агзамов торты фото его работ

14.04.202214.04.2022 admin 0 Comments

Компания Рената Агзамова | Renat Agzamov

Ренат Агзамов – главный специалист кондитерской компании.

— Чемпион России по кондитерскому мастерству,
— Призер Чемпионата Мира,
— Член Олимпийской сборной России,
— Член Ассоциации скульпторов по льду.

Часто ездит на стажировки во Францию, откуда привозит новые технологии. Недавно проходил обучение в школе Оливье Божара, где преподавал Кристоф Мишалак (лучший кондитер мира, капитан сборной Франции по кондитерскому мастерству).

Его девиз: «Никогда не останавливаться на достигнутом и постоянно совершенствоваться!»

Также в составе нашей команды – флористы, выпускники японской школы «SOGETCU». Они принимают участие в разработке дизайна тортов и делают цветы из шоколада по уникальной технологии, которые невозможно отличить от живых цветов.

В нашей команде есть выпускники «Венецианской школы оформления подарков», которые сделают коробку для торта самостоятельным подарком.

Все фотографии тортов на сайте подлинные и сделаны в нашей профессиональной гастрономической фотостудии.

Наш девиз: «Мы объединили лучших специалистов, чтобы делать лучшие торты!» Торты доставляются по всей Москве и Московской области.
Наш адрес: Одинцовский район, пгт Новоивановское, ул. Калинина, д.6, к.1
Телефон для заказа тортов: +7 (499) 755-83-00

Проезд на метро:
м. «Парк Победы», авт. 339, остановка «ВНИИ ПТИХИМ»
м. «Славянский бульвар», «Филевский парк», авт. 139, маршрутка 454
м. «Юго-Западная», авт. 461

Услуги по заказу тортов в Москве предоставляет ИП Агзамов Ренат Лимарович

Источник

Познакомьтесь с любимым кондитером Бузовой и Киркорова

Бывший боксер из Сочи придумывает огромные многоярусные торты для звезд шоу-бизнеса и арабских шейхов, ведет телепередачи и канал на ютьюбе. «Афиша Daily» поговорила, вероятно, с самым популярным кондитером страны — Ренатом Агзамовым.

В 21 год он победил на краснодарском чемпионате кондитеров, после чего переехал в Москву, где работал в нескольких ресторанах, в том числе шеф-кондитером в «Ностальжи». В 2006 году начал сотрудничать с московской кондитерской фабрикой «Фили Бейкер». Ведет инстаграм – 1,5 млн подписчиков, рекламирует свои услуги роликами в кинотеатрах.

Из чего состоят торты двухметровой высоты и почему некоторые из них могут стоить миллионы

— Мы просмотрели десятки фотографий ваших тортов — эти двухметровые замки реально съедобны?

— Конечно! А как по-другому. Мы делаем съедобными все детали наших тортов — большинство из них из шоколада, что-то — из карамели. Людям это нравится, они готовы за это платить.

— Сколько надо заплатить, чтобы заказать торт Рената Агзамова?

— 1 килограмм торта у нас стоит 2000 рублей. Если у вас свадьба, на которой планируются 200 гостей, вам понадобится 15-килограммовый торт — он обойдется примерно в 30 000 рублей. Украсить его шоколадными цветами — цена вырастет до 35 000 рублей. Но это минимум.

Если заказчик хочет, чтобы у торта появилась подсветка, он парил в воздухе, а вокруг порхали шоколадные бабочки, стоимость рассчитывается отдельно. Просто кому-то сложно изготовить шоколадную лошадку высотой 30 сантиметров, я же могу сделать ее в натуральную величину. Хоть сто штук. Но это очень дорогое удовольствие — очень много одного только силикона потребуется, чтобы снять форму с настоящей лошади, а еще умножьте его цену на стоимость шоколада. Это миллионные проекты, но если у заказчика есть такое желание — нет проблем. Могу даже сделать торт в виде боинга в натуральную величину — и чтобы он влетел в зал.

Торты Рената очень любят отечественные поп-звезды. Анита Цой, например, заказывала его на свой день рождения

Как и Ольга Бузова

— Это правда возможно?

