кажется то чего нет болезнь
Утрата осознавания эмоционального резонанса. Дереализация
Утрата осознавания эмоционального резонанса переживается пациентами как утрата способности осознавать свои эмоциональные отклики на происходящее вокруг, потеря чувства эмпатии. При этом возникает тягостное чувство разобщения с людьми и окружающим миром. Данное нарушение является в сущности лишь одним из вариантов утраты актов осознавания собственных эмоций и чувств. Тем не менее своеобразие расстройства и та частота, с какой оно встречается, позволяют рассматривать его отдельно.
Вот типичные высказывания пациентов на этот счет: «Чувствую себя одиноко, хоть и знаю, что все остаются со мной. Мир там, а я тут, отдельно от него. Я оказалась как бы в стороне от других людей, не с ними, меня с ними что-то разделяет. Все видится как-то мутно, все люди там, а я здесь, одна. Я по ту сторону света, отдельно от всех. И кажется, что меня никто не видит. Я чувствую себя сторонним наблюдателем за тем, что происходит: жизнь идет сама по себе, люди радуются, страдают, а я будто бы выпал из жизни, нахожусь где-то поодаль. Я все слышу, вижу, понимаю, но при этом не сопереживаю, словно ничто меня не трогает, не касается. Меня нет в том мире, что есть вокруг меня, я существую раздельно с ним, такое ощущение, словно я нахожусь в каком-то другом измерении. Нахожусь точно в другом мире и все воспринимаю как бы издалека, откуда-то сверху. Жизнь идет мимо меня, я не участвую в ней. Мне кажется, будто я стою на обочине дороги или на берегу реки и только смотрю, как все проходит мимо меня. Я нахожусь точно под каким-то прозрачным колпаком или в прозрачном шаре, что-то отделяет меня от происходящего. Я все воспринимаю как бы изнутри себя, как из щели в танке, я отделился от всего. Между мной и окружающим находится какая-то невидимая перегородка, она мешает мне соединиться с происходящим вокруг. Мне кажется, что я нахожусь в прозрачной воде и оттуда наблюдаю за всем. У меня исчезло чувство слитности с миром, я ощущаю себя в какой-то пустоте, оторванно от всего. Я нахожусь как в оболочке, отделилась от людей, вижу их как в телевизоре, меня не касается то, что они делают. Такое ощущение, будто нити, связавшие меня с людьми и миром, оборвались одна за другой, и я оказалась в полной изоляции. Вот я говорю сейчас с вами, все будто понимаю, отвечаю на вопросы, но при этом я чувствую, что меня нет там, где находитесь вы, хотя, конечно же, мы с вами рядом, в одной комнате. Нахожусь в какой-то прострации, я чувствую себя отдельно от мира. После сотрясения головы я сутки не могла говорить, не было голоса, на вопросы я отвечала письменно, слез не было. Не было и никаких чувств, я за всем наблюдала как бы со стороны. Как-то вокруг все изменилось, я оказалась будто в ауре или за аурой. Все знакомое, но как будто не мое, чужое, я вроде давно тут не была. Смотрю на все со стороны, будто издалека, вроде бы я нахожусь за какой-то чертой. Снилось, что я на работе, дома, в транспорте. Вначале мне казалось, что все происходило как на самом деле, затем я продолжала на это смотреть как в кино, будто меня это совершенно не касается, я смотрела на события сна со стороны, без всяких эмоций и понимала, что это сон. три года назад я почувствовал себя в прозрачном шаре. Это была для меня как защита. Я чувствовал себя отдельно от всех и всего и с людьми общался без малейшего страха».
 | Подобные проявления свидетельствуют о наличии психического заболевания. При проявлении симптомов утраты осознавания эмоционального резонанса рекомендуем обратиться к психиатру |
Пациенты, по-разному описывая данное нарушение, обычно единодушны в том, что они чувствуют абсолютную отстраненность себя от внешнего мира, представленного им в текущих наглядных и мысленных образах. Чаще всего, хотя и не всегда, эта оторванность переживается как гнетущая или даже мучительная, во всяком случае, на первых порах. В этом смысле было бы, с одной стороны, вполне логично рассматривать нарушение в рамках расщепления Я на Я-внешнее, аллопсихическое и другое Я, аутопсихическое. С другой стороны, утрата сознания эмоционального резонанса, поскольку она порождает чувство отчуждения аффективно значимых для пациента обстановки, людей и ситуаций, может быть расценена и как одно из проявлений деперсонализации, поскольку утрата сознания собственных эмоций сама по себе не влечет переживания чуждости происходящего. Если это действительно так, то утрата эмоционального резонанса является как бы прелюдией к последующему развитию деперсонализации.
