Читайте ознакомительный фрагмент популярной книги Принцесса и первый встречный под авторством Марианна Красовская у нас на сайте ama-service.ru в самых популярных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB бесплатно без регистрации.

Принцесса и первый встречный
Марианна Красовская

Даже если ты самая красивая принцесса Семи Королевств, не стоит вести себя по-свински и высмеивать женихов. Мало того, что принцы-соседи не любят, когда их оскорбляют, зато любят воевать, так еще и у короля-отца иногда случаются нервные срывы. Сколько раз папочка угрожал, что выдаст тебя за первого встречного? Слово королевское порой тверже камня. И нет, это не переодетый принц. Это обычный гончар. Радуйся, что хотя бы не старый и не больной…

Марианна Красовская

Принцесса и первый встречный

Глава 1. Капризная принцесса

– Клянусь, я отдам тебя замуж за первого встречного! – истерично воскликнул король, швыряя на пол бумагу с гербовыми печатями и узкой черной лентой.

Виолетта равнодушно пожала плечами, высокомерно вздергивая подбородок.

– Мне не понравился ни один из женихов, – звонко отчеканила она.

– Ну так что с того? Оскорблять зачем было? Поэтесса выискалась! У принца Арбекуза пузо больше арбуза, – писклявым голосом передразнил дочку король. – Тьфу, пакость!

– Чистая правда, между прочим.

– Да кому нужна твоя правда? Вон, полюбуйся! Очередное уведомление о разрыве дипломатических отношений! На этот раз с Портляндией! Мало тебе было Итара, Фрадии и Столлока?

– А я при чем? Это все потому, что их принцы – неуравновешенные истерички. Истерики… Психи, во!

– Жил да был король Итара, у него была гитара. Пел король мне про любовь, шла из ухов моих кровь. Виолетта, ты бездарность!

– Напишите об этом стихи, – насмешливо бросила принцесса, любуясь своими розовыми ноготками. – У короля Бенедикта ни слуха, ни голоса. Если б он молчал… то я все равно б не вышла за него замуж, он же старый!

– Так это хорошо! Быстрее овдовеешь!

– А что вы скажете про шесть его покойных жен? Простите, я не готова пополнить их ряды! К тому же велика вероятность, что они все умерли от кровотечения из ушей!

– А Всеволод 3-й?

– Лысый, страшный и хромой, пусть идет к себе домой!

– Замуж! – страшно рявкнул король. – За первого встречного!

– Ну, если он будет молод, красив и богат, то я подумаю.

Виолетта слышала эту угрозу далеко не в первый раз. Папенька был вспыльчив, но отходчив.

И вообще… она совершенно не виновата! Кто передавал этим женихам ее стишки? Нужно уволить всех горничных! Да и женихи нынче такие нежные! Обижаются на сущую ерунду. Как будто они сами себя в зеркало не видели!

– Марш в свои покои! И на глаза мне не показывайся!

Виолетта сделала книксен и покинула малый королевский кабинет.

Ей все еще было весело.

А вот королю – не очень. Ему уже четвертый потенциальный жених грозил войной. Нужно было срочно устранять проблему, то бишь выдавать эту несносную язву замуж. И в самом деле, Вилке уже двадцать полных лет. Нормальные принцессы в ее годы нянчат первенца, а эта все скачет по саду и сочиняет дурные стишки. Нет бы поэмы про любовь писала, или про цветы, или даже про ураган в конце сентября. А еще лучше – вышивала бы тихо-мирно, опускала глазки и соглашалась с отцом во всем.

Но увы, он сам был во всем виноват. Любил единственную дочь больше жизни, позволял ей все, разрешал читать книги из библиотеки и даже, о ужас, учиться! Причем Виолетта сама выбирала учителей.

Довыбиралась. Девкам вообще нельзя давать свободу, это всегда кончается плохо.

Что ж, раз он сам виноват, он будет и расхлебывать. Идея уже есть. Доченька не воспринимает его угрозы всерьез, а зря, между прочим.

Король немного подумал, а потом сел за королевский стол в королевское кресло и придвинул к себе лист бумаги. Написал несколько строчек, ехидно ухмыльнулся, запечатал письмо и позвонил в звонок.

– Вот это нужно доставить на Манежную улицу прямо сегодня, – велел он своему секретарю. – И я буду ждать ответа.

– Слушаюсь, ваше величество.