— Почти верю, что это съедобно. Но может ли это быть вкусно? Вы же знаете, что далеко не всегда блюдо, которое выглядит слишком эффектно, бывает при этом и вкусным.

— Мы отказались от использования кондитерской мастики и марципана, не используем их принципиально. Когда я работал шеф-кондитером в ресторане «Ностальжи» и на кухню приносили недоеденное блюдо, наш шеф-повар дико расстраивался и выбегал в зал расспрашивать гостей, что им не понравилось. Торты при этом возвращались всегда с недоеденной мастикой — ее в принципе никогда никто не ел. Она малосъедобна, сильно утяжеляет торт. При этом ее используют все — достаточно причин, чтобы от нее отказаться. С тех пор мы начали покрывать торты шоколадным велюром (тонкий слой из мельчайших частиц шоколада, создающий бархатистую поверхность. — Прим. ред.).

Что касается вкуса, то я не люблю сложных вкусовых сочетаний в десертах. Человек, который съел несколько совершенно разных блюд, не должен в конце ужина есть десерт с малиной, розмарином, чесноком и соусом васаби — он должен получить простой и понятный вкус. Я полтора года разрабатывал торт «Малиновый шифон», в нем только бисквит, крем и свежая малина, протертая с сахаром. Все очень просто, но при этом бисквит мы делаем на пару. И этот торт у меня — один из лидеров продаж.

— Как выглядит процесс изготовления таких масштабных тортов — от придумывания дизайна до транспортировки к месту мероприятия?

— Первый шаг — разработка дизайна изделия. Иногда это занимает несколько часов, а бывает, и целый месяц. Сначала я делаю наброски эскизов, после чего их перерисовывает профессиональный художник. Затем — процесс утверждения с заказчиком и подсчет стоимости работы.

Что касается транспортировки, то у нас три выездные бригады, которые либо привозят заказчику наши торты по частям, если речь идет о России, либо все изготавливается непосредственно на месте проведения мероприятия, если заказ поступил из-за границы.

— И какой на данный момент самый сложный торт вы изготовили?

— Это торт, внутри которого были установлены звуковые и световые мониторы. Во время работы они начали нагреваться, поэтому части торта стали плавиться. Пришлось оперативно организовать еще и вентиляцию внутри. Это был очень сложный проект, в котором участвовали художники по свету и по звуку, я тогда всем мозг вынес.

О русском вкусе в десертах

— Вы делаете много тортов для пышных празднеств в разных странах — сильно отличаются пожелания российских и заграничных заказчиков? И вообще, что у них сейчас модно в плане украшений кондитерских изделий?

— Нет разницы, заграница или Россия. Здесь скорее вопрос культуры и традиций: если свадьба кавказская, вне зависимости от местоположения, стиль оформления будет национальным — много золота, цветов. Американцы, например, часто заказывают торты с черепами и торчащими глазами.

Не припомню, чтобы заказчики хотели «модно», — все в основном подстраиваются под общее оформление конкретного мероприятия. Например, сейчас для одной свадьбы в Узбекистане, где все будет в рубиновых тонах, мы делаем торт в виде огромной подушки с рубином. Однажды мне заказали десерт в карамельной посуде — пришлось отправиться в Версаль и снимать там силиконовые формы с посуды Людовика XIV.

— Мы подсмотрели в вашем инстаграме, что недавно вы снимали форму со Стены Плача в Иерусалиме и ездили в командировку в Стамбул. Это что за проекты?

— Мы делаем торт для мероприятия в Израиле, на которое соберется много богатых людей. Очень сложный и очень серьезный проект, думаю, он надолго запомнится людям. Это будет феноменально.

А в Стамбуле один местный житель думал над подарком для своей жены на десятую годовщину их свадьбы. Он каждый год ее чем-то удивляет в этот день и решил покорить супругу моим тортом. Состоятельных людей, у которых уже есть яхты и самолеты, сложно удивить чем-то, а торты Рената Агзамова для этого идеально подходят.

— Насколько часто вообще ваши торты заказывают в других странах?

