а ветер дул с костей сдувая мясо и радуя прохладою скелет
Владимир Высоцкий — Пожары: Стих
Пожары над страной всё выше, жарче, веселей,
Их отблески плясали в два притопа, три прихлопа,
Но вот Судьба и Время пересели на коней,
А там — в галоп, под пули в лоб, —
И мир ударило в озноб
От этого галопа.
Шальные пули злы, слепы и бестолковы,
А мы летели вскачь — они за нами влёт,
Расковывались кони — и горячие подковы
Летели в пыль на счастье тем, кто их потом найдёт.
Увёртливы поводья, словно угри,
И спутаны и волосы, и мысли на бегу,
А ветер дул — и расплетал нам кудри,
И распрямлял извилины в мозгу.
Ни бегство от огня, ни страх погони — ни при чём,
А — Время подскакало, и Фортуна улыбалась,
И сабли седоков скрестились с солнечным лучом;
Седок — поэт, а конь — Пегас,
Пожар померк, потом погас,
А скачка разгоралась.
Ещё не видел свет подобного аллюра —
Копыта били дробь, трезвонила капель.
Помешанная на крови слепая пуля-дура
Прозрела, поумнела вдруг — и чаще била в цель.
И кто кого — азартней перепляса,
И кто скорее — в этой скачке опоздавших нет,
А ветер дул, с костей сдувая мясо
И радуя прохладою скелет.
Удача впереди и исцеление больным.
Впервые скачет Время напрямую — не по кругу.
Обещанное завтра будет горьким и хмельным…
Легко скакать — врага видать,
И друга тоже… Благодать!
Судьба летит по лугу!
Пел ветер всё печальнее и глуше,
Навылет Время ранено, досталось и Судьбе.
Ветра и кони и тела, и души
Убитых выносили на себе.
Владимир Высоцкий — Пожары
Слушать Владимир Высоцкий — Пожары
Слушайте Пожары — Владимир Высоцкий на Яндекс.Музыке
Текст Владимир Высоцкий — Пожары
Пожары над страной все выше, жарче, веселей,
Их отблески плясали — два притопа, три прихлопа,
Но вот Судьба и Время пересели на коней,
А там — в галоп, под пули в лоб, —
И мир ударило в озноб
От этого галопа.
Шальные пули злы, слепы и бестолковы,
А мы летели вскачь — они за нами влет.
Расковывались кони, и горячие подковы
Летели в пыль на счастье тем, кто их потом найдет.
Увертливы поводья, словно угри,
И спутаны и волосы и мысли на бегу,
А ветер дул — и расправлял нам кудри,
И расплетал извилины в мозгу.
Ни бегство от огня, ни страх погони ни при чем,
А Время подскакало, и Фортуна улыбалась,
И сабли седоков скрестились с солнечным лучом, —
Седок — поэт, а конь — пегас.
Пожар померк, потом погас,
А скачка разгоралась.
Еще не видел свет подобного аллюра, —
Копыта били дробь, трезвонила капель.
Помешанная на крови слепая пуля-дура
Прозрела, поумнела вдруг и чаще била в цель.
И кто кого — азартней перепляса,
И кто скорее — в этой скачке опоздавших нет,
А ветер дул, с костей сдувая мясо
И радуя прохладою скелет.
Удача впереди и исцеление больным,
Впервые скачет Время напрямую — не по кругу,
Обещанное «завтра» будет горьким и хмельным.
Легко скакать, врага видать,
И друга тоже — благодать!
Судьба летит по лугу!
Пел ветер все печальнее и глуше,
Навылет Время ранено, досталось и Судьбе.
Ветра и кони, и тела и души
Убитых выносили на себе.
