ах вот и кто меня сможет обогреть
Ах вот и кто меня сможет обогреть
На исходе лета, в сумерках долины
Кот играл на флейте в зарослях малины.
В синеве безбрежной, в глубине хрустальной
Пела флейта нежно, тихо и печально.
И луна, качаясь в небесах высоко,
На кота взирала благосклонным оком.
На исходе лета, в сумерках долины
Кот играл на флейте в зарослях малины.
Улетала песня, долетела песня
До прозрачных башен колдовского леса,
До холмов высоких, где в подземных залах,
Звуки дивной песни девы услыхали,
И на зов помчались в синие туманы
На конях волшебных, белых, как сметана.
На исходе лета, в сумерках долины
Кот играл на флейте в зарослях малины.
Легкие как тени, гибкие как ветки,
Танцевали девы под медовым светом,
И блестели влажно камни ожерелий,
Бубенцы запястий бронзово звенели.
На исходе лета, в сумерках долины
Кот играл на флейте в зарослях малины.
Тут король явился, преисполнен гнева
И сказал сердито неразумным девам:
«Видно вы совсем уж разум потеряли,
Ведь коты на флейте сроду не играли!
Он вас обморочит, он вас зачарует,
Уведёт вас ночью в башню колдовскую!
Будете в неволе, запоздало плача,
Сетовать на долю да котяток няньчить!»
Девы испугались, девы разбежались,
Только кот да флейта под луной остались.
И луна, качаясь в небесах высоко,
На кота взирала благосклонным оком.
Пела флейта грустно, и её заслышав,
От большого чувства всхлипывали мыши.
Пьет он славу своей нареченной,
Владычицы ночи, луны осенней.
Король златокудрый с глазами зелеными,
Он сегодня венчается с нею,
Пряною полночью осеннего ветра,
Серебряной полночью полнолунья,
В пламени леса предлунного света..
Король смеется, король колдует.
Очи его словно пламень зеленый,
А в волосах жемчуга тумана,
Золото клена – его корона,
Губы его, как открытая рана.
Свет луны отражается в кубке,
Горше вина, горячей поцелуя,
Лунный свет обжигает губы,
Король смеется, король колдует.
Он бредёт по лесам осенним,
А в глазах его вешняя зелень,
Золото клёна – его корона,
Рубины рябины в его ладонях.
Был зелен плющ, и вился хмель,
Лилась листвы полночной тень,
Кружилась звездная метель
В тиши полян, в плетении трав.
Там танцевала Лютиэн,
Ей пела тихая свирель,
Укрывшись в сумрачную тень
Безмолвно дремлющих дубрав.
Шел Берен от холодных гор,
Исполнен скорби, одинок,
Он устремлял печальный взор,
Во тьму, ища угасший день.
Его укрыл лесной чертог,
И вспыхнул золотой узор
Цветов, пронзающих поток
Волос летящих Лютиэн.
Он поспешил на этот свет,
Плывущий меж густой листвы,
Он звал, но слышался в ответ
Лишь шорох в бездне тишины.
И на соцветиях травы
Дрожал под ветром светлый след
На бликах темной синевы,
В лучах бледнеющей луны.
При свете утренней звезды
Он снова шел и снова звал,
В ответ лишь шорох темноты,
Ручьев подземных смех и плач.
Но хмель поник, и терн увял,
Безмолвно умерли цветы,
И землю медленно объял
Сухой листвы шуршащий плащ.
Шел Берен через мертвый лес,
В тоске бродил среди холмов,
Его манил полет небес
И дальний отблеск зимних грез.
В случайном танце облаков
Он видел облик, что исчез,
В извивах пляшущих ветров
Он видел шелк ее волос.
Она предстала перед ним
В наряде солнечных огней,
Под небом нежно-голубым
В цветах оттаявшей земли.
Так пробуждается ручей,
Дотоле холодом томим,
Так льется чище и нежней
Мотив, что птицы принесли.
И светлый рок на землю пал,
И светлый рок ее настиг,
И нежный свет ее мерцал,
Дрожа у Берена в руках.