— Не более десяти тортов в месяц — как правило, они небольшие, их мы отправляем заказчику за границу самолетом. Основная география заказов — Москва и Московская область.

— Бывает, что люди остаются недовольными тем, что вы для них сделали?

— Да. Одним кажется, что у медовика слишком яркий вкус меда, другим заказанный ими торт показался слишком бледным. Недавно одна женщина, заказавшая несложный торт с ромашками за 6 тыс. р., позвонила и сказала: «ожидала от Агзамова большего».

— Что вы делаете, если заказчик предлагает сделать что-то совсем безвкусное?

— Переубеждаю. Говорю так: «Знаете, идея супер, вы — гении и молодцы, но не видите конечный результат, а я вижу. Давайте чуть-чуть доработаем вашу идею, исходя из моего профессионального опыта и художественного вкуса». То есть постараюсь небольшими штрихами улучшить идею, чтобы в результате получился совсем другой торт.

— А вообще отказаться от заказа можете?

— Да, если просят сделать пошлятину, например. Или хотят пятиметровый одноярусный торт в виде конусной клумбы. В таких случаях отвечаю, что занимаюсь творчеством, и не все в этом мире можно купить за деньги, и такие торты мне делать просто неинтересно.

— Самая дикая идея, которую вам озвучивали заказчики?

— Самая дикая идея — моя. Этой зимой состоится свадьба ближневосточного шейха — приглашены 12,5 тыс. гостей. Я предложил такой вариант: торт вывозят в зал живые слоны, а в воздухе летают съедобные вертолеты с подвесными цветами, а я ими дирижирую. Идея шейху очень понравилась.

Публикация от Ренат Агзамов (@renat_agzamov) Мар 8 2017 в 12:09 PST

Как дизайнеры одежды и люстры в магазинах влияют на художественное восприятие кондитера

— Где вы берете идеи для собственных эскизов для будущих тортов, чем вдохновляетесь?

— Недавно в Милане прошла неделя моды, и очень много дизайнеров показали коллекции с золотом — воздушные, легкие платья с прозрачными и позолоченными вкраплениями. Очень изящно, не похабно — вот такими приемами дизайнеров одежды я часто вдохновляюсь, придумывая эскизы. Это не значит, что на тортах у меня появляются каблуки, — имеется в виду цветовая гамма и гармония.

А недавно я зашел в магазин люстр и понял, что это непаханое поле! У меня там голова начала кружиться от идей! Я просто попросил стульчик, сел, закинул голову наверх и просидел так час. Думаю, еще бы немного — и вызвали бы полицию, подумали, что я псих. Но там идей кладезь, понимаете? Особенно если люстры итальянские. И изобретать велосипед не нужно — все уже придумано, осталось только переложить на торты.

— Как, интересно, выглядел торт на вашей свадьбе?

— Небольшой и шоколадный, его сделал мой друг — самый обыкновенный, такой можно купить в «Азбуке вкуса», например. Я вообще торты для себя и для близких не делаю, для меня это катастрофа. Понимаете, мне нужна реакция зрителя — как артисту. А сам от себя я получить ее не могу.

— Представьте, что вы не ограничены ни во времени, ни в средствах, — что за торт вы могли бы сделать при таких условиях?

— Я хочу создать точную копию Нотр-Дам-де-Пари в натуральную величину. Года два назад я предложил это мэру Парижа, но ответа пока нет. Планирую реализовать эту идею с шейхами из Дубая. Этот торт можно будет разместить в специальном стеклянном здании с определенной температурой — и это станет местом паломничества, куда люди приедут со всего мира. Я все сделаю так, что у всех волосы дыбом встанут.

Источник

Кондитерский Бог Ренат Агзамов

Этот молодой человек может воплотить любую фантазию в реальность, представив ее в виде красивого торта.

Ренат Агзамов является Чемпионом России по кондитерскому искусству и призером Чемпионата Мира.

Ко всей красоте, которую творит кондитер, даже страшно прикоснуться, не говоря уже о том, чтобы разрезать это на части. Его торты, напоминающие арт-объекты и пользуются огромной популярностью у первых лиц политики и шоу-бизнеса, независимо от возраста, статуса, сферы деятельности и семейного положения.

