Читайте ознакомительный фрагмент популярной книги Моя Заноза. Никому не отдам! под авторством Ольга Николаева у нас на сайте ama-service.ru в самых популярных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB бесплатно без регистрации.

– Что? Любовь? К тебе? – Лицо Матвея презрительно перекосилось. – Ты себя в зеркало видела? Палка! Плоскодонка!– Эй, Мэт, стопэ! За берега не заплывай! Ты помнишь, кто она?– Да это же заноза в заднице! Острая и тощая заноза! Уйди отсюда, мелкая!– Аська, оглохла? Надо повторять?! – Семен опять пренебрежительно цыкнул. – Ты никому не нужна здесь. Свали. И не мешай играть взрослым мальчикам!Опять. Опять они меня прогоняют… Мой сводный брат и его лучший друг… Я в этой компании лишняя.А я, между прочим, люблю! Очень люблю одного из них!И добьюсь своего, пусть и через много лет!

Ольга Николаева

Моя Заноза. Никому не отдам!

Глава 1

– Чума… Охренеть… Ты это видел, Сэм?

– Мэт… Ну, что я еще здесь не видел? – Вечер. Поздно. А зной и жара – как в полдень. – Дай подремать.

– Да ты смотри, придурок! Смотри туда! – Мэт схватил меня за подбородок, заставляя направить взгляд в ту сторону, куда ему надо было. Никак не повзрослеет, мать твою, ведет себя словно пацан.

– Да убери ты свои крючья! Очки сломаешь! – Невольно бросил взгляд в сторону бассейна. И так же невольно присвистнул. – Лопни мои глаза! Откуда взялась эта краля?

– Сэм, алло! Перегрелся на солнышке? Или перебрал коктейлей? – Матвей пощелкал пальцами у меня перед носом. – Это же твоя вечерина, брат! Ты должен знать, каких приглашал цыпочек! Колись, давай, кто она?

– Я что, по-твоему, должен всех баб их списка помнить? Они же как мухи сюда слетаются, стоит лишь маякнуть.

– Нееее, Семен. Ты че? Эту разве можно забыть, дружище? Она еще у нас ни разу не светилась.

– Так. Стоп. Спасибо, что напомнил: вечеринка – моя. И я знакомлюсь первым!

Эту цацу я никому не отдам. Слишком она хороша. Даже для Мэтта.

Лица не видно за темными очками. Только пухлые губы, на которых маняще блестят капельки коктейля. Острый кошачий язычок их слизывает, но новый глоток – и капельки манят опять.

– Сэм, ты охренел? Я тебе недавно лялю отдал. Ты попросил – я поделился. Теперь – моя очередь, ничего не знаю!

– Не отвлекай. И забирай себе ту лялю обратно. Она тупая, как этот шезлонг.

Девочка шла по самому краю бассейна, плавно покачивая стройными бедрами. И словно не замечала, как ее липко облизывают жадные взгляды. Все мужики потеряли челюсти и сами потерялись.

Золотистый загар – ровно такой, как мне надо. Не курица жареная, а чуть-чуть подогретая цыпочка… Талия – тонкая. Ровно на две моих ладони…

– Слышь, Семен?! Отвлекись от ее сисек, а? Ты же не любишь такое… накладное? Зачем тебе надувная?

– Это у тебя мозги от жары поплавились и вздулись. А там все натуральное.

– Че, прям видишь издалека? – Матвей похабно хмыкнул.

– А ты не помнишь: я – эксперт высочайшего разряда!

Только слепой заподозрит, что эти спелые дыньки, едва прикрытые уголками бикини, могут быть ненастоящими. Такую сладкую упругость подделать невозможно.

Все, короче. Я тоже потек.

– Здесь оставайся. Не мешай.

– Сэм! Я же сказал: первым буду знакомиться!

Матвей подорвался следом, перевернув шезлонг и столик. И даже не оглянулся…

– Да стой ты, я сказал!

Мать твою.

Два перезрелых дебила.