Дереализация — переживание нереальности происходящего как вне, так и (или) внутри себя, с собою, утрата осознавания чувства реальности.
Это переживание может касаться не только текущих впечатлений, но и воспоминаний о том, что было ранее: «После наркоза я отходила двое суток. Душе было неуютно в моем теле, я была как не в себе. Мне хотелось выпрыгнуть из себя. А потом долго еще все кругом было как ненастоящее, как происходившее во сне, как какая-то декорация. Какое-то все хрупкое, точно карточный домик. И было еще чувство, что все вмиг может исчезнуть, как видение. Окружающее мне будто снится, а не существует в действительности. Все окружающее, все то, что происходит на самом деле, мне кажется как не настоящее, оно вроде бы грезится мне или снится. У меня такое чувство, будто я и не жил до этого, мое прошлое мне словно снится. Не могу понять, есть я на самом деле или мне только кажется. что я существую. Все стало каким-то призрачным, чем-то похожим на мираж. Кажется, я отойду немного в сторону и все исчезнет. Все вокруг будто нарисовано как на школьной доске, подойди, махни мокрой тряпкой, и ничего более не останется. Все покрыто какой-то дымкой и колышется, точно мираж или фантом. Мне кажется, что все вокруг — это вовсе не действительность, а только ее тень, отзвук. После того как машина сбила невестку и внучку, я три месяца жила как в нереальном мире. Ощущение себя было реальным. У меня исчезло чувство реальности, ощущение того, что мир материален, мне кажется, что он есть нечто невещественное, эфирное и уж вовсе не есть то, как я себе представлял его прежде. Все плывет передо мною, будто это наваждение какое или что-то несуществующее. Мне кажется, что протри я сейчас свои глаза и все разом исчезнет, как дым или туман. Наблюдаю за собой так, будто бы я себе снюсь, а не есть на самом деле. Все, мне кажется, куда-то уплывает, как будто все не настоящее, а как призрак, какой-то туман. Я стараюсь, как могу, заставить себя почувствовать, что нахожусь в действительности, иногда это получается, и тогда на какое-то время я возвращаюсь в реальность. Но стоит мне отвлечься, задуматься, и я потом не могу сразу понять, где нахожусь и что происходит вокруг, я не могу даже узнать знакомую обстановку».
Дереализация, таким образом, есть такое нарушение осознавания действительности, когда она воспринимается как нечто эфирное, нематериальное, субъективное, воображаемое, как факт сознания, а не что-то реальное, противостоящее индивиду и от него совершенно независимое.
Иногда, указывает И.С.Сумбаев, переживается чувство нереальности времени, как актуального, так и прошлого, а также будущего. Пациенты говорят о том, что нет прошлого, оно как бы затерялось в памяти; исчезло настоящее, пропало будущее или что время остановилось и не сдвигается с места. Одна из его больных сообщает, что испытывает чувство, словно будущее исчезло совершенно и она живет только настоящим днем, который обрывается, не переходя в следующий. Она живет как бы в пределах той обстановки, которую воспринимает, дальше нет ничего, одна пустота.
Ей не верится, что она сделала попытку отравиться и кажется, что такого происшествия не было совсем и что она вообще никогда не была и не работала. О «потере чувства времени» рассказывает другой пациент, упоминая при этом о впечатлениях, которые «теснятся друг на друга». «Передо мною, — говорит он, — только настоящее, в котором бесследно утонули и идея пространства, и идея времени. Моя мысль как бы замкнута только в пределах палаты и никаких других горизонтов у нее уже нет. Но. даже эти скудные чувства настоящего становятся не под силу; ни стен, ни окон, ничего более не существует, остается только безгранично тянущаяся и светящаяся пустота. И, наконец, наступает то странное сковывающее состояние, когда как бы прекращается само существование, когда ни мысли, ни чувства не могут отыскать для себя ясного выражения».