– И через неделю у нас прибудет на смотрины король Гонтона. Пусть приготовят ему комнаты.

– Я немедленно отдам указания.

– И проследите, чтоб из покоев ее высочества забрали бумагу и перья.

– Будет исполнено.

Посмотрим, как поведет себя эта вертихвостка. На короля Эрика из королевства Гонтон его величество возлагал особые надежды. В конце концов, в словах принцессы имелась определенная истина. Все женихи были… мягко говоря, неказисты, в то время, как Виолетта по праву слыла самой очаровательной девушкой Семи Королевств. И все принцесса говорила правильно: один лыс, другой толст, третий мнит себя великим певцом.

Но ведь можно было как-то подипломатичнее!

Впрочем, девочка еще глупенькая. Хочется верить, что она когда-нибудь поумнеет, ну, а если нет… то это будут проблемы ее супруга. Король же хотел лишь одного: внука, наследника.

Что ж, если судить по портрету, Эрик из Гонтона довольно молод и привлекателен. Женат пока не был, что говорит исключительно в его пользу. Если и этот не понравится нашей капризной особе, тогда… тогда королю придется принять самые суровые меры!

Глава 2. Эрик

Надо сказать, Виолетта и сама ждала короля Эрика с нетерпением. Он прислал портрет – вполне приличный, даже, можно сказать, отличный. Впрочем, ей ли не знать, как льстят придворные живописцы? Ее папенька невысок ростом и довольно-таки кругл, а на портретах он прямо подтянутый великан. Предыдущие кандидаты в женихи тоже были не слишком похожи на свои изображения. Виолетта была крайне разочарована их внешностью.

И все же портрет короля Эрика был немного другим. Во-первых, она знала, что Эрику двадцать восемь лет. И его образ на миниатюре вполне тянул на этот возраст. Во-вторых, на портрете у жениха был довольно крупный нос и длинный подбородок. Не сказать, чтобы это сильно его портило, но и эталоном красоты Эрик не был. Ну а в-третьих, у горничной Марты сестра была знакома с женщиной, дочь которой когда-то бывала в Гонтоне, и та дочь уверяла, что в Эрика влюблены все гонтонки от двенадцати до девяноста лет.

Словом, можно было надеяться хоть на что-то.

Поэтому в день приезда короля Эрика Виолетта разволновалась. Она надела лучшее свое платье – яблочно-зеленое, так красиво гармонирующее с ее светлыми кудрями и голубыми глазами. Горничная уложила непокорные кудри в красивую прическу, украшенную золотыми гребнями и живыми цветами. Образ юной трепетной принцессы завершили кружевные перчатки и скромный бриллиантовый гарнитур.

Виолетта искренне собиралась вести себя прилично. Она даже не опоздала на встречу, вовремя появившись в тронном зале и даже не запыхавшись.

Что сказать, король Эрик оправдал ее ожидания. Он не был миловиден: тяжелый нос и острая рыжеватая бородка не добавляли ему красоты. Но и откровенным уродом не был. Просто мужчина. Высокий, кстати, стройный, широкоплечий. По сравнению с предыдущими “женихами” – поглазеть было на что. И еще он чрезвычайно обаятельно улыбался.

Виолетта благосклонно позволила поцеловать свое запястье. Похлопав роскошными ресницами, принцесса скромно согласилась показать гостю сад. Король выдохнул с облегчением. Кажется, пронесло. Неужели все пройдет гладко?

Помимо молодости, приемлемой внешности и учтивости, Эрик из Гонтона был не глуп. Он остроумно шутил, разбирался в сортах роз и сразу заявил, что серенады петь не намерен – его пение звучит как рев осла. Виолетта была покорена.

Вернувшись вечером в свои покои она упала на постель и заявила горничным:

– Кажется, я влюбилась!

– Так ли хорош собой этот Эрик? – спросила Марта, доверенная служанка принцессы.

– Не то, чтобы хорош. Нос у него большой… как у дятла. И бородка совершенно дурацкая. Но знаешь, это ведь не главное. Мне он понравился.

– Что, даже стишка не сочините?

– Дай подумать… Славный Эрик из Гонтона, не нашел ты здесь притона… нет, не так. Что же Эрик ты не весел, что же длинный нос повесил? Ты понравился принцессе с бородой козлиной вместе.

Горничные захихикали.

– Ах, ваше высочество, вы так талантливы!