Весь народ в округе всполошили: девки забыли про свои коктейли, парни повернули головы вслед за нами. Хотя, у меня в компании нет слепых: они эту девочку тоже давно засекли, просто не рисковали высовываться…

Мэт, сволочуга, успел. Всего на долю секунды оказался впереди меня – и уже успел прихватить за талию блондиночку.

– Ааай! – Стакан в одну сторону, телефон – в другую. Брызги по сторонам, как в замедленном кадре. А цыпочка падает в воду, даже в этом полете грациозно размахивая руками…

Я лучше плаваю. И ныряю быстрее.

Секунда – и уже рядом, ловлю ее скользкое, теплое, упругое тело. Пальцы скользят по бедрам, талии, груди… Натуральная. Мягкая. Не ошибся: в ней ни грамма подделки.

– Выпусти! Я сама! – Девица трепыхается, норовит выскользнуть из рук. Ей очень не нравится, что я трусь бедрами о ее выпирающую попку.

– Тут крокодилы водятся! Ам! – Щелкаю челюстью прямо у нее над ухом. – Таким сладким конфеткам слишком опасно сюда нырять!

Вода бассейна пахнет химией и сыростью. Но мне чудится, что волосы незнакомки источают свой собственный, одуряющий аромат. Он щекочет ноздри, волнует, будоражит…

– Давайте руку, прекрасная леди. Я спасу вас от этого переростка.

Матвей не сдается. Первый шаг – за мной. Я первый ее потрогал, пощекотал шею носом, потерся – заклеймил своими прикосновениями. И хрен позволю ему переиграть!

Но девушка благодарно хватается за запястья Мэтта, позволяет выдернуть себя из воды.

– Хотите, я сделаю вам искусственное дыхание? – Похабно улыбаясь, Матвей обнимает девушку и явно не планирует отпускать. Слишком плотно и слишком тесно прижимает… Могу представить себе, каким выпирающим бугром он там трется о ее бедра.

На месте шумной, пьяной, угарной вечерины воцаряется мертвая тишина.

Никто не хочет пропустить это шоу. Кто-то смотрит с завистью, кто-то с презрением… С равнодушием – ни один человек.

В моих ушах – только плеск воды, взбаламученной нашим падением, тяжелое дыхание, взрывающее перепонки, и… Кажется, я отлично слышу, как поднимаются и опадают густые ресницы блондинки. Они ведь все глазами хлопают, прежде чем ответить на любой вопрос?

С замирающим сердцем наблюдаю, как она привстает на цыпочки, скользя своей мокрой кожей по практически голому Матвею (шорты – не в счет), отставляет назад одну стройную ножку… Блестящий камушек на золотой цепочке, опоясывающей лодыжку, тут же приковывает все взоры.

Кукла. Красивая, изящная, охренительно сладкая кукла, знающая себе цену. В каждом ее движении – не только томная грация, но и четкий расчет! Она словно играет на публику… И заставляет хотеть себя еще больше! Я просто обязан получить эту актрису в свое владение!

– Конечно. – Нежный голосок выпевает всего несколько слогов, изумленная публика громко ахает.

Что? Мне послышалось? Или она реально это сказала?

– Вы согласны, милая незнакомка?

Похоже, и Мэт слегка охренел. Он никогда не переспрашивает – сразу берет свое! А тут – на тебе…

– Ради этого стоило утонуть, не правда ли?

Девчонка скользит пальчиками по плечам друга: я могу лишь бессильно наблюдать, как бугрятся и вздуваются его мышцы от этих легких касаний. И страдать! Хочу быть на его месте!

– Шикарно. Просто шикарно. – Мэтта отпускает первый шок, и он, уже без раздумий, накрывает ее рот своими губами.

Только аплодисментов, мать твою, мне не хватало! Шоу мне тут устроили! На потеху всем приглашенным!

Неведомая сила выталкивает меня из воды, выбрасывает на скользкий камень.

Эта парочка словно забыла, что здесь – люди. Устроила тут жаркую прелюдию: пальцы Матвея зарыты в мокрые белые пряди, расправляют их, разглаживают по узкой загорелой спине, поправляют застежку купальника, щелкают ей… Он что, раздевать ее тут собрался?