Еще одна больная (с явлениями деперсонализации и дереализации) говорит, будто ей кажется, что утро текущего дня было год тому назад, что время от нее отделяется, а затем исчезает совершенно. Воспоминания ей кажутся тусклыми, наподобие призраков, она ничего не может представить живо и отчетливо. Она как бы потеряла свое прошлое, и хотя она верно оценивает продолжительность прошедшего промежутка времени, но не чувствует его.
Часто пациенты говорят об ощущении замедления актуального времени, особенно если последнее заполнено страданием, предвкушением чего-то приятного и радостного или тягостным переживанием ожидания: «В голове все время вертится мысль, что сейчас наступит припадок, а его все нет и нет. Такое чувство, что случится что-то скверное, произойдет какая-то катастрофа. Время тянется очень медленно, никак не могу дождаться обеда, хотя есть не хочется. Когда мне все противно, когда я сам себе противен, то время как будто стоит, превращается в вечность».
Чувство времени, если оно действительно существует, является сложным феноменом, в том числе и ментальным. Поэтому нарушение восприятия этого чувства бывает связано не только с психологическими факторами, как у двух последних пациентов. Здоровые люди также часто говорят, к примеру, что «и десять минут — это целая жизнь» или «сначала годы идут, потом бегут, а затем летят». Но нередко встречаются пациенты, отмечающие нарушение как бы чувственного компонента восприятия времени. Нередко, например, они почти не замечают, как проходит время: «Ночь пролетает в одно мгновение, кажется, и не спал я вовсе. Кажется, что я только что закрыл глаза и вот уже утро. Такое ощущение, что я ночью несколько раз открывала и закрывала глаза и вот оно, утро. Кажется, я и глаз не закрывала, а ночь прошла. Прошло, кажется, несколько минут, а на самом деле я спал часов восемь». В подобных случаях время не воспринимается вообще, как если бы выпало осознание чувства времени. Это нарушение отличается от утраты чувства сна, когда пациенты не осознают, что они спали, даже если видели сны; обычно о времени они не говорят либо отмечают, что бессонная будто бы ночь тянулась очень долго.
Пациенты с потерей чувства времени сна как бы указывают на то, что исчезают некие связанные со сном ощущения.
У других пациентов с депрессией иногда встречается нарушение в виде ощущения ускоренного течения актуального времени: «Время идет быстрее, я не поспеваю за ним. День проходит быстро, ночь пролетает в один миг. Только закрою глаза и тут же их открываю. Я не дружу со временем. Оно летит быстро, не успеваешь оглянуться, а уже весна или Новый год. Я всегда боюсь не успеть что-нибудь сделать, я постоянно подгоняю себя, мне почему-то все надо быстрее и быстрее. Часто бывает так, что в спешке я не могу что-то найти. Я как бы лихорадочно роюсь, например, в своей сумочке и не могу найти там документ или деньги. Я и так медлительная, но если на меня кто-то смотрит или я думаю, что смотрит, наступает скованность, я делаюсь еще более заторможенной. А вот в детстве время тянулось, кажется, долго, его было более чем достаточно, я насладилась своим детством вполне. Я все время куда-то спешу и постоянно опаздываю, всегда куда-то не поспеваю. И я хочу, чтобы вокруг меня все остановилось бы на время, пока я не догоню его». Течение прошлого времени воспринимается некоторыми депрессивными пациентами как ускоренное.