Предлагаю вам фотоподборку лучших творений кондитерского Бога.

О «самых-самых» тортах

«Самые большие торты, которые мы делали, в высоту были по 4-5 метров, а весили около 1-2 тонны.

Размер, впрочем, – не показатель успеха и качества: например, недавно мы анонсировали лимитированную серию пятикилограммовых тортов с золотым драконом на черной подставке, которых будет всего 50 штук. Я обожаю этот торт: он сильный, лаконичный, выдержанный. Мы даже сделали для него специальную коробку из крокодиловой кожи.

Работа над одним драконом ведется на протяжении пяти дней. Он лепится из цельного куска шоколада, поверх которого вручную выполняется резьба специальными стамесками – прямо как по дереву.

Потом дракон тонируется золотом и ставится на красный «бархатный» торт.

Смотрится это все фантастически красиво, но я понимаю, что мы не сможем вечно сидеть и пилить такого шоколадного дракона. Так что я решил ограничить серию до 50 штук (15-20 из которых мы уже продали), и если кто-нибудь в будущем вновь захочет себе такой торт, мы его делать уже не будем.

Еще мы сейчас работаем над созданием торта-фонтана, на котором уместится более 80 сделанных вручную скульптур. Он будет двухметровый, с кучей карамели, с помощью которой мы создадим ощущение брызг и падающей воды. Струйки сделаем из 400 тонких сладких «волосинок», которые воткнем в чаши фонтана. Над проектом трудятся 4 художника-скульптора. Я надеюсь, что этот торт – а презентовать его мы будем в Петергофе – станет одним из лучших фонтанов этого пригорода.

Вообще, в том, что касается дизайна эксклюзивных тортов, я с каждой новой работой сам себе задираю планку. Как правило, люди, которые приходят делать заказы, уже где-то видели мои работы. И ведь никто из них не скажет «сделайте то же самое», каждый хочет что-то другое, причем еще лучше и круче. Так что приходится придумывать все новые и новые навороты, и этот процесс – безлимитный.

Жалко ли клиентам есть красивые торты? В принципе, да. Но только не детям. Те с наибольшим энтузиазмом налегают именно на фигурки, а сами торты им не особо интересны».

Торт-дракон стоит 50 тысяч рублей. Это достаточно дорого, если учесть, что нижняя граница в ценовой линейке кондитерской фабрики Агзамова – около 5 тысяч. Верхнего же предела, по сути, нет: Ренат готовил торты, которые стоили более миллиона и даже более двух миллионов рублей.

Как создается дизайн торта

«90 процентов дизайнов тортов, которые мы делаем, – наши собственные. Даже если заказчик приходит со своей идеей, обычно ее приходится дорабатывать. Причем вовсе не потому, что люди какие-то ограниченные: просто зачастую им неизвестны многие технологические моменты, и они понятия не имеют, что мы можем сделать, а что нет.

Бывает, клиенты вообще приходят с готовой фотографией и говорят, что хотят именно такой торт и никакой другой. Я редко соглашаюсь, но иногда, если мне очень нравится дизайн, могу его повторить.

Впрочем, выслушивая пожелания клиентов, я всегда думаю о том, «ударит» ли будущий торт по моему имиджу. Крайне важно, как он будет выглядеть, ведь его привезут в банкетный зал, спросят, кто делал, чей это проект. Все отражается на моей репутации.

Мы не делаем, к примеру, пошлые сладости на девичники и мальчишники. Всех денег, как говорится, не заработаешь, так что если люди просят торты в виде половых органов, мы отказываем. Стараемся, в общем, печь только то, что не идет в разрез с нашими принципами.

Бывает, заказчик хочет, например, большой торт в розах. Я не отказываю, но предлагаю альтернативные варианты: говорю, послушайте, зачем же вам торт-клумба? Давайте сделаем так и так, добавим подставки, скульптуры, еще что-то.