– Эй. А спасителя своего никто целовать не будет?

Мне посрать, что подумают все остальные.

И плевать на репутацию ловеласа – беспринципного и бессердечного.

Не отдам свое первенство Матвею. С этой кралей – нет.

– Сёма, ну, ты чего? Я же девушке дышать помогаю. Разве так можно? – Друг недовольно дергает плечом, по которому я уверенно похлопал.

– Я девушку из воды вытащил. Мне тоже положен поцелуй! – Двигаю его в сторону, вынуждая разорвать объятия.

– А ты не отравишься, Сёма? – У девчонки даже дыхание не сбилось. Обожгла взглядом.

– Чем? – Не могу прийти в себя. Черт! Быть такого не может! Я ведь ошибаюсь, да?!

– Слюна у меня ядовитая. Помнишь?

Твою мать! Твою же гребаную мать!

Какого лешего, какого хрена же?!

– Нужно убедиться.

Нет уж.

Так просто она не отделается от меня! Явилась – пускай теперь сама расхлебывает!

– Сёмочка… Хороший мой… – Она отлипает от Мэтта окончательно. Чтобы прижаться ко мне. Пощекотать подбородок острыми розовыми ноготками…

Я, как истукан, смотрю в бездонные глаза и ничего не могу поделать!

Перебираю все известные матерные слова – и молчу.

Не вылезают из меня. Застряли в горле.

– Ты же сам когда-то сказал: лучше поцеловать гюрзу, чем ко мне притронуться. – Пухлые губы, еще блестящие от поцелуя с Мэттом, растянуты в ехидной улыбке.

– Стася. Какого хрена ты здесь делаешь? – Хриплю, как после тяжкого перепоя. В голове – только звон от прихлынувшей крови. Это же просто невозможно!

– Пришла на праздник. А что такое?

Капли воды на коже давно испарились. И она тоже высохла.

Между нами нет ни молекулы воздуха: только наши воспаленные тела, трущиеся друг о друга. Ее изящная коленка, зажатая между моих ног…

Все условия, чтобы прямо сейчас ее поиметь! С толком, с пониманием, с кайфом, с расстановкой… Только выгнать всю эту охреневшую от шока толпу, чтобы советами не задолбала!

– Почему. Ты. Здесь?!

– Так ты меня будешь целовать? Или уже передумал? – Ей плевать на мои вопросы. Хитро облизывается, дразня язычком, едва видным сквозь приоткрытые губы.

Воздух застыл от напряжения.

Мне нельзя! Но, мать твою, как же хочется! Как же мне надо ее целовать!

А, черт с ним!

Она слаще, чем все, что я когда-то в жизни знал. Изумительнее, нежнее, волнительнее…

С трудом удерживаю дрожь в пальцах: не разрешаю себе прикасаться. Нельзя! Нельзя ее трогать!

Сейчас поцелую. Закончу. И прогоню. Навсегда. Чтобы даже на сотню метров не приближалась!

– Воу, воу, воу, полегче, ребятки! У нас тут общественность волнуется! Аллё! Прекращаем! – Теперь уже Мэтту нехорошо. Он страдает. Он всячески намекает: пора останавливаться.

А я – не могу. Не могу, твою ж налево!

– Дорогой друг Семёна. – Стася первой прекращает поцелуй.

Отшатывается от меня. Шаг назад, еще один… Теперь между нами расстояние – почти в пару тысяч километров. Между нами обиды, ненависть, презрение… Слишком много всего.

– Так вот, дорогой друг Сёмочки! Кажется, Матвей, вас так зовут? – Едкая насмешка в ее голосе стирает напрочь все очарование сладкой, не очень умной дурочки. Передо мною Стася. Ее же невозможно ни с кем спутать!

– О! Так мы знакомы, милая леди?

Мэтту все фиолетово. Он ничего не помнит.

И даже если вспомнит – не взволнуется. У него канаты вместо нервов и тестостерон – вместо совести.