Р.Х.Газин, И.Ф.Механикова (1958) различают разные варианты дереализации: «с впечатлением нереальности внешнего мира», «с впечатлением чуждости окружающего» и «с впечатлением измененности окружающего». Это показывает, что бывает трудно, подчас невозможно, а иногда и бессмысленно проводить разграничения между дереализацией и некоторыми другими выпадениями актов самовосприятия. Чувство нереальности окружающего и самого себя пациенты, как показывают их самоотчеты, может быть как бы вторичным, то есть связанным с другими нарушениями, такими как сенсорная гипестезия, утрата ясности осознавания своего сознания, утрата чувства эмоционального резонанса и др. Развитие дереализации, тем не менее, определенно доказывает фундаментальный факт существования у человека развитого чувства реальности. Когда это чувство есть, то индивид уверенно и утвердительно отвечает на два вопроса, касающиеся повседневности:
«Реально ли происходящее сейчас?» и «Реально ли то, что было ранее?». Сложные и в чем-то сходные отношения с действительностью складываются у пациентов и с иными нарушениями. Особенно это касается психастеников, аутичных больных и пациентов в остром периоде реакции на стресс. Психастеникам, указывают П.Жане и П.Б.Ганнушкин, свойственна не утрата самого чувства реальности как такового, а чувство беспомощности, связанное с незнанием практических аспектов жизни и вытекающей из этого неспособностью принимать решения в конкретной жизненной ситуации.
Аутичным пациентам присуща неспособность разграничивать реальное и нереальное (т. е. воображаемое, желаемое и возможное) самым непосредственным образом, отчего они легко переходят из реального мира в воображаемый и обратно. Для них одинаково реальными могут быть и то, что происходит в действительности, и то, что разыгрывается в их воображении. Что касается пациентов, остро переживающих стрессовую ситуацию, то у части из них наблюдается эмоциональный паралич Бельца (1901) или «острая деперсонализация» в виде неспособности принять актуальное психотравмирующее событие, отчего оно кажется нереальным, не случившимся в действительности.
Эта реакция отрицания (Кекелидзе, 1992) является, возможно, защитной, помогающей в полной мере осознать происшедшее позднее, когда индивид найдет в себе силы с ним смириться. Отметим тем не менее, что ощущения чуждости, измененности, неестественности, искусственности воспринимаемого в данный момент с большой долей вероятности могут указывать на развивающуюся симптоматику деперсонализации.
По мнению А.В.Снежневского, дереализация является финальным аккордом, эпилогом процесса нарушения самовосприятия. Автор описывает шесть градаций тяжести синдрома деперсонализации — дереализации, указывая при этом, что деперсонализация есть нарушение, которое покрывает собой все проявления расстройства самосознания. Упомянутые градации и, следовательно, этапы развития расстройства, по А.В.Снежневскому, таковы:
Утрата осознавания эмоционального резонанса. Дереализация
Утрата осознавания эмоционального резонанса переживается пациентами как утрата способности осознавать свои эмоциональные отклики на происходящее вокруг, потеря чувства эмпатии. При этом возникает тягостное чувство разобщения с людьми и окружающим миром. Данное нарушение является в сущности лишь одним из вариантов утраты актов осознавания собственных эмоций и чувств. Тем не менее своеобразие расстройства и та частота, с какой оно встречается, позволяют рассматривать его отдельно.
Вот типичные высказывания пациентов на этот счет: «Чувствую себя одиноко, хоть и знаю, что все остаются со мной. Мир там, а я тут, отдельно от него. Я оказалась как бы в стороне от других людей, не с ними, меня с ними что-то разделяет. Все видится как-то мутно, все люди там, а я здесь, одна. Я по ту сторону света, отдельно от всех. И кажется, что меня никто не видит. Я чувствую себя сторонним наблюдателем за тем, что происходит: жизнь идет сама по себе, люди радуются, страдают, а я будто бы выпал из жизни, нахожусь где-то поодаль. Я все слышу, вижу, понимаю, но при этом не сопереживаю, словно ничто меня не трогает, не касается. Меня нет в том мире, что есть вокруг меня, я существую раздельно с ним, такое ощущение, словно я нахожусь в каком-то другом измерении. Нахожусь точно в другом мире и все воспринимаю как бы издалека, откуда-то сверху. Жизнь идет мимо меня, я не участвую в ней. Мне кажется, будто я стою на обочине дороги или на берегу реки и только смотрю, как все проходит мимо меня. Я нахожусь точно под каким-то прозрачным колпаком или в прозрачном шаре, что-то отделяет меня от происходящего. Я все воспринимаю как бы изнутри себя, как из щели в танке, я отделился от всего. Между мной и окружающим находится какая-то невидимая перегородка, она мешает мне соединиться с происходящим вокруг. Мне кажется, что я нахожусь в прозрачной воде и