моя семья идет на разборки с моим психотерапевтом потому что у меня появились какие

Почему пары распадаются после психотерапии?

Один из партнеров начинает посещать психолога и вскоре подает на развод — знакомая ситуация? Зная о таком побочном эффекте, некоторые сознательно отказываются от психотерапии из страха, что работа по осмыслению жизни разрушит семью, испортит отношения. Насколько этот страх оправдан? Разбираемся вместе с экспертом.

«Через пять сеансов у психотерапевта муж заявил, что хочет развестись, — рассказывает 30-летняя Лилия. — Мы прожили вместе шесть лет, и мне казалось, что все в порядке. Конечно, были проблемы, но решаемые. Мы всегда старались находить компромисс.

И тут он открыто сказал, что никогда не любил меня по-настоящему, что устал подстраиваться, хочет жить по-своему и делать только то, что хочет. Объяснил, что намерен найти другую женщину со схожими интересами и ценностями. Которая будет его мотивировать развиваться, а не тянуть назад.

Еще через пару недель он снял квартиру и уехал. Мне было очень тяжело. Но я не смогла убедить его остаться».

«У нас с мужем был студенческий брак. И до похода к психологу у нашей семьи был уже большой стаж, 15 лет, — делится 48-летняя Марина. — На сеансах я смогла посмотреть на наши отношения со стороны и многое переоценила.

Поняла, что муж был для меня вторым ребенком: все самое лучшее, удобное, вкусное отдавала сыну и ему, а себе по остаточному принципу. Как муж скажет — так и будет. Закрывала глаза на его любовные связи. Думала: раз возвращается ко мне, значит, я ему дороже.

А тут поняла, что тоже ведь могу чего-то хотеть или не хотеть. Не знаю, откуда силы взялись, но я вскоре подала на развод и ни разу за последующие десять лет не пожалела о таком решении».

Как связаны поход к психологу и расставание партнеров?

«Эти истории ясно показывают: в процессе психотерапии мы начинаем лучше понимать свои истинные потребности и отделять их от невротических, — рассказывает семейный психолог, гештальт-терапевт Татьяна Белкина. — Например, женщине плохо в отношениях с мужем, ей хочется чего-то совсем другого. Но она годами сохраняет брак из усвоенной в детстве идеи, что разводиться нельзя. Работая с психотерапевтом, она замечает свои настоящие потребности и ошибочность своей установки».

Из этой точки понимания ситуации есть как минимум два пути: решить, что всему виной партнер, и подать на развод, или попытаться выстраивать другие отношения с близким, качественно их поменять.

«Работа с терапевтом может привести как к разводу, так и к улучшению отношений, — продолжает эксперт. — И мне трудно подсчитать, что происходит чаще. Дело не в разных методах терапии.

Задача любого психотерапевта, который работает с парами, — занять максимально нейтральную позицию, не руководствоваться ничьей идеей. В том числе и своей собственной. Вот я почти 25 лет замужем, но у меня нет цели сохранять семьи всех клиентов, которые ко мне приходят. Мне необходимо понять, чего каждый партнер хочет, и найти в связи с этим наилучший способ решения проблемы».

Как это происходит?

Часто встречаются такие ситуации: дети подросли, у женщины возникла потребность в самореализации, желание пойти работать или учиться, а муж этот энтузиазм жены не поддерживает. Ему спокойнее, когда она дома, дети накормлены и под присмотром, в доме чистота и порядок. Зачем менять налаженный образ жизни?

Женщина чувствует раздражение, злость, и встреча с психологом в такой ситуации может послужить катализатором резкого решения все бросить и уйти. «Психолог не должен поддерживать в этот момент импульсивность клиента, — рассказывает Татьяна Белкина. — Очень здорово, что клиент ощущает себя по-новому. Но семейная система — это ригидная конструкция.

Ее первая реакция — это сопротивление любым изменениям. Близким людям непросто перестроиться. Им нужно время, чтобы привыкнуть, приспособиться. Наталкиваясь на их протест, можно импульсивно разрушить то, что создавалось годами.

Источник

Как понять, что у родителей психическое расстройство (и что теперь делать)

Разговоры о токсичных родителях наконец-то вышли из подполья. Всё больше людей понимают, что когда взрослые физически или психологически калечат своих детей — это не норма, и о таких случаях можно и нужно говорить открыто. Нередко причина такого поведения не в злом умысле родителей или их тяжелом характере, а в реальных психических проблемах. Координатор ассоциации «Биполярники» Маша Пушкина рассказывает о нескольких распространенных у людей среднего возраста психических нарушениях и о том, как можно помочь таким родителям, но прежде всего — себе.