– Глупости, – отмахнулась принцесса. – Принесите мне бумагу, нужно записать для потомков!

Бумагу искали долго. В конце концов Марта нашла обрывок какого-то конверта, и на чистой стороне Виолетта вывела свои дурные вирши, ничуть не переживая о том, что король может о них узнать.

А наутро был очередной скандал.

– Ты опять за свое! Глупая девчонка!

– Но папа…

– Что “папа”? Я тебя просил! Я тебя предупреждал! А ты снова!

– Я ничего не делала! – запротестовала Виолетта.

– Ничего? Это, по-твоему, ничего? “Что же Эрик ты не весел, что ж ты длинный нос повесил”! Это твое творчество?

– Да, но…

– К твоему сведению, Эрик – это обращение, оно выделяется запятыми с двух сторон! Мало что дрянь пишет, так еще и с ошибками, стыдобища!

– Папа! Я не сделала ничего плохого! – принцесса опасно повесила голос и даже топнула ножкой.

– Ну конечно! Это не твои стишки подали королю Гонтона за завтраком!

– Но как?…

– Вот так!

– Но я же… но там дальше…

– А что дальше? “Как противен ты принцессе с бородой козлиной вместе”! Очень здорово, Виолетта, просто великолепно!

– Я не писала этого!

– Не лги. Ты уже призналась.

– А что Эрик? – с несчастным видом спросила Виолетта.

– Уехал. Стерпеть подобное оскорбление не сможет ни один мужчина. Скажи спасибо, что не разорвал все отношения. Все же он очень благороден!

Принцесса всхлипнула. Она же писала совсем другое! Она же собиралась провести с королем Эриком еще несколько дней, чтобы присмотреться. Она же готова была дать ему шанс!

– Вот что, Летта, я тебя предупреждал?

– Пре… предупреждал.

– Про первого встречного говорил?

– Говорил.

– Одевайся. Сегодня день твоей свадьбы.

Виолетта увидела в глазах отца необычайную решимость, не на шутку перепугалась и тут же залилась слезами.

– Папочка, я больше не буду! Я выйду за короля Эрика! Только не отдавай меня первому встречному!

– Поздно, Летта. Король я или шут? Одевайся, я сказал! Мы идем встречать жениха!

Глава 3. Слово тверже камня

Иногда король напоминал добродушного веселого гнома. А иногда он становился полководцем, властителем и порой даже тираном. Виолетта очень редко видела отца в гневе, а уж в гневе, направленном на нее саму, и вовсе никогда. Но про казни слышала, и про то, как драли на конюшне провинившихся лакеев, и про то, как король приказал отрубить руку обокравшему его камердинеру. Спорить с отцом она все же не посмела.

Вместо домашнего платья было надето платье для прогулок. Вместо мягких туфелек – дорожные кожаные ботиночки с высокой шнуровкой. На голове шляпка, в руках зонтик. Украшения король-отец велел снять – нечего богатства разбазаривать. Замуж она пойдет в том, что на ней надето. Виолетта все еще не верила – ну не может с ней случиться такого кошмара, это просто немыслимо! Все это страшный сон, или розыгрыш, или жестокая шутка. Отец ее просто пугает.

Они сели в карету и приехали к торговому тракту. Принцесса никогда здесь не бывала. Дорога была сухая, пыльная, даже трава вдоль нее была покрыта серым налетом. Вдали ехала телега.

– А вот и первый встречный, – с удовлетворением сказал король, приподнявшись на цыпочки и приложив руку ко лбу. – Вот что, Летта, я все же тебя люблю, поэтому…

– Мы поедем домой? – с надеждой спросила принцесса. – Я обещаю, больше никогда…

– Нет. Но если там будет старый или больной, подождем следующего первого встречного. Так и быть, не стану совсем уж над тобой издеваться.

Принцесса возмущенно пискнула.

– Ну это уже ни в какие ворота, папенька!

– Цыц. Молчать.

– И не собираюсь, у меня тоже есть права!

– Право хранить молчание, допустим. Иначе я и за старика тебя отдам. Или за чахоточного.

Принцесса опустила голову. Крупные слезы закапали прямо на землю, оставляя на пыли мокрые следы. Придворные, которые, конечно же, сопровождали Величество и Высочество, сделали шаг назад, чтобы не смущать бедняжку еще больше. Они тоже были знакомы с нравом короля. Их положение все же отличалось, у Его Величества не было для них запаса отцовского терпения.

