «душа не лежит», и как решали? Звали арбитра или договаривались. Так и тут нужно договориться. Для начала прекратить видеть в ней ребенка и терзать себе душу, параллельно портя жизнь близким. Мол, девочка, любви нет, но тыл и поддержку я тебе обеспечу.
Сесть, все искренне изложить как в этом письме, и перевести все в материальную плоскость: «Что делать с жильем? Куда поступать? Кем работать? А самое забавное, что когда разговоры перейдут из плоскости отношений, всякой там материнской любви и т.д. в приземленную материальную плоскость, тут и возникнет понимание, уважение и любовь».
Наталья Тупякова, мама трех приемных и одного кровного ребенка: «Просто заботиться и все, выполнять элементарное, делать то, что по силам, убеждать себя, что это правильно и лучше, чем ничего.
Самоедство очень лишает сил, сейчас, наоборот, силы нужно беречь и внимательно прислушиваться к себе, искать внутренний комфорт, а не пытаться сделать «чтобы все по правилам», когда маме хорошо, то даже то малое, что она дает, идет во благо».
Айгуль Гореева: «Маме надо научиться любить себя. Принимать себя с такими неидеальными эмоциями. Ребенку в доме и тепле в тысячу раз лучше, чем без оного. Это счастье, что вы есть у нее, а не детский дом».
Галина Прямкова: «Мама пусть телефон в руки берет, любой онлайн-курс: «Как полюбить себя» и там разбирает свои эмоции. Ей нужно вычислить и максимально себя освободить от «тараканов», чтобы жить стало лучше и приятнее в том, в чем есть. При чем тут «любовь» к девочке? Ребенка можно и не любить, но относиться с иными теплыми чувствами».
Айгуль Гореева: «Надо проработать раздражение самой. Разобрать по косточкам. Почему раздражение? Завышенные ожидания? Это не третий личный ребенок, а ребенок подруги. И он может быть любым».
Виктория Кузнецова, многодетная приемная мама: «Я перестала ждать от него, что он будет отличником, приняла, что он больной ребенок, добрый. Иногда я думаю, что моя работа — воспитывать чужого ребенка. Короче так. Но любви нет, увы. И я перестала ждать ее».
Ольга Золотарева: «Мне кажется, посыл «полюбить в обязательном порядке» — неправильный в данном случае. Есть долг перед подругой. Он не накладывает никаких внутренних обязательств, кроме как позаботиться о ребенке.
Не нужно пытаться заменить мать, так как это невозможно, но нужно дать ребенку домашнее тепло и заботу, чтобы он не ощущал себя никому не нужным после смерти матери».
Виктория Кузнецова: «У меня та же история. Но только у меня это чувство предвзятости то затухает, то опять. Я ищу положительные моменты и ими живу. Вот, например, сейчас приемный сын делает завтрак для остальных детей, я рада. Убрал в коровнике сегодня — тоже молодец».
Дейна Эванс, приемная мама двух подростков: «Возьмите стикеры и напишите что-то позитивное про ребенка на каждом. 15-30 штук. «Я вижу, как ты стараешься с учебой», «Ты так хорошо стала мыть посуду», «У тебя хорошее чувство юмора», «Мне нравится, когда ты улыбаешься».
Вот что сможете придумать позитивного, то и пишите. Пишите все за раз, и каждый день по одной наклеивайте на зеркало или другое место, где она может их увидеть. Делайте это в течение месяца. К концу месяца у нее и у вас отношения улучшатся».
Ольга Золотарева: «Женщина, видимо, очень любила свою подругу, раз пошла на такую жертву. В данной ситуации их обеих может объединить память об ушедшем человеке, вместе поехать на кладбище, сказать девочке: «Ты такая же красавица выросла, как твоя мама» (пусть, возможно, это даже будет преувеличением). Можно даже поплакать вместе, обнявшись. Возникнет подлинные близость и понимание».
Ольга Золотарева: «Можно попробовать включить сочувствие к ребенку и посмотреть на ситуацию его глазами. Резкий переворот в жизни, в результате которого потеря близкого человека, принудительная смена обстановки, чужие, хоть и знакомые люди, кровные дети, которые привыкли жить в полной семье, с их стороны наверняка был негатив. Закрыть глаза и прокрутить у себя в голове это кино с собой в главной роли, и злость уйдет».
Вадим Епритский: «Маме нужно разобраться в себе, она и сама говорит о том, что дело не в ребенке, а в ней, она много осознает, нужен психолог, и она сама все структурирует и найдет триггеры, которые в ней самой рождают эту неприязнь. Терапия может быть онлайн или по телефону».
Мы получили еще немало и других ценных советов и комментарием, а также историй из жизни, привести их все невозможно в рамках статьи. В целом, практически все специалисты и опытные приемные родители сходятся во мнении, что любить — совсем не обязательно, достаточно быть справедливым, честным и ответственным родителем для ребенка, потерявшего семью.
Я много лет работаю психологом в фонде «Измени одну жизнь», и обращения на тему «я не люблю приемного ребенка», на самом деле, не такая уж редкость. Пожалуй, каждая четвертая консультация так или иначе затрагивает эту тему.
Родители ощущают вину, их мучает совесть: «Может быть, без меня ребенку было бы лучше», и своими мыслями и сомнениями все больше накручивают себя, загоняя в угол. Усталость, раздражение растут и копятся. В итоге, весь негатив рано или поздно выливается на «виновника»: крики, придирки, упреки. Начинают раздражать даже мелочи, которые обычно легко переносятся, если рядом ребенок «любимый»: не так стоит, не так говорит, не такой запах, голос – виноват во всем. Словно вина ребенка, что его не могут полюбить.
Поговорив с психологом, такие родители испытывают большое облегчение. Они начинают понимать, что в своих чувствах не одиноки, что так бывает, и что их не будут за это ругать или упрекать.
Они учатся принимать свои чувства, и часто, хоть и не всегда, это становится первым шагом не только к принятию собственных чувств, но и самого ребенка: «Я не чувствую вины, не выедаю себя, моя нервная система в порядке. А когда мне хорошо, вроде и ребенок не такой уж и …»
2 первых шага для тех, кто испытывает негативные чувства к приемному ребенку:
1. Запишитесь на бесплатную онлайн-консультацию — оставьте заявку на сайте фонда «Измени одну жизнь».
2. Сотрудники фонда свяжутся с вами, они согласуют удобное для вас время для консультации.