Стихотворение о ссср такую страну загубили
Развал ссср
Крутой «авто», шикарный дом?
С бассейном вилла за «бугром»?!
Я ж не спортсмен, не знаменит.
Зато и «допинг» не вредит! :)))
Как хочу вернуть те годы,
Наш Союз, когда был цел.
Вместе были все народы,
Был един СССР.
Время Сталина, Хрущёва,
Та советская среда.
Может было и сурово,
Но хочу, хочу туда.
Когда жизнь была другая,
Мирно было за окном.
Наша Родина большая,
Наш Союз — родимый дом.
Чтобы крепли все державы.
Октябрёнок, пионер.
И республикам всем слава,
Я хочу в СССР.
Два герба родной страны,
А кокой разницы они…
Один символизирует, трудись!
Сутками работай не ленись.
Куй железо, пока горяча…
Жни хлеба с широкого плеча!
Другой символизирует,
Путь новый России даёт.
С двуглавым орлом! Взлетай в небеса…
Своего народа… Русь услышь голоса.
Бери Мировую в руки власть…
Не дай Руси в пропасть упасть.
Укрепляй границы повсюду свои,
Чтоб не перешли никакие враги!
Герб СССР
Серп и молот являются главным советским символом, считавшийся Малым гербом.
Была единая держава,
никто не мог нас победить,
но захотели либералы,
Отчизну гордую сломить,
и растащив её богатства,
весь наш народ,поработить.
Мы шли вперёд,победным маршем,
по той дороге непростой,
где разрастались стройки века,
как достиженья человека:
БАМ,Байконур и Днепрогэс,
Госпром,Приволжская АЭС.
Ползли к вершинам коммунизма,
под красным лозунгом добра.
Тогда взошли людские всходы,
в усильях тяжкого труда:
Заводы,фабрики,колхозы,
и стала мощною.
Пройдена — возврата точка миром пройдена,
Пройдена — мир сей не ведал полумер.
Родина — я по тебе тоскую Родина,
Родина — погибший мой СССР.
Канула — мечта о светлом, в Лету канула,
Канула — ведь в людях был сильнее зверь.
Правила — теперь другие в жизни правила,
Правила — наживы правила теперь.
Силою — теперь повсюду правят силою,
Силою — купить на свете всё стремясь.
Лживою — туманя мозг идеей лживою,
Лживою — моралью, скрыв порока грязь.
Прошлое — мне не купить билета в.
Наш славный секретарь, райкомы и профкомы.
Сгущёнки пирамиды, почти бесплатный хек,
«Копейка»- жигули, и злые управдомы,
И гордое название «Советский человек.
74 года назад 22 июня 1941 года, началась ВОВ
Война вероломно началась…
Жизнь мирная оборвалась!
Адольф Гитлер уверен был…
От СССР останется дым.
Железной армадой враги,
Сминая всё на своём пути…
Вломились на Союзный порог,
Удержать никто их не смог.
Повсюду гибли мирные люди,
В руинах своих домов.
Солдаты бросались на танки…
Не ожидая командных.
Карьеру начиная с вертолётки,
Мы покоряли в молодость Сибирь
И не рвали на митингах мы глотки;
Что царь какой-то нам не царь, а хмырь.
Мы сами выбирали путь-дорогу.
Свобода и всего дороже честь.
Не верили и не молились Богу,
Но от природы знали,что Он есть.
Мы в жизни получали по заслугам.
Гордились- рождены в СССР.
Но в помощь государственным хапугам
Всё изменил заокеанский сэр.
Мы песен с коммунистами не пели.
Примером были нам отец и мать.
Но не пойму, как все же мы сумели.
Стихи про СССР
Раз морозною зимой
Возвращался полк домой.
Вдоль Днестра течения
Ехал полк с учения.
По снегам Молдавии
К дому лихо правили.
Ну, а если кто сломался,
Старшина тут объявлялся,
Ремонтировал мотор.
И опять во весь опор
Боевая единица
Догонять колонну мчится.
Полк не может растеряться,
Все в строю должны остаться.
Вот деревня на пути
Должен полк ее пройти,
А объездов нет нигде,
Полк ползет по колее.
В сапогах на бОсу ногу
Сам отправился в дорогу.
Долго полк снега давил,
В полночь в Аккерман прибЫл.
Возвратился старшина
Дома ждет его жена
Просит он: Стяни сапог,
Я совсем не чую ног»
Пальцы побелели,
Ноги онемели.
Долго верная жена
Растирала, чем могла:
Теплыми руками,
Жгучими слезами.
Терла что есть мочи
Весь остаток ночи.
И к утру, в итоге,
Отогрелись ноги.
Солнце ярко тогда нам светило.
Лимонад! Мороженого божественный вкус.
На трамваях катались, все было мило.
Жизнь любили, любили Советский Союз.
И преград нам ни в чем не бывало!
Не душили проценты и МРОТ.
А сейчас сколько душ пострадало?
От бесправия мрет народ.
Все былое осталось в прошлом.
Потерялся от счастья ключ.
Мы живем теперь в мире пошлом,
Уничтожит его Солнца Луч!
У Вселенной своя гармония.
Жизнь течет по своим правам.
Фальшь не сможет нарушить симфонии.
Не потерпят хаоса Там!
Пели мы под елкой песни
О чарующем, родном
Крае, где живёт кудесник,
Дух с таинственным руном.
Там святое зазеркалье,
Пред законом все равны.
В душах радость и согласье,
Нет Донбасса и войны.
Ведь был тогда великою страной
Союз Советских дружеских народов!
И в этот день шли на парад волной
Рабочие и фабрик, и заводов.
Но вот опять прошел переворот.
И в прошлое ушел наш бурный праздник.
Но в этот день душа у тех поет,
Кто помнит улиц гул в знаменах красных.
Мы рождены в достойнейшем Союзе,
Когда талант и труд были в цене,
Когда творцы в поклонах Музе
Дарили творчество стране!
На равных «двигали» по жизни и работе
Без злобы, зависти в порыве торжества.
Все мысли, действия в заботе
О благе Родины, проблемах большинства!