“Первый встречный” уже был близко. Виолетта разглядела худенькую лохматую лошадку, телегу с чем-то, покрытым тряпками, и крупного мужчину с вожжами в руках. Увы, как-то сразу было понятно, что это не старик, не увечный и даже не совсем уж нищий. Лошадь есть, телега есть, да и одет не в лохмотья.

– Стой, эй, остановись немедленно! – взмахнул рукой король.

Однако возница проигнорировал невысокого человечка в малиновом сюртуке, забавно размахивающего руками. Оно и понятно, короля в лицо знает не каждый крестьянин.

– СТОЯТЬ! – а вот этот рык был уже страшен. Король разозлился. А в гневе он был даже похож на короля.

Мужик натянул вожжи. Виолетта не стесняясь уставилась на него. Довольно молод, широкоплеч, держится с достоинством, голову не клонит. Цвет волос не виден из-за старой пыльной шляпы, видна только неровная куцая бородка и немытая шея.

– Ты кто такой? – сурово поинтересовался величество.

– А ты кто такой? Дорогу перегородили, проехать мешаете. Облава, что ли? Так не похожи вы на ищеек.

– Я твой король, идиот!

– Да ну? А я тогда – король Гонтона.

– Голову отрублю, – ласково сообщил король-отец.

Виолетта подумала, что этот вариант ее бы вполне устроил. Папочка сорвет злость на ком-то другом, а ее сразу же простит и отвезет домой.

Тяжко вздохнув, мужик снял шляпу и бросил ее на деревянное сиденье. Покопался в карманах старых широких штанов и вытащил оттуда большую медную монету с профилем короля. Покрутил в пальцах, сравнил и пожал плечами.

– Все равно не похож.

– А тут? – король достал из кошелька на поясе монету золотую и бросил ее мужику. Тот весьма ловко поймал золотой кругляшок.

– Так похож, – усмехнулся он. – Ваше величество, чем могу служить?

– Ты женат?

– Пока нет.

– Есть ли невеста?

Виолетта подалась вперед, разглядывая мужика. Моложе, чем показался вначале из-за бороды. Наверное, потому и борода такая драная, что рано ей расти. Глаза темные, лукавые. Нос крупный, кожа на нем облупилась от солнца, а лоб светлее даже, чем щеки. Не стар, не урод, не болезный. Но и не король Эрик, конечно, а жаль. Мог бы и подстроить такую вот “случайную” встречу, не так уж это было и сложно. Подумаешь, нежный какой, на стишок обиделся, причем даже не настоящий. Так сложно было просто поговорить?

– Странные у вас вопросы, ваше королевское величество, – парень усмехнулся, демонстрируя здоровые белые зубы и окинул взглядом принцессу, что пряталась от лучей солнца под белоснежным кружевным зонтиком. – Уж не хотите ли вы мне сделать особенное предложение?

– Хочу. Бери принцессу в жены, получишь кошель с золотом.

– Золото закончится, а проблемы нет. Спасибо, но не по моим плечам ноша.

– Или принцесса и кошелек, или голова с плеч, – прищурился король. – Эй, Эрнесто!

Начальник королевской стражи шагнул вперед, поигрывая алебардой. Виолетта спрятала глаза. Ей было нестерпимо стыдно не за то, что ее хотели выдать замуж за простолюдина, а за то, что этот простолюдин ее не хотел. Ее даже не продавали, а сбывали с рук, как ненужную собачонку.

– Аргумент веский, – согласился парень, разглядывая алебарду. – А что умеет делать ваша принцесса?

– Читать и писать, танцевать, рисовать и петь. Стихи пишет вон, – король ухмыльнулся и кивнул начальнику стражи: – Эрнесто, дорогой, у тебя ведь алебарда заточена?

– Голову я отрублю с одного удара, – радостно отрапортовал Эрнесто. – Ну, может с двух. Или с трех. Как пойдет.

– Вот и славно. Ну что, мужик, как там тебя зовут?

– Рик, ваше высочество.

– Так вот, Рик, берешь в жены принцессу Виолетту?

– Бьют – беги, дают – бери, – туманно ответил Рик.

– Грамотный выбор. Отойдем в сторонку, подпишем брачный договор, что ты не претендуешь на полцарства, пол трона, пол казны и так далее.

