меня это не устраивает возрастное ограничение
Мне это не нравится ⇒ сериал 2020, который можно посмотреть за пару часов. Банально, предсказуемо и не оригинально, но зато музыка здесь классная и атмосфера 80-х!
Сегодня мой отзыв о сериале «Мне это не нравится», который вышел в 2020 году на канале Нетфликс. Вообще смотреть его я как обычно не планировала, ибо мне крайне важно, чтобы актеры, снимающиеся в сериале, были приятной внешности или хотя бы не раздражающей, но в «Мне это не нравится» почему-то все актеры для меня виделись отталкивающими. и все же, я его посмотрела.
▶ ОБЩАЯ ИНФОРМАЦИЯ
▶ СЮЖЕТ | ПЕРСОНАЖИ
Главная героиня сериала → 17-летняя Сидни Новак.
Еще в сериале будет мелькать Стенли → сосед и друг Сидни.
Так же покажут несколько персонажей: парня Дины, маму и брата Сидни, директора школы и одного учителя.
Собственно, о чем вообще сериал » Мне это не нравится»? Сидни узнает, что у нее есть сверхъестественные способности и судя по аннотации, девушка ими якобы учится пользоваться. Но на деле за эти 7 серий Сидни нифига не учится, а только бегает и удивляется своему новому дару.
▶ МОИ РАССУЖДЕНИЯ И ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Начало сериала интригующее, ведь начинается оно вот с такого кадра:
Ну а далее просто размеренная студенческая жизнь со своими проблемами. Сидни ревнует свою подругу Дину к ее новому парню, знакомится со своим соседом Стенли и у них завязываются дружеские отношения.
Подростки ходят на вечеринки, посещают уроки. в общем, особо-то ничего интересного и не происходит. Только что когда Сидни злится, у нее проявляется телекинез, предметы начинают летать или если гнев посильнее, то деревья вырываются с корнем.
ЮМОР ⇒
Как ни странно, но некоторые моменты меня веселили, в основном все они связаны со Стенли и реакцией Сидни на его выходки.
МУЗЫКА ⇒
Музыкальное сопровождение очень понравилось, окунает в атмосферу 80-х, треки шикарные и их достаточно много.
ЭКШН ⇒
Его вообще нет, сериал не динамичный, но смотрится легко.
ИНТРИГА ⇒
Только лишь в том, почему Сидни топает по улице вся в кровищи? Ну и в последних сериях появляется интригующий персонаж, которого будут раскрывать уже в следующем сезоне, если он будет.
ЛЮБОВНАЯ ЛИНИЯ ⇒
ВИДЫ ⇒
Вообще не было ни одного хорошего вида, даже город сверху не показали.
ОРИГИНАЛЬНОСТЬ ⇒
Сверхъестественным уже никого не удивишь, а здесь мало того, что главная героиня еще не освоила свои способности, так и пользоваться ими практически не будет.
Лично мне идея не зашла, сериал скучноват и что-то по настоящему интересное происходит лишь в конце сезона, а второй не факт еще, что вообще будет.
ПРЕДСКАЗУЕМОСТЬ ⇒
Прям до боли герои предсказуемы, сразу видно всех насквозь, что вот сейчас они поссорятся, сейчас эта убежит, а тот пойдет за ней и все увидит. Дневник, который ведет Сидни и записывает туда все свои мысли ЕСТЕСТВЕННО потеряется и кое-кто все прочтет, тоже сразу понятно, кто именно это будет.
ПОДАЧА ⇒
Ну и последнее, о чем хочу еще рассказать, это сама подача сериала, она мне тоже не понравилась, ибо повествование идет как бы от самой Сидни, она постоянно говорит «про себя» типа сама с собой, т.е. она рассказывает вот эту всю историю. Как-то это нудно что ли.
Буду ли ждать второй сезон? Если он будет, то я скорее всего его даже посмотрю, мне теперь интересно, что там за новый чувак появился и как он связан с Сидни, но в целом сериал не зацепил настолько, чтобы его прям рекомендовать.
Спасибо за внимание!
Сериалы, которые рекомендую:
«Мне это не нравится», но зрителям понравится. Чем хорош и чем плох новый сериал от Netflix
26 февраля на Netflix состоялась премьера нового оригинального сериала от продюсеров «Очень странных дел» и режиссёра «Конца ***го мира». Главные роли исполнили актеры из фильма «Оно». И это ли не кроссовер года?
Сериал рассказывает историю девочки-подростка Сидни Новак (Софи Лиллис). Она переезжает в скучный городок Браунстоун в Пенсильвании со своей мамой Мэгги (Кэтлин Роуз Перкинс) и младшим братом Лиамом (Эйдан Войтак-Хиссонг). Сидни пытается освоиться в новой школе и сохранить отношения с единственной подругой — Диной (София Брайант).
«Я скучная 17-летняя белая девочка», — говорит Сид. Но по ходу сюжета мы убедимся в обратном.
Помимо стандартных подростковых проблем, Сид переживает самоубийство своего отца и обречена посещать сеансы школьного психолога. В качестве терапии ей необходимо вести дневник.