– Ну, так… Общались как-то в прошлом… – Стася небрежно откидывает волосы за плечо. Сознательно выставляет грудь напоказ: чтобы у нас тут снова мозги отшибло.

Там слишком много всего вкусного и притягательного, под алыми треугольничками бикини, чтобы не залюбоваться.

– Принесите воды своему другу. Мне кажется, яд действовать начинает…

– Яд?

– Ага. Видите, уже цвет лица поменялся? Еще чуть-чуть – и придется уже ему делать искусственное дыхание!

– Тьфу, ты, блин! Гадость! – Матвея перекашивает от одного лишь только намека.

– Ну, вот. Говорю же: пора уже Сёмочку откачивать!

– Не называй меня Сёмочкой, твою же ж! – Только в ее устах мое имя звучит как ругательство!

– А то что? – Идеальная бровь аккуратно поднимается вверх. – Пожалуешься моей маме?

Уложу в постель и затрахаю. До смерти. Чтобы забыла, как двигаться, дышать и говорить. А потом, как очнется, трахну еще – и заставлю запомнить свое полное, настоящее имя. Семен, блять, только Семён! И никак иначе!

– Муравьев накидаю. В трусы.

Когда-то ее бросало в дрожь только от слова про насекомых. Стася нервничала, дергалась и визжала от таких угроз.

– Хм… И они будут бегать… И щекотать? – Она вновь потянулась ко мне, чтобы прошептать эту фразу мне на ухо. Так громко, чтобы слышали все в соседнем районе. Опять прошлась ноготочками по шее – там, где вены спрятаны и вздуваются от прикосновений. Заставила задохнуться своим запахом. – Это очень интересное предложение…

Отпрянула так же резко, как и прильнула ко мне.

– Матвей, пойдем. Угостите меня чем-нибудь вкусным. Похоже, Семён и без нашей помощи отлично обойдется. – Взяла его под руку, качнув идеальными крутыми бедрами, грациозно откинула волосы за плечо.

– Вообще-то, он здесь главный сегодня… Его пати… – Мэтт поймал мой угрожающий взгляд… И что-то понял – для него совсем не хорошее.

– Зато ты целуешься намного круче. Это дорогого стоит!

Глава 2

– Стаська! Очуметь! Вот это ты отожгла! – Наташка бегала по комнате кругами, зажав руками рот, чтобы не визжать.

– Мне кажется, чуточку перебрала…

Вкус поцелуев до сих пор обжигал губы, растекался ядом по венам… Отравлял смесью ликования и жуткого стыда.

– Да ты что? Пришла, увидела, победила! Сразу двух чумовых альфа-самцов – и все себе забрала! Да я такого не видела никогда в жизни!

Остаться бы сейчас одной. Спрятаться в душе. И подумать…

О чем-нибудь отстраненном. Нужно как-то вытравить из крови мысли об этих двоих…

Я ведь их ненавижу, да? Обоих – и Семёна и Матвея??

Терпеть не могу, и хочу лишь только их унижения. Правда же?

Тогда почему мои руки дрожат, а ноги не держат?

– Наташ, мне кажется, я чуточку перебрала коктейлей для смелости. Надо бы остыть немного… Полежать. Выспаться…

– С ума сошла?! А кто будет праздновать нашу победу?! – Подруга вытаращила глаза, искренне пораженная моим дурным настроением. – Давай, Стэйси! Ты же готовилась к этому! Столько сил угробила! Теперь – можно расслабиться и гульнуть по-настоящему, да?

– Победа? Ты с ума сошла? Все еще только начинается, Таш…

Взгляд Семена, которым он сверлил мне спину, до сих пор ощущался горячей занозой. Где-то в районе сердца: прожег дыру, и она никак не хотела затягиваться.

– Да ну… Брось ты! Наши мальчики чуть не подрались из-за тебя.

– Они – закадычные друзья. И девушек никогда не делят. Поверь, я слишком хорошо знаю обоих, Таш. Скорее, меня разыграют. И все. Кто победил – тот и первый.