Мужчина легко спрыгнул с телеги. Он был высок, на две головы выше короля, могуч и весьма недурно сложен, но почему-то принцессу это не вдохновило.

Она насупилась и опустила зонтик пониже, чтобы этот… Рик… не заметил ее заплаканные глаза.

Какая ирония судьбы! Она, самая красивая девушка Семи Королевств, должна выйти замуж за… Кстати, за кого? Виолетта подошла к телеге и заглянула под пыльную рогожу. В телеге были горшки.

Принцесса и гончар, вы только подумайте! Гадость какая!

Спустя бесконечные минуты вернулись Рик, король и королевский секретарь.

– Ну, прощай, дочка, – бодро заявил папочка. – Все слышали? Я держу свое слово! Сказал “за первого встречного”, значит – за первого встречного! Королевское слово тверже камня!

Наверное, нужно было броситься к нему в ноги и умолять о милости к единственной дочери, но у Виолетты была своя гордость. Она с треском сложила кружевной зонтик и сунула его в руки отцу.

– Думаю, этот роскошный зонт мне больше не пригодится, – заявила звонко она. – Прощай, отец. Твоя любовь, как я вижу, тоже холодная как камень и так же больно бьет!

Она сама залезла в телегу, свысока посмотрела на Рика и надменно приказала:

– Ну, поехали, чего ждем?

Глава 4. Реальная жизнь

Понимание происходящего накрыло принцессу примерно через четверть часа. Плечи ее задрожали несмотря на то, что солнце припекало не на шутку.

– А куда мы едем? – жалобно спросила она.

– В Гонтон на осеннюю ярмарку, – равнодушно ответил Рик.

– Так ещё же не осень.

– А мы ещё и не приехали.

Рик покосился на поникшую принцессу и тяжко вздохнул. Его величество был очень настойчив. Как теперь жить? Зачем ему вообще жена? Немного подумав, он снял свою старую шляпу и нахлобучил ее на светловолосую макушку девушки.

Виолетту передернуло от отвращения, она тут же захотела выкинуть пыльный головной убор на землю, но Рик быстро сообщил:

– Это от солнца. Сейчас полдень. Ты свалишься с тепловым ударом и нежная кожа обгорит. Зря зонтик отдала.

– И что бы я делала с зонтиком в телеге? – резонно возразила принцесса, обеими руками державшаяся за доску, на которой сидела. Дорога была неровной, рессор в телеге не предусматривалось, и зад у Виолетты уже болел от постоянных кочек и ям.

– А, ну да. А зовут-то тебя как, жёнушка?

– Виолетта.

– О! Вилка, стало быть.

– Вилкой свою ложку называть будешь! – мгновенно взвилась принцесса. – А я Виолетта! Для близких – Летта, но ты не заслужил подобной чести.

– Фу ты ну ты, какие мы чувствительные! Ты, Вилка, теперь моя жена, как хочу, так и называю.

Принцесса больно прикусила губу. Если случившееся с ней чему-то ее и научило, так это тому, что нужно вовремя заткнуться и не усугублять ситуацию. Если б она поняла это раньше, то сейчас бы пила лимонад в королевском саду, а не глотала бы пыль рядом с незнакомцем.

Рик, очевидно, оценил ее покладистость, да попробовал бы не оценить! В конце концов, она принцесса, а он какой-то там гончар! Да он ее должен на руках носить и ее туфли целовать только за то, что она будет рядом с ним… сколько-то времени. Пока отец не придёт в разум.

– Я хочу пить, – сказала Виолетта спустя еще четверть часа, рассчитывая на то, что ее молчание окончательно деморализовало парня.

– Ну извините, до колодца ещё часа два ехать. Потерпи, Вилка.

Ей захотелось визжать. Ей захотелось спрыгнуть с телеги и усесться посередине дороги прямо в пыль и не вставать, пока ей не пообещают исполнить любое ее желание. С отцом бы сработало, но с этим… Что-то (возможно, здравый смысл) подсказывало принцессе, что Рик просто поедет дальше, оставшись при деньгах и без ненужной жены. То есть своим демаршем Виолетта навредит исключительно себе. Такой вариант ее совершенно не устраивал.

И она снова промолчала.