«Я не особенная, и меня это устраивает», — пишет Сидни в дневнике. Благодаря ему мы узнаем о её глубоко личных переживаниях, о напряжённых отношениях с матерью, о смешанных чувствах к лучшей подруге и о двух других страшных тайнах. Первая из них — отвратительные прыщи на бедрах, а вторая — суперспособности.
Но эта история не про супергеройства. Сидни больше заинтересована в том, чтобы быть нормальной и просто дожить до выпускного, чем в том, чтобы спасти мир. Она не пытается выделиться, однако это происходит само собой.
Главная героиня предупреждает: «Когда я злюсь, случается плохое».
Когда Сид теряет самообладание, в ней просыпаются неконтролируемые телекинетические способности. Каждый инцидент сопровождается флешбеками прошлых неудач. Весь её накопленный гнев выходит наружу в виде разрушений, травм и даже смертей.
И конечно, все эти события приводят Сид к постоянной тревожности из-за мыслей, что однажды её силы станут причиной катастрофы. Она понимает, что должна научиться держать эмоции под контролем, а для этого ей нужна помощь. Но Сид не может поделиться своей проблемой ни с матерью, ни даже с лучшей подругой, которая полностью погружается в отношения с парнем и отдаляется.
Единственный человек, который проявляет внимание к Сид — странный соседский парень Стэнли (Уайетт Олефф), местный торговец травкой. Именно он первый узнаёт о способностях Сидни и пытается ей помочь.
Сериал был адаптирован по комиксу Чарльза Форсмана, чья работа ранее вдохновила такую же гневную подростковую драму — «Конец ***го мира». Режиссёр этого шоу, Джонатан Энтвистл, работал над «Мне это не нравится» вместе с Кристи Холл. Так что здесь есть много совпадений.
Главная героиня совершенно точно не такая, как все. Ею движет гнев от навалившихся проблем и несправедливости жизни. Главная мужская роль — странный кудрявый мальчик (мечта каждой девочки-подростка) с проблемами в семье и мизантропичным характером. И эти двое, конечно же, те ещё аутсайдеры.
Также заметно влияние продюсеров, которые работали над сериалом «Очень странные дела»: саундтрек, полный мелодий восьмидесятых, винтажный американский городок, ну и, конечно же, загадочные события.
При этом, действие в этом странном царстве Netflix происходит будто одновременно в разных эпохах последнего столетия. Герои ходят в закусочные в стиле 50-х, смотрят фильмы на VHS, сидят в Инстаграме и даже парят вэйпы. Напоминает ещё один подростковый хит — «Половое воспитание». И не только обстановкой. Герои также посещают уроки секспросвета, получают первый сексуальный опыт и определяются в своей ориентации.
Сериал полон и других отсылок. К примеру, одна из серий в середине сезона почти полностью повторяет культовый фильм Джона Хьюза «Клуб Завтрак». А финальный эпизод напоминает роман «Керри» Стивена Кинга.
Кажется, Netflix нащупала настоящую золотую жилу, а именно сериалы про свою главную целевую аудиторию — подростков. Поэтому «Мне это не нравится» получился хорошим и продуманным продуктом, но уж слишком похожим на что-то ещё. Как будто в нём не хватает собственной фишки.
В сравнении с вышеупомянутыми шоу, сериал кажется скучным, а главная героиня не собирается никого убивать или сражаться с монстрами. Но под конец сезона становится ясно, что постепенное раскрытие её сверхъестественных способностей — это даже не начало истории. Это предыстория.
Возможно, мы увидим ту самую «фишку» сериала в последующих сезонах, потому что первый видится мне, как подготовка почвы для чего-то большего, в отличие от того же «Конца ***го мира», где первый сезон был целостным и законченным.
Каких-то критичных недостатков в сериале нет. Есть моменты, когда Лиллис может без слов выразить эмоции своей героини, что делает закадровый голос почти излишним. Сама идея закадрового голоса уже давно устарела, но здесь её можно оправдать, ведь сериал пытается создать атмосферу старых фильмов.
Ещё один недостаток сериала — он слишком маленький. Всего 7 эпизодов по 20 минут. С другой стороны, для предыстории вполне достаточно.
Можно придраться к хромающему монтажу. Знаете вот эти склейки, когда в одном кадре руки у персонажа с одной стороны, а через секунду уже с другой? Это довольно странно для миллионных бюджетов Netflix. Возможно, весь бюджет ушёл на звёздный состав актёров и режиссёров, а возможно косяки в монтаже были сделаны специально — должны же критики хоть к чему-то придраться в идеально просчитанном и до скучного выверенном произведении.
Но я уверена, что целевая аудитория разорвет сериал на мемы, будет поклоняться актёрам, повторять их аутфиты, заслушивать до дыр саундтрек и покупать мерч. Никакие мелкие недостатки не помешают Netflix заработать, и даже наоборот — привлекут ещё больше внимания к новому проекту.
Мне это не нравится смотреть online
Сидни пытается справиться со школьной жизнью, половым созреванием и странными суперспособностями, проснувшимися глубоко внутри.