В нашем обществе принято считать, что «хорошая мать» — это настройка по умолчанию. А если женщина не выполняет свои обязанности, то с ней определенно что-то не так, возможно, она психически больна. Ужасных отцов подозревают в безумии гораздо реже.

Но такое представление о родительстве далеко от реальности. Не может быть врожденного инстинктивного знания о том, что ребенку необходимо личное пространство, что с мнением подростка нужно считаться или что постоянная критика и подавление вредят его развитию не меньше, чем побои.

Опыт родительства никого не делает святым: мамы и папы, как и любые другие люди, могут быть жестокими, эгоистичными, аморальными людьми. Не говоря о том, что представления о хорошем воспитании меняются быстро, и то, что было нормой для наших бабушек, нам представляется дикостью (например, запугивать ребенка милиционером и насильно заставлять доедать кашу).

Это с трудом укладывается в голове, но в большинстве случаев насилия над детьми виновны вполне здоровые люди, полностью несущие ответственность за свои поступки.

Лишь в части случаев причина дурного поведения родителей в психическом расстройстве. Мы не будем говорить о конкретных диагнозах, поскольку большинство страдающих от душевных проблем людей 40–60 лет никогда не были у психиатра. Мы расскажем о распространенных симптомах, о том, как они отражаются на детях таких родителей, и о том, что можно сделать, чтобы улучшить свою жизнь.

Тотальность нарушения и вред самому себе: как отличить патологию

Как вообще отличить здоровое поведение родителей от нездорового? Трудность в том, что четкую границу между нормой и патологией не могут провести даже специалисты. Есть целый спектр вариантов между особенностью характера (которую психологи называют акцентуацией) до болезни, которая тоже может быть выражена в разной степени. Существуют пограничные расстройства — состояния на грани между здоровьем и болезнью, когда при стрессе человека «выносит» в неадекват.

Тревожность бывает повышенной: мать боится, что ребенок ударится, и запрещает ему кататься на роликах и велосипеде.

Есть некоторые общие признаки, по которым можно заподозрить патологию.

Прежде всего, это тотальность нарушения: психическое расстройство затрагивает все сферы жизни человека, проявляется во многих ситуациях и сопровождает его всю жизнь.

Чаще всего расстройство развивается в молодости, до 20–30 лет. С возрастом оно может усилиться или, напротив, быть скомпенсировано при благополучных условиях жизни и развитом самоконтроле.

Женщины в возрасте около 50 в группе риска: на фоне возрастной гормональной перестройки может усилиться тревожность и депрессивность, а в редких случаях — начаться более серьезное психическое заболевание.

В группе риска мужчины и женщины с определенными соматическими заболеваниями: это нарушения кровоснабжения мозга, расстройства сна, некоторые гормональные нарушения, длительные тяжелые заболевания, которые истощают организм. Всё это может физически сказаться на работе мозга и вызвать сбои.

Во-вторых, какой бы неприятной личностью ни был «трудный родитель», больше всего от своего безумия страдает он сам. Он ежедневно испытывает массу неприятных эмоций и переживаний, годами живет с ощущениями страха, раздражения, боли, подавленности.

Если здоровые люди переживают из-за проблем, для нездорового представляет проблему сама повседневная жизнь. «Нарциссы» и «социопаты» тоже страдают: первые — от сильнейшего стыда за свое несовершенство, вторые — от внутренней пустоты. В пожилом возрасте состояние таких людей, как правило, ухудшается: депрессивность, тревожность или паранойяльность выходят на передний план, из-за этих качеств они чаще всего одиноки и не реализованы.

Если же родственник издевается над вами, но при этом сияет жизнелюбием и самодовольством, проблема не в болезни, а в его личности.

В-третьих, психически нездоровый человек относится к своему поведению некритично.

Чаще всего он не понимает, чем же он так невыносим для вас, и даже может искренне считать жертвой самого себя (жертвой «неблагодарных» детей, «тупых» коллег, «завистливых» друзей или даже целого заговора против его персоны).

В-четвертых, человек не способен избавиться от этих «недостатков» по своей воле. Даже если очень захочет, он не в силах перестать быть подозрительным, мнительным, мрачным, манипулятивным. С годами многие люди успешно учатся скрывать свои странности, но это не значит, что они перестают неадекватно мыслить и чувствовать.