А ветер дул с костей сдувая мясо и радуя прохладою скелет
Баллада о маленьком человеке
Баллада о Кокильоне
Марш футбольной команды «медведей»
Баллада о манекенах
Песня Билли Сиггера
Баллада об уходе в рай
Песня о вольных стрелках
Песня о двух погибших лебедях
СКАЗ ПРО ТО, КАК ЦАРЬ ПЕТР АРАПА ЖЕНИЛ
Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука
«Ну вот, исчезла дрожь в руках. »
«Вы в огне да и в море не сыщете брода. »
ВООРУЖЁН И ОЧЕНЬ ОПАСЕН
Вооружён и очень опасен
ЗАБУДЬТЕ СЛОВО «СМЕРТЬ»
Песня о двух красивых автомобилях
«Проскакали всю страну. »
«У МЕНЯ В КИНО СЛОЖИЛОСЬ. »
У мня в кино сложилось не так удачно, как в театре,- особенно в самом начале. Я всё играл таких разбитных полуотрицательных парней: матросиков-братишек, солдатиков, шоферов. И всё время по ходу дела должен был приставать к чужим девушкам. Все режиссёры почему-то думали, что я – артист комедийный, и давали какие-то такие странные роли. Сейчас, честно говоря, я не согласился бы их играть, а тогда был ещё молодой, неопытный – хватал все, что «плохо лежит».
Первое моё столкновение с кинематографом было очень печальным. Первый мой съёмочный день врезался в память удивительно. Я играл роль шофёра Софрона в фильме «Карьера Димы Горина». Еду в машине вместе с Таней Конюховой – а она в то время была уже очень известная актриса,- и я должен был в кабине этого самого МАЗа пытаться её обнять. Я был тогда молодой, скромный человек – как-то рука не поднималась к ней приставать. Она говорит: «Смелее, Володя! Так всегда в кино – всё по-настоящему». Я долго не соглашался, наконец согласился – и это было очень приятно. А после этого Дима Горин, которого играл Демьяненко и который всё видел в маленькое окошечко, выходил из машины и должен был меня бить. Кино, я повторяю, это реалистический вид искусства, там нельзя соврать, не донести руку или слабо ударить. Сразу оператор смотрит в дырку и говорит: «Э! Давай сильнее!» И снимают много дублей подряд. В этой сцене мы сделали девять дублей. Таким образом, ни за что ни про что на второй день моих съёмок я стал жертвой искусства, потому что оно всегда требует жертв.
После этого я решил, что больше такого играть не буду. Но не тут-то было. Начался фильм, который назывался «713-й просит посадки». В этом фильме я играл роль американского солдата морской пехоты и тоже приставал к чужой девушке, а отомстить за это мне должен был актёр Отар Коберидзе. Он человек здоровый, восточный, темпераментный, у него глаз горит дурным огнём,- думаю: «Убьёт!» И говорю оператору: «Ещё два дубля и я дам дуба!» Но всё-таки остался жив. Только после этих вот начальных фильмов я теперь смотрю сценарии: кто кого бьёт. Потому что сначала надо разобраться, потом соглашаться.
Ну, потом я играл ещё несколько ролей, которые не хочется вспоминать. Честно говоря, это было сделано из-за интереса к кинематографу, из-за тщеславия, из-за денег. Это «Увольнение на берег», «Штрафной удар», «Стряпуха».
Пожары над страной всё выше, жарче, веселей (Владимир Высоцкий)
Пожары
Пожары над страной всё выше, жарче, веселей,
Их отблески плясали — два притопа, три прихлопа,
Но вот Судьба и Время пересели на коней,
А там — в галоп, под пули в лоб, —
И мир ударило в озноб
От этого галопа.
Шальные пули злы, слепы и безтолковы,
А мы летели вскачь — они за нами влёт.
Расковывались кони, и горячие подковы
Летели в пыль на счастье тем, кто их потом найдёт.
Увертливы поводья, словно угри,
И спутаны и волосы и мысли на бегу,
А ветер дул — и расправлял нам кудри,
И распрямлял извилины в мозгу.
Ни бегство от огня, ни страх погони ни при чём,
А Время подскакало, и Фортуна улыбалась,
И сабли седоков скрестились с солнечным лучом, —
Седок — поэт, а конь — Пегас.
Пожар померк, потом погас,
А скачка разгоралась.