«Апокалипсис»: Бородина взвыла после панической атаки перед судьями «Ледникового периода»
Анастасия пожалеет: почему мужа Макеевой считают подлым альфонсом
Кто такая звезда шоу «Танцы со звездами» Кристина Асмаловская, умершая от коронавируса
Пересильд взвыла из-за критики после полета в космос: «Нашли крайнюю!»
Этот тест определит, кто виноват в вашем расставании с любимым человеком
«Я — Халк»: Маша Малиновская взвыла после перенесенных операций
Неправославно: 7 раз, когда голая Любовь Толкалина выводила из себя верующих
Даню Милохина насильно отправят в армию
Выходка Киркорова обошлась «МУЗ-ТВ» в миллион рублей
«Стыдно»: известного ведущего чуть не увезли на скорой во время эфира с Барановской
Бежал, роняя тапки: обнаженный Галкин рассекретил интимные игры с Пугачевой
Скучаем по Деймону: куда пропал Йен Сомерхолдер из «Дневников вампира»
Зная всё о кино, хочется поделиться этим с другими. Делитесь фильмами, трейлерами, персонами и новостями в социальных сетях, присваивайте рейтинги фильмам и обсуждайте их с друзьями и подписчиками!
Интересные фильмы, ближайшие кинотеатры и любимых актеров можно добавлять в «Избранное». Система покажет все связанные с ними новости и новые трейлеры, подскажет, когда можно купить билет в кино на интересующую премьеру. Присоединяйтесь!
Что наша жизнь — «Игра в кальмара»: кому не нравится корейский хит
Корейское шоу Netflix «Игра в кальмара» перешло порог в 111 млн просмотров, став самым популярным сериалом платформы за всю ее историю, но нравится он не всем. Инфлюэнсеры вроде BadComedian (Евгений Баженов) высказываются о хите негативно. «Лига безопасного интернета» получила жалобы от родителей, которые утверждают, что сериал смотрят их дети, несмотря на маркировку «18+». СМИ тиражируют сообщения об иностранных школьниках, которые копируют жестокие забавы из шоу. Психологи ломают копья, споря о влиянии «Игры в кальмара» на неокрепшую детскую психику. Ритейлеры отмечают огромный рост на «мерч» — товары с атрибутикой сериала. Поисковые запросы на них в «Объявлениях ВКонтакте» выросли на 233% с 4 по 10 октября. Ожидается даже, что Хэллоуин в этом году будет во многом посвящен «Игре».
По следам «Паразитов»
Сериал вышел на Netflix еще 17 сентября и не сразу обратил на себя внимание широкой аудитории. На стриминговом сервисе много контента из Южной Кореи — как сериалов, так и полных метров. На волне популярности «Паразитов» аудитория с интересом смотрит всё, что произведено в стране, где Восток настолько плодотворно и неоднозначно ведет культурный диалог с Западом. Неожиданно для всех, в том числе для Netflix, «Игра в кальмара» стала не просто супехитом, но и заткнула за пояс всех рекордсменов сервиса, оставив позади в итоге и «золотого призера» — сериал «Бриджертоны». У того за первый месяц было 83 млн просмотров, у «Игры» — уже более 111 млн.
В российском Netflix «Игра в кальмара» тоже на первом месте, как и в 90 других странах, где работает сервис. Но ликование по этому поводу испытывают далеко не все, разве что интернет-магазины, где резко выросли продажи товаров с атрибутикой сериала. И если этот интерес можно объяснить приближающимся Хэллоуином, то рост спроса на слипоны марки Vans, в которых ходят герои, на 7800% никакими праздниками объяснить нельзя.
С другой стороны, на «Игру» обрушилась критика — и всесторонняя. Так, родители, встревоженные новостями о том, что за рубежом школьники начали имитировать жестокие игры из сериала, начали писать жалобы в «Лигу безопасного интернета», требуя проверки шоу и немедленных мер, чтобы обезопасить детей от просмотра контента 18+.
Директор «Лиги безопасного интернета» Екатерина Мизулина в своем Telegram-канале написала, что «проверкой могут заниматься только правоохранительные органы и Роскомнадзор. А мы к ним не обращались по вопросу сериала «Игра в кальмара». Но если вы настаиваете, то мы, конечно, подумаем. Пока психологи смотрят, материалы мы от них не получали. Соответственно, и обращений в правоохранительные органы и Роскомнадзор не было. И обеспокоены эксперты больше игрой из фильма, чем самим фильмом как таковым».
Обсудить, а не запретить
— Кем такой ребенок вырастет? — задается вопросом Александр Невеев. — Это ведь не «посмотрели и забыли», сериал уже запустил флэшмоб, люди покупают обувь, как у героев, форму охранников из игры. Значит, люди превращают вымысел в нечто реальное.
— Странно было бы ожидать от Кореи продвижения общечеловеческих идеалов, — рассуждает Александр Невеев. — Это страна, национальная идентичность которой сегодня стерта. Корейцы выбеливают свою кожу, расширяют глаза, стесняются своей расы, о своей традиционной культуре вообще забыли. А у нас — форменное безобразие: современный интернет не позволяет соблюсти возрастные ограничения. Сегодня ребенок может с телефона или планшета посмотреть любой сериал или фильм 18+. Никаких реальных механизмов помешать ему не существует, с этим надо что-то делать.