Пока ни разу не было такого, чтобы заказчик ушел от нас неудовлетворенным – мы со всеми находим компромисс. Это происходит не только благодаря мне одному: у нас работают очень грамотные менеджеры, каждый из которых, придя без опыта работы с кондитерской продукцией, к сегодняшнему дню стал уже почти технологом. Они не просто продают торты, но знают все о бисквитах, муке, сахаре, других ингредиентах нашей продукции и так далее. Мы постоянно общаемся на эти темы, я им все рассказываю, показываю».

Где искать вдохновения

«Я нахожу идеи во всем, что вижу вокруг. Они на зданиях, барельефах, в сувенирах. Многое из того, что случайно попадается на глаза, я затем использую в оформлении эксклюзивных тортов.

В прошлом году в Вероне вот увидел совершенно фантастический элемент декора ковки – и просто влюбился. Я его сфотографировал и собираюсь в скором времени применить на своем торте. А на Мальдивах мне как-то раз понравился дракончик, который хвостом обвивался вокруг рамки для фотографии – его я уже пустил в работу».

С чего начинается приготовление торта

«После того, как придумана концепция и прорисован дизайн, будущий торт лепится в миниатюре из пластилина – получается макет размером 20-30 сантиметров.

Снимаются первичные силиконовые формы, в них заливается гипс. Затем гипс шлифуется, полируется, оттачивается и покрывается лаком. После этого наступает черед снимать форму уже из пищевого силикона. Наконец, внутрь заливается шоколад, все покрывается специальным лаком и тонируется золотом.

Фигурки, причем как пластилиновые, так и съедобные, лепят профессиональные скульпторы. Они могут создать мини-копию человека по фотографии за 2-3 дня. Я и сам могу делать фигурки, но у меня одна выйдет за неделю, да, к тому же, далеко не такая филигранная, как у них.

Я, впрочем, внимательно слежу за работой каждого сотрудника. Будь фигурка дракона, Микки-Мауса или кого угодно другого, она непременно будет выполнена на высшем уровне, с правильными пропорциями, четкими формами. Я периодически поправляю художников-скульпторов, говорю, что и где мне не нравится. Например, могу посоветовать добавить динамики слегка «мертвой» фигуре.

Всего у нас 11 скульпторов – вроде бы много, но мы все равно вынуждены отказывать более чем в половине заказов, так как физически не успеваем их выполнить».

Как долго делается торт

«Когда меня спрашивают, сколько делается торт, я обычно говорю о промежутке от одного дня до одного года. При этом надо понимать, естественно, что бисквит, крем и все прочее делается за день-два до того, как торт будет готов.

Например, проект торта-фонтана, который, по моей задумке, должен переплюнуть фонтан Треви, мы ведем уже с января. А примерно полгода назад мы начали обсуждать производство торта весом 4 тонны, который, возможно, будем печь в Индии в 2016 году. Если проект будет реализован, получится, что к нему мы готовились даже не год, а несколько лет.

К нам обратились представители богатого индийского принца, родственница которого наткнулась на меня в инстаграме. Я предложил несколько идей, набросал им то, что вижу. Сейчас ведем переговоры – решаем, возможно ли воплотить затею. Мне ведь придется больше, чем на месяц, вывозить в Индию свою команду, оформлять рабочие визы».

Как перфекционизм помогает руководить производством

«Я абсолютный перфекционист! Во всем, до мелочей. Это хорошо, ведь я руковожу большой фабрикой, которая производит тысячи экземпляров продукции в день. Здесь важен жесткий стандарт качества, который может быть продиктован только перфекционистским отношением к делу.

Все должно быть взвешено до грамма, четко отсортировано, ровно уложено. Как только ты даешь халатность, она тут же отражается на цифрах, остатках, потерях, порчах, жалобах. Это в основном касается, конечно, не премиум-тортов, а обычных – тех, что уходят в гипермаркеты.

Впрочем, мой перфекционизм перекладывается и на эксклюзивные работы тоже. Например, я всегда проверяю специальным строительным уголком, который показывает 90-градусный угол, как кондитеры обмазывают торт с боков. Если хотя бы один угол смещен, торт идет в отбраковку».