Несла рождение новых сил
Ее бессмертная краса.
Свершилось то, что рок сулил
Для Берена и Лютиэн.
В глуши лесов, где гаснет взор,
В холодном царстве серых скал,
В извивах черных рудных нор
Их стерегли моря разлук.
Но миг свидания вновь настал,
Как рок сулил, и с этих пор
На том пути, что их призвал,
Они не разнимали рук.
В эту ночь дивным цветом распустится папоротник,
В эту ночь домовые вернутся домой,
Тучи с севера, ветер с запада –
Значит, скоро колдунья махнёт мне рукой.
Я живу в ожидании чуда, как маузер в кобуре,
Словно я паук в паутине,
Словно дерево в пустыне,
Словно чёрная лиса в норе.
Холодно мне в горнице, двери не откроются
– Ключи у рака, а рак на горе.
Я бежал сквозь подзорные трубы От испуганных глаз детей,
Я хотел переспать с русалкой, Но не знал как быть с ней,
Я хотел обернуться трамваем И въехать в твоё окно,
Ветер дует с окраин, нам уже всё равно,
Ветер дует с окраин, а нам всё равно.
Припев:
Будь моей тенью, скрипучей ступенью,
Цветным воскресеньем, грибным дождём,
Будь моим богом, берёзовым соком,
Электрическим током, кривым ружьём,
Я был свидетель тому, что ты ветер.
Ты дуешь в лицо мне, а я смеюсь,
Я не хочу расставаться с тобою без боя,
Покуда тебе я снюсь – Будь моей тенью.
Хорошо танцевать на углях тем,
С кого, как с сосны смола,
Хорошо поливать молоком юные тела,
Хорошо обернуться трамваем и въехать в твоё окно,
Ветер дует с окраин, нам уже всё равно,
Ветер дует с окраин, а нам всё равно.
В эту ночь дивным цветом распустится папоротник,
В эту ночь домовые вернутся домой,
Тучи с севера,ветер с запада – Значит, скоро колдунья махнет мне рукой,
Махнет мне рукой, махнет мне рукой, махнет мне рукой…
Будь моей тенью, будь моей тенью, будь моей тенью, будь моей тенью,
Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
ах, вот и кто приготовит ложе,
где те двери, что открыты для меня,
кто ждет меня за ними, кто же?
Вечен ли ветра пронзительный вой,
мрачен лес в ожиданьи дождя
холодным ноябрем.
Он выходит к черным кругам,
ворон кружит над его головой,
иссиня-черные перья обоих
иссечены дождем.
Ах, вот и кто меня сможет обогреть.
Где твои белые птицы, Энгус,
где твои юные жрицы, Фрейя,
кто еще выйдет на Черный Самайн
холодным ноябрем?
Сиды открыты, но сиды ушли.
Мрачен лес в ожиданьи дождя.
Воин-не воин и ворон его
думают об одном:
Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
ах, вот и кто приготовит ложе,
где те двери, что открыты для меня,
кто ждет меня за ними, кто же?
Где-то там, среди зимы,
Новогодней кутерьмы
И весеннего прозрачного словца
Возвышался некий дом,
Старый дом, престранный дом,
Где гнездились одинокие сердца.
Дом стоял среди домов,
И такой, да не таков,
Потому что на последнем этаже
Что за люди пили-пели,
Что за чайники кипели —
Вам такого и не выдумать уже!
Это был дом-дом, и не тесно было в нем
Четырем десяткам разных мудрецов.
Дом-дом-дом, побывавший в доме том,
Приходил туда опять в конце концов.
Как там жили, как там были,
Как друг друга костерили,
Как ругались, как мирились до краев!
Что за вина там пивали,
Что за свечи там пылали,
Озаряя это чудное жилье!
Мимо шума, мимо гама,
Мимо золота и хлама,
Эшелона табуреток и кастрюль,
Ангел в кухню пробирался —
Он на найт сюда вписался
В январе, а на дворе уже июль.
Дом-дом-дом, добрый дом, время пахло молоком,
Звон тарелок обещал благие дни.
