меня домогались в детстве
Личный опыт«Странные игры»:
Как я справлялась с тем, что меня изнасиловали в детстве
Научиться говорить о том, о чём говорить невозможно
Так сказал мне отец, когда однажды пришёл домой пьяный и взглянул на мой наряд. Мне было нечего возразить: почему-то я действительно чувствовала себя именно так. Много лет мне казалось, что со мной что-то «не в порядке». Что в детстве я сделала что-то «плохое», «порочное» и теперь с этим связаны все мои проблемы.
На самом деле мою сексуальную жизнь нельзя было назвать активной. Начиная с подросткового возраста я с трудом смотрела мужчинам в глаза, мне было страшно и стыдно. Я думала о сексе, но старалась запретить себе это делать — было ощущение, что это что-то «грязное». Я стеснялась и стыдилась собственных желаний. Мои первые серьёзные отношения начались на втором курсе, но моменты близости случались, только когда я выпивала достаточно много алкоголя. В тот период я сильно посадила себе здоровье.
Со второго или третьего класса я видела кошмары. Я в старом деревенском доме — в том, где мы жили с родителями, когда я была ещё совсем маленькой. Сижу на ступеньках. Появляется человек, мужчина. Я начинаю звать маму, но она не приходит. Бывало, я и в самом деле начинала кричать — так громко, что родители прибегали. В другие разы я просыпалась и видела, что постель у меня насквозь мокрая от пота. Я знала, что этот образ из моих кошмаров связан с соседским мальчиком, с которым мы играли в детстве. Иногда я начинала что-то смутно припоминать, но тут же отгоняла эти воспоминания. Я никогда никому не рассказывала о них и не была уверена, что они правдивы. Если что-то случилось, но ни одна живая душа, кроме тебя, об этом не знает, однажды начинаешь спрашивать себя: а случилось ли это вообще? Я осознавала, что с этим мальчиком связана какая-то неприятная история. И мне казалось, что в этой истории виновата я. Как будто я склонила его к чему-то нехорошему, спровоцировала. О деталях я не думала.
«Такая ты стала… Девушка!»
Я хорошо училась, рано начала работать. Но почему-то делала всё так, будто наказываю себя за что-то. Работала на износ, летала в командировки с температурой под сорок, не брала отпуск по несколько лет. Несколько раз в неделю ходила в спортзал и занималась до изнеможения. Не оставляла себе времени на то, чтобы почитать, посмотреть кино, пообщаться с друзьями. В итоге у меня наступило нервное истощение. Я перестала нормально спать, ничего не могла делать. Однажды ночью я пыталась заснуть и вдруг почувствовала, что под кроватью лежит труп и пахнет. Я понимала, что это невозможно — откуда у меня в квартире взяться мёртвому телу? Но я ясно чувствовала запах, и я точно знала, что не сплю. До самого утра я лежала и пыталась заставить себя заглянуть под кровать, чтобы убедиться, что никакого трупа там нет. Но я так и не смогла себя пересилить — боялась, что он там всё-таки откажется.
После этого я впервые обратилась к психотерапевту. Мы с ней договорились: я беру отпуск на работе, откладываю все дела, хожу на терапию и отдыхаю. Так я и поступила. Следующие пару недель я приходила на сессию, очень много плакала, потом возвращалась домой, ела и спала. Постепенно сквозь слёзы мы стали обсуждать «труп под кроватью». Терапевт расспрашивала, как мне кажется, что он означает, почему он гнилой. Я ответила: он связан с чем-то из прошлого, это что-то, что живёт со мной очень давно, просто раньше я не замечала. Она задала вопрос: «Это что-то, что случилось в детстве?» В этот момент я расплакалась так, что не смогла говорить дальше. Каждый раз, когда мы подходили к этому вопросу, происходило то же самое — я начинала плакать так сильно, что не могла сказать ни слова.