Зачем разбираться в психических расстройствах родителей

Возможно, вы недоумеваете, зачем вообще копаться в причинах неадекватного поведения? Не лучше ли просто бежать со всех ног от такого человека?

Дело в том, что понимание проблемы — это путь к ее решению. Прежде всего, состояние больного можно улучшить с помощью медикаментов, психотерапии и здорового образа жизни.

Немало случаев, когда домашние скандалы и истерики прекращались после курса грамотно подобранных таблеток. Тревожность, раздражительность, хронически сниженное настроение, вспышки агрессии, бессонница — всё это симптомы, от которых реально избавиться.

Даже если убедить родителей подлечиться невозможно, вы можете изменить свое отношение к их выходкам: воспринимать их не как злобных тиранов или несчастных мучеников, а как нездоровых людей, от которых бесполезно ждать адекватности.

Самая разумная стратегия в общении с психически нездоровыми родителями — не прощение (которое любят советовать многие психологи), а принятие.

Читайте также:

Принятие того факта, что этот человек не способен дать вам те любовь и понимание, о которых вы мечтали в детстве и, может быть, мечтаете до сих пор. Маловероятно, что когда-то он/она станет лучше или раскается в прошлых ошибках. Также маловероятно, что он/она будет лучшим дедушкой/бабушкой для внуков, чем был родителем.

Вместо того чтобы бесконечно ждать невозможного, стоит направить силы на помощь самому себе: создавать комфортную вам дистанцию в общении с родителями и искать поддержку там, где ее могут дать.

Патологически тревожные родители

«Мама знала, что мне предстоит сложная и долгая поездка за рулем с двумя маленькими детьми. Я просила ее меня не отвлекать без веского повода. Но пока я была в дороге, она оборвала телефон: 20 звонков и 40 сообщений! И это для того, чтобы сообщить мне, что ветер усилился на несколько метров в секунду и она боится, что на мою машину что-нибудь упадет. Если бы я отвечала на ее звонки каждый раз, я точно во что-нибудь врезалась бы», — вполне типичная история из жизни взрослой дочери патологически тревожных родителей.

Тревожные родители постоянно беспокоятся: что с детьми что-то случится, что у них не сложится личная жизнь или карьера, что она сложится, но как-то не так…

В этих тревогах нет ни меры, ни логики. Они контролируют: требуют подробнейших отчетов о жизни взрослых детей и при этом могут придраться к каждой мелочи. Они приходят в ужас, когда происходит что-то неожиданное и для них непривычное.

Но даже когда ничего не происходит, они всё равно беспокоятся, потому что «не может быть всё так спокойно, чует сердце, случится что-то ужасное».

Тревожные расстройства — самое распространенное психическое нарушение в мире, а среди российских женщин среднего и старшего возраста оно встречается особенно часто. И хотя эти расстройства очень распространены, диагностируют и лечат их в России в разы реже, чем в западных странах.

Мама (реже папа) не издевается над вами специально и не симулирует: тревога может быть настолько сильна, что обычный человек не способен ее выдерживать.

«Не могу есть и даже дышать от переживаний», «сердце за тебя болит» — это не метафоры, а реальные ощущения тревожного человека.

Необязательно вести маму к «страшному» психиатру, некоторые препараты может выписать и невролог в районной поликлинике. Приятный бонус лечения — нередко проходят «неразрешимые» проблемы с физическим здоровьем, на которые родители постоянно жаловались (головные боли, боли в области сердца, бессонница).

Вполне работает принцип «меньше знает — крепче спит»: прекратите практику ежедневных отчетов, или сведите ее к минимуму — например, одна сообщение в день со стандартным текстом «всё хорошо».

Рассказывайте как можно меньше подробностей о вашей жизни, переводя разговоры на дела самих родителей. Воспринимайте поток тревожного сознания как помехи, между которыми иногда проскальзывает важная информация, и не реагируйте на него эмоционально: «Да, мам. Я тебя слышу, мам. Кстати, об огороде/погоде/дне рождения». На самом деле тревожный человек больше всего хочет услышать уверенное подтверждение того, что всё хорошо. Ваша реальная жизненная ситуация ему не слишком интересна.

Смиритесь с тем, что ваши родители — не те люди, к кому можно обратиться в трудной ситуации. Возможно, они и помогут физически или материально, но обсуждение любых проблем будет сопровождаться паникой/истерикой/приступами давления (нужное подчеркнуть).

Тревожность — штука заразная, особенно если вы выросли под разговоры о том, «как бы чего не вышло». У многих детей тревожных родителей тоже развиваются тревожные расстройства самых разных видов, от обсессивно-компульсивного до панических атак. С этой проблемой, кроме психиатра, стоит обратиться к когнитивно-поведенческому психотерапевту. А для начала — освоить базовые техники самопомощи (например, как правильно дышать, чтобы остановить паническую атаку). Вот, например, хорошие книги самопомощи: Роберт Лихи «Свобода от тревоги», Линн Кларк «Обуздай свои эмоции. Как справиться с тревогой, гневом и депрессией».

Депрессивные родители

«Моя мама — вроде бы добрый и душевный человек, но всю жизнь она видит в черном свете. В итоге 90% наших разговоров сводятся к ее нытью об ужасной погоде, ужасном здоровье, страшным новостям по ТВ и от том, как она страдает от того, что мы так редко видимся. Но как общаться чаще, если после часа разговоров с ней на меня находит такое уныние, что хоть пойди и утопись?»

Депрессивные расстройства — тоже очень частое явление и среди молодых и внешне благополучных, и среди старых и больных. Конечно, трудные жизненные условия, тяжелые заболевания (например, онкология), потеря любимых людей увеличивают вероятность их развития.

Важно различать хроническую депрессию ( депрессивное расстройство ) и вызванную определенными грустными событиями ( реактивную депрессию ). Во втором случае человек со временем придет в норму, а в первом эпизоды тоски и хандры будут сопровождать его на протяжении всей жизни.

Депрессивные родители не только мрачны и унылы. Они холодны и отстранённы, что для детей особенно невыносимо. Часто — пассивны, беспомощны и зависимы, их постоянно нужно спасать, потому что они с трудом справляются с рядовыми задачами. Иногда — раздражительны и мнительны.

Депрессивные часто говорят о болезнях и скорой смерти, даже если человеку всего 40, у них может быть специфический «кладбищенский» юмор.

От «обычной хандры» депрессия отличается тем, что человек находится в ней длительное время (месяцы, иногда даже годы), и пессимистичный взгляд распространяется на всё вокруг.

Если же родители становятся больными и несчастными только тогда, когда им что-то от вас нужно — скорее всего, они манипуляторы (что тоже не гарантирует их здоровья, см. «Родители-психопаты»).

Люди в депрессии не могут поверить в перемены к лучшему, из-за чего их бывает очень трудно мотивировать лечиться. Некоторые глушат депрессию алкоголем, что особенно типично для мужчин. Депрессия очень часто сопровождается тревожностью. Кроме того, она может проявляться на уровне физических ощущений: необъяснимые боли в сердце, в животе, ощущение слабости, тяжести.

Важно понимать, что одной любовью и пониманием их не вылечить. У таких людей в душе будто черная дыра, которую не заткнуть, как бы вы ни старались.

Родители-психопаты

При расстройствах личности интеллект и способность выполнять работу или домашние дела не страдают. «Ненормальность» проявляется прежде всего в отношениях, причем сильнее всего — в отношениях с самыми значимыми людьми.

Многих приводит в ступор этот парадокс. К примеру, у отца семейства прекрасная репутация на работе. Он шутит с коллегами и ловко заискивает перед начальством. Никто не может поверить, что дома он — непредсказуемый тиран, который выгоняет жену на улицу и бьет детей, когда они слишком шумят. Причина в том, что поверхностные отношения с коллегами не затрагивают болезненных эмоций такого человека. Кроме того, для многих «психопатов» важна красивая внешняя картинка, образ хорошей семьи. Поддержание образа требует от них массы усилий. А дома они ведут себя «естественно» и выплескивают накопленное напряжение, что не сулит близким ничего хорошего.

Существуют европейская и американская классификация расстройств личности. Расстройства личности могут быть разными (пограничное, нарциссическое, истерическое, зависимое и многие другие).

Но для большинства их носителей свойственны такие неприятные для близких черты, как преобладание эмоций над разумом (потому поступки могут быть непредсказуемыми и нелогичными), манипулятивность, недостаток эмпатии, зацикленность на себе и своих переживаниях.

Психоанализ объясняет деструктивное поведение «психопатов» негибкими психологическими защитами. Их вы наверняка успели испытать на собственном опыте. Например, идеализация и обесценивание : когда дочь была «принцессой», а после неугодного папе поступка стала «монстром». Или проекция : родители много лет издевались над вами, но утверждают, что это именно они — жертвы, а вы — бессердечный мучитель. Типично отрицание — даже самых очевидных фактов.