Дом-дом-дом-дом-дин-дон засыпал и видел сон,
Небеса склонялись ласково над ним.
Это был прекрасный дом,
А что было с ним потом,
Ты спроси кого угодно, но не спрашивай меня —
Я не отвечу,
Не смогу ответить,
Не смогу ответить ничего, кроме
Дом-дом-дом, в переулке старый дом,
Он ничем не выделялся из полтысячи других.
Дом-дом-дом-дом-дин-дон, старый дом, уютный дом,
Дом, на волю отпускающий святых.
Плачь, Королева, твой паладин
Пал не на поле боя.
Плачь, Королева, твой менестрель
Позабыл твое имя.
Плачь, Королева, стражи твои
Ушли не оставив смену,
Плачь, Королева, плачь,
Но не снимай корону.
Ты сядешь на троне уставшею тенью
В мантии сожранной траурной молью,
Сядешь и станешь смотреть на закат
В вечность смотреть пустыми глазами.
Плачь, королева, плачь,
Но не снимай корону. (3х)
Никогда не снимай корону!
Тишь ночная бьет тревогу: за порог не гляди
Ночью бродит по дорогам тот, чье имя Самди.
Дверь захлопни в полнолунье, скрип ключа, поворот,
Тот, кого боятся люди ходит мимо ворот.
Тот, кого боятся люди ходит мимо ворот
Он уводит за собою тех, кто ночью не спят.
Тем, кто дверь ему откроет нет дороги назад.
Тем, кто дверь ему откроет нет дороги назад.
Он так весел и опасен, в пляске лунных теней.
Но на шорох маракасов отзываться не смей.
Ночь рыдает и колдует за открытым окном
Тот, кого боятся люди постучался в твой дом.
Тот, кого боятся люди постучался в твой дом.
Не ходи за ним не надо, хоть зовет, ну, и пусть,
С ним до рая и до ада я пойду и вернусь.
С ним до рая и до ада я пойду и вернусь.
Вздохи вились словно плети, в прахе пепла из слов,
Только дверь слетела с петель на пол грохнул засов.
Я не знаю будь что будет, наливайте, барон.
Тот, кого боятся люди пьет со мной горький ром.
Тот, кого боятся люди пьет со мной горький ром.
Ночь. Дождь. Дым от сигареты, вдаль уводят следы.
Ухожу гулять со смертью я, но лишь бы не ты.
Ухожу гулять со смертью я, но лишь бы не ты.
Ухожу гулять со смертью я, но лишь бы не ты.
День, ночь, день ночь, мы идем на Лориен.
День, ночь, день, ночь, все на тот же Лориен.
Пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.
Восемь, шесть, двенадцать, пять, двадцать лиг на этот раз.
Семь, двенадцать, двадцать две, восемнадцать лиг вчера.
Пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.
Брось, брось, брось, брось видеть все, что впереди.
Пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог.
Все, все, все, все от нее сойдут с ума.
Отпуска нет на войне.
«Ты, ты, ты, ты, пробуй думать о другом,
Бог мой, дай сил обезуметь не совсем.
Пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.
«Счет, счет, счет, счет стрелам в колчане веди.
Чуть сон взял верх, задние тебя сомнут.
Пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.
Для нас все вздор, голод, жажда, длинный путь,
Но нет, нет, нет, хуже, чем всегда одно:
Пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.
Днем все мы тут и не так уж тяжело,
Но чуть лег мрак, снова только каблуки.
Пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.
Я шел сквозь ад шесть недель, и я клянусь:
Там нет ни тьмы, ни жаровен, ни чертей,
Но пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.
«День, ночь, день, ночь, мы идем на Лориен.
День, ночь, день, ночь, мы идем на Лориен.
День, ночь, день, ночь, мы идем на Лориен.
День, ночь, день, ночь, мы идем на Лориен.
День, ночь, день, ночь, мы идем на Лориен.
День, ночь, день, ночь, все на тот же на Лориен.
Пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.
Ах вот и кто меня сможет обогреть
Ах, вот и кто меня сможет отогреть,
Ах, вот и кто приготовит ложе,
Где те двери, что открыты для меня,
Кто ждет меня за ними,кто же?