Совсем другую позицию занимает президент Ассоциации детских психиатров и психологов Анатолий Северный.
— Мне запреты не кажутся действенными, — подчеркнул он. — Дети всё равно находят этот контент. Всё запретить невозможно. Надо действовать воспитанием, а не запретами. Надо выяснить, как ребенок воспринял скачанный фильм, разобрать с ним этот фильмом, внушить ему правильную реакцию. Обсудить, а не запретить. Как ребенок воспримет ваш совет — зависит от ваших отношений с ним. Что касается жестокости, то ведь лиса съедает колобка, и это тоже жестоко. Что с этим делать? Только выработать с ребенком разумную реакцию на это. А запретный плод сладок, он вызовет только более острое желание узнать.
Сериал для всех
Российские критики, кинематографисты и блогеры тоже относятся к сериалу неодинаково, хотя к ограничениям на просмотр пока не призывают. Например, СМИ широко растиражировали отрицательный отзыв Евгения Баженова (BadComedian), хотя сам блогер, похоже, придерживается умеренной позиции.
— Мне не очень понравился сериал — бывает такое, — объяснил он свою точку зрения «Известиям». — Не хочу сказать, что это худший сериал на свете, просто считаю, что он не способен удивить, он — вторичный. Я даже выложил у себя на канале список недавних популярных сериалов, которые это доказывают. Тут налицо оверхайп, хотя если человек только открывает для себя этот жанр, сериал — не худший вариант.
Сцены и диалоги в «Игре» затянуты, считает Баженов, хотя есть находки в области дизайна, внимание держат «детские» игры, но их недостаточно. Очень бьет по восприятию финал — он сильно портит впечатление.
— Но если речь идет о каких-то запретах, то я обеими руками за сериал, — восклицает Баженов. — Какая может быть цензура, если на российских экранах спокойно показывали крупным планом, как у человека отрывается голова в «Союзе спасения», и никто почему-то это не запрещал, не устраивал психологических проверок? У фильма рейтинг «12+» был. Это западное кино можно осуждать, а наше — нормально, психике не навредит. Про телевидение я вообще молчу.
— Не думаю, что это шоу может спровоцировать агрессию, — отметил сценарист «Притяжения», «Льда» и «Спутника» Андрей Золотарев. — Мне кажется, люди в подвижном состоянии психики часто могут выбрать всё что угодно в качестве триггера к действию. «Джокер» тоже спровоцировал какого-то парня устроить стрельбу в кинотеатре, но никто же не стал запрещать франшизу о Бэтмене. Из информационного поля нельзя исключить все триггеры, так что лучше просто точечно работать с людьми, у которых подвижная психика. Эффективность будет выше.
Сценарист среди достоинств сериала отмечает точность исполнения. Это, безотносительно художественной ценности, качественно сделанный продукт, уверен он. Кроме того, сейчас правильное время для этой истории, добавил Андрей Золотарев. Такого рода аттракционы всегда находились в крайнем жанровом состоянии: либо совсем жестокая «Пила» с кровью и мясом, либо совсем детские истории про лабиринты. А «Игра в кальмара» — сериал для всех. В основе понятная человеческая драма: это классический сюжет-исправление про отца, который совершал ошибки и которому зрители дают кредит доверия.
— Плюс корейское кино на подъеме, к нему уже все привыкли, — заметил Золотарев. — «Игра» попала в правильное время и правильное место.
Самый известный критик, специализирующийся на сериалах, Егор Москвитин, отмечает, что шоу снималось не для молодой аудитории, не для детей. Средний возраст подписчиков Netflix — от 30 и выше. Причин популярности несколько: во-первых, сериал апеллирует к поколению игр, «хомо люденс», тем из нас, кто долго остается инфантильным, относится к жизни как к игре, в которой может быть прохождение, «читы» и коды.
— Вторая причина — сериал использует корейский киноязык, а Корея — это особая страна, которая раньше всех пережила в культуре тему гражданского раскола, она давно научилась описывать эту коллизию, — пояснил Егор Москвитин. — К этой ситуации сейчас только приходит европейский мир, переживающий тихий этап гражданской войны, где даже в одной семье люди могут быть по разные стороны баррикад. «Игра престолов», «Ходячие мертвецы», «Мстители» и «Игра в кальмара» популярны именно поэтому. Кроме того, этот сериал легкий, динамичный, захватывающий и совершенно непредсказуемый в своем сюжете.
А пока о сериале спорят, Netflix готовит второй сезон шоу. Значит, забавные игры на экране продолжатся.
Создатель «ФИКШН35» Владимир Панкратов: о литературе, новых именах и Telegram-каналах
Создатель «ФИКШН35» Владимир Панкратов: о литературе, новых именах и Telegram-каналах
Весной этого года в России появилась новая литературная премия. Инициатором её создания выступил книжный обозреватель и автор Telegram-канала «Стоунер» Владимир Панкратов. Отличие этого проекта от аналогичных заключается в возрасте участников, жюри и обязательных обсуждениях произведений, проходящим в разных городах. «ФИКШН35» создана для молодых – в противовес более крупным «старшим братьям», премиям «Большая книга», «Национальный бестселлер», «Нос» и «Ясная Поляна», которые не выставляют возрастной ценз. О том, чем это может быть полезно современной русской литературе, почему нужно слушать голоса ровесников и как создать такой проект «с нуля», «Форпосту» рассказал Владимир Панкратов.