Не пытайтесь проломить психологические защиты (если, конечно, вы не мечтаете свести родителя с ума окончательно). Они выполняют важную функцию: защищают уязвимую личность от непереносимых для нее переживаний. Признать, что кто-то был отцом-садистом или завистливой матерью, действительно невыносимо. Любой самообман будет лучше.

Евгения Богданова, психолог, руководитель проекта «Токсичные родители»:

«Родители-психопаты — дисгармоничные люди, которые постоянно нуждаются в самоутверждении. К сожалению, чаще всего они делают это за счет ребенка, потому что он всегда доступен. Даже если ребенок молодец, всё успевает, учится отлично, они найдут повод для критики и обесценивания. Дети верят родителям и растут крайне неуверенными в себе и своих способностях.

Поведение родителя нелогично и непредсказуемо. Из-за этого ребенку приходится буквально становиться экстрасенсом. Он по звуку шагов может сказать, в каком настроении папа пришел с работы. С возрастом это гарантирует не только чуткую интуицию, но тревожность, страхи.

Для родителя-психопата типично перекладывание на ребенка вины за свои проступки и приступы агрессии. Человек приобретает гнетущее чувство вины, и именно оно продолжает его держать рядом с родителями во взрослой жизни».

Но это не сделает их «нормальными». Чтобы обуздать нездоровые эмоции, необходима перестройка всей личности, которая потребует многолетней психотерапии.

Так что основная стратегия — любить (или не любить, как вам комфортнее) таких родителей на безопасном расстоянии. Если им действительно требуется регулярная помощь (они тяжело больны, малообеспечены), изучите возможность отдать ее на аутсорс: например, приглашать соцработника, «мастера на час» или сиделку. Это обойдется намного дешевле, чем годы психотерапии или «самолечения» после личных визитов.

Постарайтесь не принимать обесценивания и манипуляций со стороны родителей на свой счет. По сути, они говорят не с вами, а со своими личными демонами.

Не впускайте их в свою личную жизнь и не посвящайте в ваши переживания. При первой же ссоре они используют всё, что вы им доверили, против вас.

Шизофренические родители

«Отец всегда был холодным и отстраненным человеком, казалось, он жил в своем мире и мной не слишком интересовался. Никогда не спрашивал, как у меня дела, даже не смотрел мне в глаза. Но при этом иногда он начинал меня подозревать в каких-то странных вещах и устраивал настоящие допросы. Убедить его в том, что я ничего такого не делал, было невозможно. Если я плакал — это подтверждало, что я врал, если оставался невозмутимым — тем более».

Проявляются они в специфическом характере и нарушениях мышления.

Такие люди замкнуты и сосредоточены на своих переживаниях. Они не способны к близким теплым отношениям и сопереживанию другим. Мышление в разной степени нарушено, в их высказываниях часто нет логики и смысла.

Многие из таких людей подозрительны и мнительны вплоть до приступов паранойи — они уверены, что кто-то хочет им навредить, и от этого нужно спасаться любой ценой. В таких случаях они либо «спасают» своих детей, либо их же и обвиняют в злом умысле. Далеко не всегда паранойя очевидна для окружающих: это необязательно идеи о преследовании пришельцами или ЦРУ, а, например, очень подробные (и полностью выдуманные) рассказы соседям о том, что дочь украла у матери драгоценности или выживает ее из квартиры.

Евгения Богданова:

«Особенно плохо на детях сказывается то, что родители с шизофреническими нарушениями общаются двойными посланиями. Например, мама говорит: „Иди отсюда!“ А всем своим видом показывает, что нельзя никуда уходить. Или спустя минуту: „Стой, разве я говорила тебе уходить?“ Для ребенка этот конфликт неразрешим, он не знает, что делать и чему верить.

Чтобы выжить в семье, ему приходится быть послушным и тихим. Это удобный ребенок, который очень боится сделать что-то не так. Повзрослев, он становится замкнутым одиночкой.

Это типичная „белая ворона“, ему трудно в обществе. Нередко это яркие, интересные люди, но совершенно закрытые, эмоционально недоступные. В отношениях им трудно раскрыться, они повторяют нелогичное поведение матери: то притягивают, то отталкивают, не могут поверить, что их на самом деле любят».

К сожалению, часто невозможно убедить пожилого и очень подозрительного человека лечиться. В таком случае лучше оставить попытки спасать родителей и сосредоточиться на помощи себе.