– Да ладно… – Натуська еще старательно держала улыбку на лице, пытаясь меня поддержать… – Ты же им так просто не поддашься, верно, Стась? Ты же их насквозь видишь и все знаешь?

– Конечно. – Улыбнулась в ответ беззаботно. Идеально улыбнулась: не зря же столько лет это тренировала.

– Ну, вот и все. Радуйся первой одержанной победе, Стасенька. И – давай, расскажи, что будешь дальше делать? – Она снова захихикала. – Черт, надо было видеть лицо твоего братца гребаного, когда ты сказала, что он целуется хуже Мэтта!

– Он! Мне! Не! Брат! Не брат, слышишь, Наташа?! И никогда им не был?! Никогда не говори так!

– Оу… Вот это да… А почему ты так нервничаешь, Стась? Все еще сидит в сердечке, да? Поэтому? – Она хотела как лучше, конечно. Моя лучшая подруга – она желает мне только добра.

– Не хочу иметь с ним ничего общего, понимаешь?! Он слишком гадкий, отвратительный человек! Я его ненавижу, Наташа! И мама с его отцом уже давно развелась! Мы не родственники даже по документам!

– Хм… Тогда… Зачем мы здесь, если не секрет?

Ужасный вопрос.

И очень верный.

И отвечать на него нельзя.

– Мама с дядей Сережей – отличные партнеры и друзья. И он позвал меня погостить, пока не найду жилье и работу. И тебя позвал за компанию, разве не помнишь?

– Я тебя обожаю, Стась. И безумно благодарна за то, что позвала за компанию… Только, помнишь? У тебя достаточно денег, чтобы пожить в отеле… Разве не так?

– Я должна отомстить им. Обоим. За все унижения, Наташ.

– Ну, все. Отомстила. Теперь пора сваливать, не так ли?

– Нет. Я только начала!

– Блин… Стась… Они такие крутые, эти твои парни… – Она почему-то застряла напротив зеркала и что-то там высматривала. Как будто себя оценивала и любовалась…

– Не пойму, у тебя в голосе что сейчас? Сожаление или восхищение? К чему это?!

– Я за тебя переживаю, подружка! – Ната метнулась ко мне, обняла со всей дури. Так, что даже хрустнули косточки на шее…

– Тебе чуть-чуть осталось, чтобы придушить. Нет тела – нет проблем. И Семен с Матвеем заживут, как прежде… – Еле выбралась из этих знойных и любящих объятий.

– Ладно, малыш! Я спать! А ты?

– Мне тоже пора. Завтра новый тяжелый день… А я должна выглядеть и-де-аль-но! – Пропела эту фразу тем же тоном, каким разговаривала с Мэттом.

– Фу! Прекрати! Меня сейчас стошнит, Стэйс! Ты можешь хотя бы со мной не кривляться?!

– Я тренируюсь, чтобы форму не терять!

– А теперь нормальным голосом пожелай мне спокойной ночи! Иначе мне будут сниться кошмары! – Подруга щелкнула меня по носу. – И не смей выделываться! Иначе уеду и оставлю тебя одну!

– Сладких тебе снов, дорогая! – Уже нормальным голосом. – И никуда ты не денешься от меня! Я паспорт спрятала!

Вскакиваю и отпрыгиваю подальше, чтобы случайно не огрести подушкой по заднице – с Наташки станется, она быстрая на расправу.

– Найду. Только завтра. Спокойной ночи, Стась. Я пошла. – Откровенно зевая, Натуська шустро ныряет за дверь моей комнаты…

И только теперь меня накрывает ужас. Паника.

Неужели я это сделала? Целовала сразу обоих – и Семена, и Мэтта? Дразнила их, улыбалась, растворялась в объятиях?

Это же были просто фантазии, детские, хоть и смелые…

Но я же смогла!

Теперь нужно в душ. Смыть с кожи запахи, которые до сих пор волнуют и будоражат… Столько плескалась в бассейне, дразня парней, – не помогло. Они словно въелись намертво…

– Зачем ты здесь? – Хриплый рык – прямо в лицо. Отшатнулась в ужасе, споткнулась о порог ванной комнаты…

Семен схватил меня за полотенце, не позволяя упасть. Дернул на себя.