Какова концепция «ФИКШН35»? Как появилась идея создания такой премии?
Началось это всё не с чего-то конкретного. Во-первых, я был на дебатах премии «Нос» и про себя подумал, что если бы эти самые книжки обсуждали люди другого возраста — может быть, мои ровесники или ещё младше — они бы точно приводили совершенно другие доводы или им бы понравились совершенно другие книги просто потому, что они принадлежат другому поколению.
А потом ещё подумал, что есть что-то непонятное в том, что в премиях книга дебютная соревнуется с книгой писателя, который пишет уже давно. Хотя, например, книга Гузели Яхиной (дебютный роман «Зулейха открывает глаза» — прим. ред.) с первого раза взяла все премии сразу (в 2015 году стала лауреатом премий «Большая книга» и «Ясная Поляна» — прим. ред.) Но, тем не менее, мне кажется, что это больше исключение. Мне показалось, что было бы правильным, чтобы книги молодых авторов вставали в один ряд с книгами молодых же авторов, а не оценивались наравне с писателями, у которых за спиной уже десятки книг.
У «Носа» второй год есть приз критиков («Приз критического сообщества», награда, альтернативная основной и призу читательских симпатий — прим. ред.), и в этом году в их финал вышли книги Мещаниновой (сборник рассказов 37-летней сценаристки Натальи Мещаниновой «Рассказы» — прим. ред.) и Петрушевской (третий роман 81-летней писательницы Людмилы Петрушевской «Нас украли. История преступлений»; награду получил именно он — прим. ред.) И я подумал, что это действительно, без иронии, очень сложный выбор. Петрушевская написала хороший роман, а Мещанинова написала хорошую и нужную, быть может, книгу рассказов. Сам такой выбор толкает на компромиссы. Я не знаю, как выбирать в этом случае. И я подумал, что можно создать ситуацию, в которой такого выбора не было бы вообще, чтобы выбор был всё-таки среди авторов, у которых более-менее равные позиции.
А что было дальше? Ты однажды проснулся и начал делать сайт fiction35.com?
Дальше я озвучил свои мысли на странице в Facebook и в Telegram-канале. Пара людей в Telegram откликнулись на мой пост, как-то его прокомментировали. И даже потом я всё равно не сразу решил её делать. Со временем, прошёл, может быть, месяц или два, и я чувствовал, что эта мысль меня не покидает. Я подумал, что если она меня не покидает, то надо это сделать. В это время я также что-то постил, получал какие-то комментарии, из чего сделал вывод, что, особенно среди моих ровесников, эта мысль получает поддержку.
То есть основная идея — сравнивать равных с равными?
Да, это одно отличие, хотя есть уже опирающаяся примерно на тот же принцип премия «Лицей» (созданная в 2017 году премия для авторов в возрасте от 15 до 35 лет; спонсоры — группа компаний «Лотте»; возраст жюри не оговаривается — прим. ред.) И именно из-за этого мы решили не брать рукописи в расчёт. Во-первых, «Лицей» это уже делает, а во-вторых, с рукописями заявок было бы намного больше, и тогда нужны были бы некие чтецы, которые бы отбирали книги для длинного списка, нужно было бы за это платить, а у нас пока такой возможности нет. Поэтому мы решили пока обойтись без рукописей.
А второе отличие – это то, что читать и оценивать эти книги будут тоже ровесники этих же авторов. Потому что – это, наверное, спорный такой тезис, – но я по себе наблюдаю, что меня, когда я что-нибудь делаю, гораздо больше трогает оценка моих же ровесников. Когда меня оценивают люди старше меня, я к этому прислушиваюсь, стараюсь для себя что-то полезное взять, но если меня покритикует человек, который меня старше, это меня не заденет. Может, станет поводом задуматься, да, но не обидит и не заденет, потому что я нахожусь с ним как будто в разных плоскостях. Примерно то же самое, если это сделает тот, кто младше. Но если это сделает мой ровесник, человек одного со мной поколения, то именно его оценка будет для меня наиболее острой. Потому что если я пишу какой-то текст, получается, что я пользуюсь тем же бэкграундом. Пусть у них меньше опыта, чтобы оценить этот текст с литературной точки зрения, но именно с поколенческой позиции мы с ними смотрим на мир одними глазами.
Почему 35 лет, а не 30 или 40? Ориентировался ли ты на какие-то аналогичные, быть может, зарубежные премии?
Чисто интуитивно. Вообще у писателя карьера начинается довольно поздно. 30 лет – это было бы маловато, хотя всё равно есть люди, которые к этому возрасту успели хотя бы что-то опубликовать в «толстых» литературных журналах. Но если смотреть на наш список, то у нас большинству 31, 32, 33 года. А 40 лет – я не смог бы в премии для молодых авторов сделать границу до 40, как-то рука не поднимается.