Почему лучшие кондитеры – люди без опыта работы

«Сейчас у нас очень много заказов, и если раньше я принимал больше участия непосредственно в производстве каждого торта, то теперь времени не хватает: приходится увеличивать штат. В моей команде теперь более ста человек.

Сотрудников я беру принципиально без опыта работы, у меня нет ни одного профессионального кондитера. Сначала я пытался нанимать людей со специальным образованием, но получил негативный опыт – их не удавалось переучить. К примеру, они взбивали бисквит на той скорости, на которой привыкли, а не на той, на которой нужно было мне – хотя я и объяснял, с чем связаны мои требования. В итоге и им со мной было тяжело, и мне с ними. Тут все как со спортом – я в свое время занимался боксом, и когда перешел от одного тренера к другому, долгое время не мог понять, почему он заставляет меня разминаться не 5 минут, как прежний, а 30? Ломать привычки всегда трудно.

Своих сотрудников я выращиваю: не только практически стажирую, но и теоретически «прокачиваю», причем обязательно подробно объясняю, почему нужно делать ту или другую операцию именно так, а не иначе. Кроме того, у меня жесткая дисциплина – поработав у меня, ребята становятся профессионалами высшего класса.

Знаете, когда люди плывут по течению и не чувствуют над собой никакого контроля, у них со временем пропадает интерес к работе. А ведь для любого сотрудника важна мотивация, притом не только денежная. Когда ребята замечают, что рядом со мной растут профессионально, им это нравится. И мне это нравится: чем профессиональнее становятся люди вокруг меня, тем сильней развязываются мои собственные руки, тем больше у меня остается времени на занятия творчеством».

Почему нельзя переставать учиться

«Я регулярно езжу на самые разные стажировки. Раньше было интересно обучаться кондитерскому искусству: правильно взбивать бисквит, например. Сейчас приоритеты другие – формовка, совершенствование технологического процесса, организации производства.

Когда где-то появляются новые технологии, я сразу еду их осваивать. Месяц назад вот был в Дюссельдорфе – там есть специальное устройство по осадке крема внутрь пирогов. В разрезе продукт получается леопардовым. Не утонуть в тесте до выпечки начинке помогает специальная технология.

Кроме того, я, путешествуя по миру, смотрю фабрики, автоматические линии, узнаю, что, где и как устроено. Мне интересны полы, стяжка, принципы организации и автоматизации работы, технологии подачи муки и подведения электричества, энергоемкость оборудования. Важны организационные моменты, а не рецептурные. Последних у меня дома скопилось такое количество, что, наверное, и целой жизни не хватит на то, чтобы все переработать.

Недавно я был в фантастической брюссельской лаборатории, где химики и физики разрабатывают продукцию для ритейла и крупных брендов вроде Ferrero. Сейчас мы готовим новую серию куличей, и мне нужно, чтобы они не черствели недели 2-3 – причем не за счет химии, а путем совершенствования технологии производства. Сотрудники бельгийской лаборатории помогают мне в разработке этого уникального кулича.

Еще мне нравится залезать в разные области, не связанные с кухней и тортами напрямую. Кондитерское производство у меня крупное, так что есть, в том числе, и свой формовочный цех. Обучаться формовке я ездил в Ригу – в школу, где учат изготавливать оловянных солдатиков. Я стал первым кондитером в истории Латвии, который посетил ее! Обычно в школе стажируются люди, которые занимаются, например, ювелирными изделиями или чем-то подобным. А во время подготовки к Чемпионату мира среди кондитеров я научился делать фигурки изо льда – это было одним из заданий на соревновании.

Мне также очень интересна фотография. У нас на производстве есть своя фотостудия, где я снимаю торты целиком и в разрезе, делаю композиции, собираю натюрморты. Я нашел мастеров, освоил fashion-съемку, пейзажную, технику световой кисти. Еще обучался фотографировать ювелирные изделия.

Для съемки того или иного торта применяю разные техники: например, когда я фотографирую торт с кристаллами, пользуюсь приемами съемки ювелирных изделий. Таким тортам нужно больше концентрированного света. Делая кадры детских тортов, создаю более мягкий, добрый свет.