В детстве, когда у меня были трудные периоды, я начинала много рисовать. Вот и сейчас специалист предложила мне: может, если я не могу рассказать ей о своих чувствах, я могу нарисовать их? Тогда я стала приносить на сессии рисунки. Там был старый деревянный дом, лес, озеро. Мы обсуждали с ней нарисованное и то, что происходило в этих местах. Чем больше я рисовала, тем лучше я вспоминала моменты из своего детства и тем легче мне было рассказать о том, что я долго держала в себе.
«Это что-то, что случилось в детстве?»
Это было в 90-е годы, я была совсем маленькой — четыре или пять лет. Мы с родителями жили в посёлке на краю леса. Для родителей это был очень тяжёлый период: раньше они жили в городе, а тут их распределили работать на метеорологическую станцию практически в глуши. Мы поселились в старом деревянном доме, с туалетом на улице и без водопровода. У мамы тогда начался психологический кризис: в 90-е, без денег, в деревне с двумя детьми. Она хотела вернуться в город к своим родителям, но ей было стыдно. Она так погрузилась в себя, что мало занималась мной и братом. В основном мы были предоставлены сами себе.
В других домах в посёлке жили в основном пожилые люди. На лето к ним приезжали внуки, и мы с ними играли, ходили купаться на озеро. Родители шили нам пенопластовые жилеты, чтобы мы не утонули. Но один раз я почему-то пошла ко дну, несмотря на жилет, и чуть не захлебнулась. Меня спас соседский мальчик. Он был сильно старше меня — ему было тринадцать или четырнадцать. Мы и раньше были знакомы с ним и его сестрой. Но теперь, после этого спасения, я стала смотреть на него по-новому. Это была моя первая детская влюблённость: я постоянно ходила за ним, соглашалась на любую игру, которую он предлагал, а когда его не было рядом, отправлялась его искать. Он был моим принцем из сказки.
Мама видела, что он много общается со мной и братом, что нам нравится с ним играть, и часто просила его за нами присмотреть. Иногда, если родителям надо было уехать, они даже оставляли нас его дедушке с бабушкой. Обычно мы играли вчетвером: я, брат, соседский мальчик и его сестра. Он был старшим из нас и всегда выбирал, что мы будем делать: обычно мы шли купаться или кататься на велосипедах. Но со временем начались странные игры: например, будто бы мы с ним женимся, а потом он несёт меня домой на руках. Дальше шли раздевания, потом дошло и до орального секса. Мой «возлюбленный» говорил, что так мы играем в мужа и жену и это правила игры. Я думала: он же такой хороший, такой взрослый. Наверное, так и есть. Часто я сама ходила за ним и предлагала поиграть «в мужа и жену». Наверное, именно поэтому у меня на всю жизнь сохранилось ощущение, что во всём виновата я: когда начинали всплывать эти воспоминания, мне казалось, что я «испорченная» и в пять лет «совратила» подростка. Только сейчас я понимаю, что это невозможно — ребёнок не бывает виноват в том, что с ним произошло подобное.
«Иди, разберись с ним сама, играйте, во что вы там играли…»
Мои воспоминания в те годы делились на две группы, как будто принадлежали двум разным людям. В одних воспоминаниях — солнце, запах травы, мы мчимся на велосипедах. В других — чердаки, сеновалы, приглушённые голоса.
По мере занятий психотерапией мы подошли к самому страшному воспоминанию, которого я много лет боялась. Я вспомнила очень ярко: мы на чердаке у его бабушки с дедушкой. Он лежит на мне, а я не могу ни пошевелиться, ни вдохнуть. И тут мне становится очень страшно и больно, я впервые по-настоящему понимаю, что происходит что-то не то и все эти «игры» совсем не безобидные. Кажется, я закричала или что-то ещё случилось — на чердак стал подниматься дедушка. Все задвигались, разбежались кто куда. Я тоже побежала, по дороге больно ударилась. Примчалась к маме в слезах и пыталась объяснить что-то про того мальчика. Но она отмахнулась: «Иди, разберись с ним сама, играйте, во что вы там играли…» Почему-то в моей голове одно связалось с другим: мне казалось, что мама не захотела говорить со мной, потому что я сделала что-то плохое.
Через некоторое время после этой истории мы переехали. Тот мальчик ещё несколько раз приходил к нам в гости, мы зачем-то запирались с ним в чулане — подробностей уже не помню. Потом он совсем вырос, стал учиться, надолго пропал. Я годами вообще не вспоминала о наших «играх». Потом, когда у мамы с папой наступил кризис в отношениях и они стали ругаться, на фоне стресса я стала видеть страшные сны — и тогда эта история начала меня преследовать, хоть я и не могла осознать и вспомнить, что именно случилось.
Когда во время очередной сессии я наконец смогла рассказать о случившемся, я испытала невероятное облегчение. Я сумела освободиться от тайны и поняла наконец, что не сделала ничего плохого. Когда в детстве мы «играли» в эти странные игры, тот мальчик говорил, что о них нельзя никому рассказывать — это наш секрет. Я охраняла этот секрет слишком долго.
«Теперь ты в безопасности, с тобой здесь больше ничего не может случиться»
Во время психотерапии я решила съездить в посёлок, где всё это произошло. Мы отправились вместе с другом — бывшим бойфрендом. Сначала он говорил мне: «Подумаешь, все дети в детстве друг друга трогают». Но когда вместе со мной оказался там, увидел мою реакцию, сказал, что теперь чувствует, как мне больно. Мы стояли напротив того дома, где всё происходило. Внутри были люди — возможно, те самые бабушка с дедушкой или сам парень. Я говорила себе: «Теперь ты в безопасности, с тобой здесь больше ничего не может случиться». Друг предложил зайти внутрь, но на это я не решилась.
С тех пор как мы с психотерапевтом докопались до этой истории, мне стало легче жить. Поняв, что я не «испорченная», я стала смелее, запустила свой бизнес, стала более открыто общаться с людьми. Я поняла: у тебя может быть травмирующий опыт, но это не значит, что ты плохой человек.
И всё-таки это был ещё не конец пути. Во мне оставалось много злости: на себя, на того парня, на родителей и брата, который не смог меня защитить. Как-то я даже думала найти этого молодого человека, прийти и высказать ему всё — как будто от этого мне стало бы легче. Потребовалось шесть лет психотерапии и работы над собой, чтобы во всём разобраться. Простить родителей, у которых было много своих трудностей. Брата, который сам был ещё ребёнком. Того мальчика — подростка из неблагополучной семьи, который в играх повторял то, что делал дома. Параллельно с психотерапией я занялась йогой и практиками осознанности. Это помогало мне находиться в моменте, понимать собственные эмоции, думать о мире вокруг.
Весной я ездила на йога-ретрит. Там было много человек, моих друзей и знакомых. Обязательная часть ретрита — групповая терапия под руководством психолога. В один из дней я решилась и рассказала свою историю — впервые я поделилась ею с кем-то кроме психотерапевта. Мне было трудно, я сначала не знала, как смотреть своим друзьям в глаза. Но они поддерживали меня, говорили: «Мы рады, что ты с нами поделилась, теперь мы понимаем тебя лучше». Теперь я готова рассказать обо всём ещё большей аудитории. Говорить — очень важно. Чтобы видеть, что ты такой не один. Чтобы понимать, что на самом деле с тобой всё хорошо.
Домогательство, пережитое в детстве. Как перестать об этом думать?
Забыть о ней, скорее всего не получится, но хотя бы отпустить ее, перестать о ней думать.
Забыть конечно не получится, но перестать об этом думать и оставить в прошлом, возможно.
И тут нахлынул ужас детства, с которым я не знаю, как справиться. Вплоть до того, что снятся неприятные сны.
Сильно повлияла неудачная попытка близких отношений с человеком. И возраст 30-и лет ощущался кризисным. Стало остро восприниматься отсутствие своей семьи, детей. В итоге я стала пытаться найти гармонию с собой, прислушиваться к себе, чего же я хочу, поскольку годами жила, во многом пытаясь угодить другим. Стала выходить из зоны комфорта, начав посещать уроки ораторской речи. Почувствовала чуть увереннее себя, значимее. И со всем этим вернулись те тревоги прошлого, чувство вины перед самой собой, сильная злость к брату и недовольство родителями, что такая ситуация смогла случиться. В то время получилось так, что они много времени проводили на работе или были заняты другими делами, а мы были предоставлены сами себе. К тому же папа периодически выпивал. Не было лада, доверия в семье.
В 28 лет познакомилась с молодым человеком и встречались с ним 2 года.
Сильно повлияла неудачная попытка близких отношений с человеком.
Сейчас как Вы чувствуете, этот разрыв уже полностью пережит и принят, или все еще ранит и Вы возвращаетесь мыслями и продолжаете переживать это? Расскажите об отношениях, почему Вы расстались с мужчиной?
Вы никогда не говорили с братом о том что происходило в детстве? Просто все (он и Вы) делают вид, что этого не было?
Но это уже не устраивает меня. Я не против помочь, но чтобы это шло от души, а не от того, что навязывают.
Вы просто подстроились и выполняете их желания, но это не устраивает Вас. Вы живете самостоятельно и не зависимы от родителей?
Разрыв с мужчиной еще не пережит. Чувства подуспокоились, но ранят, если он вдруг напоминает о себе.
Отношения в начале развивались стремительно. Спустя месяц после знакомства, он пришел знакомиться с моими родителями, спонтанно, не сказав мне. Потом познакомил со своими родными. С ними мы быстро нашли общий язык. Было много энтузиазма с его стороны, планы на совместную жизнь, детей. А я жила окрыленной, не веря своему счастью. Но у него есть тяга к алкоголю, не часто но он выбирал такой способ расслабиться. Это меня очень напрягало, напоминая о папе. Также этот мужчина был прежде женат, посчитав этот опыт негативным, тяжелым физически и морально. Изредка он вспоминал о прошлом с горечью. В общем, за 1,5 года мы так и не стали жить вместе и дальнейшие перспективы не были конкректны. После поставленного мной ультиматума, мужчина предпочел исчезнуть.
Никогда не упоминали в разговоре. И общаемся мы не часто. Сейчас я совсем пытаюсь его избегать.
С родителями живем вместе. До недавнего времени это казалось уместным, удобным.
Разрыв с мужчиной еще не пережит. Чувства подуспокоились, но ранят, если он вдруг напоминает о себе.
Да, Вы правы. Жаль, что раньше я долго этого не замечала, жила как по инерции. Казалось, я давно всё простила, но это выходит было лишь заглушение боли. На очный прием к психологу неудобно, стыдно идти. Могут ли помочь какие-то техники на прощение, которые можно проработать самостоятельно?
В общем, за 1,5 года мы так и не стали жить вместе и дальнейшие перспективы не были конкректны. После поставленного мной ультиматума, мужчина предпочел исчезнуть.
Спасибо большое, Ольга! Общение с Вами приносит некое облегчение. Для продолжения можно будет Вам написать в личное сообщение?
Сексуальные домогательства в детстве.
В детстве долгое время меня домогался в сексуальном плане, дядя. Я не могу вспомнить с какого возраста это все началось, примерно от 6-7 лет. Родители об этом не знают. Когда то я рассказала об этом своей близкой подруге.но мы никогда к этой теме не возвращялись.и было мне тогда уже лет 15-16
Сейчас мне 25 лет, но я все чаще начинаю вспоминать это.
Меня мучаю 2 вопроса:
И связано это с тем что я к своему отцу не могу проявлять чувство ласки и любви, да и вообще очень часто у меня к ниму возникает отвращение?
заранее спасибо за ответ.