Не знаю насчёт других мировых премий, я специально не ориентировался. Наверняка они есть, не думаю, что это очень оригинальная история. Я знаю о единственной такой премии — от National Book Foundation, организации, которая раздаёт National Book Award (ежегодные литературные награды в США — прим. ред.) У них есть премия Five Under 35, они выбирают не одного, а пятерых самых перспективных писателей в возрасте до 35 лет, и просто обращают внимание общественности. Мне кажется, 35 — это цифра, которая подходит и под определение молодого писателя, и не слишком ограничивает возрастной ценз.
Есть ли у премии материальное наполнение – и если нет, то будет ли, на твой взгляд, она интересна авторам? Ты как организатор хотел бы, чтобы у премии в будущем появился денежный приз, или она должна оставаться бескорыстным проектом?
Материального наполнения нет, но это не принцип премии. Его нет, потому что у меня нет времени и сил, чтобы найти какого-то спонсора, чтобы это наполнение появилось. Это не намеренный отказ. Один из авторов говорил мне, что отсутствие денежной награды симпатично, потому что обсуждение книги порой кажется чем-то гораздо более ценным. Понятно, что приз – это приятно, но сейчас мне кажется, что, может быть, отсутствие денежного приза играет на пользу. Потому что это низовая инициатива, и это показывает, что здесь нет никакого второго дна. Я не верю в то, что организаторы или спонсоры влияют на ход премии, но бывают разные авторы, у них бывают разные общественные позиции, и кто-то может не хотеть участвовать в премии, которую будет спонсировать условный «Яндекс» только потому, что «Яндекс» не выдавал новости про митинги. Я сейчас сильно утрирую, но мысль понятна. А так видно, что никто за этим не стоит, что обсуждают книги только те, кто заинтересован в самой литературе. Но я повторюсь, мы ищем спонсоров, и я думаю, что, в конце концов, найдём. Но, может быть, не в этом сезоне.
Ты уже несколько раз употребил местоимение «мы». «Мы» — это кто?
Когда я говорю «мы», это всё же в большей степени я. Есть человек, который ходит со мной на обсуждения и всё снимает, потому что это физически нельзя сделать одному. Есть человек, который помогает с визуальным оформлением сайта. Они вообще не относятся к книжной сфере. Это просто мои друзья. А так, всю идею, все составляющие – это всё я. Просто такая привычка говорить не «я», а «мы», наверное, как в научных статьях.
Какие у тебя были сложности с организацией премии?
Сложностей никаких не было. В принципе, на эти вещи приходится немного тратиться, но совсем немного. Купить домен для сайта, ездить по городам на обсуждения. Единственное, что, может быть, какие-то переговоры иногда затягиваются. Сейчас я жду ответов от Нижнего Новгорода и от Казани, пока это происходит медленнее, чем с Москвой и Петербургом, но, думаю, что мы эту историю всё же добьём.
Чем важен этот проект лично для тебя?
Мне важно создать ещё одну площадку, где книги бы обсуждались. Я говорю «ещё одну», хотя их у нас не так уж и много. Есть книжные клубы, например. Там каждый раз обсуждают по одной книге, и это, может быть, даже важнее. Но в книжных клубах берутся во внимание книги, которые участники уже прочли, а здесь же мне хочется, чтобы посредством этого обсуждения все остальные об этих книгах, наоборот, узнали. В списке есть авторы, которые известны, тираж книг которых успел уже распродаться, но есть имена совершенно незнакомые, и, мне кажется, это самое ценное для любой премии – вытащить на свет какие-то незнакомые имена. Ну и предоставить другую точку зрения на современную литературу. Я ничего не имею против людей, которые сегодня популярны в критике; как правило, какие-то комментарии всегда берутся у них, и это, наверное, нормально. Но мне самому было интересно: что, если люди помладше попробуют это обсудить, получится ли это содержательно и интересно для зрителя, для читателя, который, быть может, тоже молод.
То есть это история не про личные амбиции?
Никто не поверит, что у меня нет личных амбиций. Я просто делаю то, что мне интересно. В этой среде можно было бы много чего поделать. Я, например, обожаю журналы, я с удовольствием позанимался бы каким-то литературным журналом, но это потребует больших усилий и затрат. А вот такой способ мне интересен, и я пока могу это понести. Понятно, что лучше это сделать коллективными усилиями. И если бы я не спросил у номинаторов, о десятке книг я бы не узнал. Хотя эти тексты напечатаны в «толстых» журналах, к ним есть свободный доступ, но я о них всё равно не знал. Понятно, что один человек физически не может узнать обо всём и прочитать всю литературу. А здесь за счёт того, что приняло участие много человек, мы разом узнали о целой порции новых имён.
Как составлялся длинный список премии? Для номинаторов было какое-то возрастное ограничение?
Для номинаторов у нас возрастного ценза нет, а для членов жюри он есть, но это не прописано в правилах и положении. Я написал лично многим людям с предложением выдвинуть какие-нибудь книги, несмотря на то что мне нечего было показать — ни сайта, ничего не было. Всё равно люди живо на это откликнулись.