Если б ее отец это видел, он бы понял, что его дочь гораздо способнее к обучению, чем он полагал, и история на этом бы закончилась. Но король был уже далеко. Конечно, ему было неспокойно, но он вполне успешно убеждал свою совесть, что так будет лучше для всех, включая даже Виолетту.

А солнце все палило, и пыль скрипела на зубах, и волосы принцессы были влажными от пота. На новеньком роскошном платье проступали мокрые пятна.

Когда справа показались дымки, Рик решительно повернул повозку в ту сторону. Он все космосы на принцессу и никак не мог понять, почему она молчит. Вроде не померла. Может, ей так плохо, что сил не осталось на разговоры? В конце концов, они могли бы хотя бы нормально познакомиться и обсудить будущую семейную жизнь! Или принцессы все же отличаются от обычных девушек? А вдруг ей вообще нельзя столько находиться на солнце? А вдруг она заболеет и умрет у него на руках? Ему же точно голову отрубят!

– Эй, Вилка, щас в деревне будем, пожрать купим. И воды наберём, слышишь?

Принцесса не ответила. Ей не хотелось вообще разговаривать с этим придурком. Она бы и дальше молчала, но чем больше приближались они к деревне, тем отчётливее слышался детский плач и громкие голоса. Это было неправильно. Дети так плакать не должны.

– Что-то мне это не нравится, – пробормотал Рик, напрягаясь, и впервые за свою недолгую семейную жизнь Летта была с ним согласна.

Они подъехали ближе.

У небольшого домика на краю деревни рыдало, выло и скулило на разные голоса трое малолетних детей. Рядом на коленях стояла молодая женщина, хватающая за полы форменного сюртука дородного бородатого чиновника.

– Я вас молю, господин, куда нам идти? Кто нас возьмёт в дом? У вас ведь тоже есть дети, сжальтесь! Я заплачу все в следующем году, я клянусь!

– Ты говорила это и в прошлом году, – чиновник брезгливо отцеплял ее руки и пытался отойти, но женщина ползла за ним. – Вот холера! Дом твой выставят на продажу, с него закроют долг! Все, проваливай!

– Что здесь происходит, извольте объяснить! – соскочила с телеги Виолетта. Удержалась на ногах она только чудом: затекла спина и свело судорогой бедра. Рик аккуратно сжал девичье плечо, незаметно поддерживая.

Но принцесса умела держать лицо. Она много раз падала от усталости на балах и званых вечерах, выстаивала многочасовые парады и смотры. Вот и теперь Виолетта вздёрнула подбородок, ничем не показав, что ей и самой больно, плохо и страшно.

Чиновник хотел обругать невольную свидетельницу, но вовремя разглядел богатое платье, изысканную причёску, осанку и белую кожу девушки. Перед ним была аристократка. А что на телеге – так кто богатеев разберёт с их причудами?

– Выселяем-с должницу, вашмилость. Не платит налоги второй год уже.

– Много должна?

– Шесть золотых в год, стало быть, двенадцать.

Женщина, увидев нового зрителя, торопливо пояснила принцессе:

– Муж мой, отец детей, утонул два года как! А он был единственный кормилец! Мы не помираем с голоду, есть и огород, и козочка, но где ж я денег-то возьму? Если я весь урожай продам, то есть зимой нечего будет!

– Продай козу, – буркнул чиновник.

– Детям молоко нужно, да и сколько стоит та коза?

– Рик, отец дал тебе кошелёк, – холодно сказала принцесса, оборачиваясь к супругу, рассматривающему траву под ногами.

– Угу.

– Дай сюда.

– Не дам.

– Если я твоя жена, то имею право на эти деньги, – бросила принцесса и требовательно протянула ладонь.

Парень поколебался и достал из кармана увесистый мешочек. Хотел было развязать и дать принцессе несколько монет, но она ловко выхватила весь кошель и тут же сунула туда нос.

– Не сказать, чтобы отец меня дорого оценил. Ну да ладно. Здесь пятьдесят золотых, – сообщила она чиновнику. – Этого хватит, чтобы оплатить налоги за десять лет.

– За восемь, – тут же поправил ее чиновник. – Если вычесть долг, то за шесть. И это не учитывая инфляцию.

Виолетта вынула две монеты и кинула кошелёк чиновнику:

– Чтобы ноги твоей рядом с этой женщиной не было ещё шесть лет, ясно?

– Если налоги не повысят, то я к ее дому больше и не подойду.

– Вот и не подходи. А теперь пошёл вон с глаз моих.