Ещё не видел свет подобного аллюра, —
Копыта били дробь, трезвонила капель.
Помешанная на крови́ слепая пуля-дура
Прозрела, поумнела вдруг и чаще била в цель.
И кто кого — азартней перепляса,
И кто скорее — в этой скачке опоздавших нет,
А ветер дул, с костей сдувая мясо
И радуя прохладою скелет.
Удача впереди и исцеление больным,
Впервые скачет Время напрямую — не по кругу,
Обещанное «завтра» будет горьким и хмельным.
Легко скакать, врага видать,
И друга тоже — благодать!
Судьба летит по лугу!
А ветер дул с костей сдувая мясо и радуя прохладою скелет
Баллада о маленьком человеке
Баллада о Кокильоне
Марш футбольной команды «медведей»
Баллада о манекенах
Песня Билли Сиггера
Баллада об уходе в рай
Песня о вольных стрелках
Песня о двух погибших лебедях
СКАЗ ПРО ТО, КАК ЦАРЬ ПЕТР АРАПА ЖЕНИЛ
Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука
«Ну вот, исчезла дрожь в руках. »
«Вы в огне да и в море не сыщете брода. »
ВООРУЖЁН И ОЧЕНЬ ОПАСЕН
Вооружён и очень опасен
ЗАБУДЬТЕ СЛОВО «СМЕРТЬ»
Песня о двух красивых автомобилях
«Проскакали всю страну. »
«У МЕНЯ В КИНО СЛОЖИЛОСЬ. »
У мня в кино сложилось не так удачно, как в театре,- особенно в самом начале. Я всё играл таких разбитных полуотрицательных парней: матросиков-братишек, солдатиков, шоферов. И всё время по ходу дела должен был приставать к чужим девушкам. Все режиссёры почему-то думали, что я – артист комедийный, и давали какие-то такие странные роли. Сейчас, честно говоря, я не согласился бы их играть, а тогда был ещё молодой, неопытный – хватал все, что «плохо лежит».
Первое моё столкновение с кинематографом было очень печальным. Первый мой съёмочный день врезался в память удивительно. Я играл роль шофёра Софрона в фильме «Карьера Димы Горина». Еду в машине вместе с Таней Конюховой – а она в то время была уже очень известная актриса,- и я должен был в кабине этого самого МАЗа пытаться её обнять. Я был тогда молодой, скромный человек – как-то рука не поднималась к ней приставать. Она говорит: «Смелее, Володя! Так всегда в кино – всё по-настоящему». Я долго не соглашался, наконец согласился – и это было очень приятно. А после этого Дима Горин, которого играл Демьяненко и который всё видел в маленькое окошечко, выходил из машины и должен был меня бить. Кино, я повторяю, это реалистический вид искусства, там нельзя соврать, не донести руку или слабо ударить. Сразу оператор смотрит в дырку и говорит: «Э! Давай сильнее!» И снимают много дублей подряд. В этой сцене мы сделали девять дублей. Таким образом, ни за что ни про что на второй день моих съёмок я стал жертвой искусства, потому что оно всегда требует жертв.
После этого я решил, что больше такого играть не буду. Но не тут-то было. Начался фильм, который назывался «713-й просит посадки». В этом фильме я играл роль американского солдата морской пехоты и тоже приставал к чужой девушке, а отомстить за это мне должен был актёр Отар Коберидзе. Он человек здоровый, восточный, темпераментный, у него глаз горит дурным огнём,- думаю: «Убьёт!» И говорю оператору: «Ещё два дубля и я дам дуба!» Но всё-таки остался жив. Только после этих вот начальных фильмов я теперь смотрю сценарии: кто кого бьёт. Потому что сначала надо разобраться, потом соглашаться.
Ну, потом я играл ещё несколько ролей, которые не хочется вспоминать. Честно говоря, это было сделано из-за интереса к кинематографу, из-за тщеславия, из-за денег. Это «Увольнение на берег», «Штрафной удар», «Стряпуха».