Читайте также:

Ваши родители не выбирали для себя жизнь с психическим расстройством. Но ее не выбирали и вы, а потому не должны нести их бремя. Если родители настроены на лечение и готовы к некоторой работе над собой — безусловно, стоит их поддержать на этом нелегком пути.

Если же категорически нет — в какой-то момент придется признать, что вы не сможете их спасти, а вот разрушить собственную жизнь — вполне вероятно.

Необязательно полностью прекращать общение и сбегать на край света. Хотя в некоторых случаях именно такой выход — единственный возможный.

Есть шанс сохранить равновесие, соблюдая определенные правила общения с нездоровыми и не полностью отвечающими за себя людьми.

1. Примите реальность такой, какая она есть: родители больны душевно. Они не исправятся и не раскаются, потому что стали такими не по своей воле.

Источник

Зачем идти к психотерапевту всей семьей

Эту статью можно послушать. Вот она в подкасте:

В среднем люди обращаются за помощью только спустя шесть лет после того, как в семье начались проблемы, а значит, все эти годы они копили обиды и злость. В результате пары приходят к терапевту на грани развода, а родители — когда ребенок окончательно от них отдалился. Вместе с эмоционально фокусированным терапевтом Яной Катаевой разбираемся, как работает семейная терапия и может ли она спасти чей-то брак.

Чем семейная терапия отличается от индивидуальной

Семейная терапия работает с семьей как целым, поэтому на такие сеансы приходят не по одному: муж и жена, родители и дети должны приходить вместе. Если у человека проблемы в семье, но он пришел на сеанс один, это будет уже не семейная терапия, а индивидуальная консультация по поводу семейных отношений.

Представим ситуацию. Ребенок-подросток не идет на контакт: не слушает родителей, врет, делает по-своему — поэтому в семье постоянно возникают конфликты.

В основе семейной терапии лежит убеждение: раз проблема возникла в семье, то и решать ее нужно внутри семьи, а не изолированно.

Мария, 27 лет, 5 лет в браке:

— Когда старшей дочке было три года, у нас со Стасом родились близнецы. Я сходила с ума от недосыпа и усталости: вроде только уложила близнецов, как один из них просыпался, начинал кричать и будил второго.

Однажды я в очередной раз уложила детей, пошла развешивать белье и увидела, что муж спокойно пьет чай и смотрит телевизор. Я безумно разозлилась: мне было обидно, что Стас совсем мне не помогает, когда это так нужно. А на следующий день он и вовсе пошел с друзьями в бар и вернулся только под утро. Я завидовала свободе мужа, тому, что он может вот так взять и поехать развлекаться после работы, а я привязана к детям. Начались скандалы: он распоряжался временем, как хотел — тусовался с друзьями, отсыпался все выходные, а я говорила, какой он эгоист и что я вообще жалею, что вышла за него замуж.

На грани развода мы обратились к семейному терапевту. Психолог спросила, прошу ли я помощи у мужа. Я не просила, это казалось очевидным.

Психолог объяснила: то, что кажется очевидным одному партнеру, может быть совсем не очевидно для другого. Стас не мог ощутить, как я устаю с детьми, потому что у него нет этого опыта — он проводил меньше времени дома, больше работал. Со старшей дочкой я справлялась сама, вот и Стас считал, что и сейчас в семье всё хорошо. Муж на сеансе тоже выговорился. Только тогда я поняла, что он не только веселился и отдыхал, как я думала. У него в голове тоже есть свои заботы: к примеру, как заработать больше денег, чтоб и на жизнь хватало, и на отдых.

На терапии мы поняли, что нужно делиться друг с другом своими проблемами, а не ждать, пока кто-то догадается. А еще мы договорились, что раз в неделю — в субботу или воскресенье — я оставляю детей со Стасом и иду в кафе, к подруге или в кино.

Человек ждет, что партнер будет удовлетворять его потребности: откликаться по первому зову, много слушать, быть рядом при любых обстоятельствах. Из-за завышенных ожиданий отношения оказываются под большой нагрузкой. Вот почему многие люди со временем разочаровываются в браке, и вот зачем нужен семейный терапевт.

Как понять, что пора идти к семейному терапевту

Семейный терапевт нужен, когда в семье появляется проблема:

Чтобы было проще, можно выразить каждый пункт в баллах. Например, три года назад партнеры оценивали свое общение на 8 из 10, а сейчас на 3.