оттуда наблюдаю за всем. У меня исчезло чувство слитности с миром, я ощущаю себя в какой-то пустоте, оторванно от всего. Я нахожусь как в оболочке, отделилась от людей, вижу их как в телевизоре, меня не касается то, что они делают. Такое ощущение, будто нити, связавшие меня с людьми и миром, оборвались одна за другой, и я оказалась в полной изоляции. Вот я говорю сейчас с вами, все будто понимаю, отвечаю на вопросы, но при этом я чувствую, что меня нет там, где находитесь вы, хотя, конечно же, мы с вами рядом, в одной комнате. Нахожусь в какой-то прострации, я чувствую себя отдельно от мира. После сотрясения головы я сутки не могла говорить, не было голоса, на вопросы я отвечала письменно, слез не было. Не было и никаких чувств, я за всем наблюдала как бы со стороны. Как-то вокруг все изменилось, я оказалась будто в ауре или за аурой. Все знакомое, но как будто не мое, чужое, я вроде давно тут не была. Смотрю на все со стороны, будто издалека, вроде бы я нахожусь за какой-то чертой. Снилось, что я на работе, дома, в транспорте. Вначале мне казалось, что все происходило как на самом деле, затем я продолжала на это смотреть как в кино, будто меня это совершенно не касается, я смотрела на события сна со стороны, без всяких эмоций и понимала, что это сон. три года назад я почувствовал себя в прозрачном шаре. Это была для меня как защита. Я чувствовал себя отдельно от всех и всего и с людьми общался без малейшего страха».
| | Подобные проявления свидетельствуют о наличии психического заболевания. При проявлении симптомов утраты осознавания эмоционального резонанса рекомендуем обратиться к психиатру |
Пациенты, по-разному описывая данное нарушение, обычно единодушны в том, что они чувствуют абсолютную отстраненность себя от внешнего мира, представленного им в текущих наглядных и мысленных образах. Чаще всего, хотя и не всегда, эта оторванность переживается как гнетущая или даже мучительная, во всяком случае, на первых порах. В этом смысле было бы, с одной стороны, вполне логично рассматривать нарушение в рамках расщепления Я на Я-внешнее, аллопсихическое и другое Я, аутопсихическое. С другой стороны, утрата сознания эмоционального резонанса, поскольку она порождает чувство отчуждения аффективно значимых для пациента обстановки, людей и ситуаций, может быть расценена и как одно из проявлений деперсонализации, поскольку утрата сознания собственных эмоций сама по себе не влечет переживания чуждости происходящего. Если это действительно так, то утрата эмоционального резонанса является как бы прелюдией к последующему развитию деперсонализации.
Дереализация — переживание нереальности происходящего как вне, так и (или) внутри себя, с собою, утрата осознавания чувства реальности.
Это переживание может касаться не только текущих впечатлений, но и воспоминаний о том, что было ранее: «После наркоза я отходила двое суток. Душе было неуютно в моем теле, я была как не в себе. Мне хотелось выпрыгнуть из себя. А потом долго еще все кругом было как ненастоящее, как происходившее во сне, как какая-то декорация. Какое-то все хрупкое, точно карточный домик. И было еще чувство, что все вмиг может исчезнуть, как видение. Окружающее мне будто снится, а не существует в действительности. Все окружающее, все то, что происходит на самом деле, мне кажется как не настоящее, оно вроде бы грезится мне или снится. У меня такое чувство, будто я и не жил до этого, мое прошлое мне словно снится. Не могу понять, есть я на самом деле или мне только кажется. что я существую. Все стало каким-то призрачным, чем-то похожим на мираж. Кажется, я отойду немного в сторону и все исчезнет. Все вокруг будто нарисовано как на школьной доске, подойди, махни мокрой тряпкой, и ничего более не останется. Все покрыто какой-то дымкой и колышется, точно мираж или фантом. Мне кажется, что все вокруг — это вовсе не действительность, а только ее тень, отзвук. После того как машина сбила невестку и внучку, я три месяца жила как в нереальном мире. Ощущение себя было реальным. У меня исчезло чувство реальности, ощущение того, что мир материален, мне кажется, что он есть нечто невещественное, эфирное и уж вовсе не есть то, как я себе представлял его прежде. Все плывет передо мною, будто это наваждение какое или что-то несуществующее. Мне кажется, что протри я сейчас свои глаза и все разом исчезнет, как дым или туман. Наблюдаю за собой так, будто бы я себе снюсь, а не есть на самом деле. Все, мне кажется, куда-то уплывает, как будто все не настоящее, а как призрак, какой-то туман. Я стараюсь, как могу, заставить себя почувствовать, что нахожусь в действительности, иногда это получается, и тогда на какое-то время я возвращаюсь в реальность. Но стоит мне отвлечься, задуматься, и я потом не могу сразу понять, где нахожусь и что происходит вокруг, я не могу даже узнать знакомую обстановку».