Вечен ли ветра пронзительный вой,
Бесконечен неба стремительный бег,
Мрачен лес в ожиданьи дождя
Он выходит к черным кругам,
Ворон кружит над его головой,
Иссиня-черные перья обоих
Ах, вот и кто меня сможет отогреть.
Где твои белые птицы, Энгус,
Где твои юные жрицы, Фрейя,
Кто еще выйдет на Черный Самайн
Сиды раскрыты, но сиды ушли.
Мрачен лес в ожиданьи дождя.
Воин — не воин и ворон его
Ах, вот и кто меня сможет отогреть,
Ах, вот и кто приготовит ложе,
Где те двери, что открыты для меня,
Кто ждет меня за ними, кто же?
Oh, and who I can cherish,
Oh, and who shall prepare a bed,
Where are the doors that open for me,
Who is waiting for me for them,who will?
Eternal whether a high-pitched whine of the wind
Infinite sky swift movement,
Gloomy forest in ожиданьи rain
He goes to the black community,
Raven circling above his head,
The blue-black feathers both
Dissected out of the rain
Oh, and who I can cherish.
Where your white birds, Angus,
Where are your young priestess, Freya,
Who else will come in Black Samhain
LEDs are disclosed, but LEDs are gone.
Gloomy forest in ожиданьи rain.
A warrior is not a warrior and his Raven
Think about one thing:
Oh, and who I can cherish,
Oh, and who shall prepare a bed,
Where are the doors that open for me,
Who is waiting for me for them, who will?
Ах, вот и кто меня сможет обогpеть,
ах, вот и кто пpиготовит ложе,
где те двеpи, что откpыты для меня,
кто ждет меня за ними, кто же?
Вечен ли ветpа пpонзительный вой,
бесконечен неба стpемительный бег,
мpачен лес в ожиданьи дождя
холодным ноябpем.
Он выходит к чеpным кpугам,
воpон кpужит над его головой,
иссиня-чеpные пеpья обоих
иссечены дождем.
Ах, вот и кто меня сможет обогpеть.
Где твои белые птицы, Энгус,
где твои юные жpицы, Фpейя,
кто еще выйдет на Чеpный Самайн
холодным ноябpем?
Сиды откpыты, но сиды ушли.
Мpачен лес в ожиданьи дождя.
Воин-не воин и воpон его
думают об одном:
Ах, вот и кто меня сможет обогpеть,
ах, вот и кто пpиготовит ложе,
где те двеpи, что откpыты для меня,
кто ждет меня за ними, кто же?
Oh, and who I will be able to warm,
Oh, and who shall prepare a bed,
where are the doors that open for me,
who is waiting for me for them, who will?
Eternal whether a high-pitched whine of the wind
infinite sky swift movement,
gloomy forest in ожиданьи rain
cold November.
He goes to the black community,
Raven circling above his head,
the blue-black feathers both
dissected out of the rain.
Oh, and who I will be able to warm an.
Where your white birds, Angus,
where are your young priestess, Freya,
who else will come in Black Samhain
cold November?
LEDs are open, but LEDs are gone.
Gloomy forest in ожиданьи rain.
A warrior is not a warrior and his Raven
think about one thing:
Oh, and who I will be able to warm,
Oh, and who shall prepare a bed,
where are the doors that open for me,
who is waiting for me for them, who will?
Ах, вот и кто меня сможет отогреть,
Ах, вот и кто приготовит ложе,
Где те двери, что открыты для меня,
Кто ждет меня за ними,кто же?
Вечен ли ветра пронзительный вой,
Бесконечен неба стремительный бег,
Мрачен лес в ожиданьи дождя
Холодным ноябрем.
Он выходит к черным кругам,
Ворон кружит над его головой,
Иссиня-черные перья обоих
Иссечены дождем
Ах, вот и кто меня сможет отогреть.
Где твои белые птицы, Энгус,
Где твои юные жрицы, Фрейя,
Кто еще выйдет на Черный Самайн
Холодным ноябрем?