Ответы
Седов Алексей Александрович
Дело в том, что вы явно перешагнули, через эту планку. И вас мучают только воспоминания об этом. Это отражается, на всех по разному. Некоторые просто живут с этим, некоторые просто забывают как страшный сон. Одним словом на всех это влияет по разному. Тут нужно посмотреть, более глубже на эту проблему. На второй вопрос. Возможно. Но это не обязательно. скорее всего он вас чем то обидел, то, что вы забыть не можете. Тут нужно больше информации. Обращайтесь в чат, вместе подумаем, в чем может быть причина, и как ее решить. С уважением Алексей.
Наиля
Нет нужды жить с этим. Если самостоятельно не справитесь (помощь здесь http://www.centernlp.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=155&Itemid=1 и не только), то спрашивайте, что осталось не понятным, не проработанным.
Лешкова Ирина
Ваша проблема достаточно сложная и требует, скорее всего, очной работы с психологом… Но тем не менее, вот Вам несколько вопорсос на саопознание в связи с Вашим запросом. Вас сейчас как-то беспокоит эта проблема? В какие моменты Вы начинаете вспоминать об этом? То есть что является спусковым крючком для воспоминаний? Какие есть (если есть) физиологические проявления Ваших воспоминаний?
Повлияло ли это событие на Вас или нет — здесь сказать сложно… И отражаться оно может у разных людей совсершенно по-разному. А может, и совсем не отразиться, все очень индивидуально. Поэтому и Ваши отношения с отцом требуют дальнейшего прояснения, на основе предоставленной Вами информации ничего сказать нельзя. Если есть желание работать над этой проблемой — заходите в чат, можно попытаться разобраться.
ЛИДИЯ
Доброй ночи. Оля, вы пережили серьезную психотравму. Очень жаль, что вы тогда не рассказаливсе это родителям, потому что в тот период вам нужен был психолог.
Оль, все это уже по полной программе отражает на ваших ношниях с мужчинами сейчас. Полагаю, что эти отношения если и есть, то носят краткосрочный характер; что в отношениях доминируют мужчины; есть проблемы и в сексуальной жизни и т.д. Это для вас грозит еще и тем, что у вас будут серьезные проблемы в браке. Даже когда вы родите ребенка, вы ласковое отношение родственников мужского пола к ребенку будете соотносить со своим детским негативным опытом, отталкивая их от ребенка. Теперь думаю вы сами можете представить, как будут складываться ваши отношения с родственниками, которые не будут понимать причин вашего поведения и как это отразиться в воспитании ребенка.
А проявлять к дочернее отношение к отцу вам проблемно, потому что он близкий родственник, так же как и дядя. Все естественные отцовские ласки вы мгновенно воспринимаете как попытку сексуального домогательства. Хотя это далеко не так. Наверняка, вы для своего папы дочка, его гордость: взрослая, красивая и т.д., но дочка. И останетесь ее до конца своей жизни. Только ваш папа не понимает, чем же он провинился перед вами и почему вы так к нему относитесь.
«Он сказал, что это проявление любви»: истории людей, переживших в детстве сексуальное насилие
Чувство вины, ночные кошмары, бессонница, хроническая депрессия, самоповреждения, суицидальные мысли – далеко не полный список того, что может испытывать человек, который подвергся сексуальному насилию в детстве. Причём чаще всего насильник – не абстрактный «дядя» на улице, а член семьи.
По данным МВД, в России ежегодно регистрируют несколько тысяч таких обращений, что не отражает реальную действительность: часто дети просто боятся рассказать о случившемся. У нас – истории людей, которых это коснулось и которые стараются это пережить.
Ангелина, 25 лет
Мне всё детство рассказывали про страшных дяденек, которые подходят к детям в парках или возле школы и предлагают посмотреть на котят, угостить конфетами или купить какую-нибудь игрушку. Бабушка постоянно говорила о том, чтобы я не соглашалась, потому что они сделают мне плохо. Мне кажется, подобные истории существуют только в бабушкиных рассказах.
На деле всё было гораздо прозаичнее. Когда мне было 10 лет, у мамы появился мужчина. Позднее он стал моим отчимом. Сначала всё было хорошо, но когда они съехались с мамой, его натура вылезла наружу. Его уволили с работы, он целыми днями сидел дома и ничего не делал, стал пить, а потом — и бить маму. Помню, как плакала и пыталась оттащить его от неё, кричала «не надо», а мама просто закрывала голову руками и терпела. Она даже милицию ни разу не вызвала.
Позже, видимо, от скуки, он решил заняться моим воспитанием. Каждый день проверял дневник. А я не то что бы хорошо училась в школе, то и дело проскакивали тройки, отчим меня за них отчитывал.
Когда после этого я убежала в комнату, спряталась под одеяло и плакала, он пришёл и начал меня успокаивать. Гладил по голове, говорил, что шутил про наказание, что заботится обо мне, а то, что сделала я — это нормально, это проявление любви. А ему было важно знать, что я его люблю.
В тот вечер он меня не трогал. Когда мама пришла с работы, я ей всё рассказала, но она не поверила. Она подумала, что я говорю это специально, потому что вижу, как он к ней относится, и неоднократно просила уйти от него.
Через месяц это повторилось. Потом — через неделю. Он как будто почувствовал себя безнаказанным. Изнасилования с проникновением не было, но он заставлял меня делать разные вещи, трогал меня и говорил, что дождётся моего совершеннолетия.
Я боялась кому-то что-то рассказать. Просто жила с этим и терпела. Так продолжалось до 16 лет, потом я поступила в вуз и уехала в другой город. Этот кошмар прекратился, а я просто пыталась о нём не вспоминать.
Конечно, травма никуда не ушла. Сейчас я хожу к психологу и пытаюсь проработать эту проблему. Оказывается, как это ни печально, это распространённое явление — многие дети подвергаются сексуальному насилию со стороны семьи. Меня это всё не отпускает.
Возможно, одна из главных причин в том, что мама до сих пор живёт с этим мужчиной. Он, вроде бы, бросил пить и нашёл работу. Но дома я всё равно не появляюсь, а наше общение сошло практически на нет. Мы созваниваемся пару раз в месяц — и всё. Из-за того, что я живу в нескольких сотнях километров от своего родного города, последний раз мы виделись полтора года назад. Мне кажется, я до сих пор не могу простить маму за то, что она тогда мне не поверила.
Максим, 30 лет
В детстве я постоянно играл с соседскими мальчишками. Ну как играл: мне было 7, им примерно по 14, я всегда таскался за ними. Они, вроде, не были против, но иногда издевались надо мной — давали курить «Приму», а после смотрели и смеялись с того, как я захожусь кашлем. Или мы уходили глубоко в гаражи, они убегали от меня, а я оставался один и пытался найти дорогу домой. Я не знаю, почему я всё равно продолжал играть с ними — наверное, потому что у меня особо не было друзей, я жил в частном секторе и рядом практически не было детей.
И вот как-то раз они нашли складные металлические «игрушки» на старой автобазе — какие-то детали, которые прикольно собирались и разбирались. Я, конечно же, тоже захотел такую. Они сказали, что тогда я должен её заслужить, и завели меня в летний душ. Учитывая мой возраст, я даже представить не мог, что меня там ждёт.
После этого они закрыли дверь на щеколду изнутри. Один из них снял штаны и сказал: «Соси!». Я стал плакать, отбиваться, но он заставил меня это сделать, а потом присоединился второй. Каким-то чудом я смог вырваться и ударить одного из них, убежал домой, залез на чердак и просто сидел там до вечера. Я не понимал, что произошло, но чувствовал, что случилось что-то очень плохое.
Там меня и нашёл отец. Мама плакала, потому что не знала, где я, а отец первым делом залез на чердак после того, как пришёл с работы — он знал, что у меня там есть убежище. Я рассказал, что произошло. Отец впал в дикую ярость, сказал, что пойдёт и переломает им ноги. Взял какой-то черенок от лопаты и побежал к соседям. Помню только, как сосед оттаскивал его от своего сына, какие-то крики — в этот момент я вышел во двор и подглядывал из-за угла дома. Вроде бы, отец сильно избил этого парня.
Казалось бы, справедливость восторжествовала, но нет. Никто не вызвал полицию, никто даже не поговорил со мной — на этом родители посчитали, что инцидент исчерпан. Я же так толком и не понял, что случилось — это я осознал спустя несколько лет.
Всё время, что я учился в школе и университете, мне казалось, что меня это никак не задевает. Было и было. Я смог это пережить, у меня не осталось никаких страхов, сильных переживаний или детских травм. Но это только казалось. Всё, что случается с нами в детстве, рано или поздно трансформируется в комплексы. В моём случае тоже так произошло.
В какой момент мне показалось, будто что-то мне мешает жить. Я долго не мог понять, что же это, пока в памяти совершенно случайно не всплыло это воспоминание. И тут всё встало на свои места. Сейчас я пытаюсь как-то решить эту проблему, общаюсь с психологом и набираюсь смелости поговорить с родителями о том, что же тогда произошло — потому что то, что я помню, может сильно отличаться от того, что произошло на самом деле. Возможно, спустя двадцать с лишним лет они тоже смогут мне всё объяснить.
Вероника, 32 года
Когда мне было 12 лет, мы поехали на день рождения двоюродной тёти в деревню в области. Там собралось много наших родственников — какие-то дальние тёти и дяди, бабушки, дедушки, сёстры, девери, золовки, кто там ещё есть. В общем, человек 40, если не больше. Детей почти не было.
Всё проходило так, как обычно проходят такие праздники: куча еды и алкоголя, все говорили тосты, громко слушали музыку, кричали, смеялись, танцевали, лезли целоваться и в таком духе. Типичные взрослые посиделки для моей семьи, на которых мне всегда было скучно. Поэтому я просто ушла побродить по двору. Ничего интересного в деревне не было, уже стемнело, на речку я идти побоялась, поэтому бродила и «общалась» с животными — смотрела на кур, гладила коров.
И вот как раз когда я находилась в коровнике, то услышала позади шаги. Испугалась, подумала, что это кто-то чужой, но это был мой двоюродный дядя — муж именинницы. Он спросил, что я тут делаю, рассказал мне про корову, которую я гладила. Какая она умная, как всё понимает, жаль только, что говорить не может. Наверное, что-то, что, по его мнению, стало бы интересно маленькой девочке. Но мне не стало. Я сказала, что пойду в дом, он перегородил мне дорогу и сказал, что хочет мне кое-что показать сначала. Я не согласилась, он резко повалил меня в сено, придавил всей массой своего тела — а он казался мне тогда огромным, — и схватил между ног. Я оцепенела, тело как будто не слушалось. Единственное, что помню, это отвратительный запах алкоголя и чеснока из его рта. Он попытался сорвать с меня одежду, я вяло сопротивлялась, но кто-то вышел на крыльцо. Дядя тут же подскочил и убежал через вторую дверь.
Я тут же рассказала всё маме. Почему-то я даже не плакала. Она позвала именинницу, чтобы пересказать ей услышанное. Та разозлилась и крикнула, что я маленькая врунья и просто хочу оклеветать её мужа. И если я не прекращу выдумывать, то мы можем ехать домой. Мы так и сделали. Мама сказала, что верит мне, но не знает, что можно сделать. Её главный аргумент был таким: «Ну ничего же не случилось, могло быть хуже». Через какое-то время я и сама стала забывать об этом.
Но на фоне роста внимания к этой проблеме в моей памяти это всё всплыло. Я снова решила поговорить с мамой. Она рассказала мне, что долгое время не находила себе места, пыталась выяснить, правда ли это, общалась со многими нашими родственниками. Но они твердят, что такого быть не могло.
С большинством родственниками, кстати, мы перестали общаться после того случая. И теперь я поняла, почему. О произошедшем я стараюсь никому не рассказывать, об этом знает, помимо мамы, только мой парень и близкие друзья. Ситуацию я стараюсь пережить сама, без помощи специалистов, и, кажется, у меня это получается.