Дереализация, таким образом, есть такое нарушение осознавания действительности, когда она воспринимается как нечто эфирное, нематериальное, субъективное, воображаемое, как факт сознания, а не что-то реальное, противостоящее индивиду и от него совершенно независимое.
Иногда, указывает И.С.Сумбаев, переживается чувство нереальности времени, как актуального, так и прошлого, а также будущего. Пациенты говорят о том, что нет прошлого, оно как бы затерялось в памяти; исчезло настоящее, пропало будущее или что время остановилось и не сдвигается с места. Одна из его больных сообщает, что испытывает чувство, словно будущее исчезло совершенно и она живет только настоящим днем, который обрывается, не переходя в следующий. Она живет как бы в пределах той обстановки, которую воспринимает, дальше нет ничего, одна пустота.
Ей не верится, что она сделала попытку отравиться и кажется, что такого происшествия не было совсем и что она вообще никогда не была и не работала. О «потере чувства времени» рассказывает другой пациент, упоминая при этом о впечатлениях, которые «теснятся друг на друга». «Передо мною, — говорит он, — только настоящее, в котором бесследно утонули и идея пространства, и идея времени. Моя мысль как бы замкнута только в пределах палаты и никаких других горизонтов у нее уже нет. Но. даже эти скудные чувства настоящего становятся не под силу; ни стен, ни окон, ничего более не существует, остается только безгранично тянущаяся и светящаяся пустота. И, наконец, наступает то странное сковывающее состояние, когда как бы прекращается само существование, когда ни мысли, ни чувства не могут отыскать для себя ясного выражения».
Еще одна больная (с явлениями деперсонализации и дереализации) говорит, будто ей кажется, что утро текущего дня было год тому назад, что время от нее отделяется, а затем исчезает совершенно. Воспоминания ей кажутся тусклыми, наподобие призраков, она ничего не может представить живо и отчетливо. Она как бы потеряла свое прошлое, и хотя она верно оценивает продолжительность прошедшего промежутка времени, но не чувствует его.
Часто пациенты говорят об ощущении замедления актуального времени, особенно если последнее заполнено страданием, предвкушением чего-то приятного и радостного или тягостным переживанием ожидания: «В голове все время вертится мысль, что сейчас наступит припадок, а его все нет и нет. Такое чувство, что случится что-то скверное, произойдет какая-то катастрофа. Время тянется очень медленно, никак не могу дождаться обеда, хотя есть не хочется. Когда мне все противно, когда я сам себе противен, то время как будто стоит, превращается в вечность».
Чувство времени, если оно действительно существует, является сложным феноменом, в том числе и ментальным. Поэтому нарушение восприятия этого чувства бывает связано не только с психологическими факторами, как у двух последних пациентов. Здоровые люди также часто говорят, к примеру, что «и десять минут — это целая жизнь» или «сначала годы идут, потом бегут, а затем летят». Но нередко встречаются пациенты, отмечающие нарушение как бы чувственного компонента восприятия времени. Нередко, например, они почти не замечают, как проходит время: «Ночь пролетает в одно мгновение, кажется, и не спал я вовсе. Кажется, что я только что закрыл глаза и вот уже утро. Такое ощущение, что я ночью несколько раз открывала и закрывала глаза и вот оно, утро. Кажется, я и глаз не закрывала, а ночь прошла. Прошло, кажется, несколько минут, а на самом деле я спал часов восемь». В подобных случаях время не воспринимается вообще, как если бы выпало осознание чувства времени. Это нарушение отличается от утраты чувства сна, когда пациенты не осознают, что они спали, даже если видели сны; обычно о времени они не говорят либо отмечают, что бессонная будто бы ночь тянулась очень долго.