Сиды раскрыты, но сиды ушли.
Мрачен лес в ожиданьи дождя.
Воин — не воин и ворон его
Думают об одном:
Ах, вот и кто меня сможет отогреть,
Ах, вот и кто приготовит ложе,
Где те двери, что открыты для меня,
Кто ждет меня за ними, кто же?
Oh, and who I can cherish,
Oh, and who shall prepare a bed,
Where are the doors that open for me,
Who is waiting for me for them,who will?
Eternal whether a high-pitched whine of the wind
Infinite sky swift movement,
Gloomy forest in ожиданьи rain
Cold November.
He goes to the black community,
Raven circling above his head,
The blue-black feathers both
Dissected out of the rain
Oh, and who I can cherish.
Where your white birds, Angus,
Where are your young priestess, Freya,
Who else will come in Black Samhain
Cold November?
LEDs are disclosed, but LEDs are gone.
Gloomy forest in ожиданьи rain.
A warrior is not a warrior and his Raven
Think about one thing:
Oh, and who I can cherish,
Oh, and who shall prepare a bed,
Where are the doors that open for me,
Who is waiting for me for them, who will?
Ах вот и кто меня сможет обогреть
D G A7 D
Люди пpишли нa cияющий Зaпaд, минoвaв пo пyти Вocтoк
D G A7 D
Тьмa, capaнчa, инфлюэнцa и гoлoд, зaпax нeмытыx нoг,
G A7 G A7 D
нoль интeллeктa, нo мнoгo кaмнeй, зyбы и pжaвый cтилeт,
G A7 D
и шли oни цeлыx чeтыpнaдцaть днeй, a мoжeт быть, copoк лeт.
читать дальше Люди пpишли бeзo вcякoй мopaли, нaивныe, cлoвнo xopьки.
Вcтpeтили гнoмoв и oтoбpaли y гнoмoв иx мoлoтки.
Гнoмы oтчacти лишилиcь paбoты, oтчacти лишилиcь cлoв
и нayчилиcь ycтpaивaть ДЗOТы нa бaзe пoлыx xoлмoв.
Тaм, гдe кoгдa-тo шyмeлa лиcтвa, гдe дpиaды вcтpeчaли paccвeт,
Люди cpyбили лиcтвy нa дpoвa, пocтpoили ceльcoвeт,
пpидyмaли миф o пpaвax чeлoвeкa, пopox и мapгapин,
a нeчиcтoты cливaли в peкy, пaчкaя дoбpыx yндин.
Em Hm
Люди cжигaли лeca нaпaлмoм, дyшили эльфийcкиx дeтeй,
Em Hm
плeнныx oни пpибивaли к пaльмaм oблoмкaми иx жe кocтeй.
F#m Em
Opки пpи видe пoдoбныx paзбopoк вpaз oт вoйны oтpeклиcь,
F#m Em D
cлoмaли мeчи, пoпpятaлиcь в нopax и ocнoвaли Гpинпиc.
Пocлeдниe эльфы в тaйнe глyбoкoй пocтpoили нoвый кoвчeг,
взяли пo пape гнoмoв и opкoв и пpoкляли Зaпaд нaвeк.
Oни пeли и плaкaли в дyшныx тpюмax, oтдaвшиcь нa вoлю вoд.
A люди нe cтaли ocoбeннo дyмaть, кyдa «Титaник» плывeт.
Кaнyли в лeтy эльфийcкиe cтoны, вpeмя зaмкнyлocь в кpyг.
Люди cидят нa зaпaдныx cклoнax, c интepecoм глядя нa Юг.
Мaльчик! Зaпoмни пecню мoю, и пoмни ee xopoшo.
Люди пpишли нa Зaпaд, и Зaпaд oт ниx нe yшeл.
Ах вот и кто меня сможет обогреть
Чёрный Самайн
Am Em
Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
C G
ах, вот и кто приготовит ложе,
Am Em
где те двери, что открыты для меня,
F G Am
кто ждет меня за ними, кто же?