Какого-то ограничения по количеству выдвигаемых книг я тоже не ставил, потому что это первый сезон, и я подумал, что пусть лучше люди больше выдвинут, потом мы с этими книгами что-нибудь сделаем. Большинство всё равно выдвигало по одной книге, есть те, кто выдвинул по три книги, по четыре. Список номинаторов, который сейчас висит на сайте, — это не все, кто мне ответил. Их ещё больше, но, например, некоторые книги, которые были выдвинуты, в итоге в длинный список не попали чисто по техническим причинам: возраст автора уже не подходил, или книги были изданы за свой счёт, что мы тоже решили не брать. При этом получилось много пересечений: например, книгу Некрасовой (книгу Евгении Некрасовой «Калечина-Малечина» о детском буллинге — прим. ред.) — это такой самый громкий пример – выдвинули человек девять независимо друг от друга. А вот, например, книгу Влада Новикова (книга «Соломенная собачка с петлёй на шее» о 30-летнем герое и том, как он живёт в современном мире — прим. ред.) выдвинул Сергей Морозов, один, за что я ему благодарен, потому что я так узнал про этого автора.
В итоге я решил все книги, которые были выдвинуты, поместить в длинный список. Получается, что какой-то один человек выдвинул книгу, и мы сразу взяли её в длинный список. Но абсолютное большинство произведений получило по несколько выдвижений. Например, «Три повести» Кирилла Азёрного (о 30-летнем растерянном человеке — прим. ред.) – это не роман, а три разные повести. Опубликованы в разное время в «толстых» журналах, и даже эту книгу номинировали два человека, а не один, совершенно разные, живущие в разных городах.
Где можно прочесть эти книги? Есть ли они в свободном доступе?
Да, я недавно считал и выяснил, что 16 книг из 31 есть в свободном доступе в интернете. Они опубликованы в «толстых» журналах или в разных СМИ под видом каких-то проектов. Я вывешивал у себя в канале в Telegram список ссылок на те книги, которые можно скачать. Если зайти на сайт премии, там у каждой книги есть своя страничка, и там тоже есть ссылки, где можно и бесплатно прочитать, и купить текст.
Ты говорил про Нижний Новгород и Казань – я правильно понимаю, что там готовятся обсуждения? Зачем вообще нужны эти встречи, кого ты туда приглашаешь? Будут ли ещё встречи в Москве и Петербурге?
Да, встречи будут, как минимум в Москве пройдёт финал, где будет определён победитель. Я приглашаю на эти встречи людей, которые имеют к литературе какое-то отношение. В некоторых других премиях есть такой вот прикол, что ли, что оценивают книги непрофессиональные читатели, люди из других видов искусства и других видов общественной деятельности. Я понимаю, что нам можно было бы сделать то же самое, и думаю, что какие-то спикеры согласились бы в этом поучаствовать и, может быть, так премия получила бы больше внимания, стала бы более популярна. Но я намеренно от этого отказался, потому что постоянно думаю о самих авторах. Цель этих встреч – обсуждение книг. С одной стороны, читатели должны об этом узнать, с другой стороны, сами авторы получают обратную связь от этих обозревателей. И мне казалось более честным по отношению к авторам, что их книги будут обсуждать обозреватели, критики или даже книгопродавцы.
На этих встречах никто ни за что не голосует?
Пока вот что происходит. Сначала я думал, что короткий список финалистов мы определим в сентябре. Сейчас я немножко поменял замысел и подумал, что короткий список мы определим даже в ноябре, потому что до того, как его определить, мы постараемся максимально обсудить длинный список. И на этих встречах, которые сейчас проходят, книгам даётся оценка, обсуждаются тенденции. Потом, когда, по возможности, произведения будут обсуждены, состоится такая же встреча, но там уже будет голосование. В нём примут участие все члены жюри, они открыто проголосуют, объяснят свой выбор. Потом, я думаю, может быть, даже в январе следующего года, мы проведём ещё одно обсуждение, где поговорим о том, что у нас получилось, ещё раз проголосуем открыто и ещё раз объясним свой выбор, и таким образом определим победителя.
Тут суть в чём — если посмотреть на премиальный сезон других премий, то сначала идёт приём заявок, потом объявление длинного списка, потом — короткого списка и победителя. И вот почему-то период между длинным списком и коротким списком — он, как правило, совсем небольшой. Как будто длинный список объявляют для самих авторов, чтобы как-то их поощрить. А вот короткий список — это как будто уже действительно список для чтения. Ну и считается, что обычный читатель, которому не нужно торопиться, он десяток книг за год или полгода прочтёт. При этом 40 книг, которые попали почему-то в длинный список, они забываются. Мне кажется, что список для чтения — это как раз длинный список. Он самый интересный и разнообразный. Поэтому мы сейчас концентрируем внимание на нём.
Какие книги вы уже успели обсудить и какие будете обсуждать в ближайшее время?