Пациенты с потерей чувства времени сна как бы указывают на то, что исчезают некие связанные со сном ощущения.
У других пациентов с депрессией иногда встречается нарушение в виде ощущения ускоренного течения актуального времени: «Время идет быстрее, я не поспеваю за ним. День проходит быстро, ночь пролетает в один миг. Только закрою глаза и тут же их открываю. Я не дружу со временем. Оно летит быстро, не успеваешь оглянуться, а уже весна или Новый год. Я всегда боюсь не успеть что-нибудь сделать, я постоянно подгоняю себя, мне почему-то все надо быстрее и быстрее. Часто бывает так, что в спешке я не могу что-то найти. Я как бы лихорадочно роюсь, например, в своей сумочке и не могу найти там документ или деньги. Я и так медлительная, но если на меня кто-то смотрит или я думаю, что смотрит, наступает скованность, я делаюсь еще более заторможенной. А вот в детстве время тянулось, кажется, долго, его было более чем достаточно, я насладилась своим детством вполне. Я все время куда-то спешу и постоянно опаздываю, всегда куда-то не поспеваю. И я хочу, чтобы вокруг меня все остановилось бы на время, пока я не догоню его». Течение прошлого времени воспринимается некоторыми депрессивными пациентами как ускоренное.
Р.Х.Газин, И.Ф.Механикова (1958) различают разные варианты дереализации: «с впечатлением нереальности внешнего мира», «с впечатлением чуждости окружающего» и «с впечатлением измененности окружающего». Это показывает, что бывает трудно, подчас невозможно, а иногда и бессмысленно проводить разграничения между дереализацией и некоторыми другими выпадениями актов самовосприятия. Чувство нереальности окружающего и самого себя пациенты, как показывают их самоотчеты, может быть как бы вторичным, то есть связанным с другими нарушениями, такими как сенсорная гипестезия, утрата ясности осознавания своего сознания, утрата чувства эмоционального резонанса и др. Развитие дереализации, тем не менее, определенно доказывает фундаментальный факт существования у человека развитого чувства реальности. Когда это чувство есть, то индивид уверенно и утвердительно отвечает на два вопроса, касающиеся повседневности:
«Реально ли происходящее сейчас?» и «Реально ли то, что было ранее?». Сложные и в чем-то сходные отношения с действительностью складываются у пациентов и с иными нарушениями. Особенно это касается психастеников, аутичных больных и пациентов в остром периоде реакции на стресс. Психастеникам, указывают П.Жане и П.Б.Ганнушкин, свойственна не утрата самого чувства реальности как такового, а чувство беспомощности, связанное с незнанием практических аспектов жизни и вытекающей из этого неспособностью принимать решения в конкретной жизненной ситуации.
Аутичным пациентам присуща неспособность разграничивать реальное и нереальное (т. е. воображаемое, желаемое и возможное) самым непосредственным образом, отчего они легко переходят из реального мира в воображаемый и обратно. Для них одинаково реальными могут быть и то, что происходит в действительности, и то, что разыгрывается в их воображении. Что касается пациентов, остро переживающих стрессовую ситуацию, то у части из них наблюдается эмоциональный паралич Бельца (1901) или «острая деперсонализация» в виде неспособности принять актуальное психотравмирующее событие, отчего оно кажется нереальным, не случившимся в действительности.
Эта реакция отрицания (Кекелидзе, 1992) является, возможно, защитной, помогающей в полной мере осознать происшедшее позднее, когда индивид найдет в себе силы с ним смириться. Отметим тем не менее, что ощущения чуждости, измененности, неестественности, искусственности воспринимаемого в данный момент с большой долей вероятности могут указывать на развивающуюся симптоматику деперсонализации.
По мнению А.В.Снежневского, дереализация является финальным аккордом, эпилогом процесса нарушения самовосприятия. Автор описывает шесть градаций тяжести синдрома деперсонализации — дереализации, указывая при этом, что деперсонализация есть нарушение, которое покрывает собой все проявления расстройства самосознания. Упомянутые градации и, следовательно, этапы развития расстройства, по А.В.Снежневскому, таковы: