меня девушка заразила спидом
Меня заразили вич
Если меня заразили ВИЧ, что делать? Если человек который заразил умер через год, а у меня сейчас одни больничные. И могу ли я получать какие-то льготы или пособия т.к.воспитываю одна ребёнка, ребёнок здоров.
Моего сожителя умышленно заразили ВИЧ, не знав об этом он заразил меня могу ли я подать заявление на ту девушку за умышленное заражение так как он не хочет думает слишком долгий срок 3 года прошло с того момента а я узнана только вчера о ней.
Меня заразила женщина ВИЧ что делать?
заразила ВИЧ что делать.
Меня жена заразила ВИЧ что делать.
Меня жена заразила ВИЧ. что делать.
Как правильно написать заявление меня заразили ВИЧ бывшая супруга куда писать заявление.
Любимый заразил меня ВИЧ, что делать.
Меня заразили ВИЧ 3 года назад. Могу ли я сейчас посадить его?
— если меня заразили ВИЧ не поставив в известность какие у меня есть права?
Меня около 10 лет назад заразили ВИЧ, могу ли я требовать денежную компенсацию.
Меня заразил партнёр ВИЧ что мне делать?
Меня заразили ВИЧ, не предупредив что он есть. Как написать заявление в суд?
Меня в зоне заразили ВИЧ инфекцией, могу ли я от администрации потребовать компенсацию?
Проститутка заразила меня ВИЧ инфекцией, как ее наказать.
Меня заразили ВИЧ в больнице в 2016 году в хирургии. Что мне делать?
Как правильно составить заявление о том что меня заразили ВИЧ-инфекцией в УФСИН ИК.
Меня заразили ВИЧ 3 года назад. Могу ли я сейчас подать в суд на него?
Можно ли наказать человека который заразил меня ВИЧ.
Меня бойфренд заразил ВИЧ что делать? Куда обратиться?
Муж заразил меня ВИЧ хочу привлечь его к ответственности.
Меня заразила девушка ВИЧ напишу в полицию а дальше что?
Меня заразила ВИЧ жена как можно её наказать мы развились.
Скажите я могу забрать телефон если он меня заразил ВИЧ.
Как правильно написать ходатайство в суд что муж меня заразил ВИЧ.
Меня парень заразил ВИЧ зная о своём диагнозе. Хочу его наказать.
Проживаю в рф 1996 года. Сейчас мне 23 года. Приехала с Украины. Гражданства не было никакого да и паспорта тоже. Так сложились обстоятельства в 2011 году при беременности узнала что у меня ВИЧ. Муж заразил. Теперь я не получу рф гражданства? Очень много сил и нервов было потрачено на сбор необходимых документов. Что теперь мне делать? Ведь заразили меня на территории Рф.Спасибо.
Первичная консультация по телефону или при заказе обратного звонка «БЕСПЛАТНАЯ»
Заражение ВИЧ-инфекций может грозить вполне реальным уголовным наказанием, особенно если оно произошло в тот момент, когда преступник знал о своем статусе или же это было лицо, которое исполняло свои обязанности халатным образом. В России данное заболевание имеет широкое распространение и ответственность за заражение ВИЧ-инфекций регламентирована 122 статьей Уголовного кодекса Российской Федерации. С точки зрения законодательства нашего государства включение заражения опасным заболеванием в состав уголовного кодекса позволит снизить заболеваемость и предупредить ее во многих случаях.
Если рассматривать общественно-опасное деяние с точки зрения законодательных норм, то за его совершение гражданину может грозить два основных вида ответственности.
Это, прежде всего, административная и уголовная ответственность. При административной ответственности назначается штраф, а при уголовной исправительные, обязательные работы, лишение свободы. Если общественно-опасное деяние было совершено в отношении несовершеннолетнего гражданина, то тогда меры уголовной ответственности только ужесточаются.
Получить уголовный срок можно только в том случае, когда человек сознательно с прямым умыслом заражал других людей ВИЧ-инфекцией. То есть он имел диагностированное заболевание, знал о его наличии и тем не менее вступал в половую связь. Лишение свободы может быть назначено в этом случае на срок от трех до восьми лет. Сама статья 122 Уголовного кодекса Российской Федерации состоит из четырех частей. В каждой части описываются санкции уголовного характера за конкретные случаи заражения ВИЧ-инфекцией. Помимо уголовного наказания могут быть назначены исправительные, обязательные работы, запрет на занятия определенной трудовой деятельностью.
Первые части статьи – это поставление в опасность заражения ВИЧ-инфекцией и совершение противоправного деяния в отношении другого человека, когда заражение заболеванием осуществляется умышленным образом.
Третья часть статьи 122 Уголовного кодекса Российской Федерации гласит о наказании, применяемом для лиц, которые допустили заражение ВИЧ-инфекцией при осуществлении своих обязанностей. И она относится к действиям в виде халатности медицинских сотрудников. Под халатность попадают не только действия медиков, но и представителей тату-салонов, косметологических кабинетов. При этом лица, занимающиеся такой деятельностью могут и не быть сами носителями заболевания.
Они просто могут способствовать заражению в следующих случаях:
На основании причин, приведенных выше можно судить о халатности и лица, которые оказывают медицинские, косметологические, уходовые услуги могут понести уголовную ответственность за заражение.
Если человек подозревается в заражении ВИЧ-инфекции других лиц, то тогда следует обратиться в правоохранительные органы с заявлением в отношении него. При этом в рамках возбуждения уголовного производства сдавать анализ он будет в принудительном порядке.
Следственный комитет в свою очередь обязан будет проверить факт совершения общественно-опасного деяния. По результатам следственной проверки материалы дела направляются в органы прокуратуры и затем непосредственно для дальнейшего рассмотрения в рамках уголовного процесса в судебные органы. Избежать назначения уголовной ответственности можно в том случае, если будет доказано то, что человек не имеет заболевания или же его партнер был поставлен в курс возможного заражения ВИЧ-инфекцией.
Говоря о квалифицирующих признаках надо отметить то, что в соответствии с положениями статьи 122 Уголовного кодекса Российской Федерации есть два типа таких признаков. Это в первую очередь совершение преступления против общественной опасности, когда была заражена опасным заболеванием группа людей или преступление против личности одного человека. По степени тяжести заражение ВИЧ-инфекцией расценивается законодательством как причинение вреда здоровью тяжкого или среднего.
Если потерпевшее лицо подозревает другого гражданина в заражении заболеванием, то тогда надо проделать следующие действия:
Если у виновного лица в ходе сдачи анализа будет обнаружено данное заболевание, то тогда в зависимости от текущих обстоятельств дела будет подбираться и назначаться судом соответствующее наказание.
Также пострадавший в рамках уголовного либо отдельно выделенного гражданского процесса обладает правом на получение как материальной, так и моральной компенсации в ходе вреда, причиненного его здоровью. Получить компенсацию на основании судебного решения потерпевшее лицо может в том числе и на получение бесплатных лекарственных препаратов в течение определенного периода времени. Говоря о судебной практике надо отметить то, что важен в первую очередь факт установления болезни виновного лица, который подтверждается клиническим образом. Если этого не наблюдается, то тогда в соответствии с установленными законодательными нормами дело будет просто прекращено из-за отсутствия состава преступления. В случае с халатностью тех же медицинских работников надо доказать их прямую вину.
«Он душил меня, несколько раз ударил, разбил губу. А потом я узнала, что еще и заразил ВИЧ»
К журналистам СПИД.ЦЕНТРа и центру «Насилию.нет*» обратилась женщина из Новокузнецка, инфицированная бывшим партнером, который регулярно ее избивал. Наш сайт публикует ее историю в рамках дискуссии о необходимости или избыточности наказании за преднамеренную передачу ВИЧ.
Раз в год Наталья с подругой проходят диспансеризацию: флюорография, прием терапевта и гинеколога, анализы на ВИЧ, сифилис и гепатит. Перед сдачей анализов в ноябре 2016 года она не волновалась — два года она состояла в отношениях с постоянным партнером (на тот момент уже бывшим), никогда не употребляла инъекционных наркотиков, не делала операций — она была уверена, что переживать не о чем.
В начале декабря женщина вернулась за результатами анализов. Врач-инфекционист сообщила, что после двух проверок в крови обнаружили ВИЧ-инфекцию. Наталья сразу поняла, что инфицировалась от бывшего партнера. «Врач спросила у меня: «Как думаете, откуда? Знаете источник инфекции?», я сказала, что это мой бывший, назвала его фамилию, а она залезла в компьютер, говорит: «Да, такой у нас стоит на учете». Не знаю, законно ли это, но именно так я обо всем узнала».
Наталья вышла на улицу из медцентра, попросила у рядом стоявшего мужчины телефон, чтобы позвонить бывшему: «Мой номер у него был заблокирован, но с незнакомого он ответил. Я сказала: «Привет. У меня ВИЧ». Он ответил: «Ну, круто!» и положил трубку. Потом я дошла до остановки, села в маршрутку, а он мне уже на мой номер присылает смску: «С богом!»».
Наталья. Фото из личного архива.
«Это я тебя так жизни учу»
Она познакомилась с Андреем в 2014 году. Он жил в соседнем городе — Прокопьевске, в часе езды от Новокузнецка. Первое время они ездили друг к другу, потом Наталья переехала жить к нему. «У него была четырехкомнатная квартира в Прокопьевске, а у меня скромная однушка, поэтому жили в основном у него, но на мои деньги: он не работал. Все, что у него есть, подарили ему родители. Меня это немного смущало, но я надеялась, что смогу его подтолкнуть к тому, чтобы выйти на работу, стать самостоятельным».
Отношения были напряженными. Андрей нередко поднимал на Наталью руку, кричал на нее. «Такого, чтобы он меня заваливал, бил ногами и кулаками, не было, — вспоминает Наталья. — Но были эти постоянные тычки, выкручивания рук, один раз запустил в меня стул, но я увернулась». Однажды он высадил женщину из машины, когда они были вместе в Кемерово, она осталась в чужом городе в одной майке и шортах, без денег и телефона. «Каждый раз после таких ссор он объяснял, что это я его спровоцировала, что он просто вспыльчивый, а я его подначиваю». Иногда объяснял, что его действия полезны, говорил: «Это я тебя так жизни учу. Смирись, перестань со мной воевать».
Самая сильная ссора у Натальи и Андрея случилась 8 марта 2016 года. Он приревновал из-за смс-поздравления от друга. «Во время ссоры он душил меня, несколько раз ударил, разбил губу. Я сразу же поехала домой в Новокузнецк, где меня встретили друзья, отвезли в травму — тогда я впервые зафиксировала побои».
Заявление Наталья в тот раз подавать не стала, ей было жалко портить жизнь бывшему парню и не хотелось предавать историю огласке. К тому же она верила, что сама виновата в постоянных побоях, поэтому снова к нему вернулась, они были вместе еще полгода. Через два месяца после расставания Наталья узнала о своем диагнозе.
Наталья после избиения. Фото из личного архива.
С этого момента до февраля 2017 года она была в глубокой депрессии. Друзья Натальи стали беспокоиться, что она не проявляет интереса к жизни, и отвезли ее на прием к психиатру. «Но я не стала сразу лечиться у него, решила сначала заниматься с психологом. Сеансы помогли мне понять, что все это время я жила в насильственных отношениях». Еще месяц женщина провела в Новокузнецком психоневрологическом диспансере: врачи настояли на необходимости стационара и медикаментозного лечения.
После диспансера она продолжила лечение, но уже амбулаторно. По-прежнему принимала антидепрессанты, но все еще была в плохом состоянии: чувствовала себя плохо и морально, и физически, работать было трудно. На тот момент она трудилась в управляющей компании по обслуживанию жилфонда, нужно было постоянно общаться с людьми, а голова совсем не соображала. В итоге ее попросили уволиться. Наталья не стала спорить, сама понимала, что такого сотрудника никто держать не станет.
«Во время ссоры он душил меня, несколько раз ударил, разбил губу»
В это же время она написала бывшему парню, что подаст на него в суд за побои и инфицирование, и предложила возместить ей ущерб за вещи, которые он ей испортил (порвал одежду, сломал фен), а также вернуть деньги, которые она переводила ему на карту: вышло около 30 000 рублей.
Узнав о возможных исках, Андрей приехал к Наталье в Новокузнецк, захотел помириться. «Он стал говорить мне про женитьбу, что у него на меня планы. И я его приняла. Это не было здорово, но у меня оставались к нему чувства. Хотя я настаивала, что возместить ущерб придется, несмотря на то, что мы теперь вместе».
К сентябрю 2017 года отношения снова стали портиться, Андрей начал повышать голос на нее, грубо себя вести. Она не стала ждать, чем закончатся отношения в этот раз: уехала домой и подала в полицию два заявления — об инфицировании ВИЧ (122 статья УК РФ) и угрозе убийством (119 УК РФ). «Я собрала все справки, что до связи с Андреем у меня был отрицательный статус, что он мне не рассказывал о своем статусе». Но дело заводить не стали из-за отсутствия состава преступления. В полиции объясняли, что им это не нужно, «дело весьма неудобное».
Второе дело должны были завести по статье 116 УК РФ (побои), но после заявления и рассказа женщины его почему-то квалифицировали как угрозу убийством и закрыли «из-за отсутствия состава преступления». Наталья дважды подавала жалобы, но их отклоняли. Дальше она бороться не стала. «Мне было сложно каждый раз ездить в Прокопьевск, ходить без толку из кабинета в кабинет, слушать, как сотрудники на все отделение кричат: «Ну вот эта, которая ВИЧ-инфицированная, пришла, ну вот, да, заразил которую». Я поняла, что больше не могу так. Решила — здоровье я себе уже не верну, а денег и нервов у меня больше нет».
Наталья с Андреем. Фото из личного архива.
Статья 122 УК РФ — одна из самых неоднозначных в уголовном кодексе: в ней нет четкого описания обстоятельств, при которых для ВИЧ-положительных наступает ответственность. То есть под суд может попасть любой человек, который знал о своем статусе и передал (возможно, ненамеренно и даже предохраняясь) ВИЧ-инфекцию. «Когда человек встает на учет, он пишет расписку, что, если он кого-то заражает, несет за это уголовную ответственность. Обычно эта расписка служит основанием для возбуждения уголовного дела», — объясняет юрист Людмила Киселева. Наталья не знает, писал ли Андрей расписку, когда становился на учет, но позже узнала от него же самого, что он был в курсе своего ВИЧ-статуса с 2010 года.
«Она подала в полицию заявление, но там дело заводить не стали, объясняли, что им это не нужно, «дело весьма неудобное»
Инфографика с сайта RTVI, подгтовленная вместе с центром «Насилию.нет».
Спустя почти год, в ноябре 2018, к Наталье пришли судебные приставы. От них она узнала, что ее квартира, которую она в 2011 году купила в ипотеку в ВТБ-банке, теперь находится под арестом — суд прошел еще в июле. После увольнения с работы женщина не могла исправно выплачивать кредит и знала о задолженности, но о суде и последующем аресте ее никто не известил.
Оставшись без работы, она стала звонить в банк, объясняла, что пять лет платила исправно, но из-за сложившихся обстоятельств не может продолжать оплачивать ипотеку. Ей все время отвечали: «Да-да, ваше заявление в работе, мы с вами свяжемся».
Наталья выяснила у юриста, может ли она что-то сделать, чтобы решение пересмотрели. Оказалось, что банк имеет право не уведомлять клиента о решении суда. «Я очень хочу сохранить жилье и никогда не отказывалась от выплаты ипотеки. Более того, я сразу позвонила и банк, попросила увеличить срок кредитования, дать отсрочку, но нет. Либо я выплачиваю полмиллиона, либо мою квартиру продают, а меня выселяют».
Продать самостоятельно квартиру Наталья тоже не может: на ней уже лежит арест, покупателей немного и они не готовы на сложную сделку. Перекредитоваться также не получилось: во всех банках, в которые она обращалась, ей отказали в кредите. «После я по совету пристава еще раз ездила в ВТБ, но мне сказали, что уже ничего сделать нельзя».
Когда квартиру отберут, Наталья не знает. Прийти могут в любой момент. Сейчас она старается найти работу, чтобы иметь возможность хотя бы содержать себя. «Я состою на учете в центре занятости, работы для меня там пока что нет. В одном месте, где я устраивалась, меня попросили сделать медицинскую книжку, значит, нужно было рассказать о статусе, а я была не готова, особенно после слов рекрутера: «Ну вам же не сложно сделать медкнижку, у вас же нет СПИДа какого-нибудь», в другом месте мне отказали из-за возраста, но называть компанию я не хочу».
Сейчас женщина официально не работает, продолжает пить антидепрессанты (их бесплатно выдают в диспансере), начала принимать АРВ-терапию и живет на пособие по безработице — 1105 рублей. В ближайшие две недели Наталья надеется все же найти подходящую работу. «Если не получится — пойду работать уборщицей за 9 000 рублей, но не уверена, что на эти деньги я смогу вернуть свою квартиру и выжить».
Инфографика с сайта RTVI, подгтовленная вместе с центром «Насилию.нет».
«Предположить, что у истории будет положительный финал, — сложно, — комментирует Ривина. — Во-первых, об этом говорят статистика и судебная практика. Во-вторых, все случаи адекватного решения стоили адвокатам подзащитных серьезных усилий. Например, можно вспомнить случай с Галиной Каторовой. Трудно сказать, что государство будет признавать свою ответственность за защиту пострадавшей. Но в любом случае свои права нужно защищать и стремиться, чтобы нарушенное право было восстановлено. И, конечно, механизм публичности может на что-то повлиять. Мы на это надеемся».
Случаи, когда мужчины, намеренно инфицировавшие своих партнерш ВИЧ, понесли ответственность, в России действительно редки. Впрочем, совсем недавно, как сообщила пресс-служба прокуратуры Башкирии, Орджоникидзевский районный суд города Уфы признал виновным 37-летнего местного жителя в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 122 УК РФ (заражение ВИЧ-инфекцией двух и более лиц лицом, знавшим о наличии у него этой болезни) и приговорил его к шести годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
И это не единственная новость, приговоры по 122 статье выносятся в России хоть и не часто, но регулярно. В то же время 20 ведущих мировых исследователей на XXII международной конференции AIDS 2018, состоявшейся летом 2018 года в Амстердаме, совместно заявили, что научные исследования однозначно свидетельствуют: криминализация передачи ВИЧ неэффективна и вредна.
На сегодняшний день по крайней мере в 68 странах умышленная передача ВИЧ или нераскрытие своего статуса партнеру карается законом.Такая практика, помноженная на стигму и окружающие проблему ВИЧ предрассудки, вынуждает людей чаще скрывать свой статус и реже обращаться за медицинской помощью.
Ривина расценивает 122 статью российского Уголовного кодекса как дискриминационную. Однако, по ее мнению, несмотря на всю неоднозначность статьи, домашние насильники должны нести ответственность за свои преступления, когда они намеренно ухудшают жизнь пострадавшей. Она убеждена: «Государство не заинтересовано в защите жертв домашнего насилия даже тогда, когда это позволяет пусть и не самое прогрессивное законодательство».
«Я кричала, что больше не хочу жить»: история заражения новокузнечанки ВИЧ-инфекцией
Новокузнечанка Ольга (имя изменено — примечание ВГ) узнала о том, что больна ВИЧ около 6 лет назад. Заразил её первый муж, который после 30 лет, уже в зрелом возрасте, решил попробовать наркотики.
Этот пост доступен
только для авторизованных пользователей.
Вы почувствуете, какое счастье быть сибиряком. Мы бы хотели, чтобы вы полюбили Сибирь так же, как мы.
Сейчас два маршрута — Горная Шория и Горная Сибирь — в финале всероссийского конкурса «Открой свою Россию». Причём Шория держится на первом месте, но Якутия наступает на пятки.
Осталось совсем чуть-чуть, чтобы отдать сердце Сибири. Помогите проектам победить!
Что нужно?
1. Зарегистрироваться на сайте www.zagorizont.me.2. Зайти в раздел «Карта маршрутов».3. Выбрать вкладку «Финалисты».4. Выбрать регион и маршрут и проголосовать за маршруты Шория и Горная Сибирь, нажав «сердечко».5. Отправить друзьям и во все чаты!
«ВИЧ не мешает мне строить отношения со здоровыми людьми». 4 истории о жизни дискордантных пар
«Я думала, что замуж меня такую никто не возьмет»
Ольга, 32 года
О том, что у меня ВИЧ, я узнала в 21 год. Меня заразил мой бывший молодой человек. Я не знала, что он болен. После расставания с ним мы случайно встретились, и он с усмешкой спросил: «Как здоровье?» Когда я узнала о своем статусе, поняла, к чему был этот вопрос. Не знаю, зачем он это сделал, мы больше не виделись.
Мне хотелось умереть. Я думала, что жизнь кончена, что меня такую никто не возьмет замуж, и детей у меня никогда не будет. Ощущение такое, что ты грязь, зараза и всех вокруг заражаешь через ложку, тарелку. Хотя знаешь, что ВИЧ не передается в быту. Я съехала от родителей и стала жить одна. Даже сейчас, спустя почти 12 лет, я не могу рассказать им о ВИЧ. О моем статусе знают только самые близкие друзья. Они воспринимают меня абсолютно нормально, не делая акцент на заболевании.
В какой-то момент пришло осознание, что жалеть себя и даже умереть — проще простого, что надо брать себя в руки и жить.
Я периодически встречаю людей, которые не могут самостоятельно передвигаться и сами себя обслуживать, и убеждаюсь, что ВИЧ — не приговор
С будущим мужем я познакомилась спустя три года. Очень боялась ему сказать о ВИЧ, но сказала сразу. Он был в шоке. Я думала, что мы больше не увидимся, но он остался. У нас долго не было интимных отношений. Он не любил заниматься сексом с презервативом, а в моем случае без него никак. В конце концов он принял эту ситуацию, мы поженились, и у нас родился здоровый сын. Ребенка зачали обычным способом — это был мой единственный незащищенный половой акт с мужем. Врачи рассказали, что нужно делать, чтобы он не заразился. К сожалению, наш брак вскоре распался. Муж никогда не говорил об этом, но мне кажется, что это из-за ограничений в сексе. Без интимной жизни отношения расклеились.
Сейчас я знакомлюсь с молодыми людьми, хожу на свидания. Кто-то, узнав мой ВИЧ-статус, сразу исчезает, а кто-то продолжает общение. Конечно, всегда страшно рассказать о ВИЧ, потому что не знаешь, какая будет реакция. Но нужно научиться воспринимать это не как поражение, ведь отношения не складываются по многим причинам. Например, многие мужчины, не знающие моего статуса, не готовы принять меня вместе с ребенком. Мне что, отказаться от ребенка? Нет. Проблема не в ребенке, а в том, что именно этот мужчина не готов общаться с женщиной, у которой есть ребенок. Значит, этот мужчина не для меня. Так же и с ВИЧ.
Я периодически встречаю людей, которые не могут самостоятельно передвигаться и сами себя обслуживать, и убеждаюсь, что ВИЧ — не приговор. Мы живем нормальной полноценной жизнью: работаем, любим, рожаем здоровых детей — и это большое счастье.
«Я была диссиденткой, пока не заразилась от мужа ВИЧ»
Екатерина, 42 года
Незадолго до свадьбы мы с мужем сдали анализы, и оказалось, что у него ВИЧ. Он запаниковал и предложил расстаться, оставив последнее слово за мной. Я эту новость как-то спокойно восприняла, сказала только, что и с ВИЧ нормально живут — среди моих знакомых уже были дискордантные пары.
Оказалось, что женщины по несколько лет жили с ВИЧ-положительными мужчинами, занимались незащищенным сексом и не заражались. Потом я наткнулась на диссидентские форумы, а одна знакомая стала меня убеждать, что потеряла ребенка после терапии. В общем, на какое-то время я стала ВИЧ-диссиденткой. Муж по этому поводу ничего не говорил, но чувствовал себя прекрасно и терапию не принимал. Мы не предохранялись. Вскоре я забеременела и родила здорового ребенка. Врачам о статусе мужа не говорила. Сама тоже была здорова.
Санитарки в роддоме, зная о моем ВИЧ-статусе, боялись заходить в бокс, чтобы вымыть пол
Потом у меня была неудачная вторая беременность, а когда я забеременела в третий раз, анализы показали, что у меня ВИЧ. Это случилось на третий год нашей совместной жизни. Но даже после этого я не хотела принимать терапию, искала обходные пути. Вскоре мое состояние ухудшилось, и я решила пообщаться с диссидентками, которые уже родили. Писала им личные сообщения, спрашивала, как дела. В основном мне не отвечали, у тех, кто ответил, дела были не очень. Поэтому в середине беременности я решила, что надо пить лекарства. Ребенок родился здоровым. Помню, санитарки в роддоме, зная о моем ВИЧ-статусе, боялись заходить в бокс, чтобы вымыть пол.
Сейчас думаю, что лучше бы я предохранялась, потому что мужа, как мне кажется, гложет чувство вины. Еще я стала весьма агрессивной по отношению к диссидентам. Среди моих знакомых по-прежнему есть пары, которые так же халатно, как и мы когда-то, относятся к терапии. Я пытаюсь их переубедить.
«Родственники мужа не знают о моем диагнозе»
Александра, 26 лет
Я узнала, что у меня ВИЧ, в 2009 году. Для меня это не было шоком: я много лет употребляла инъекционные наркотики и спала с ВИЧ-положительными. Пришла в СПИД-центр, скорее, подтвердить диагноз и встать на учет. На тот момент я уже отказалась от наркотиков.
Однажды в дверь моей квартиры позвонил оперуполномоченный, который опрашивал жильцов: одну из квартир в нашем подъезде обокрали. Так я и познакомилась со своим будущим гражданским мужем. Его коллеги давно работали в отделении и знали меня с другой стороны. Думаю, они его предупредили. Но и я еще на этапе ухаживаний сказала ему, что раньше употребляла наркотики, что у меня ВИЧ и гепатит С. Это его не испугало. Единственное, что он спросил, — могу ли я родить здоровых детей.
Через пару лет наши отношения себя изжили. Я думала, что никому такая холера, кроме мужа, не нужна. Но, когда мне понравился другой мужчина и я рассказала ему, кто я и что я, он не испугался, сказал, что все нормально. Тогда я поняла, что мои страхи — это просто предрассудки. И ушла от мужа. Правда, с новым другом мы прожили недолго: по сути я уходила не к нему, а от первого мужа.
Мы с мужем живем в одном доме с его братом и невесткой. Недавно по телевизору показывали передачу про ВИЧ — так они в один голос орали, что всех зараженных нужно в лес, за забор отправлять
Сейчас я уже три года живу с другим мужчиной. Я и его сразу предупредила, что у меня ВИЧ. Он тоже из бывших наркозависимых, но у него только гепатит. Я свой гепатит С вылечила, принимаю терапию, вирусная нагрузка нулевая — я не заразна. Больше боюсь от него гепатит С обратно получить — лечение было тяжелое.
Мы с мужем живем в одном доме с его братом и невесткой. Недавно по телевизору показывали передачу про ВИЧ — так они в один голос орали, что всех зараженных нужно в лес, за забор отправлять. Им лучше о моем диагнозе не знать.
Вообще, мне к дискриминации не привыкать. Однажды в стоматологии врач написала на обложке карты крупными буквами «ВИЧ, гепатит». Я пошла ругаться, грозила Малаховым и Соловьевым — в лучших традициях — и мне поменяли карту. В другой стоматологии решила ничего не говорить о своем ВИЧ-статусе, но по глупости спалилась, когда отвечала на вопрос, какие лекарства принимаю. Стоматолог выпучила глаза, сказала, что с зубами у меня все в порядке, и выпроводила. Пришлось у другого врача зубы лечить.
Как-то я пришла в женскую консультацию, принесла буклеты от центра помощи женщинам, сказала медсестре, что я — равный консультант при центре и что, если есть девушки с ВИЧ, присылайте их к нам. Старшая медсестра, видно, не знала, кто такие «равные», и стала орать: «Доченька, лучше иди работать в салон, а эти мрази пусть подохнут! Вон там у меня ящик с картами, давай я отвернусь, а ты адреса перепиши и сама им свое барахло неси». Я молча пошла к заведующей, она в депутаты как раз выдвигалась — мне сразу и стенд выделили, и буклеты взяли.
«Я боялась, что муж может рано умереть из-за ВИЧ»
Роксана, 33 года
Мы познакомились в группе анонимных созависимых. Виделись пару раз, он меня заинтересовал. Потом случайно встретились в метро: оказалось, живем в одном районе. Пока ехали, разговорились и с того дня стали общаться чаще. Ну и как-то завязались отношения. Он пригласил меня на свидание, а потом признался, что у него ВИЧ — заразился, когда употреблял наркотики. Я отреагировала на это спокойно, так как знала, что мне ничего не грозит, если контролировать вирус и соблюдать меры предосторожности. Через какое-то время мы решили пожениться. Мама узнала о ВИЧ-статусе моего будущего мужа и пыталась меня предостеречь, но я объяснила, что мне ничего не грозит. Я не боялась заразиться, но раз в полгода сдавала анализы. Был небольшой страх, что он может рано умереть, но я знала много случаев, когда люди с ВИЧ жили долго. Вера в лучшее рассеивала страхи.
Мы с мужем прожили вместе девять лет, потом развелись: чувства ушли. У него не было постоянной работы, а у меня, наоборот, был карьерный рост. Когда мы только начали жить вместе, записывали желания на каждый год: путешествия, важные покупки, личностные достижения. Ничего не сбылось. Все приходилось планировать самой. Мне не хватило в муже решительности и действий, но ВИЧ тут ни при чем, это вообще проблема российских мужчин.