В некоторые моменты принцесса была очень похожа на отца, хоть сама и не подозревала этого. Оставшиеся две монеты она вложила в руку женщины:

– Ботинки детям купишь или ещё чего нужно там.

– Милостивая госпожа, да вы не иначе, как фея!

– Считай, что так оно и есть.

– Чем я могу вам послужить?

– Пить хочу, мочи нет, – призналась Виолетта. – Воды бы холодной.

– Я немедленно принесу! – молодая вдова быстро вскочила на ноги. На ее чумазых щеках белели дорожки от слез. Дети замолчали и смотрели на принцессу с испуганным благоговением.

– Это самая дорогая вода в моей жизни, – очень тихо сказал Рик, сунув руки в карманы и ссутулившись.

– Ей нужнее.

– Нам жить теперь не на что.

– Ну как-то ты жил без этих денег. И дальше проживёшь.

– Я один жил. Мне много не нужно.

– Мне тоже. Я вообще очень скромная.

– Ну да, а я старичок-лесовичок.

– Очень похож, кстати, с такой дурацкой бородой.

Их перепалку прервала женщина, протянувшая принцессе деревянный ковш колодезной воды. И это воистину была самая вкусная вода на свете! Никакой лимонад не мог быть ее слаще.

Глава 5. Рик

Напившись, Виолетта с тоской посмотрела на небо. Солнце было ещё высоко.

– Даже не думай, – предостерёг ее Рик. – Мы едем дальше. К ночи должны быть в Торопе, там и заночуем.

– У тебя в телеге куча горшков, – сглотнула принцесса. – Можно взять с собой воды?

– Это ты хорошо придумала. И это… женщина! Нет ли у тебя какого платка? Моя жена, видишь, не для пыли дорожной одета.

– Есть, господа хорошие, – закивала вдова. – Все есть! Пройдите в дом, ваша милость.

Виолетта послушалась. Ее мутило, кружилась голова. Хотелось есть. В домике с одной комнатой было бедно, но довольно чисто. В углах сушились охапки трав, остро, до одури вкусно, пахло свежим хлебом.

– И вправду, госпожа, что ж вы платье такое замарали? Я вот вам дам свою юбку, да не бойтесь, новая совсем, от матушки осталось. Пару раз на праздник и надевала. И блузку свежую найду. На рукаве прореха, ну так и не жалейте ее, выкиньте потом.

Летта вяло кивала, привычно позволяя себя раздевать.

– В корсете и в такую жару, да вы героиня просто! Не нужен вам сейчас корсет, сомлеете ведь!

Крестьянка ловко избавила принцессу от лишних вещей, помогла ей надеть широкую пёструю юбку и просторную серую блузу с воротом на завязках. Волосы прикрыла мягким, застиранным до прозрачности платком. Как ни странно, одежда была легкой, удобной, не стесняла движений, нигде не жала и не колола.

Забавно, что горничные всегда наставляли Виолетту: “наряд должен ограничивать. Это помогает держать ровно спину, двигаться плавно и медленно, а еще в туго затянутом корсете невозможно съесть больше, чем нужно, так вы останетесь стройной и грациозной”. Видимо, крестьян стройность и плавность движений волновала в последнюю очередь.

Виолетта огляделась: жилище молодой вдовы было меньше, чем ее спальня. Принцесса была наивна и оторвана от реальности, но дурой назвать ее было сложно. Она сразу догадалась, что люди, живущие в крошечном домике с копченым потолком и кривыми табуретками, не обжираются, как придворные на королевских ужинах. Да что там, вряд ли местные жители позволяют себе хоть одну смену блюд!

– Госпожа такая красивая, – ворковала крестьянка, аккуратно и очень ловко складывая платье принцессы. – Говорят, краше нашей принцессы Виолетты нет никого в Семи Королевствах, но я думаю, что вы даже красивше. Такая нежная кожа – как бархат, как шелк! Такие волосы – словно лунный свет. Глаза…

– Довольно, – одернула ее Летта. – Не нужно. Я знаю.

– Я положу вам еще хлеба, – ничуть не обиделась вдова, – уж не побрезгуйте. Сама пекла. Благослови вас небеса и лесные духи. Доброй дороги!

– Осторожно садись, – буркнул Рик, надвигая свою шляпу на затылок. – Сзади кувшин с водой. Часть товара продам в Торопе на рынке, там нет синей глины, поэтому должны взять. И тогда я сделаю для жопы вашего высочества нормальную подстилку.