Екатерина, была замужем 23 года:

У нас с Евгением двое детей. Когда дети выросли и уехали учиться в другой город, в семье начались проблемы. Казалось, что нас объединяли только дети: если мы и общались, то в основном о них. Вскоре муж вообще стал ночевать в гостиной, потому что ему хотелось засыпать под включенный телевизор, который мне мешал. Отдыхали мы тоже по отдельности. Опять же, казалось, что это отличный компромисс: зачем мне страдать на рыбалке, а мужу в кино на исторических драмах, которые он ненавидит.

Муж не понимал, зачем это нужно, и согласился, просто чтобы я отстала. Психолог попросила каждого из нас составить две таблички: в первой написать то, что нам нравится друг в друге, а во второй — то, что не нравится. Я быстро справилась, а Женя все писал и писал. Когда мы озвучивали списки, я была в растерянности: у мужа был огромный перечень минусов, среди которых оказались ПМС, подруги, любовь к мелодрамам, навязчивость, плаксивость, зацикленность на чистоте, отсутствие хобби. Муж будто радовался, что может вылить на меня всю грязь, которая в нем копилась. Я не дослушала и ушла с сеанса.

Потом я пришла к психологу на индивидуальную консультацию. Психолог помогла мне понять, что я хочу сохранить отношения с мужем не из-за любви к нему, а ради детей. Поэтому на следующих совместных сеансах терапевт помогла нам спокойно развестись.

Люди могут попытаться решить проблему в отношениях сами. Начать можно с книг Джона Готтмана, например «Семь принципов счастливого брака» или «Эмоциональный интеллект ребенка. Практическое руководство для родителей». Главное — установить дедлайн, чтобы решение проблемы не свелось к фразе «Я все делаю для наших отношений, а тебе хоть бы что». Люди должны договориться, что дают себе полгода на решение проблемы и, если за это время ничего не меняется, — идут к семейному терапевту.

Как работает семейная терапия

Семейная терапия, как правило, проходит раз в неделю, сеанс длится полтора часа. На первую сессию пара приходит вместе. Психолог наблюдает, как люди говорят о проблеме друг с другом, помогает понять, что на самом деле происходит в паре. Иногда терапевт может назначать и индивидуальные встречи, но с каждым из партнеров.

На первом сеансе важно обозначить цель: например, научиться договариваться друг с другом или пережить измену. Если пара не уверена, что хочет быть вместе, психолог предлагает поработать один-два месяца, а потом посмотреть, изменилось ли что-то.

Решение о том, стоит ли продолжать отношения, всегда принимает пара. Семейный терапевт не дает советов, не принимает ничью сторону, сочувствует всем одинаково и нейтрален относительно решений пары. Так ведет себя специалист, который отучился на семейного терапевта. Вот почему так важно, чтобы у психолога была лицензия на консультирование по семейной терапии, а не просто диплом психолога.

В семейной терапии существует множество направлений, которые используют разные методы работы с клиентами. Вот некоторые из них.

Системная семейная терапия. Рассматривает семью как среду, единый организм. Если меняется один из элементов системы, то меняется и вся система. Проблемы в семье разбирает с точки зрения борьбы за власть и ресурсы и с точки зрения треугольника Карпмана, когда каждый из членов семьи играет определенную роль: агрессора, жертвы или спасателя.

Психоаналитическая семейная терапия. Работает с подсознательным всех членов семьи — то есть учит их строить отношения на базе того, что есть в реальности, а не прошлого опыта. Например, отец Алены был алкоголиком, девочка очень злилась и грустила, но ничего не могла с этим сделать. Когда Алена выросла, она вышла замуж за такого же алкоголика. Но не потому, что ей это нравится, а из-за скрытых мотивов, которые девушка даже не осознает. Ей хочется спасти мужа, потому что в детстве она не смогла спасти отца.

Метод Джона Готтмана. В России он представлен слабо, но очень популярен за рубежом. Метод помогает создать сильные эмоциональные связи между супругами, разбирает, как каждый из партнеров вкладывается в отношения. Например, у Готтмана есть теория о счете пары в эмоциональном банке: каждый раз, когда муж и жена делают что-то хорошее друг для друга — помогают, поддерживают, — на счет падает монетка, а когда супруги холодны к друг другу или ссорятся, деньги списываются.

Эмоционально фокусированная терапия ориентирована на пары, но также работает с родителями и детьми. Этот подход рассматривает семью как эмоциональную связь между партнерами. Он основан на теории привязанности — каким стиль привязанности был у ребенка с родителями, таким же он будет и в отношениях. Например, если родители постоянно работали и были заняты, у ребенка формируется тревожный стиль привязанности: человек переживает, грустит и злится всякий раз, когда партнера нет рядом.

Каждый метод строится по одной схеме: диагностика, проработка конфликта, анализ результатов. Какой бы метод ни использовал семейный терапевт, задача у него одна — наладить контакт между людьми. Семейная терапия не занимается спасением брака или отношений, а дает людям понять, могут ли они оставаться вместе и не портить друг другу жизнь. Иногда люди приходят в семейную терапию, чтобы психолог помог им нормально развестись — без упреков, злости или ревности к новому партнеру.

В этой статье мы рассмотрим, как работает эмоционально фокусированная терапия.

Как эмоции определяют поведение

Эмоционально фокусированный терапевт исследует историю привязанности каждого из партнеров: разбирается, в какой семье человек вырос, как научился любить, как привык строить отношения, какие места в отношениях считает проблемными.

Стили привязанности формируются в детстве и зависят от того, какие отношения были у человека с родителями. Если родители адекватно реагировали на потребности ребенка, всегда были рядом и поддерживали, стиль привязанности будет надежным. Человек не боится, что его бросят, умеет доверять партнеру и делиться с ним своими чувствами. Когда родители уделяют ребенку мало времени, не показывают свою любовь, часто ругают или наказывают, у ребенка формируется один из ненадежных стилей — тревожный, избегающий или хаотичный. От стиля привязанности зависит то, как люди ведут себя в близких отношениях.

Рассмотрим это на примере.

Оля выросла в семье, где родители пропадали на работе, а дома были заняты выяснением отношений. Девушке не хватало любви и поддержки. В детстве Оля очень любила ласковую воспитательницу, которая говорила ей, что она хорошая девочка, а в школе Оля старалась заслужить любовь учительницы: первой поднимала руку, убиралась в классе. В детстве у Оли сформировался тревожный стиль привязанности: ей нужно постоянное подтверждение, что ее любят и ценят.

Вову растила эмоционально нестабильная мама. Она много ругалась, была требовательной и властной. Чтобы защититься от ее сильных чувств, Вова начал отстраняться от матери: сначала молча слушал, а потом стал уходить ночевать к друзьям. У Вовы избегающий стиль привязанности: когда близкие отношения начинают приносить боль, он закрывается в себе.

Оля и Вова поженились. Поначалу они проводили друг с другом много времени, поэтому Олина тревожность не выходила из-под контроля — она чувствовала, что муж ее любит. Оля была спокойной и расслабленной, в семье не было серьезных конфликтов, и Вове не приходилось отстраняться от негативных эмоций супруги.

В какой-то момент Вова потерял работу. Он сильно переживал из-за этого, ему было стыдно, что он, мужчина, сидит на шее у жены. Вове стало трудно возвращаться домой: каждый раз, когда он приходил с очередного собеседования, жена встречала его с надеждой, и парню было стыдно признаться в том, что работу он не получил. Поэтому он стал пропадать с друзьями в барах, поздно приходил домой, чтобы не столкнуться с Олей. Пара начала часто ссориться. Оля постоянно звонила и писала Вове, а он сбрасывал звонки и игнорировал сообщения. Он знал, что когда придет домой, жена будет играть в молчанку, потому что обиделась. Такой вариант устраивал Вову больше, чем выяснение отношений.

Однажды Оля сорвалась на Вову: «Может, чтобы найти работу, надо не с друзьями тусоваться, а прилагать усилия? Или ты ждешь, что работа на тебя с неба свалится?». Вова устал избегать конфликта и начал защищаться: «Думаешь, я не понимаю, что нам нужны деньги? Вместо того чтобы мозг выносить, лучше бы поддержала».

Стиль привязанности формирует привычку, а эмоционально фокусированный терапевт помогает изменить поведение и подход к отношениям. Вот два возможных исхода в истории Вовы и Оли — с терапией и без.

Чтобы связь между супругами оставалась надежной и безопасной, им нужно научиться правильно реагировать на проблемы друг друга. Когда жена плачет, муж не боится ее слез и не злится, а утешает ее. А когда один партнер рассказывает о чем-то другому, тот откладывает телефон и с интересом слушает. Когда партнеры умеют выражать свои чувства не через крики и обвинения, шансы на то, что их поймут, гораздо выше.

Источник