– Что ты делаешь? – Между нами осталась только его футболка.

Зачем-то внимательно наблюдаю, как тонкая белоснежная ткань моментально пропитывается влагой – с моего тела, до конца еще не высохшего после душа.

– Повторяю вопрос: зачем? Какого хера ты сюда приперлась?

Нерешительно поднимаю взгляд – и тут же опускаю.

Это невозможно: видеть, как он пожирает глазами всю меня. Но даже так, не видя его лица, чувствую, как он обжигает мои губы, шею, грудь… Чтобы спрятаться, прижимаюсь к нему плотнее: не хочу, чтобы видел меня голую. Не хочу! Не буду! Завтра же, сегодня же ночью отсюда улечу!

– Потеряла голос? – Он, между прочим, и сам говорит с трудом. Я вижу, как звуки собираются под кадыком, перекатываются, собираются в кучу – а потом Семен их выплевывает. На меня. Словно хочет отравить одними только словами.

– Встречный вопрос: ты зачем сюда приперся?

Первый испуг и смущение, как всегда, исчезают.

С ним всегда так, с этим грёбаным Семеном: сначала боюсь и стесняюсь, а потом хочу растерзать в клочья! Не для того я столько лет готовилась к этой встрече! Не затем, чтобы снова слиться!

– У тебя что, мало цыпочек по спальням раскидано? Все ждут, готовенькие! Страдают от нетерпения! Иди отсюда, Сэм! Тебя сюда не приглашали!

Во всяком случае, не с этой злой, разъяренной рожей.

Я мечтала, что он приползет сюда. Однажды.

С цветами.

И будет умолять, чтобы я просто открыла дверь. И впустила его, чтобы просто поцеловать…

А не вот это вот все!

И да. Тогда я тоже иногда думала, что не впущу. Цветы заберу, а его выставлю!

– Это – мой дом. – Он растягивает губы в злорадной ухмылке. Красивые, твердо очерченные… Так бы и провела пальцами – чтобы убедиться, они существуют, они такие же классные по ощущениям, как и при поцелуе… – А вот тебе здесь – не место.

Выгонит? Прямо сейчас? Раздетую?

С него станется. И не такое вытворял…

Но у Семена слова как-то очень расходятся с делом: он зачем-то гладит меня по плечам. Невесомо, едва заметно прикасается… И от этого остатки влаги на коже испаряются. Мне кажется, я даже слышу шипение: так это горячо.

Рывком вдавливает меня в свое тело. Выбивает дыхание. Заставляет закинуть голову – и смотреть, не отрываясь, в жгучие, непроницаемые глаза. Там – черти.

Больше ничего не разобрать.

– Я должна уехать?

Готова схватить пожитки и убежать. Оденусь как-нибудь по дороге.

– Да. – Он почему-то отрицательно качает головой. И еще крепче сжимает ладони на моем теле: гладит плечи, шею, щекочет между лопатками, сдавливает поясницу…

– Хренушки.

Разве можно куда-то уйти после этого? Можно только плавиться и требовать…

Это слишком хорошо. Даже для меня.

Для той, кто планировал только отомстить и уйти с гордо поднятой головой!

– Что ты сейчас сказала, детка? Повтори?

Сильные пальцы вжимаются в мои ягодицы, подхватывают… Я с тихим визгом уже обнимаю бедрами его пояс, просто вишу на нем! Деваться некуда – приходится обхватить руками мужскую шею.

– Хренушки.

– Смотрю, ты совсем распустилась! Забыла, как я тебя наказывал за плохие слова?

– Я уже большая. Говорю, как захочется. – Вру. Даже себя обманываю: я могу сейчас только шептать. Половина слов теряется в этом хриплом шепоте.

Семен же… Он все понимает: ловит звуки губами. Так, наверное, лучше доходит!

– Большая, говоришь? – Щекочет мой рот своим, дразнит… – Докажи.