Были промашки, трудности, лишенья,
Не все срасталось с планами страны,
Но шли вперед, надеясь на везенье,
Заветам предков были мы верны!
Отчизною гордились, дорожили,
Добро и радость, Миру принося.
С мечтой о будущем трудились, жили,
По весям и просторам колеся!
Создали мощную, великую Державу!
Мерило жизни – справедливость бытия!
Свершенья поколений, гордость, славу
Несли по жизни – мудрость обретя!
Да,все невечно в жизни мирозданья,
И стала наша Родина иной!
Но живы в нас воспоминанья
О той Великой, мощной и родной.
Была космической Держава.
Полвека с лишним пронеслось.
Страна великая распалась,
Всё сгнило в ней уже насквозь.
Победы прежние помянем
Как на могиле тех идей.
Мечты исчезли все в тумане,
Что сделал с нами век-злодей!
Как мы покаемся пред ними,
И перед предками. Ну как?
Мы стали вроде неживыми.
А это очень страшный знак.
Мы были серьёзней
И с детского сада
Знали, что старшим
Помочь всегда надо.
Были ответственней,
Были дружней:
Больных навещали
Мы «Звёздочкой» всей.
В пионерские годы
Мыли в классе полы.
Знали чётко, что это
Мы делать должны.
Собирали металл,
И бумагу таскали.
В этом первыми стать
Всё время желали.
Комсомольским отрядом
По стране колесили.
И от армии парни
Никогда не «косили».
Это было почётно!
С нетерпением их ждали.
Мы их шумной толпой
После службы встречали.
Жили дружно и мирно
Никого не боялись.
Вечерами толпою
Во дворе собирались.
Под гитары аккорды
Песни звонко мы пели.
Дружбою дорожить
Мы в те годы умели.
Я люблю вспоминать то прошедшее время,
Когда был другой век и другая страна,
Где в стране СССР, чем гордилась там всем я,
Жизнь дорогой прямою нас к цели вела.
Когда дружно народы жили друг с другом,
И любая беда закаляла всех нас,
И помощь соседу не считалось услугой,
А необходимостью в нужный день или час.
Мы бесплатно лечились, бесплатно учились,
Ждали здравницы нас за сущий пустяк,
По-ленински жить всей страной научились,
Путь к коммунизму освещал нам маяк.
Называют то время застойной эпохой,
Кто сегодня захапал побольше деньжат,
Но заветы бессмертны: отзываются эхом
Назидания старших, кто в могилах лежат.
В мир другой с собой ничего не возьмется,
И счастье земное Отчизну любить,
Это сейчас либералам неймется,
Чтобы страну на губернии разбить.
А я все читаю письма из детства,
В них столько наивности, святой доброты,
Ах, жаль, что сегодня нет уж места,
Строящим социализма черты.
А я все хочу назад в СССР,
Где 15 республик семьей одной жили:
Кому из них лучше живется теперь?
Зачем же державу загубить разрешили?!
Стихотворение о ссср такую страну загубили
БобрМудр.ru
Лучшая площадка для вопросов про отношения между близкими людьми, родственниками, друзьями, коллегами.
С долларом пора прощаться
И дружить с сестрой своей…
В Украине евро — двадцать,
А в России — 100 рублей…
Ну их нафиг эти штаты.
Вместе в бедах две сестры…
Вот исчезли б депутаты,
Да в соседние миры…
Мы же с братской нам страною
Побеждали всех всегда…
Есть и общее, родное,
И на всех одна беда…
Просто ссориться некстати,
… показать весь текст …
А я — я из времени семидесятых.
Наивных, развенчанных, в вечность не взятых.
С цитатами съездов, с «Берёзкой» и с БАМом,
Со складами по опозоренным храмам,
С борьбою за мир, со столовским компотом,
С Генсеком, кочующим по анекдотам,
Со Штирлицем, с очередями за пивом,
С народом, сплочённо-немым и счастливым.
А я — я из времени семидесятых.
С Эйнштейнами на инженерских зарплатах,
С «Ироньей судьбы», с «Белым Бимом», с Таганкой,
С Арбатом, не ставшим туристской приманкой,
С Тверской, не пестрящей валютной натурой,
… показать весь текст …
Спасибо, Родина, за то,
Что было сказочное детство.
Пусть в клетку, как у всех пальто
И партии одной главенство.
Спасибо, Родина, семья
Жила не в «долговой» квартире.
Бесплатно были лагеря
И выстрел три копейки в тире…
Спасибо, Родина, тебе,
За тех солдат, кто погибая,
Позволили родиться мне,
тебя, родная, защищая.
… показать весь текст …
Я родилась и выросла в Советском Союзе и Никогда не испытывала никакой ненависти и недружелюбности к другим национальностям. Почему? Да потому, что нас воспитывали и взращивали как единую семью, не делая различий между русским и башкиром, украинцем и татарином, белорусом и казахом, молдаванином и узбеком, грузином и киргизом, азербайджанцем и армянином — наоборот — делался акцент на то, что мы Единая Многонациональная Семья Народов! Мы гордились Этим! Были конечно и недостатки и самый главный — это гонение верующих, причём Всех конфессий, но это уже совсем другая история…
. реквием по стране-легенде
Нате вам — демократию!
Кушайте, не давясь.
Были недавно братьями.
Были…
Почти что…
Хрясь!
Что-то меж нами треснуло,
И надломился сук.
Мы не подали лестницу,
Нам не подали рук.
Временем кто-то лечится —
Кто-то, но, чур, не я.
Нас разделивший, Меченый —
Многажды будет клят!
… показать весь текст …
У карты бывшего Союза,
С обвальным грохотом в груди,
Стою. Не плачу, не молюсь я,
А просто нету сил уйти.
Я глажу горы, глажу реки,
Касаюсь пальцами морей.
Как будто закрываю веки
Несчастной Родине моей…
Мне чужды отклонения любые!
Кто жил в Союзе, тот меня поймёт…
Тогда, конечно, были голубые,
Но лишь вагон, щенок и вертолёт!
Пусть шутит молодёжь на тему эту!
Ведь нашей молодёжи невдомёк,
Что голубой мы звали всю планету,
А так же и экран, и огонёк…
И буду внукам рассказывать…
Мой школьный друг из Киева — Слава Велитченко опубликовал
в Интернете на своём блоге пост, который думаю заинтересует не только людей старшего поколения. И так, дословно —
«Я застал время когда шариковые ручки в мастерских заправляли пастой.
У меня были первые в Октябрьском нейлоновые плавки (лётчики из Индонезии привезли).
Обыкновенные пластиковые кульки стирали и застрачивали на швейной машинке, если они рвались.
В томатную пасту тогда не добавляли крахмал…
… показать весь текст …
Это не Россия встает с колен. Это СССР вылезает из гроба.
Развалившим Страну
Что же вы натворили, негодные?
Нашу Родину уничтожили…
Из-за вас мы теперь — безродные.
Как до жизни такой мы дожили?
Что ж вы сделали с нашей памятью,
Переписывая историю?
Лучше прадедов наших знаете
То, что было при них? Рассорили
Тех, кто в мире жил да в согласии,
Вбили клинья между народами.
И теперь, разделив и властвуя,
Упиваетесь лжесвободами.
… показать весь текст …
Стихотворение о ссср такую страну загубили
Как хочу вернуть те годы,
Наш Союз, когда был цел.
Вместе были все народы,
Был един СССР.
Время Сталина, Хрущёва,
Та советская среда.
Может было и сурово,
Но хочу, хочу туда.
Когда жизнь была другая,
Мирно было за окном.
Наша Родина большая,
Наш Союз — родимый дом.
Чтобы крепли все державы.
Октябрёнок, пионер.
И республикам всем слава,
Я хочу в СССР.
Два герба родной страны,
А кокой разницы они…
Один символизирует, трудись!
Сутками работай не ленись.
Куй железо, пока горяча…
Жни хлеба с широкого плеча!
Другой символизирует,
Путь новый России даёт.
С двуглавым орлом! Взлетай в небеса…
Своего народа… Русь услышь голоса.
Бери Мировую в руки власть…
Не дай Руси в пропасть упасть.
Укрепляй границы повсюду свои,
Чтоб не перешли никакие враги!
Герб СССР
Серп и молот являются главным советским символом, считавшийся Малым гербом.
Была единая держава,
никто не мог нас победить,
но захотели либералы,
Отчизну гордую сломить,
и растащив её богатства,
весь наш народ,поработить.
Мы шли вперёд,победным маршем,
по той дороге непростой,
где разрастались стройки века,
как достиженья человека:
БАМ,Байконур и Днепрогэс,
Госпром,Приволжская АЭС.
Ползли к вершинам коммунизма,
под красным лозунгом добра.
Тогда взошли людские всходы,
в усильях тяжкого труда:
Заводы,фабрики,колхозы,
и стала мощною.
Пройдена — возврата точка миром пройдена,
Пройдена — мир сей не ведал полумер.
Родина — я по тебе тоскую Родина,
Родина — погибший мой СССР.
Канула — мечта о светлом, в Лету канула,
Канула — ведь в людях был сильнее зверь.
Правила — теперь другие в жизни правила,
Правила — наживы правила теперь.
Силою — теперь повсюду правят силою,
Силою — купить на свете всё стремясь.
Лживою — туманя мозг идеей лживою,
Лживою — моралью, скрыв порока грязь.
Прошлое — мне не купить билета в.
Наш славный секретарь, райкомы и профкомы.
Сгущёнки пирамиды, почти бесплатный хек,
«Копейка»- жигули, и злые управдомы,
И гордое название «Советский человек.
74 года назад 22 июня 1941 года, началась ВОВ
Война вероломно началась…
Жизнь мирная оборвалась!
Адольф Гитлер уверен был…
От СССР останется дым.
Железной армадой враги,
Сминая всё на своём пути…
Вломились на Союзный порог,
Удержать никто их не смог.
Повсюду гибли мирные люди,
В руинах своих домов.
Солдаты бросались на танки…
Не ожидая командных.
Карьеру начиная с вертолётки,
Мы покоряли в молодость Сибирь
И не рвали на митингах мы глотки;
Что царь какой-то нам не царь, а хмырь.
Мы сами выбирали путь-дорогу.
Свобода и всего дороже честь.
Не верили и не молились Богу,
Но от природы знали,что Он есть.
Мы в жизни получали по заслугам.
Гордились- рождены в СССР.
Но в помощь государственным хапугам
Всё изменил заокеанский сэр.
Мы песен с коммунистами не пели.
Примером были нам отец и мать.
Но не пойму, как все же мы сумели.
Стихотворение о ссср такую страну загубили
Помню, осень стоит неминучая,
Восемь лет мне, и за руку мама:
«Наша Родина – самая лучшая
В пеших далях – деревья корявые,
Дождь то в щёку, то в спину,
И в мои сапожонки дырявые
Образ детства навеки –
Как мы входим в село на болоте.
Вот и церковь с разрушенным верхом,
Вся в грачином помёте.
Лавка низкая, керосинная
На минуту укроет от ветра.
«Наша Родина – самая сильная,
Наша Родина – самая светлая».
Нас возьмёт грузовик попутный,
По дороге ползущий юзом,
И опустится небо мутное
К нам в дощатый гремучий кузов.
И споёт во все хилые рёбра
Октябрятский мой класс бритолобый:
«Наша Родина – самая вольная,
Наша Родина – самая добрая».
Из чего я росла-прозревала,
Что сквозь сон розовело?
Скажут: всех вас обворовала
Ты горька, как осина,
Но превыше и лести, и срама
Моя Родина – самая сильная
Я помню сожжённые сёла
И после победного дня
Где четверо кроме меня,
Где нам однорукий учитель
Рассказывал про Сталинград.
И пятна – следы от наград.
Он жил одиноко при школе
И в класс приходил налегке.
Мелок под рукою крошился.
Учитель не мог нам сказать,
Умению ровно писать.
Ему мы во всём подражали –
Таков был ребячий закон.
И пусть мы неровно писали,
Зато мы писали, как он.
Зато из рассказов недлинных
Под шорох осенней листвы
Про взятье Берлина
И про оборону Москвы.
Дымок от землянок лучился
Жестокой печалью земли.
– Любите, ребята, Отчизну,
Её мы в бою сберегли.
И слово заветное это
Я множество раз выводил.
И столько душевного света
В звучанье его находил!
Я помню как злую судьбу –
Мой первый учитель
В некрашеном, светлом гробу.
Ушёл, говорили, до срока,
Все беды теперь позади.
Лежала на впалой груди!
И кто-то негромко сказал:
– Медалей-то, бабы, медалей!
Ить он никогда не казал.
Мой первый учитель!
Забыть о тебе никогда.
Пусть жил ты и умер не в славе –
Ты с нами идёшь сквозь года.
И думой о судьбах Отчизны,
Что нёс ты на светлом челе!
Я помню домик, двор и ель,
Окно с болящей тётей Пашей
И чёрный кожаный портфель,
Насквозь антоновкой пропахший.
Меня водили в первый класс,
Где репродукциями в цвете
Букварь спешил уверить нас,
Что мы счастливей всех на свете.
Мне трудно вспомнить мир в цвету,
Но, сквозь погрешности в картине,
Я вижу нравов чистоту,
Почти немыслимую ныне.
Я помню ленинский значок,
Стыдливых щёк румянец нервный
И кружевной воротничок
Моей учительницы первой.
Директор школы – фронтовик
С протезом в кожаной перчатке,
Был тих, серьёзен и велик,
О школьном думая порядке.
О, как мы верили ему!
Он был для нас почти что богом,
Герой, что в танковом дыму
По фронтовым прошёл дорогам.
Стирая кляксы на листе,
В одном уверены мы были –
В его строжайшей правоте,
В его всезнании и силе!
Он пел угрюмо: «. новый мир построим. »
А после хмуро говорил всем нам:
«Такие песни надо слушать стоя,
при этом руки вытянув по швам!»
Таращили лазоревые глазки
внучата, подступавшие к нему:
«Мы встали, дед! Рассказывай нам сказки
про Эс-Эс-Эр – великую страну».
И восставала фениксом из пепла
в рассказах деда – навсегда вольна! –
летела в космос, побеждала, крепла
СССР – великая страна.
Омытая священным стягом алым,
вставала краше прежнего она.
И корчилась по кухням и подвалам
бесовья диссидентская шпана.
Старуха, что слыла простой и кроткой,
вдруг становилась строже и стройней.
И так гремела старой сковородкой,
что все боялись подступиться к ней.
г. Новокуйбышевск
Самарская область
Сгорают звёзды, люди, царства…
И нет на свете государства,
В котором умер мой отец.
И словно он в сороковые
И не выигрывал войну –
Так быстро справили живые
Себе отдельную страну.
И словно не было державы,
Свалившей гордого врага.
И там, где город русской славы,
Теперь чужие берега.
И там, где время сохранило
Могилы русских казаков,
Теперь степная правит сила
Чужих очей, чужих подков.
И там теперь чужие страны,
Где гибли русские полки,
А горстку русских ветеранов
Добьют латышские стрелки…
с. Петропавловка
Воронежская область
Он шёл по ковровой тропинке,
Улыбку скрывал – и не мог…
Но вздрогнули мы: на ботинке
На левом, развязан шнурок.
И сразу весь мир задохнулся,
И сразу весь мир зашептал:
«О, только бы он не споткнулся!
О, только бы он не упал!»
Быть может, его оградила
От малой минутной беды
Того заклинания сила:
«Родной наш, не упади!»
И если бы после мы знали
Минуту последнюю ту, –
Да мы бы дыханьем держали
Его самолёт на лету!
Не утратив прежних иллюзий
И позиций своих не сдав,
Я остался в Советском Союзе,
В благодатных застойных годах.
Но в начале, доверясь свободе
И попробовав жизни иной,
Я был выброшен на мелководье
С вечным страхом пред глубиной.
И резвиться уже не манит
В грязной пене новой волны.
Я не то чтоб не принимаю –
Наблюдаю со стороны.
Дело в стержне, а не во вкусе.
По-иному шагать не смог.
Я остался в Советском Союзе,
Как последний надёжный совок.
Не с двушкой, затёртой и ржавой –
Прощаюсь с великой державой.
«Родопи» из куртки достану
И спичек у друга стрельну.
Оплакивать больше не стану
Пропащую эту страну.
Мы сами свободу глотали
К исходу суровой зимы.
Империю мы промотали,
Пропили Отечество мы.
Теперь ничего не исправить,
Былого назад не вернуть.
Империи – вечная память,
А нам – неприкаянный путь.
Держава отчаянных Ванек,
Как птица, расстреляна влёт.
Как будто огромный «Титаник»,
Отчизна уходит под лёд.
Советский по крови и плоти,
Я слёзы сглотнул – и молчу.
Вы этой тоски не поймёте,
А я объяснять не хочу…
Вот сижу себе в своих таёжных далях,
А безусый Нестор, бойкий молодец,
Мне рисует живописно и в деталях,
Как я жил, его несчастнейший отец.
Из-под палки я построил сто заводов,
Из-под палки проложил я сто дорог
И, конечно же, сквозь толщу небосвода
Из-под палки сигануть я к звёздам смог.
Покуда брюзжало тайком диссидентство
в курилках, на кухнях за сытным столом –
смеялось-искрилось счастливое детство
и синие ночи взвивались костром.
Оно отсмеялось, оно отыскрилось.
Подёрнулось горестным пеплом утрат.
И не объяснит, как всё это случилось,
уже ни товарищ, ни друг и ни брат.
Ужель нас за то упрекнёте? – едва ли! –
вы, дети великой и страшной войны,
что не холодали мы, не голодали,
что звонко смеялись и в ногу шагали,
что самое лучшее время застали
мы – дочери ваши и ваши сыны.
Вот так и живём с ощущеньем утраты
огромной страны, превращённой в туман.
Мы не диссиденты и не демократы.
Мы – дети рабочих и внуки крестьян.
Не ждите от нас покаянья – пустое.
В своей ностальгии отнюдь не вольны,
мы дети советской эпохи застоя –
желанные чада великой страны.
г. Новокуйбышевск
Самарская область
Когда не стало Родины моей,
Я ничего об этом не слыхала:
Так, Богом бережёная, хворала –
Чтоб не было мне горше и больней.
Когда не стало Родины моей,
Я там была, где ни крупицы света:
Заслонена, отторгнута, отпета –
Иль сожжена до пепельных углей.
Когда не стало Родины моей,
В ворота ада я тогда стучала:
«Возьми меня!». а только бы восстала
Страна моя из немощи своей.
Когда не стало Родины моей,
Рукой костлявой на железной лире
Бряцая песнь раздора и цепей.
Когда не стало Родины моей,
Тот, кто явился к нам из Назарета,
Осиротел не менее поэта
Последних сроков Родины моей.
8 апреля 1992 года
Из цикла «ЧАС БЕЛОВЕЖЬЯ »
Раз в году, на Девятое Мая,
Словно вдруг отойдя ото сна,
Всенародная власть вспоминает,
Что когда-то гремела война.
Что страна поднималась огромная
И, пройдя через ужас и ад,
Одолел неприятеля скромный
Победитель – советский солдат.
Воздаются с рассвета до вечера
От щедрот новорусской руки
Не вернувшимся трубные речи,
А живым из перловки пайки.
Не терзают властителей раны,
Не гнетёт их стыдливости груз:
Миллионы погибших не встанут
Поглядеть на Советский Союз.
На хозяев страны посмотреть,
Но, увидев духовных уродов,
От разрыва сердец умереть.
А живой, молчаливо бунтуя,
Как из власовских рук Золотую,
За войну Золотую Звезду.
Я пишу тебе письма на родину, где
позабыли давно эмигрантов невольных.
Мы с тобою, как щепки, плывём по воде.
Кто за это ответит на Страшном суде?
Кто решал наши судьбы в парах алкогольных?
Я пишу тебе письма на родину – там
моё сердце болит и душа леденеет.
И дыханье моё по бескрайним лесам
зимним ветром летит, летним сумраком веет.
Мы уже пережили разлом и распад.
Дайте ранам зажить и умолкнуть рыданьям!
Вот зачем мои письма летят и летят –
вас обнять перед самым большим расставаньем.
Досмотреть бы… Зачем?
Что тебе в этом рыхлом тумане,
и в тусовке грачей,
и в тусовке на телеэкране?
только в нём и единство народа –
наглядись. Ты искал,
получай её, это – свобода.
Это – каменный гость
(или век?) – запах склепа и тлена…
прогрызи до седьмого колена, –
тут заварена каша погуще:
не убит – так пропит
господами в какой-нибудь пуще…
Летят от киевской Почайны
и от былинного Днепра – от Юго-Запада,
с Украйны, –
такие тёплые ветра!
И мы – кияне-киевляне,
но только тех ещё времён,
когда могучие поляне
Владимиров держали трон.
И плыли по Днепру насады,
как облака на небеси,
и звался Киев стольным градом
всея Руси.
Наполним снова чарки братства,
и сердцем – к сердцу. Как вчера.
А слёзы горькие славянства
теплом нам высушат ветра.
Нет у нас гражданства и страны.
Коридор: там Русь, а сзади – немцы,
Шансы выжить – призрачно малы,
Только мы живём – назло туземцам.
Новым песням дан зелёный ход
На волне разбуженных эмоций:
Русские, поётся, не народ,
А пришельцы, гунны, инородцы.
Мы хотели повернуть назад,
Но несёт инерция вперёд
Бутафорский посмотреть парад
Нас предавших маленьких свобод.
Пятнадцать лет на карте нет страны,
Разорванной на части без войны,
А мы победу празднуем упрямо
С томящим ощущением вины
Пред каждым, кто пророс степным бурьяном
И предан василиском полупьяным.
Я разделён меж Доном и Днепром
Безумной государственной границей.
Она крушит наш первозданный дом,
Где государству выпало родиться.
Нас разделяли ляхи и орда,
И, въевшиеся ржавчиною, галлы.
Но мы срастались заново всегда
И всех врагов спесивых побеждали.
Да будет так в безбрежии веков!
В нас кровь отцов течёт, а не чернила.
И нет той силы, чтобы казаков
В угоду королям разъединила!
«Чи можно, чи не можно?» –
С вопросами глаза.
Под Харьковым таможня,
Скрежещут тормоза.
Такой тяжёлый скрежет,
Такой гнетущий гуд,
Как будто душу режут,
Как будто сердце рвут.
Родимая чужбина,
Проклятая пора…
Отныне Украина
России – не сестра.
Не выразить словами
Куда нас завели.
Мы больше не славяне
Хохлы да москали.
И поезд, словно в зоне,
Такой вот оборот.
Как шмон, идёт в вагоне
Таможенный досмотр.
Таможня, мало толку,
Глаза свои протри!
Да что ты на кошёлку,
Ты в душу мне смотри!
Ты видишь речку детства,
Голодный видишь год?
Ты видишь там, у сердца
Грохочущий завод?
Рабочие бараки,
Пол-улицы – родня,
И танцплощадку в парке,
И тополь у плетня.
Смотри хоть через силу,
Увидь, в конце концов,
И батькину могилу,
И мамино крыльцо,
Днепровские пороги,
Лодчонку на волне,
И дальние дороги,
По всей большой стране.
Смотри, смотри, таможня,
Насколько я нечист:
Я просто невозможно
Какой контрабандист!
И думай, что нам делать
В безвременье, когда
Отчизну нашу делят
Паны и господа.
Плач по утраченной родине
Судьбе не крикнешь: «Чур-чура!
Не мне держать ответ».
Что было родиной вчера,
Я плачу в мире не о той,
назвали, споря с немотой,
чей звон в душе снежист,
всегда грядущей, за кого
С мороза душу в адский жар
я с родины не уезжал,
Какой нас дьявол ввёл в соблазн,
и мы-то кто при нём?
Но в мире нет её пространств
Исчезла вдруг с лица земли
тайком в один из дней,
а мы, как надо, не смогли
и попрощаться с ней.
Что больше нет её, понять
ведь родина – она как мать,
В её снегах смеялась смерть
и, отобрав руду и нефть,
Её судили стар и мал,
но, проклиная, каждый знал,
что без неё нельзя.
И тот, кто клял, душою креп
и рад был украинский хлеб
Она глумилась надо мной,
но, как вела любовь,
я приезжал к себе домой
В ней были думами близки
где я вверял свои виски
Её просторов широта
была спиртов пьяней.
Теперь я круглый сирота –
Из века в век, из рода в род
Бог собирал в один народ –
но Божий враг силён.
И чьи мы дочки и сыны
во тьме глухих годин,
того народа, той страны
не стало в миг один.
При нас космический костёр
Мы просвистали свой простор,
К нам обернулась бездной высь,
и меркнет Божий свет.
Мы в той отчизне родились,
которой больше нет.
Дни суматошны, горьки и наивны.
Письма родителей почта хранит.
В каждом червонце мерещатся гривны
Русских страстей и хохлацких обид.
Где она, Русь? Где престол Ярослава?
В Киеве или в московской глуши?
Где она прячется, горькая слава,
Вечно туманной славянской1 души?
Если живое разрублено слепо,
Разве сошьёшь так, как было вчера?
. За перепуганной тенью Мазепы
Гонится бешеный призрак Петра.
Прощай, простор неповторимый!
По прихоти слепой совы
Остались мы теперь без Крыма,
Без Украины и Литвы.
Вокруг тебя вовсю кричали
И письма отправлялись в дали,
В печали перейдя на «ты».
Как ухо, раковина в шуме,
Ловила Ригу и Сухуми
И все другие города.
Ты помнишь дружеские встречи,
Армянский контур женских плеч,
Когда вверху горели свечи,
В твоих устах немела речь.
Родная мать седого поля –
Вся Новороссия при мне,
Где неба и небес поболе,
Чем где-то в стылой стороне, –
Откуда холодом дохнуло,
Лохматя космы камыша,
Где в общем хоре потонула
Иль бобылём на ветре петь? –
Несётся мимо колесница,
За ней хромому не поспеть.
Предел, пробел, чертовский жребий
Нависли над тобой и мной,
Над тьмой нескошенного хлеба,
Над мокрой чёрною страной.
Ворона чахлая маячит
Перед забрызганным окном,
А сердце вместе с далью плачет,
Да, вместе с далью – об одном.
Единственная на потребу!
В кровавый час в который раз
Раскинуло большое небо
Свой золотой иконостас.
Молюсь последним синим взглядом
За облик и размеры дней,
Где с ближним зарубежьем рядом
Шли толпы кинутых теней.
Они идут без сна о чуде –
Узреть лачуги, явь и свет,
Они идут, земные люди,
В страну, которой больше нет.
Прощай, великая держава,
Одна шестая часть земли,
Которую на переправах
Мы сообща не сберегли.
На страстном посту.
И слышится колокол,
И слышится колокол
Под сводом расколотым,
Под сводом расколотым
Отец запрягает лошадь,
Снимает с гвоздя тулуп.
Нам ехать по первой пороше
Лечить мой проклятый зуб.
Мы выедем рано-рано,
Когда ещё воздух сер,
Из сонного Казахстана
Нас где-то через границу
Отыщет отец больницу,
В которой меня спасут.
А к вечеру ухитрится
В посёлке хлебнуть винца…
Стесняюсь спросить отца.
Летят и поют полозья,
И нет у нас больше дел.
Но как же в снегах полоску
Я снова не разглядел?
Теперь и вспомнить страшно,
не только что сказать:
напротив Спасской башни
мне доводилось спать.
Нет, приближённым не был
к властителям страны
и не под чистым небом
В казарме спал, под крышей,
от башни – за рекой.
Всю ночь куранты слышал
и транспорт городской.
Добавлю для дотошных,
что был мой койкодром
А форточка, понятно,
распахнута всю ночь:
и вниз уже не прочь.
начнёт играть в снежки,
блистали в том окне!
над башней в небосклон,
Туманясь в снежной пыли,
там вспыхивали вдруг
зубцы, бойницы, шпили
и циферблатный круг.
Размахом, статью, славой
сияла над державой
И я, солдатик малый
своей страны большой,
дрожал под одеялом
Я – Советский Солдат
где солдаты твоего народа
каждый слог твоей души отстояли.
Беспокойная, мутная дрёма…
Дни шумят в унисон –
Обговорено всё и знакомо.
Я грустить не хочу,
И смеяться причин не осталось,
Для разбега нужна-то лишь малость,
Отраженье, уныло и серо –
В унисон подпевает мне ветер.
«Что ж вы сделали, сукины дети!
Я – Советский Солдат –
Прохоренко, Матросов, Гаджиев
Я – Москва, Ленинград,
Ашхабад, Севастополь и Киев…
Я прошёл не от спеси и скуки.
Я – Советский Солдат,
Я выкручивал дьяволу руки!
Я не плакал навзрыд,
Что в неравном бою за Отчизну
Отслужила победа мне тризну.
Через множество лет
Одиночества голос мой звонок,
Но рыдаю, как малый ребёнок:
По Советской земле
Своей Родине, матери, маме,
Вы прошлись, грохоча сапогами!
Я – Советский Солдат –
Прохоренко, Матросов, Гаджиев…
Я – Москва, Ленинград,
Ашхабад, Севастополь и Киев. »
Над Графскою пристанью – шёпот
Глубокой солёной воды.
Ещё далеко, Севастополь,
До нашей последней беды.
Ещё инкерманские тропы
Полынью не все заросли.
Ещё ты стоишь, Севастополь,
На краешке русской земли.
Над Азией и над Европой
Холодные льются дожди.
Останься со мной, Севастополь,
Пожалуйста, не уходи.
Пусть слышен отчаянный ропот
Листвы на осеннем ветру.
Останься в живых, Севастополь,
Иначе я тоже умру.
В старом сквере танцуют и шутят.
В старом сквере нас больше не будет.
Этот скверик в Советском Союзе,
он ведь держится только на нас.
Мы последнее па разучили,
нас с тобою опять разлучили.
Это я, удивлённый и русый.
Это ты, с детской чёлкой до глаз.
Мы стоим у облезлой колонны.
Ты кусаешь стаканчик картонный.
Сигареты мои отсырели.
Пахнут волосы жжёной листвой.
И уже начинается старость.
И уже поднимается жалость.
Мы тихонько друг друга одели
и ушли из квартиры пустой.
г. Макеевка
Донецкая область
Вместе пили, пели, обнимались,
Возводили дружбу, словно храм,
А потом с похмелья разбежались
По глухим углам и конурам.
Наживали, строили, творили,
Мучаясь, дерзая и горя,
А потом кощунственно делили
Никому в башку не приходило,
И никто не в силах объяснить:
Как же можно братские могилы
И святые мощи разделить?
Все мы, братцы, сволочные люди,
Мы всю жизнь обречены страдать:
Это мы позволили Иуде
И Христа, и Родину предать.
И под Харьковым, и под Жмеринкой,
И в херсонской степи седой,
Очарованные Америкой,
Вы стоите ко мне спиной.
Всё вам видится даль просторная,
Всё мерещится, что сейчас
Та страна, за бугром которая,
В омут бросится ради вас.
Я в обиде стою и горечи:
Соблазнились… И на тебе –
Отвернулись! Уже не родичи –
Ни по крови, ни по судьбе…
Вы из этого мрака выйдете,
Будет ясным, как в Храме, свет,
И побачитэ, и увидите,
Кто навеял вам этот бред.
Но и горько ещё поплачете
Над развалом большой семьи.
Вот увидите, ось побачитэ,
Очарованные мои!
Не русский я – хохол русскоязычный,
Влюблённый в поле, в птичий хоровод,
В апрельский дождь, в июльский сон криничный,
В ржаной закат, в малиновый восход.
Не русский я. Стезя моя лихая
Размыла южной мягкостью глагол.
Но если ты брюзжишь, Россию хая,
Тогда я – русский. Больше, чем хохол.
Не русский я. И взгляд куда ни кину,
Зажата нэнька нищенской межой.
Когда же недруг лает Украину,
Я – украинец всей своей душой.
Не русский я. Ночами оглупело
Не рвусь в терзаньях: «Чьих же я кровей. »
Меня сумская ласточка напела,
Помог ей в этом курский соловей.
Последней прелестью прекрасная страна
в канун разоров, мятежей и мора
лежит, и слушает, и шепчет имена
пятнадцати столиц как имена укора.
Имперской нежностью мне стискивает грудь –
я тоже по земле ходил державным шагом.
Ах, этот Шёлковый, бухарский этот путь,
и ветер Юрмалы с напругом и оттягом!
Я малой малостью на свете не владел,
но жалко общности… Земли всегда хватало.
Переточилась нить, и близится предел
единству языка и рыхлого металла.
Прощай, империя. Я выучусь стареть.
Мне хватит кривизны московского ампира.
Но как же я любил твоих оркестров медь!
Как называл тебя: «Моя шестая мира!»
По большому ни с кем не спорила,
Погасив маяки огней,
Отшумела, уйдя в историю,
Атлантида советских дней.
И хотел бы я, не хотел бы я,
Никого совсем не виня,
В этой бездне, покрывшись стеблями,
Затонула и часть меня.
Толща вод над твоими башнями.
С каждым годом – вода темней.
Но нет-нет да и тронет за душу
Дальний отсвет твоих огней!
Пусть развеяны твои истины
И затёрты слова идей, –
Помню лица, такие чистые,
Бескорыстных твоих детей…
Это давнего, дивного детства весна,
где природа блестит, оживая.
И опять во все стороны света видна
в чистом поле берёзка кривая.
Пусть убога, мала, не на месте взошла
и над пашней шумит, не над лугом –
осторожно её борона обошла,
не задело родимую плугом.
Кто её уберёг для себя и детей,
кто пахал этот клин худородный?
Фронтовик, навидавшийся всяких смертей,
иль подросток деревни голодной.
Это было в далёкой советской стране,
это есть колыбель и обитель.
Вот он едет в село на железном коне –
Работяга, отец, победитель!
Это жизнь, это в космос Гагарин ушёл,
и туда же качели взовьются.
И ребёнка спросонья сажают за стол,
где раздольные песни поются.
Меня они не взяли на прицел.
Но я с тех пор живу на той войне
С разрушенной страной наедине.
Я до сих пор кричу от немоты:
«Ужель была неправедною ты?
Ужели ты, пропавшая страна,
Была так непригожа и срамна?
Ну почему тебя не заслонил,
Да с чем я жил, да где я раньше был?»
Я просыпаюсь, до утра курю,
В сырую тьму печально говорю:
«Любимая моя, подай же весть!»
И мне с небес доносится: «Я здесь…»
Я люблю ту великую, грешную,
Ту, ушедшую в вечность страну,
И за веру её сумасшедшую,
И за праведную вину.
Не просила у мира, не кланялась,
Берегла свою честь испокон.
И прости её, Боже, что каялась
Не у тех, к сожаленью, икон.
Было всё – упоенье победами,
Были всякие годы и дни,
Но над всеми смертями и бедами
Было что-то, что небу сродни.
И когда-нибудь праздные гости
Спросят новых вселенских святых:
«Что за звёзды горят на погосте?»
. Я столько лет пытался примириться,
не разумом, но сердцем, столько лет
старался примириться с тем, что нет
страны, в которой довелось родиться,
точнее – государства, где росли,
где жили и которое порою
за глупости властей, системы, строя
ругали, а бывало, и кляли.
И всё же было нам оно – родное,
как мирозданье веры и земли.
И убеждать нас было бесполезно,
что в некий час обрушится, как в бездну,
миропорядок на одной шестой
земного шара – Власть, Держава, Строй.
Но в новой Смуте это всё исчезло.
. И я рассудком за десяток лет
почти привык к тому, что больше нет
империи моей на свете белом.
Но сердцем, но душою, кровью, телом
я этого принять не в силах был
и ощутить судьбы моей распыл!
И только в этом городе восточном
неумолимо, неотступно, прочно
всем существом я понял эту явь –
как будто море огненное вплавь
я пересёк. И в сердце зазвучали
слова, горчайшей полные печали,
над горьким прахом, посреди развалин
жилья, где я когда-то счастлив был
с той женщиной, которую любил.
Слова – как выдох боли многоглавой:
«Прощай, моя Советская Страна,
прощай, моя Союзная Держава!
Дай Бог – другие будут времена,
твой новый образ возродят потомки.
Сегодня же вокруг – одни обломки,
уже остывший пепел, прах седой,
покрывшийся травой забвенья сочной.
Дай Бог, чтоб стал он самой доброй почвой
для новых всходов, нового пути.
Сегодня же – прощай!
А новый век – не брат меньшой.
Уж не прижиться в новой эре
и всей судьбой, и всей душой
остаться там, в эсэсэсэре.
Зарубки памяти везде,
и все хорошие, хоть тресни!
Как пело радио весь день,
красивые большие песни,
какие летом шли дожди,
какие грозы шли с Валдая!
Какие славные вожди!
Какая мама молодая!
Это потом – маркиз де Сад
да распри Гоголя с Белинским…
Какой чудесный детский сад
произрастал в селе Ильинском!
…Душе устроить выходной
и балансировать над бездной
в горах Армении небесной,
на холмах Грузии родной.
г. Одинцово
Московская область
У карты бывшего Союза,
С обвальным грохотом в груди,
Стою. Не плачу, не молюсь я,
А просто нету сил уйти.
Я глажу горы, глажу реки,
Касаюсь пальцами морей,
Как будто закрываю веки
Несчастной Родине моей.
Не отмечена ничем в календаре
Вереница этих дат и этих чисел:
На моря Россия вышла при Петре,
А вернулась восвояси – при Борисе.
И теперь на всех окраинах – прогресс
По-румынски, по-литовски – по-нацистски
Панихиды по дивизиям СС
И порушенные наши обелиски.
И неведомо ни Польше, ни Литве,
Да и внукам победителей едва ли,
Что подонки со звездой на рукаве,
А не русские поляков убивали.
И уже им слова лишнего не кинь,
Ни намёка на великую державу:
Им запомнилась проклятая Катынь,
А не тысячи погибших за Варшаву.
Что-то сгинуло и кануло на дно,
Может, вера в бескорыстие России?
Только вам – пути иного не дано,
Как бы вы на все лады ни голосили.
Жаль могил и наших русских деревень,
Что остались за чертой, за перевалом…
Вами будут помыкать кому не лень,
Так не раз уже в истории бывало.
Не знаю, сон ли это или бред:
На карте мира с помощью указки
Ищу Россию, а России нет.
Нет родины, кругом одни Аляски.
Продали всё: и волжскую волну,
И лес, и степь, и все четыре дали,
Продали превеликую страну,
Как без войны в нахрап завоевали.
Не за харчи, не от обид,
В общаге старой – не в обители,
Я стала Родину любить,
Когда вокруг возненавидели.
До преисподней всей земли
Она лежит – и ковыли
Тускнеют над её останками.
Дрожа предчувствием осин,
Мне до кончины голосить
Над изуродованной Родиной.
То причитая, то без слов
По-бабьи отпевать запретную
Мою горючую любовь –
И позднюю, и безответную.
Мы посмотрим ещё, чья бумага
дольше вытерпит, позже сгорит.
Я сбегу из-под вашего флага.
Соскочу с безнадёжных орбит.
Так и брызжет слюной с никотином,
издавая хронический рык,
власть фригидная с «гэ» фрикативным.
Т ак и вырвет мой грешный язык.
В огороде пасутся дебилы,
дядьки в Киеве сходят с ума:
«Убирайся в свои Фермопилы!
Заскучала твоя Колыма…»
И грозят из динамика в спину,
что моей здесь не будет ноги.
Так и ждут, что копыта откину –
и припишут чужие долги.
Это мы проходили: в два счёта
приучали себя к нищете,
а спартанцы по кругу почёта
возвращались домой на щите.
К Фермопилам давай, к терриконам,
где копьё до звезды достаёт,
где препятствовать волчьим законам
соберётся не больше трёх рот –
дармоедов встречать, мародёров
(для прикрытья – отечества дым),
где подпишутся триста шахтёров
за меня. А тогда – поглядим.
Мы однажды вернёмся, Россия,
Под твои вековые крыла,
От свободы своей обессилев,
Что обчистила нас догола.
От бредовых своих вожделений,
Под кликушеский западный вой
Мы придём и уткнёмся в колени
Непокрытой своей головой.
Побеждая в боях эпохальных,
Об униженных братьях скорбя,
Ты жалела и ближних, и дальних,
Никогда не жалея себя.
Ты несла это бремя отроду,
Как венец из терновых ветвей,
Положив за чужую свободу
Миллионы своих сыновей.
Сколько стоили эти победы
Крови, пота, отваги, труда,
Если с запада – немцы да шведы,
Золотая – с востока – Орда!
Быть бы нам бессловесной прислугой,
С очерствелою коркой в горсти,
Если б ты не надела кольчугу
И не встала у них на пути.
Натерпевшись от «жизни красивой»
По наивной своей простоте,
Мы однажды вернёмся, Россия.
Так бывает у взрослых детей.
В знак раскаянья и очищенья,
Признавая порочность и блуд,
Мы открыто попросим прощенья
За своих бесноватых иуд.
Заигрались народные слуги,
В одиночку деля пироги!
Сколько лет наши дети и внуки
Раздавать будут наши долги!
Мы укажем своим демократам
Дальний путь в долговую тюрьму.
Лучше быть на Руси «младшим братом»,
Чем холопом в чужом терему.
Мы столы вкусной снедью накроем,
В кубки вина златые нальём,
По былому поминки устроим,
Наши лучшие песни споём.
Нас отрезали и не спросили,
Нужно ль нас от тебя защищать…
И когда мы вернёмся, Россия,
Ты простишь. Ты умеешь прощать.