Мы пробуем форматы. На первом обсуждении, которое было посвящено размытию жанровых границ, я всем спикерам, которых позвал, заранее предложил список из шести книг, которые мы будем обсуждать. Понятно, что под эту тему подходили больше книг, но, опять же, мне было важно обсудить конкретные, дать конкретную обратную связь авторам. Это книги Романа Бордунова «Страна возможностей», Ольги Брейнингер «Visitation», Евгения Алёхина «Календарь», Ильи Данишевского «Маннелиг в цепях», Евгении Клепиковой «Наверно я дурак» и Алексея Поляринова «Почти два килограмма слов».
Во вторую встречу я решил сделать по-другому и посмотреть, будет ли разница, и какая будет разница. Мы определили тему — о том, как пишут о современности, — но я не стал заранее очерчивать список, которого мы будем придерживаться. Тема очень обширная, многие книги под эту тему подходят. В итоге, с одной стороны, встреча получилась менее конкретной, с другой, мы больше поговорили про тенденции, и сама беседа была живее, потому что мы были менее скованы. Я по-прежнему не знаю, какой формат лучше, честно, но думаю, что в третий раз придумаем что-нибудь ещё новое или вернёмся к первому формату.
Получал ли ты претензии, касающиеся замысла премии? Может быть, кого-то не устраивает ограничение по возрасту или отсутствие «взрослых» экспертов? Или пока что фидбэк исключительно положительный?
Мне говорили, что да, возрастной ценз сильно ограничивает. Но опять же, судя по количеству книг, мне так не показалось, потому что сейчас в списке 31 книга, а изначально их было 45. То есть книг хватает, даже тех авторов, что до 35 лет, даже тех текстов, которые уже не рукописи, а были хоть где-то опубликованы. Потом были ещё замечания о том, что для длинного списка не было никакого дополнительного отбора. А в остальном никаких замечаний пока не было.
Есть ли понимание относительно будущего премии? Случится ли она в следующем году?
Обязательно буду проводить её в следующем году, учитывая все изъяны, которые начнут вылезать наружу. Может быть, к этому времени найдётся спонсор, что будет только приятно. Хотя у меня есть мысль, что – это тема для отдельного разговора – мне кажется, что чисто денежная награда для писателя правильна с той точки зрения, что писатель хоть на какое-то время может не загружать себя работой. Например, он не пишет книги, потому что ему нужно зарабатывать деньги.
С другой стороны, мне кажется, что для авторов может стать более ценной награда не чисто денежная, а возможность, которую они получат. У меня была мысль, что наградой можно сделать не деньги, а возможность поездки в какой-то писательский дом, где ты живёшь один или ещё с парой писателей с разных точек мира и где ты проводишь месяц или два в полном покое, ничего не делая, просто для того, чтобы посвятить себя полностью писательству. Может быть, такое даже больше интересно и ценно, чем просто денежный приз.
Почему, как тебе кажется, 2019 год вообще стал каким-то годом альтернативных премий? Появилось как минимум три инициативы «снизу» — блогеры читают иностранный список премии «Ясная Поляна», вот «ФИКШН35» и премия для книжных блогеров «Блог-пост». С чем это может быть связано?
Мне всегда в таких случаях кажется, что если доходить до сути вещей, то там окажется причиной не какая-то тенденция, но какая-то личная инициатива человека или нескольких людей. Потом из этого что-то вырастает. То есть чтение списка «Ясной поляны» — это инициатива Жени Лисицыной (блогер @greenlampbooks в Telegram — прим. ред.) По этому поводу мы не разговаривали, но, даже записывая видео для нашей премии (Евгения Лисицына входит в состав жюри «ФИКШН35» — прим. ред.), она сказала, что книги номинируются на премии, а читатели всё равно не обращают на них внимания, а обращают внимание только на победителя. Это немножко неправильно, потому что в чём тогда смысл формирования длинного списка? Только люди, которые сильно заинтересованы, дороются до него. И у неё было желание рассказать про все книги, рассказать именно читателю. Потому что и вправду на треть книг любого длинного списка ты порой не найдёшь даже рецензий. То есть текст может быть неплохой, но на него вообще не написали рецензии. Как тогда читателю о ней узнать? Вернее всего предположить, что он не будет её читать. У Лисицыной была такая цель, насколько я понимаю. У меня тоже были какие-то свои причины. «Блог-пост» — это тоже пара-тройка человек, которые вместе захотели это сделать.
По поводу премии для блогеров меня волнует другой вопрос, ответа на который я не знаю. Меня волнует, почему именно когда Telegram набрал популярность, стали вдруг говорить о том, что пора блогеров премировать, пора их слушать и так далее. Потому что на LiveLib (социальная сеть, посвящённая литературе, существует с 2007 года — прим. ред.) есть люди, которые давно пишут про книги, и многие из тех, кто сегодня пишет в Telegram, многие лета писали на LiveLib, а до этого никто про них ничего не знал, не обращал внимания. В Instagram тоже книжные блогеры живут давно, и на YouTube. Это такой интересный феномен. Почему именно когда набрал популярность Telegram, все подумали, что блогеров тоже надо как-то поощрить. Мне кажется, это связано с тем, что Telegram стали пользоваться все. Лидеры мнений типа Алексея Венедиктов — у них считается обязательным иметь Telegram-канал. И все увидели, что в Telegram, оказывается, есть много всяких блогеров.