– не выражайся, – вяло пробормотала принцесса, с трудом сдерживая стон. Ее нежный филей протестовал изо всех сил.

– Я простолюдин, крошка, не обучен по-благородному балакать.

– И что? Учиться никогда не поздно.

– Ну вот ты и учись. Ты теперь вообще жена гончара, поэтому самое время начать называть жопу жопой, сиськи сиськами и не кривить при этом морду.

– Ошибаешься, малыш, – принцесса поерзала на жесткой доске и нашла положение, при котором боль была терпима. – Не я – жена гончара, а ты – муж принцессы. Спуск всегда легче, чем подъем, а испачкаться проще, чем помыться. Да, будет сложно, но я еще сделаю из тебя нормального человека, вот увидишь.

Гончар только крякнул, не найдя даже, как ответить. Его предупредили, что принцесса – существо капризное, вздорное и скандальное, но пока он вообще этих качеств не увидел в ней. Зато милосердие, терпение и ум успел разглядеть.

До Торопа они не доехали. Сначала ожившая принцесса вертела головой, жевала булку и вообще выглядела веселой и жизнерадостной, но потом стала мрачнеть и бледнеть. Рику показалось, что она вот-вот грохнется в обморок, вообще даже удивительно, что этакая изнеженная дамочка так долго продержалась. Нужно было искать ночлег. Он свернул к ближайшей ферме.

Хорошо, что у него хватило мозгов сразу же пересыпать часть “приданого” в карманы и пояс. За блестящую золотую монетку зажиточный фермер пустил странную парочку на сеновал, одолжил пару одеял и даже принес миску с горячим мясным супом. Принцесса, впрочем, не ела, она уснула сразу же, как голова ее коснулась одеяла. Но Рик был не гордый, он умял две порции, да еще доел хлеб, что завернула им крестьянка.

Потом он осторожно лег рядом с молодой женой и крепко задумался.

Разумеется, он был вовсе не первым встречным. Король еще не рехнулся, чтобы доверять свою единственную дочь какому-нибудь проходимцу. Его заранее предупредил один важный человек о том, что работа будет сложной. Рик в принципе был специалист по такого рода заданиям. Правда, обычно его работа состояла в том, чтобы запудрить мозги какой-нибудь курочке и вызнать у нее нужную информацию. Не гнушался он и сыграть подставного жениха перед родителями. Рик умел вести себя столь отвратительно, что шокированные родители позволяли своей кровиночке выйти замуж за кого угодно, лишь бы “этого” в их доме больше не было.

Впрочем, укрощение принцессы было последним его делом. Рик уже считал себя взрослым солидным мужчиной. Да и надоело ему как блохе скакать с одной юбки на другую. Пора остепениться, жениться на хорошей девушке, наплодить маленьких Ричиков, купить дом, завести кошку и собаку. Ну и заняться семейным делом – гончарным ремеслом. Рик любил работать руками, все секреты профессии впитал с детства, умел и добывать глину, и изготавливать нехитрую утварь, и продавать ее. Мастерства отца и деда пока не достиг, но какие его годы! К тому же месторождение редкой синей глины несколько веков принадлежало его семье. Самое время успокоиться. Вот закончится договор с королем, и все, пора возвращаться к истокам.

За такими сладкими мечтами Рик и заснул, и никакие кошмары ему не снились, никаких дурных предчувствий у него не было.

А зря, конечно. Некоторые мужчины напрочь лишены такой штуки, как интуиция.

Глава 6. В Торопе

В Тороп путешественники прибыли днем. Виолетта тихо сидела в телеге, в то время как Рик бодро носился по узким улочкам сонного городка, выясняя, где можно снять домик или комнату на неделю. Именно столько он планировал тут торговать.

Летте было уже все равно. Она чувствовала только усталость и голод. Это была не та усталость, когда ноги гудят после танцев, или долгой прогулки по саду, или насыщенного событиями дня, когда ложишься в мягкую постель, жмурясь от счастья, улыбаясь свежим еще воспоминаниям и закрываешь глаза, предвкушая прекрасный новый день. Нет, теперь ей хотелось лишь вытянуться на чем-то плоском и провалиться в сон на пару лет. Чтобы завтра никакого не было, а было только вчера.