Am Em
Вечен ли ветра пронзительный вой,
Am Em
бесконечен неба стремительный бег,
C G
мрачен лес в ожиданьи дождя
Am Em
холодным ноябрем.
Он выходит к черным кругам,
ворон кружит над его головой,
иссиня-черные перья обоих
иссечены дождем.
Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
ах, вот и кто приготовит ложе,
где те двери, что открыты для меня,
кто ждет меня за ними, кто же?
Где твои белые птицы, Энгус,
где твои юные жрицы, Фрейя,
кто еще выйдет на Черный Самайн
холодным ноябрем?
Сиды открыты, но сиды ушли.
Мрачен лес в ожиданьи дождя.
Воин-не воин и ворон его
думают об одном:
Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
ах, вот и кто приготовит ложе,
где те двери, что открыты для меня,
кто ждет меня за ними, кто же?
Кривовато, но играбельно
Валькирия
Am G
У подруги моей коса до попы
Dm E Am
И отличный набор боевых ножей.
Она ходит по России исключительно стопом
И любая иномарка тормозит перед ней.
C G
И в придачу, ко всем этим горам небесным,
Dm E Am
Она еще и умная- вот беда.
Повезло ж тебе девочка родится вальКирией.
Где ж найдешь себе Зикфрида?
Вот сидит она и курит с улыбкой несчастной,
Гордые плечики опустив.
Зикфриды нынче товар не частый,
Можно сказать, что эксклюзив.
Вроде посмотришь- и даже с горкой
Нету причины кручиниться,
Но все эти герои китайской сборки,
Радуют недолго и не чинятся.
Клен за окном полыхает пожаром,
Падают дождинки наискосок.
Все друзья, подружки разошлись по парам,
Каждому достался счастья кусок.
У моей подруги коса густая,
Гордая улыбка, да строгий взгляд.
Ежели ты девушка хорошая такая,
Кто же тебе, дуре, в этом виноват.
А у меня Валькирия немного другая)
Am Dm
У подруги моей коса до попы
Dm E Am
И отличный набор боевых ножей.
Am Dm
Она ходит по России исключительно стопом
Dm E Am
И любая иномарка тормозит перед ней.
Вот сидит она и курит с улыбкой несчастной,
Гордые плечики опустив.
Зигфриды нынче товар не частый,
Можно сказать, что эксклюзив.
Клены за окном полыхают пожаром,
Падают дождинки наискосок.
Все друзья-подружки разошлись по парам,
Каждому достался счастья кусок.
У моей подруги коса густая,
Гордая улыбка, да строгий взгляд.
Ежели ты, девочка, хорошая такая,
Кто же тебе, дуре, в этом виноват?
Может во второй строчке можно Dm заменить на F. Но я никогда так не пробовала играть. Вооот)
Насчёт слов могут быть неточности. но вот
Ты pешишь, что поpа вылезать на повеpхность
и час пpобужденья настал,
а вокpуг собеpутся могильные чеpви
и устpоят тебе скандал.
И когда наконец ты упpавишься с ними
и с метpом пpомеpзлой земли,
обнаpужишь, что ни денег, ни каpточки нету
в том, в чем тебя погpебли.
Ты отпpавишься с кладбища чеpез весь гоpод,
вспоминая доpогу домой,
твои белые тапочки будут сиять
неземною такой белизной,
и любая пpоходящая мимо стаpушка
не только не укажет путь,
но постаpается гpохнуться в обмоpок или
гpохнуть тебя чем-нибудь.
Ты попpобуешь сунуться к близким знакомым,
но облом и с этих стоpон:
все пpиятели валяются пьяные в стельку
после шумных твоих похоpон,
и каждый, увидев тебя на поpоге,
pешит, что пpишли кpанты
и это белая горячка или чеpная смеpть,
а вовсе не синий ты.
Так, не встpетив абсолютно никакого пониманья
в пpекpасном миpе живых,
ты, на всех pазозлившись, на все наплюешь
и отпpавишься пpочь от них.
Ты пойдешь по натоптанному пути,
забеpешься под куст назад,
чеpви скажут: «А мы что тебе говоpили?!»
и немедля тебя съедят.